Данго? Лучше поцелуй

Огненный шар солнца неспешно и лениво уплывал за горизонт. Он окрашивал небо в оранжево-розовые цвета заката, медленно подступающего к городу. Вечер плавно ложился на крыши домов, накрывая их прохладой после жаркого долгого дня. На одной из таких крыш сидели парень с девушкой. У парня были яркие рыжие волосы, горящие тёплым огоньком спокойствия глаза цвета молочного шоколада и мягкая улыбка на губах. У девушки же волосы были короткими и чёрными, как вороново крыло, также у неё была необыкновенно белоснежная кожа и большие, выразительные фиалковые глаза, которые в неярком свете закатного солнца сияли, как драгоценные сапфиры. Лёгкий ветерок трепал их одежду: белую футболку парня, которая хорошо сочеталась с его синими джинсами, и голубое платье девушки. Сидя на крыше клиники Куросаки, они молча любовались красивым небом. Сейчас слова им были совершенно не нужны. Парень жмурился в лучах солнца будто довольный рыжий кот, а девушка держала в руке небольшую шпажку с боттян-данго*. На самом деле, Ичиго позвал Рукию в Каракуру не просто для того, чтобы посидеть на крыше его дома и полюбоваться закатом. Хотя, для этого тоже: после победы над Квинси всем шинигами нужно было какое-то спокойное времяпровождение. Куросаки давно хотел поговорить с девушкой после победы, но им постоянно что-то мешало: то назначение новых капитанов отрядов, то начало отстраивания Готей-13, то ещё какие-то дела, которые Рукия никак не могла отложить. И вот, наконец, она освободилась и сидела здесь, рядом с ним, на крыше его дома, и просто молчала. Она всегда понимала Ичиго без слов. Она читала его как открытую книгу и всегда понимала, что лучше сделать в данный момент: промолчать, что-то сказать ему или хорошенько ударить его, чтобы парень воспрял духом. Вот и сейчас она почувствовала, что разговор будет личным и пришла на встречу в гигае и платье вместо того, чтобы прийти в традиционной одежде шинигами. Она сделала это для создания более комфортной, неформальной обстановки. Что было самым важным, так это то, что она не торопила Ичиго. Рукия чувствовала, что разговор будет хоть и личным, но серьёзным, что было довольно странным, учитывая затянувшееся молчание. Обычно Куросаки говорил всё в лоб и быстро, даже если дело касалось работы шинигами. Но сейчас он напряжённо молчал. Несмотря на его внешне расслабленное состояние и улыбку, девушка чувствовала, что внутри парень напряжён и явно чем-то обеспокоен. Поэтому она тоже предпочитала молчать, ожидая, пока Ичиго заговорит первым. Кучики откусила кусочек от розового шарика данго. Затем посмотрела на Ичиго и увидела, что он неотрывно смотрит на неё. "Сейчас заговорит", - подумала Рукия и положила шпажку с данго на стоящую рядом с ней маленькую тарелочку, всем своим видом показывая, что готова выслушать парня в любой момент. Но Ичиго сразу же отвёл взгляд, как только его глаза встретились с её. Брови девушки лишь на мгновение взметнулись вверх в немом удивлении, но она продолжила упрямо молчать. "Пусть сам начнёт говорить, раз позвал меня для этого в Каракуру", - пронеслось в голове темноволосой шинигами. Пока Кучики ждала от Куросаки хоть каких-то слов, парень понимал окончательно, что их разговор будет гораздо сложнее, чем он мог себе представить. Ведь сейчас он просто так, открыто, без всякого стыда пялился на неё! Осознав это, Ичиго понимал, что поспешил: он не сможет признаться ей во всём сейчас, он ещё не готов, у него просто ничего не выйдет! "Ну и долго ты собираешься страдать, идиот?" - вдруг услышал Куросаки насмешливый металлический голос Зангетсу. "Заткнись", - мысленно огрызнулся рыжий, нахмурив брови. "Ты решил струсить в самый последний момент?" - не унимался тот. Ичиго ничего не ответил, решив, что его занпакто отстанет от него рано или поздно. Как ни странно, Зангетсу действительно замолчал. Как ни прискорбно было осознавать рыжему, но его духовный меч был абсолютно прав: он струсил в самый последний момент, хотя до прихода Рукии был настроен весьма решительно. Дело было в том, что Ичиго давно не давала покоя эта темноволосая шинигами. Ещё с тех самых пор, как он победил Айзена и утратил свою силу, он начал понимать, что с ним происходит что-то странное. Он тогда перестал видеть духов, пустых и шинигами, и утратил связь в Рукией на долгое время. В какой-то момент, когда он почти перестал надеяться на то, что сила к нему вернётся, он осознал, что безумно скучает по Рукии. Сначала он списывал это на тоску по прошлому, на боль от утраты сил и на то, что он так скучает по всем друзьям-шинигами, а не только по ней. Он даже врал своим друзьям, что совсем не скучает по Рукии, врал самому себе, что ничего такого не испытывает, но его сердце, в котором тогда ещё только зародилось чувство глубокой симпатии, не переставало сжиматься от боли, когда он вспоминал о глубоких прекрасных глазах. Глазах, которые всегда то светились неукротимым боевым огнём, то мягко сияли обеспокоенными сапфирами. Во взгляде Рукии всегда была тайна, загадка, которую Ичиго безумно хотелось разгадать. Ему хотелось, чтобы Кучики всегда делилась с ним своими проблемами, но гордая шинигами предпочитала держать всё глубоко в себе. Ему хотелось растопить заледеневшее от груза непростых воспоминаний сердце девушки. Хотелось обогреть её своим сердцем - верным, любящим и тёплым, как солнце. Ичиго и сам был как солнце: огненно-рыжие волосы, яркая согревающая улыбка, сияющие мягким спокойствием в мирное время, или же буйным жарким пламенем истинного воина в битвах, карие глаза... Поэтому он хотел, чтобы лёд недосказанности между ними исчез. Куросаки отрицал свои чувства, пока Рукия однажды не приснилась ему. Сон был поразительно чётким и приятно светлым: они с Рукией сидели на залитой солнцем поляне, а Куросаки пытался надеть на голову девушки цветочный венок. Она пыталась увернуться и смеялась... После этого сна Ичиго пришлось признаться самому себе, что он глубоко влюбился, и отрицать это дальше просто бессмысленно. А когда он снова увидел её, когда она снова проткнула мечом его сердце, он окончательно понял, что пропал в этом завораживающем омуте глубоких, чарующих фиалковых глаз. Потом была война с Квинси и временному шинигами было не до любовных переживаний, но он сохранил глубоко в сердце свою любовь к Рукии и пронёс её через всю войну. Чувство, заполнившее его сердце, стало частью его самого, неотъемлемым состоянием его души, без которого дождь в его внутреннем мире не мог прекратиться. Он был не просто человеком, а шинигами не только по происхождению, но и по своей сущности. Его тянуло в тот, потусторонний, нечеловеческий мир. Его угораздило влюбиться и в девушку из того мира, несмотря на то, что они были совершенно разными. Ичиго мог даже придумывать тысячи доказательств того, что они - противоположности друг друга. Ранее чёрный в банкае занпакто Ичиго и абсолютно белый - Рукии. Его волосы, ярко-оранжевые, словно языки пламени, и её ледяные шикай и банкай. Чёрное Солнце и Белая Луна, спаситель жизни и богиня смерти, рождённые в разных мирах и в разные века. Принцесса клана Кучики по званию и принятию в клан, но не по кровному происхождению. Наследник клана Шиба по кровному происхождению, но не по званию. Объединяясь, они дополняли друг друга, и были не просто друзями или командой: они были единым целым, понимая друг друга без лишних слов, с полувзгляда. Именно благодаря Рукии перед Ичиго открылся новый огромный мир, тот мир, которому он принадлежал с рождения. Эта девушка дала ему возможность защищать своих близких, даже толком не раздумывая. Она сделала его сильнее именно в тот момент, когда это ему было нужнее всего. Куросаки прошёл весь свой путь шинигами бок о бок с ней, и даже когда её не было рядом, она всегда была в его мыслях. Ему хотелось верить, что противоположности притягиваются. "Всё это очень мило, настолько, что я сейчас блевану! Хватит распускать сопли, Ичиго! Возьми себя в руки и признайся!" - ворвался в мысли парня о Рукии Зангетсу. "Помолчи! Я сейчас как раз думаю о том, как это сделать!" - мысленно ответил Куросаки своему занпакто. Ичиго понимал, что отступать поздно. Раз уж он позвал Рукию, чтобы поговорить, она теперь от него не отвяжется. Врать тоже бесполезно - она распознает ложь мгновенно. Поэтому Ичиго решил начать разговор немного издалека, чтобы постепенно раскрыть девушке свои чувства. Пока Куросаки размышлял, Кучики снова взяла шпажку с данго. Она хотела, наконец, услышать, что рыжий хочет ей сказать, но пока слышала только шум деревьев, листву которых колыхал ветер. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем он начал говорить. - Рукия, скажи, ты когда-нибудь признавалась кому-то в любви? - прозвучал вопрос парня в вечерней тишине. Кучики чуть не поперхнулась данго от неожиданности и смысла вопроса. Зангетсу во внутреннем мире Ичиго хлопнул себя по лбу. "Какой кретин, - подумал он, - она ведь сразу же обо всём догадается! Идиот! Он же хотел начать издалека, но начал сразу в лоб." - Ичиго не меняется, - с обречённым вздохом произнёс занпакто. - Абсолютно согласна, - раздался прямо над ухом Зангетсу женский голос. - Соде-но-Шираюки?! - воскликнул он, - Что ты здесь делаешь? Обернувшись, Зангетсу увидел занпакто Рукии. Соде-но-Шираюки, как всегда, была прекрасна: белые, как снег, волосы и кожа, красивые черты лица, льдисто-голубые глаза и длинное кимоно. От неё так и веяло холодом, а взгляд, как и у хозяйки, таил в себе какую-то загадку. Она стояла прямо рядом с занпакто Ичиго, на одном из перевёрнутых небоскрёбов. - Я наблюдаю, - ответила Соде-но-Шираюки, - Рукия вряд ли сейчас заметит моё отсутствие, а смотреть за очередным спектаклем, который разворачивается между этими двумя, всегда интереснее вместе, - пояснила Соде и добавила, - тем более, я вижу, что твой хозяин опять начинает нести очередную околесицу. - И не говори, - подтвердил Зангетсу, - такой тупой, что хочется его стукнуть. Я не удивлён, что твоя хозяйка частенько к этому прибегает. Я думал, он достаточно повзрослел после войны с Квинси, но, видимо, это не касается признаний девушке в любви. Он был так решительно настроен! И что с ним стало? Дурак. Раз уж решил как-то помедленнее ввести Рукию в курс дела, мог бы сказать что-то менее смущающее. Хотя, возможно, он сделал это наоборот для того, чтобы побыстрее уже покончить с этим. Соде-но-Шираюки усмехнулась. - Возможно. Он ведь влюблён в неё уже достаточно долгое время. Скорее всего, ему надоело мучиться неведением. А теперь смотри, - с улыбкой произнесла она, - начинается самое интересное. - Что-что? - удивлённо переспросила Кучики, пытаясь понять, не ослышалась ли она. - Ты меня слышала, Рукия, - произнёс Ичиго, - я спросил, признавалась ли ты когда-нибудь кому-то в любви. Голос Ичиго стал решительнее и громче. Рукия удивлённо моргнула несколько раз. Несколько секунд длилось молчание, а потом девушка, нахмурившись, сказала: - Нет, я ещё не признавалась в любви. А с чего это вдруг такие вопросы? Куросаки честно ответил: - Просто есть девушка, к которой я давно испытываю подобные чувства и не знаю, как лучше ей об этом сказать. Зангетсу и Соде-но-Шираюки во внутреннем мире Ичиго переглянулись. Они поняли, что ошибались: Ичиго и правда очень сильно повзрослел за прошедшую войну. Хоть парень и был смущён тем, что почти признался, его голос звучал спокойно. В конце концов, дальше тянуть просто не было смысла, да и мучать себя ему тоже надоело. Как только он произнёс последние слова, он почувствовал, будто с его плеч падает огромная часть груза недосказанности. Пусть он и признался не до конца, ему уже было легче. Куросаки почувствовал лёгкость и ту решительность, которая была в его сердце до прихода Рукии в Каракуру. Когда он позвал её сюда, он решил, что точно должен признаться ей во всём. И сейчас он наконец-то почувствовал, что был готов к этому. - Даже не знаю, чем я могу тебе помочь, но я не думаю, что это так сложно, - сказала Рукия, а потом в её глазах появился хитрый блеск и она добавила, - или ты струсил и боишься признаться ей? Ичиго нахмурился. Как она может подшучивать над ним даже в такой ответственный момент. "Она что, не поняла, что я хочу признаться именно ей?" - подумал он. - Не правда! - резко воскликнул парень. - Просто это очень ответственный шаг! И я хочу понять, как признаться так, чтобы девушка поняла всю глубину моих чувств! - Ого, - удивлённо произнесла Кучики, - а я и не знала, что ты можешь так поэтично выражаться. Ну ты даёшь... Видимо, у тебя всё действительно серьёзно. И кто же эта счастливица? Иноуэ? Темноволосая шинигами поёжилась, чувствуя, будто маленькая игла впилась в её сердце, когда она представила Ичиго с какой-то другой девушкой или с Орихиме. Ичиго окончательно понял: Рукия не осознавала, что речь идёт о ней. - Нет, это не Иноуэ. И вообще, если у тебя не было опыта, хватит насмехаться и думать, что мне страшно. - А вот и страшно, - поддразнила его Кучики. - Совсем нет! - возмутился Куросаки. - Да-да, - протянула Рукия, - бесстрашный герой войн с арранкарами и квинси боится признаться девушке в любви. Сенсация! Ладно, я не буду допытываться, кто эта девушка, это будет бестактно с моей стороны, если ты так не хочешь говорить. Но признай, что ты испугался! В глазах Рукии плясали черти. - Ты что несёшь?! - взорвался Ичиго, - думай, что хочешь, а я ни капли не испугался. Парню было даже немного обидно. Он ей тут в любви пытается признаться, а она ещё и издевается. Куросаки отметил про себя, что, несмотря на всю абсурдность ситуации, озорной настрой Кучики ему нравился. Их бесконечные препирания были до боли знакомы его сердцу. - Замолчи, - беззлобно сказала маленькая шинигами и, взяв с тарелочки шпажку с двумя оставшимися на ней шариками данго, буквально заткнула Ичиго, запихнув сладость ему в рот, - ты как всегда слишком шумный. Вместо того, чтобы языком трепать, лучше бы пошёл к этой девушке и признался, раз тебе ни капли не страшно. Ичиго понял, что, если не сейчас, то уже никогда. Решимость заполнила его душу, а разум полностью отключился. Он съел данго и отбросил шпажку в сторону. Встретившись взглядом с глубокими фиолетовыми глазами, которые так долго не давали ему покоя, парень поддался импульсу, взял лицо девушки в ладони и коснулся её губ своими. Как только он сделал это, его моментально накрыло волной нежности, а в душе появилась такая лёгкость, словно он был готов воспарить в небо, подобно адской бабочке. Губы Рукии были мягкими и нежными, будто лепестки цветов, а ещё холодными и сладкими, словно хорошее красное вино. От Кучики пахло жасмином и зелёным чаем. Ичиго, опьянённый этой невероятной сладостью девушки, не хотел прерывать поцелуй . Он углубил его, лаская языком нижнюю губу маленькой шинигами, которая была так ему дорога. Сама Рукия сначала никак не реагировала, а затем ответила на поцелуй, обнимая парня за шею. В этот момент сердца обоих радостно затрепетали. Девушка полностью растворилась в чувствах и эмоциях, позволяя Ичиго взять инициативу в свои руки. "Как же я могла быть такой недогадливой?" - подумала Кучики, наслаждаясь нежностью первого поцелуя. Никому из них не хотелось его прерывать, но когда воздух в лёгких почти закончился, Куросаки мягко отстранился. Он всё ещё держал лицо девушки в ладонях и улыбался. Прекрасные глаза Рукии влажно заблестели от переизбытка эмоций - настолько нежно парень на неё смотрел. - Вот я тебе и признался, дурочка, - прошептал парень, касаясь большим пальцем щеки возлюбленной. - Это самый лучший способ, - ответила девушка, после чего оба рассмеялись. Смех словно стёр из их сердец всю неловкость, оставляя лишь нежный трепет. Обоим сейчас казалось, что время замедлило свой ход, чтобы они могли подольше насладиться этим прекрасным моментом. Сейчас им было так тепло и хорошо, что думать ни о чём абсолютно не хотелось. - Никогда не видел этого рыжего идиота таким счастливым, - поделился Зангетсу своими мыслями с Соде-но-Шираюки. - А я никогда не видела такой Рукию. Обычно она такая сдержанная, а сейчас прямо светится. Я даже не знала, что она может... так открыто улыбаться. Зангетсу и Соде переглянулись и кивнули друг другу. У их хозяев-идиотов всё ещё только начинается. Совершенно очарованный улыбкой девушки, Ичиго увлёк её в новый поцелуй. "Каким же всё-таким отвратительным на вкус был данго, который ела Рукия... - подумал Куросаки, обхватывая руками талию девушки, - а вот её губы - совсем другое дело...".