Infusion

До 1850 года Грелль Сатклифф никогда не пил чай. Он считал, что этот напиток для унылых, ни о чём не волнующихся и не переживающих людей, которым нечем заняться уже во второй половине дня. Уильям Ти Спирс, на которого Грелль повесил ярлык «тупица» задолго до осознания всей его мужской красоты, любил чай. На самом деле, множество вещей, совершаемых Уильямом в повседневной жизни, ужасно бесили Грелля: любовь к чаю, тяга к работе с документами и потрясающий самоконтроль. Также Грелля необычайно заводили красота и неприступность Уильяма. Даже когда Спирс был добродушно расположен к окружающим – что, кстати, бывало нечасто – Греллю казалось, что он по-прежнему не может пробиться сквозь ледяную «броню» начальника. И это, кстати, было одной из причин такого эмоционального возбуждения, каждый раз охватывавшего Сатклиффа при виде него. Он был единственным человеком, никак не реагировавшим на Грелля – не выказывая ни отвращения, ни влечения – и Сатклиффа это очень не устраивало. Как нектар, который пьёшь и никак не можешь напиться. В конечном итоге, он не ожидал, что полюбит чай. И точно не догадывался, что предпочтёт именно чай из роз, а со временем, начнёт заваривать его всё крепче и крепче, добиваясь такого вкуса, будто заварку выдерживали очень долгое время. Это был сильный, горький вкус, будто настаиваемый десятилетиями, и за это время Уильям не сделал из его чашки ни глотка. Беготня за Уильямом – замечательно, и всё такое прочее, но порой Грелль начинал впадать в самую настоящую тоску. Мелкие покупки всегда успокаивали нервы, как бокал хорошего шампанского перед отвязной вечеринкой. Вот и сейчас, переодетый в платье, он стоял в крошечном захудалом магазинчике, рассматривая коллекцию изысканной фарфоровой посуды. - Ох, дорогуша, ты и впрямь думаешь, что такая леди, как я, возьмёт что-то вроде этой… ерунды? – Грелль улыбался, несмотря на суровость слов и голоса. Продавщица, выглядевшая весьма подавленной, покраснела, держа в руках белую кружку, которую до этого показывала Греллю. Мм… Хороший румянец всегда… привлекателен. Кроме того, он так напоминает о крови, так близко находящейся к коже, и… - Может, вот эта? – она вытащила изящные чашку и блюдце, украшенные замысловатой ручной росписью под золото. Грелль скривил губы, прижал палец с длинным красным ногтём ко рту и рассмеялся. - Сейчас, дорогуша, - произнёс он таким тоном, будто продавщица только что уверяла его, что небо зелёное, - Просто позолота не подходит. Ни золотой, ни голубой, ничего, кроме красного. Впрочем, кружка не должна быть полностью красной – это подарок, в конце концов – но чтобы обязательно вручную была расписана прекрасными цветами. Девушка шумно сглотнула, рассматривая широкую нетерпеливую улыбку Грелля. - У тебя есть что-нибудь… старинное? - Старинное? - Ну, знаешь… классика. Предпочтительно 1850 года, с зубчатыми краями, расписанная крошечными цветами. Наподобие вот этого… Грелль медленно продвинул по стеклянной витрине клочок какого-то то ли объявления, то ли рекламки, 1850 года с изображённой на ней кружкой. - Времени тебе – до завтра, чтобы нашла такую же, - произнёс он, забирая бумажку обратно, - Надеюсь, что ты обладаешь хорошей памятью, дорогуша. Я, знаешь ли, не хотела бы самостоятельно украшать ту отвратительную чашку, которую ты мне показала. Я вообще предпочитаю, чтобы всё было немного драматично – кровь девственницы весьма приятно смотрится на белом, почти как ягоды падуба на снегу... Кстати, ты выглядишь довольно невинно, дорогуша. Лицо продавщицы сравнялось по цвету с вышеупомянутым снегом, а затем вдруг озарилось пониманием. - Ой, - тихо-тихо, - эта вещь… Ну… Грелль знал, что в задних комнатах магазинчика хранятся пыльные ящики с маркировкой «Г.С.». Тем не менее, запугивать ничего не подозревающую девчонку, явно первый год работающую продавщицей, было забавно. А ещё Грелль знал, что есть в его мире такой список Смерти, который беспокоит Уильяма хуже зубной боли. Всё из-за того, что список этот включал в себя души, таинственным образом пропавшие, а потому и не скошенные. Существовала, конечно, определённая (хотя и незначительная) вероятность того, что сбор не будет выполнен. Это можно было отнести к неполадкам или исключительным обстоятельствам: душа была каким-то образом уничтожена, или имя в Книге вписано неправильно, или же демон постарался. В общем, причин было много, но Уильям никогда не мог просто понять это. Не много людей знали, что хозяину этого магазина перевалило за сотню лет, и что у него есть именно эта чашка, которую Грелль так жаждал получить. Сатклифф нетерпеливо постукивал пальцами по витрине, будто отсчитывая последние секунды до смерти девушки, если она пропадёт в подсобке надолго. Было бы намного проще держать запас чашек в собственной квартире или где-нибудь в поднебесье. Но Уильям, несомненно, нашёл бы их, и потому Грелль хранил чашки здесь, в затхлом подвале старого магазинчика, куда приходил раз в год, чтобы взять одну. В свою очередь, душа лавочника так и осталась загадкой, занесённой в списке Уильяма в графу «неизвестные». Но Грелль не забирал душу хозяина магазина не только потому, чтобы быть уверенным в том, что он всегда сможет прийти и взять одну чашку (и так год за годом). Фактически, стоило признать, что Греллю просто нравилось видеть раздражение Уильяма по поводу так и не найденной души. Наверное, именно поэтому он и продолжал эту игру. - Мисс Сатклифф? - Ты нашла её, дорогуша? - Да, мэм. Мне сказали, что для вас она бесплатная. Грелль ослепительно улыбнулся. Выражение лица девушки говорило о том, что она сейчас просто разрыдается. - Передавай привет дорогому мистеру Брейндбриджу. Ему ведь исполнилось 110 лет, верно? Девушка вновь лишь сглотнула, осторожно заворачивая чашку в бумагу (с той же тщательностью и заботой она оборачивала бы только тело самого Иисуса Христа). - Должно быть, - наконец, пискнула она высоким задыхающимся голосом. Забрав хрупкую ношу, Грелль улыбнулся ещё шире и махнул рукой, прощаясь. - Адью, моя дорогая. Уверен, мы встретимся в следующем году, - произнёс он, распахивая дверь. Колокольчики, висящие над ней, зазвенели. - Впрочем, если с тобой произойдёт какой-нибудь несчастный случай, - задумчиво добавил он, остановившись в дверном проёме, - Мы увидимся гораздо раньше. Но не бери это в голову! Чудесный сегодня день, не правда ли? Девчонки-продавщицы, все, как одна, подавали заявление по собственному желанию после таких вот посещений владельца пыльных ящиков с маркировкой «Г.С.». *** Возвращаясь с последнего на сегодняшний день вызова, Эрик искренне надеялся никого не повстречать на своём пути. На вечер была запланирована важная встреча, и следовало обмозговать всё как следует. Он уже начал было думать, что его тайное желание начинает исполняться, как вдруг резкий запах лака для ногтей вполз в ноздри. Секундой позже Слингби заметил Грелля, сидящего рядом, закинувшего ногу на ногу и увлечённо красящего ногти в кроваво-красный цвет. Сатклифф поднял взгляд и улыбнулся. И хотя улыбка получилась немного тревожной, было видно, что алый жнец сегодня в настроении. Если Грелль думал о чём-то, помимо мужчин и собственной Косы, то сразу же становился опаснее всех демонов, вышедших из ада. Эрик моментально захотел развернуться и уйти – если он срочно не сдаст отчёт Спирсу, последствия будут чертовски неприятными – кроме того, единственное, чего он опасался, так это того, что Грелль… был в хорошем расположении духа. Эта улыбка, что сейчас заманивала Эрика, также значила и то, что Грелль ищет, с кем позабавиться. Сатклифф играл с любым живым существом (со смертными, жнецами и даже демонами), как кошка играет с раненой птичкой – никто не сомневался, что за игрой в любой момент последует смертельный удар. - Дорогой, - начал Грелль обманчиво вкрадчивым голосом, - Я заметил такую красотку в Отделе Кадров. Знаешь, на мой взгляд – она вполне даже ничего… - Мне это неинтересно, - проворчал Эрик, подходя к своему столу, дабы найти хоть какие-нибудь отчёты. - Правда? – Грелль скромно улыбнулся, - Но ведь это как раз твой типаж – миленькая, впечатлительная постельная игрушка. Эрик лишь покачал головой. Всё, что ему нужно было сейчас – расписаться в бланках, поставить печать, показывающую, что он проверил работу Алана. А потом можно и уйти, встретиться с… - Он молод для тебя, дорогой, - по-прежнему вкрадчиво пропел Грелль. Эрик резко развернулся, нахмурившись. Он обладал прекрасно развитым инстинктом самосохранения, каждый раз пасовавшим перед Греллем. - Сатклифф, ты о чём вообще? Тот лишь засмеялся, многозначительно качая головой, завинтил крышечку на пузырьке с лаком и спрятал его в ящике стола. Затем растопырил пальцы и потряс руками, давая лаку высохнуть. - Ну… - Грелль скривил губки, будто упрекая, - Я лишь говорю правду, дорогуша. Вполне очевидно, что вы двое… - Что? – скрестил руки на груди Эрик. - Сблизились, - подытожил Сатклифф. Эрик лишь приподнял бровь и вернулся к своему прежнему занятию. - Так вот, - продолжил Грелль, - Ты знаешь, я терпеть не могу делать эти чёртовы отчёты. Если познакомлю тебя с этой милашкой, хоть и не такой привлекательной, как я, - он поправил волосы, - То в семь утра мои отчёты должны лежать у Уилли на столе… - Не, - выдохнул Эрик, не оборачиваясь, - Интересно, Сатклифф. - А что тебя интересует, скажи на милость? - Я решил стать более разборчивым. - Дорогуша, придумай что-нибудь получше. - Я решил остаться холостяком. - Продолжай… - Я решил, - процедил сквозь зубы Эрик, - Спать со своим подопечным, и, ломая все свои принципы, не смотреть на женщин, пока бьётся его сердце. - Ну, не надо сочинять отговорки, - рассмеялся Грелль, - В конце концов, Алан, например, пообщался с одним из моих… знакомых… прошлой ночью. Пусть даже совсем недолго. Эрик резко обернулся и замер, глядя на Грелля. Секунду спустя раздался треск разрываемых бумаг и звук удара по столу. - Ты лжёшь! - выпалил Слингби, внутренне проклиная себя за несдержанность. Грелль моментально заулыбался, взмахнув ресницами, подошёл ближе и плюхнулся на край стола Эрика. - Ах, да, - невинно проговорил он, - Я ведь даже немного испугался, потеряв Аланчика из виду, когда он ушёл с ним в комнаты… - Хватит. Просто заткнись, Сатклифф. - Ох, дорогуша, - цокнул языком тот, - Я могу, конечно, посплетничать, но я никогда не лгу. Несмотря на то, что Эрик просто разрывался между желанием задушить Сатклиффа (хотя наверняка бы не сумел) или же, бросив всё, уйти, понимал, что тот говорит правду. - Что за знакомый? - Красивый джентльмен, которому я представил Аланчика, разумеется! Я был бы потрясён, если бы узнал, что они так и не увиделись с тех пор. - Попридержи язык, - прорычал Слингби, отвернувшись, - И изволь сам делать свои отчёты. Грелль лишь рассмеялся. - О, никогда бы не подумал, что ты такой ревнивый тип. Это что-то новенькое. Как романтично.