Долг льва

Рейнис с улыбкой смотрела, как Эртур надевает доспехи с помощью своей сестры. Сегодня был особый день для юного Ланнистера, его первая турнирная схватка. Его собственный отец, сир Джейме, победил в своей первой же схватке в возрасте тринадцати лет. Эртуру исполнилось четырнадцать незадолго до их приезда в Хайгарден, и теперь мальчик яростно жаждал повторить успех отца. – О, как же прекрасно ты выглядишь. Красный – действительно цвет Ланнистеров, – весело сказала Рейнис, и Эртур улыбнулся девушке, которую считал своей сестрой сколько он себя помнил. Рейнис всегда была рядом, с самого его рождения. Джейме и Аллирия всегда привлекали ее к делам их семьи, и Доран это очень одобрял. И Рейнис была благодарна. Ланнистеры... Ее Ланнистеры дали ей возможность иметь семью. И теперь Рейнис была готова ради них на все, как и они были готовы на все ради нее. И вот она была здесь, с Эртуром и его сестрой Джоанной, смотрела, как мальчик готовится к своему великому дню. – Красный – и цвет Таргариенов. Сегодня я буду сражаться за оба наших Дома, – уверенно сказал мальчик. – И я выиграю эту схватку. Как же иначе, ведь ты позволила биться в твою честь. – Это просто схватка, Эртур. Бой в мою честь будет не столь важен, как на настоящем турнире с копьями. Но я все равно рада, что ты попросил меня. Уиллас будет ревновать, я надеюсь, – легко рассмеялась Рейнис, подумав о старшем сыне лорда Мейса Тирелла. Она впервые встретила Уилласа, когда ей было только восемь. Ему было уже четырнадцать, когда маленькую принцессу отправили в замок лордов Простора, чтобы успокоить Тиреллов, которые могли покинуть дело Мартеллов из-за вины Оберина в том, что Уиллас стал калекой. Но для Рейнис и Уилласа это стало началом новой дружбы, которая позволила союзу Мартеллов и Тиреллов существовать дальше. И теперь Доран Мартелл собирался выдать свою племянницу за будущего лорда Тирелла, с полного согласия Рейнис. Но им все еще следовало убедить в этом истинную главу этого рода. – Иначе он будет дураком. Немногие могут сказать, что получили склонность принцессы Таргариен. – Верно. В вашей семье невест оставляли в семье, вместо того, чтобы выдавать их за сыновей других лордов. Уилласу лучше бы радоваться, – вмешалась Джоанна. – О, он будет рад. Но решение принимает не он. Его бабка управляет семьей, и здесь ничего не изменить. Уиллас хороший человек, и он будет лучшим лордом, чем его отец. Леди Оленна имеет право хотеть своему любимому внуку самую лучшую невесту. – И кто лучше тебя, сестренка? – спросил Эртур, когда Джоанна начала затягивать шнурки его грудного доспеха. – Ой, Джоанна, что тебе сделали мои ребра? – Ничего, – с коварной усмешкой сказала Джоанна. – Просто хотела убедиться, что ты не будешь слишком самонадеян. Немного боли напомнит тебе быть по осторожнее. Мечи будут тупыми, но даже тупые мечи могут убить, если не быть на чеку, – она настойчиво посмотрела на него, совсем как их мать, когда они делали что-то опасное или глупое, или глупое и опасное. – Не будь с ним так строга, он не полный дурак, – с улыбкой сказала Рейнис. Джоанна тоже улыбнулась, но ее улыбка была скорее насмешливой, и предназначалась ее брату. – Дурак? Нет, хвала богам. Но после всего этого времени с твоим дядей он стал глуповат. Я предпочитаю своего брата целиком, и не хочу видеть, как его делят на два куска размером с дядю Тириона. – Для меня такая честь узнать, сколь высокого ты мнения о моих способностях, драгоценная Джоанна, – саркастически сказал Эртур, и его сестра затянула последний ремешок туже, чем следовало. Рейнис смотрела на перебранку брата и сестры и довольно улыбалась. Она была рада, что у нее есть эти двое. Благородный брат, что без сомнений ринется за нее в бой, чтобы защитить ее жизнь и честь, и сестра, которая беспокоится о безопасности их семьи. Иногда она задумывалась, был бы ее брат Эйгон таким, как Эртур. Ее настоящий брат был бы всего на пару лет старше юного Ланнистера, и она была уверена, что они стали бы настоящими друзьями... Но Эйгон умер, вместе с их матерью. Она едва помнила теперь Эйгона. Она помнила только их мать, потому что она была похожа на нее, и поэтому ее память была еще жива. Но она тут же попыталась сосредоточиться на задании, что им предстоит, связанное с семьей, что у нее была теперь, чтобы печаль не охватила ее, потому что ее мать и отец не хотели бы ей жизни, полную печали. Она будет наслаждаться жизнью, что у нее есть теперь. Люди, которых она будет защищать изо всех своих сил, если до этого дойдет. Эртур и Джоанна, Деймон и Мира, Джейме и Аллирия, ее дяди Доран и Оберин, ее кузены, как законные, так и незаконнорожденные. – Достаточно на сегодня. Пришло время первого раунда схватки, мы же не хотим, чтобы Эртур опоздал, – наконец сказала Рейнис, насмотревшись на перебранку двух Ланнистеров. Эртур выпрямился, его шлем был у него подмышкой, и он старался выглядеть как можно более уверенно. Но его нервозность ощущалась почти на ощупь. – Жаль, что придется использовать тупой меч. Просто представь лицо деда, если бы он увидел тебя с "этим", – с усмешкой сказала Джоанна. – А хотя, и хорошо, мы же не хотим, чтобы он скончался от шока. Пока. – Достаточно, надевай шлем и пошли, – сказала Рейнис, похлопав своего названного брата по плечу, покрытому броней. Вместе они вышли из шатра и пошли к полю, где должна была состояться схватка. Старшие дочери Оберина, Обара и Нимерия, присоединились к ним, вместе с несколькими гвардейцами Мартеллов, которые всюду следовали за Рейнис, чтобы защищать ее. Тиена снова предпочла отправиться с Аллирией, хотя никто не беспокоился о безопасности леди Ланнистер. Рейнис часто жаловалась на то, сколько вокруг нее всегда много охраны, не то чтобы кто-нибудь мог это изменить. Она едва не рассмеялась, увидев их растерянные взгляды при виде рыцаря рядом с ней. Они знали, что это должен быть Эртур, но они не представляли, как он будет выглядеть в полном облачении на его первом официальном турнире, ведь все другие его битвы происходили за Узким Морем. Когда они подошли к полю, они увидели, что уже собралась огромная толпа, чтобы посмотреть первую часть турнира. Вокруг были подняты знамена. Больше всего было оленей Баратеонов и лютоволков Старков, но были и другие. Рейнис заметила Черные Врата Дома Айронвуд, в котором воспитывался ее кузен Квентин. Вдалеке от них она видела знамя Ланнистеров, скорее всего, поднятое кем-то из свиты лорда Тайвина. Но они... Они остановились у сдвоенного знамени. Знамени красного трехголового дракона Таргариенов и знамени Ланнистеров Джейме. – Вам следует пойти на трибуны к Тиреллам, принцесса Рейнис. Это будет прилично... – попыталась убедить Нимерия Рейнис, особенно вежливая теперь, когда вокруг них было столько чужих мужчин, но принцесса не желала этого слышать. – Нет. Я предпочту остаться здесь с бойцом, которому позволила биться в мою честь. Там наверху я буду слишком близко к Узурпатору и его своре, и я неуверена, что смогу сейчас встретить убийцу моего отца. Было достаточно тяжело видеть убийцу моей матери. Она видела, как они посмотрели на нее, не с жалостью, но с тревогой. Эртур больше всех протестовал против ее встречи с Тайвином Ланнистером, но она настояла, и Джейме позволил. Она с честью выдержала эту встречу, показав этому человеку свое им недовольство. Эртур положил ей на плечо свою закованную в латную рукавицу руку. Пусть она не видела его лица из-под шлема, она видела его глаза через прорезь. Эти фиолетовые глаза, так зловеще похожие на ее, на глаза Эйгона. – Не бойся этого толстого дурака. Он не подойдет к тебе. Мы все будем защищать тебя от него и его служок, – уверенно сказал он, и Рейнис не смогла не поверить ему. – Помни наш девиз. Верность и правосудие. Да, она помнила этот девиз. Она не могла его забыть. Этот девиз не был связан ни с одним домом, но относился ко всем, кто сражался за ее дело, особенно к тем, кто был из младшего поколения. Верность их семье и друзьям. Правосудие для всех, кто навредил им. Но Рейнис могла добавить и третье слово. Злость. Злость на тех, кто убивал невинных ради собственной пользы, и они не заслуживали ни чести, ни учтивости. Вот почему она решила держаться вдали от трибун и Узурпатора. Рейнис просто не хотела быть учтивой с этим человеком, ни единой секунды. Она не сможет уважать человека, что построил свое королевство на телах ее семьи. – Иди же, защищай честь наших Домов. Помни, твой отец выиграл свою первую схватку в тринадцать лет. Пусть они услышат твой рев, – сказала Рейнис, подтолкнув Эртура в сторону огромного поля, где уже ждали несколько человек. – Смотри-ка, Робб, да мы будем биться с драконом, – ядовито заметил мальчишка недалеко от группы Рейнис. Когда она обернулась посмотреть на того, кто сказал это, она увидела большую компанию Старков и Баратеонов, во главе с сыном и наследником Узурпатора, Джоффри Баратеоном, и наследником Винтерфелла, Роббом Старком. У второго мальчика были голубые глаза Талли, но они смотрели не на нее, а на Джоанну рядом с ней, и Рейнис не понравился этот взгляд. Как не понравился он Нимерии, которая встала перед дочерью Ланнистеров, закрывая ее от взгляда Робба. А Джоффри... Он был странной смесью внешности Ланнистеров и цвета волос и глаз Баратеонов. Он был немного похож на Эртура, в странной манере. Это было понятно, мать мальчика была сестрой-близнецом Джейме. Но по тому, как зло смотрела Джоанна на принца, родственные узы между двумя ветвями этой семьи были не слишком прочны. И это было понятно, ведь теперь Джоанна впервые встретила своего кузена и сына их самого большого врага. А Джоффри смотрел на Рейнис, словно изучал драконью принцессу. Трудно было сказать, что он в этот момент думал. Но всегда легко было узнать, что думала Джоанна... Потому что она сразу же это всем объявляла. – С вашей стороны было бы глупо думать, что все драконы мертвы, ваше высочество, – сказала Джоанна, выделяя слово "высочество", отчего оно прозвучало как оскорбление. И Джоффри явно был оскорблен. – Радуйся, что ты моя кузина, или я бы... – И что бы вы сделали? – насмешливо спросила Джоанна. – Попытались бы меня убить, это вы хотите сказать? Безумный Король был бы горд, что кто-то столь достойный его займет однажды его трон. – Слушай, девчонка. Я твой принц, и ты должна оказывать мне уважение, или же.. – Успокойся, Джоффри. Она пытается тебя разозлить. Идем, сохрани свой гнев для боя, – сказал Робб, оттягивая Джоффри. Рейнис посмотрела на юного принца, изучая его в свою очередь. Он быстро срывался, это было явно. Но его замечание давало понять, что их родство значит для него больше, чем для Джоанны. И пусть он явно унаследовал ненависть его отца к Таргариенам, Рейнис не знала, как она будет иметь дело с такими, как он. С теми, кто невинен в преступлениях прошлой войны, но может стать врагом в следующей. – Я жажду битвы, Робб. Пошли, покажем этим дуракам, что нас не стоит недооценивать, – сказал Джоффри и пошел в том же направлении, в каком ушел Эртур. Но мальчик Старк на секунду задержался, внимательно разглядывая Рейнис и ее товарищей, прежде чем уйти. Остался только один мальчик, похожий на Старка, но было в нем что-то, что возбудило в Рейнис любопытство. Но он тоже ушел, хоть и не в ту сторону, что его брат. – Думаю, теперь нам следует пройти на трибуны, принцесса, – сказала Нимерия. – Нет. Я уже сказала... – Тебе не придется сидеть поблизости от этого жирного дурака. Но кажется, сейчас Уиллас Тирелл сидит один. О, если бы нашлась дева, что могла бы составить ему компанию, – в театральной манере пропела Джоанна, задорно улыбаясь. И она была права. Рейнис увидела Уилласа, сидевшего на трибунах. Но он не был совсем один. С ним была его сестра. Но Уиллас не обращал внимания на Маргери в эту секунду. Он посмотрел на Рейнис и жестом пригласил ее присоединиться. Для нее это не было трудным решением, она пошла к наследнику Тиреллов, столь грациозно и достойно, как подобает принцессе. И очень многие следили за ней и ее свитой. Ну конечно, люди будут на нее смотреть. Она была последней Таргариен Вестероса, и вместе с Нимерией и Джоанной они были тремя прекрасными девами, за честь которых были готовы сражаться большинство рыцарей этого турнира. – Лорд Уиллас... – сказала Рейнис, сделав реверанс. – Принцесса Рейнис, прошу вас присоединиться. Отсюда у вас будет прекрасный вид на схватку, – ответил Уиллас, жестом приглащая ее сесть на кресло рядом с ним. Она улыбнулась и села, наслаждаясь видом. Уиллас был прав, здесь ничто не перекрывало ей обзор. Эта часть трибун предназначалась исключительно для Тиреллов и их почетных гостей. Но кроме Уилласа и Маргери других Тиреллов здесь не было. – О, перестаньте. Как будто вы не встречались раньше, и будто мы не знаем, что половина воронов Уилласа отправляются в Дорн, – с наигранным раздраженным вздохом сказала Маргери. – А, вот еще девушка, которую я хотела увидеть. Иди сюда, Джоанна, сядь со мной, оставь этих двоих их собственной беседе. Мне срочно нужен интересный разговор, а Уиллас со временем становится скучен. Никто не мог опровергнуть слова Маргери, хотя все знали, что они лишь наполовину правда. Уиллас и Рейнис обменялись несколько раз письмами, но большинство писем наследника Тиреллов предназначались Оберину, не Рейнис, Оберину, с которым у него сложилась странная дружба после случая, в котором он покалечился. И пусть Маргери нравилось заявлять обратное, между Рейнис и Уилласом не было любви. Симпатия, да. Признание совместного будущего. Но не любви, пока нет, ведь они так редко виделись последние годы. Но они будут работать над этим, они знали это. – Приятно знать, как высоко ты ценишь мою компанию, сестра, – серьезно сказал Уиллас и коротко рассмеялся. – А где ваш муж, леди Маргери? Разве не он должен составлять вам компанию? – с любопытством спросила Джоанна. Маргери еще раз вздохнула, на этот раз с сожалением. – Ренли занят с Лорасом... Тренировками с копьем перед турниром, – многие ничего бы не усмотрели в этой фразе, но по тому, как она это сказала, и потому, что все, кто был здесь, знали о предпочтениях Ренли и Лораса, для них эти слова имели другое значение. – Скажите мне, принцесса, кто это там внизу одет в доспехи Таргариенов? – спросил Уиллас, когда участники выстроились у трибун, ожидая начала боя. Почти пятьдесят закованных в броню мужчин стояли там, одетые в цвета своих Домов. Старк, Баратеон, Таргариен, Фрей, Мартелл, Айронвуд, Талли, Хайтауэр и многие другие воины из уважаемых семей. Эртур не носил цвета Ланнистеров. Он был одет в доспехи, в точности повторявшие доспехи Рейгара Таргариена, и поэтому многие смотрели на него, как на призрака. В особенности Узурпатор выглядел так, словно кто-то пнул его туда, где не светит солнце. И на самом деле, Эртур выглядел устрашающе и величественно в этих доспехах. В начале это была идея Джоанны, появившаяся из желания бросить вызов их деду, не сражаясь во славу Дома Ланнистер. Рейнис сначала сомневалась, но потом согласилась, после долгих споров. Они никому не сказали о плане, даже Джейме и Оберину. Им бы это не понравилось, ведь это была бы прямая провокация против Роберта Баратеона, человека, известного малым терпением. Но Рейнис в итоге согласилась с мнением Джоанны, что следует показать, что Таргариены – это не одна выжившая девушка, но огромная сила, что стоит за ней. Она задумалась, что скажут люди, когда Эртур снимет свой драконий шлем? Он ведь еще и выглядел, как Таргариен, люди могли бы подумать, что он прямой родич Рейнис. И подлинный план Джоанны отлично сработал. Они видели, как Тайвин Ланнистер оглядел поле в поисках участника в цветах Ланнистеров. Тайвин знал, что Эртур примет участие в схватке, но на поле не было Ланнистеров, зато был Таргариен. И лорд Утеса Кастерли не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два и понять, кто носит эти доспехи. Мрачное выражение его лица стоило того, чтобы надеть броню Таргариенов. Изначально эти доспехи были созданы для церемониальных целей, но так они служили лучше, по мнению Рейнис. – Там внизу вы видите моего брата. Гордость Дома Ланнистер и истинного защитника Дома Таргариен, как его отец и дядя до него, – гордо ответила Рейнис. – Так он сражается в вашу честь на этом турнире? – спросил Уиллас, и Рейнис кивнула. – Он благородный мальчик, ради своей принцессы пойти так далеко, что отбросить сражение в цветах своего Дома. – Эртур мой брат во всем, кроме крови. Он сражается за меня, как я сражалась бы за него. – Должен признаться, я плохо знаком с дорнийскими обычаями. В остальных частях Семи Королевств другие правила касательно семьи, – с сомнением сказал Уиллас. Очевидно, молодому человеку трудно было признать, что существовали вещи, которых он не знал, особенно касательно девушки, на которой он собирался жениться, если его бабушка даст разрешение. Рейнис весело рассмеялась, явно развлеченная сомнениями Уилласа. Он был горделив, как и большинство наследников великих Домов, но его увечье все же приучило его к скромности. – Это не дорнийские традиции, а то, что мы выросли вместе. Насколько я помню, Узурпатор зовет лорда Старка своим названным братом, и ценит его выше, чем своих подлинных братьев. – Верно. Ренли много раз раздражало то, что Роберт никогда не был ему настоящим братом, – сказала Маргери. – Смотрите, они начинают! – радостно воскликнула Джоанна. Все замолчали на некоторое время, глядя, как разворачивается схватка. Поле было огромным для свободного боя. Наступил момент, и развергся хаос. Звуки криков мужчин и лязга металла наполнили воздух, прерываемые только подбадривающими криками с трибун. Эртуру пришлось нелегко, когда против него обратились несколько баратеоновских лоялистов, явно оскорбленных видом его доспехов. Но к счастью, он был не один. Двое бойцов присоединились к нему, и Рейнис была уверена, что в меньшем из них узнала своего кузена Квентина, который с яростью старался доказать свою доблесть рядом с фальшивым таргариеновским рыцарем. Она не могла узнать второго, но она узнала герб на его щите – черные врата Айронвудов. Вместе с Эртуром они сумели поразить несколько врагов, пока не очутились лицом к лицу с другой группой. Джоффри Баратеон, сопровождаемый Роббом Старком и вторым мальчиком, которого не знала Рейнис. Но на его щите был герб Дома Грейджой, золотой кракен. – Вот это зрелище. Дракон Дома Таргариенов против оленя Баратеонов. Это почти как на... – Маргери остановилась, поняв, что она собиралась сказать. Но это было правдой, никто не мог это отрицать. Рейнис постаралась, чтобы доспехи Эртура выглядели совсем как доспехи ее отца. А доспехи Джоффри были в тех же черно-желтых цветах Дома Баратеон, даже с рогами на шлеме. Он выглядел совсем как его отец в битве на Трезубце. Баратеон, рядом со Старком на его стороне, против Таргариена рядом с Мартеллом... Словно история повторялась заново. Но на этот раз никто не умрет... И Джоффри не пользовался молотом, как его отец. Но даже без этого сцена зловеще напоминала прошлое. Рейгар Таргариен и Ливен Мартелл против Роберта Баратеона и Эддарда Старка. И судя по тому, что видела Рейнис, многие заметили это сходство. Она видела, что Эддард Старк и несколько членов Королевской Гвардии едва сдерживали Узурпатора. И даже сам лорд Старк казался потрясенным этим зрелищем. – Вашему предполагаемому... брату придется тяжело. Ходят слухи, что принца Джоффри обучали на Севере, чтобы он стал даже сильнее своего отца в его возрасте. Северяне – яростные бойцы, как они это не раз доказывали, – заметил Уиллас, задумчиво глядя. Конечно, никто не мог предвидеть этого боя, никто, кроме Рейнис и ее названных брата и сестры. Но было очевидно, что будущий лорд Простора не был в восторге. Нет, он выглядел встревоженным, явно озабоченным этой битвой. А Рейнис... Она была оскорблена словами Уилласа. Они прозвучали словно оскорбление в адрес Эртура. Она не могла этого потерпеть, чтобы кто-то дурно отзывался о ее брате. – Чтобы вы знали, лорд Уиллас, у моего брата есть настоящий опыт боев. Вольные Города – опасное место. Уиллас встревожился, услышав лед в ее голосе, даже его сестра была этим несколько обеспокоенна. Он быстро попытался примириться. – Мне следует извиниться, полагаю. Я не думал оскорбить вашего... брата, – было очевидно, что Уилласу все еще нелегко было принять необычные отношения между Рейнис и юными Ланнистерами, но он старался, Рейнис видела это по его лицу и по тону его голоса. – Конечно же, он многое должен знать о боях, иначе не участвовал бы в схватке. Но то же относится и к остальным. – И на чьей стороне сражались бы вы, если бы могли принимать участие в схватке, лорд Уиллас? Кого бы вы поддержали? Или вы стояли бы в стороне, ожидая, пока определится победитель, чтобы вы могли присоединиться к нему? – резко спросила Джоанна. Они все знали, что было неприлично упоминать увечье Уилласа, но Джоанна не было до этого дела в такой ситуации. – Моя верность принадлежит Дому Таргариен. Моя семья сражалась во время войны за королевскую семью. Весь Простор сражался за королевство. Не сомневайтесь, ваша принцесса всегда будет в безопасности здесь, пока я лорд Простора, – настойчиво сказал Уиллас. Странно было слышать, как он столь открыто говорит о своих намерениях, когда поблизости король и его свора. – А я-то думала, нынешний лорд Простора – ваш отец, лорд Уиллас, – с сарказмом заявила Джоанна. Маргери рядом с ней не удержалась от смеха, услышав слова юной девочки. – Он и есть. Но я выполняю большую часть его дел. Мой отец очень занят. Большая честь его времени посвящена... – Еде? – спросила Джоанна, приподняв бровь. И пусть Рейнис было смешно, она знала, что Джоанна начала казаться оскорбительной, и на этом следовало остановиться, прежде чем пострадают отношения между Домами. – Джоанна, достаточно. Хватит, – спокойно приказала она девочке. И Джоанна послушалась. – Но моя сестра права, лорд Уиллас, – молодой лорд едва не вздрогнул от той формальности, с которой говорила теперь с ним Рейнис. – Насколько мы знаем, ваш отец – правитель Простора. – Именно так, Рейнис, но роль моего отца более представительская. А я... Во имя семерых, что делает этот тупой король! – он внезапно вскочил со своего места, быстрее, чем обычно позволяла ему его больная нога. Он едва не упал из-за внезапного напряжения в ноге, но Рейнис помогла ему выровняться. Он только кивнул ей, снова обратив внимание на поле, где продолжалась схватка. Теперь Рейнис увидела, что его так разозлило. Только половина бойцов осталась теперь на поле, но битва между Джоффри и Эртуром продолжалась. Безошибочно они отражали удары друг друга, защищались щитами, уходили от ударов. Лязг стали против стали подавляла все звуки вокруг, даже яростные боевые кличи юных воинов, что бились друг с другом, словно это была настоящая битва, словно в этой битве можно было выиграть или проиграть все Семь Королевств. Они даже не заметили, что другие вошли на поле. Люди, опаснее всех остальных сражающихся. Люди с наточенными мечами, в тяжелой броне. В броне Королевской Гвардии. – Этот идиот не стал бы... – в ужасе сказала Рейнис, глядя, как три члена Королевской Гвардии двинулись в сторону Эртура и его соратников. Джоанна, столь же ошарашенная, сказала, подмечая очевидное: – О да, именно это толстый дурак и сделал. Он слишком ненавидит твоего отца, чтобы позволять этому напоминанию продолжаться. – Это ему так просто не сойдет. Дом Тирелл поклялся защищать всех гостей, что сохраняют мир, мы не потерпим такого оскорбления, – зло сказал Уиллас. – Во имя Мейса Тирелла, лорда Простора, я приказываю вам остановиться. Без кровопролития. БЕЗ КРОВОПРОЛИТИЯ!!! – закричал Уиллас так громко, как смог. Но никто не слушал. Теперь еще люди присоединились к схватке, когда в бой между наследным принцем и наследником Ланнистеров вмешались Королевские Гвардейцы. Джоанна одобрительно закричала, увидев, что ее отец, Джейме Ланнистер, и Оберин Мартелл побежали, чтобы помочь мальчикам. Рейнис не могла поверить своим глазам. Это было словно предсказание той войны, над развязыванием которой они так долго работали. И толпа вокруг одобрительно ревела. Неужели так и будет во время войны? Все эти мужчины, что так важны для нее, будут биться, рискуя жизнями, а остальные лорды и леди королевства будут криками поддерживать их или их врагов со стороны? В эту секунду ей ужасающе ясно стало, что рано или поздно это случиться. Особенно теперь, когда уже многие мужчины присоединились к битве. И все, что она могла сделать – в ужасе откинуться назад на кресло... Эта битва случилась по ее вине. Это она уговорила Эртура надеть таргариеновские доспехи. И война, что случится, будет по ее вине... Потому что она была тем единственным человеком, чье существование мешало миру в Семи Королевствах... Тем временем Уиллас оглядывался по сторонам, разыскивая кого-то, пока не увидел того, кого явно и искал. Его брат Гарлан стоял у кромки поля вместе с несколькими рыцарями Тиреллов, что прибыли посмотреть на схватку, пока не начался турнир копейщиков. И Рейнис видела, что второй сын Дома Тирелл так же зол, как и старший. – Гарлан! Останови это безумие! Раздели их немедленно! – прокричал Уиллас брату. Он почти охрип от криков, которыми пытался остановить бой. Когда Гарлан двинулся вместе с рыцарями и несколькими гвардейцами Тиреллов, Уиллас снова сел рядом с Рейнис. Принцесса была бледна, в ужасе, но ни Джоанна, ни Маргери, никто из ее свиты не заметил этого. Они все пристально следили за битвой. – Это моя вина... – обеспокоенно прошептала Рейнис. Уиллас попытался успокоить ее. Хоть и зная, что его бабушка сочтет это чрезвычайно неприличным, он взял обе руки Рейнис в свои и сжал. По крайней мере это привлекло ее внимание. Она посмотрела на него своими темно-лиловыми глазами, наполненными немыслимым беспокойством. – Не бойтесь. Гарлан остановит это. Ни ваш рыцарь, ни ваш брат не пострадают, – Рейнис видела, что он говорил серьезно, но не могла поверить ему. Не могла. Один только взгляд на хаос на поле... Но потом послышалось что-то еще, крик, перекрывший шум боя. – Во имя короля, остановите это безумие! Остановитесь сейчас же! – появился Эддард Старк. Рейнис могла это признать, у него был вид, которому следовало подчинятся, и многие мужчины остановили бой, но не все. – Я, Джоффри из Дома Баратеон, приказываю вам остановиться! Сир Мэрин, сир Борос, остановитесь немедленно, ваш принц приказывает вам. Это бой между мной и моим кузеном, и это не дело Королевской Гвардии! – разозленно выкрикнул принц. И с этим прекратилась битва. Рейнис с надеждой смотрела на сцену перед ней, разыскивая Эртура и Джейме. Она задержала дыхание, увидев их, на них не было явных ран. Но они оба тяжело дышали и выглядели усталыми. Эртур даже снял шлем, стараясь отдышаться. – Хвала богам, они живы... Я уже боялась... – почти не слышно сказала Рейнис. Уиллас услышал это и еще раз сжал ее руки, прежде чем снова встать. – Это должно было быть дружеским соревнованием. Здесь не должна была пролиться кровь! – громко прокричал Уиллас. – Немедленно прекратите вражду, или же встретьте суд Простора! – он был в ярости, это было видно. Рейнис всегда видела его только спокойным и уравновешенным, не таким страстным и яростным. Но она не знала, делает ли он это ради нее или для спасения репутации своей семьи. – Все кончено, – сказала Маргери, когда люди на поле начали расходиться. Они видели, как Джоффри и Эртур постояли немного, глядя друг на друга в немой битве характеров, прежде чем кивнуть друг другу и разойтись. Но Эртур не успел уйти далеко, как Джейме схватил сына и поволок прочь с поля, с выражением бешенства на лице. – Нет, леди Маргери, не кончено. Не для нас. На нас идет шторм, – с испугом сказала Джоанна. – Рейнис... Может нам лучше вернуться в шатер... Чтобы никто этого не увидел... Принцесса едва кивнула и заспешила в свой шатер. Джоанна была права. На них шел шторм, и он будет ужасен. Они все ужасно испортили в этот день. Было просто чудом, что никто не погиб в этом бою, но теперь ситуация ужасно усложнилась. Роберт Баратеон показал, что готов на все, лишь бы уничтожить любые напоминания славы Таргариенов. Война надвигалась на них, и теперь она была делом всего нескольких недель... T/N Вот спасибо, детишки, блин, удружили. Ужас, какую же глупость они натворили... И теперь они на грани войны только потому, что хотели позлить дедушку. Кстати, как вам новый Джоффри? А, и еще, я догнала оригинал, теперь ждем автора.