Dead Joke

      В унылых пустых зрачках пьянчуги плескался страх. Уэйд был уверен, стоит ему встряхнуть того еще разок, и он обмочится. Но на язык мужик оказался достаточно крепок, или действительно ничего не знал. Это был третий по счету несчастный, который попал под «допрос на выезде» и которого застали врасплох у барной стойки. Удивительное дело, еще неделю назад любой прохожий в Нэрроузе на вопрос «где найти Джокера?» был готов довести Уэйда чуть ли не до дверей его спальни. А сейчас все — начиная с барменов и старушек, заканчивая барыгами и сутенерами на этот вопрос пожимали плечами или разводили руками. Словно в дурацкой пантомиме: «Моя твоя не понимать!», «Джокер? Впервые слышу!»       Бесполезная выдалась неделя. После незабываемой ночи у Готэмского акведука Уэйд снова погрузился в рутину. Заказов было меньше — Майлз снял с него часть работы. Поэтому Пул слонялся по городу, пытался получше узнать его обитателей. Темный облик Готэма некому было разбавить. Преступность тут была выше, чем в Нью-Йорке, коррупция процветала. Не то, чтобы этот факт как-то трогал Уэйда и не то, чтобы он пытался на это как-либо повлиять. Но чтобы освоиться в новой среде, нужно адаптироваться, знать, кому не стоит переходить дорогу, а кому уже давно пора надрать зад. Майлз на добровольно-принудительной основе помогал с просвещением, что было очень кстати.       После трех разбитых носов и парочки искалеченных громил, Пул неспешно прогуливался в сторону очередного подпольного клуба по наводке одного несчастного барыги, чтобы попытать счастье там. Исчезновение Джокера его нервировало.       |Я бы даже сказал — оно нас неимоверно бесит.|       {Не могу перестать думать о нем, — мечтательно вздохнул Желтый. — Наш крошка такой самоотверженный и такой невьебенно красивый в своем костюме…}       |Этот «крошка» использовал нас в качестве наживки, чтобы достать Крока,| — Белый как обычно занимался разбитием грез и рационализацией.       — Это логично — меня не убить, — пожал плечами Уэйд, танцующей походкой заваливаясь в клуб и оставляя за собой тела не слишком дружелюбных секьюрити. — И он вовремя вырубил рептилию, а потом взорвал ему башку. Бу-ум!       Растопыренными пальцами в черной коже он изобразил в воздухе взрыв и коротко хрюкнул, усмехаясь.       В подвальном помещении разместилось пять игральных столов с раздающими во главе каждого. Игроки за этими столами смерили Уэйда уничижительными взглядами, словно он блоха, посмевшая попасть в их поле зрения, а не увалень в красном кожаном костюме. Он имел наглость покуситься на их нелегальный островок спокойствия, и каждый из отдыхающих ждал охраны с минуту на минуту, чтобы устранить нелепое недоразумение. По крайней мере именно так Уэйд интерпретировал бы возникшее при его появлении выразительное молчание - эдакую театральную паузу.       — Недоледи и недоджентельмены… и те, кто между строк, — добавил Уэйд, бросив взгляд на мужеподобную женщину рядом с рыхлым стариком. — Обещаю не слишком сильно ранить своими невежественными катанами ваши богемские задницы, если кто-нибудь из присутствующих скажет мне, где найти Джокера. Все просто!       |Кажется, они все еще не поняли, кто перед ними,| — задумчиво предположил Белый.       {Совсем страх потеряли, зажрались,} — подтвердил Желтый.       Те, кто глядел с недоумением, так и остались сидеть на жопе ровно, но а те, кто с самого начала смекнул, что от незнакомца в красном хорошего ждать мало, сделали первый шаг.       — Ауч! — первая пуля попала Уэйду в плечо.       |Мазила.|       В очередной выразительной паузе пуля медленно выползла из раскуроченной раны и беззвучно упала на красную ковровую дорожку.       {Серьезно? Никакой реакции! Словно каждый день такое видят!} — возмутился Желтый.       Началась серьезная перестрелка. Уэйду только оставалось нарисовать на себе расходящиеся круги с цифрами очков, как на стрельбище, потому что буквально каждому из присутствующих, у кого была при себе пушка, разумеется, посчастливилось попасть в мишень под названием Уэйд. Некоторые выкрикивали «ха!» после каждого удачного попадания. Но недолго длилось счастье, вскоре торжество на их лицах сменил страх.       Пул щадил только женщин, ну, или смутно на них похожих существ. На отказ от сотрудничества он предсказуемо принимался рубить стрелков на куски, протыкал их, резал слайсами словно суши, душил и «случайно» ломал шеи. Они сами предпочли пули словам, так что заслужили.       Вскоре игорный зал превратился в полевой госпиталь, только вот раненным и стонущим никто не помогал, не говоря уже о том, что большая часть раненных и стонущих в ближайшее время собирались отдать концы. Красный ковер заливала бордовая кровь, некоторые части тел дополняли общую авангардистскую картину. Женщины попискивали под столами и в углах, жались к стенам, сотрясаясь в рыданиях.       {Слишком шумно! — пожаловался Желтый. — Неужели нельзя было просто всех прикончить? Что это еще за дешевый голливудский боевик? «Мачете убивает», да? Может тогда попробуем его знаменитый трюк?}       — Я не буду никого потрошить, чтобы скинуться на их кишках с высотки…       |Тш, Уэйд, видишь вон того, в углу у третьего столика слева? Кажется, он что-то знает.|       {И как ты это понял?}       |Все просто. Посмотри в его глаза.|       В глазах рыжебородого холеного мужчины за тридцать плескался страх, но и еще кое-что. Белый заметил это сразу и проанализировал. Глаза смотрели так, будто хотели что-то рассказать, и боязнь в них боролась с чувством долга, принципами, преданностью и прочей херней, обычно вынуждающей шестерок молчать.       — Здравствуй, милый, — Уэйд присел на корточки около подрагивающего мужчины с раненым бедром — кровь хлещет, но артерия не задета. Как говорится, пострадавший отделался легким испугом. Его заячьи глаза бегали по залу, оценивая свои шансы на спасение, но, не найдя таковых, уставились на незнакомца в красном перед ним.       — Я-я работал на него когда-то, — промямлил он, запинаясь и с опаской оглядывая лезвие катаны между своих ног.       |Вот так, продолжай…|       — И? — Уэйд почувствовал вскипающую ярость, он почему-то представил, как этот рыжий дотрагивается до Джея, как разговаривает с ним.       {Этот стукач с ним работал, — прорычал Желтый. — Бесполезный, недостойный кусок дерьма!}       |Угомонись, Желтый, сейчас не время для ревности,| — нетерпеливо осадил его Белый.       {А кто ревнует? Не ревную я!}       |Нет, ревнуешь!|       {Нет, ревную!}       |Нет… Что ты сказал?| — Замолчите оба! — крикнул Уэйд, заставив некоторых из еще живых вскрикнуть от испуга.       Допрашиваемый только слегка вздрогнул, чем подтвердил свою устойчивость к психозам своего окружения. Другие, скорее всего, чувствовали бы себя так, словно оказались запертыми в клетке с диким зверем. Отчасти так оно и было — входную дверь Уэйд закрыл на ключ, который нашел на одном из бугаев-секьюрити, и ключ этот сейчас был в одном из его подсумков на поясе.       — Продолжай, рыжая борода.       — Никто на самом деле не знает, где он живет. Но м-мистер Джей никогда не скрывал, что родился и вырос в Нэрроузе и знает там каждый переулок и дом, — затараторил мужик, сжимая кровоточащее бедро.       |Ух как распизделся, — удовлетворенно усмехнулся Белый. — Лезвия у яиц творят чудеса.|       Уэйд с жадностью слушал все, что выходило из мерзкого рта подпольного игрока и ликовал. Эта информация ему не поможет отыскать Джокера, но даже такая незначительная мелочь складывалась в памяти в стопку крупиц информации о его сладком пирожке.       Клоун лишил его возможности слежки, личного общения. Изредка появлялся чтобы впечатлить очередным сумасшедшим трюком и исчезал. Такое поведение лишний раз разжигало в Уэйде любопытство и азарт. Он чувствовал себя охотником и детективом, охотником-детективом, расследующим дело об очаровательном сумасшедшем убийце по кличке мистер Джей. О боже, он бы называл его «мистером», при каждом хлестком ударе по заднице. Да, мистер! Сильнее, мистер! Ох!       Но сначала его надо отыскать!       {Я начинаю подозревать, что это что-то типа брачных игр, помните мы смотрели на би-би-си…}       |Блядь, Желтый, когда ты уже уяснишь, что такую херню только ты и смотришь. И ты тоже, Ромео, хватит пускать слюни, рыжего вон сейчас удар хватит от твоего тяжелого дыхания и стояка.|       {Ох, снова встал? Да что же это такое! Нам нужно срочно увидеть нашего пирожка…}       Уэйд послушно встал, возвышаясь над замолкшим доносчиком — опустевшая банка из-под арахисовой пасты, надувная кукла — бесполезная оболочка. Стонов вокруг стало значительно меньше, даже женщины замолкли. В воздухе разливался тяжелый металлический запах, смешанный со страхом и табаком, он действовал как наркотик, проникал сквозь маску в ноздри Уэйда и заставлял чувствовать себя по-настоящему живым. Сегодня о нем снова заговорят в темных переулках Готэма. Но все это его совершенно не волновало. Более его нервировал факт очередного бесполезного дня без зацепок. И снова он возвращается без нужной информации, снова от Джокера нет вестей, снова его телефон недоступен и не поддается для слежки по спутнику.       В довершении его рейдов по злачным местам, даже Майлз оказался бесполезен. Он знал подноготную каждого ублюдка в подпольном Готэме. А на угрозы отвечал со свойственным ему безразличным выражением лица и потоком обдриставшейся лжи. Но самое страшное было то, что это могло оказаться не ложью.       — Можешь привязать меня к стулу и выжигать паяльником узоры на коже. Но, боюсь, что еще на стадии связывания я наложу в штаны и умру от разрыва сердца, — сказал он. — Но только если ты не слишком хорош в связывании. Тогда у меня встанет. Чего уж там, у меня уже сейчас встал от одной только мысли об этом. Пул, серьезно, я смогу кончить без рук, если ты все сделаешь правильно и…       Уэйд покинул бар еще до окончания монолога Майлза и пытался выкинуть из головы ненужные подброшенные им образы всю дорогу до дома. «У сестры Маргарет» на ближайшее время стало для него нежелательным для посещения местом.       Перекусив в дешевой забегаловке вполне сносными тако, он плелся к себе в квартиру и надеялся всей душой, что Бобик спит или же находится под надзором миссис Шипка. Совсем недавно он так вцепился в задницу Уэйда, что его не могли оттащить всем этажом. Так и произошло знакомство с соседями, а заодно первый совместный ужин с хозяйкой, которая угостила его мясными шариками в томатном соусе. Пришлось изображать хромоту пару дней. Закон жизни — негативные события влекут за собой либо еще более негативные, либо положительные. С Пулом чаще всего случалось второе — оптимизм Желтого сказывался, он часто приседал на уши с тем, что жизнь хороша, какой бы паршивой она не была. Уэйда расчленили мексикашки, но затем он познакомился с Джокером — самым неординарным человеком в его жизни, и это несмотря на обилие мутантов, которых ему удалось увидеть в Шато де Задрот, когда Колосс его каждый раз туда утаскивал.       Но сегодня ему посчастливилось попасть в квартиру без происшествий с бешеным псом или с его хозяйкой.       Он скинул с себя дырявый костюм и направился в душ, смывать кровь и усталость прошедшего дня. Затем завалился на пока еще чистый диван в махровом халате с баночкой шоколадного мороженого.       |И долго ты собираешься заниматься херней?| — подал голос Белый.       — Ты о чем? — про то, как Уэйд облизывал ложку, можно было снимать порно с рейтингом 21+.       |Не прикидывайся. Хватит мотаться по переулкам да барам и спрашивать про него. Ты слишком легко привязался к этому сумасшедшему.|       Уэйд включил телевизор и остановился на испанской мыльной опере. Загорелые тела, красные губы, страстные признания и гитарные аккордес. Его совсем не тянуло на препирательства, он вообще хотел подрочить — расслабиться, а может даже пустить пулю в лоб, завершить день с ноткой суицида.       {Похожее притягивается, — зевнул вместе с Уэйдом Желтый. — В Джокере есть что-то, что не дает мне покоя.}       |Его безумие.|       {Помимо этого. Знаешь, он похож на шар-загадку. Красивый и сложный.}       — Угу, он сложный, — подтвердил Уэйд, набивая рот мороженным и не заботясь о зубах.       |Любой с психическим расстройством покажется сложным. Но достаточно заглянуть в его медицинскую карту и…|       {Белый! Любишь ты все портить! Не занудствуй, мы только начали обосновываться, Джокер — наш ключ к этому городу. И ты знаешь, что у меня глаз наметан на тех, с кем нам будет хорошо. В случае с Паучком это бы плохо закончилось, именно поэтому мы ушли. Но здесь совсем другая ситуация.}       |Я пытаюсь уберечь нас от очередного рейда по мексиканским картелям,| — не уступал Белый.       — Паучку шестнадцать лет, а Джей взрослый мужик. Тут и сравнивать нечего, — Уэйд уже доел мороженное и начал раздраженно покачивать стопой на подлокотнике.       |Взрослый мужик и ранит тебя по-взрослому,| — не унимался Белый.       {Ты же говорил, что не против, если Уэйд его трахнет!}       — Да! Говорил! И что теперь случилось?       |Я говорил это до того, как ты помешался на нем и начал грезить наяву о том, как зажмешь его у ближайшей стены. Или как он тебя зажмет и отшлепает. Я это говорил До тупых высказываний Желтого о «долго и счастливо». Я-то знаю, что вы задумали!|       {Да? И что же мы задумали?}       |Два идиота… Трахнуть и забыть — явно не это, нет. Уэйд, ты же сечешь разницу между любовью и сексом?|       Уэйд оскорбленно соскочил с дивана и принялся расхаживать из угла в угол, бормоча отборные ругательства. Ему споры Желтого с Белым уже стояли поперек горла.       — После смерти Нессы мне только шлюхи и давали! И Ты говоришь Мне об этой ебучей разнице? Мне? — заорал он, тыча себе в грудь пальцем.       |Не горячись. Я всего-лишь хочу сказать, чтобы ты не строил иллюзий. Джокеру от тебя нужно только бессмертие. Ты — пушечное мясо, пригодное лишь для того, чтобы пустить его в расход!|       Уэйд остановился. Лицо его приняло совершенно непроницаемый вид.       {Не слушай его, он совсем поехал, — начал паниковать Желтый. — Слишком боится, что мы снова останемся одни, что нас кинут.}       — Я и не собирался ни на кого западать, — сквозь зубы процедил Уэйд. Он взял в ладонь один из кольтов и медленно опустился по стене на пол, устраиваясь в проходе за диваном. — Я вообще ничего такого не думал, когда попал сюда. Это все вы, вы виноваты!       |Что?|       {Чего-о-о?}       — Вечно противоречащие друг другу и мне самому ублюдки. Комментируете каждый мой шаг, да если бы не вы…       Глаза Уэйда застекленели, он начинал впадать в ярость, но не такую, от которой тянуло крушить все вокруг. От подобной ярости впоследствии оставалась дыра в башке или расплющенная груда костей и плоти на асфальте. Ввести в такое состояние его могли только голоса, обычно это происходило, когда у него выдавалось много свободного времени. Как сейчас. Неудачи в поисках Джокера, зацикливание на них… рано или поздно должно было принести свои плоды. Съехать с катушек не так сложно, как кажется, всего лишь надо, чтобы тебя кто-то подтолкнул. Кукуха Дэдпула и так держалась на честном слове, и знающие все его слабые места голоса нередко с остервенением доводили его до крайности. Эту энергию стоило бы выплеснуть как-то иначе, нежели причинять себе вред. Но все порученные заказы он уже выполнил, так что оставалось только вышибить себе мозги. Да все, что угодно сойдет, лишь бы не слышать больше голосов.       |Это не мы позволили Ванессе умереть. И не мы воспылали чувствами к малолетке-супергерою.|       Как обычно, Белый забил последний гвоздь в крышку гроба Уэйда. Было что-то извращенное в том, как рьяно он давил на больные места. Сейчас, как и множество раз до этого, Уэйд с уверенностью упер дуло ствола себе под подбородок, целясь именно так, чтобы патрон вынес всю заднюю часть черепа. Так восстановление продлится дольше, так будет больнее, так будет правильней.       {Уэйд, не надо, не стреляй.} — слова Желтого были последним, что услышал Уэйд перед оглушительным выстрелом и поглотившей его тьмой.       Как ни странно, от смерти он не погружался в небытие. Его сознание словно отходило на время, оставаясь осознанным. Он чувствовал, думал и даже мог говорить и слышать себя. Привычно тьма понесла его куда-то вверх, ощущение, словно выныриваешь из-под толщи воды. Времени на этот раз было очень мало — ведь текло оно тут совсем иначе.       — Несса…       Она смотрела на него с грустной улыбкой, она похлопала на место на кровати рядом с собой, и он лег, обратившись к ней лицом.       — Не сдавайся, Уэйд.       Как жаль, что он не успел ей ответить. Слишком быстро затягиваются раны, слишком тяжело уходить, каждый раз он надеялся остаться здесь навсегда и, раскрывая глаза в своем прогнившем бесполезном мире, разочарованно вздыхал, «не сегодня».