***
Алиса научилась бегать на четвереньках. Впервые в жизни она обнаружила в себе такие способности, и была этому очень удивлена. Но больше Алису удивила причина её марафона — необычный посетитель ШНыра. Маленькие ножки в синих ботиночках уверенно топали по траве. Шаг, шаг, шаг. Ещё шаг. Ножки обогнули куст самшита, нахально выросшего посреди дороги, и все с той же уверенностью пошли дальше. Они огибали и другие кусты, переступали корни, перепрыгивали через большие пучки травы и подныривали под обильно разросшимися цветами, но идти не переставали. Наконец, ножки остановились. Алиса с удивлением поднялась с колен. Синие ботиночки остановились аккурат возле каменного фонтана, главной закладки ШНыра. Девушка отряхнулась, огляделась, проверила наличие саперки на случай неожиданной атаки ведьмарей и шагнула в заросли самшита. Те расступились перед ней, и перед Алисой оказался ребенок. Маленький мальчик в жёлтой меховой шапочке, таких же шортиках, шерстяных носках и синих летних ботиночках. Он, наклонившись, что-то делал прямо над фонтаном и в своей увлечённости не замечал стоящую прямо за ним хранительницу Зелёного Лабиринта. Алиса озадачилась. Во-первых, ребенок был явно младше шестнадцати, а значит золотой пчелы у него не было. Во-вторых, мало того, что очень странно одет для конца февраля, так он ещё совершенно не мерз! Напротив, ребенок то и дело порывался стащить с себя шапку или тоненькую курточку. Но больше удивляло другое — он стоял вплотную к закладке! Никто не мог подходить так близко к ней после того, как Кавалерия шесть лет назад ее расколола. Каменный фонтан не подпускал к себе никого ближе чем на два метра. А тут — вплотную! — Эй! — окликнула Алиса ребенка. Тот резко подскочил на ноги и испуганно захлопал глазенками, будто его застали за чем-то запрещённым. Но к Алисе он подходить он не стал, напротив, отодвинулся ещё дальше. Алисе показалось, что своим телом он что-то закрывает. — Ты кто? — спросила девушка, мысленно понимая всю тупость своего вопроса. — Илья, — тихо ответил мальчик. И что-то в его ответе показалось Алисе знакомым. Неуловимая ниточка в его имени протянулась в прошлое, но тут же оборвалась, когда девушка нечаянно заглянула за спину мальчика. Там был цветок. Сияющий. Живой. Чрезмерно плотный для этого мира. Цветок с двушки. — Откуда это у тебя? — ошарашенно спросила Алиса. — Нашел, — потупленно сказал Илья, опуская глаза. — Где? — На полянке. — Стало понятно, что больше он не ответит. Не захочет — клещами не вытянешь. Алиса вздохнула. Она привыкла добиваться своего, но здесь ей пришлось отступить. Девушка ещё раз оглядела мальчика. Он стоял, все так же опустив глаза и сомкнув руки в замок. Алиса уже хотела спросить, как он попал в Зелёный Лабиринт, как Илья вдруг выпалил: — Он нужен бабочке, ей плохо! И отодвинулся, показывая ту самую бабочку. Действительно, рядом с цветком лежала такая же по плотности бабочка. У нее было повреждено крыло. Но лежащий рядом цветок явно влиял на неё благоприятно — она пыталась взлететь и активно двигалась. — А… где твои родители? — спросила совсем уж сбитая с толку Алиса. Ребенок, который лечит бабочек с двушки цветами с двушки — это было для нее что-то совершенно необъяснимое. — Дома, — Илья махнул рукой, показывая куда-то назад, за Лабиринт и ограду ШНыра. И тут Алиса вспомнила, чей это ребёнок. Все вдруг стало ясно, будто щёлкнул включатель мозга. Лихорадочными, быстрыми действиями закатала правый рукав куртки и нажала на кентавра на нерпи. Илья, видимо, понял, что она собирается сделать, и умоляюще крикнул: — Не надо, пожалуйста, не надо! Они ругаться будут, если узнают, что я здесь! Но Алиса его не слушала… …Ул и Яра прибежали через пятнадцать минут. Судя по скорости, они телепортировались, но не в Лабиринт, а куда-то подальше. Оставшееся время плутали в поисках главной закладки. Ул был весь мокрый, красный и какой-то уставший. А Яра была напугана и сердита одновременно. — Где? — с одышкой спросил Ул. Алиса не ответила, но Ул уже все сам увидел. — Опять? — грозно спросила Яра у Ильи. Мальчик кинул скорбный взгляд на Алису и протянул: — Ну ма-а-ам… — Илюш, мы говорили на эту тему уже. Тебе запрещено сюда приходить, понимаешь? — Но почему? — жалобно спросил мальчик. — Тут так хорошо! И я бабочке помогал! — Тут слишком опасно. Ты нарушаешь законы ШНыра! Вот когда будет у тебя своя пчела, то тогда и будешь сюда ходить, сколько хочешь. Может, станешь новым хранителем, — тут Яра покосилась на Алису, принявшую свою привычную позу: скрещенные на груди руки и улыбка недовольной каменщицы. Словно поняв, что её присутствие здесь больше не требуется, Алиса со взглядом «я-делаю-вам-всем-одолжение» ушла прямо в самшитовую стену. Яра хмыкнула и повернулась обратно к сыну. — Яр, смотри, — остановил жену Ул. Он указал на границу закладки, у которой они стояли. Узкие калмыцкие глаза Ула расширились и стали размером с два блюдца. Он ошарашенно спросил у сына, — как ты ТУДА попал? Илья непонимающе смотрел на обоих родителей. Для него явно никакой границы не существовало. — Пойдем к Кавалерии, — распорядилась Яра и первой ушла в сторону выхода из Лабиринта. За ней потащился Ул, буксируя за собой тормозящего Илью, которому очень хотелось посмотреть на других обитателей Лабиринта, и поэтому он то и дело останавливался, садился на корточки и подолгу рассматривал разных жучков и гусениц.***
В квартиру Калерии Валерьевны семья идти не стала. Они все знали, что бывшей директрисы ШНыра там не будет, ибо дома сидеть она не любила. Долгих путей шныры не искали — Ул вычислил её по сигналу от кентавра. Кавалерия была на кладбище пегов. Она склонилась над ещё не совсем поросшей могилой Белого Танца, что погиб два года назад. Этот конь был ей очень дорог из-за того, что именно он проводил в последний путь Меркурия Сергеича. А сейчас сам лежал в сырой земле с разрывным болтом в крупе. Увидев семью шныров, Кавалерия встала, отряхнулась и, поправив очки, своим фирменным тоном поинтересовалась: — Молодые люди, у вас вопрос? — Да, — тут Ул взял сына за плечи и поставил перед собой. Илья шмыгнул носом и рванул шапочку вниз. Ул неглядя натянул её на русую вихрастую макушку сына и продолжил, — ограда ШНыра его пропускает. И закладка тоже. Почему? У него же нет пчелы! Кавалерия сняла очки и почесала душкой переносицу. — А кто тебе сказал, что у всех шныров должны быть пчелы? Я тебе могу долго перечислять имена тех, чьи пчелы погибли по неизвестной причине, но не буду, так как вы все их знаете. — Да, но он… ребенок, — растерянно сказала Яра. Она отчаянно не хотела признавать в своем нескладном маленьком сынишке полноценного шныра. Слишком много опасностей это влекло. — Возраст вообще ничего не решает, — Кавалерия категорично тряхнула косичкой. — Вспомните Рину с Сашкой — оба владеют мощными уникумами, но им чуть-чуть за двадцать. Илья смотрел на родителей, на тетю Калерию, и не мог понять, что от него хотят. Он растерянно слушал их, но не улавливал сути разговора. Он не понимал, почему родители запрещают приходить ему в Зелёный Лабиринт, в это чудесное место с живыми кустиками, яркими цветочками и разноцветными бабочками, сквозь которых порой проходят руки. — Ваш сын — уже шныр. Примите это как данность. На двушку Илья не нырнет пока — с пега свалится, — Кавалерия хотела сказать «вы не переживете», но сдержалась. — Но морально он готов. И двушка, думаю, его бы пропустила. Даже дальше, чем вас. Чем меня. Чем Меркурия. У Ильи светлая и добрая душа, искренние намерения и чистое сердце. Он не загажен грязью взрослого мира, он — ребёнок. Даже нет, не так. Он — ребенок двух шныров. Такой, какой есть. И вы не в праве лишать его того, другого мира. Родители насупленно молчали. — Ладно, — сказал наконец Ул. А Яра мягко добавила, — мы только будем приходить за советом иногда к вам, хорошо? Кавалерия засмеялась. — Ко мне весь ШНыр ходит за советом! Кстати, вот и он, — бывшая директриса очками указала на приближающиеся силуэты Сашки и Рины. Они на удивление не бежали и не были похожи на взмокших воробьев, но очень торопились с серьезными лицами. Гавра или кого-то из его с Хюльдой многочисленного потомства с ними не было. А Сашка вел за руку нечто маленькое, плотно закутанное в многочисленные шарфики и курточки, с торчащим красным носиком и маленькими ручками в розовых варежках. Это «что-то» двигалось активнее и очень хотело бежать вприпрыжку, но сильная рука Сашки сдерживала этот напор. — Дудники, — хором выдохнули Яра и Ул. И ясно было всем, что у этой семейной пары что-то случилось — просто так семья шныров никогда не выходила из дома вместе со своей дочкой.