***
Пожалуй, Юра действительно был счастливчиком, а никаким не лузером, как считали некоторые и он сам в том числе. Иначе как объяснить, что он встретил ее? Юля понимала его без слов, наставляла и поддерживала. Казалось, она знает о Юре больше, чем он сам, даже не выясняя это долгими и нудными диалогами. Как ей это удавалось - Юра не знал, да и не горел желанием знать. Достаточно того, что она рядом. А рядом она, кстати, была только в Зоне. Поначалу Белецкий пытался попросить ее о встрече, но Юля отказывала. Они даже как-то договорились о встрече в Молодежном. Это был в целом тяжелый день. Юру еще раз вызвали в полицию, дать очередные показания против Оли. Пронизывающие взгляды оперативников и еще более тяжелый, чем у них всех вместе взятых, взгляд Сергея, сидящего неподалеку - видимо, у него тоже что-то выясняли. Тело покрылось холодным потом, руки подрагивали, но что он мог сделать? Сказать, что сам убил? Но тогда-то он точно сядет. А впрочем, может быть, все и ждали этого от него. Юра думал об этом, но не мог пересилить себя - какое-то внутренне чувство шептало, что делать это нельзя. Страх? Или, может быть, желание жить? Ведь если Юру посадят, он решил, жить так не будет. Нет, лучше умереть, чем гнить за решеткой. Мир вокруг требует нас быть честными и благородными, не жалея себя спасть других. Забыть о своем благополучии, о своих чувствах, комфорте, мечтах. Быть эгоистом - подло и низко. Быть альтруистом - почетно! Безусловно, Оля была очень сильной, раз смогла ради него - Юры - пожертвовать собой. Но сам Юра так просто не мог. Он сильным не был. Показания запротоколированы. Кое-как встав со стула, он побрел из отделения сразу в сторону границы с Зоной. Лишь бы подальше от темно-серых глаз, сверлящих затылок. Юлю ждать не пришлось, на условленном месте она дожидалась Белецкого. - Ты взял то, о чем я говорила? - сходу спросила девушка. Юра только сейчас понял, что пришел совсем с пустыми руками, даже без болтов. Ужасно неосмотрительно, позор для сталкера. Он подавленно опустил голову. - Ну ты даешь, конечно... Ты подожди, я тебе своих гаек отсыплю, - она полезла в рюкзак у себя за спиной, - Хорошо хоть у меня мозги на месте, уж я-то все помню! Ну ничего, щипцы у меня есть, контейнеры тоже. Значит, будешь сегодня в роли ассистента. А уж артефакты я себе заберу, извини. надо было свое брать. Взяв из ее рук горсть увесистых железок, Юра распихал их по карманам, про себя отметив, что руки у нее немного суховатые, как у него самого, но приятно-теплые. Они неспешно шли туда, где, говорят, еще не бывали сталкеры. Старая радио-вышка была ржавая от дождей, а на самом ее верху на антеннах висела какая-то субстанция. Нечто вроде паутины красноватого цвета развевалось как флаг в воздухе на несколько метров вперед, и ветер для этого был вовсе необязательным - оно просто было легким и не улетало только потому, что прилипло к металлическим конструкциям. Кроме как здесь эту штуку видели еще на деревьях в лесополосе у забора, но оттуда все давно поснимали и унесли барыгам, а те ученым. Белохалатные готовы отвалить большие деньги, если кто еще принесет. Вроде бы, паутина эта состоит из совершенно непонятного вещества, может быть, даже из неизвестного химического элемента. А все же на вышку никто не лез. Даже издалека был слышен неприятный еле различимый гул, а стоило подойти к ней вплотную, люди падали в обморок. Просыпались они, что удивительно, не под вышкой и даже не рядом, а у себя дома. Произошедшее оставалось в памяти, но объяснить никто этот феномен не мог. Некоторые и вовсе считали, что никакой вышки не существует, просто сон. Ну и что, что "снилось" многим. Зона же... Юля уверяла, что знает, как обойти этот эффект, так что оставалось лишь ей довериться. А если и не выйдет, терять нечего, разве что время, а уж о нем Юра не задумывался - кому оно вообще нужно? - А все-таки, что случилось? Я же вижу, тебе грустно, - спросила Юля, бросая вперед болт. Отскочил как-то странно, значит лучше идти другой тропой. - У тебя когда-нибудь бывало такое, что ты знаешь, как поступить правильно, но не можешь? Понимаешь, меня здесь быть не должно... - Юра почти перешел на шепот, в горле саднило от тех чувств, что вместе со словами выходили из него. Обернувшись, она решительно посмотрела ему в глаза. - Как это не должно? - обеими руками Юля вцепилась ему в плечи, - Иногда нужно простить себе свои ошибки, не все из них можно исправить. Тебе, наверное, кажется, что ты сам не имеешь значения, правда? И я понимаю. Жизнь бессмысленна и, кроме того, еще и болезненная. Мы бегаем туда-сюда, мешаем друг другу, убиваем других и умираем сами, - на этих словах Юра дернулся, но через пару секунд понял, что это были просто рассуждения, ведь он ничего не рассказывал про инцидент, - И в таком случае, разве важно, умрешь ты сейчас или чуть позже, да? - Юля грустно усмехнулась, - Но несмотря ни на что, даже если ты самый ужасный человек на свете, и от тебя все отвернулись, не отворачивайся от себя сам. Нет никого дороже тебя самого, понимаешь? - по ее щеке скатилась слеза, - Эгоистично? Да. Но разве не в этом сама суть человеческой жизни? Видеть своими глазами, ощущать своим телом, думать своей головой, быть собой. Вне нас пустота, хотя так и не скажешь на первый взгляд. После смерти ничего не будет. Поэтому... А впрочем, ты и сам знаешь ответ. Юля наконец отпустила многострадальную Юрину куртку и, вытерев ладонью сначала свое мокрое лицо, а потом и Юры, обняла его изо всех сил. Когда-то Юра уже чувствовал что-то похожее - в клубном туалете, невесть откуда взявшаяся странная девочка выслушала его и обняла. Но с Катей было немного иначе. В ней ощущалась ее собственная боль, отчего было стыдно, ведь ей явно хуже, чем какому-то подростку с легкой депрессией. Да и было в ее интересе что-то исследовательское, будто она учится общаться и чувствовать, изучая реакции других людей. С Юлей же это не ощущалось, между ними будто бы не было личностного барьера, она просто понимала и принимала его, будто иначе быть и не может. Еще с минуту они стояли, прижавшись друг к другу, Юра нежно перебирал ее волосы, пропуская рыжеватые пряди сквозь пальцы. - Ну ладно, пойдем, нам еще наверх лезть надо, - Юля отстранилась. Вышка уже виднелась из-за зарослей, тихий гул становился все громче и назойливей. - Смотри, видишь арматурину? - девушка указала пальцем на какую-то железку, торчащую из земли. - Вижу. - Ровно до нее можно идти как обычно, только уши будет закладывать конкретно так, я уже не смогу тебе ничего сказать, ты не услышишь, так что запоминай сейчас. - Да уж, шумно тут, - с досадой заметил Белецкий. - Так вот. После нее нужно обязательно лечь на землю и дальше ползти, прижимаясь к земле как можно плотнее. Шмотки, конечно, будут засратые, - Юля недовольно скривилась, - Но иначе никак. Так нужно доползти до самого основания и только оказавшись внутри самой конструкции, можно встать. Я не знаю, как это работает и почему именно так, но по факту - даже не думай приподнять голову выше чем на несколько сантиметров, иначе все пойдет насмарку, проснешься дома на диванчике. Уж каких только баек не насочиняют, а это правда. - Да понял я, не тупой. Прижаться к земле. Хорошо. А с рюкзаком как? - уточнил Юра. - А никак, я на спине его понесу. Важно, чтоб именно ты внизу был. Тело твое то есть. - Ладно, пошли уже. А гудеть перестанет, я надеюсь? Голова уже болит от этой фигни. - Перестанет. Пошли уже. Это было не сложно, так что, преодолев расстояние до заветной конструкции, Юра даже удивился, как никто не додумался до этого раньше. В голове теперь была приятная тишина, нарушаемая лишь шорохом немногочисленных пожухлых листьев, не опавших почему-то с деревьев даже к концу осени, движимых легким, но холодным ветром. Юля ловко забралась на лестницу, ведущую прямо наверх, и уже поднялась метра на три. Белецкий полез следом. От открывшегося вида перехватило дыхание. Далеко вперед простиралась Зона. Та самая, что кормит сталкеров, торговцев и ученых. Та самая, что заманивает в свои сети чудесами, а затем убивает нежданно-негаданно. Там вдалеке полуразрушенные дома, таящие смертельные ловушки, чуть дальше длинный забор, за которым находится привычная простая жизнь, где, казалось бы, намного безопаснее. Никаких неведомых аномалий, можно не кидать гайки, когда идешь куда-то. И все же, смерть и там поджидает на каждом углу. Долгая и болезненная, когда просто угасаешь, и никто не может сказать, почему. Или быстрая и неожиданная, когда незнакомый подросток пускает тебе пулю в лоб. От этой мысли Юре непреодолимо захотелось посмотреть вниз. Голая мерзлая земля. Твердая. Далеко лететь. Пальцы крепко сжали металл, одну ногу Юра вытянул вперед, пробуя, как оно - ступать в пустоту, хотя бы одной ногой. Юля, до этого копошившаяся у себя в рюкзаке, с тревогой посмотрела на парня. - Юр... Оклик вывел его из оцепенения. - Что? - Ты хочешь... Ну, умереть? - она через силу произнесла эту фразу. - Не знаю. Он действительно не знал. Юля вздохнула. - Почему? - Без меня всем будет лучше. - Мне не будет! - крикнула Юля, - Ты нужен мне, правда! Может быть звучит громко, и ты надо мной посмеешься, но без тебя я и не жила будто. Ты для меня важен. Раньше я ходила одна, раньше я всегда была одна. Но ты... Ты будто привнес какой-то смысл во все это. Я безумно счастлива, что встретила тебя. Это должно было случиться, но все же. Я не знаю почему, но у меня чувство, что я тебя ждала все это время. Юра был изумлен и не знал, что сказать. Ногу он все же вернул на твердую стальную балку. Никто раньше ему не говорил таких слов. Но больше всего жгло грудь приятным теплом то, что Юра полностью был согласен с ней. Юля стала тем светом, что не давал ему упасть во тьму окончательно. Но сейчас он не был в том состоянии, чтобы что-то сказать. - Спасибо, - только и смог вымолвить Юра. Вниз больше не тянуло. Намотав инструментом паутинообразный артефакт и сложив его в контейнеры, они благополучно спустились. Гул не возобновился, видимо, это работало только в одну сторону. - Юля, может это, как-нибудь встретимся? Например, в Молодежном, в субботу. Знаешь же Молодежный? - с надеждой спросил Юра. Девушка как-то стушевалась и неловко улыбнулась. - Не знаю, получится ли, у меня, наверное, дела... Белецкий сразу как-то поник. Заметив это, Юля поспешила исправить ситуацию. - Но я постараюсь освободиться! Да, - она, плохо скрывая печаль, с улыбкой посмотрела ему в глаза, - А если что, ты знаешь, где меня найти. Ну... Я пойду. Я договорилась встретиться с торговцем недалеко от того выхода, через который ты почему-то никогда не ходишь. Так что, пока. Она, чуть покраснев, быстро поцеловала Юру в щеку. Совсем невинно, но так искренне, что Белецкому захотелось просто взять ее за руку и никогда не отпускать. Но Юля уже быстрым шагом пошла прочь. - Пока... - сказал в пустоту Юра.***
Юра прождал ее в клубе весь вечер, высматривая Юлино лицо среди других, знакомых и незнакомых. Но она не пришла. Почему-то он и не надеялся, что она придет. И все же расстроился, когда стало окончательно ясно, что Юлю он увидит только завтра ,и снова в Зоне. Дома было одиноко. Мать как всегда отсутствует, Аня уже спит на верхней полке двухъярусной кровати. Впрочем, не больно-то и нужно их общество. Все равно с годами они стали друг другу чужими. А Юра не мог уснуть. Смотрел в потолок, разглядывал сколы на лакированной поверхности, насколько позволяла темнота. Еще с детства эта кровать ему напоминала гроб - протяни руку и нащупаешь крышку. Было стойкое ощущение, что он что-то упускает. Какую-то безумно важную деталь, определяющую все. Раньше Юра просто ощущал себя пустышкой, но сейчас среди пустоты будто бы наметилось место, куда можно вставить недостающий кусочек. Вот только, что это за кусочек?.. Постепенно мысли все же начали путаться, обрастая новыми несвязными друг с другом деталями. Юра провалился в сон. Вечером следующего дня он уже был там, снова в Зоне. Ну как вечер, было всего пять часов, но темнело рано. Первый день зимы... Поежившись от холода, Юра присел на ступени. Юля еще не пришла. Ничего не оставалось, как оглянуться вокруг, пытаясь взглядом выцепить приближающуюся фигуру. Вид, конечно, потрясающий. Последние солнечные лучи уходящего дня тускло подсвечивали алым цветом крыши домов. "Красное солнце сгорает дотла, день догорает с ним..." - вспомнились ему строчки известной песни. Было непонятно, как такое слабое зимнее солнце вообще способно что-то осветить. И все же оно нашло в себе силы. Послышались шаги. Юра даже не заметил, как Юля подошла совсем близко. Отчего-то по душе липко расползалась тревога и какой-то трепет, будто что-то грядет. Словно тот самый эфемерный фрагмент, что он так долго ищет, должен скоро показаться. - Ну что, сидишь? А это ты зря, холодно сегодня, а ты на бетоне. Заболеешь же, - противореча сама себе, Юля села рядом. - А сама что? - усмехнулся Юра. - А я за компанию. Болеть, так вместе! - хихикнув, Юля подвинулась к парню вплотную и положила голову ему на плечо. - А ты так и не пришла, - с досадой отметил Юра. - Да знаешь... Я не смогла, - попыталась оправдаться девушка. - Знаю, конечно. - Правда? - она встрепенулась и как-то испуганно посмотрела на Юру. В ее взгляде читалась резкая тоска, словно стекло разбилось, и осколки прямо в душу врезались. Этот вопрос будто развеял часть того тумана, что был всегда между ними. Юре не давало покоя это странное чувство. Казалось, он знает о Юле все, как и она о нем. Но сейчас его накрыло осознание, что это не так. Вопросы, которые он раньше игнорировал даже в своих мыслях, теперь стремились вырваться наружу. Но еще больше он хотел ей открыться. Юра переплел свои замерзшие пальцы с ее, согревая их обоих. Никто из них не взял с собой перчатки. Сейчас он понял, что держит руку не просто какой-то девушки, а по-настоящему дорогого человека. - Я... Тогда ты спросила, хочу ли я все закончить. И знаешь, совсем недавно я был почти готов к этому, еще чуть-чуть и... Но я встретил тебя. Мне с тобой хорошо. Ты первая, с кем я могу быть собой. С кем мне не страшно быть собой. Ведь я не самый хороший человек, - он грустно улыбнулся, - но ты меня не бросала. Ты была рядом. И я хочу всегда быть рядом с тобой. Я... Люблю тебя. Спасибо за все, Юль. Спасибо, что ты есть. Юля вынула руку из его ладони и мягко провела ей по Юриной щеке. Их губы ненадолго соприкоснулись в невесомом поцелуе. В нем не было страсти, какая бывает, когда люди теряют рассудок от желания владеть друг другом. Нет. В этом поцелуе заключалось все то тепло, каким они наполнили жизнь друг друга. Отстранившись, Юра заметил влагу на глазах Юли. Она плакала и улыбалась. - Ты... - Юра хотел было спросить, но в этом отпала необходимость. Он все понял. Блестящие от слез глаза были бледно-травяного оттенка, такие же, как у него самого. На правой щеке Юли был красноватый шрам, который Юра раньше вроде и видел, но тут же о нем забывал. Шрам от пули. Черты лица, до этого казавшиеся неуловимо знакомыми, словно он никак не мог вспомнить, где видел девушку ранее, теперь отчетливо были видны - чуть другие, но их он множество раз видел в зеркале. Юра не мог понять, что чувствует. Одновременно было страшно и больно, но боль эта была не как боль от потери, а скорее наоборот. Он нашел. Недостающая часть пазла, больно шаркнув по краям соседних кусочков, встала на место. И все же, было понятно, что это конец. Но и начало. Начало новой жизни. Белецкий отчаянно не хотел нырять в холодную воду неизвестного нового будущего, но это было неизбежно. Глубина тянула к себе. Юлин облик, казалось, чуть заволокло дымкой, но лицо ее будто излучало свет. - Помни, я всегда с тобой. Я тоже тебя люблю. Никогда не забывай это. Выход есть всегда. В следующее мгновенье лба Юры коснулись теплые Юлины губы. Он прикрыл глаза, наслаждаясь этим нежным жестом. Когда он их открыл, ее уже не было рядом. Не было здесь, на ступеньках. Но он четко ощущал, что тепло никуда не делось. Она не исчезла. Она всегда была здесь, с ним, и будет вечно. На ресницы мягко опустилась снежинка. Первый снег пошел. Растаяв от тепла, она неспешно скатилась каплей по щеке, смешиваясь со слезой. Юра медленно поднялся с холодных ступеней и побрел домой. Зияющая дыра в груди затянулась, он больше не пустышка. Он - это он. Юра Белецкий. И от этого знания было так хорошо на душе...