Джени.

Джени проснулась от ощущения чьего-то лёгкого, но горячего дыхания на своей шее и тяжести на левом плече. Хотя «тяжесть» — слишком сильное слово. Вес «тяжести» был не более веса котёнка, тем более для Джени — девушки представляющей собой комок мышц. Она скорее ощущала прикосновение чьей-то тёплой кожи к своей. Как бы то ни было, но её сон был прерван. Джени хоть и привыкшими к темноте, но ещё покрытыми пеленой сна, глазами пыталась разглядеть то, что её разбудила. У неё на плече, положив руку ей, Джени, на грудь, спала худенькая девочка тринадцати лет в лёгкой фиолетовой пижаме. Её длинные каштановые волосы были разбросаны по всей кровати и по животу хозяйки ложа. — Мэйю? – слегка вздрогнув от изумления, проронила Джени. — Зачем так крича-а-ать? – зевая и потирая глаза, прошептала «обуза». – Всех девчонок перебудишь. Мэйю ещё раз глубоко зевнула и, нежно и приветливо улыбнувшись, уставилась на Джени своими большими ярко голубыми глазами, которые своим детским озорным сиянием буквально осветили спальню. — Ты… чего?.. – полушёпотом начала девушка, но, сообразив, что до ближайшей спальни далековато и разбудить кого-то у неё, почти, нет шансов, на тон подняла свой голос. – Ты чего здесь забыла? — Сплю. — Да я это и так заметила. Почему не у себя? — Мне приснился жуткий, страшный сон. Мне стало так страшно одной и захотелось к кому-нибудь прижаться. — «Прижаться»? Но почему ко мне? Я ведь могла раздавить тебя ненароком. — По этому я и пришла к тебе, — голос Мэйю становился всё слезливее и печальней. Она своими тоненькими ручками обхватила огромную руку Джени и щекой прижалась к её твёрдому, словно каменному, бицепсу. – Ты ведь такая большая и сильная. Ты сможешь меня защитить?! Пожалуйста, не выгоняй меня. Мне страшно быть одной. Девушка, не ответив, взяла с прикроватной тумбы будильник. Он показывал без четверти шесть. «Мда-а-а… скоро надо будет вставать. Засыпать снова уже бесполезно» — подумала она и отключила звонок будильника и снова улеглась в кровать. — Ладно! Ложись спать здесь. Но учти, я скоро уйду на пробежку. — Не страшно, — обрадовалась Мэйю. – Мне главное только уснуть. А там уже не чего страшного. — Как знаешь. Джени недовольно вздохнула, пока Мэйю пыталась улечься поудобнее, на её груди. — Тебе не жёстко? — Нет. Мягче не бывает. — Странная ты, Мэйю. Джени лежала так совершено не подвижно, пока не убедилась, что девочка крепко спит. Она аккуратно переложила её. Встала с кровати и накрыла Мэйю одеялом. Потом взяла свой костюм для тренировок и вышла в душевую кабину переодеться. *** Огромное округлое помещение, с длиной окружности в 200 метров с гигантской статуей богини солнца по середине, было «мозгом» космического корабля «Sol bianca». Все основные нервные узлы электроники корабля переплетались вместе в теле богини. И заведовала этой комнатой худенькая и маленькая китаяночка с взрывным характером по имени Джун. Но сейчас её не было на месте. Очевидно, она ещё спала. Джени же в свою очередь использовала это помещение (а точнее огороженную бордюром, в метр высотой, площадку) как территорию для пробежки по три раза в сутки. Вот и этим утром она отправилась туда на пробежку. Нарезав ровно 30 кругов, она решила, что этого достаточно и пошла в душ. Маленькие капельки еле тёплой воды, разбрызгиваемые насадкой душевого шланга, лились на голову Джени. И смешивались с пеной шампуня, которым она старательно намыливала свои седые, почти серебряные, короткие волосы. Эта смесь омывала её мускулистое, натренированное тело, охлаждая его и смывая пот с фактически бледной кожи. Смывая шампунь, она начала планировать ближайшее время до обеда. Хотя у неё всё давно уже было спланировано, ещё многие годы назад. «Сегодня у нас что? Среда?! День грудных мышц и пресса. Но сначала протеиновый коктейль». Джени уже и не помнила когда начала тренировать и совершенствовать своё тело. Она начала это ещё в далёком детстве. Но до сих пор помнила причину. Будучи рожденной альбиносом, она была крайне слабой и болезненной девочкой. Её часто обижали ровесники и даже те, кто был младше. И не проходило и месяца, чтобы она не болела. Поэтому она решила стать сильной, очень сильной, как только можно сильней. И до сих пор не была уверена, что достигла желаемого результата. Выйдя из душа, Джени по-мужски повязала полотенце вокруг бёдер. Другим обитательницам корабля этого же полотенца хватало для того, чтобы прикрыть всё своё тело целиком, повязав его вокруг груди. Но ей это полотенце с трудом доставало до пупка, если она повязывала его таким мокаром. А свой халат она, как назло забыла в своей каюте, а возвращаться из-за него было как-то неохотно. Так что выбора у Джени не оставалось. И к тому же, кого стеснятся? Парней на корабле не было и в помине. А остальные девушки (члены экипажа) должны были проснуться ещё не скоро. И в таком виде Джени отправилась на камбуз за завтраком. Рецепт протеинового коктейля Джени был предельно прост: десяток яиц; 100 грамм сахара; фрукты для вкуса и по вкусу. Всё в блендер и взбить. Употребить сие яство она отправилась в кают-компанию. Украшенный плиточной мозаикой пол был с подогревом, так что даже босиком по нему было приятно ходить. Красный диван хоть и был довольно старым и засиженным, но на нём удобно и приятно сидеть. А прекрасный большой фонтан напротив дивана радовал глаз и слух Джени. Движение и шум воды всегда её успокаивал. Девушка – альбинос развалилась на диване и, расслабившись, смотрела на фонтан, потягивая свой коктейль. Вдруг утонченные и красивые ручки прекрасной мулатки оплели тело Джени, а её горячая щека прижалась к плечу девушки – альбиноса. — Какая у тебя широкая спина, парниша. А какие крепкие мускулы. Хи-хи, обажа-а-аю… — Феб, ты что, сдурела? Какая я тебе, к чёрту, «парниша»? Джени резко обернулась и ужаснулась. Феб была настолько пьяна, что с трудом стояла, даже вцепившись обеими руками и в спинку дивана. Её зелёные глаза за стеклом больших круглых очков, казалось, смотрели совершено в разные стороны. А лицо Феб так горело румянцем, что на нём практически не были видны её ярко розовые, от природы, пухленькие губки. — Не-е-ет… балуюсь… о-о-ой… Феб, словно мешок, перевалилась через спинку дивана, чуть не выбив из руки Джени почти пустой стакан. Попутно, ненароком, пощекотав весь торс Джени своими роскошными, длинными, кудрявыми, чёрными волосами, от чего у девушки-альбиноса по спине пробежала дрожь. И расположила голову у Джени на коленях. — Ты что, уже проснулась? От глупости и не своевременности вопроса изумилась даже сама Джени. — Да я ещё как-то и не ложилась. А что ты пьёшь? — Да так… лёгкие удобрения для мускулов. — Можно попробовать? – попросила Феб, мило улыбнувшись. — Только сначала встань, а то зальёшь здесь всё. Со словами: «Да тут и заливать-то и не чем» Феб поднялась с колен Джени и, сев, взяла стакан из её руки. Но неожиданно отставила его на стол и запустила язык в открывшийся от удивления рот Джени. Разум девушки так и кричал: «Оттолкни её! Приведи её в чувства оплеухой!». Но тело боялась это сделать. Была бы на месте Феб более плотная и крепкая Эприл. Может её бы Джени и смогла бы отшвырнуть от себя. Но остальные казались маленькими хрупкими куколками, которые могут сломаться от одного её прикосновения. А блаженное и счастливое личико Феб, которое Джени видела перед своим носом, окончательно свело все эти желания на «нет». Меж тем язык Феб усердно шарил во рту Джени, словно пытался там что-то найти. Он заигрывал с её язычком, пытаясь заставить его шевелиться. И он, нехотя, подчинялся. Джени отчетливо почувствовала на своём языке вкус вина, которое пила не задолго до этого Феб. Но вот какое? Джени не могла разобрать. А может, это было не вино, а что-то покрепче?.. И почему в её голове всплывают подобные вопросы в такой момент? Этого Джени и сама не могла понять. Но кое-что она всё же смогла разобрать – вкус горького миндального шоколада. А откуда он взялся? Феб что им закусывала выпивку?.. До Джени не сразу дошло осознание того, что это был вкус слюны Феб. Её собственный вкус. Вкус её поцелуя. И он ей очень понравился. И девушке-альбиносу, наконец, и самой захотелось ответить на этот поцелуй. Джени даже не могла припомнить такого приятного поцелуя. Так её не целовал ещё не один мужчина. Но их в жизни Джени было не так уж и много. Но Феб прекратила его так же неожиданно, как и начала. — Вкусно. – Проронила Феб и легким толчком повалили Джени на диван. Джени даже и не поняла, почему подчинилась. И не понимала, почему продолжила Феб всё позволять. Но та снова поцеловала её в губы. А потом стала страстно целовать, лизать, покусывать её шею. Рука Феб ловко и умело ласкала тело Джени. Она поглаживали каждый мускул на её теле, прощупывали каждый бугорок, опускаясь всё ниже к полотенцу и уже даже слегка ныряла под него. «Щекотно. Но почему мне так хорошо? Что это за странные чувства?» — крутилось у неё в голове. Сладкий стон подступил к её горлу, но Джени сдержала его, закусив собственный палец. А когда ловкая рука Феб развязала полотенце на талии мускулистой девушки и отбросила его край в сторону, Джени прокусила палец до крови. — Надо же. Ты такая чувствительная, Джени, — прошептала Феб ей на ухо. – А твоя кожа такая смуглая, красивая и нежная, для альбиноса. «Нет, не надо! Только не туда! Пожалуйста, только не лезь туда!» — в мыслях начала молить Джени, когда пальцы её подруги пытались пробурить себе дорогу в густых зарослях кудрявых волосков, опускаясь всё ниже к потаенному входу в её тело. Казалось, вот-вот палец мулатки дотронется до разгорячившегося клитора Джени, но вдруг она остановился. Да и поцелуи, которыми Феб посыпала шею девушки-альбиноса, тоже неожиданно прекратились. Вместо всего этого Джени услышала у своего уха умиротворенное похрапывание. Джени не знала, что ей делать в этот момент: благодарить судьбу за то, что всё прекратилось или проклинать её? Она лежала так, с мулаткой на себе вместо одеяла, ещё некоторое время. На душе у неё становилось всё хуже и хуже. В конце концов, она выползла из под Феб и, прихватив полотенце, в слезах убежала в душ. *** Душевой шланг поливал тело Джени крутым кипятком, моментально превращающимся в пар, но ей всё равно казалась вода слишком холодной. На столько она была разгорячена. В душ её привело не сколько желание остыть, а сколько желание смыть с себя позор. Постепенно разум и логика вернулись к Джени и она по-другому начала рассматривать сложившуюся ситуацию и свою реакцию. Ей и самой она начала казаться глупой, абсурдной. И чтобы окончательно вправить все мысли на место она лбом ударила о стенку душа. — Ду-у-ура! Ну я и хороша. Эта алкашка меня едва не изнасиловала, а я, блин, вместо того чтобы двинуть ей в челюсть расклеилась и разревелась как юная целочка. Я те это ещё припомню, шалава. С последней капелькой воды Джени вышла из душевой, почти насухо вытерла голову и, подойдя к зеркалу, начала расчёсываться. И тут её взгляд упал на два огромных засоса на шее. — А-а-а, — возгласила она. – И когда она успела? Феб – бешеный насос. В первом же порту купля дюжину дилдо и, включенными, утрамбую их тебе в задницу. Кайфуй на здоровье. Со злостью во взгляде, лупя грушу в тренировочном зале, Джени провела время до предобеденной пробежки. В надежде абсолютно абсорбироваться от пережитого она отправилась на свою «беговую дорожку». Но вскоре, через четыре круга, её буквально сбил с ног браный и громкий монолог, приличными словами в котором были только предлоги: «в» и «на». Поднявшись с железной решётки пола, Джени незамедлительно захотела взглянуть на того, кто был сим оратором. Это оказалась Джун – смотрительница этого помещения. Она отчаянно лупила гаечным ключом по титановой панели, прикрученной на семь болтов, загнув очередной эмоциональный монолог о том, где она видела того хорошего человека, который додумался столь важные предохранители спрятать за семью печатями-болтами, из-за которых она сломала ноготь. А потом снова насадила ключ на головку болта и начала тянуть его по часовой стрелке. — Джун, тебе нужна помощь? — А в твоей тупой башке мозгов хватит? — Во всяком случае, мне то их хватает понять, что ты болт не в ту сторону крутишь. Так что успокойся и не горячись. «Она меня ещё поучать вздумала» — мелькнула в голове Джун яростная мысль и она со всего размаху метнула ключ прямо в Джени. Но вся её ярость была вложенная в бросок и мгновенно сошла на «нет» и к Джун пришло понимание того, что она явно «перегнула палку» и совершила нехороший проступок. Но по счастью Джени успела поймать зашвырнутый в неё снаряд. — Я щас спущусь! В холодном голосе мускулистой девушки Джун послышались нотки жажды крови и мести. — Она меня убьёт. Она меня убьёт. Она меня убьёт. Забормотала Джун и лихорадочно начала искать лазейку для побега или хотя бы местечко для укрытия. Но единственным путём отхода был лифт, в котором спускалась Джени, но, а вот где спрятаться… — Джу-у-ун. Джун? Джун, ты, вообще, где? К большому удивлению Джени она, спустившись в зал техобслуживания, не обнаружила хозяйки ключа. Девушка-альбинос долго озиралась по сторонам, заглядывая в каждый угол, за каждый проводок, пока не обнаружила торчавшую из огромного комка проводов в стене маленькую и элегантную женскую попку, одетую в джинсовые шортики с очень короткими штанинами, в дырах которых легко можно было разглядеть ажурные краешки розовых трусиков. — И на чёрта ты туда забралась, Джун? Так свой зад будешь любовнику подставлять, — Джени слегка шлёпнула её по попке. – Вылась, давай. — Не вылезу. — Это что ещё за шутки? Я, между прочим, предпочитаю с твоей головой разговаривать, а не с задницей. — Нет уж! Лучше ты мне задницу отобьёшь, чем голову проломишь, — после ответа попка зарылась ещё глубже в провода. — Кончай выёживаться! Ни чего я тебе не сделаю. Я же понимаю, — Джени схватила Джун за пятку и силой вытащила её из её укрытия. — Перенервничала, погорячилась, сорвалась. С кем не бывает. Я на тебя зла не держу. Показывай, что тебе там нужно открутить? Джун, не спеша, поднялась и с видом провинившегося ребёнка ткнула в проблемную панель: — Вот. Вот её надо открутить. Джени молча взялась за болты и без всяких усилий стронула их с места. Провернув их ключом на пару оборотов каждый, она вручную отвинтила их все кроме одного. Того, на котором повисла отвалившаяся титановая панель. Джун наблюдала за происходящим, не отводя глаз. Она наблюдала за игрой мышц подруги, которую не могла скрыть даже спортивная куртка. Она наблюдала за тем, как Джени с лёгкостью справляется с тем, что для неё самой было не посильной задачей. Разные мысли и чувства переполняли её и, не сдержавшись, Джун повисла на плечах Джени. Она прижалась щекой к её щеке. Она ласково ощупывала её твёрдые мышцы… Дежа-вю? — Джун, ты чего? Движением плеча, Джени, от неожиданности, отшвырнула от себя, приласкавшуюся к ней, словно котёнок, китаянку, так, что та едва удержалась на ногах. Девушка-альбинос с изумлением уставилась на неё. А Джун смотрела на подругу вся раскрасневшаяся и с таким влюбленным взглядом, как будто не чего прекраснее она в жизни ещё не видела. — Джун, ты чего? – повторилась Джени. – Эй, я вообще-то тоже женщина… Но как она не старалась привести в чувства китаянку, какие слова она только не подбирала… Результат был нулевым. — Да ну тебя, — Джени впихнула ключ в руки Джун и ушла. — А всё-таки она милашка. Эх, жалко что ты не парень… А хотя… какая разница? *** Джени сидела на кухне, уставившись на большой стакан с протеиновым коктейлем и, не спеша, потягивала крепкий виски, в котором плавал кусок льда, из стакана поменьше. А по её щекам текли скупые слёзы. Впервые за очень долгое время ей захотелось напиться. — Может, я перестаралась и окончательно превратила себя в мужчину? Может, я окончательно себя изуродовала? – бубнила мысли в слух она. — Нет, ты не уродина. Ты даже очень красивая женщина. Своеобразная? Да. Но очень красивая. Пышнотелая блондинка Эприл, в брюках и, с расстегнутыми тремя верхними пуговицами и заправленной в брюки, рубашке, стояла, упёршись на стол, за которым сидела Джени. — Как давно ты здесь? — С тех самых пор, как ты откупорила бутылку. Эприл вытащила из кармана брюк носовой платок и вытерла им слёзы на щеках Джени. — Ты тоже решила до меня подомогаться? — А что были инциденты? – Эприл убрала платок обратно в карман. — Ещё как были, — внезапно понесло Джени. — Сначала Мэйю пришла спать ко мне в комнаты. Но это мелочи, по сравнению с тем, что учудила Феб. Она вообще меня едва не изнасиловала. А потом и Джун туда же… — Значит, ты из-за этого так расстроилась? – перебила её Эприл, мило улыбнувшись и прикрыв глаза. – Знаешь, ты сейчас похожа на девственницу, впервые в жизни увидевшую мужской член. — Что? — Вот именно, на девственницу. Я и не ожидала, что ты можешь быть столь эмоциональной. — Ну, я, вообще-то, тоже живой человек. «Ткни ножом – кровь потечёт». Или, по-вашему, я бесчувственная чурка? — Нет. Конечно, нет. Просто я не вижу причин для таких переживаний. Джени в изумлении выпучила глаза: — А то, что я рассказывала – не причина? — Ну-у-у, понимаешь, мы в порт почти два месяца не заходили, девчонки скучают без мужского внимания, с ума сходят. Я к такому более холодная, чем Феб и Джун. Но такое поведение в порядке вещей. — В порядке вещей девушкам вешаться на девушек? — А ты с девушкой сексом не занималась? – вопросом на вопрос ответила Эприл, налив и себе виски в стакан. — Нет. А ты? — Скажу по секрету, — Эприл приблизилась к уху девушки-альбиноса и прошептала: – Да. Изумление Джени росло, словно на дрожжах. Полученный ответ не как не укладывался в её голове. Может, виной сему было воспитание, может банальное не понимание. Но… — Я и не подозревала, что «Sol bianca» — это корабль, набитый лесбиянками. — «Лесбиянками» — это сильно сказано. Может – «би», слегка. Как я уже говорила: женщины, долго прибывая без мужского внимания, начинают скучать. Но это ещё цветочки, — Эприл допила виски и подлила ещё себе в стакан, а за одно и в стакан Джени. – Дальше мы, женщины, начинаем дуреть. А потом окончательно сходим с ума и начинаем вешаться на всё, что шевелится. Ты – самая хладнокровная из нас в любовном плане. До тебя эта скука и эта дурь ещё не доползла. Ну а вот остальные члены команды… Помнится мне, как мы с Джун болтались в чёрной пустоте космоса около полу года. Мы ведь с ней встретились ещё за долго до того, как я нашла Феб, тебя, Мэйю… — Да, да. Я знаю. Давай сразу к сути. — Ну, да, конечно. В общем, до того дошло, что аж мозги набекрень, либидо через край, а на всём корабле шевелимся только мы двое. Дней через десять мы изучили друг на друге всю лесбийскую Кама-сутру. Правда, потом немного стыдно было, но… это нам чертовски понравилось. И изредка мы вспоминаем те, былые времена. И с Феб у меня тоже было. Как оказалась наша смуглянка большей спец в однополых делах. И втроём у нас было… Короче, девчонки ждут и от тебя того же, сестрёнка. — От меня? Но я не могу, не знаю… — А я не знала, что в твоём лексиконе есть слова «не могу». — Но это совсем другое дело, — Джени смущёно отводила глаза, но Эприл повернула на себя её голову. — Приоткрой рот и, немного, покажи мне язык, — Джени повиновалась. – Хорошая девочка, а теперь закрой глаза и наслаждайся. Эприл нагнулась к подруге и одарила её страстным, горячим, сладким поцелуем. Правда её техника далёко отставала от техники Феб, но Джени всё равно было приятно. — Понравилась? — Ага! – кивнула девушка-альбинос. — Не так страшно? — Нет! — Ну, вот видишь. Если чего не понимаешь или смущаешься, доверься девчонкам. Поверь, опыт в эти делах есть у каждой из нас, может за исключением Мэйю. — Хорошо. А от меня тогда что требуется? Просто лежать и ждать, пока они удовлетворяться? — Нет, конечно, глупая, — усмехнулась Эприл. — Сама попробуй получить от этого удовольствие. Но не в этом суть. Девчонки привыкли полагаться на тебя, уверены, что ты поможешь, защитишь их. Ведь ты самая сильная из нас. У нас в команде ты за мужчину. Так вот побудь для них мужчиной и в этом. Прошу тебя. Ведь тебе это не тяжело?! Конец.