Vir dirthera

      Гроза настигла их на самой окраине леса Бресилиан, слишком далеко от крыш домов и недостаточно близко к плотно сплетённым кронам, способным хоть как-то укрыть от непогоды. Ливень колко хлестал по лицу; одежда вымокла мгновенно. Ал ничего не сказал, даже не выругался по своему обыкновению под нос. Только скрипнул зубами и плотнее стиснул повод, таща лошадь в сторону чащи с мрачным упорством. Ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.       Тамриса грызла немного вина: это он решил продолжить путь вместо того, чтобы заночевать в сторожке у гостеприимного охотника. Старик Джеральд жил здесь ещё в те времена, когда Тамрис мастерил себе лук из ивовых веток и гонялся с ним за разбегающимся из-под ног нагами, выпуская воображаемые стрелы. Он же и сказал, что клан уже несколько дней взбудоражен сборами и намеревается уходить.       Не хотелось терять времени, не хотелось терять след. И Тамрис настоял выдвигаться.       Теперь они почти плыли по опушке, то оскальзываясь на развезённой земле, то путаясь в траве, и благодарить за это было некого, кроме себя.       Стало немного легче, когда ветви сомкнулись над головой: сплошной поток воды сменился частой капелью, ветер перестал рвать плащ и слепить глаза. Оглушительный рёв ливня превратился в сбивчивую барабанную дробь, и даже гром немного затих.       - Благословенная Митал, - простучал зубами Тамрис. Ночи ещё сомневались, стоит ли уступать стремительно приближающемуся джустиниану, и ревностно хранили почти осеннюю промозглую стылость. - Кажется, я снова слышу собственные мысли!       - Не знал, что они у тебя есть, - ожидаемо отозвался Алларос.       - О, у меня их очень много. В основном о жаркой печи и сухом тёплом одеяле... Кувшин горячего вина тоже был бы кстати.       Алларос не стал напоминать, по чьей милости они всего этого лишились. С его стороны это было почти благородно.       - Хотя я бы уже и на нору согласился, - шмыгнул носом Тамрис. - Если она будет сухая и глубокая.       - Знаешь такую поблизости? - абсолютно серьёзно поинтересовался Алларос.       - Возможно. В такой темноте я и тебя с ёлкой перепутаю. А ты, радость моя, поломаешь ноги, если продолжишь так же бешено рваться вперёд. Местные белки - паршивые целители, я тебе говорил?       Алларос ощутимо сбавил темп, а потом и вовсе взял его за руку. Тамрис стиснул с облегчением холодные мокрые пальцы; темнота, рассекаемая лишь частыми вспышками молний, действительно раздражала. Не выйди они на тропу, давно бы застряли в буреломе.       - Честно говоря, - доверительно понизил голос он, - в той картине, на печи, ещё был ты. Под тем же одеялом и совсем без одежды.       - Вот от чего я бы избавился с радостью, - пробормотал Ал.       Поспорить было сложно. За годы жизни под открытым небом Тамрис так и не привык к тому, как омерзительно липнут к коже потяжелевшие штанины. Хорошо хоть, в сапогах не хлюпало: дублёная вивернова кожа не подвела. Тамрис надеялся, что непромокаемые сумки тоже справились с задачей, и навьюченная на лошадей скудная поклажа осталась в целости. Особенно одеяла.       Тропа петляла в зарослях, норовящих обдать дождём при неосторожном движении. Днём Тамрис легко нашёл бы знакомые ориентиры: не настолько давно он покинул клан, чтобы забыть хоженые-перехоженые в детстве тропы. Он и сейчас примерно представлял, где они находятся, но точно уверился, только когда очередная вспышка высветила очертания гигантского дуба. Сами по себе дубы не были здесь редкостью; таких же, как этот, расколотых неведомой силой до середины ствола, Тамрис больше не встречал.       Он потянул Аллароса в сторону - прочь с утоптанной дороги, на едва заметную тропу, по которой с трудом могла пройти лошадь. Если он не ошибся, если привычки клана не изменились за эти несколько лет, то скоро они вздохнут с облегчением.       Он не ошибся.       - Боги и демоны, - присвистнул Алларос. - Ты и впрямь нашёл нору.       - Не благодари.       Заграждение, сплетённое умелыми руками из гибких веток и приваленное для надёжности камнями, терялось за кустарником даже при свете дня. Чтобы обнаружить его сейчас, нужно было точно знать, где оно находится - и что находится за ним.       Привязав и стреножив лошадей, они освободили вход и, сняв с сёдел поклажу, нырнули в густой мрак.       Укрытие оправдало ожидания Тамриса: в креплениях на стенах предусмотрительно висели факелы, свет которых выхватил небольшую, но обжитую... нору - по-другому и не скажешь. Несколько тёплых шкур лежали стопкой в углу; ровным кругом выложено кострище, но ни дров, ни золы не было, да и не стал бы никто разводить огонь в таком тесном пространстве.       - Здесь что, жил маг? - Алларос коснулся подвешенного к потолку амулета. Протянул факел к дальнему углу - завесный огонь разогнал тени над алтарём Силейз. - Охотник оставил бы иные следы.       - Когда я был здесь в последний раз, тут готовился к охоте один из моих приятелей. И магом он точно не был.       Сумки выдержали испытание с честью - вытащенные оттуда шерстяные одеяла оказались сухими, словно ливень был плодом воображения. Если бы не промокшая насквозь одежда, Тамрис бы так и подумал: здесь, в темноте, за толщей земли, наружный мир с его непогодой казался чем-то далёким и нереальным.       Пахло сыростью и сушёным зверобоем; далёкий дождь шелестел о ветви редкими каплями. Огонь был бы сейчас спасением, но судьба решила не баловать чудесами сверх необходимого. Мокрую одежду вперемешку со снаряжением сложили на отдельную шкуру, и Тамрис с облегчением укутался в тонкую шерсть походного одеяла - вопреки обещаниям, один. Точно так же завернувшийся до самых ушей Алларос устроился рядом, прислонился к его плечу с тихим вздохом. Выбившиеся из-под импровизированного капюшона пряди закудрявились от воды, прилипли к щеке; поморщившись, он стёр их тыльной стороной ладони.       - К утру ничего не высохнет, - устало заметил он.       - И вина здесь нет. Ни горячего, ни обыкновенного...       - Не говоря уже о печи. Далеко отсюда до лагеря?       - Несколько часов. Бездна побери демонов волноцвет! Если бы не гроза, мы бы дошли к рассвету.       - Где прошли аравели, пройдут и лошади, - Алларос, выпростав из кокона одеяла руку, накрыл его ладонь своей. - Причём гораздо быстрее. Мы догоним их, emma lath. Даже если они ушли.       В неверном свете факелов было видно, что улыбается он одними глазами - и самыми уголками губ. Привычную остроту смазала накопившаяся за дни дороги усталость. Днём ей не находилось места, но в тишине и мраке, в прохладном и тесном, но всё же убежище она взяла своё, сделав лицо Аллароса почти что мягким.       В груди от этого выражения потеплело - а от слов резануло.       - Разэльфячился тут, - фыркнул Тамрис. - Омелы надышался, что ли? Сушёные веники пробудили зов крови?       Алларос только крепче переплёл свои пальцы с его:       - Да ты сам Митал через слово поминаешь.       - А ещё задницу Андрасте. И яйца Создателя. Соорудишь для них алтарь по-быстрому?       - Чтобы посмотреть, какие жертвы ты будешь на нём приносить - хоть сейчас.       Тамрис фыркнул вновь: невозмутимый, ироничный тон Аллароса мгновенно погасил секундное раздражение. Ни обидчивость, ни набожность Алларосу были не свойственны; это играло на руку и, чего уж там, просто грело душу. А ещё позволяло надеяться, что он не поймёт, что вовсе не напоминание о соплеменниках вызвало у Тамриса злость.       Никто не любит, когда его зовут чужим именем.       - Я знаю один верный способ восславить любого бога, - он потёрся виском о плечо Аллароса, скрытое слоем колючей шерсти. - Не совсем по книжным канонам... Зато от души.       Алларос понятливо распутал свой кокон, и из двух одеял они соорудили неказистое, но уютное убежище на двоих. Обняться пришлось тесно-тесно, завернуться - ещё теснее, чтобы одеяла не разбегались. Предпринимать какие-то решительные действия в таком положении было невозможно; не то чтобы они всерьёз собирались.       Глаза у Тамриса начали слипаться, стоило только уткнуться носом в родное плечо. Руки Аллароса, от которых по спине расходилось горячечное тепло, сонливость только усугубили. Отогревшееся тело потяжелело, расслабилось, пригрелось к чужому; разрушать эти самые уютные на свете объятия не хотелось даже ради близости.       Они и так близко - кожа к коже, тепло к теплу, сердце к сердцу. Куда уж больше.       Тамрис помнил момент, когда впервые подумал, что с Алларосом, наверное, будет демонски здорово. На подъезде к Арборским джунглям, в то, первое их совместное путешествие, им довелось пересечься с бандитами. Алларос тогда вытолкнул его из-под шальной стрелы и прижал тесно к ближайшему стволу, не давая высунуться под удар. Едва ли он обращал внимание на то, что делает - сосредоточенный взгляд был устремлен на противника, просчитывая дальнейшие действия. А Тамрис ощутил неуместно ярко, как болезненно впились в плечо пальцы, заметил вдруг, как близко к его губам точёные смуглые скулы, почувствовал - некстати, не вовремя - терпкий запах дыма, земли и крови от чужой кожи.       Её хотелось попробовать на вкус.       С того мгновения эта мысль не оставляла его.       И теперь Алларос - дым и горечь, страсть и сталь - прижимал его крепко к себе и не намеревался выпускать. Шёл с ним рука об руку, куда бы ни вела дорога. Звал его в минуты любви, сомнений, тревоги и опасности.       Не Инквизитора. Не брата.       Его.       - Жрецы из нас кошмарные, - сонно пробормотал Алларос в его макушку.       - Какие боги, такие и жрецы. Да и алтарь, прямо скажем, подкачал.       - Да-да, ищи оправдания... - Он зевнул смазанно, заразив Тамриса, и мягко прижался губами к его волосам: - Дождь скоро совсем закончится. Чем раньше выступим, тем лучше.       Тамрис согласно угукнул и, прижавшись щекой к горячей коже, позволил отдалённому стуку капель и сырому мраку убежища увлечь себя в сон.       ...Стоянки они достигли спустя три часа после рассвета. В размокшей земле отчётливо проступали следы колёс и галльих копыт. Навесы не разобраны, битые черепки блестят возле кострищ, повозка с треснувшей осью завалилась набок - не стали чинить, бросили так. Отсюда уходили в спешке, и совсем недавно.       - Следов боя нет, - это было видно сразу, но прежде чем вынести это заключение, Алларос обошёл стоянку, разглядывая каждую травинку. - Они просто торопились.       Он был прав, и Тамрис с досадой закусил губу. Это было неправильно. Ожидаемо, но... всё равно неправильно.       И то, как сильно его это волновало, - тоже.       - Они не должны были уходить сейчас. - Он смотрел на застрявший в ветвях кустарника кусок разноцветной ткани, словно несчастная тряпка могла прояснить картину. - Клан проводит здесь всё лето, иногда даже зимует. Им нет резона двигаться куда-то так рано. Значит, что-то случилось. Демоны побери, Ал, здесь точно что-то...       - Мы их догоним, - повторил Алларос. - И всё выясним.       Тамрис отрывисто кивнул и запрыгнул в седло, не намереваясь больше терять времени.       Догонят. Выяснят.       Остановят.       Он не отдаст свой клан Ужасному Волку.