Someone you loved

Осенний день в Готэме был присыпан то ли пылью, то ли пеплом. Спрятав лицо в поднятом воротнике плаща, Эд отправился домой. Вечерело. Над его головой весели вечно застрявшие над городом тучи. Постепенно прямую линию улицы наполнял размытый туманом свет фонарей. Его не было дома несколько дней, и в почтовом ящике лежала парочка непрочитанных газет. На передовице сегодняшней огромными чёрными буквами было напечатано: «Самый молодой прокурор Готэма — Харви Дент — пострадал в результате спланированного нападения». Хмыкнув от странного, не привлекающего внимания заголовка, Эд решил оставить чтение до более уютной обстановки. Он чувствовал себя чрезвычайно усталым. Сменив унылый костюм на мягкие домашние штаны и серый свитер, Эд зажёг большую напольную лампу и уселся в кресло. Развернув газету и сделав глоток ароматного травяного чая, он наконец принялся читать нужную статью. Она была большая, во многом бессмысленная и дилетантская, уделявшая много внимания биографии Дента, ещё и с включением больших размеров фотографий пострадавшего до происшествия. Ну да, в Готэме простым беспристрастным описанием очередного инцидента никого не удивишь. Судмедэксперта заинтересовало лишь таинственное исчезновение прокурора. Мужчина закрыл газету и отложил её на стол. Эд помнил Харви Дента — они пересекались несколько раз на работе — в ту пору Дент был ещё помощником прокурора, и вряд ли обратил внимание на неприметного работника лаборатории. А вот пройти мимо Харви Дента было невозможно — всегда идеально уложенные чёрные волосы, симметрично лежащий атласный галстук, идеально сидящий костюм и идеальная осанка. Всё это, а также его аналитический ум и альтруистичные порывы импонировали молодому судмедэксперту. Но Дент был ещё более недосягаем, чем Джеймс Гордон. У него не было шансов. Однажды Эд заметил, что эта парочка «святых» жителей города хорошо общается, и купил себе такую же, как у Дента, белую рубашку в синюю полоску. Но никто не обратил внимание, и Эд её больше не надевал, оставив пылиться в шкафу. Нигма выпил залпом остывающий чай и мысленно пожалел Дента. «Этот город пожирает лучших». На левом лучевом сгибе Эда со жгучим ощущением проявилась надпись: «И что же дальше? Он не отцепится, и это уже вопрос сопутствующего ущерба». Надписи всегда появлялись на правой руке Эда, но он не придавал этому особого значения. Обычно там были моральные сомнения, философские вопросы и тому подобные, не особо популярные в Готэме вещи. Тем более, что Эду было совестно читать чьи-то мысли. Только теперь на его левой руке начали появляться совершенно другие фразы, не соответствующие стилю и содержанию предыдущих. Это могло означать лишь… — Эдди, даже мироздание понимает, что мы разные личности. Напротив Эда, на кровати развалился в своём ядовито-зелёном костюме Загадочник. — Но... — Какие тут могут быть «но»? Загадочник хищно улыбнулся. Это казалось достаточно логичным стечением обстоятельств, ведь Загадочнику не нужны очки — его зрение прекрасно; к тому же он — левша. С чего у них должен быть один соулмейт, если они едва делят одно тело? Раньше Нигма чувствовал, что при большом выбросе адреналина обе его личности объединяются, принося кратковременное облегчение, однако в последние дни это лишь отравляло Эда и подпитывало Загадочника. Возможно, сейчас им требовалось нечто большее. — Эдди, тебе не кажется, что это не просто совпадение? — Ты о чём? — Подумай сам: на твоём запястье кто-то оставлял философский трактат о поиске себя, но после известия об исчезновении Харви Дента твой соулмейт пропадает, а мой появляется, — медленно объясняет Загадочник, будто ребёнку. — Теперь не кажется, — задумчиво проговорил Эд. — Только не говори, что ты не догадывался, — с неожиданно дружелюбной издёвкой спросил Загадочник. — Не хотел себя обнадёживать. — Мы должны найти его, Эдди. Это головоломка нашего уровня. — Давай попробуем, — сдаваясь, ответил Эд. Взять на работе первый за несколько лет отгул было просто, жаль, что найти свидетелей происшествия было не так же легко. Сначала он всё же думал пойти в участок, ведь это дело должны были поручить Гордону, что позволило бы Нигме быть в центре всех событий, но Эд с Загадочником, посовещавшись, приняли решение о собственном независимом расследовании. Они отправились самостоятельно исследовать место преступления. Это был личный кабинет Харви Дента. Помещение было опечатано, но удостоверение судмедэксперта полицейского управления и неловкая ложь помогли Эдварду проникнуть внутрь. Кабинет окружного прокурора Готэма был ничем не примечательным помещением с полным отсутствием личных вещей, за исключением прожённого пятна на ковре, похожего на след от кислоты. — Но кто мог среди рабочего дня прийти к прокурору и пронести кислоту? Эд опустился на колени перед пятном. — Мы в Готэме, Эдди. Или ты забыл, как толпа психов заявилась в полицейский участок? — Ты прав,— поднимаясь с пола, проговорил Эд и направился к столу. — Может в его записях есть какая-то зацепка, если их, конечно, ещё не забрали. — Не забывай, о ком мы говорим. Лучший работник полицейского участка здесь, не считая, естественно, Гордона. Эд едва заметно улыбнулся. Он подошёл к ящикам и не, задумываясь, открыл верхний. На аккуратно сложенных бумагах лежала серебряная однодолларовая монета. Эд взял её в руку. — А вот за ней-то я и пришёл, — послышался в дверях низкий голос. — Прокурор Дент? — слегка запнувшись, спросил Эд. — Не совсем. Но это моя вещь. — Что с вами вчера случилось? – пискнул Эд, слегка попятившись. — Долгая история. Тебе что-то от меня нужно? — Вы… Словно чайник себя опустошая, наполняю других, кто я? — Я не наставник, не учитель и не отец. С чего я должен учить тебя? — разразился злобной тирадой голос. — Прояви уважение, — произнёс тот же голос, но гораздо мягче. — Я могу быть полезен, – громко прервал их Эд. — Чем же? — расхохатался первый голос. — Давай его выслушаем, — почти шёпотом вставил второй. — Эдди, позволь мне, — уверенно проговорил Загадочник. — Так ты тоже пришёл не один, — с усмешкой, произнесла злая половина Дента. — Я слишком долго ждал своего звёздного часа, – начал Загадочник, – Эдди любит прятать меня. А я хочу, чтобы кто-то разоблачил меня и оценил меня по достоинству. Я не остановлюсь, пока все не запомнят моё имя, но будут бояться даже прошептать его. Заготовленная речь Загадочника звучала, как дешёвая бравада, но, то достоинство, с каким она была произнесена, спасало положение. Он явно тянул время. — О, как я тебя понимаю — этот зануда совершенно не хочет меня слушать. Загадочный голос наконец обрёл плоть, и перед Нигмой предстал пострадавший Харви Дент. Одна половина его лица сохранила прежний вид, однако левая сторона выглядела иначе: химические ожоги, седые всклоченные волосы, сумасшедшая улыбка и остекленевший глаз. Между ними пролегла ровная чёткая граница, а мог ли Эд так же легко отделить Загадочника от себя? — Но я заставил, – добавил голос. — Вы сами сделали это с собой? Эд слегка вздрогнул, снова обретая контроль над телом. — И как же ты догадался? — Судя по следу, это жёсткая кислота.. — По Льюсу или Брёнстеду? — тоном строгого экзаменатора уточнило всё, что осталось от молодого прокурора. — Классификация Усановича, деление Пирсона. — Как либерально, — хмыкнул Дент. — Такую кислоту в магазине не купишь, даже в Готэме. Так зачем вы это сделали с собой? — Я устал вести войну в своём разуме. — Я вас понимаю... — Ты, конечно, не так глуп, — произнёс Дент, доставая пистолет, — но ученики мне точно не нужны. — Ты хочешь застрелить его? — прервал мягкий голос Харви. — Прости, мягкотелый, но он слишком много знает. Я хочу помочь ему спокойно спать. Эд заворожённо смотрел на пистолет. Его мозг судорожно проигрывал тысячи возможных планов, пока не остановился на одном. Голос Загадочника мысленно произнёс: «Ты уверен?», получив в ответ: «Нет, но я видел, как это делает Гордон». Воспользовавшись секундной перебранкой, Эд выбил пистолет из рук Дента и подобрал его. — Мальчик, пистолеты детям не игрушка, — рявкнул Дент, когда Эд инстинктивно направил оружие на него. «Ты понимаешь, к чему это приведёт? Ты хочешь этого?» — спросил мысленно Загадочник. «Ты знаешь ответ», — отозвался Эд. — И кто же из вас двоих собирается стрелять? — самоуверенно, с усмешкой поинтересовался Двуликий. — Я, — произнёс Нигма. Прозвучал выстрел. Как алые пятна крови заполняли белую ткань рубашки Дента, так сливались два разума в голове Эдварда. Аккуратно переступив через труп, Нигма отправился домой, забрав с собой пистолет. Он придумает, что с ним делать по дороге. Теперь его ничего не отвлекает.