Someone you loved

Эдвард просчитывал в голове возможные комбинации от нового кодового замка в крыле персонала, когда дверь их комнаты отдыха неожиданно распахнулась. Два бугая в белой форме вели одного хилого парнишку. Его чёрные отросшие волнистые волосы слиплись и прядями падали на глаза, а явно загорелая прежде кожа теперь выглядела скорее землистой. Его рот был сурового сжат, выделяя тёмно-коричневые синяки на болезненном и мрачном лице. Один из санитаров толкнул новенького вперёд, и тот направился в сторону стула в углу, проходя мимо занятых своими делами пациентов. Он напомнил Эдварду себя два года назад — сбитый с толку, молчаливый, загнанный зверёк. Медперсонал исчез, Эдвард быстро вернулся к своим вычислениям, потеряв интерес к молчаливому пришельцу, но вот остальным сумасшедшим новенький показался интересной мишенью для нападок. Три крепких и абсолютно нестабильных мужчины подошли вплотную к погружённому в себя парнишке. Эдвард стоял, прислонившись к стене, рассеянно наблюдая за происходящим. Он знал, чем обычно оканчиваются такие визиты, и воспринимал это словно фон для своих размышлений. Это был его способ выживания в Аркхэме. Юноша игнорировал буйных, пока они не оказались в непосредственной близости. Подняв на них равнодушный взгляд, он впечатал его в обидчиков. На его лице не дрогнул ни один мускул, и оно так и осталось непроницаемым, только его глаза — стеклянные, достающие до самых потаённых уголков души, заставили его несостоявшихся знакомых отступить. «А вот это уже любопытно» — подумал Эдвард, обратив внимание на этот обряд инициации. Он не был впечатлён, но был заинтересован. Такое редко происходило в этой лечебнице. После ничем не примечательного обеда уголком глаза Эдвард заметил пропажу новенького — Джонатана Крейна. Нигма узнал имя из его личного дела. Без особого энтузиазма, скорее из-за зарождающегося интереса, он отправился по запутанным коридорам лечебницы. Поиски увенчались успехом, если можно было так сказать. Джонатан лежал на полу в коридоре. Струйка крови тянулась из раны алой шёлковой лентой. Сначала мужчина замер в паре метров от слабо двигающегося тела, но уже спустя секунду активного умственного процесса он сделал уверенный шаг навстречу. Подходя ближе к лежащему парню, Эдвард чувствовал разливающееся по телу тепло. «Занимательно» — отметил про себя Эдвард, продолжая сокращать между ними расстояние. Нигма находился в Аркхэме не первый год и понимал, что от медицинского персонала не стоит ждать помощи. Он припоминал профессиональные знания и умения, отложенные в дальний ящик на время содержания в лечебнице. Здесь нужнее были инженерные навыки, комбинаторика, умение сливаться с толпой и быстро есть. Протянув правую кисть к липкой, пропитанной кровью рубашке, Эдвард ощутил распространяющийся по венам свет. Он инстинктивно сжал ладонь в кулак, но медленно разжимая её, Эдвард чувствовал, как глубокая рана под пальцами постепенно срасталась. Волнение от происходящего заполнило разум Нигмы. Сделав глубокий вдох, он расслабил кисть, стараясь направлять лечебный свет прямо на увечье. «Жаль, что с разумом так нельзя». *** Джонатан стоял у окна, вглядываясь через небольшое пространство между решётками. Эдвард сидел на его кровати, поджав под себя ноги, и смотрел на юношу. Тот всё ещё выглядел слабым: его руки висели как плети, кожа напоминала неотбелённый лён, а глаза чернели словно угли. И в целом Крейн выглядел словно огородное пугало. — Мне нравится наблюдать за воронами. За тем, как они сбиваются в стаи и переговариваются между собой, — задумчиво произнёс Крейн, упрямо уставив глаза в одну точку. — Странное увлечение, но я не осуждаю, — быстро отозвался Загадочник, не отрывая взгляда от Крейна, изучая его. — Просто, если хочешь завести друзей, советую, что-то менее странное. Джонатан дёрнулся, будто не ожидал ответа, да и вообще забыл о нахождении здесь постороннего. — Мне незачем заводить друзей, особенно здесь, — тихим, хриплым, будто звучащим со дна колодца голосом ответил Джонатан. От этого бесцветного тона Эдвард едва заметно поёжился. — Тебя ударили оплавленной ложкой. А это, знаешь ли, высокий уровень ненависти. Для меня так никто не постарался, а я умею быть раздражающим. — Я хотел бы оказаться по другую сторону стола, — всё также апатично произнёс Джонатан. Нигма удивился этой мысли, но немного подумав, он не увидел в ней чего-то сумасшедшего. Безразличие этого юноши к происходящему, его абсолютное отсутствие интереса к жизни удивляло и напрягало Эдварда. — В Готэме возможны невозможные вещи, может быть, однажды. Крейн ничего на это не ответил. Эдвард тихо встал. — Сейчас будет ужин. Мне пора. Джонатан рассеяно кивнул ему, и Загадочник исчез, будто он был лишь его галлюцинацией. Они встретились на следующий день во время обеда. Эдвард отметил, что Джонатан выглядит лучше. Они молча ели, пока Джонатан, разобрав всю порцию на отдельные ингредиенты, вдруг не спросил: — Почему ты ещё не сбежал? — Не видел в этом вызова для себя, — пожал плечами Загадочник, вынимая из блюда лук. — То есть, ты откажешься, если я предложу бежать со мной? Эдвард отложил ложку, хотя для предупреждения разного рода ситуаций, обычно старался этого не делать. Он пристально посмотрел на юношу, пытаясь проследить ход его мыслей. Будто понимая это, Джонатан добавил: — Мне нужна помощь с поиском и добычей всего необходимого. Загадочник разочаровано хмыкнул, но он и сам часто думал, что застрял в этой дыре. Взяв снова в руки ложку, Нигма ответил: — Посмотрим, чем я могу помочь. За время, проведённое в лечебнице, Эдвард изучил в ней всё, что возможно, каждый уголок, каждого сотрудника, каждую находящуюся в ней вещь. Это было своего рода необходимое для выживания хобби. Ему не составило особого труда собрать всё по списку Джонатана, хотя многие из этих вещей вызывали недоумение. Крейн не посвятил его в детали плана, и ему не нравилось находиться в стороне от происходящего, но, как он разумно для себя решил, это позволит ему в случае неудачи оставаться «не при делах». А той информации, что у него была хватало для контроля над общей ситуацией. И пока Джонатан собирал из всего принесённого реквизит для будущего представления, Эдвард также театрально ходил из угла в угол, то и дело нависая на сгорбленно сидящей фигурой. К вечеру следующего дня всё было готово, и перед ужином Джонатан и Эдвард приступили к реализации плана. Едва пациенты с медперсоналом вышли в коридор, Крейн выпустил туда самодельный газ. Мутно-зеленоватые клубы заполнили пространство помещения. Газ словно окружал людей и погружал их в себя. Нигма видел, как менялись их лица, искажающиеся ужасом. Он был заворожён этими метаморфозами. Если бы у Эдварда спросили, чем пахнет страх, то он бы ответил, что дешёвым алкоголем, керосином и серой, и он явственно ощущал их в ту секунду, хотя точно знал, что ничего похожего в смеси Крейна не было. — Надень маску, — напомнил ему Джонатан, и Эдвард незамедлительно это сделал. — Теперь им не до нас, — пройдя к выходу на лестницу, юноша остановился. — Подожди. У меня есть специальный подарок для одного человека, — сказал Джонатан, исчезая в одной из палат. Спустя несколько секунд Эдвард услышал душераздирающие крики, которые становились более мучительными и хриплыми с каждым пройденным мгновением. Крейн вернулся не прошло и пяти минут. Его лицо всё также не выражало особых эмоций, но в его глазах горел зловещий огонь. Суматоха в их крыле привлекла охрану, и Эдвард с Джонатаном смогли пробраться через посты с помощью поддельных ключ-карт. Это было даже слишком просто. Уже находясь на улице, Нигма смог снять маску и вдохнуть свежего воздуха. Джонатан осторожно коснулся его лба кончиком пальца. Эдвард прикрыл глаза, ощущая растекающееся под кожей тепло. — У тебя была кровь. — Спасибо, — сдавлено ответил Загадочник, бессознательно касаясь место раны. — Нам не стоит здесь задерживаться. Я знаю, куда нам стоит пойти, — позвал мужчину Крейн, и Эдвард инстинктивно пошёл за ним, продолжая смотреть на него в упор. «Союзники, даже такие странные, лишними не бывают».