Предчувствуя сказку

3 января 2021

      Алика растерянно обернулась на отъезжавшее от приоткрытой калитки такси, только что перетряхнувшее, наверное, все её кости (зато доставившее действительно в кратчайшие сроки!), и поправила шапку. Сейчас решение принять приглашение и приехать к Илье казалось невероятно ужасной идеей и вызывало жалкое желание удрать прочь, поджав хвост. Алика передёрнула плечами, возвращая себя в адекватное состояние, и с интересом оглядела презентабельный район.       Он считался самым экологичным и богатым районом города, и Алика теперь понимала, почему. Несмотря на метель, баюкавшую город полтора дня назад и серебрившую дома и улицы снежинками, дороги здесь были старательно расчищены, а шапки снега лежали на заборах практически, как на открытках. Алика ещё с полминуты потопталась перед калиткой, сжимая-разжимая в карманах кулаки. «И как же только Илью в такой район занесло? Кто ж в своём уме такой дом сдаст подросткам? В том году не такой роскошный был, — проскользнула наконец в калитку Алика и сама над собой усмехнулась. — И ты ещё спрашиваешь? Это ж Муромцев!»       Во дворе было пустынно. Только напротив дома стояло небольшое деревянное строение — похоже, баня, о которой восторженно писали одноклассники в беседе — да неподалёку от дома подобие беседки с мангалом. Но при всей скромности убранства что-то заставляло Алику нервно подёргивать кольцо на среднем пальце и с интересом оглядывать дом, отделанный под кирпич. Алика легко взбежала по ступенькам и нажала кнопку.       Раз. Другой. Никакого малейшего намёка на шевеления за тяжёлой и как будто деревянной дверью не послышалось. Алика достала телефон из кармана и проверила: 14:18. «Да я даже фору тебе дала проснуться, зараза!» — она хотела было опять позвонить, но дверь распахнулась.       На пороге показался абсолютно домашний Илья, помятый, взъерошенный, щурящийся от белого света, в большом бордовом махровом халате.       — Привет, — задушенно выдавила Алика.       — Привет, — беспечно улыбнулся он и широко зевнул в сторону. — Я догадывался, что ты позже придёшь.       Алика вскинула бровь, осторожно просачиваясь в дом:       — Самоуверенно! Ты был уверен, что я приду?       — Правильнее сказать: надеялся… — протянул Илья, помогая Алике снять пуховик и вешая его в шкаф. — Ты пока располагайся, а я сейчас в душ по-быстрому сгоняю.       Задвинув дверь шкафа, Илья завис перед круглым зеркалом, придирчиво изучая что-то на подбородке. Алика, избавившись от полуботинок, небрежно привалилась плечом к стене и не удержалась от едкой поддёвки:       — Смотрю, ты у нас сова. Сон важнее гостей, да?       — Да и ты тоже не особо ранняя пташка, — почесав щёку, обворожительно оскалился Илья и по-хозяйски прошествовал в ванную.       Хлопнула дверь, и сквозь зубы прорвался несдержанный смешок. Приложив указательный палец к носу, Алика глухо фыркнула. В ванной мощно зашумела вода.       Решив не ждать официального приглашения временного хозяина дома, Алика легко взбежала по винтовой лестнице, скользя кончиками пальцев по гладко отполированным перилам из тёмного дерева. Нельзя было не обратить внимание на искусно вырезанные фигурные столбики лестницы. Они блестели полировкой и причудливыми вырезками, изящные, но не слишком вычурные — Алика похожие видела на лестницах в дом-музее Лермонтова. Невольно захотелось очертить этот контур. На пальцах не осталось пыли: кто-то старательно прибирался во всех углах. «И вряд ли это Илья», — качнула головой Алика, ступая на паркет второго этажа. По обе стороны от узкого коридора расположились комнаты. Справа две закрытые, слева — приоткрытая, скорее всего, в ней ночевал Илья.       Колени почему-то дрогнули, когда дверь поддалась невесомому касанию и представила Алике воистину спартанскую обстановку. Незаправленная полутораспальная кровать; стол с бумажками и какими-то пакетами; застеклённый книжный шкаф в углу у широкого окна. Алика казалась себе преступником, пристально изучающим жильё и повадки жертвы, когда проскользнула к книжному шкафу и оглядела содержимое. На одной полке ютились новые и совсем дряхлые издания, притом не только русские — были и немецкие, и французские, и прочие латынеподобные языки. «Интересно, — качнула головой, осторожно выуживая одну книгу и небрежно пролистывая. От книжной пыли зазудело в носу. — Едва ли это Муромцев читал. Неужели хозяину не жалко книжки? Сдавать такой коттедж молодёжи…»       Алика вернула книгу на место и торопливо выскользнула из комнаты: не хватало ещё, чтобы Илья застал её за изучением его спальни. В закрытые двери Алика рваться не решилась. Лишь оценила роскошный мини-садик с набухшими розовыми, белыми и красными бутонами под окном в конце коридора и поторопилась вниз.       Илья всё ещё прятался в ванной, и Алика решила дождаться его в гостиной (наугад прошла под широкой аркой, к которой была приклеена белая гирлянда). Комната была невероятно огромной и залитой по-зимнему белым светом. Панорамное окно слева позволяло контролировать всё, происходящее в беседке, и любое колдовство над мангалом. «Продуманно», — хмыкнула Алика. И тут же её внимание привлекла тёмно-бирюзовая ёлка прозрачно-серебристым наконечником почти достававшая до потолка.       Алика глубоко и тоскливо вздохнула. Её роскошная новогодняя ёлка осталась в далёком детстве — теперь были лишь тонкие ветки с одинокими шариками. Впрочем, эта ёлка была украшена довольно скромно: серебристо-белой мишурой и гирляндой с лампочками-звёздочками. Но всё же было в этом какое-то очарование, так что в груди всколыхнулась волна наивного ожидания новогоднего чуда. «Новый год уже прошёл!» — напомнила себе Алика, подкрадываясь к ёлке. От неё не расползались во все стороны ароматы хвои, и лапы сверкали слишком ярко и искусственно. Алика кончиками пальцев с сожалением скользнула по пластиковым хвоинкам и едва не врезалась в камин.       С нелепым детским восторгом от новогодней ёлки она даже не заметила камин, как будто сошедший с иллюстрации сказки про папу Карло. Усмехнувшись, Алика погладила шероховатые кирпичи, прошагала пальцами по каминной решётке и споткнулась, увидев среди фотографий и статуэток свою открытку. Ну, или очень похожую на ту, что она дарила Илье.       — Бред какой-то, — отряхнув ладони от сажи, Алика по-хозяйски взяла её.       Это была та самая открытка. С текстом, написанным второпях и слишком «от души».       Вещь Ильи, такая незначительная и простая, совершенно не вязалась с роскошным домом. Этот коттедж должен был принадлежать какому-нибудь богачу, там, бизнесмену или мэру, но создавалось ощущение, будто Илья Муромцев здесь полноправный хозяин. Спокойно спит до обеда, вальяжно прохаживает в ванную, заваливает стол своими бумагами, да ещё и расставляет её открытки.       Ситуация вырисовывалась наиглупейшая, вроде дешёвых мелодрамок про Золушек и старательно скрывавших свою сущность принцев — бизнесменов, знаменитостей, героев. «Ну на прынца Илья не тянет», — хрюкнула Алика, ещё раз пробегаясь взглядом по собственному поздравлению.       Жар предательски разлился под мягким свитером, и Алика содрогнулась.       — Пусть в Новый год тебя окружают самые важные люди, которые пройдут с тобой и следующий год. И пусть наступающий год будет лучше текущего. Со всей искренностью, Алика, — сладостью разлился над ухом полушёпот Ильи.       Алика дёрнулась и стремительно обернулась, едва не опрокинув всё на каминной полке. Илья уже переоделся в бордовый вязаный пуловер с забавным оленьим орнаментом, а вот волосы высушить не успел, и медно-рыжие пряди теперь топорщились в разные стороны. Нервно усмехнувшись, Алика заправила за ухо прядь и обмахнулась открыткой.       — Только не говори, что ты выучил.       — Боже упаси! — совершенно неправдоподобно воскликнул Муромцев и пригладил влажные волосы. — Я тут уже минут пять стою. Жду, когда ты налюбуешься своими каракулями.       Алика усмехнулась в сторону. Между ними с Ильёй было значительно меньше полуметра, и просыпалось дурацкое желание забраться на полку, подальше от его опьяняющих тёмно-карих глаз. Казалось, Алика слышала, как сердце разгоняет кровь по телу всё быстрее и быстрее, но не могла ничего сделать.       Только глубже дышать.       — Как тебе дом?       — Ничего такой, — Алика осторожно ткнула в грудь Ильи указательным пальцем и мягко надавила; он не сдвинулся с места. — Ты не мог бы… Кхм, соблюдать социальную дистанцию?       Илья устало мотнул головой и покорно отступил на полшага. Алика смогла тихонько выдохнуть и отлипнуть от камина. Теперь они замерли на расстоянии полуметра, просто по-дурацки глядя друг на друга, как в первый раз. На гладком подбородке Ильи Алика заметила тонкую красную линию, и пальцы невольно потянулись к ней. Алика успела отдёрнуть руку и, прокрутив большим пальцем кольцо, небрежно сказала Илье о порезе. Он, потерев ссадину, глуповато усмехнулся.       — Ну так… И чем мы займёмся? — пришлось первой нарушить повисшую неловкость не особенно умным вопросом.       — А ты как думаешь? — расслабился Илья.       — Да-аже не знаю, — тихонько вернув карточку на место, Алика поправила распущенные волосы и саркастично протянула: — Парень и девушка в богатом коттедже. Вариантов много.       Илья заливисто расхохотался и, потерев шею, заметил:       — Думаю, у нас разные представления о том, чем могут заняться молодые люди в коттедже вдвоём.       — Каждый судит в меру своей испорченности, — фыркнула Алика, напряжение не отпустило, но стало несколько слабее.       — Ну да, ну да. А тут прям классика: хорошая девочка и плохой парень.       — Ты пригласил кого-то ещё? — боком Алика двинулась к концу камина, чтобы вывернуться из-под внимательных глаз Ильи. — Не вижу тут хороших девочек, — и прежде, чем Муромцев указал на неё, многозначительно протянула: — Я не хорошая девочка. Хорошие девочки не посылают тех, кто им не нравится, на три буквы. Хороших девочек не хотят сбросить с лестницы.       Алика наконец выскользнула в гостиную и потеребила на груди серебряный кулон с гравировкой лисы — подарок Муромцева на девятнадцатилетие. Илья посмотрел на кулон и мягко улыбнулся. Алика считала такую улыбку чертовски опасной: человек всячески пытался убедить, что она ему важна, нужна, дорога. И сердце незамедлительно, впитав эту ядовитую сладость, отзывалось частыми ударами.       «Никто никому не нужен, кроме себя!» — одёргивала себя обычно Алика.       Одёрнула и сейчас и, засунув большие пальцы в карманы джинсов, вальяжно прошлась по гостиной.       — Мне кажется, — многозначительно протянул Муромцев, — что у каждого найдётся парочка недоброжелателей, желающих сбросить его с лестницы.       Алика вздрогнула: она говорила так чуть больше года назад. А Илья запомнил.       Он вообще был самым непонятным человеком из её окружения: слишком много помнил о ней, слишком искренне улыбался, слишком бережно одаривал подарками, слишком часто её накрывал тревожный озноб при нём. Но отказаться от него было невозможно.       — Вообще я позвал тебя поболтать. Ну и выпить.       — Я не пью, — холодно отрезала Алика, присаживаясь на ручку большого полукруглого дивана. — Или мне нужно об этом тебе напоминать?       — Не вино и не водка, — спешно качнул головой Илья, — пиво! Сливочное пиво. Как в «Гарри Поттере», только на эле — чуть более взрослый вариант. Сама понимаешь…       — В двадцать лет пить молочный коктейль несолидно, — крякнула Алика, потирая переносицу. — Но мне всё равно. Я буду молочный коктейль.       — Ты не улетишь от одной кружки. Там совсем чуть-чуть. Ну Алика, ну поверь мне: это будет самым верным решением! — Когда она взглянула на него, едва приподняв бровь, Илья убедительно кивнул. — У меня просто из запасов только это пиво… И всё. Остальное вечером заказывать буду.       Алика с обречённым вздохом закатила глаза. Илья продолжал убеждать её попробовать эксклюзивный вкус, сошедший со страниц сказочной истории, который он чудом выторговал в одной из кофеен. Алика поджимала губы, а пальцы невольно впивались в светлую кожаную обивку дивана.       — Ты хоть чуть-чуть расслабишься. Когда ты последний раз отдыхала? Ты как будто не к другу пришла, а на очередные соревнования. Алика, — Илья, кажется, только-только выступавший у камина, вмиг оказался у дивана. Его тёплая рука накрыла подрагивающие от напряжения пальцы; Алика подняла на него глаза. — Выдохни. Жизнь — это не постоянная гонка. И тебе не обязательно постоянно быть… Не такой.       — В каком это смысле? — оскалилась Алика.       — В прямом, — кончиками пальцев Илья скользнул по её руке, от чего кожа покрылась мурашками. — Ты… Блин! Да ты ж сама всё прекрасно знаешь! Ты просто почему-то решила, что рациональный способ миропознания — лучший. Только иногда один разум — это плохо. Даже мать моя при всей своей работе никогда не пренебрегает той же интуицией.       — Ты меня сейчас учить ещё будешь? — нахмурилась Алика.       — Нет, — качнул головой Илья и криво усмехнулся. — Пардон. Просто… Я пойду тебе воды налью. Чтоб в горле не пересохло.       Он вышел из комнаты, а Алика рухнула спиной на диван, разглядывая змейку ламп в натяжном потолке. Мысли-воспоминания так же причудливо извивались в сознании, сплетаясь хвостами. С Ильёй их действительно связывало многое — ему повезло видеть её разной. И счастливо смеющейся, и горделиво утирающей нос соперникам, и испуганной, и истерично рыдающей, и сломанной, и заново склеенной. Но Алика снова и снова при нём по привычке напоминала о торжестве рассудка и своём хладнокровии.       «Стасик как-то сказал, что главное не что пить, а с кем. Должен быть правильный человек, — Алика потёрла лоб. — Илья… Илья… Он не так плох. Странно так: в седьмом классе мы были друзьями. В девятом — врагами. В одиннадцатом… А чёрт его знает! Но ты же его простила, Алика. Не сказала, но простила! И потом: действительно надо позволить себе отдохнуть». Алика крикнула, что тоже попробует сливочное пиво. Илья издал какой-то невнятно радостный звук и продолжил ковыряться на кухне.       Он вернулся скоро с двумя большими кружками с соблазнительной кремовой облачной шапкой. Пахло вкусно — сливками, сладостью и лишь совсем немного лёгкой горечью. Алика задумчиво погладила ручку кружки и сделала глоток. Оказалось не так отвратительно, как она думала. Илья подвинул к дивану чёрный журнальный столик и мягко поставил на него пиво. Алика подобрала под себя ногу и тоже отставила напиток. Подперев кулаком висок, она бесстыже поглядела на расслабленного Илью и протянула:       — И всё-таки… Чьи же это хоромы? Какой самоубийца решил сдать этот богатый особняк на растерзание молодёжи?       — Да… Маминого ухажёра, Эрика Градова. Он любит всё эдакое. Мы тут Новый год справили, и они уехали в путешествие куда-то на Камчатку. А меня тут оставили. Хозяйничать.       — А… А деньги? Кому за аренду платят?       — Мне, — спокойно отозвался Илья. — Или ты думаешь, что я из своего кармана буду платить, если они что-то разрушат? Это как страховка: пригодится — слава богу! Не пригодится — молодец, аккуратный, но деньги не возвращаем.       Алика, сделав глоток, фыркнула и не удержалась — легонько стукнула Илью по плечу:       — Ну ты коммерсант. А кто-нибудь в курсе?       Илья мотнул головой и вполголоса протянул, мол, Алика никому об этом не скажет. Его рука накрыла её ладонь, лежащую на диване, свободно и почти невесомо. И Алика поняла: это был не факт, не приказ — тихая просьба, потому что Илья Муромцев крутился в жизни, как мог. Она спокойно кивнула. И руки не убрала.       Они долго-долго разговаривали, до темноты. Обсуждали одногруппников, университеты, планы и всё, что принёс им уже ушедший сумасшедший год; делились интересными книгами и классными фильмами. Алика мягко улыбалась на шутки Ильи и куталась в уютное блаженство и сладость этой встречи.       Они выпили по две кружки. Илья зажёг ёлку. В сгущающихся сумерках они сидели на диване, а звёзды на ёлке прокладывали дорожку золотых огней. Алика прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Тревога не звенела в сознании, жар не прокатывался по телу — были лишь жгучий несходящий румянец на щеках и желание утонуть в невероятно мягком диване и мелодичном голосе Ильи.       Алика коснулась кулона и, глядя на полупустую третью кружку напитка, приподняла бровь:       — Хоть я и не люблю «Гарри Поттера», эта вещь мне нравится. Ты был прав.       — Конечно, я прав, — самодовольно улыбнулся Илья и повернулся к ней.       В свете гирлянды тени причудливо ложились на его лицо, и глаза казались темнее эля. Алика сжала переносицу и мотнула головой:       — Ночевать у тебя я не буду. Сколько там времени?       — Полпятого. Посидишь ещё? Я потом тебе такси вызову, — Илья протянул ей кружку, и она рефлекторно обхватила прохладное стекло. — С Новым годом, Алика.       С тихим перезвоном столкнулись бокалы. Алика перекинула волосы на одну сторону и равнодушно заметила:       — Новый год был три дня назад.       — Пф… Новый год будет, когда ты будешь к нему готов. Когда ты этого захочешь. Особенно ты. Ты ж Алика.       — Звучит, как комплимент, — Алика сделала скромный глоток и, отставив стакан, сложила руки под грудью.       — Это он и был, — тоже стукнул стаканом о столешницу Илья.       — Ой, смотри… Привыкну я к комплиментам да к разговорам.       — Я всегда к твоим услугам, — расплылся в улыбке Илья.       И Алика откуда-то знала, что он не лгал. Чем бы он ни был занят, какой бы ревнивой ни была его девушка, Илья всегда готов был подать Алике руку, даже предполагая, что она его отвергнет.       Алика накрыла его ладонь своей рукой и коротко благодарно сжала.