Проверка на внимательность

      — Договорились! Напомни об этом, когда закончим!       Луз с энтузиазмом поднимает ладонь, и я отбиваю пять. Никак не привыкну к этой человеческой штуке. Но такой ритуал мне нравится.       — А теперь упражнение: я называю цвет и засекаю минуту. За это время посчитай как можно больше предметов этого цвета. Готова? Синий!       Молниеносно обвожу взглядом комнату. Синий, синий, синий… Вот! Горшок с неясным растением, пятнистое одеяло, кружка с чаем, ручки. Левее — книга за сундуком, наклейка на сумке Луз, вроде-бы-синий фон на плакате с Азурой. На этой стороне всё. А, еще небо за витражом!       — Осталось тридцать секунд!       Оборачиваюсь. Замечаю еще парочку книг, громоздкий сундук, тёмно-синий мешок сверху. Еще бы это всё запомнить! Сколько у меня времени?       — Десять, девять…       Футболка! У Луз синяя футболка. Точнее, её часть. Больше ничего? Шорты, обувь — не то; маникюра нет, волосы тёмные, глаза… ух ты.       — Время! Закрывай глаза. Эм… Эмити?       — Я Эмити! То есть, да. Закрываю.       Что там последнее было, футболка, книги, Азура… Чёрт. Всё забыла. Но Луз смотрела с таким интересом, воодушевлением… Так мило.       — И не подглядывай! — сквозь темноту чувствую, как Луз улыбается, — Молодец. А теперь… назови все белые предметы!       — Что?!       — Помнишь что-нибудь?       — Тебя, бесстыжая… — хочу произнести вслух, но оставляю мысль при себе. Вместо этого отвечаю «твою футболку».       — Открывай глаза. Посмотри, что еще из белого есть в комнате?       Ух ты!       Рядом с горшком замерла свечка. Еще одна — перед окном, другие — на деревянной полке и на всех сундуках. Наполовину синее одеяло расцветает белым, как подушки, скатерть и приколотый к стенке рисунок над ними. На второй наклейке отдыхает череп неизвестной птицы. Посмеиваются пыльно-белые кисточки на ковре. Сверкает косточка на собачьей лежанке. За Азуру неловко. С её-то белоснежными плащом, шляпой и посохом.       — Здорово, правда? — спокойно продолжает Луз, ждавшая, пока я заново открою мир. — Знаешь. Когда-то ты назвала меня смелой и сильной, будто искренне считала себя полной противоположностью. Я подумала… может, просто тебе кто-то когда-то сказал искать в себе синее вместо белого?       Зависаю на пару минут. Ощущение, словно мир перевернулся, а цепочки событий встали на свои места, как недостающие кусочки пазла.       — Ты удивительная, — произношу после долгой паузы. Уголки губ Луз поднимаются, около глаз появляются морщинки, и мне становится тепло.       — Как и ты, — отвечает и заботливо обнимает за плечи. Тело потихоньку наполняется умиротворением как чашка с чаем. Так спокойно и хорошо.       Вот бы этот момент длился чуть дольше.       Луз расслабляет объятья и спрашивает, что я подготовила. Кажется, она вот-вот запрыгает от любопытства. Даже напоминать не пришлось.       — Тоже упражнение. И для него нужно немного прогуляться.       Выходим из Совиного дома и неторопливо шагаем через бурый лес. Луз оживлённо присматривается к дороге. Закатывает глаза в левый верхний угол — видимо, вспоминает маршрут, и хочет предугадать куда мы направляемся.       В конце прогулки оказываемся под громадным розовым деревом. Так здорово, что оно еще здесь и продолжает расти. Может, сегодня подрастёт не только оно?       — Что теперь? — в нетерпении произносит Луз.       Прошу закрыть глаза. Прислушаться к окружающим звукам и рассказать, что она слышит.       — Волны!.. Равномерный, приятный звук. Вода громко бьёт по скалам, отступает и возвращается — снова и снова. Она булькает, скользит, переливается. Слышу… истерику чаек. Сначала пронзительную, нахальную, потом — точечную, затихающую. Она надоедает, успокаивает и смешит одновременно. А еще… Ветер. Он как будто завывает от радости! А листья ему подпевают. Те, что над нами. О, и которые в лесу, чуть дальше! Хм…       С удовольствием отмечаю, как Луз то хмурит брови и старается сосредоточиться, то с азартом находит звуки. Мой тихий смешок уже вычислила.       Каждая находка — всё точнее и тоньше. Взмахи крыльев где-то в чаще. Перетаптывание с ноги на ногу и шорох одежды. Собственное дыхание. Писк таймера, сообщающий, что прошло десять минут.       — Вау! — вскрикивает Луз, открывая глаза. — Мир сначала был круглый, как сфера вокруг меня, а потом расширился и стал объёмнее раза в два! Вау, Эмити!       Радуюсь её результату и еще с минуту слушаю восторженные комментарии на пару с красноречивыми жестами.       — Первая часть готова, — подытоживаю упражнение. — Теперь — вторая.       Глаза Луз расширяются, напоминая граджби-мяч. А я еще была уверена, что радоваться громче она не может. Еще как может. Вместе взятая компания Боши, взвизгивающая от селфи с Кингом, рядом не стояла.       Восторг Луз +10       Карма +5       Не удивлюсь, если скоро появится Ида: сначала выяснять «кто тронул её малую», затем — подкалывать «почему так слабо, тыж отличница», уворачиваясь от фаэрболов Лилит. И это не считая рэп-баттла и криков «где моя камера, я чую деньги!»       Сразу видно: взрослые интеллигентные ведьмы, уважают друг друга и соблюдают личные границы.       Хорошо, что мы далеко от их дома.       Снова прошу Луз закрыть глаза.       — Я буду определять по звукам, что происходит? Как «Крокодил», только не на жесты, а на слух? — гадает Луз и неосознанно тянется корпусом ближе ко мне. — О, слышу жужжание змейки и хруст бумаги — ты достаёшь какой-то пакет из сумки!       — С пакетом в точку. С заданием — почти. Опиши, какие запахи ты чувствуешь?       — Не сильный и не слабый, но насыщенный… Есть сахар, корица и другие пряности… Выпечка! Свежая. Это же печенье, да, да?       — Правильно. Умница. Протяни руку — да, бери за краюшек, старайся не касаться полностью — и откуси кусочек. Что сейчас чувствуешь? Попробуй найти как можно больше качеств — вкус, структуру, температуру и прочее. Как будто ты ресторанный критик и описываешь мне человеческое печенье.       — Сладкое, — утверждает Луз, проглатывая первый кусок, — песочное тесто с тёрпкой корицей, кусочками шоколада… и приятно жгучим имбирём. Чу-у-уть-чуть соли. Она задаёт контраст, от него печенье еще вкуснее. Оно плотное, хрустящее и немного тёплое. Остаётся сладко-солёное послевкусие. А есть еще? — спрашивает, открывая глаза. — Кажется, мне нужна еще попытка!       Вручаю ей пакет домашнего печенья и невольно треплю по волосам. Похоже, Луз незаметно начертила пару заклинаний. Как иначе объяснить, почему она светится от удовольствия?       — Кушай, — наблюдаю с каким наслаждением Луз медленно лопает очередную песочную фигурку. — А потом мы продолжим упра… Ч-ч-ч, не подавись! Так вот. Пока осмотрись вокруг и выбери три объекта.       Луз вертит головой, присматривается. Наконец выкрикивает «есть!»       Объясняю новую задачу: «Потрогать каждый и описать всё, что почувствуешь».       — Я слышала от кого-то, — начинает Луз, прикасаясь к булыжнику, — что «когда тебя трогают, твоё бессознательное понимает, что тебя любят».       — Ага. Значит, то, как я тронула близнецов, когда они стащили мой дневник, считается любовью. Так и передам в следующий раз: ребят, мне тут подсказали, что это не домашнее насилие. Это я вас так люблю. Понимаете? По-семейному, от души.       — А если серьёзно? — уточняет Луз, стараясь не хихикать.       — А если серьёзно, то звучит очень мило. Мне нравится эта теория… если касаются не со злостью, а с теплотой. Кхм, мы отвлеклись. Что там с заданием?       Первый объект — камень — Луз описывает как «тяжелый, твёрдый, гладкий. Сухой и пыльный. Прохладный. Но приятный на ощупь».       Вторым объектом Луз выбирает… меня?!       Дрожащими пальцами она аккуратно касается тыльной стороны моей ладони. Бережно берёт за руку, и с интересом проговаривает: «Тёплая».       Стою, не догоняя, что происходит. Она ведь это сейчас из любопытства? По-дружески, да?       Сердце мягко, упрямо настукивает пульс, как романтик мелодию; пока голова ищет правдоподобное объяснение. Наконец один из них уступает другому.       Предлагаю изменить правила. Получаю согласие. Не отпуская ладони, в последний раз прошу Луз прикрыть глаза. Вдыхаю побольше воздуха и с замиранием в сердце целую её в щёку.       Тянутся самые долгие секунды в моей жизни.       — Прости, — голос Луз оглушает, словно шторм. — Я не понимаю тебя.       Цепенею в нерешительности: признаться в чувствах напрямую и, с вероятностью 80%, услышать отказ? Или сделать вид, что ничего не было? Нужно решать, а в груди растёт давящее чувство. Сердце каменеет.       — Давай я закрою глаза, — мягко предлагает Луз, — и ты попробуешь эту штуку с прикосновением еще раз? Я честно попытаюсь понять, но ничего не обещаю, — смущенно улыбается и добавляет, — возможно, придётся повторить несколько раз.       Краснею от стоп до острых кончиков ушей. Нерешительно обхватываю её щеки ладонями. Мир вокруг нас замирает.       — Я тоже тебя люблю, — шепчу и нежно целую улыбающиеся губы.       Рядом с нами, потихоньку подрастая, радостно поёт шорохом листьев крепкое дерево.