Заначка

      — Подожди, мне кто-то пишет. — Ик-хан отложил джойстик. Он пару секунд задумчиво вглядывался в бледно-зеленый экран смартфона.       Шинву захрустел крабовыми чипсами. Он легонько толкнул Ик-хана локтем:       — Ну что у тебя там?       — Очень странно. Вот, послушай…       «Однажды ненастной ноябрьской ночью я узрел завершение моих трудов. С мучительным волнением я собрал все необходимое, чтобы зажечь жизнь в бесчувственном создании, лежавшем у моих ног. Был час пополуночи; дождь уныло стучал в оконное стекло; свеча почти догорела; и вот при ее неверном свете я увидел…»       — Что увидел? — Шинву протянул Ик-хану пакет с чипсами, треть просыпав на диван.       — Ничего. Сообщение обрывается, — он задумчиво потер переносицу. — Что бы это могло быть?       ***       Полоса дыма протянулась по небу широким черным росчерком. Скрип выдираемой арматуры эхом прокатился по Е-ран. Под лакированными ботинками Франкенштейна хрустнул бетон. Он наклонился и извлек из-под груды мусора белый бутон. Смятый цветок источал слабый аромат.       Три тысячи. Именно столько ушло на озеленение. Франкенштейн сжал цветок. Белые лепестки медленно закружились в пыли.       — Надо быстрее с ними разделаться, — прорычал М-21, сердито сплюнул и размазал когтистой лапой копоть по лицу. — Иначе Франкенштейн оторвет нам…       М-21 спасла его реакция. В ту секунду, когда в поле зрения мелькнула пурпурная точка, он нырнул с парапета, перекатился и бросился бежать. Только покрыв порядочное расстояние, он позволил себе оглянуться.       В разваленном парапете, в облаке кирпичной пыли, потрескивало аметистовыми искрами Темное копье.       Такео опустил винтовку, оперся на холодную железную трубу и поднялся. Стреляные гильзы со звоном посыпались на землю.       — Ушли, — констатировал он и убрал мокрые волосы со лба.       М-21 кивнул и перевел взгляд на разрушенное крыло Е-ран. Из кухонного блока несло гарью.       — Нам п… — окончание фразы потонуло в грохоте взрыва.       Тао выглянул из-за угла, охнул, побледнел и затараторил:       — Нас продадут на органы, — он на секунду умолк и беззвучно зашевелил губами. — Нет, не хватит.       Тем временем их немезида полыхал фиолетовым пламенем. Он выдрал копье из парапета и легко, как кошка, соскользнул вниз. Под покрытыми пылью туфлями хрустнула белая облицовка Е-ран.       Все трое взмокли от ужаса.       Тао откашлялся:       — Мы тут… эээ… школу защищаем.       Директор Е-ран приблизился. Голубые глаза излучали безмятежность, только костяшки пальцев на копье почернели.       Он улыбался.       Тао сглотнул. Пламенная защитная речь застряла в горле и отказалась произноситься.       — Путем ее сноса?       На них накатила пурпурная тьма.       ***       В кабинете было сумрачно и прохладно. Лунный свет серебристым контуром обрисовывал сгорбленную фигуру Франкенштейна. Он тяжело опирался на письменный стол. Напротив него на трех жестких стульях вяло постанывали три бесформенные фигуры.       М-21 открыл заплывший глаз и принюхался. Кабинет пропитался гарью. К ней, неожиданно, примешался запах влажной земли. М-21 обвел взглядом кабинет. В углу в лунном свете поблескивали три лопаты. Рядом с ними покоилась стопка белой ткани.       Тао, к которому уже вернулся дар речи, горячо и несколько нервно втолковывал Франкенштейну о их ценности:       — Живые мы лучше. А счета… Ну оплатятся как-нибудь, в первый раз что ли? Неужели у вас заначки нет? Нет? Ну, я сейчас что-нибудь быстренько взломаю и будет.       М-21 устало закрыл глаза. Что-то затрещало. Запахло паленым пластиком. «Ручка Франкенштейна», - заметил он про себя. У директора был целый ящик дорогих коллекционных ручек, которые он собирал, как бабочек. Две или три они подарили ему сами. А писал шеф обычной ручкой из супермаркета.       В данный момент она дымилась.       — Burg Frankenstein Mühltal*, — глухо прорычал Франкенштейн.       — Нас прокляли, — флегматично заметил Такео и поднялся. Из кармана, звонко стуча по деревянному полу, посыпались патроны. — Шеф, могилу где рыть?       — На заднем дворе, я полагаю, — вяло отозвался М-21.       — А он у нас есть? — Тао потер переносицу.       Франкенштейн с удивлением оглядел свою потрепанную команду. Хмурое смирение ребят как-то совсем его не радовало. Выражение лица директора смягчилось, но он волевым усилием вернул себе суровый вид. Наказать все равно надо. Чтоб неповадно было.       — Это не проклятие. Это название.       В потухших глазах ГМО зажглась надежда. Тао подался вперед, Такео убрал руку с черенка лопаты, а М-21 слегка расслабился.       — Мой банковский счет пуст.       — ЧТО?!       Франкенштейн вздохнул.       — Именно так. Денег на очередной ремонт нет.       — То есть…. Нам надо… идти работать? — с ужасом прошептал Тао.       — Да. Отстраивать Е-ран будете наравне со всеми. В личное время. А пока…       Он протянул Тао бумажку с адресом.       — Это один из моих старых домов, где я храню запасы на крайний случай. Доберитесь туда, в подвале найдете лишнюю стену, за ней налево, шесть раз направо, три налево, прямо, два раза направо и аккуратно с ловушками, их нужно за собой снова завести. Крокодила не кормить, он нежить. Это все. Свободны.       За дверью кабинета ГМО переглянулись.       — Сейчас — спать, — устало сказал М-21. — Утром найдем карту и проложим маршрут.       Тао пренебрежительно фыркнул и положил ему руку на плечо:       — Не будь дедулей. Сейчас времена G-P-S. Про навигатор слышал? Он всегда знает короткую дорогу.       Такео вздрогнул, развернулся и схватил Тао за шиворот:       — Никогда, слышишь, никогда не произноси эту фразу!       — Ладно, ладно, ты чего такой нервный?       Такео резко разжал пальцы. Тао едва удержал равновесие и удивленно уставился на друга. Глаза Такео были круглыми от ужаса:       — Когда я ее слышу… В прошлый раз мы три дня бродили по болотам. С Айрис. Вокруг только мошки, пиявки и Юрий. Есть нечего, припасы утонули в болотной жиже, а на третий день Айрис приготовила нам лягушек.       Отягощенные новым знанием они молча разбрелись по комнатам.       ***       — Здесь нет такой дороги, — Такео, прищурился и всмотрелся в туманный серо-голубой горизонт поверх руля. Асфальт обрывался у смотровой площадки. Она узким каменным языком нависала над золотисто-оранжевым морем осеннего леса. Внизу серпантин тонкой серой лентой обвивал лесистую гору, почти невидимый под кронами деревьев в пелене тумана. — И указателей.       — Навигатор говорит, есть — в нарочито веселом голосе Тао проскользнула предательская неуверенность.       — Гравейка? — сухо спросил М-21 с заднего сиденья.       — Где?!       — Сверни направо. За орешником.       Машина затряслась по неровной дороге. Мелкие камни колотили по бокам машины.       — Сверни во вторую дырдочку, — промурлыкал навигатор. — Милый.       М-21 зыркнул на Тао исподлобья:       — Выруби эту дрянь.       Тот слегка смутился.       — Такео выбирал.       Кончики ушей Такео стали пунцовыми.       — Я к нему привык. Это был подарок, — он приглушил звук. — Тао, что говорит твой навигатор?       Тао потряс телефон. Побарабанил пальцами по бортовому компьютеру. Наконец, он сдался:       — GPS не ловит. У кого-нибудь есть карта?       М-21 зарычал. Когти вспороли обивку. Температура в салоне упала градусов на десять. В гнетущей тишине спокойный голос Такео прозвучал неожиданно громко:       — А это не он?       За пестрой грядой тронутых осенью деревьев, торчали шпили приземистого замка. Кирпично-красная черепица отливала багровым золотом в свете уходящего дня. Обломанные зубчатые стены в свете закатного солнца вытянулись в зигзагообразную линию, кое-где обрываясь провалами.       — Ничего себе загородный домик… — присвистнул Тао. — Меньшего я от него и не ожидал.       Такео вышел из машины, потянулся и посмотрел на размытую дорогу.       — Дальше пешком. Дорогу размыло.       М-21 потянул носом. Ветер дул с северо-запада. Осенний воздух пах хвоей и дымом, и далекой рекой. И тишина.       Все лучше, чем навигатор с голосом Айрис.       Размытая грунтовая дорога вскоре уперлась в старую каменную лестницу. Серые ступеньки порядком истерлись, как и резные перила. Между плитами проросли мох и трава. На перила легли тяжелые ветки поздних роз, они уже отцветали. У грифона у подножия лестницы от крыльев остались одни обрубки, парную статую почти поглотил огромный куст жасмина. Закатное солнце бросило на ступени и хищные морды истертых чудовищ золотые блики.       Недавняя гроза наполнила воздух свежестью и сделала камни скользкими. Ступенек через четыреста, на небольшой каменной площадке, Тао поскользнулся и демонстративно повис на ближайшей химере. Это движение потревожило белый розовый куст, окативший их дождем из холодных мелких капель и пожухлых лепестков.       — Я умер. Несите меня.       — Впереди кто-то есть.       М-21 напрягся и всмотрелся в площадку впереди. Под густым алым кустом застыла девушка в сумеречном платье.       Они прибавили шагу. Девушка не шевелилась. Приблизившись, М-21 раздраженно скрипнул зубами и машинально провел пальцами по холодному мраморному плечу.       — Совсем как живая, — встрял Тао. — Не удивительно, что тебе померещилось.       — Нет, — огрызнулся М-21. — Не нравится мне это место.       Он нехотя двинулся вперед. За спиной тихо шуршали ветки роз, роняя лепестки на старую лестницу. М-21 обернулся и принюхался.       — Ты чего?       — Ветра нет.       Но и посторонних запахов он не чуял.       — Белка, значит. Не дергайся.       — Ты ведь помнишь, что это дом Франкештейна?       За поворотом лестницы из густых сумерек выплыл замок. Он поднимался на гору тремя террасами, каждую из которых окружала толстая крепостная стена с окошками-бойницами. По углам каждой стены торчали башенки с красными крышами.       Такео подошел и положил руку на узорчатые кованые ворота. Когда-то дорогие и красивые, они изрядно обветшали и заскрипели от прикосновения. У кованого ворона, венчавшего конструкцию, не хватало головы. Такео отнял руку. На пальцах остались чешуйки старой краски. Лязгнул тяжелый навесной замок.       — Nethermore!** — хрипло каркнул кто-то.       Такео вздрогнул, выхватил пистолет и удивленно посмотрел на Тао. Тот виновато пожал плечами:       — Как можно упустить такой случай?       Такео покачал головой и выстрелил в замок. Грохот эхом прокатился по лестнице, пустым площадкам и закоулкам.       — Заходим с фанфарами, значит, — нервно рассмеялся Тао и толкнул ворота.       Двор занимал огромный сад. Живые изгороди, не стриженные десятилетиями, разрослись до пугающих форм и размеров. Сломанные деревья торчали то тут, то там, словно гнилые старые кости. Мощеная дорога, поросла травой и сорняками. Темные пруды, окаймленные камышом и затянутые ряской, отражали последний отблеск уходящего дня.       Они молча шли и глазели по сторонам, пока не уперлись в фонтан. Белое мраморное сооружение, видимо, должно было напоминать цветок, только архитектор не рассчитал с толщиной и длинной лепестков и теперь они вызывали неприятную ассоциацию с чем-то глубоководным и жутким.       На влажном белом бортике сидела, словно огромная ворона, женщина в сумеречном платье. Она подняла на них прекрасные темные глаза. Длинные, иссиня-черные волосы струились по плечам.       — Стража!       Глубокий, бархатный голос отозвался в фонтане, дорожках, камнях самого замка. В ответ на него на стенах и в башнях замерцали огоньки. В глубине сада послышался топот шагов и звон оружия. Со стороны ограды по булыжникам загремели копыта.       — Валим! — Тао первым пришел в себя и рванул в сторону замка.       Дорогу ему преградил призрачный рыцарь верхом на черной лошади. Вполне осязаемое копье вспороло воздух. Тао рухнул на землю, увернулся от копыт и откатился в сторону.       М-21 выскочил вперед и полоснул когтями воздух.       — Что за…       Рыцарь исчез. М-21 не удержал равновесие, споткнулся о мраморный лепесток и кубарем полетел в фонтан. Такео опустил оружие, протянул ему руку и тут же ее отдернул, когда когтистая лапа со скрежетом вцепилась в мрамор. Фонтан, и без того не слишком красивый, обзавелся несколькими глубокими бороздами.       Тао выполз из можжевелового куста, вытаскивая иголки из волос. Он встретился взглядом с промокшим до нитки М-21 и едва удержался, чтобы не заржать. М-21 отряхнулся и буркнул:       — Без комментариев, Тао.       Он был не в настроении шутить или препираться. Тао, в отличие от М-21, ситуация забавляла. Его глаза лихорадочно блестели. Он вывернул карманы, явив на свет кучу каких-то приборов и индикаторов. Даже из носка, кажется, что-то достал.       — Такой шанс, такой шанс… Мы — охотники за привидениями! — он прыгал на одной ноге, с отверткой в зубах, и что-то торопливо прикручивал к телефону.       Энтузиазм Тао несколько приглушило красноречиво скептическое молчание друзей.       — Ладно-ладно. А призраков бить вы чем собрались? Как я вижу, факт отрицания вами их существования их нисколько не смущает.       — И что ты предлагаешь? — хмуро отозвался М-21.       — В любом смартфоне есть датчик Холла, так что мы не беззащитны. Призраки являются следствием запоминания магнитным полем Земли произошедшего события, они — запись былых времен. Вы только представьте, сколько потерянных сокровищ можно найти… Есть у меня одна идейка для эксперимента.       М-21 и Такео переглянулись.       — Как думаешь, есть ли какое-то особое поле Франкенштейна, вызывающее тягу к безумным экспериментам? -Такео поежился.       — Видимо, да. По ходу разберемся.       Крыльцо и дверь в ближайшую башню имели вполне жилой вид. У двери стояли стоптанные уличные туфли и жестянка с окурками. Из застекленной бойницы лился обычный желтый свет. Где-то внутри мирно позвякивала посуда и заманчиво пахло едой. М-21 раздраженно одернул мокрый рукав и взялся за тяжелое железное кольцо. На ощупь оно было шероховатым и холодным.       Черная прядь легла ему на плечо, ледяные губы слегка коснулись уха:       — Ничего там не ешьте.       М-21 вздрогнул всем телом. Волосы на загривке стали дыбом, но поворачиваться он не стал. Нутром чуял: позади уже никого нет. Смартфон Тао запоздало запищал. М-21 открыл дверь и шагнул в комнату.       В очаге у стены горел огонь. Над ним, источая тяжелый, душный запах сушилась целая гирлянда разных трав и пара видавших виды носков. Голые каменные стены покрывали полки с утварью: сковородки и кастрюли всех мастей, потрескавшиеся доски, ножи и половники. Длинный деревянный стол темного дерева протянулся от одной стены до другой. Горы книг, банок, реторт, тарелок и сухих трав угрожающе громоздились по всей его поверхности. Керосиновая лампа на подоконнике бросала желтый круг света на почти чистый кусок стола, тяжелую книгу, ступу, медную ложку и почти лысую голову в короне рыжеватых волос.       М-21 поморщился от терпкого, густого запаха в комнате. Тао присвистнул. Старик медленно, с чувством, облизнул ложку и со стуком положил ее в каменную ступку. Свет лампы отражался в круглых маленьких очках, делая его глаза почти неразличимыми. Седые бакенбарды торчали, словно иглы дикобраза. Он поправил белый воротник и приосанился:       — Кем изволите быть, господа?       М-21 и Такео, не сговариваясь, синхронно ткнули Тао под ребра. Отвечать на этот вопрос он мог долго и со вкусом, куда дольше, чем хватало их терпения. Тао обиженно засопел, но намек понял.       — Мы от хозяина, — сдержанно сказал Такео.       Старик сдвинул очки на кончик длинного острого носа и прищурился. Взгляд голубых глаз был неожиданно острым и ясным:       — Меня не предупредили о вашем визите. Диппель, Конрад Диппель. Я здесь сторож, так сказать. Не желаете ли присоединиться к моему скромному ужину?       Он изящным жестом указал на кипящий котелок в очаге. Крышка как раз подпрыгнула, явив миру пару куриных лап.       Все трое с трудом сдержали дрожь отвращения.       — Нам нужно в подвал.       Старик не сводил с них немигающего взгляда.       — Пройдите сюда, — он указал на невысокую, окованную железом дверь. — Лестница ведет в длинную галерею. За галереей холл, оттуда можно спуститься на нижний уровень.       Когда гости скрылись за дверью, он потер желтые, как пергамент, руки.       — Ну и холод от вас, госпожа. Развлекайтесь с ними в другом месте, вы испортите мне эксперимент.       Ледяной смешок облаком пара коснулся его лица. Диппель фыркнул, снял запотевшие очки и протер их полой рубашки.       За крохотной дверью истертые каменные ступени вели в длинную белую галерею. Узкие окна разрезали сумрак полосами серебристого света. Белые стены украшали щиты, ржавые и почти бесцветные. С низких темных стропил клочьями свисала паутина. Сквозняк потревожил ее, и она легонько колыхалась. Холодный ветер принес в галерею ворох листьев: они трепетали на мокрых подоконниках, копились в темных углах и шуршали под ногами.       ГМО ступали осторожно, но, тем не менее, эхо шагов отражалось от дальнего конца галереи, словно кто-то четвертый шел им навстречу. М-21 отчаянно боролся с желанием заглянуть за спину. Его не покидало чувство, что за ними кто-то наблюдает. Мерзкий холодок то и дело пробегал по загривку, неуловимый и издевательский. М-21 передернул плечами.       — Ты чего?       Такео покосился на него. Его рука лежала на кобуре.       — Ничего.       Галерея упиралась в невысокую темную дверь со скрипучим засовом и длинной выгнутой ручкой. Всю поверхность двери крест-накрест покрывали узкие полосы железа. Тао лязгнул засовом и толкнул дверь. Холодный металл впился в кожу, но дверь не поддалась. Тао налег сильнее.       — Не поможете? — прохрипел он, налегая всем весом.       — Хилый ты какой-то, — М-21 оперся на дверь и толкнул ее плечом. Дверь натужно заскрипела, но не поддалась.       — Что за…       Такео молча подошел и положил руки на дверь. Тао пропыхтел:       — Раз, два…       С протяжным визгом дверь провернулась на старых петлях, и все трое кубарем полетели в холодную темноту.       Тао огляделся. Большое овальное помещение с высокими окнами было темным и полупустым. В затхлом воздухе медленно оседала столетняя пыль. Напротив окон в нишах стояли незажженные свечи. В помещении господствовал длинный обеденный стол с остатками еды и парой кувшинов, один его конец почти упирался в резной камин, который едва тлел, второй — в дверь. Одна из длинных лавок у стола была перевернута. Лунный свет серебрил паутину от лавки к полу.       За столом спал здоровяк в кольчуге.       Тао повернулся к М-21:       — И что будем с ним делать?       Рядом никого не было. Тао судорожно выдохнул. Человек за столом зашевелился. Тао попятился и повторно оглянулся, но теперь в поисках двери. Его взгляд уперся в гладкую белую стену. Маленький черный паук бодро пробежал по шероховатой поверхности и юркнул в узкую черную щель. Двери не было.       Он повернулся. Здоровяк уже оторвал помятую физиономию от стола и осоловело смотрел на него. Огромный, почти лысый и краснолицый, он с наслаждением, до хруста, потянулся и с грохотом опустил руки на стол. Ближайший кувшин качнулся и щедро плеснул содержимого на стол.       — Как звать? — он широко зевнул. — Сыграть не хочешь? Мне до дежурства скоротать часок. Угощу.       Он уставился на Тао, одной рукой поднял скамью, отряхнул и приглашающе по ней похлопал. В воздух взметнулся щедрый клуб пыли. Тао неохотно подошел. Мужик сгреб с липкого стола засаленные карты и перетасовал. В глазах здоровяка мелькнул хищный огонек.       Тао напрягся.       «Шулер, зуб даю. Как свалить и, главное, куда? Это какая-то магия привидений, меня так не выпустят. Я же и сам неплохо мухлюю…»       — Была не была! — Тао сел на скамейку, широко улыбаясь. — Сдавай.       Такео стоял в узком копье лунного света и смотрел как первые снежинки тихо падают на покрытые тонкой ледяной корочкой листья. Узкое деревянное окно тихо постукивало на ветру.       «Надо было послушать, что там Тао говорил о призраках».       Один из них сидел прямо перед ним.       Девочка лет десяти, с двумя аккуратными каштановыми косичками и большими карими глазами смотрела на него холодным взрослым взглядом. Длинная белая рубаха была богато расшита сложным черным узором. Девочка сидела на длинном столе и болтала ногами в красных сапожках.       — Госпожа велела показать тебе, — слова сыпались, словно льдинки. — Пошли.       Ледяная рука девочки впилась в запястье Такео. Не успел он моргнуть, как уже стоял у стола.       В камине трещали дрова и жарко горел огонь. Откуда-то вкусно пахло едой и Такео с удивлением обнаружил на столе целого запеченного гуся. От горы картофеля поднимался аппетитный пар. Отблески камина плясали на серебряных вилках и тарелках. В высоком кувшине блестело ароматное вино.       Такео невольно потянулся к столу и ледяные пальцы девочки тут же впились в кожу, словно стальные кандалы. Он с недоумением посмотрел на девочку.       — Нельзя! Смотри!       Он поднял взгляд. За столом сидели двое. Серая туника одного их них была богато расшита серебром. Второй небрежно накинул на плечи тяжелый темно-зеленый плащ, отороченный черным мехом. Он заливисто смеялся. От Такео не ускользнуло, насколько они похожи: острые скулы, длинные хищные носы и густые каштановые волосы. Девочка словно услышала его мысли:       — Это папа и дядя.       В окно ударилась птица. Один из братьев повернулся на звук. Второй извлек из серебристого рукава маленький пузырек и торопливо опрокинул его в кубок брата. Окно, потревоженное птицей, натужно заскрипело и распахнулось. Брат в серой тунике поднялся, выглянул в дверь и что-то крикнул, по-видимому, слуге. В это время над его кубком проскользнула рука с тяжелым перстнем. Крышка открылась и в вино дождем просыпался порошок.       Брат вернулся за стол, они обнялись и, смеясь, запели незнакомую песню. Вино в кубках переливалось отблесками камина. Его становилось все меньше и меньше. Наконец, кубок выпал из ослабевших пальцев. С шорохом на пол упал тяжелый зеленый плащ. Один из братьев захрипел.       Хватка на запястье Такео неожиданно ослабла.       — Так они друг друга и убили, — проворчала девочка, она равнодушно наблюдала как человек в сером корчится на полу. — И застряли тут. Я застряла. В башне.       Она подняла глаза на Такео:       — Там было очень холодно.       ***       Первое слово, которое пришло в голову М-21 было непечатным. Как и несколько последующих. Когти выскочили, на загривке пробилась шерсть. Вместо слов с губ в клубе пара сорвался рык.       — Куда ты дела моих друзей?!       Женщина в длинном сумеречном платье насмешливо наклонила голову:       — Первый вопрос и сразу неправильный. Они, к слову, прекрасно могут позаботиться о себе сами.       М-21 рванулся вперед и застыл. Босые ноги намертво приросли к мерзлой земле. Его пробрала дрожь.       — Кто ты? Какого хрена ты творишь?       — О, уже лучше, продолжай. Если задашь правильный вопрос, я, возможно, отвечу.       Они стояли друг напротив друга. Холодный ветер наждачной бумагой прошел по щекам. С соседнего дерева с шорохом слетело несколько листьев. Платье женщины даже не шевельнулось. Она медленно разомкнула губы и приказала:       — Сидеть.       Кости затрещали. М-21 взвыл и с ужасом понял, что уменьшается. Боли не было. Ее заменила странная легкость в теле. Он опустил голову. Пара серых лап. Он облизнул пересохшие губы и с ужасом понял, что вполне теперь способен облизать себе и нос тоже. Еще никому не удавалось спрессовать столько ругательств в один короткий и емкий рык.       Черная волчица с серыми подпалинами ответила ему легким смешком:       — Догонишь — расколдую, — сумеречная тень скользнула по земле и исчезла в подлеске.       М-21 коротко вздохнул, сделал пару неуверенных шагов, привыкая к новому телу, и бросился за ней.       Они петляли по осеннему лесу. Звездное небо проглядывало сквозь полуголые ветви, хрупкое и чистое, как лед. Прелые листья и хвоя были мягким ковром по лапами. Холодный воздух обжигал легкие, мышцы, словно поршни толкали тело вперед, все дальше и быстрее, пока все мысли не исчезли, оставив за собой только бесконечный бег. В какой-то момент М-21 понял, что больше не гонится за волчицей, а бежит рядом с ней. Они летели вниз по склону горы. Густая трава в свете звезд отливала пеплом и сталью, редкие деревья словно высекли из темного камня.       «Кто я?» — М-21 не мог вспомнить. Но, на бегу, в звездном свете, с холодной травой под лапами и горячим, бьющимся сердцем это казалось неважным.       Волчица остановилась.       Они стояли у каменного фонтана.       — Это был правильный вопрос.       Сумеречное платье зашуршало, и она снова умостилась на бортике фонтана и с любопытством разглядывала М-21. Он сидел на дорожке и тщетно боролся с желанием почесать ухо задней лапой. Под пристальным взглядом М-21 смутился и попытался незаметно почесать за ухом рукой.       — Зачем? — устало спросил он. — Убивать ты нас не собираешься. Тогда на кой хрен все?       — Мне скучно, — она пожала плечами и провела пальцами по глубоким бороздам в мраморе. — У тебя не так много выбора, если ты призрак. Призраки замка любят рассказывать свои истории, и у них давно не было благодарных слушателей. А я хотела посмотреть, что вы собой представляете. Повеселиться немного.       — Подвергая нас опасности? — сухо огрызнулся М-21.       Она бросила на него взгляд словно осколок ледяного стекла.       — Ты говоришь про трех мужчин, которые пришли ограбить замок? Ты, должно быть шутишь. Хотя ты мне нравишься. Но призрак из тебя получился бы ужасный.       Он нахмурился.       — Слишком много оборванных связей и сожалений. Ты сам как призрак. Чего ты сам хочешь? Что будешь делать? Кто ты, когда ты не часть команды? Единственный полностью живой из вас это тот жадный засранец.       Она поднялась и заскользила по дорожке. Эхо шагов разносилось по пустому саду, но М-21 видел, что ее ноги не касаются камней. Она остановилась у двери в башню и посмотрела на М-21.       — Ты же можешь через нее пройти, — буркнул он.       — Мне захотелось немного поиграть в человека.       Он молча открыл дверь и пропустил ее вперед. На низкой скамейке у очага грелись Тао и Такео и за обе щеки уплетали куриный суп. Тао, размахивая куриной ножкой, говорил:       — Он обыграл своих коллег и сорвал отличный куш. А потом он вышел дежурить, упал с лошади и сломал шею. Спьяну. Какой, по-твоему, я должен сделать из этого вывод? — Он поежился и натянул старенький рыжий плед на голые плечи. — Я тоже не понял. И он мухлевал! Заметь, нереально перемухлевать призрака с призрачной колодой, но было бы у меня больше вещей с собой я бы обязательно выиграл.       Тао вытянул босые пятки поближе к очагу и, наконец, заметил М-21:       — О, привет! Суп будешь? Кстати, тут даже сеть немного ловит, ща, подожди, я тут классную книгу нашел, сообщение допишу…       Такео посмотрел на М-21, подвинулся, давая ему место, и сочувственно кивнул.       — Это можно есть.       Диппель скрестил руки на груди и сверкнул очками.       — Госпожа Илона, я, извольте заметить, замечательно готовлю и не потерплю больше ваших инсинуаций на этот счет.       — Прошу меня простить, — она спрятала улыбку. — Шкатулка у вас?       — А как же.       Диппель подошел к длинному столу и аккуратно снял длинный, завернутый в ткань сверток с ближайшей стопки книг. Он бережно развернул желтую от старости ткань и протянул ей янтарную шкатулку. В теплом свете маленькой кухни она сверкала, словно золото.       Илона кивнула.       — Это для них.       Она развернулась на пороге.       — Ты куда? — слова сами вырвались у М-21.       — Мне пора исчезать. Наступает рассвет.       М-21 поднялся, прошел мимо удивленного Диппеля и открыл перед ней дверь. Илона задержалась на пороге. Далекий рассвет слегка просвечивал сквозь платье цвета сумерек.       — До нескорой встречи.       Он едва заметно кивнул, и она растворилась в воздухе.       ***       — А Диппель нормальный мужик оказался, — Тао успешно заменял радио. — Немного повернутый на алхимии, правда. Такео, попробуй включить навигатор, он уже должен ловить сейчас.       — Ага.       Такео включил бортовой компьютер и что-то нажал. На табло всплыло окошко «Удалить этот голосовой пакет?». Он нажал «Ок». Нейтральный, слегка металлический голос навигатора принялся давать указания.       Тао вздернул бровь, но ничего не сказал. Он отвернулся к окну, перекатывая между пальцами старинную монетку.       Солнце отражалось от шкатулки на заднем сиденье. М-21 взял ее в руки и повернул. Золотые солнечные зайчики бегали по салону, словно живые осенние листья кружились внутри.       ***       — Ограбили?       Мастер некоторое время стоял и молча слушал. Еще немного и эмоции его собеседника взорвали бы телефон.       — Влад.       Собеседник громко и нарочито обиженно засопел.       — Я понял.       Клик.       Мастер минуту смотрел на погасший телефон. На гладкой поверхности был алый отблеск.       — Франкенштейн.       Слова Рейзела глухо отразились от стен, словно камень бросили в пустой колодец.       — Да мастер?       Франкенштейн выглянул из кабинета и тут же побледнел.       — Нам нужно поговорить.