— Выглядишь, как дерьмо, — Техно окидывает Дрима, мешком лежащего на диване, беглым взглядом и хмыкает. Тот от подобного внимания морщится, собираясь уже сказать несколько неласковых слов парню, но решает, что грубить своему коллеге не стоит, особенно в последний, решающий день.
— Не смотри, раз не нравлюсь, — равнодушно пожимает блондин плечами, утыкаясь обратно в экран ноутбука скорее для эффекта, нежели для надобности. Человек, который мог бы написать ему в столь ранний час, сейчас находился у него в черном списке.
— Не могу, ты вечно в глазах мельтешишь.
— Тебе их выколоть, или сам додумаешься отвернуться? — флегматично предлагает парень, на что Блейд лишь фыркает. Какое-то слишком уж приподнятое у него настроение для человека, которому через несколько часов предстоит в людей стрелять. Или именно этому он и радуется?
«Поехавший»
С другой стороны, Дриму абсолютно плевать на душевное состояние его коллег. Изначально ему просто хотелось повеселиться, так что он достаточно быстро предложил свою помощь парням, задумавшим революцию. А то, что они — поехавшие на голову психи не так уж и важно, если они не собираются кидаться на него с ножами да топорами. Парень вообще был достаточно удивлен тому, что они сохраняли некую, но адекватность. Глядя на Уилла вообще нельзя было сказать, что этот человек спит и видит, как, глотая кровь, заливающуюся в глотку, ничком падет глава его города, в котором он жил многие годы. Его планы, сказать по правде, не были какими-то особенно кровавыми или жестокими, он просто хотел освободить свой дом от тоталитаризма, устроенного Шлаттом. Все, можно даже сказать, было достаточно безобидно. Другое дело — Техноблейд. Сначала Дрим думал, что тому тоже, как и ему самому, просто хочется хлеба и зрелищ, но все оказалось проще и труднее одновременно. Ему попросту не нравился город. Сам факт его существования. Люди, которые в нем жили. Почему? А хрен его знает, просто не нравился и все. И он решил избавиться от этой проблемы достаточно просто — уничтожить к херам собачьим город. Или, хотя бы, его часть. А разве глава города и его приближенные не являются значимой частью города? Разве, убив их, он не устроит чертов хаос, показав всему городу, что власть неспособна защитить даже себя, что уж говорить о гражданах? Но для хаоса ему не хватало неких деталей, которые Дрим с удовольствием помог добавить, создавая идеальную картинку в голове Блейда. С ним все было легко. В то же время Уиллбур, который, как казалось, поддерживал своего товарища, имел совсем другое представление об идеальном плане, но изменять его из-за его «хотелки» Дрим не собирался. Ему хотелось устроить шоу, зрелище. Что-то, о чем бы вспоминали еще не один год, а Уиллбур хотел лишь мира в городе. Его пришлось чуть ли не уговаривать следовать плану, не досказав некоторых деталей, приврав, надавив на нужные рычажки в голове, дабы сломить волю парня, подмять его под себя. На это потребовалось почти две недели. Две недели блондину приходилось доказывать парню свою и Техно правоту, пока тот, сглотнув, не сдался. Если ты хочешь изменить мир, то прекрати играть по его правилам, создай новые. Игра со старыми правилами никогда не будет считаться по-настоящему новой.
Если компании Уиллбура, явно показывающего свою неприязнь к блондину, тот старался избегать, то Техно был той самой хищной рыбкой в аквариуме, на которую ты обращаешь больше всего внимания. За которой следишь, делаешь ставки, сожрет ли она кого-нибудь, или сожрут ее. Дрим был уверен, что властям еще придется попотеть, прежде чем они смогут поймать Блейда, а потому он ставил на парня и на его победу в этой войне. А в войне ли? В любом случае, совсем скоро парню стало не до сообщников, стоило только его общению с незнакомцем в социальных сетях зайти чуть дальше обычного «Привет-пока», что произошло примерно через неделю. Блондину просто было интересно раскручивать этого странного парня, сидящего по ту сторону экрана, узнавать о нем чуть больше, по крупицам собирая информацию. Он не был каким-то особенным. Просто обычный офисный работник, о чем блондин узнал в первые дни общения. Дрим продолжал копать, ища чертей, живущих в тихом омуте, но их не было. Был лишь парень, неловко улыбающийся ему с фотографии профиля, а после и вовсе с фотографии, сделанной лишь для него. Дрим понимал, что собеседник вкладывает в свои сообщения всего себя, без страха делясь с незнакомцем своей жизнью, и это было настолько глупо и по-детски наивно, что тот не мог не ответить взаимностью на эти попытки подружиться. На эти искренние попытки поддержать общение. Достаточно скоро Дрим осознал, что, по факту, он является чуть ли не единственным человеком, с которым его собеседник общается. Несколько знакомых с работы, да друзей, с которыми он не контактировал после переезда из родного дома в съемный. И он. Однажды блондин даже воспользовался этим, заблокировав парня, когда тот отказался идти спать, несмотря на то, что утром ему надо было идти на работу. Впрочем, управлять парнишкой не хотелось, хотелось просто наблюдать, незаметно привязываясь все сильнее. Да настолько сильно, что парень начинал нервничать, когда собеседник пропадал из сети слишком надолго. А еще он неожиданно для себя обнаружил, что начал ревновать того. Первый раз это случилось, когда он рассказывал что-то о своей коллеге, и Дрим понял, что попал по самое горло. Последнее, что он хотел испытать в своей жизни — бесполезную ревность, но судьба, сука такая, холодно посмеялась над его желаниями, и ему приходилось нервно сжимать кулаки, пряча свои настоящие эмоции под натянутой маской дружелюбия, уточняя, как дела у его знакомых, в то время как зверь внутри рвал и метал, готовый убить любого, кто подошел бы к парню ближе, чем на два метра (соблюдайте социальную дистанцию!). Он не мог назвать себя помешанным, но был достаточно близок к этому состоянию, нервно проверяя личные сообщения каждый раз, когда просыпался после очередных трех часов беспокойного сна.
А вчера… А вчера он не сдержался. Не сдержался, увидев тот самый парк, фотографию которого присылал парень ему несколькими часами ранее. «Это парк напротив офиса». Со всеми данными, что имел блондин, он без труда смог выведать у мобильного оператора немного личной информации о неком пользователе, который получил за это щедрое денежное вознаграждение и, в случае чего, согласился и дальше продолжать работать с парнем. В общем-то, эти данные оказались почти бесполезными, собеседник сам с удовольствием поведал их Дриму, так что тот получил лишь некоторые кусочки почти законченного пазла. А еще он узнал имя. И это знание было в разы ценнее, чем все остальное. Найден.
А потом… Ну… Даже спустя всю ночь парень не мог понять, что за чёрт дернул его пойти за брюнетом, в толпе выискивая его макушку. С другой стороны, не пойди он за ним, мало ли что могло произойти с парнишкой. Дриму до сих пор становилось тошно, когда он вспоминал отчаяние и страх, которые промелькнули в глазах парня, когда он, ища путь побега от напавших на него людей, повернулся лицом к нему. Блондин тогда, кажется, сошел с ума, быстро растегивая куртку и доставая припрятанный для особых случаев пистолет. Особый случай пришел, чтоб его. Он помнил, как дернулся от испуга парень, когда Дрим прижал его к себе. Ощущал, несмотря на одежду, тепло чужого тела совсем рядом, чувствовал чужой запах. Хотя, можно ли было назвать этого парнишку «чужим»? Можно ли назвать человека, из-за которого ты чуть не прострелил голову какому-то недоноску, «чужим»? Домой парня, рухнувшего на снег, ему пришлось тащить на своем горбу. Не то, чтоб ему было трудно, просто… Странно. Судя по ошалевшему взгляду и нервным сокращением тела — у парня был самый настоящий шок, потому соображал тот с трудом. Правда Дрим прямо-таки чувствовал осознанность в глазах парня, когда тот поворачивал голову, в очередной раз всматриваясь в его лицо. Узнал по голосу? Дерьмо. Но больше признаков того, что парень понимает, кто перед ним, тот не подавал, и блондин даже на секунду понадеялся, что его пронесет и Джордж не распознает в нем своего собеседника. А пока Дрим пользовался слабостью парня, хватая его за руку, чувствуя, что у него вновь поднялась температура. Или просто его собственные руки настолько холодные? Это было не так важно, в голове в тот момент билась лишь одна мысль.
Он настоящий, он живой, он, мать его, рядом. И это сводило с ума, заставляя крепче сжимать запястье Джорджа. Настолько, что он аж поморщился, покосившись в его сторону.
— Больно, — Дрим кивает, ослабляя хватку, но все еще не выпуская чужую руку из своей.
— Ключи от дома где? — Джордж растерянно крутит головой, словно пытаясь осознать, что от него требуют, прежде чем ответить.
— В кармане. Я сам могу о-открыть, — блондин скептически смотрит на него, оценивая состояние парня, и, посчитав его удовлетворительным, подводит того к входной двери и, прежде чем та оказывается открыта (не с первой попытки), быстрым шагом уходит, буквально заставляя свое тело двигаться. Можно ли назвать это побегом? Черт возьми, да! Но и оставаться не стоит, а потому парень быстро спешит в сторону автобусной остановки. Телефон сообщает о трех новых сообщениях, а после, стоило парню просмотреть их, приходит еще одно.
NicknameNotFound: Почему?
NicknameNotFound: Почему?
NicknameNotFound: Почему?
NicknameNotFound: Почему ты в Ламанбурге?
И что прикажете на это отвечать?
***
Что было бы, согласись он вчера на просьбу зайти и поговорить? О чем бы был их разговор? Как много тайн бы пришлось узнать брюнету, если бы Дрим согласился? Если бы не, нервно усмехнувшись и извинившись, бросил пользователя с ником
NicknameNotFound в черный список, а после, убрав телефон в карман, поспешил домой, если то здание вообще можно было так называть. А пицца… Ну, это был очередной неожиданный приступ ни то заботы, ни то прощание. Прощание? Парня передернуло от одной только мысли о том, что он больше не увидит сообщения от своего знакомого, к которому так привязался за блядский месяц. И именно потому Джордж и числился в непродолжительном списке заблокированных пользователей. Эта привязанность до жути пугала парня, презиравшего подобные чувства других людей, считая это слабостью. И что же случилось с ним? Смешно.
Лежа на диване, Дрим даже не вслушивается в какие-то важные мысли Техно, который ходит из стороны в сторону по комнате, в сотый раз проглядывая профиль, выученный уже наизусть. Пользователь был в сети десять минут. Почему? По привычке зашел в сообщения, дабы пожелать доброго утра, или же переписывался с кем-то из своих знакомых? Парня гложет зависть от одной мысли о том, что кто-то может продолжать спокойно общаться с потеряшкой, писать ему, желать блядского доброго утра. И Дрим хватается руками за голову, скрипя зубами от ярости. Несправедливо и обидно, пусть все это — полностью его вина. Начиная с того самого момента, как он ошибся айдишником, отписав какому-то незнакомцу, и заканчивая его глупой слежкой, которая привела к таким мрачным последствиям. Но от этого не легче.
— Ты меня вообще слушаешь? — интересуется Блейд, раздражённо глядя на парня, смотрящего в экран ноутбука. Тот лишь цокает языком, даже не поворачивая голову. Хотя бы вид сделал, что ему интересно, гад!
— Зачем ты это все сейчас рассказываешь? План уже готов, а своими «улучшениями» в последний день ты не добьёшься ничего, кроме как беспорядков в плане. Прекрати, — выдыхает Дрим, и, подумав, добавляет. — Где Уиллбур?
— Без понятия, сказать по правде. Он сказал, что не пойдет на фестиваль вместе с нами, взял гитару и ушел, — равнодушно пожимает Блейд плечами, но в глазах на секунду мелькает беспокойство. Если Уилл предаст их в самый последний момент, будет хоть и забавно, но обидно. — Он телефон тот запасной взял, если что я могу…
— Не надо, — перебивает его блондин. — Тот телефон совершенно чист на случай, если кто-то попытается узнать какую-либо информацию о владельце. Использовав его — ты насрешь самому себе. Уиллбур не бросит просто так план, тебе ли не знать. Он пойдет до конца. Как минимум, до конца фестиваля он точно будет рядом с нами, а потом… Что ж, а что с ним будет потом не так уж и важно, да?
— О чем ты? — Техно, опершись о стену, зло смотрит в сторону парня, который лишь тихо смеется, опуская крышку ноутбука и, откинув голову на подлокотник, вытянувшись во весь рост на диване, закрывает глаза, решив дать им немного отдохнуть. — Что не так с Уиллбуром?
— Да брось ты, будто ты сам не понимаешь, что в его планы не входило уничтожение, пусть и частичное, города. А это он еще не знает о том, как много, на самом деле, наших людей будет на площади. Что-то мне подсказывает, что ему это все не особо понравится.
— Плевать. Всем не угодить, — пожимает плечами Техно. — Главное, чтоб сегодня не сбежал, а потом уже плевать будет. Кстати, нахрена он тебе?
— Обычно, когда ты нес какую-то чушь, он тебя слушал и мне не нужно было стараться поддерживать разговор, который не очень-то меня интересует, а тут такой облом, — смеется парень, глядя на то, как меняется лицо Блейда, что указывает на явное недовольство из-за слов Дрима. — Если вдруг еще захочешь поговорить, то я на кухне.
— Пошел ты.
Дрим смеется, вставая с дивана и, отставив ноутбук, быстро покидает гостиную, еле сдерживая себя, чтобы не зарычать на Блейда, который попытался что-то еще сказать. Как же раздражают.
***
Сил греть пиццу, заказанную прошлым утром, нет. Вернее, делать это попросту лень, потому парень жует ее сухой и холодной. Плевать, сейчас в приоритете лишь набить скулящий желудок, а чем — все равно. В здании постоянный холод, на который жалуются сожители, а Дриму… Дриму плевать. Холод, в любом случае, в разы лучше, чем летний зной, от которого никак не спастись, а теплая кофта делает свое дело, не давая замерзнуть. Парень достает из кармана телефон, быстро просматривая новости, но никаких сообщений о том, что кто-то из охраны Шлатта был госпитализирован ночью, не поступило, что очень даже радовало. Значит, они либо еще не проснулись, либо решили не звонить в больницу, посчитав это обычным пищевым отравлением, на что и рассчитывал блондин.
План с рестораном показал себя лучше, чем на то рассчитывали. Пятнадцать бугаев, на которых была охрана Шлатта конкретно в момент нападения, были приглашены под лицом начальства в ресторан. Их не смутил тот факт, что больше чем половины коллег попросту не было, хотя должен был, не смутило предложение от начальства бухнуть за день до важной операции, на которую с похмелья приходить, как минимум, глупо. А сотрудники ресторана как-то не обратили внимания на то, что бутылки воды и алкоголя, заказанные не в ресторане, не были герметичными на момент доставки. С другой стороны, никто и не рассчитывал, что кому-то в голову придет устроить покушения на таких персон, как обычная охрана, пусть и достаточно важной персоны. Выбор яда был тоже неслучаен. Рицин было не только легко и дешево достать, так и какой простор для фантазии, ух! Белый порошок без запаха и вкуса, легко растворимый в воде, но при этом отравиться им от прикосновений почти невозможно, а также, что самое веселое, рицин не имел противоядия. Технически, все те пятнадцать человек были обречены, стоило им только сделать глоток чего-либо. И это было даже забавно. Возможно, обратись они в больницу сразу после отравления, они бы и могли спастись, вымыв ядовитую дрянь из организма, но кто пойдет в больницу, лишь почувствовав недомогание да боль в желудке? Вряд ли, конечно, они все не пойдут на фестиваль, им попросту не позволят этого сделать, но перестрелять полуживых охранников с пищевым отравлением в разы легче, нежели чем здоровых бугаев, которые еще в состоянии держаться на ногах. И именно этого эффекта и хотел добиться парень. Слабости, неспособности шевелиться без боли. Используй он цианид — и из того ресторанчика парней пришлось бы вывозить на труповозке, а это явно бы вызвало какие-то подозрения. Незначительные, мать его. Дрим берет еще один кусок пиццы, задумавшись о том, нахрена он вообще это делает, если какой-то азарт от всего происходящего он потерял еще неделю, кажется, назад. Или раньше?
***
— Кто это? — Блейд указывает на страницу Джорджа, открытую на ноутбуке, и Дриму, только зашедшему в комнату, срывает крышу.
— Какого хуя ты, кусок недожаренного бекона, трогал мой ноутбук? — шипит парень, выхватывая технику из чужих рук и быстро пробегая взглядом по истории браузера, но, кажется, если тот и рылся в его компьютере, то искал что-то не в нем, либо же благоразумно все за собой подчистил.
— Спокойно! Я лишь открыл крышку, а тут пацан какой-то. Он будет принимать участие в операции? — Дрим фыркает, отрицательно мотая головой. Еще чего.
— Нет, он просто… знакомый? Да, наверное, так. Он понятия не имеет о том, что сегодня произойдёт. Впрочем, живёт он в том еще местечке, так что шумиха в центре, полагаю, не должна его коснуться, — Блейд удивленно вскидывает брови, недоверчиво смотря на замершего на секунду парня.
— Ты что, волноваться за людей умеешь?
— Тебе что, не плевать на мою личную жизнь? — парировал парень, закрывая вкладку со знакомой страницей. Так легче. Он же хотел, чтобы это все прекратилось, так почему, как идиот, продолжает пялиться все утро на фотографию профиля. Пора с этим заканчивать, он же не такой, как другие люди, он сильнее. Эмоции? На кой хрен они нужны?
Курсор замирает на папке, в которую парень скачивал фотографии и голосовые брюнета, которые он ему отправлял. Дрим понимал, что должен удалить эту папку к чертям собачьим, но в горле встал ком, и блондин раздраженно шипит, закусив до боли обратную сторону щеки, пытаясь прийти в себя. Слабак!
До фестиваля остается всего несколько часов.
