***
— Ну что, может ты мне все-таки объяснишь, что происходит? — Джордж, нахохлившись и сложив руки на груди, тяжелым взглядом сверлит Дрима, который лишь усмехается, наблюдая за таким проявлением враждебности. — Кто это вообще такой, откуда он твое имя знает? О какой поездке шла речь? Эй, прекращай смеяться, я же серьезно! Дрим падает обратно на кровать. Падает, не сводя какого-то до ужаса счастливого взгляда с Джорджа, который, чуть помедлив, ложится рядом, позволяя Клэю уткнуться носом в его макушку, глубоко вдыхая. Привычки Дрима никуда не исчезли. — Помнишь, я спрашивал тебя о том, не будешь ли ты против уехать отсюда нахуй? — Джордж, чуть помедлив, кивает. Дрим не напоминал ему о том разговоре, но брюнет думал. Думал чуть ли не каждый день о том, согласен ли он поехать хрен пойми куда с этим человеком. С Дримом. С парнем, который стал в последнее время для него чуть ли не центром вселенной. — Мне нужен твой ответ, Джордж. Как можно скорее. Джордж замирает. Да, он знал, что этот момент рано или поздно настанет. Что, рано или поздно, Дрим прижмет его спиной к стене, требуя ответа, но настолько рано? Парень чувствует, как дыхание Дрима замедлилось, почти прекратилось, когда он ожидал ответа. Чувствует, как с придыханиями бьется чужое сердце в клетке из ребер, и тяжело сглатывает. Он никогда бы не подумал, что ответить на столь простой вопрос будет так трудно. Никогда бы не подумал, что будет настолько привязан к кому-то, что вопрос «готов ли ты бросить все и свалить?» не будет чем-то страшным. Не будет чем-то слишком уж сложным. Джордж сглатывает набежавшую в рот слюну. Парень, что сейчас дышал ему в макушку, сделал для него много. Слишком много. Слишком часто заботился, слишком часто делал что-то лишь для него, Джорджа. И это подкупало. И это заставляло мозг буквально орать внутри тела, требуя остаться с этим человеком, послав нахуй все и вся. Все и вся, хах? А что, в общем-то, у него осталось помимо Дрима? Джордж тихо смеется, разворачиваясь и уставившись на парня, который, закусив губу, ждал его ответа. Нервозность Клэя смешила. Он напоминал ребенка, который, притащив домой кота, не был уверен в том, как на это отреагируют родители, а потому мялся на пороге, ожидая решения. Брюнет тяжело выдыхает. Три Два Один… — Я согласен, Клэй, — и Джордж не жалеет о своем решении. Не жалеет, заметив, как светлеют чужие глаза. Дрим выглядит счастливым, когда тянется к нему, и Джордж, заключенный в объятья, не может не улыбаться в ответ. Становится как-то слишком хорошо, слишком легко. Ты счастлив, Дрим? Что же, я, пожалуй, тоже.***
— Ник звонил по поводу пропуска для тебя. Ну, из города. Я поручил его изготовку заранее, потому что это могло растянуться надолго, но нам повезло, — Джордж, кажется, чуть ли не впервые видит Дрима таким. Таким счастливым, довольным. Он пытается коснуться Джорджа буквально каждую секунду, словно случайно, но Джордж чувствует, что все его прикосновения нарочны, и протягивает ему ладонь, позволяя схватиться за нее, за что тот благодарно кивает, не прекращая свой рассказ. — Мне надо будет отвезти Патчес завтра к ветеринару на осмотр, дабы тот подтвердил наличие всех прививок, и все, можно отправляться в путь. Какой-то мужчина в строгом, гладко выглаженном костюме странно косится на парней, идущих по улице, беззастенчиво держась за руки, и Джордж поджимает было губы, планируя отпустить уже чужую руку, но его ладонь сжимают лишь крепче, а Клэй шепчет ему «не обращай внимания, он просто завидует», вынуждая Джорджа хмыкнуть и чуть ускорить шаг. Зеленая трава, только-только пробившаяся из-под земли, выглядит очень яркой и сочной даже для Джорджа, который, заметив какого-то бродячего кота, греющегося на солнышке посреди газона, неожиданно бросается вперед, не вытаскивая руку из хватки Дрима, и вынуждая того рвануть за ним, иначе можно и конечности лишить брюнета. — У нас дома есть такая же штука, — смеется Клэй, глядя за парнем, что наглаживает мурлыкающего кота, бесстрашно подставившего пузо под руки парня. — Слушай, я конечно все понимаю, но мы же вроде в магазин планировали идти? И Джордж, напоследок проведя рукой по голове кайфующего животного, кивает, поднимается на ноги, протягивая руку обратно Дриму, прося его взяться за нее. Слишком уж ему уютно становилось от столь простого действа, а потому почему бы не продлить такое странное, но удовольствие?***
Джордж чувствует себя странно, словно бы не до конца понимая, что происходит. Мысль о том, что еще несколько дней, и они с Дримом свалят нахрен из города кажется просто фантастикой, чем-то нереальным. Приятным сном, который вот-вот развеется, разбиваясь, словно об скалы, об суровую реальность. Но Джордж никак не просыпается. Не просыпается, стоя на кухне и ожидая, когда вскипит чайник. Дрим странно на него косится, словно боясь, что вот-вот, еще чуть-чуть, и Джордж откажется от слов, сказанных ему утром. Скажет, что не видит смысла в переезде, что не готов к подобному, и парень понимает, что одна такая вероятность ужасно напрягает Клэя, но не знает, что поделать с этим. В качестве компромисса он, подойдя поближе, доверчиво утыкается лицом в плечо парня, что, кажется, помогает. Как минимум, Джордж на это надеется, ощущая, как его невесомо целуют в макушку. И как он вообще мог отказать Дриму? Отказать этому человеку? Кому угодно смог бы, но ему?.. — Завтра с Патчес получим нужные справки, и через пару дней начнем собираться, договорились? — Джордж, подняв голову, смотрит в напряженное лицо парня и, улыбнувшись, кивает, чем, кажется, сразу успокаивает разнервничавшегося было Дрима. — И все у нас будет хорошо. На душе становится тепло. Тепло от осознания, что и организация, и город, и прочая дрянь, не дававшая дышать Джорджу уже несколько месяцев, скоро уйдет, исчезнет. Развеется, словно тучи. А как, должно быть, устал от всего происходящего Клэй, который и вовсе не являлся жителем города и никаких чувств по отношению к нему не испытывал. Как, должно быть, он устал, когда ему приходилось каждый день просыпаться в сраном апокалипсисе и, смотря в окно, просто мечтать о том, чтобы попасть, наконец-то, домой. — Несомненно. Джордж не знает, сколько они так стоят. Не знает, о чем думает Дрим, поглаживая его по спине. На кухне абсолютная тишина, которую на секунду разрывает лишь электронный чайник, издавший щелчок после того, как вскипел, и вновь становится тихо. Идеально тихо, словно кто-то выключил звук в видеоигре, вынуждая мир погрязнуть в беззвучие. Хорошо, спокойно. Джордж выдыхает. Это было именно то спокойствие, которое его организму было некогда необходимо. Ощущение тепла и комфорта, ощущение, что он наконец-то, в безопасности. Что кто-то заботится о нем, что для кого-то он действительно важен и, что самое главное, нужен. Настолько нужен, что этот «кто-то» готов вписаться непонятно во что лишь ради того, чтобы обеспечить его безопасность. И разве это не является истинным показателем важности? Джордж тихо смеется, когда, сверкнув глазами, неожиданно лезет целоваться к ошалевшему от такой реакции Дриму, впрочем, приходит он в себя почти мгновенно. Почти мгновенно, беззастенчиво усаживая полезшего к нему парня на стол, отвечает на поцелуй. Вернее, как отвечает. Позволяет парню, запустив руки в его волосы, самому руководить процессом, пока в глазах плещутся огоньки странного веселья, которые немного, но напрягают Джорджа. Мало ли, что может в эту блондинистую макушку прийти. Дрим нетерпеливо дергается, и Джордж мысленно усмехается. Ну разумеется, ему медлительность парня была явно не в радость, пусть он и не пытался отбить лидерство, а превращать поцелуй в то безумие, что устраивал Клэй, Джордж не умел. Да и, пожалуй, не хотел. Ему было достаточно и того, что он имел. Достаточно возможности запускать пальцы в чужие волосы, присосавшись, словно пиявка, к губам, и закрыв глаза, пока чужие руки беспрепятственно забирались под тонкую ткань футболки. Джордж, разорвав поцелуй, смеется во влажные губы Клэя. Вот же ненасытное создание, а! — Забавно, — хрипло шепчет Дрим, сводя Джорджа с ума одним тембром голоса. Ну не мог брюнет с собой ничего поделать, слишком уж это было приятно, слишком жарко, слишком интимно. И Клэй, зараза такая, знал же, как действует на него шепот. Знал и шептал, заставляя дрожать от нетерпения, кусая губы. Наверное, окажись он лет на двести в прошлом, его бы точно поставили на роль какого-нибудь палача, слишком уж мучительны были пытки этого деспота, слишком уж сладкой казалась смерть от его рук. — Я сильно ошибался на твой счет когда-то. — О чем ты? — Джордж быстро облизывает губы, но даже этот жест, кажется, не остается незамеченным. Брюнет видит, как темнеют глаза Клэя, а зрачки расширяются. Парень смотрел на него сейчас, как оголодавший хищник на лежащую между его лап добычу. — Когда-то я, помнится, называл тебя пай-мальчиком, — Джордж хмыкает, но тут же рвано выдыхает, когда чужие пальцы надавливают на ребра, поднимаясь выше, задрав футболку, тем самым позволяя Дриму беспрепятственно любоваться бледноватым телом, на котором в некоторых местах виднелись синяки, оставленные Дримом из-за его нетерпеливости и спешности. — Думал, что, даже если ты согласишься встречаться, то мне придется тебя каждый раз чуть ли не умолять, а ты, оказывается, уже взрослый мальчик, который сам лезет, хах? — Думал? — у Джорджа перехватывает дыхание. Почему-то это звучит из уст Дрима настолько горячо, что хочется заскулить. — Ты ожидал, что это произойдет? — Не сразу, — Дрим задумчиво кивает, словно бы пытаясь восстановить воспоминания в голове. — Писал я тебе из чистого любопытства, если ты об этом. Потом, после нескольких встреч, начал сходить с ума от твоего присутствия и запаха. В ту ночь у тебя дома, к примеру. Ну, когда ты еще коньяком нажрался, помнишь? — Это обязательно сейчас было вспоминать? — Джордж, насупившись, отводит взгляд в сторону, на что Дрим лишь тихо смеется. — Мне нужно было как-то показать хронологию событий! Так вот, почувствовал я, что что-то не так еще тогда, а потом… — Дрим рвано выдыхает, на секунду замолкая, словно бы обдумывая следующие слова. — А потом, Джордж, я понял, что до ужаса хочу тебя. Всего. И во всех смыслах этого слова. Парень морщится, когда его укладывают на стол, хищно сверкнув глазами, но ничего не делает. Вернее, не может ничего сделать. Во-первых, его руки достаточно быстро оказываются прижатыми к деревянной поверхности в захвате крупной руки Дрима, с которых тот в последнее время привык снимать свои излюбленные перчатки, зная, какое удовольствие испытывал брюнет от прикосновений именно кожей, а не тканью, а во-вторых, откровенно говоря, Джордж был в ауте. Тело заполнялось приятной истомой, а последние слова приятно отдавались в голове, крутясь там, словно мелодия, поставленная на бесконечный повтор, обреченная играть все снова, и снова, и снова. — Знаешь, я хотел тебя настолько сильно, что не знал, как поступить, — Дрим, видя реакцию на свои слова, хитро улыбается, продолжая, тем самым только подливая масла в огонь. — Думал, что вот-вот, и я сорвусь. Еще немного, и прижму тебя к первой стене. — Боже, ты… — Джорджу кажется, что все слова, которые он когда-либо знал, были успешно им позабыты в круговороте этого безумия. Слова Дрима, наполнявшие кухню, обжигали не хуже огня, заставляя скулить в чужих руках, тереться о тело, что прижимало его к деревянной поверхности. И когда он только успел стать настолько жадным до чужих прикосновений? — Меня сдерживало лишь то, что ты можешь не согласиться, испугаться, — голос становится каким-то более приглушенным и глухим, и Джордж сглатывает, когда, бесцеремонно стащив с него окончательно футболку, Дрим, склонившись, шепчет ему в искусанную шею. — Что тебе будет больно. Джордж улыбается. Улыбается, когда, вырвав руки из чужой хватки, доверчиво обхватывает парня за шею, жарко выдыхая ему в ухо. Сейчас, в конкретно этот момент, Джорджу было все равно на то, что будет дальше. Ему сейчас хорошо, так зачем думать о будущем?***
— У меня болит спина, чтобы ты знал, — Дрим хмыкает, глядя на парня, что улегся посреди кровати в форме звезды, прикрыв глаза. С мокрых волос стекали капли воды, холодя бледную, искусанную шею, доставляя достаточно сильный дискомфорт. — Стол? Ты, мать твою, серьезно? — Мне казалось, ты был не очень-то и против, — Клэй, сидящий за компьютерным столом, внимательно следя за расслабленным парнем, усмехается. Тот, несмотря на свой бубнеж, выглядит до ужаса, до неприличного довольным. Его, кажется, даже до сих пор потряхивает от произошедшего, пусть он и всеми силами пытался доказать обратное. Но Дрим же видел. — Я думал, ты меня перенесешь на кровать! — Прекращай врать, в тот момент ты ни о чем не думал, — Дрим смеется, глядя на то, как парень, поджав губы, заливается краской. Это выглядит… Мило? Клэй никогда не использовал это мерзкое, слащавое слово по отношению к людям, только к животным. В смысле, люди не милые! Ни в коем случае не милые. Мерзкие куски мяса, кости и внутренние органы, засунутые в пакет из кожи, возомнившие себя пупами Земли, повелителями, высшей формой живого существа. Но это противное слово проскальзывало в его мыслях уже не один раз. Не один раз, когда он смотрел на парня, что лежал сейчас на его кровати, беззастенчиво вытирая мокрые волосы об одеяло. Дрим было привстает, чтобы подойти к парню, лечь рядом, но сделать этого не успевает — вибрирует, оповещая о новых сообщениях, телефон. Причем не его, телефон Джорджа, лежащий на столе. Почему? Клэй не знал. Просто в какой-то момент он понял, что, несмотря на немногочисленность вещей Джорджа, они начали постепенно заполнять пространство, делая квартиру живой. Такое уже когда-то, лет несколько назад, пыталась провернуть одна барышня, у которой в какой-то момент появилась привычка «случайно» что-то забывать у него дома. Расческа, косметика, зубная щетка. Правда это все не срабатывало, и она, вместе со своими «забытыми» вещами все равно выставлялась каждый вечер за дверь. Потом она сдалась. Смирилась, наверное, что ей ничего не светит, и перестала проситься в гости. И Клэю было плевать. Клэю было на многое плевать. На многое, кроме парня, который, протянув руку, просил сейчас подать его мобильник, который Дрим крутил в руке, задумавшись. Страх странной связи между ним и Джорджем постепенно начал ослабевать, словно парень смирился с цепью, на которую его усадили. Страх ослабевал, а на замену приходило странное, глупое чувство окрыленности, часто показываемое в разных глупых подростковых драмах. Ну, то чувство, когда кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть — и ты достанешь звезду с неба, побьешь мировые рекорды, заработаешь миллиард долларов за секунду, стоит тебе только захотеть. Глупое и совершенно, как думал когда-то Клэй, нереалистичное чувство, показанное лишь для того, чтобы занять хронометраж, дабы уверить юных зрительниц, что они могут добиться всего, чего угодно, стоит только захотеть. Жаль только, что, повзрослев, им приходится столкнуться с реальностью, пожиравшей их. Жаль только, что принцев на белом коне не существовало, а потому подобным «принцессам», выращенным на таких розовых фильмах, часто приходилось ютиться в съемной однушке в жопе мира вместе с парнем-наркоманом, который избивал их за малейший косяк, пока они пытались смириться с несправедливостью этого бренного мира. Дрим протягивает парню, который громко кашляет, привлекая к себе внимание, телефон и усаживается рядом на кровать, краем глаза следя за тем, как Джордж спешно читает полученные сообщения и, чуть помедлив, начинает быстро печатать что-то на клавиатуре. Следя за Джорджем и думая, как ему, на самом-то деле, повезло с этим парнишкой, который перед сном самостоятельно лез целоваться, преданно заглядывая в глаза, который таял от наслаждения в чужих руках, который был его человеком. Его. Только его. У тебя бы, Джордж, наверное, могла бы быть нормальная жизнь. Дрим рвано выдыхает. Ага, несомненно могла бы быть. Как-то странно и неприятно даже думать о том, что Джордж мог бы просыпаться по утрам с какой-то барышней, она бы готовила ему завтрак, они бы болтали, сидя на диване. Быть может, даже завели бы кота. У Джорджа могла быть абсолютно нормальная, человеческая жизнь, он бы мог остаться в глазах Клэя той самой незначительной шестерёнкой в механизме, которую было бы легко заменить, сломай ее что-то. Или кто-то. Но Дрим совершил ошибку. Дрим совершил ошибку, написав не тому контакту. Спутал буквально цифру в номере, и… И попал. Бесповоротно. И окончательно. Дрим утыкается носом в шею парня, лежащего рядом, и слышит тихий смешок, когда тот, оторвавшись на секунду от экрана мобильного, косится на него, но через секунду вновь возвращает все свое внимание к технике в руках. — Кто там? — вчитываться в слова в экране лень, да и не хочется. В разы приятнее, уткнувшись носом в Джорджа, беззастенчиво впитывать запах парня. Дрим честно боялся, что, переспав с ним, у него пропадёт интерес, тот ему наскучит, станет неинтересен. Но этого не случилось. Не случилось, и Дрим был этому безумно рад. К Джорджу, пахнущему раньше своим сраным чаем, наконец-то начал прилипать еле заметный аромат кофе. — Томми, — Джордж хмыкает, услышав усталый вздох Дрима, и, отложив телефон в сторону, тянется к волосам парня, гладя того, словно щенка. — Он предложил мне завтра встретиться с ним и Туббо. Понятия не имею, что ответить на подобное. — Встретиться? Приехать в ту халупу, в смысле? — Дрим смеется, когда, возмущенный неуважением парня к дому, Джордж в сердцах бьет ладонью по макушке Клэя. — Ай, больно же! Ну, вообще, я не против, только тебе придется ехать одному. Мне же еще с Патчес завтра по врачам мотаться. — Дело не в этом, я бы и без тебя спокойно съездил, — Джордж поджимает губы. — Съездил бы, если бы требовалось. Дело в том, что Томми предложил мне встретиться в Ламанбурге. Дрим замирает, обдумывая сказанное Джорджем. Встретиться в Ламанбурге? Разве эти тупые подростки не играли в изгнанников, прячась в чужом доме? Уилл не сообщил Томми, что, технически, он никому нахуй не был нужен, так как никто из организации даже имени его не знал, в отличие от Тоби, который числился работником Шлатта. Клэй не знал, было ли это ложью во благо, так как Уиллбур знал, что ад, в который погряз город, никуда не исчезнет, а напротив, лишь усилится, либо же это была попытка держать Томми в ежовых рукавицах. Откровенно говоря, Клэю было на это даже плевать. Да и не хотелось копаться в голове психически больного, помешанного на очищение города от грязи. Вопрос был в другом: что произошло, раз Уилл дал добро Томми и Туббо на то, чтобы подростки съездили в город. — Попроси его записать тебе голосовое сообщение, — как-то настороженно просит Дрим, прикусив губу, за что получает удивленный взгляд от Джорджа. — Надо убедиться, действительно ли это пишет этот идиот, а не кто-нибудь из организации. — Ты же говорил, что договорился с ними, и они от меня отстанут? — Джордж нервно сжимает телефон в руках, чувствуя, как в душе закипает страх, нагнанный Дримом. И тот тоже чувствует реакцию брюнета. Чувствует и, сев на кровати, тянет парня на себя, вынуждая того облокотиться об него, словно на спинку кресла, настороженно заглядывая через плечо в светящийся экран. — Я и не соврал, — Дрим замолкает на секунду, раздумывая, стоит ли говорить свои опасения, или не надо. — Я не соврал, но я не могу быть уверен в том, что они не попытаются привязать меня к себе, забрав тебя. Они поняли, что ты являешься моим слабым местом, и логично предположить, что, если они захотят использовать меня, они надавят на это самое больное место. — Слабое место? — Джордж, уже печатавший Томми с просьбой записать голосовое сообщение, замирает, прислушавшись к словам Дрима. — Ох черт, прости, я не… — Не извиняйся, — смеется Клэй, пусть и поводов для смеха, откровенно говоря, особо нет. — Я рад, что ты со мной, несмотря ни на что, слышишь? Рад. Мне даже в последнее время начинает казаться, что я почти нормальный человек, а это дорогого стоит, знаешь? Джордж фыркает в кулак и, подумав, кивает. Пожалуй, такие слова от Дрима были самым что ни на есть настоящим комплиментом, а это, между прочим, дорогого стоит! От Томми приходит голосовое сообщение…***
— Напиши мне, что и как, когда будешь в центре, понял? — Дрим, спешно собирающийся на прием к ветеринару, поджимает губы. Кошка, запертая в переноску, возмущенно мяукает, словно бы тоже, как и хозяин, не хочет никуда идти. — Ты уверен, что мне не стоит идти с тобой? Я могу отменить запись на сегодня, сходим к ветеринару вместе завтра, например, а сегодня я бы мог… — Успокойся, — Джордж улыбается, глядя на Дрима, который, взяв переноску с Патчес в руку, топчется на месте. — Успокойся, все нормально. Я напишу тебе, когда встречусь с Томми, прекрати паниковать. Клэй не может сдержать улыбки. Не может сдержать улыбки, глядя на Джорджа, святящегося от довольства, что тот наконец-то сможет выбраться в город. Постоянное пребывание в квартире утомляло, а Дрим в последнюю неделю был слишком занят, а потому был не в состоянии съездить в город даже за одеждой. Впрочем, устроить поход по магазинам было решено за день до переезда. Чтобы, как выразился Клэй, начать жизнь заново. Брюнет чувствует себя как-то странно и неловко, оставшись в квартире один, не привык он к подобному. Отвык оставаться один, отвык не иметь возможности поговорить с кем-то или, на крайний случай, погладить кота, трущегося о ноги. Спасал ситуацию лишь Томми, который, устав от общения с Туббо, по-видимому, решил переключить все свое внимание на нового собеседника, коим стал как раз-таки Джордж. А потому подросток, сидя в электричке до города, буквально заваливал брюнета кучей бесполезных сообщений вперемешку с ругательствами и парочкой голосовых, во время одного из которых Туббо, устав от неугомонности друга, умудрился даже скинуть его с кресла. И Джордж смеялся, слушая это сообщение. Смеялся, мысленно радуясь тому, что все, похоже, возвращается на круги своя. Он еще даже не догадывался, насколько он заблуждался.***
На улице еще прохладно, солнце не вступило в фазу «уничтожить нахуй все человечество этой весной», но Джорджу кажется, что он умирает от жары. Он и забыл, каково это — кататься в общественном транспорте в час пик. Каково это — оказаться зажатым в куче потных тел, когда все, что остается тебе, это сжимать зубы, молясь, чтобы на следующей остановке хоть кто-нибудь, но да вышел, давая хотя бы нормально вздохнуть. Этого не случается, а потому, услышав объявление о своей остановке, Джорджу приходится буквально проталкиваться сквозь возмущающуюся толпу, шипя сквозь зубы ругательства в тех же объемах, что и извинения. До места назначения, а если точнее небольшого кафе, еще идти и идти, и Джорджу все-таки приходится ускориться, переходя чуть ли не на бег. Опаздывать не хочется. Важные мужчины в глаженых-переглаженных костюмах недовольно смотрят на взъерошенного парня, который бежит по ровным тротуарам в лабиринте многоэтажек, постоянно сверяясь с картой в телефоне. Сто метров прямо, направо, снова прямо… Колокольчик на двери противно звенит, заставляя запыхавшегося парня поморщиться, когда он входит в теплое помещение, насквозь пропахшее выпечкой. Брюнет быстро осматривается, ища взглядом Томми и Туббо, но, видимо, они сидят не на самом входе, а потому парню приходится пройти вглубь помещения в поисках знакомых макушек. Проходя мимо одного столика около окна, из которого открывается вид на пляшущий жизнью город, Джордж замирает. Замирает, когда, глянув мельком в окно, он видит до ужаса знакомую многоэтажку. До ужаса знакомый офис с до ужаса знакомыми окнами на третьем этаже. Он видит до ужаса знакомую электронную дверь из офиса, дорогу, до ужаса знакомую остановку, на которой парень порой подолгу ждал свой автобус. Все настолько «до ужаса знакомо», что становится противно. Противно от осознания прошлого себя, противно от холодного одиночества, что заполняло его дом, от своей прошлой жизни. Сейчас все иначе, но его «другая жизнь» никак не отпускала его, напоминая о себе все чаще и чаще, словно стараясь убедить, что, на самом-то деле, она была не так уж и плоха. Что, на самом деле, к ней бы стоило вернуться. Но Джордж уже все для себя решил. Решил, что настоящее нравится ему в разы больше, чем прошлое. А будущее? Ну что же, он не провидец, чтобы точно знать, что приготовит ему завтрашний день, так почему бы не забить на это? Будь, как говорится, что будет. — Джордж! Поверни голову, болван, мы тут! — брюнет уже готов засмеяться от голоса Томми. Готов засмеяться, поворачивая голову в сторону подростка, окликнувшего его. Он готов засмеяться. Но рвущийся наружу смех застревает в горле, не давая вдохнуть. Вместо него в Джордже начинает закипать ярость.***
Клэй нервничает. Даже не так, он паникует. Руки, в которых он держит переноску, трясутся, пока он заполняет все необходимые бумаги, протянутые ему ветврачом. Кошка, прошедшая все обследования, забилась в самый дальний угол, подрагивая всем телом, и Дрим понимающе хмыкает. Ну да, градусник в задницу — удовольствие не из приятных. Но даже эта забавная мысль, пришедшая в голову, не может полностью растормошить парня, и он поджимает губы. Джордж писал ему совсем недавно, как только выскочил из автобуса, но все же… Все же… У Клэя никак не пропадало плохое предчувствие, засевшее, словно червь, в груди, пожирающее изнутри. Вчера им с Джорджем так и не удалось выяснить, с чего это вдруг подростки бесстрашно намылились в город. А Дриму не нравилось находиться в неведении. Очень не нравилось. И сейчас, отправив Джорджа хер пойми куда одного, он нервничал. В кармане вибрирует телефон, сообщая о новом сообщении, и Дрим спешно достает его, расслабленно выдыхая, когда видит контакт отправителя. С Джорджем все нормально. Впрочем, расслабленность почти мгновенно испаряется, стоило только парню увидеть содержание, а потому последние бумаги, протянутые ему, он подписывает даже не глядя, хватает пропуск, на котором гордо значится кличка «Патчес», и выбегает на улицу, до хруста сжимая мобильник в руке, проклиная себя, что позволил себе такую беспечность, как отпустить Джорджа куда-то одного. NicknameNotFound: Клэй, у меня проблема. NicknameNotFound: Серьезная. NicknameNotFound: Тут Уиллбур.***
Джорджу хочется буквально заорать от ярости, когда, отправив сообщение, он чувствует, как Уиллбур сверлит его взглядом, насмешливо усмехаясь. Он точно знает, кому, сжавшись, строчит смс-ки брюнет, кидая на него исподлобья злобный взгляд, и это даже, пожалуй, смешит его. Смешит, да. Секунду. Лишь секунду, прежде чем он вспоминает, зачем он тут. Он и эта троица, которая, пожалуй, являлась его самым главным напоминанием об этом сраном городе. Самым главным и, пожалуй, самым неприятным. Уилл не смог бы назвать их важной частью города, но частью из-за своей незначительности они быть не переставали. Частью, так или иначе, значимой для Уиллбура. И это злило. Этот город обречен на распад. Это очевидно. Совсем скоро, осталось потерпеть совсем немного. Но, если Уиллбур действительно хочет завершить это все, поставить точку на истории Ламанбурга, то нужно уничтожить все части города. Все. Даже самые незначительные. Уилл усмехается. Осталось недолго. Секундная стрелка на циферблате наручных часов, истерично крутясь, стремительно приближала город к погибели. Уиллбур рвано выдыхает. Пахнет концом. Концом города, концом истории. Его концом.***
Уиллбур почти не говорит, лишь отрешенно поддакивает, когда Томми задает какой-нибудь вопрос, что безумно злит неугомонного подростка и напрягает Джорджа. Подобная молчаливость не просто напрягает, выбивает из колеи, и брюнет каждую минуту лезет за мобильным в карман, дабы написать еще одно сообщение Дриму. И еще одно. И еще. Клэй не задает бесполезных вопросов, Клэй сразу отвечает ему кратким: «еду, будь аккуратнее», и это, на удивление, немного, но помогает. Радует осознание того факта, что еще чуть-чуть, еще немного, и Дрим будет тут, рядом с ним, позволив парню почувствовать себя в безопасности. Осталось немного. Совсем немного, нужно только… — Предлагаю прогуляться, — неожиданно подает голос Уиллбур, заставив всю присутствующую троицу вздрогнуть, переводя на него взгляд. Томми, уже давно допивший какую-то бурду, носившую какое-то затруднительное для запоминания названия и пахнущую кофе, мгновенно вскакивает с удобного диванчика, поднимая вскрикнувшего было Тоби. Джордж вообще-то не уверен, стоит ли так таскать парня, который совсем недавно был на пороге смерти, да и нужно ли ему вообще было ехать в такую даль, но свои подозрения вслух не выражает. Нет, его больше напрягает другое. Он сказал Дриму о кафе напротив его прошлого рабочего места. Тот, хоть и смог каким-то невероятным образом узнать адрес, знал только об этом пресловутом кафе. И он придет сюда, в кафе. Но, согласись Джордж пойти за Уиллом хер пойми куда, и Дрим может не успеть, случись что. Может не найти парней, может оказаться бессилен… Джордж спешно оглядывается, пытаясь придумать причину для того, чтобы остаться в уютном кафе. Хотя бы чуть-чуть потянуть время! Но, увы, вся еда уже съедена, официантка ушла слишком далеко, дабы заказать еще, да и, думается Джорджу, Уиллбур сразу поймет, почему тому так хочется остаться в помещении, не уходить. Парень тяжело сглатывает. Выбора нет, не так ли? NicknameNotFound: Мы уходим из кафе. NicknameNotFound: Ты скоро будешь? NicknameNotFound: Мне страшно. Сообщение приходит почти мгновенно, что немного успокаивает. Даже такое призрачное присутствие Дрима успокаивает, даря спокойствие, даря возможность двигаться дальше. NighTMare: все будет хорошо, слышишь? NighTMare: я уже близко, минут через пятнадцать буду в центре города NighTMare: успокойся, маленький NighTMare: все непременно будет хорошо И Джордж улыбается. Улыбается, пробегая взглядом по сообщения напоследок, прежде чем убрать мобильник в карман и, поднявшись с кресла, потянуться, разминая все затекшие конечности. Все будет хорошо. Все точно будет хорошо. Так сказал ему Клэй, а с чего бы Джорджу ему не верить? — Что, разрешения на прогулку просил у этого мудака? — хмыкает Томми, возводя глаза к потолку. — И че, отпустил? — Прекрати, — Джордж, усмехнувшись, идет за компанией к выходу. — Я не собака на цепи, чтобы просить разрешения на свободу. — Ага, ты не собака, — Уиллбур насмешливо окидывает взглядом Джорджа, выйдя на улицу. — Собака скорее тут он. Причем бешеная, которую стоило бы усыпить, говоря по-хорошему. — Твоего мнения что, кто-то спрашивал? — холодно интересуется Джордж. — Нет? Хм, как странно. Может это значит, что на твою точку зрения всем плевать? — Не забывайся, Джордж, — сверкнув глазами, предупреждает Уиллбур, и холодный тон, которым он произносит этот «совет», на секунду выбивает Джорджа из колеи, заставляя сжать зубы. — Держи свои язвительные комментарии при себе. Или ты уверен, что Дрим спасет тебя от людей Блейда вновь? — О чем вы? — Томми, следящий за парнями, словно за игрой в теннис, начинает злиться. Ну разумеется, Джордж помнил, как подростку не нравилось быть в неведении происходящего, но увы, есть вещи, о которых несовершеннолетнему парню лучше не знать. К примеру, что его друг буквально открыл на него, Джорджа, охоту. Вряд ли бы тот это оценил. — Неважно, — бросает брюнет Томми, возвращая все свое внимание обратно к Уиллу. — «Спасет от людей Блейда вновь»? Что это значит? — Да брось ты, неужто он тебе не рассказал? — хищно оскалившись, интересуется Уиллбур, и Джорджу становится как-то не по себе. Он знал, что Дрим согласился на условия организации ради него, но то, о чем говорил Уилл, звучало как-то… Иначе? — А я думал, у вас ахуеть какие близкие отношения. Забавно. — О чем ты? — Забавно, говорю, — нарочито медленно повторяет Уиллбур, и, чуть помедлив, добавляет. — Забавно, что он не рассказал тебе о том, как двое парней, отправленные за тобой, пропали без вести.***
NicknameNotFound: Это правда? NighTMare: о чем ты? Клэй напряженно смотрит в экран. Откровенно говоря, сидеть в телефоне за рулём — хуевая идея, но сейчас парню на это совершенно плевать. Сейчас последнее, что Дриму стоит делать — это игнорировать Джорджа, и плевать, насколько у него важные причины для игнора. NicknameNotFound: Уиллбур сказал, что ты убил кого-то. Вернее, что люди, отправленные за мной, пропали. NicknameNotFound: Это правда? Дрим чувствует, как его органы сжимаются в противный ком, когда он читает полученные сообщения. Уиллбур, сраный мудак! Вместо того, чтобы открыто задать вопрос о местоположении парней, он вывалил информацию о них на Джорджа, который только-только начал ему доверять и открываться, который только-только… Дерьмо. NighTMare: я никогда не убивал людей Клэй ненавидит лгать. Не любит сам процесс, само осознание того факта, что он скрывает информацию от кого-либо, ведь это значит, что он боится реакции. А потому раньше он не лгал. Нет, он недоговаривал, скрывал какую-либо информацию, но не лгал. И он считал это своей сильной стороной. Но сейчас… Сейчас. Выражение «ложь во благо» стало для Клэя чем-то большим, нежели просто пустой звук. На часах, встроенных в машину, ярким огоньком мигает «14:53». До конца остается всего семь минут. Телефон Дрима, отложенный в сторону, неожиданно разрывается от звонка. Из трубки раздается встревоженный голос Ника. И Дрим с ужасом осознает, что Техно его обманул, назвав неверную дату.***
Уиллбур куда-то ушел. Джордж, остановившись вместе с Туббо и Томми около лавочки, спешно оглядывается, пытаясь хотя бы понять, в какую сторону пошел парень, но тщетно. Он просто махнул им рукой, улыбнувшись на прощанье, и сказал, что скоро придет. И исчез, оставив парней посреди центра города, докуда они дошли от этого пресловутого кафе. Напротив — мэрия города, горящая, несмотря на дневное время суток, разноцветными огнями в то время как яркие флаги, на которые в месяц тратится не один десяток долларов, развиваются на ветру, создавая ощущение какой-то… Живости, что ли? Туббо с настороженностью смотрит на место, которое не так давно считалось его работой, поджав губы. И обеспокоенность парня передается и Джорджу, вынуждая того чаще оглядываться по сторонам, ища взглядом Уилла. Где этот кудрявый ублюдок? О чем он только думал, оставив Туббо, который считался погибшим, так рядом, буквально в нескольких метрах, от места его прошлой работы, где, несомненно, были его коллеги, которые могли узнать пропавшего парня и доложить куда надо? Джордж уже хотел предложить позвонить Уиллу, или типа того, когда его телефон в кармане начинает вибрировать от сообщений. NighTMare: Джордж! NighTMare: Джордж, ты тут? NighTMare: ответь! NighTMare: это срочно! NicknameNotFound: Что случилось? Брюнет удивлённо смотрит в экран. Что произошло, что Дрим написал ему четыре сообщения буквально за секунду. Он не может их найти, или что? NighTMare: вы где? NighTMare: Джордж, ситуация серьезная, отвечай быстро! NicknameNotFound: Напротив мэрии. NicknameNotFound: Что происходит? NicknameNotFound: Клэй? NighTMare: Уиллбур где? NicknameNotFound: Он куда-то ушел. Джордж напряженно смотрит в экран, сжав в руке телефон так сильно, словно это граната с выдернутой чекой, готовая вот-вот рвануть. Странная нервозность Дрима передается и ему, вынуждая спешно оглядываться по сторонам, ища что-то, что было бы, по его мнению, не так. И люди в черном, стоявшие около некоторых зданий, намеренно прячась от подозрительных взглядов прохожих, сильно выделяются из толпы. Какого… NighTMare: слушай сюда, Джордж. Это важно NighTMare: у вас сейчас есть всего несколько минут NighTMare: бери подростков и беги NighTMare: беги в сторону кафе NighTMare: я буду там, около остановки, понял? NighTMare: не задавай вопросов NighTMare: БЕГИ Джордж чувствует, как органы скручивает в узел, а из легких пропадает весь воздух. Пытается вздохнуть, но не получается, а потому все, что ему остается, это, распахнув глаза, смотреть на переписку. Смотреть всего несколько секунд. Всего несколько секунд, прежде чем, резко дернув Томми и Туббо за плечи, потянуть их за собой. — Какого хуя? — Томми, которому волей-неволей приходится бежать за парнем, что держит его за плечо, дергается в руках, оглянувшись. — Что ты, мать твою, делаешь, Джордж?! Нам надо дождаться Уи… — Забудь о Уиллбуре, — на бегу орет Джордж, запыхавшись уже на первых десяти метрах. — Он предатель, Томми! Он вернулся в организацию, он… Часы, что висят на мэрии, звенят, когда меньшая стрелка указывает на три часа дня. Звенят в последний раз в своей жизни. В самый последний. Потом наступает ад.***
Джордж не сразу понимает, что происходит. Откровенно говоря, он еще несколько часов не может понять, что произошло тогда, когда он, схватит Туббо и Томми, бежал к этому сраному кафе, подгоняя подростков. Просто в какой-то момент раздается взрыв. Взрыв, что волной откидывает парней, оглушая. Взрыв, который заставляет всех, кто присутствовал на улице, закричать, поддавшись панике, и рвануть в разные стороны, пытаясь спастись из апокалипсиса, что наступает на улице. Голова расскалывается, а какие-то осколки, отлетевшие от взрыва, больно врезаются в кожу, но на это сейчас абсолютно плевать. В голове Джорджа бьется лишь одно: «Бежать. Бежать к Дриму». Томми, вырвавшись из хватки, бежит рядом, что-то крича и постоянно оглядываясь, но у Джорджа нет сил на осмотр происходящего. Дикая паника захлестывает все его существо, в кровь попадает большая доза адреналина, даря парню второе дыхание. Бежать! Нужно бежать! Слух постепенно возвращается. Возвращается, и Джордж отчетливо слышит выстрелы. Слышит, как пули, рассекая воздух, попадают в беззащитные цели, чувствует, как воздух наполняется запахом крови, пороха и металла. Запахом смерти, что окутывает тихие улочки, смешиваясь со строительной пылью, разлетевшейся в разные стороны от взрыва. Он помнит, что приказал Дрим делать ему тогда, на площади. Помнит, как тот уронил его лицом в снег, вынуждая лечь на землю и ждать, когда все прекратится, но тогда Дрим был рядом. Тогда этот вариант был единственным, какой только можно было представить. Сейчас же надо было бежать. Бежать, сломя голову, слыша, как падают тела на асфальт, как кто-то что-то кричит. Бежать, слыша вопли маленьких детей, топот толпы и выстрелы. Много выстрелов. Джордж чувствует, как по щекам текут слезы. Туббо и Томми уже затерялись где-то среди массы людей, и Джордж просто надеялся, что те не попали под пули. Выстрелы бьют по толпе, словно град в грозу. Кто-то из стрелков в черном обосновался на крыше, стреляя по мирным жителям оттуда. Перед Джорджем падает тело с пробитой головой. Как тогда, на площади, и парень чувствует, как тошнота подступает к горлу. Не сейчас, не вовремя! Джордж не знает, кажется ли ему это, или действительно раздаются еще взрывы. Много взрывов. Взрывов, оглушающих людей, заставляющих их, беззвучно крича, ускорять бег. Джордж кашляет, закрывая глаза рукой от пыли и мусора, что летит ему в глаза, сил на бег почти не остается, а до остановки еще идти и идти! И парень решается на отчаянный ход. Решает, оторвавшись от толпы, рвануть в бок, срезая путь, лишь бы добраться! Он бежит, не слыша, буквально ощущая, как орут за его спиной люди, на которых ему сейчас, наверное, даже плевать. Сейчас, как бы это отвратно не звучало, в приоритете лишь его, Джорджа, жизнь. И здравый смысл согласно кивает, соглашаясь с этой мыслью. А Томми и Туббо? Они выживут! Джордж сжимает руки в кулаки. Они определенно точно выживут! Не могут не выжить! Джордж не слышит, как разрывается от звонка его телефон, тем самым сводя Дрима с ума. Сейчас он не слышит почти ничего, продолжая бежать скорее инстинктивно, нежели умышленно. Бежать подальше от криков, от взрывов, от запаха крови и пыли, что заполняла воздух. Бежать! Джордж дергается от ужаса, когда его хватают на бегу, словно котенка. Рвется из рук, чуть ли не рыча, дергается, словно дикий зверь, ощущая, как по щекам текут слезы. Человек, что схватил его, что-то быстро-быстро ему говорит, прижимая к себе, но Джордж, объятый ужасом после всего произошедшего, не слышит, о чем идет речь. Тело ослабевает в чужих руках, и Джордж рвано выдыхает. Ему нужно идти, ему нужно… — Вот так, все хорошо, — слух постепенно возвращается в норму, и Джордж слышит обрывки фраз. Фраз, сказанных до ужаса знакомым голосом. Знакомым, но он никак не может его узнать, мозг категорически отказывается нормально функционировать. — Я тут, слышишь, Джордж? Я здесь, маленький, теперь все будет хорошо. — Клэй, — Джордж рвано выдыхает, говоря имя быстрее, чем успевает сообразить, кто вообще перед ним. Ну разумеется. Очевидно. Как он мог сомневаться? Разумеется, это Клэй. Разумеется, это он усаживает его в машину, которая взялась хер пойми откуда, но на ее происхождение сейчас Джорджу абсолютно плевать. Сейчас он, усаженный на заднее сидение, тянется руками к парню, вынуждая залезть к нему назад и, уткнувшись носом в плечо, заливая жгучими слезами кофту. — Они открыли огонь. Огонь по людям. Там, в центре. А Томми и Туббо… Они… — С ними все хорошо, слышишь? — Дрим, мягко отстранившись, закрывает парня на заднем сиденье, быстро пересаживаясь на переднее, и поворачивается к заплаканному брюнету. — Теперь все хорошо. Я тут, Джордж, слышишь меня, маленький? Теперь у нас все будет хорошо. И Джордж, беря протянутую ему бутылку воды, кивает, тяжело сглатывая. Верится с трудом…***
Джордж не запоминал дорогу, уставившись в окно, за которым совсем скоро начался ливень, барабаня по крыше, даря ощущение свежести, стирая запах крови с улиц Ламанбурга. Джордж не запомнил пропускной пост, где он, мертвым взглядом смотря на охранника, протягивал пропуск, который Дрим ему протянул парой минут раньше. Впрочем, он помнил Дрима. Помнил каждое его действие, каждое «все будет хорошо», и ему хотелось в это верить. Помнил, как, остановившись на заправке, парень чуть ли не силой скормил ему какой-то пресный бутерброд, взволнованно разглядывая его, объясняя это тем, что дорога долгая, и Джорджу стоило бы поесть. За окном темнеет, а Патчес, чью переноску брюнет заметил лишь спустя половину поездки, жалобно мяукает, требуя ни то поесть, ни то отпустить ее в туалет. — Потерпите еще немного, ладно? Мы почти на месте, — Джордж кивает, показывая тем самым, что все нормально. Впрочем, он и возмутиться сейчас не может, а потому, откровенно говоря, у него и выбора сейчас нет. Да и не хочется… Хочется поверить Клэю. Хочется, стерев ужасные картины из памяти, поверить, что все у них будет хорошо. Они заслужили хоть капельку нормальной жизни, разве нет? Джордж не помнит, как Дрим, остановив машину, затаскивает его в темную квартиру, усаживая на диване, и спускается вниз за переноской с уставшей от долгой поездки кошкой. Вещей с собой нет, никто из парней не думал, что их переезд закончится так. На такой кровавой ноте. К горлу вновь подступает тошнота, но Джордж лишь трясет головой, отгоняя ее. Отгоняя ее вместе с воспоминаниями о том, что произошло с ним несколько часов назад. Что ему пришлось пережить. Хочется кричать, но сил на крик нет. Сил нет ни на что, а потому ему помогает Клэй, который, вернувшись в квартиру, выпустив кошку и увидев полуобморочное состояние парня, тащит того в небольшую темную спальню, стаскивая мешающуюся одежду и аккуратно укладывая под холодное одеяло. Как долго под ним никто не спал? Джордж рвано выдыхает, когда Дрим ненадолго выходит из комнаты, дабы накормить перед сном Патчес. Осознание происходящего никак не доходит до уставшего, укаченного долгой поездкой мозга, а потому парню только и остается, что смотреть в потолок, обдумывая все произошедшее. — Двигайся, — шепчет ему Клэй, когда, вернувшись, укладывается рядом, сжимая парня в объятьях. Кровать одноместная, но, впрочем, уместиться на ней вдвоем можно. Тем более, когда они лежат так близко друг к другу. — Не думал, что мы окажемся здесь так, но… Но мы дома, Джордж. — Мы дома… — повторяет парень, поджав губы. Дома… Дома, рядом с Дримом, что обжигает дыханием его макушку. — Клэй? — Мм? — Джордж чувствует, как его гладят по спине, сжимая так крепко, как только можно. Интересно, а Дрим волновался о нем? — Знаешь, я думаю, что… — парень тяжело выдыхает. Бежать некуда. Да и бесполезно, пожалуй. Хуже-то уже не будет, так ведь? — Я думаю, что люблю тебя. «Кому ты признался? Себе или ему?» Джордж не знает ответа на вопрос, заданный ему его же подсознанием. Не знает, закрывая глаза и погружаясь в сон, чувствуя, как замирают руки удивленного Дрима на его спине. Он не ждал ответного признания, не ждал такого от человека, подобного Дриму. Он не ждал их, но аккуратный, детский поцелуй в макушку говорит парню больше, чем никчемные слова. И он улыбается. Улыбается, когда Патчес, пробравшись в комнату, укладывается у хозяев в ногах, мурлыкнув. Улыбается, когда Клэй словно бы инстинктивно сжимает его в объятьях крепче, словно боясь, что Джордж уйдет. Но он не уйдет. О произошедшем сегодня будет время подумать чуть позже. Сейчас Джордж думает лишь о том, что в данный момент он, пожалуй, ощущает себя счастливым. Это нормально? Нет? Ну и плевать.