***
Квартира у Гэвина не то чтобы прямо большая. Но достаточно просторная. Две спальни, объединенная с кухней гостиная и ванная с туалетом, опять-таки объединенные. Восьмой этаж, на который Рид обычно поднимается пешком, загорается на маленьком табло, двери лифта раздвигаются, и Гэвин пропускает Одри, уже знающую куда идти, вперед. Коробка благополучно перекочевала в женские руки, пока детектив открывал входную дверь ключом. Эванс было неловко признавать, но холостяцкая берлога её напарника, которая к слову была достаточно прибрана, нравилась девушке. — Ну, где-что ты уже знаешь. — Рид без рук скидывает с себя обувь, носками наступая на пятки, и проходит вперед, из мини прихожей сразу попадая на кухню-гостиную. Одри аккуратно снимает свои красные конверсы, впрочем тоже не задействуя рук, но в отличии от Рида аккуратно ставит их к стенке. Ей всё еще неловко, но Гэвин еще вчера сказал засунуть это чувство в жопу. Кажется они действительно смогли подружиться, потому что от легкой грубости на душе вчера стало легче. Эванс делает пару шагов, осматриваясь. При дневном свете всё выглядит несколько уютнее. Слева зона кухни с гарнитурой, переходящей в барную стойку с двумя высокими стульями. Справа гостиная, трехместный мягкий диван, кофейный столик, комод у окна и телевизор висящий на стене напротив дивана. Одри считает, что здесь мило. Не хватает только теплого ковра под ногами и парочки мягких подушек на диване. Эванс присаживается на самый край, ставя коробку рядом. Из груди непроизвольно вырывается громкий вздох, заставляя Рида появится в маленьком коридорчике, между зонами, в конце которого ванная комната, а по бокам две спальни, правая из которых самого хозяина квартиры. — По пивку? — Рид включает телевизор, который на самом деле почти что не смотрит и ободряюще тыкая пальчиком Эванс куда-то под ребра, подходит к холодильнику, доставая две бутылки. — Я хотела сказать… — Гэвин слегка громче, чем нужно было ставит бутылку с пивом на кофейный столик. — Хватит загоняться. Сама же сказала, что не на халяву жить будешь. Че паришься? Считай, что я сдаю тебе комнату. — Рид делает глоток из своей бутылки и садится на диван, через коробку от Одри. — И всё равно спасибо. Ещё раз. — девушка берет свою бутылку, которую Рид предусмотрительно уже открыл, и делает маленький глоток. Пить Одри умеет, но не любит. Но сейчас хочется напиться до беспамятства. — Пожалуйста. И я не давлю. Но как созреешь, мне было бы интересно знать, что у вас там за мутки. — Одри смотрит на Гэвина, хмыкает и вспоминает вчерашний вечер.***
Одри даже не винила старушку, выгнавшую её из дома. Эванс понимала, что мало кому захочется сдавать квартиру работнику полиции. Особенно после того, как этот работник полиции посадил твоего двоюродного внука, и плевать, что тот был убийцей. Больше всего обижало лишь то, что даже переночевать не дали, выставив за дверь сразу же, как только Одри вернулась домой. Радовало хотя бы то, что вещей у Эванс было с собой немного. Одна спортивная сумка, перекинутая через плечо, да картонная коробка с разными вещами, не особо утруждали девушку, медленно входящую в полицейский участок. Делать было нечего. Мотель был далеко, на улице уже начинался дождь, а денег и на такси, и на мотель не хватило бы. Приходилось решать проблемы по мере их поступления. С этими мыслями Одри поставила коробку на свой рабочий стол, уронила сумку на пол, а сама упала на стул, устало прикрывая лицо руками и слегка съезжая задницей с сидушки. Одри устала. Слишком много пиздеца за этот месяц происходит в её жизни. Но ничего. Она справится. Она сильная. Нужно просто переждать и всё наладиться. Завтра уже будет лучше. Эванс уверена. Она одолжит у Гэвина денег на первое время, а с зарплатой обязательно всё вернет. Почему-то девушка уверена, что напарник не откажет. В последнее время их взаимоотношения всё больше и больше можно назвать дружескими. Одри это несказанно радует. Она всё еще считает, что Гэвин мудак редкостный, но странной неприязни, как у других, у неё к нему нет. Возможно потому что знает она его лучше, чем другие. Да и невозможно ненавидеть человека, когда вы из раза в раз вытаскиваете задницы друг друга из пекла. Мужиком Гэвин был хорошим. На том мнение и кончалось. Эванс бы даже расстроилась, если бы пришлось менять напарника. Рид был хорошим полицейским. Всё ещё мудаком. Но и мудаком хорошим. — Сержант? — А потом вся пиздецовая ситуация становится ещё хуже, когда размышления Одри прерывает голос капитана. Девушка нехотя убирает руки от лица и встает, старательно пытаясь придумать оправдание. Фаулер смотрит вопросительно, недоумевающим взглядом окидывает коробку и сумку, и Одри понимает, что мужчина недоволен. Очень и очень сильно. — Что это такое? — Одри губу закусывает и вместе с Фаулером смотрит на коробку, всё еще лежащую на столе. — Это… — У Одри вид нашкодившего котенка, а в голове мысли о том, что нужно напридумывать что угодно, но только не рассказывать как есть. Проскакивает идея о том, чтобы сказать, что это всё вообще не её и её подставили. — Тебя долго ждать, капуша? — Гэвин подходит к их столам быстрым, размашистым шагом, недовольно глядя на девушку. Коробку хватает ловко, перед этим сумку себе на плечо закинув, и бурчит. Громко и недовольно. — Чтобы я ещё раз тебе с переездом помог блять. Взгляд капитана суровеет с каждой секундой, а желание приебаться уже на лбу большими буквами горит. Но Рид не теряется, странный взгляд Одри игнорирует и одной рукой коробку держа, второй девушку к выходу дергает. — Простите, капитан. У неё КПД после десяти вообще ни к черту. Мы пойдем. Устанавливаем взаимопонимание между коллегами. Помощь, доверие, тимбилдинг. Вся херня. Доброго вечера. У Одри на лице выражение не читаемое. И приходит она в себя, только когда они с Ридом из участка выходят. Вопросов в голове тысячи, а опасения по поводу капитана ещё больше. Фаулер её недолюбливает, она это знает. Гэвин это тоже знает. И Одри безумно благодарна за помощь. Настолькл сильно, что недоумение от того, как мужчина держит пиздецки тяжелую коробку одной рукой уже второй раз, пока открывает свою машину, и что он вообще делал в Депаптаменте в такой час, благополучно уползают на задний план, готовясь так и не стать полноценными темами для рассуждений. А Гэвин молчит. На переднее сидение кивает, без слов говоря садится, пока сам вещи в багажник убирает. Он определенно точно промолчит и о том, что стоял в участке минут пять наблюдая за Эванс, понимая её ситуацию без объяснений, но так и не решаясь предложить помощь. Они ведь не подружки. Да и напарница могла бы неправильно понять. А как будет правильно, Рид пока сам не решил. В любом случае, машина набирает скорость, дело уже сделано и Гэвин не жалеет о том, что помог и, что собирается помочь и дальше. Ну станут они друзьями. Ну почему нет. В конце концов Одри не бесила его и в целом была чуть ли не в доску своей. — Переконтуешься у меня первое время. Не ссы, нормально всё будет. — Это первое, что говорит Гэвин, когда они входят к нему в квартиру. Одри даже немного удивлена своеобразной поддержке. Но чёрт, как же она благодарна этому мужлану. — Ты только что спас меня. От всего сразу… А у меня даже денег нет. — Эванс смотри виновато и обещает отдать всё с зарплаты. Гэвин отмахивается и относит сумку и коробку в комнату, в которой предлагает Одри временно пожить. Эванс чувствует, что хочет обнять своего напарника, чуть ли не пища от радости. На деле лишь благодарно улыбается, всё еще виновато выглядят. — Чёт у тебя для бабы вещей маловато. Это всё? — Эванс опускает глаза в пол. Говорить о бывшем не хочется. Врать или скрывать правду не хочется больше, поэтому Одри в общих чертах рассказывает о том, что съехала от жениха и часть вещей осталась пока у него. — Ебать, ты была жената? — Гэвину кажется вообще всё равно на то, что завтра придётся ехать за остальными вещами. Он говорит это как факт, даже не давая Эванс отнекиваться. — Ты вообще не шаришь в этом, да? Жената? Я должна была быть такой на ком женятся. — Они с Ридом садятся на диван в гостиной, и Эванс непроизвольно начинает рассматривать своего напарника, который кажется только что стал ещё и её соседом. — Ой, не нуди. Ваще похуй, что там, да как называется. Ты лучше про этого бедолагу расскажи. — Гэвин сидит расслаблено и общается как всегда. Одри на секунду кажется, что она спит, ведь не может ей так повезти, но потом взгляд натыкается на мужское лицо, источающее неподдельный интерес, и девушка сдается. Рассказывает, не вдаваясь в подробности и причины, упоминая, что может в будущем под бутылочку хорошего пива расскажет чуть больше интересных подробностей. Гэвин ловит её на слове и подсвистывает, когда слышит кем был жених Одри. Проблем в жизни становится чуточку меньше. Эванс благодарна Гэвину за это. За это и за шутливые подколы, по поводу её отношений. Чего-то такого ей пожалуй и не хватало.***
— Эй, ты чё вырубилась? — Одри пару раз моргает, понимая, что слишком задумалась о вчерашнем днем. Рид уже машет рукой перед её лицом. — Порядок, — Одри отбивает мужскую руку от себя легким шлепком. — просто задумалась. — Так, что насчет подробностей? — Рид выглядит необычно. Одри чувствует, что мужчина пытается помочь ей чувствовать себя более менее нормально, но старательно скрывает это внешне. Эванс решает ему подыграть. — Я говорила об откровениях под хорошее пиво, а это сложно назвать пивом вовсе. — Одри усмехается, видя наигранное возмущение детектива, и поднимает руки вверх в примирительном жесте. — Ничего ты не знаешь о хорошем пиве. — Гэвин закрывает глаза и откидывается на диван, уже не обращая на девушку никакого внимания. — Ага. — Эванс тихо встает. Забирает коробку и направляется в теперь уже свою комнату, на ходу желая детективу доброй ночи. Гэвин бурчит что-то в ответ, уже полностью переключив внимание на телевизор, параллельно думая, как они умудрились угробить всё воскресенье на один сраный перевоз сумок. Завтра им на работу. Вдвоем. И живут они теперь тоже вдвоем. Рид замирает от осознания странности ситуации. Мужчина понимает, что это всё будет похоже на общажные условия, и они почти не будут пересекаться. По крайней мере дома. Это вполне устраивает Гэвина. Одри, разбирающая вещи в комнате, думает примерно тоже самое. Разве что плюс к этому испытывая неловкость и благодарность. И чёрт… Как же они оба были наивны.