I need some fine wine and you, you need to be nicer

Репетиция в студии прошла не слишком успешно для группы. Я так решил, когда лениво наблюдал за тем, как ты куришь. Медленно мял пальцами сигарету, словно каждая сигарета вызывала у тебя отвращение, но курить ты не хотел бросать. Мы сидели в комнате отдыха, где на подоконнике в горшочках стояли цветы, а на диване спала моя собака. Солнечный свет, освещавший своими бликами сквозь жалюзи нашу репетиционную и студию звукозаписи, уже 3 часа назад сменился на тусклую лампу.. Такуйя что-то задумчиво жевал, а Юки решил немного прогуляться. Он устал от того, что мы целый день торчали в студии, пытаясь записать очередной сингл, который фанатки уже только по инерции начнут боготворить, забывая о том, что у каждой музыки есть свои недостатки. В какой-то момент ты встал с дивана, потушив сигарету, и направился к выходу, не говоря ни слова. Мне стало интересно, куда ты направился, и я последовал за тобой. Я заметил, что начинаю все больше бояться находится отдельно от тебя. Когда ты стал игнорировать меня и все мои действия, будто находился в непроницаемом тумане, сквозь который мне было не пробиться, я решил, что ты устал и попробовал меньше тебя тормошить по всякой ерунде. Но прошел месяц, а ты все никак не превращался обратно в того человека, которого я знаю. Группа тоже заметила то, что ты сильно изменился в последнее время, но при тебе мы старались молчать об этом. Ты дошел до гардероба, где оставил свою куртку, и спустился по лестнице вниз, к выходу, там я догнал тебя и схватил за руку. -Теруки-сан, ты куда? Нам нужно доделать музыку. Мы не укладываемся в сроки, а от нас ждут нового сингла. Мы же обещали в интервью! -Я хочу лишь найти Юки. Его уже час как нет. -Он решил прогуляться. Оставь его. Через полчаса явится обратно. Я, наверное, выглядел глупо в тот момент. В голосе звучали нотки бессмысленного отчаяния, наивной надежды, что ты останешься рядом со мной. Мне всегда кажется, что глаза у меня слишком большие и выдают все мои чувства, но в тот момент, я не возражал против этого. Половинки стеклянной двери в здание разъехались в разные стороны, впуская усталого клавишника вместе с густой темнотой, свежим воздухом и запахом цветущей сакуры. -А вот и Юки. Как я и обещал, он пришел. Теруки, теперь ты можешь вернуться к нам? -Вы искали меня?- клавишник немного удивился,- я совсем немного прошелся по улице и решил вернуться. За это время, я надеюсь, у вас ничего не случилось? - Не беспокойся. Ничего не случилось, но теперь уже я хочу прогуляться, поэтому извини, Мику. Я тоже немного устал. Ты накинул куртку и шагнул в распахнутые раздвижные двери, оставив меня одного. Мне почему-то стало больно. Юки удивленно посмотрел на меня так, что я снова вспомнил, что все эмоции отражаются в глазах. -Что у вас произошло? Теруки уже второй месяц какой-то вялый и холодный. Когда вы успели поссориться?- заинтересованный и тихий голос Юки пронзил теплый спертый воздух студии, словно морской змей. -Мы не ссорились,- бросил я, уходя наверх.- Можешь ехать домой. Глухие шаги по деревянной лестнице совпадали с ударами моего сердца. Слишком быстрые и слишком неровные, словно у меня порок сердца. Я снова оказался в комнате отдыха, где оповестил Такуйю, что работа на сегодня закончена. Тот одарил меня счастливой уставшей улыбкой, моментально подскочил, взял ключи со стола, попрощался и вышел. Няппи поднял сонную мордочку с дивана затем улёгся удобнее и снова заснул. Я сел на подоконник и выглянул на улицу. За окном была кромешная тьма, и только редкие фонари освещали пустынную широкую дорогу, по которой раз в полчаса проезжала какая-нибудь машина. Мне не нравилось, то, как ты себя вел и мне было больно чувствовать твоё безразличное отношение ко всему происходящему. Сначала я думал, что, возможно, ты думаешь о каком-нибудь человеке, может, влюбился, но скоро мои домыслы стерлись и осталась лишь зияющая дыра пустоты. Такуйя попытался расспросить ненароком, есть ли у тебя проблемы, но чем сильнее он давил на тебя, тем больше ты замыкался в себе или злился. А потом на этих репетициях, ты словно разучился играть на барабанах. Постоянно сбивался с ритма и находился, как будто этот проклятый туман отгораживал уже не только меня, но и твою любимую установку. И было странно видеть тебя таким. Через час-два я почувствовал, что очень хочу спать. Голова вдруг стала невыносимо тяжелой, а домой в такое позднее время ехать совсем не хотелось, еще и везти с собой Няппи, который уже давно спал. На ватных ногах я медленно подошел к дивану, и, подвинув собаку, лег на бок. Веки, такие тяжелые, в тот же момент моментально захлопнулись, и я погрузился в вакуум сна. *** Теруки шел по безлюдной темной улице, освещаемой лишь тусклым светом запылившихся ламп фонарей. Изредка по сухому и еще теплому от солнца асфальту проносились машины. Неоновые биллборды навязчиво требовали к себе внимания. В разномастной куче вывесок нашлась и та, что наиболее подходила Теруки. Ему больше всего хотелось побыть одному, поразмышлять обо всем том, что в последнее время с ним происходит и выпить бокал-другой коктейля за барной стойкой, где молодой бармен будет старательно выполнять свою работу - роль друга - всего лишь за заказ и его стоимость. Свернув в темный грязный и узкий переулок, пройдя несколько метров до тупика, Теруки очутился перед обшарпанной железной дверью. Над дверью весела мигающая красно-розовыми огоньками надпись: “Par amour”. Теруки подумал, что, возможно, это не слишком хорошее заведение для милой беседы со своими чувствами и разумом, но, по крайней мере, это заведение работало до 6 утра. В баре было шумно и темно. В этом душном маленьком помещении приторно-сладко пахло анашой и кальяном. Девушки танцевали стриптиз на маленькой сцене, у которой скопились мужчины довольно зрелого возраста. Теруки поморщился. Это место совсем не подходило ему, а еще в такой темноте, освещаемой лишь резкими неожиданными вспышками розового света, было очень трудно найти барную стойку. Вдруг его схватили за рукав и потащили в сторону. Теруки уже хотел было возмутиться, как в свете светодиодных лампочек он увидел четкие черты лица человека и костюм бармена, обладателем которых мог быть только Атсуши Мино. Теруки был приятно удивлен, повстречав хорошего друга, который когда-то работал с An café . После того, как он по собственной воле уволился, Теруки не мог до него. Мино словно в воду канул. -Что ты здесь делаешь?- Теруки был явно в замешательстве от неожиданной встречи. -Работаю, - спокойно ответил блондин с большими карими глазами. Атсуши был сильно похож на Мику, но хрупкое сложение и узкая линия губ отличали его от вокалиста. - А почему именно здесь?- Теруки растерянно огляделся. Мино лишь загадочно улыбнулся и обошел барную стойку. -Что заказывать будешь? - он подал карту вин Теруки.- Я гляжу, ты какой-то неживой и грустный, - Мино облокотился о стойку и наивно улыбнулся. -Ты мне не сказал, почему ты здесь работаешь, - Теруки с какой-то меланхолией принялся изучать карту. -Много платят и здесь можно встретить таких, как ты… - Больше чем в группе платили?- Теруки удивленно поднял взгляд. -Нет. Меньше, - парень немного сконфузился.- Не хочешь вина? Тут есть небольшой винный погребок, где я нашел вчера бутылку старинного Фламандского вина 1918 года. И не успел Теруки что-либо сказать, как шустрый бармен уже куда-то исчез, но как только барабанщик попытался сконцентрироваться, тот тут же появился, держа в руке открытую бутылку старинного образца и блестящий квадратный бокал на тонкой ножке. - Ну, так как дела?- бармен поставил перед Теруки причудливой формы бокал с вином. - Нормально. Все идет своим путем, - невесело произнес Теруки - Я бы так не сказал. Я же вижу, что что-то у вас в группе творится. Я совсем недавно видел здесь Мику-куна, он тоже был каким-то грустным. Я не знаю, что он тут делал, но во всяком случае уж точно не веселился. - Он ничего не рассказал тебе? - Нет. Он пил Пина Колладу и молчал. А потом я случайно увидел, что он плачет, и не стал его тормошить. -Мику не может плакать! - Теруки не поверил услышанному. Он всю жизнь, все время, что знал Мику, был уверен, что это маленькое гиперактивное существо не может впадать в такую печаль, чтоб заплакать. Мику мог иногда грустить или приходить с меланхолическим настроением, но это было нечасто и продолжалось недолго. - А чего ты на меня так уставился? Всем иногда нужно плакать. А ему действительно тогда было плохо. - Ты говоришь глупости!- Теруки рассердился, но в этом был виноват скорей не сам бармен, а какое-то странное непонятное чувство, подсказывающее, что Атсуши, скорее всего, прав. - Извини, мне нужно идти. Спасибо за вино. Сдачи не надо, - быстро выпалил барабанщик и , соскочив со стула, выбежал из душного здания. -Э-э-эй! Куда ты?- крикнул Мино в спину стремительно удаляющемуся Теруки. *** На улице начался дождь. Теруки бежал по лужам мимо закрытых магазинов. Сердце билось, словно у беговой лошади. Нужно было успеть застать Мику в студии. Почему-то барабанщик был уверен, что все уже давно разъехались по домам, либо собираются разъехаться. Нужно было купить хорошего дорого вина и, наконец, признаться вокалисту во всем, лишь бы не знать и не видеть его слез, не знать, что ему одиноко и грустно, лишь бы этот сгусток энергии был счастлив. Теруки забежал в круглосуточный магазинчик, где среди полок со спиртным нашел яблочное вино 1918 года, по иронии судьбы такое же, какое ему налил Атсуши. Купив большой торт, вино, большую мягкую игрушку белого кота, Теруки выбежал из здания, направляясь к деловому центру, где внизу располагалось старое кафе и их студия. Ни о чем не думая, на одном дыхании, он проскочил все ступеньки, ведущие на второй этаж, где находилась комната отдыха, костюмерная, студия звукозаписи, репетиционная и еще куча других комнат для персонала. В коридоре тускло горели лампы. Парень стал открывать двери во все комнаты подряд в поисках Мику, но только вакуумная пустота и темнота встречали его. Тогда он дошел до последней двери, за которой находилась комната отдыха. Тихо приоткрыв дверь, он почувствовал, что в комнате есть тот, кто ему нужен. В темноте он увидел смутные очертания человека и маленького песика, лежащих, на диване. Они спали. Песик тихо сопел. Положив шуршащие пакеты на пол, Теруки сел на корточки рядом с диваном и слегка потряс Мику за плечо. Тот не проснулся. Теруки залюбовался по-детски невинным лицом спящего вокалиста, и прикоснулся кончиками пальцев к его щеке, пробежался пальцами по шее, играя со светлыми волосами. Почему-то в душе у Теруки перестал бушевать непреодолимый страх, теперь там жило спокойствие и что-то большое и теплое, что заполняло его внутри, согревая его. *** Я улыбнулся во сне, и открыл глаза. Последние две минуты я наслаждался теплыми и нежными прикосновениями твоей руки. Я совсем не был удивлен тому, что ты пришел, ведь я так хотел, чтобы ты вернулся. Я не хотел ничего от тебя слышать. Я хотел только, чтобы ты был со мной и никогда-никогда-никогда не уходил, не оставлял меня одного. - Приятной ночи, Мику-сан, - тихо сказал ты. Ты был так близко, что я чувствовал твое дыхание, а потом все поплыло перед глазами. Терпковатый вкус твоих губ, осторожный поцелуй, приятный запах вина и какое-то теплое чувство, какое-то непонятное счастье… - Я хочу быть с тобой, - шепчу я, обнимая тебя за шею. -А я не хочу знать и видеть, что ты плачешь. Я хочу, чтобы ты был счастлив, и я все для этого сделаю.