Память героя

Часть 1 (95) Утро у профессора зельеварения Северуса Снейпа выдалось на удивление тихим и спокойным. И этот факт декан Слизерина находил весьма удручающим. Нет, он, конечно, не жаждал, чтобы его с утра пораньше поднял отряд стражей правопорядка, сумевших-таки выяснить об их вчерашней выходке с запрещенным артефактом. Но такое затишье казалось профессору первым признаком надвигающейся бури. Больше всего зельедела настораживало то, что сегодняшнее утро обошлось даже без раннего визита Дамблдора, ставшего уже почти традиционным. Знающий директора уже не первый год слизеринец прекрасно понимал, что после вчерашних мелких и не очень поражений Дамблдор просто так не успокоится и постарается отыграться. Вот только оставалось гадать, на кого именно направит свой гнев серый кардинал Магической Британии на этот раз. Кто теперь станет неугоден великому светлому магу, и кого следующего он принесет в жертву ради своих призрачных великих целей? Даже не зная всей картины, которая, зельедел был уверен, станет более ясной после прочтения книги Люсинды, можно было понять, что волшебное сообщество Англии находилось в столь плачевном состоянии не столько из-за первой магической войны с Воландемортом, сколько из-за тайной политики, которую уже много лет претворял в жизнь директор Хогвартса. Одно в этой ситуации вселяло надежду – тот факт, что у Дамблора не будет времени на ответные действия. И что не сегодня, так завтра Люсинда Нотт воплотит в жизнь свою часть плана и вызовет директора за границу. Тогда у них здесь, в Англии, будут развязаны руки, и они смогут не только изучить отрывки из Книги Магии. Лично у него появится возможность заняться поиском архива в Хогвартсе. Хотя на данном этапе профессор даже не знал, откуда ему начать свои поиски. Так, предаваясь размышлениям о произошедшем, Северус Снейп направился в Большой зал на завтрак. Наслаждаясь последними спокойными минутами, которые у него оставались. Декан Слизерина не тешил себя напрасными иллюзиями - сегодня выписывали из Больничного крыла пострадавших на его вчерашнем уроке пятикурсников. И он мог бы побиться об заклад, что большинство учеников направятся сначала в совятню отправить письма родителям. Так что через несколько часов пернатые почтальоны принесут ответные послания, среди которых большинство будет громовещателями, предназначенными лично зельеделу. Так что профессор поспешил занять своё место и отдать должное завтраку, наблюдая за тем, как зал неспешно заполняется ещё сонными студентами и немногословными преподавателями. Такая позиция давала зельеделу преимущества, поскольку он смог бы увидеть всех главных героев нынешних событий. И это относилось не только к вечному магниту для неприятностей Поттеру и королеве ночных вылазок Грейнджер. Мастеру Зелий не хотелось пропустить момент, когда прояснится ситуация с Невиллом и его возможным переездом в Италию. К тому же Снейпу нужно было внимательней присмотреться к Полумне Лагвуд, которая вчера так виртуозно отвела от Поттера угрозу в виде министерского инспектора, и к близнецам Уизли, которые и отправили соглядатая Фаджа в Святого Мунго. Понять причину, по которой вечные шутники решились на столь решительный шаг, было так же необходимо, как и узнать, сделала ли ведьма нужные для гриффиндорцев выводы. Однако интуиция подсказывала профессору, что Амбридж скорее всего только сильнее разозлится и приложит ещё больше усилий, чтобы сломить непокорных студентов. Оставалось только надеяться, что сегодняшняя медицинская проверка, организованная Люциусом, принесет свои результаты и поможет навсегда изгнать это Розовое нечто из стен Хогвартса подальше от детей. В Большом зале тем временем становилось все больше и больше учеников. Вот к завтракающим присоединился почти весь пятый курс слизеринцев. Письма уже отправлены, констатировал профессор, пытаясь среди вошедших разглядеть белую макушку своего крестника и темную шевелюру мага-провидца. Однако усилия зельедела не увенчались успехом: герои последних событий ещё не появились в Большом зале. Обычно это служило сигналом, что гриффиндорцев ожидала очередная неприятность. Сейчас же Северус Снейп мог точно сказать: двух отдельно взятых львят будут ожидать сюрпризы, но на этот раз весьма приятные. Но вот открылись двери, впуская внутрь юношей, о которых только что думал зельедел. Декан поднес к губам чашку с ароматным кофе, чтобы за ней спрятать такую непривычную для него усмешку. Эти двое для остальных выглядели как обычно безупречно, но от внимательного взгляда Снейпа не укрылся тот факт, что его подопечные необычайно довольны. Зная, как в своё время ухаживали их отцы за своими избранницами, декану оставалось только ждать, чтобы узнать, что именно приготовили они своим суженым в качестве подарков. От размышлений профессора оторвала вновь открывшаяся дверь, в которую на этот раз вошел пятый курс Гриффиндора. Одного взгляда на студентов зельеделу хватило, чтобы понять, что ни Грейнджер, ни Поттера там не было. Гриффиндорцы быстро расселись за стол, и Снейпу едва удалось удержаться от невольного резкого вздоха. У садящегося за стол Симуса Финнигана немного задрался левый рукав, и зельевар увидел перебинтованную руку парня. Присмотревшись, преподаватель заметил такое же украшение на руках у братьев Криви. Зельеделу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять причину этого обострения зрения. Воистину, Поттер вчера сделал ему королевский подарок. Парень, произнеся тогда заклятие в классе зельеварения, дал своему преподавателю возможность видеть гриффиндорцев без защитных и маскировочных чар. Профессор прекрасно понимал, какой шаг навстречу сделал ему Поттер, рискнув довериться своему самому нелюбимому учителю. И снова волна противоречивых чувств прокатилась внутри зельевара. Сын Джеймса, которого он всегда считал недалеким и ограниченным, на самом деле отлично разбирался в людях и готов был идти на компромиссы и примирения. И даже если поступок гриффиндорца был продиктован его слизеринской стороной, зельедел все равно его оценил и понял. Дверь снова отворилась, и профессор замер, ожидая появления пары пятикурсников. Но снова его предположения не оправдались, в зал, не глядя по сторонам, вошли явно разозленные близнецы Уизли и, ни слова не говоря, опустились на свои привычные места. И снова благодаря заклинанию Поттера у зельедела появились дополнительные вопросы. У обоих братьев на указательных пальцах левых рук были кольца. Снейп прекрасно знал, какие именно кольца носят так, но откуда эти артефакты у близнецов, он никак не мог понять. И снова размышления зельевара были прерваны. Воспользовавшись входом для преподавателей, в зал вошли директор Дамблдор и аврор Грюм. Все без исключения в зале замерли, понимая, что сейчас произойдет что-то необычное. Именно потому появление в зале Поттера и Грейнджер, которые быстро и тихо прошли к своим местам, осталось почти незамеченным, кроме тех, кто с нетерпением их ждал. - Мои дорогие ученики и коллеги, - начал свою речь директор. – Сегодня мне придется сообщить вам чрезвычайно неприятные и печальные новости. Вчера ночью на территорию Англии был доставлен крайне темный и опасный артефакт. К счастью, наши доблестные авроры сразу среагировали на опасность и в кратчайшие сроки была проведена боевая операция, направленная на изъятие данного артефакта. Дамблдор сделал паузу и осмотрелся. Жаловаться на недостаток внимания аудитории ему не приходились. И студенты, и преподаватели застыли, напряженно ожидая продолжения. - К сожалению, злоумышленники воспользовались порт-ключом и покинули территорию Англии вместе с артефактом, который подлежит немедленному уничтожению, – директор остановился, взмахнул рукой и флаги всех факультетов мгновенно изменили свой цвет на черный с большой буквой Х в середине. – В ходе операции погибли два аврора, преследовавшие главу оборотней Фенрира Сивого. Мои коллеги их обучали в этой школе, поэтому сегодня день траура для всех нас. В этот день школа скорбит о погибших на боевом посту напарниках - Нимфадоре Тонкс и Кингсли Шеклболту. часть 2 (96) В Большом зале за слизеринским столом сидел замерший от удивления Теодор Нотт и слушал речь Дамблдора. Слушал и никак не мог соотнести то, о чем говорил сейчас директор, и то, что он ещё вчера ночью видел в своем родовом замке. Вчера он видел оборотня, которому доверял его отец, оборотня, которого уважала и ценила его бабушка. Теперь представить себе, что часом позже Фенрир хладнокровно и жестоко убил двух магов, слизеринец просто не мог. Нет, конечно, юноша понимал, что ситуация после его ухода могла измениться кардинально. Но что именно должно было случиться, чтобы более сильный магически Сивый не оглушил авроров, не ранил, а жестоко и хладнокровно убил на месте? Этого юноша никак не мог понять. Поразмыслив ещё мгновение, слизеринец решил, что это либо какая-то ошибка, либо специально созданная Дамблдором провокация, из которой директор в дальнейшем собирается извлечь выгоду для себя. Быстро взглянув на своего декана, Тео, уже хорошо знающий мимику Снейпа, понял, что тот пришел приблизительно к таким же выводам. Нет, лицо зельедела не выражало никаких эмоций и было скорее похоже на застывшую гипсовую маску. Однако Нотту многое рассказал быстрый взгляд, который профессор бросил на своего непосредственного начальника. Именно он и послужил сигналом для слизеринца: декан не верит ни одному слову, сказанному директором, и что бы ни случилось ночью, произошло это не так, как описывается сейчас в прощальной речи. Руководствуясь привычками, выработанными у него ещё с детства, слизеринец стал отслеживать реакцию остальных учеников в зале на преподносимую им информацию. Директор тем временем принялся рассказывать, какими чудесными учениками, друзьями и людьми были погибшие, и Нотт понял, что сегодня Дамблдору без сомнения удалось добиться своей цели. Он смог направить мысли присутствующих в нужное ему русло. На лицах большинства сидящих в зале была написана скорбь, однако уже слышались шепотки про темных тварей и опасных существ. Когда за их столом какой-то младшекурсник сказал что-то про серебряные пули, юноша понял, что если эта история будет иметь свое продолжение, то в Англии начнется массовая истерия, после которой для оборотней в лучшем случае создадут резервацию, а в худшем уничтожат их как вид. Размышляя таким образом, Тео понял, что его дар дает ему очередное знание о сложившейся в зале ситуации. Он внезапно почувствовал, что сейчас здесь присутствуют люди, которые испытывают не просто гнев по отношению к директору. Нет, чувство, которое он ощутил, было намного сильнее, чем гнев. Это была ярость. Чистая, сильная, всепоглощающая ярость, которая, казалось, вырвись сейчас на волю, накроет всех присутствующих подобно шторму. Тео внимательно посмотрел на стол преподавателей и, не обнаружив там источника этой ярости, перевел свой взгляд на учеников. В глаза ему сразу бросилась неестественная бледность близнецов Уизли и то, как судорожно они сжимали челюсти. Больше ничего не выдавало их напряжения, но слизеринец знал, что ещё несколько минут - и эти двое бросятся на директора, пренебрегая любыми правилами, презирая любую опасность и невзирая на очевидные последствия своего поступка. Внезапно юноша понял, что именно этого эффекта и хотел добиться директор, когда начинал говорить свою речь. Таким нехитрым способом директор мог узнать, кто на самом деле не разделяет официальных взглядов и тайно сочувствует оборотням. Тео ясно понял, что тех, кто сегодня не сдержит своих эмоций, в будущем ждут весьма крупные неприятности, в которых никто и никогда не сможет обвинить директора. Парень перевел взгляд с двух бледных братьев и посмотрел на гриффиндорскую старосту. Девушка сидела, низко склонив голову и внимательно слушая траурную речь. Тео понял, что у его избранницы возникло множество вопросов, и она категорически не согласна с позицией директора и сейчас едва сдерживается, чтобы не начать протестовать. Неизвестно, какая информация была у гриффиндорки, но за эту точку зрения она была готова бороться и отстаивать её. По спине Нотта покатился холодный пот, когда он представил, что может случиться с девушкой, если она не сдержится и возразит Дамблдору перед всеми присутствующими. Однако парень прекрасно понимал, что сейчас он не может ничего сделать, и ему остается только наблюдать за дальнейшим развитием событий. Атмосфера в зале благодаря директору становилась все тяжелее и тяжелее. Слизеринец понимал, что гриффиндорская староста сдерживает себя уже из последних сил. И в этот момент Гарри Поттер, сидящий по левую сторону от девушки, взял её за руку и, склонившись к её ушку, что-то тихо прошептал. Услышав сказанное парнем, староста в одно мгновение успокоилась. Наблюдавший за этим слизеринец испытал по отношению к гриффиндорцу весьма противоречивые чувства. С одной стороны, Нотт был рад, что его львица теперь не совершит опрометчивого поступка, но с другой… С другой он чувствовал, как внутри него поднимается волна ревности к парню, который занимал такое место в сердце девушки, о котором сам Тео мог ещё только мечтать. Но невзирая на чувства, охватившие его, слизеринец продолжал наблюдать за действиями Поттера и Грейнджер. Почти синхронно руки этих двоих опустились в карманы мантий. И через несколько мгновений близнецы Уизли переглянулись, одновременно кивнули друг другу и посмотрели на край стола, где сегодня сидели младшие представители их факультета. Тео понял, что ало-золотые снова воспользовались своим таинственным способом общения, чтобы передать друг другу сообщения, которые позволили им не поддаться на провокацию директора. Внезапно внимание присутствующих в Большом зале переключилось с директора на другой объект: в зал влетел огромный черный ворон и опустился на преподавательский стол рядом с тарелкой Дамблдора. Директор, который не собирался прерываться, чтобы открыть послание, принесенное птицей, продолжал говорить. Тем временем ворон, посмотрев умными глазами на собравшихся людей, преспокойно стащил с тарелки кусочек хлеба и начал медленно его есть, не обращая внимания на то, что при этом он достаточно сильно стучит клювом по столу. По залу пронеслись тихие смешки. Ученики, уже почти не таясь, стали наблюдать за действиями птицы, при этом почти не слушая директора. Дамблдор, заметив это, обернулся к своей заместительнице, посмотрел на неё поверх своих очков и осуждающе покачал головой. МакГонагалл, прекрасно понявшая намек начальника, тут же потянулась к ворону, однако мгновенно отдернула руку как от удара. Все в зале замерли, ожидая, что же будет происходить дальше. - Птица зачарована специальным полем, - промолвил Грюм, который по долгу службы уже не раз сталкивался с подобной защитой. – Боюсь, Альбус, вам придется распечатать принесенное послание сейчас. Никому не составило труда понять, что директор разозлен данной проволочкой, но он был вынужден подойти к ворону и, сняв принесенное им послание, удалиться из зала, чтобы прочитать письмо. За ним следом вышла и профессор трансфигурации с медведьмой. Как только за женщинами закрылась дверь, за гриффиндорским столом взметнулась вверх рука. - Да, мистер Долгопупс. Вы хотите что-то спросить? – спросил Грюм у студента. -Да, сэр, - поднялся Невилл со своего места. – Мне бы хотелось узнать, где именно и когда состоятся похороны погибших. Мне бы хотелось почтить их память. - Похорон не будет. Будет только прощальная панихида. Мы так и не смогли найти их тела, - ответил Грюм, а потом сурово посмотрел на всех сидящих своим искусственным глазом. – Однако у нас нет оснований сомневаться в гибели наших авроров. Все амулеты являются неоспоримым доказательством этого факта. Если у некоторых слизеринцев и были сомнения и какая-то надежда на ошибку, то теперь их не осталось. Все прекрасно знали, что для поиска авроров применялись самые древние и сильные артефакты. В зале воцарилась тишина. Однако через несколько минут вверх снова поднялась рука и, не дождавшись разрешения, по залу разнесся звонкий девичий голос: - Мистер Грюм, а вы проверили, не появились ли имена авроров Нимфадоры Тонкс и Кингсли Шеклболта в списках Книги регистрации браков? часть 3 (97) Все присутствующие в зале, боясь пошевелиться, смотрели на стоящую возле своего места и улыбающуюся своей обычной улыбкой Полумну Лагвуд. Девушка же в свою очередь спокойно глядела на онемевшего от удивления мага так, словно это не она только что сказала столь сенсационную фразу. Сидящий на своем месте профессор Снейп был удивлен не меньше остальных. Нет, он, конечно, знал про заклятье, которое накладывалось на определенный дом или помещение, чтобы соединить какую-то конкретную пару. Знал также, что брак считался действующим с того момента, как пара переступала порог данного помещения. И что молодожены были невидимы для всех артефактов и не могли самостоятельно покинуть своё пристанище до тех пор, пока не будет подтверждена физическая сторона брака. В более древних фолиантах говорилось об условии, при котором влюбленные могли выйти только после зачатия наследника, но такое заклятье мог наслать на дом только сильный маг. Все это Снейп прекрасно знал, но догадаться соотнести эту возможность и исчезновение двух авроров, преследовавших по долгу службы оборотня, он никак не мог. Наверное, на такую мысль был способен только мозг этой необычной даже для своего факультета девушки. Не подумали об этой возможности и остальные маги, включая самого Дамблдора, так что, вероятнее всего, без ещё одного весьма немаленького конфуза сегодняшний день тоже не обойдется. Однако не забывчивость директора сейчас волновала зельедела, который как никто другой должен был помнить об этом заклятье и о причине, по которой на него был наложен запрет. В той давней темной истории - а после недавно выясненных подробностей о методах лидера светлой стороны у Снейпа не было ни малейшего сомнения - без директора не обошлось. И удивили его даже не слова девушки, которая сегодня блестяще доказала, что по праву занимает свое место на факультете Рейвенкло. Его удивило украшение, которое он увидел на руке Лагвуд, когда она её подняла. Кольцо-обещание. И, судя по размеру, девушке подарил эту драгоценность представитель весьма древнего и состоятельного семейства. Но кто именно из аристократов мог сделать рейвенкловке предложение, которое она приняла, профессор даже не мог предположить. Тем временем Грюм отошел от первого шока, вызванного словами студентки. Видимо, аврор тоже вспомнил заклятье, о котором говорила Полумна. И уже через мгновение маг достал из кармана небольшой ключ и исчез. Снейп понимал, что Грюм, который за свою жизнь потерял не один десяток коллег, не мог упустить единственный, хоть и призрачный шанс на то, что в этот раз все обошлось. Но что в сложившейся ситуации надо говорить ученикам, он не знал. - Мисс Лагвуд, думаю, что теперь вы можете сесть, - в этой ситуации профессор Чар сохранял завидное спокойствие. – А нам всем некоторое время придется подождать новостей. Маленького профессора в школе уважали, поэтому студенты продолжили сидеть на своих местах, негромко обсуждая произошедшее за завтраком. Тем временем Снейп дальше наблюдал за реакцией учеников. Он видел, как во время речи вели себя близнецы Уизли и Гермиона Грейнджер. Староста могла узнать информацию в прошлом году от Виктора Крама, и у профессора была более-менее стойкая теория, почему именно с ней болгарин был так откровенен. Отталкиваясь от своей вчерашней догадки про анимагов, которую так любезно подтвердила Люсинда Нотт, слизеринский декан предполагал, что Виктор Крам тоже относится к этой категории магов, вот и увидел эти же способности в гриффиндорке. Тогда выходило, что и Блейз Забини, и Роберто Борджиа тоже имели вторые животные формы. А если учитывать, как семья Борджиа приняла Блейза, как радовалась его способностям, то возможно, что в других странах существовала традиция наставничества. Тогда все становилось на свои места. Крам, узнав, что Грейнджер - анимаг, учил её контролировать свой дар и параллельно рассказывал о состоянии дел за пределами Англии. Тогда понятно, откуда у гриффиндорки знания про оборотней. Но откуда про них могли узнать близнецы Уизли, пока оставалось для профессора загадкой. О том, что «клоуны Гриффиндора», как профессор всегда называл про себя эту парочку, знают больше, чем хотелось бы Дамблдору, свидетельствовала их ярость во время сегодняшней речи директора. Но учитывая, как вчера вел себя их старший брат в особняке Блеков, оставалось только выяснить, кто ещё из семейства Уизли не разделяет взглядов Альбуса. Тем временем события продолжали развиваться. Возле тарелки Поттера появилась книжка, в которой Снейп с удивлением узнал пособие для маленьких волшебников по зельеделию. Именно по подобной он сам когда-то объяснял Драко основы своего предмета. Теперь профессор понял, для чего Тео вчера взял книги из библиотеки отца. У тарелки гриффиндорской старосты тоже появился небольшой флакончик. Тут уже Снейпу было интересно, что именно прислал Теодор Гермионе, поскольку только по цвету он не мог сказать, что за зелье львица получила в подарок от неизвестного для неё отправителя. Девушка тем временем взяла флакончик, покрутила его в руках, открыла, слегка побрызгала на ладонь и принюхалась. По выражению её лица слизеринский декан понял, что девушка узнала, что именно за состав находится во флакончике. Гриффиндорка склонилась к сидящему рядом Поттеру, погруженному в чтение, и попробовала что-то сказать, но парень только отмахнулся от ведьмы, не обращая внимания на её слова. Профессор едва сдержал ухмылку: надо же, он дожил до того времени, когда это зеленоглазое несчастье будет сидеть и читать книгу по зельеварению, не уделяя внимания друзьям. Тем временем гриффиндорец переворачивал страницу за страницей, но при этом преподаватель видел, что он успевал выполнять задания, предложенные в книжке. Зельевар знал, что если парень выполнит все задания правильно, то в конце каждого раздела его будет ожидать сюрприз. Обычно это была сладость, которую ребенок, изучающий книгу, любил больше всего. Тем временем книгой, которую так внимательно читал Поттер, заинтересовалась староста. Через мгновение уже две головы склонились над страницами. Через несколько секунд, когда девушка поняла, что за пособие изучает парень, эти двое стали пытаться выполнять задания, опережая друг друга. Обрадованный таким рвением, зельедел перевел взгляд на стол, за которым сидели его подопечные, и понял, что Тео и Драко ожидали совсем не такую реакцию на свои послания. Сейчас, наблюдая, как их избранники читали одну книгу и сидели так близко друг к другу, парни испытывали далеко не самые приятные чувства. Смотря на все более и более вытягивающиеся лица своих змеек, Снейп понимал, что теперь они изменят тактику и будут зачаровывать свои подарки так, чтобы их доставляли в то время, когда гриффиндорцы останутся одни в комнате. Слизеринцам однако недолго пришлось смотреть на неоспоримую духовную близость между двумя гриффиндорцами. По Большому залу внезапно пронесся магический поток, изменяющий траурные флаги на уже привычные цвета факультетов. - Думаю, что это сигнал того, что все закончилось благополучно, - проговорил профессор Флитвик. – И теперь мы все можем пройти на уроки. Не успел он закончить свою речь, как в боковую дверь вошла МакГонагалл и сказала: - Приказ директора: уроки до обеда сегодня отменены, всем преподавателям пройти в кабинет Дамблдора на внеочередное совещание. Зал просто взорвался от оваций. Ученики не скрывали своей радости от внезапной отмены занятий. Однако зельедел сразу заметил, как Драко и Тео переглянулись между собой, будучи явно обеспокоенными данным развитием событий. Видимо, такой приказ директора нарушил какие-то планы слизеринцев. Однако у зельедела не было времени выяснять подробности, ему нужно было идти. Закрывая за собой дверь, профессор заметил сову, приземлившуюся на место рядом с его тарелкой. Что ж, подумал Снейп, сегодняшнее совещание обещало быть весьма интересным. часть 4 (98) Драко действительно был разочарован таким поворотом событий. Он никак не вписывался в тот сценарий, который они с Тео так тщательно продумывали вчера ночью. Для начала, реакция на утренние сюрпризы у гриффиндорцев должна была быть совершенно иная. По их с Тео расчетам, староста должна была больше времени уделить своему подарку. Нотту было весьма непросто достать в такой короткий срок зелье, ликвидирующее запахи. На вполне резонный вопрос слизеринского старосты, зачем девушке такое зелье, парень, не задумавшись, ответил - чтобы скрыть возможные следы после своей очередной вылазки. Но Драко прекрасно понимал, что другу весьма непросто было говорить о ночных встречах гриффиндорки, и что его подарок был скрытым сигналом того, что слизеринец смирился с ними. К тому же Малфой не мог не отметить того факта, что друг, готовя свой сюрприз, действовал в лучших традициях факультета, не оставив на флакончике ни названия зелья, ни инструкции к его применению. Этот состав в магическом мире встречался очень редко, так что по изначальному плану Грейнджер должна была пойти после уроков в библиотеку, чтобы выяснить, что именно за зелье ей прислали. Именно там и должен был встретить её Тео, оказавшись в том же месте и в то же время совершенно случайно. И, конечно же, слизеринец стал бы помогать девушке в поисках ответа. За этим занятием у них было бы достаточно времени, чтобы пообщаться и продолжить налаживать отношения. Однако эта часть плана провалилась просто с оглушительным треском. Старосте ало-золотых понадобилось меньше минуты, чтобы узнать состав. Это уже было удивительно. Но что ещё больше, Малфоя поразило само отсутствие удивления. Со стороны выглядело так, что ведьма получала именно такой презент каждую неделю за завтраком. По тому, как сидящий рядом Нотт выдохнул с рычанием слово «болгарин», Драко понял, от кого именно раньше приходили подобные посылки. Староста сочувствовал другу, но, не имея возможности ему помочь, продолжал смотреть на дальнейшее развитие событий. А дальше стало только хуже. Наблюдать за тем, как Поттер и Грейнджер стали вместе читать книгу, было весьма неприятно… Малфою стоило больших усилий не допустить в свою душу змею ревности и не слишком расстроиться из-за того, что его планы пошли под откос. Драко рассчитывал, что гриффиндорец за завтраком не успеет толком рассмотреть свой подарок и приступит к его детальному изучению после окончания всех уроков. Именно на это время и задумывалось их случайное свидание, так тщательно спланированное Малфоем. Как раз после уроков и до отработок парень должен был выйти на поле, прихватив школьную метлу. В это же время там появился бы и Драко, пришедший якобы на тренировку. А учитывая прошлый опыт их совместных полетов, оставаться равнодушным в небе Поттер не мог никогда. Сейчас же из-за отмены занятий и скорости, с которой гриффиндорцы выполняли задания из книги, летать Поттер отправится сразу после завтрака. А это требовало срочной корректировки планов старосты. - И чего ты ждешь? - шепотом спросил склонившийся к самому уху Нотт. - Иди к себе за метлой. Полетаете вместо занятий. Малфой кивнул, принимая совет друга, и встал из-за стола. Нежелание привлекать к себе внимание и манеры, привитые с детства, не позволили аристократу двигаться с той поспешностью, что ему хотелось. Предвкушение очередного воздушного поединка с последующим разговором с гриффиндорским упрямцем будоражили и дразнили фантазию, вызывая в воображении Драко весьма нескромные образы. В том, что этот разговор состоится, слизеринец не сомневался. Они с Поттером уже успели обменяться взглядами, когда тот заходил в Большой зал. В зеленых глазах он увидел смущение и в то же время решительность. Такое сочетание не могло не радовать Малфоя: с одной стороны, это свидетельствовало о том, что его избранник помнил о вчерашнем ужине и не собирался делать вид, что ничего не случилось. В то же время решительность Поттера говорила, что он за ночь уже принял какое-то решение. В тот момент Драко едва смог удержаться от улыбки: что бы там ни придумал себе упрямый гриффиндорец, Драко сделает все, чтобы выбор был в его пользу. Размышляя таким образом, Малфой направлялся к дверям Большого зала. У выхода староста все-таки не удержался и оглянулся на стол ало-золотых. Судя по картинке, которую он успел заметить, когда Поттер переворачивал страницу, первый раздел был почти дочитан. Это означало, что скоро должно было сработать небольшое заклятье, добавленное Драко, и гриффиндорец на две минуты почувствует себя так, словно он на метле несется высоко в небе, ощущая, как ветер овевает его тело. Слизеринец понял, что следовало поторопиться, чтобы все его планы не расстроились окончательно. Воспользовавшись тем, что все ученики ещё оставались на местах, обсуждая очередное происшествие на завтраке, выйдя из зала, староста прибавил скорости, намереваясь как можно быстрее добраться до своей комнаты. Однако, несмотря на быстрый шаг слизеринца, на полпути к подземельям его догнал обеспокоенный Тео. - Драко, ты не знаешь, когда именно твой отец должен появиться здесь с проверкой? – сразу спросил Нотт старосту, не дожидаясь встречных вопросов. - Думаю, что после обеда, - быстро ответил Малфой, понимая, что друг не стал бы его догонять и задавать такой вопрос, не имея достаточно веских причин на это. - Не могу сказать почему, ещё не знаю... - немного поколебавшись, проговорил Тео, а потом решительно продолжил: - Но важно, чтобы он был здесь как можно раньше. Ты можешь с ним сейчас связаться? - Постараюсь, - коротко ответил староста, обдумывая варианты, как именно быстрее всего передать сообщение главе рода, при этом не привлекая внимания к своему Патронусу. - Я иду на поле и буду ждать тебя там, - тихо проговорил Нотт. Казалось бы, простые слова друга вызвали у Драко сильное беспокойство. Вчера они договаривались, что, когда Малфой с Поттером будут летать, Тео в свою очередь будет с Гермионой в библиотеке. Чем сейчас руководствовался слизеринец, собираясь пойти на место предполагаемого свидания с гриффиндорцем, Драко догадывался, и эта догадка ему крайне не нравилась. - Но… - попробовал было возразить староста, но друг только отрицательно покачал головой, давая понять, что это решение не обсуждается. - Не переживай, - попытался успокоить старосту Нотт. - Меня никто там не увидит, я буду под чарами иллюзии. И если все будет спокойно, сразу уйду. Драко кивнул, не тратя времени на долгие ненужные объяснения, и отправился к себе. Закрывшись в своей комнате, слизеринец несколько секунд размышлял над сложившейся ситуацией, после чего взмахнул палочкой, вызывая эльфа. Делая это, он рассчитывал на то, что и сегодня, так же, как и вчера, на его зов явится их бывший домовой. Это бы сразу решило так внезапно возникшую проблему со срочным посланием в Малфой-мэнор. - Добби слушает, - перед слизеринцем появился эльф, которого он уже столько раз видел, но сейчас был обрадован как никогда до этого. - Добби, ты можешь переместиться отсюда в наше поместье и передать послание моему отцу? – спросил Малфой, понимая, что сейчас очень многое зависит от ответа этого ушастого создания. - Послание злому бывшему хозяину, который пытался причинить вред Гарри Поттеру? - уточнил эльф, смотря на аристократа своими большими глазами. - Добби не хочет возвращаться в поместье, где его когда-то били. Добби свободный эльф. Староста смотрел на непокорного домовика, так не вовремя проявляющего упрямство, зная, что тот прав. Приказать эльфу он не мог. Так что Малфою пришлось впервые в жизни искать аргументы, чтобы убедить домовика в необходимости выполнения его просьбы. - Добби, отец должен прийти сегодня с колдомедиком, чтобы проверить здоровье учеников в этой школе, и если кого-то здесь обижают, тогда это сразу узнают и прекратят… - начал было слизеринец, но его прервал удивленный возглас маленького создания. - Бывший хозяин будет помогать Гарри Поттеру? - в глазах эльфа было столько надежды, что Малфою не оставалось ничего другого, как кивнуть. - Да, глава моего рода теперь поддерживает Гарри Поттера. - Что Добби должен передать лорду Малфою? - эльф церемонно поклонился юноше, и тот не мог не улыбнуться: манеры у домовых его дома всегда были безукоризненными. - Передай отцу, чтобы он как можно раньше появился в Хогвартсе с проверкой, - сказал староста, тем временем призывая свою метлу. – Иди, Добби, мне тоже нужно торопиться. Эльф исчез, а слизеринец вышел из комнаты, стремясь как можно быстрее попасть на летное поле. Беспокойство, возникшее после разговора с Тео, ничуть не уменьшилось и наоборот росло с каждой минутой. Малфой спешил, чувствуя тревогу за своего зеленоглазого гриффиндорца. Спешил, понимая, что у него осталось совсем немного времени, чтобы успеть вовремя. часть 5 (99) У профессора зельеделья Северуса Снейпа, сидящего на педагогическом совещании, проводимом директором школы Хогвартса, начало сводить челюсти. Но не от обычного желания зевнуть, которое возникало сразу же после того, как Дамблдор начинал свои привычные разглагольствования о важности образования, влиянии преподавателей на процесс формирования юных магов, необходимости терпеливого отношения и индивидуального подхода к каждому ученику… Все то, что лидер светлой стороны говорил им на каждом собрании, и что все преподаватели уже давно перестали слушать, зная эти слова наизусть… Нет, сегодня зельедел не пытался скрывать свою скуку, он пытался не дать волю смеху, который вопреки его стараниям так и рвался наружу. Это был, пожалуй, первый случай за очень много лет, а если быть честным, то, наверное, первый за всю жизнь, когда слизеринцу едва удавалось контролировать свои эмоции. Но слушать привычную высокопарную речь директора, прерываемую очередным вопиллером, присланным ему от родителей учащихся, было крайне уморительно. Нет, сначала все выглядело вполне благопристойно. В первых двух посланиях были выражены просьбы пересмотреть программу и исключить из неё столь опасные зелья. На что директор только улыбнулся и, не выходя из образа доброго дедушки, осуждающе посмотрел на зельедела и продолжил свою речь. Но дальнейшие письма были не столь невинны. Визгливый голос Молли Уизли оповестил, что в случае повторения подобного она в течение получаса будет в кабинете Дамблдора и именно в нем будет выяснять, что случилось с её драгоценным отпрыском. От того, каким тоном прозвучало это послание, невольно поморщились все, кроме зельевара, включая самого директора. А дальше все стало только интересней. Послания начали присылать главы древних семейств, наследники которых пострадали на вчерашнем уроке. Большинство из них носили темную Метку Воландеморта, а некоторые в выборе выражений остановились на словах, которые едва можно было произносить в приличном обществе. В общем, было невообразимо приятно слушать слова о высокой значимости труда педагога в Хогвартсе под аккомпанемент баса Гойла-старшего, утверждающего, что ещё один волосок упадет с головы его ненаглядного мальчугана, и он самолично повыдергивает учителям конечности и поменяет их местами. Немало радости доставило Снейпу и послание старшего Кребба, в котором тот подробно описал, в каких позах и чем именно будет заниматься весь педагогический коллектив, если с его наследником ещё что-то случится. Однако больше всего декана слизеринцев веселили не письма. Нет, их он за время своей работы наслушался предостаточно. Больше всего Снейп порадовался тому, как на все эти угрозы реагировали его коллеги. Дамблдор со своим обычным выражением на лице делал вид, что ничего необычного не происходит. МакГонагалл сидела, поджав губы, с видом оскорбленной девы, к которой на улице пристало пять пьяных матросов. Хуч слушала послание Кребба так внимательно, словно это было новое научное пособие по управлению сверхскоростными метлами. Казалось, что ещё мгновение, и тренер достанет блокнот и начнет писать конспект. У Флитвика тряслись плечи, было заметно, что маленький профессор так же, как и Снейп, едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Хагрид, сидевший в углу на диване, громко кашлял. Зельедел понял, что лесничий смог оценить весь юмор ситуации. Остальные преподаватели недоуменно переглядывались и перешептывались, не понимая, что сейчас происходит. Неимоверным усилием воли слизеринцу все же удалось совладать с собой и не присоединиться к смеющемуся Флитвику. Однако сегодня Снейп в полной мере оценил данный ему когда-то совет Дамблдора, что в случае неприятностей нужно поделиться ими с кем-то из окружающих. Учитывая нынешний опыт, слушать вопиллеры в присутствии коллег было намного интересней и увлекательней, чем делать это самому в тишине подземелий. И единственное, о чем жалел зельевар, это что сейчас здесь по неизвестной ему причине нет Долорес Амбридж. Вот на её лицо он посмотрел бы с большим удовольствием. Но и гримасы остальных коллег будут для него весьма неплохим воспоминанием, чтобы холодными вечерами поднимать себе настроение. Но у профессора не вышло и дальше наслаждаться ситуацией. Дамблдору в конце концов надоело пытаться заглушать все эти крики, и он, произнеся заклятье и взмахнув палочкой, сжег очередной вопиллер, в котором отец Панси Паркинсон рассказывал, что именно он думает про уровень преподавания всех учителей в Хогвартсе. После этого директор снова произнёс заклятие, и в комнате возникло небольшое серебристое кольцо, которое постепенно увеличивалось в диаметре. Вскоре этот серебристый обруч уперся в стены комнаты и исчез. Сразу после этого в кабинете произошли разительные перемены. Все нераспечатанные вопиллеры тут же вспыхнули под удивленными взглядами остальных преподавателей, которые, как и зельедел, считали, что эти послания никак нельзя уничтожить, не выслушав. Кроме того, больше посланий от разозленных родителей не появлялось. Слизеринскому декану теперь стало ясно, как именно директор защищает себя от нежелательной корреспонденции. Было магу также понятно, почему Дамблдор столько терпел все это безобразие. Старик прекрасно понимал, что большинство его сотрудников способны повторить почти любое заклятье, увидев его хотя бы раз, и теперь преподаватели в случаях, когда им пришлют вопиллеры, будут знать, как именно их нейтрализовать. Ещё один взмах директора, и перед каждым из присутствующих появилась чашка с горячим чаем и небольшая тарелочка с разнообразными сладостями. Все радостно встрепенулись, воспользовавшись чаем как своеобразной передышкой. Но Северусу, которому всегда было жарко, а сейчас в особенности, совсем не хотелось употреблять горячий напиток. Однако зная, что на педсоветах директор особенно внимательно следит за тем, чтобы все выпивали предложенный им напиток, зельевар решил схитрить. Воспользовавшись беспалочковой магией, он произнес заклятие, дабы охладить свой напиток. Но немного не рассчитал сил и заморозил свой чай полностью. Чертыхнувшись про себя, Снейп снова произнес заклятье, на этот раз нагревая напиток. Поднеся его к губам и отпив маленький глоточек, зельевар понял, что привычный букет после такой обработки слегка изменился. Но едва он собрался поставить чашку с испорченной жидкостью и попросить себе новую порцию, как со своего привычного насеста вдруг закурлыкал Фоукс. Все присутствующие удивленно обернулись на любимца директора, недоумевая, что могло его заставить встрепенуться. Слизеринец же использовал этот момент, чтобы просто испарить жидкость из своей чашки, а потом уселся поудобней, радуясь, что никто из присутствующих, в том числе и Дамблдор, не обратил внимания на его манипуляции. - Итак, господа, - снова заговорил директор, убедившись, что внимание всех преподавателей обращено на него. – Как вы все знаете, сегодня мне прислали письмо. В нем говорилось, что мы с моим заместителем должны в кратчайшие сроки прибыть во Францию на конференцию по обмену опытом. Директора других магических школ получили такие же послания. Эта конференция будет продолжаться около двух недель. Думаю, вам не нужно объяснять, что это значит. Люсинда Нотт выполнила свое обещание, и директор уезжает из страны. Это зельевар понял сразу. Но вот о чем они вчера не договаривались с ведьмой, так это о том, что вместе с ним Англию покинет и декан гриффиндорцев. Получалось, что на месте директора должна была остаться Долорес Амбридж. От осознания этого у Снейпа похолодело все внутри: за две недели это розовое нечто с помощью Кровавого пера покроет мальчишку Поттера шрамами, начиная от макушки и заканчивая стопами ног. Кроме того, зельедел был уверен, что одним строптивым гриффиндорцем ведьма не ограничится, и в школе начнется невиданный ранее произвол. - Однако мне сообщили, - продолжал тем временем вещать Дамблдор, - что Министра Фаджа, а также инспектора по Хогвартсу, тоже вызывают во Францию. Так что в мое отсутствие выполнять обязанности директора будет мастер Чар профессор Флитвик. Именно ему сегодня придется общаться с проверяющими, которые появятся в школе от Попечительного совета. Уже второй раз за время совещания слизеринцу понадобилось колоссальное усилие воли, чтобы суметь удержать привычную маску невозмутимости. Облегчение, возникшее после последних слов, никак нельзя было показать окружающим, однако внутри у зельедела все ликовало. - Профессор, - в комнате появился домовой эльф и, поклонившись, продолжил: - Вам просили передать, что Драко Малфоя несут в Больничное Крыло. часть 6 (100) - Как интересно... Драко Малфой в Больничном крыле, - на лице Дамблдора, прекрасно слышавшего сказанное эльфом, застыло выражение доброго обеспокоенного дедушки. - Что или кто послужил причиной его недомогания? - Сэр Гарри Поттер, - от волнения и ужаса несчастный домовой переставил слова и говорил, глотая гласные, но все присутствующие прекрасно поняли, что именно сказал эльф. Учителя обеспокоенно переглянулись: все прекрасно знали об истории многолетней вражды этих двух. Но до сегодняшнего дня редко кто из парней попадал в медицинское крыло после таких стычек. - Опять мальчики повздорили, - осуждающе покачал головой директор, даже не пытаясь узнать, с какими именно повреждениями слизеринец находится в Больничном крыле. - Но не думаю, что дело серьезное. Северус, тебе сейчас стоит сходить в Больничное крыло и узнать, не нужна ли Помфри какая-то помощь, а мы здесь закончим без тебя. Снейп встал и, кивнув всем присутствующим, направился к двери. Когда зельевар уже взялся за ручку, зазвучал голос директора: - Кстати, сегодня в Хогвартс прибудет Малфой-старший с колдомедиком, дабы выяснить, как в школе обстоят дела с медицинским обслуживанием. Нужно сделать так, чтобы результаты этой проверки были положительными. Выйдя из помещения, так ничего и не ответив директору, Снейп мысленно послал своего начальника к Мордреду. Профессор прекрасно понимал, что результаты этой проверки никак не могут быть позитивными, поскольку её целью будет выявление детей, на которых было использовано Кровавое перо. Так что в любом случае после командировки старого манипулятора будет ожидать весьма неприятный сюрприз. Размышляя таким образом, Снейп пытался заглушить чувство беспокойства и недоумения, возникшее у него сразу же как он услышал сообщение эльфа. Что могло произойти между двумя парнями, в результате чего слизеринцу понадобилась медицинская помощь? Впрочем, ответ на этот вопрос профессор рассчитывал сейчас получить от главного участника событий, а именно от Драко Малфоя. Спеша в Больничное крыло, профессор не мог не обратить внимание на испуганные лица и шепотки учеников, находившихся в коридорах. Все время звучали слова «попытка убийства», «сумасшествие», «режущее заклинание» «Адский огонь», «отрезанные конечности». Каждое услышанное слово заставляло профессора все больше и больше беспокоиться. Нет, он, конечно, знал, что ученики склонны к преувеличениям, но, как известно, дыма без огня не бывает. Из чего профессор сделал вывод, что произошедшее с Малфоем окончательно вышло за рамки обыденности, и прибавил шагу, стараясь как можно быстрее попасть в медицинское крыло. Зайдя в палату и увидев крестника, зельевару понадобилось все его самообладание и выдержка, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и ужаса. Маг сразу понял: то, что он сейчас видит и чувствует, станет одним из его самых страшных кошмаров. Находясь в бессознательном состоянии, Драко лежал на кровати, бледный до синевы, похожий больше на труп, чем на живого человека. Но не это ужаснуло зельевара. Ниже локтя левая рука слизеринца просто отсутствовала. В то время как от локтя до плеча была сплошная рана. Зельедел застыл, отказываясь верить, что подобное зверство мог сотворить с его крестником Поттер. В воздухе витал тошнотворный запах паленой плоти. Он и характерные раны свидетельствовали о том, что оставшуюся часть руки просто жгли. Снейп подумал, что такое могли сделать для того, чтобы никто уже не смог вернуть конечность Малфоя на место. В голове застывшего профессора вертелась только одна мысль: как его крестник смог это все пережить и не умереть на месте от шока. - Северус, - к магу, борющемуся с желанием найти гриффиндорца и вытрясти из него правду, подошла медведьма. - Как хорошо, что ты пришел. Я просто не знаю, что делать. - Лечить! - рявкнул зельевар, не справившись с эмоциями. – Лечить, пока он не очнулся. - Северус, над мистером Малфоем установлен какой-то щит, который не дает даже произвести диагностику, - тихо проговорила ведьма, прекрасно понимая состояние профессора и не обращая внимания на его тон. - Говорить о лечебных чарах просто не приходится. Я пробовала снять этот щит, но мне это не удалось. Присмотревшись к Помфри, которую он знал уже столько лет, зельедел понял, что, несмотря на весь свой немаленький опыт, она на самом деле растеряна и не понимает, как ей поступать в этой ситуации. Это открытие внезапно отрезвило мага и заставило собраться. Сейчас первоочередным заданием было помочь Драко, а для этого требовалась хладнокровность и рассудительность. Разбираться же в произошедшем можно будет тогда, когда жизнь старосты будет вне опасности. Зельедел взмахнул палочкой, произнося заклятье диагностики. Но вокруг Малфоя, как и предупреждала медведьма, возник щит, мерцающий всеми цветами радуги. Именно он и не дал чарам зельевара коснуться тела Драко. Профессор произнес заклятье, которое снимало защитные заклинания, но и эта попытка не увенчалась успехом. - Мне сказали, что на моего старосту напал Поттер. Значит, щит устанавливал он. Таким образом, он его может и снять, - говоря это, Северус гнал от себя мысль, что именно Люциус сделает с гриффиндорцем, когда узнает о случившемся. - Я уже послала за Поттером, но он пока ещё не появился, – неохотно произнесла ведьма, и зельевар понял, что ей, как и ему, не верится, что такие травмы мог нанести ученик их школы. - Возможно, мальчик был под заклятием, - проговорила Помфри словно сама для себя. - Думаю, что, когда Гарри придет, он сможет все объяснить. Чем именно можно объяснить такие действия, декан Слизерина не знал. Однако, подумал профессор, нежелание гриффиндорца появляться в Больничном крыле в какой-то степени доказывало его вину. Внезапно дверь в палату отворилась и медведьма с профессором одновременно оглянулись, ожидая, что сейчас здесь появится задержавшийся Поттер. Однако их ожидания не оправдались. Дверь словно сама по себе закрылась вновь, но в неё так никто и не зашел. - Сквозняк, - огорченно произнесла мадам Помфри. Ответить на реплику медведьмы Снейпу помешал заработавший в помещении камин. Из него появились Люциус и Нарцисса Малфой в сопровождении семейного колдомедика мистера Спенсера. Увидев состояние Драко, леди Малфой не смогла удержаться от вскрика. Северус её прекрасно понимал: увидеть единственного ребенка в таком состоянии зельедел не пожелал бы и худшему врагу. - Покиньте помещение, - негромко произнес целитель, и медведьма, кивнув, поспешила к выходу. Семейный колдомедик имел право выдвигать такие требования, и остальные медицинские работники должны были выполнять эти распоряжения. - Кто? - угрожающе произнес Люциус, как только за Помфри закрылись двери. Услышав его тон, профессор подумал, что Поттеру теперь вряд ли помогут какие-либо объяснения. Нет, он, конечно, защитит гриффиндорца, но сделать это в данной ситуации будет весьма и весьма непросто. - Какая разница кто? – зашипела на мужа Нарцисса, смотря на сына, но не решаясь без разрешения специалиста подойти к нему. - Сейчас главное, чтобы Драко выздоровел, с остальным разберешься потом. - Мистер Спенсер, чего же вы ждете? – Малфой-старший не стал возражать жене и обернулся к колдомедику. - Немедленно приступайте к лечению. Профессор, уже некоторое время наблюдавший за целителем, не мог понять, почему тот застыл словно вкопанный и ничего не предпринимал. Однако мимика колдомедика при этом была весьма выразительна: в одно мгновение на лице мистера Спенсера явственно проступил ужас, потом неверие, а после сосредоточенность. Зельедел, удивленный таким поведением обычно собранного и невозмутимого целителя, смотрел, как он наконец отмер и направился к кровати пациента. - Лорд и леди Малфой, ваш сын пострадал гораздо сильнее, чем я предполагал, – заговорил маг через несколько мгновений. - Лечение будет весьма энергоемким, так что наследника нужно как можно быстрее доставить в родовой замок, где в случае надобности можно будет провести поддерживающие ритуалы. - Хорошо, - кивнул Люциус и спросил: - Я должен поднять сына или его лучше перемещать с помощью чар? Для посторонних эта фраза из уст аристократа показалась бы невозможной, но все присутствующие, в том числе и колдомедик, понимали, что за столь короткий период Драко уже во второй раз оказывается на грани жизни и смерти. Так что желание лорда быть ближе к сыну и помогать ему всеми возможными и невозможными способами было вполне понятно. - Можете не беспокоиться, лорд Малфой, мальчика можно перемещать на руках. Чары, насланные на него, предназначены как раз для того, чтобы состояние пациента не ухудшалось, а наоборот стабилизировалось. Эти слова весьма удивили зельевара. Получалось, что Гарри Поттер сначала напал на слизеринца, нанеся ему весьма серьезные увечья, а потом сам же наложил чары с целью спасти своей жертве жизнь. Снейп пообещал себе, что как только освободится, то найдет гриффиндорца, и без объяснений тот от него не уйдет. - Северус, - тихо произнес аристократ, беря сына на руки. - Мне нужен тот, кто это сделал. И не говоря больше ни слова, маг направился к камину. Еще через мгновение они с Драко исчезли, поглощенные вспышкой огня. - Мистер Снейп, мне понадобятся зелья. Я могу обратиться за ними к вам? – вопрос колдомедика отвлек профессора от размышлений, что будет, когда Малфои узнают, кто именно напал на их сына. - Да, конечно, - согласился Снейп, не желая тратить время на бесполезные объяснения. - Люциус знает, как со мной связаться. Колдомедик поклонился и тоже направился к камину. - Подождите, - окликнул его слизеринец. - А как вы собираетесь снять щит, который защищает Драко? - О, не беспокойтесь, - слегка улыбнулся целитель, беря Дымолетный порошок. - Этот щит снимается очень просто. Чтобы он исчез, нужно просто начать правильное лечение. - Северус, прежде чем делать какие-то выводы о произошедшем, разберись сначала в ситуации, - попросила Нарцисса, внимательно смотря на профессора. – И прошу, не наделай глупостей. - Нарцисса, а как вы узнали о происшествии? - слизеринец задал вопрос, который его уже давно волновал. - Мы не знали, – тихо ответила леди Малфой. – В замке появился наш бывший эльф и передал просьбу Драко как можно скорее привести в Хогвартс целителя. Нас немного задержало то, что пришлось брать разрешение на открытие этого камина. А когда мы появились здесь, то увидели искалеченного Драко. Сказав это, ведьма направилась к камину. Снейп понимал её желание как можно быстрее оказаться рядом с сыном, чтобы своими глазами наблюдать за процессом его лечения. За ней последовал и декан, намереваясь как можно быстрее начать собирать необходимые Драко зелья. Очутившись в своих покоях, зельедел насторожился, услышав шум, раздававшийся за его дверью. - Что здесь происходит? - рявкнул Снейп, выходя наружу и второй раз за день застывая в шоке от увиденного. Возле его покоев стояли его подопечные: Паркинсон, Кребб и Гойл. Между парнями был зажат окровавленный Поттер, который все время произносил только одно слово: «Мунго». часть 7 (101) От автора. Всем спасибо за отзывы и поздравления. Именно они не дают опустить руки и прервать работу :-) В доме на площади Гриммо пустовали все семейные портреты. Их обитатели сейчас находились в тайном хранилище Блеков, смотря на книгу, которую они только что закончили читать. В комнате царила тишина, не нарушаемая ни проклятиями, которые раздавались всю ночь, ни тихим плачем, так редко звучащим в стенах этого дома. Тишина была мрачной и давящей, в которой умершие маги, все как один, смогли ощутить… Не стыд. Стыд эта семья ощутила, когда юный наследник Сириус, наплевав на все указания родителей, очутился на ало-золотом факультете. Не горечь… Вкус её семейство познало, когда первый гриффиндорец Блек сбежал из дома, заявив перед этим, что отрекается от родных. Не гнев… Это чувство возникло в семье Блеков, когда одна из их дочерей, Андромеда, украшение и надежда рода, забеременела от маггла. Не отчаянье… Оно появилось здесь в тот момент, когда без вести пропал младший Блек, Регулус, и ни поиски, ни ритуалы так и не дали ответа, что же с ним произошло. Не страх… Он поселился в душах обитателей, когда стало ясно, что Белла уже никогда не сможет оправиться от увиденных в древней чаше воспоминаний и навсегда останется безумной. Все это члены семьи уже испытывали и смогли пережить. Но сейчас… Сейчас все присутствующие ощущали себя так, словно стояли у свежевырытой могилы, понимая, что она предназначена именно им. И самое страшное было в том, что эту могилу они выкопали себе сами, собственноручно. И объяснить все происками директора было нельзя. Ошибки, совершенные на протяжении стольких столетий, были сделаны скорее по незнанию, но и этим нельзя было все оправдать. Теперь аристократы понимали, что сами теряли знания, не проявляя интереса к своим обязанностям, забывая, какие истоки были у тех или иных традиций и ритуалов, не понимая и не желая изучать самих истоков рода. В голове у каждого представителя семейства в независимости от того, маг это был или ведьма, крутились одни и те же слова: «золото», «самородки», «крупинки», «чистота», «сплавы», «примеси»… Объём информации, полученной за столь короткое время, был слишком велик и резко отличался от всего того, во что маги верили столько столетий. Теперь же маги анализировали произошедшие в их семье и Англии события, учитывая новую информацию. - Но почему об этом никому неизвестно? - вдруг заговорила Ирма Кребб, мать Вальбурги. - Ведь то, что аристократия в нашей стране находится сейчас в таком положении, объясняется именно ошибками, сделанными по незнанию. - Судя по тому, что мы только что прочитали, чудом является именно то, что древние семьи ещё существуют, - задумчиво проговорил Финеас Блэк, механически потирая свою бороду, - а не канули в Лету ещё пару столетий назад. - Ты хочешь сказать?.. – заговорила Элладора Блэк, внимательно смотря на брата. - Мы и остальные лорды уже несколько столетий не выполняем возложенные на нас обязанности, - тихо, но твердо заговорил бывший директор Хогвартса, обводя взглядом притихших родных. - И сейчас неважно, по каким причинам мы их не выполняли: по незнанию или из-за отсутствия желания. Важно сейчас, как исправить положение и не дать исчезнуть магическим семействам Англии. В комнате снова воцарилась тишина. Все покойные члены семейства прекрасно понимали, что имел в виду Финеас. Когда-то в чистокровных семьях было по трое-четверо детей. Сейчас же и второй ребенок был редкостью. Так что ситуация была не просто критической, она была катастрофичной, и это понимали все присутствующие. - Но как же учения Салазара Слизерина? - заговорил дед нынешнего лорда Блека, Арктурус Блэк III, которому никак не хотелось расставаться с привычными взглядами. – Не мог же один из Основателей так ошибаться! - Ты правда так думаешь? - Финеас насмешливо посмотрел на своего потомка. - Даже после всего того, что ты узнал, ты продолжаешь считать, что кровь магглорожденных волшебников хуже, чем наша? Но как же тогда в теорию Слизерина вписывается хорошо известный нам факт? - Какой? – уточнил Арктурус, прекрасно понимая, что предок воспользуется каким-то неожиданным доказательством, однако надеялся, что его все-таки можно будет опровергнуть. - Если теория про смешение крови справедлива, то как объяснить то, что в браке с магглом была рождена столь уникальная ведьма с таким редким даром, как метаморфизм? Ведь, если бы теория о чистокровных была истинной, дочь Андромеды магически должна бы быть намного слабее матери, - бывший директор с улыбкой смотрел на поникшего потомка, который прекрасно понимал справедливость сказанного. - Но Салазар утверждал… - продолжал упорствовать дед Сириуса, но был прерван вкрадчивым голосом Финеаса: - В каком именно трактате или дневнике написано про то, что магглородженные волшебники недостойны нашего внимания? Можешь назвать источник, в котором записана эта информация? - Об этом утверждали его современники, - не сдавался Арктурус, уже понимая, что напрасно испытывает терпение предка, и что тот будет придерживаться своей точки зрения. - Тогда как мы можем утверждать, что Слизерин говорил именно о чистой крови, а не ослаблении магических возможностей при браках с людьми, не несущими в себе магических задатков, проще говоря, с магглами? Руководствуясь этими правилами, мы довели свой род до того, что нашу кровь действительно надо разбавлять маггловской, – возразил бывший директор, смотря на своего пристыженного оппонента. На этот раз магу нечего было возразить, в то время как Финеас, немного подумав, добавил: - Ещё один аргумент в пользу того, что, не зная всей информации, нельзя судить, что истинно, а что ложно. Мы считали Сириуса позором своего рода, в то время как его служба в Аврорате послужила своеобразным щитом для всего нашего рода. - Профессия защитника, - задумчиво протянула Элла Макс, внимательно смотря на сына и понимая его правоту. - Мальчик интуитивно избрал верный путь, как и дочь Андромеды. Обеспечивая тем самым наш род шансом на восстановление. Однако действовать следует незамедлительно, иначе все пойдет прахом. - Как? Мы мертвы, - возразила матери сестра Финеаса Элладора Блэк. - Что мы можем сделать в этой ситуации? - У гоблинов в банке есть картины, через них мы сможем связаться с нашим поверенным и выяснить, как нам действовать в данной ситуации, – заговорил племянник Элладоры, Cигнус Блэк II. - Далее необходимо, чтобы Сириус тайно восстановил в правах Андромеду и ввел её в род. Её магглорожденного мужа тоже надо принять под защиту рода. - Восстановить в правах нужно и всех остальных, кого мы отвергли из-за связей с магглами, - тихо произнесла Элла Макс. На её заявление маги только кивнули, прекрасно понимая, кого она имела в виду. Ни для кого здесь не был тайной поступок Ислы Блэк, вышедшей в свое время за маггла и изгнанной за это из рода. - Нужно также пригласить сюда и обитателей с портретов других семейств, – заговорил Альфард Блек. – Так правда постепенно будет распространяться, что впоследствии может стать важным фактором в дальнейшем развитии событий. Все присутствующие изображения только согласно кивнули на внесенное предложение. В комнате снова воцарилась тишина, каждый думал, что ещё можно сделать, чтобы улучшить существующую ситуацию. - Чего я никак не могу понять, это почему мой внук, несмотря на его природу, не искал своего партнера, - снова заговорила Ирма Кребб. - В книге сказано, что найти спутника жизни для анимага является одной из самых важных задач. Но в поведении Сири не было ни намека на то, что хотя бы отдаленно напоминало написанное в книге. - Ты права... - задумчиво протянул Финеас. - Его поведение было далеко от описанного. Никакого тебе принюхивания, никакой грусти и разочарования и, тем более, никакой разборчивости в связях. На последних курсах мальчишка наоборот словно с цепи сорвался. Едва ли не каждую ночь он встречался с новой пассией. Создавалось впечатление, что ему абсолютно не важна ни внешность визави, ни статус, ни возраст. Единственное, что было неизменно - это всегда были девушки. И встречался с ними наш гриффиндорец не больше двух раз, а потом находил себе новую игрушку. - Откуда такие сведения? - изумлено уточнил у сына Сигнус Блэк. - Что-то видел сам. О чем-то рассказывали остальные директора, – нехотя ответил Финеас, а потом, увидев неверящие взгляды родни, добавил: - Или вы думаете, что остальные портреты не спешили рассказать мне об очередной проделке моего непутевого потомка, чтобы в очередной раз поехидничать по этому поводу? Маг замолчал. Молчали и остальные, прекрасно понимая, как чувствовал себя Финеас после каждого такого сообщения. Бывший директор, однако, быстро справился с собой и снова заговорил: - Итак, мы теперь все знаем, что поведение, демонстрируемое нашим наследником в годы учебы, для анимага, коим он и является, просто противоестественно. Так что возникает резонный вопрос к родителям: что именно вы сделали со своим первенцем? часть 8 (102) - Профессор, - бросилась к магу слизеринка, загораживая ему гриффиндорца и тем самым лишая возможности разглядеть того как следует. - Мы видели, как Гарри Поттер напал на упавшего с метлы Драко и отрезал ему руку! - Тише, мисс Паркинсон, – зельедел принял свой обычный невозмутимый вид и стал с привычной иронией смотреть на взволнованную девушку. - Я всегда считал, что ученики с моего факультета знают, где и о чем можно говорить, а где – нет. Мне было бы очень неприятно ошибаться в этом вопросе. Ведьма смутилась, осознав правоту декана. Однако дело не терпело отлагательств, это понимали все присутствующие, кроме находящегося в невменяемом состоянии Поттера, так что маг посторонился, пропуская пришедших в свои покои. Слизеринцев, без слов понявших намек декана, не нужно было приглашать дважды. Первой зашла Паркинсон. А за ней появились и парни. Профессору сразу бросилось в глаза, что гриффиндорец даже не пробовал переставлять ноги, его, приподняв, тащили Крэбб и Гойл. Подойдя к креслу, слизеринские великаны просто сгрузили в него гриффиндорца и молча отошли. - Первое. Это вы его так? – спрашивая это, Снейп чувствовал, как внутри него поднимается гнев. Ему нужно было срочно узнать, что произошло сегодня на летном поле, а единственным источником информации, пока Драко был без сознания, оставался Поттер. Теперь же благодаря инициативе и мстительности его же подопечных для того, чтобы узнать правду, нужно было сначала вылечить гриффиндорца. Как же отразится эта задержка на состоянии Драко, зельедел никак не мог предсказать. - Наши только лицо и пара ребер. Все остальное – наверное, сломал Малфой, - пожав плечами, ответил Винсент Крэбб. Теперь, когда гриффиндорец полусидел-полулежал в кресле, находясь в хорошо освещенном по сравнению с коридором помещении, у зельедела появилась возможность рассмотреть его получше. Живое место на лице парня трудно было отыскать, оно было укрыто гематомами и кровоподтеками. Это служило страшным, хотя и весьма убедительным доказательством того, что Крэбб и Гойл не прощали обидчиков своего лидера. Но судя по тому, что видел зельевар, не это было хуже всего. И даже пара ребер, о которых упомянули громилы, и сломанная нога быстро поддавались лечению. Они почти не вызывали беспокойства у зельедела. А вот психическое состояние гриффиндорца и его правая кисть, травмы на которой профессор никак не мог распознать, - вот это беспокоило больше всего. - Итак, я слушаю, что произошло, - холодно произнес профессор, в душе борясь с желанием поднять палочку и произнести над Поттером диагностические чары. - Мы пришли на поле для квиддича. Там мы увидели лежащего Драко и склонившегося над ним Поттера, – Паркинсон без приглашения опустилась в кресло и, закинув ногу на ногу, начала свой рассказ. - Почему вы оказались на поле? – уточнил декан, которого столь фамильярное поведение этой девицы всегда раздражало. Ведьма считала себя утонченной аристократкой, при этом на остальных глядя как на грязь под своими ногами, в то время как сама позволяла себе поступки, весьма далекие от утонченных. - Драко последнее время вел себя как-то странно, – на лице слизеринки явственно проступило недовольство тем, что её перебили, однако не ответить декану она не осмелилась. - Вот мы и решили проследить, куда он спешил после завтрака. Снейп кивнул, разрешая девушке продолжать, прекрасно понимая, что зачинщиком этой импровизированной слежки была именно девушка, которая всегда стремилась быть в курсе всех секретов. А уж узнать тайны младшего Малфоя, чтобы потом воспользоваться ими, было её заветной мечтой. Так что именно Паркинсон подбила Гойла и Крэбба на прогулку за старостой. - На летное поле мы пришли позже, чем туда попал Малфой, - продолжила свой рассказ слизеринка. – Выйдя на улицу, Драко сразу воспользовался метлой. А нам пришлось идти пешком, так что мы не успели увидеть, с чего началась стычка. Итак, как я уже говорила, Малфой лежал на земле, а Поттер над ним склонился. Этот полукровка произнес два каких-то заклятия, мы не смогли услышать, каких именно, из-за расстояния. Потом прозвучало режущее заклятие, которое и отсекло нашему старосте руку. Но этого Поттеру показалось мало, и он вызвал огонь, обжигая тело Малфоя. На наши крики он не обращал внимания, а заклятья не проникали сквозь щит, который этот монстр установил. Далее на поле появился эльф, который и забрал нашего старосту неизвестно куда. После исчезновения домового пропал и щит, так что нам удалось скрутить этого сумасшедшего и доставить к вам, чтобы он не убежал и чтобы его в очередной раз не смог защитить директор. Думаю, что вам удастся узнать, где сейчас находится Драко. Произнеся последнюю фразу, ведьма ухмыльнулась настолько мерзко, что у зельевара не осталось сомнения: она рассчитывает, что он применит к Поттеру что-то из арсенала упивающихся. А что именно за заклятья входят в этот перечень, эта троица знала не понаслышке. - Спешу вас обрадовать, мисс Паркинсон, – высокомерно заговорил преподаватель, понимая, что эту девицу нужно ставить на место прямо сейчас, пока она не решила, что её аристократический статус позволяет ей пренебрежительно относиться к своему декану. – В данный момент мистер Малфой находится в родовом поместье, где ему оказывается помощь. Однако у меня вот какой вопрос: пока вы стояли здесь, под моей дверью, к вам подходил эльф, присланный мадам Помфри? В комнате воцарилось молчание. Внимательно посмотрев на притихшую ведьму и бегающие взгляды у парней, профессор продолжил: - Судя во вашему красноречивому виду, приходил. Однако вы, выслушав его послание, не стали сообщать о местонахождении Поттера. Будьте так любезны объяснить, чем вы руководствовались в своём решении. - Мы подумали… - начала было девушка, но зельевар перебил её. - Это я думал, что обучаю учеников, достойных факультета Слизерин. Но сегодня убедился, что это не так. Ни один слизеринец не пошел бы на преступление, если его участие в нем легко доказать. А вы сегодня мало того, что не выполнили распоряжение медведьмы, что является прямым нарушением устава этой школы. Так вы ещё и полдня стояли рядом с окровавленным гриффиндорцем, в чем мог убедиться каждый любопытный ученик, преподаватель или призрак, проходящий мимо. А если бы я задержался, направившись к Малфоям, и Поттер умер бы от травм рядом с вами возле моих апартаментов? А теперь подумайте, мог ли настоящий слизеринец наделать столько глупостей? Смотря на лица своих подопечных, Снейп понимал, что лишь потратил столько слов впустую, пытаясь объяснить то, что эта троица не поймет никогда: парни из-за своей ограниченности, а Паркинсон из-за гордости и убеждения в своей безупречности. - Идите, - холодно произнес зельевар, по лицу слизеринки увидев, что она собирается начать ему перечить. – И передайте всем мое распоряжение – собраться в гостиной и не покидать её кроме как для принятия пищи. Несмотря на явное несогласие, девушка не решилась протестовать против прямого приказа декана. И слизеринцы, поклонившись, вышли из комнаты. Как только за ними закрылись двери, Снейп наложил на помещение заглушающие чары и все известные ему щиты. Далее он провел серию диагностических заклятий, чтобы выяснить, каково на самом деле состояние гриффиндорца. Уже через мгновение он повторил процедуру, отказываясь верить в полученные результаты. Но когда диагноз подтвердился, профессору оставалось только неслышно выругаться. Как он и предполагал, Крэбб и Гойл весьма ощутимо избили Поттера, при этом не нанеся ни одной травмы, которую нельзя было вылечить с помощью обычного зелья. Перелом ноги тоже не вызывал беспокойства, пара заклятий - и Поттера можно будет отправлять на беговую дорожку. Однако оказалось, что на парня было наслано какое-то мощное темномагическое заклятье, что должно было лишить его зрения. Но зельевар даже не мог предположить, кто проклял гриффиндорца таким образом. Но хуже всего дело оказалось с правой кистью парня. Диагностика дала отчетливый результат произошедшего: на кисть не раз наступили, сломав несколько костей, после чего наслали чары, препятствующие правильному восстановлению. В том, что это сделала Паркинсон, зельевар не сомневался ни минуты. Даже понимал, зачем это было сделано: ведьма надеялась, что таким образом Поттер лишится возможности держать правильно палочку и, соответственно, колдовать… Профессор, не теряя больше времени, направился в кладовую для поиска зелий, которые могли бы хоть как-то помочь в данной ситуации. Пробыв там пару минут и найдя все необходимое, Снейп вернулся в комнату, чтобы увидеть просто фантастичную картину посреди своей гостиной. В кресле, подслеповато щурясь и зажав палочку в левой руке, сидел Гарри Поттер. Кончик его палочки был нацелен в грудь безоружного Люциуса Малфоя, который, не обращая на неё никакого внимания, плавно опускался перед парнем на одно колено. часть 9 (103) - Я, Люциус Абрахас Малфой, лорд Малфой, беру обязательства Долга жизни перед Гарольдом Джеймсом Поттером и родом Поттеров, представителем которого он является. Даю слово лорда, что мой род будет защищать представителя семьи Поттер до тех пор, пока Долг жизни не будет возвращен, - услышал ошеломленный зельевар негромкий голос аристократа, стоявшего на одном колене перед гриффиндорцем, который, только услышав, что ему говорит Люциус, сразу же опустил палочку. Профессор моментально узнал произносимую другом формулировку. Обязательство Рода за спасение жизни, которое в магическом мире, наверное, не употребляли последнее столетие. Нет, маги очень часто помогали друг другу в разных трудных и опасных ситуациях, но долг перед родом мог возникнуть лишь в том случае, если от гибели был спасен либо сам лорд, либо его наследник, что грозило бы исчезновением рода. Даже то, что Джеймс Поттер в своё время вытащил его самого из Визжащей хижины, не дав обернувшемуся Ремусу укусить его в ночь полнолуния, не наложило обязательств на род Принцев. Во-первых, вероятность того, что зельевар погиб бы в ту ночь, была невелика. А во-вторых, его гибель на тот момент ещё не привела бы к исчезновению рода Принцев. На то время были живы его мать, дед и ещё пара кузенов. Так что вернуть Долг жизни он должен был сам Джеймсу или же его потомку… - Свидетелем моей клятвы является лорд Принц, - продолжал тем временем коленопреклоненный Малфой. – Да будут мои слова скреплены родовой магией. В голове профессора пронеслась шальная мысль, что в таком положении до сих пор Люциуса мог видеть только Темный Лорд. Однако зельевар прекрасно знал, что его друг стал упивающимся только из-за приказа отца, а сейчас клятву Поттеру он произносил абсолютно добровольно. Но времени на воспоминания у Снейпа в связи со стремительно развивающимися событиями уже не было, и он начал подходить, подчиняясь воле возникшего в комнате магического потока, ближе к застывшим волшебникам. В то же время на руке Малфоя вспыхнул огонек, говорящий о том, что его обет признан и одобрен самой магией. «Что же Люциус творит? – вдруг подумал зельевар. – А если Гарри не знает, как правильно отвечать в такой ситуации?.. Откат будет мощнейший, при этом хуже всех придется мальчишке, которому и так досталось. Хотя, с другой стороны, парень был в таком состоянии, что скорее проклял бы Малфоя до того, как тот начал бы что-то говорить». Однако окровавленный парень, ничего не зная о сомнениях своего преподавателя, выпрямился в кресле и, протянув к Малфою открытую ладонь покалеченной правой руки, негромко заговорил, отвечая на произнесенный старшим магом обет: - Я, Гарольд Джеймс Поттер, лорд Поттер, принимаю обязательства, данные мне лордом Малфоем. Род Малфоев будет освобожден от данной клятвы, если кто-то из семьи Малфоев в случае опасности поможет представителю рода Поттеров. Да засвидетельствует мои слова магия и Северус Тобиас Снейп, лорд Принц, – произнес юноша, в то время как над его ладонью возник огонек, который, отплыв от хозяина, слился с огоньком старшего волшебника. У зельевара не было времени даже изумиться. И вовсе не тому, что гриффиндорец избрал самую легкую форму выполнения клятвы для блондинистого семейства, обусловив только помощь, а не спасение жизни, как было принято. К тому же, парень не назвал конкретного имени ответчика, таким образом признавая, что долг может вернуть любой маг с фамилией Малфой. Зельедел понимал, что в такой ситуации парень мог бы вменить в обязанность кому-то из ответчиков сопровождать и охранять его постоянно до тех пор, пока клятва, данная главой семейства, не будет выполнена. Но не все эти обстоятельства удивили профессора. Больше всего его поразил тот факт, что гриффиндорец принимал клятву как лорд, глава рода. Что было просто непонятно, так это когда и как Поттер принял титул. И самый главный вопрос: как такое событие в жизни ученика удалось скрыть от вездесущего директора? Но мысли не заставили декана отвлечься от основных событий, и он спешно поднял руку, произнося свою часть клятвы: - Я, Северус Тобиас Снейп, лорд Принц, являюсь свидетелем клятвы, данной лордом Малфоем лорду Поттеру, и выступаю гарантом выполнения взятых обязательств. С руки мужчины тоже сорвался небольшой огонек, который, подлетев к слившимся собратьям, словно заключил их в тонкую переливающуюся оболочку. По комнате пронесся теплый магический поток, обволакивая и согревая присутствующих, и тут же исчез. Растворились и огоньки. Клятва Малфоя была принята. Как только магия исчезла, гриффиндорец тут же осунулся, словно из него вынули все кости. Было заметно, что усилия, которые парень приложил во время ритуала, забрали у него остатки сил, которых и так было не много. - Драко… - едва слышно прошептал Поттер. – Я не хотел… Не было выбора. - Тише, успокойся, - Малфой уже склонялся над избитым парнем, говоря несвойственно мягким для него голосом. – Драко уже оказывают помощь. Наш семейный целитель сказал, что тебе удалось локализовать действие проклятья растворения и его жизни уже ничего не угрожает. От услышанного у профессора все просто заледенело внутри. Проклятье, а точнее, заклятье растворения было довольно известным и часто использовавшимся раньше. Применялось оно, когда нужно было уничтожить большой предмет. Однако имело оно одно весьма страшное свойство: оно растворяло человеческую плоть, если случайно попадало на открытый участок кожи. До сегодняшнего дня считалось, что процесс растворения уже необратим, и пострадавший умирал в страшных муках. Проклятье растворения входило в список запрещенных, но не являлось непростительным, так как защититься от него можно было обычным щитом. Теперь становилось понятно, почему Люциус признал Долг жизни перед гриффиндорцем: если бы не его вмешательство, чете Малфоев некого было бы даже хоронить в семейном склепе. Снейп поспешил отогнать от себя мысль, что могло бы случиться, и обратился к юноше с более важным вопросом: - Поттер, - тихо произнес профессор. – Кто и почему бросил в Малфоя это заклятье? - Не знаю, - парень приложил усилия, чтобы поднять голову, но тут же опустил её. Этого краткого мига Снейпу хватило, чтобы увидеть мутные зеленые глаза и закушенную губу. - Поттер, обезболивающее, - быстро протянул зельевар флакончик парню, понимая, что нужно сначала оказать помощь пострадавшему гриффиндорцу, а потом уже задавать вопросы. Однако, к большому удивлению присутствующих магов, юноша отрицательно покачал головой: - Нельзя… Сначала рука… - Поттер, - не мог удержаться от недовольного замечания Снейп. - С каких пор вы стали дипломированным целителем? Мы не сможем правильно сложить ваши переломанные кости, пока вы не выпьете этот состав. - Не складывать... – из последних сил захрипел Поттер. – Удалить… - Что? – профессор подумал, что от полученных травм у гриффиндорца приключилось временное помутнение рассудка, настолько нелепыми были его последние слова. - Второй курс… Матч… Локонс… - выдохнул парень и потерял сознание. - А ведь он прав, - задумчиво протянул профессор. - В данном случае легче удалить кости и вырастить их заново, чем пытаться сложить осколки. - Конечно прав, - усмехнулся Люциус, - он же Поттер. По тому, как блондин это произнес, Снейп понял, что друг владеет какой-то новой ценной информацией, которой хочет поделиться, однако пытается немного потянуть время. - И что это должно означать? – спросил профессор, не желая и дальше оставаться в неведении. - Давай сначала подлечим парня, а потом уже все объяснения. часть 10 (104) На бледном лице Вальпурги Блек, едва успевшей оправиться от осознания того, что своим поведением они погубили младшего сына и искалечили судьбу старшему, было написано удивление, когда маги стали обсуждать поведение Сириуса на последних курсах обучения. Однако удивление мгновенно уступило место ужасу, когда до женщины дошел смысл заданного им с Орионом вопроса: - Почему вы решили, что мы что-то сделали с нашим мальчиком? – задала встречный вопрос ведьма, стараясь говорить спокойно, сдерживая свой необузданный темперамент. – Как бы там ни было, но мы любили сыновей и никогда не хотели причинить им вред. - Вальпурга, - Финеас смотрел на расстроенную женщину, прекрасно понимая, что она сейчас чувствует и как нелегко ей слышать такие слова, однако неумолимо продолжил: - Над Сириусом был проведен какой-то ритуал - об этом свидетельствует его поведение. И учитывая, какие защитные чары и амулеты положены наследнику в нашей семье, провести ритуал могли или ты, или Орион. Остальных магов просто покалечило бы защитной волной. Таким образом, я повторяю свой вопрос: кто из вас провел ритуал над сыном? Лицо ведьмы стало похожим на восковую маску. Вальбурга, осознав правоту предка, на несколько мгновений задумалась, а потом перевела взор на портрет мужа: - Дорогой, перед тем, как Сириус поступил в Хогвартс, вы с ним на две недели ездили в Испанию. Что ты с ним тогда сделал? Тон, которым были произнесены эти слова, не предвещал супругу ничего хорошего. Маг, выглядевший весьма удрученным, стараясь не смотреть на жену и остальных родных, тихо ответил: - Я не помню. - Орион, - угрожающе заговорила ведьма, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на привычный крик, - мы говорим не просто про нашего сына. Сейчас на карту поставлено будущее нашего рода, и если ты не скажешь, что ты сделал с Сириусом, клянусь, я прикажу эльфу уничтожить твой портрет. - Но я действительно не помню! - маг предпринял ещё одну попытку оправдаться, прекрасно понимая, что его слова никого не убедят. - Что ж, думаю, в этом случае я могу тебе помочь, - на картине рядом с Орионом появился Арктурус Блек III и крепко ухватил сына за руку. – Дамы и господа, мы вас покинем ненадолго. Попрошу не расходиться. - Отец, - сдавлено проговорил маг, прекрасно зная тяжелый нрав своего родителя. - Куда мы идем и что ты собираешься делать? - На картину в комнате Регулуса. Туда уже много лет никто не заходит, - пояснил старший волшебник и очень ласково улыбнулся сыну, у которого от этой улыбки мороз пошел по коже. - А делать… Я тут знаю немного заклятий, которые весьма способствуют улучшению памяти. - И не советую сопротивляться, - добавил Арктурус, видя, что Орион хочет что-то сказать. - Как ты понимаешь, сынок, мне на помощь могут прийти и остальные члены семьи, а это отнюдь не облегчит твою участь. И маг с удрученным сыном исчезли, оставляя после себя только пустую раму. Блекам оставалось лишь дожидаться, когда эти двое вернутся, и надеяться на положительные результаты. Прошло чуть более получаса томительного ожидания, и Арктурус появился на своем портрете. В руке он держал волшебную палочку, которую, вытерев вышитым платком, спрятал в карман. Далее, посмотрев на взволнованные портреты, он заговорил: - Дела обстоят не так уж и плохо. Орион действительно провел ритуал над Сириусом перед тем, как тот пошел в Хогвартс. Однако, к счастью, он не связал силы сына. Целью ритуала было вызвать чувства неприятия к потенциальному партнеру. - Но как Орион мог узнать, что его наследник будет анимагом? – спросила Ирма Кребб и добавила: - Кстати, а где он сам? - Ему понадобится немного времени, чтобы прийти в себя. Ломать блоки на памяти - это, знаете ли, весьма болезненный процесс, - усмехнулся Арктурус, а потом уже серьезно продолжил: – Все произошло из-за рокового стечения обстоятельств. Непонятно почему, но мой сын и внук сами отправились за покупками в школу, а не как обычно отправили домового. Сириус на Диагон-аллее поскандалил с каким-то полукровкой и прибежал к Ориону, который в это время беседовал с Редженальдом Долгопупсом, который тоже делал покупки вместе с сыном. Долгопупс рассмеялся, услышав, как мой внук рассказывает про неизвестного парнишку. А потом добавил, что по законам магии вполне вероятно, что именно этот волшебник и станет партнером нашему внуку. Орион тогда возразил Редженальду, что его сын женится только на чистокровной ведьме, чтобы продлить род Блеков. На что тот ответил, что если Сириус в будущем станет анимагом, то его природное чутье само покажет ему, кто его истинный партнер, а будет это чистокровная ведьма или полукровный маг - решать уже не Ориону. Маг замолчал, словно раздумывая над тем, что ему дальше говорить, а потом вздохнул и продолжил: - Моего сына весьма обеспокоили слова Долгопупса, который и сам, будучи анимагом, выбрал избранницу, от которой его родня была, мягко говоря, не в восторге. Именно поэтому Орион, взяв старшего сына, отправился в Испанию, где специалист подтвердил то, что Сириус имеет дар к анимагии. Но самым страшным было то, что партнером моего внука мог стать только полукровка и только мужчина. Маг снова помолчал. Молчали и остальные обитатели портретов. Все они прекрасно понимали, как воспринял слова о нечистокровном зяте вспыльчивый Орион, который всегда был рьяным сторонником чистоты крови. И осуждать его маги, которые и сами много столетий придерживались таких же взглядов, не могли. - Твой сын смог узнать имя потенциального партнера наследника? – снова спросила Ирма Кребб. - Нет, - покачал головой Арктурус. – Ни имени, ни возраста, ни какой бы то ни было дополнительной информации про кандидата на роль нашего зятя. - Поэтому твой сын и попросил провести ритуал над Сириусом, - тихо проговорил Финеас, понимая, что ещё вчера все присутствующие здесь одобрили бы подобное решение. - Попросить-то он попросил, - снова заговорил Арктурус, - однако Ориона в достаточно вежливой форме отправили в постель к Мордредовой бабушке, мотивируя это тем, что нельзя сковывать силы анимага, в их стране это запрещено законом. Но моего сына это не остановило, и он смог найти мага, который и провел ритуал нетерпения партнера. Однако со временем этот ритуал требовал повторного проведения, и до того, как Сириус убежал из дому, Орион регулярно обновлял эти чары на сыне. - А после его побега?.. – заговорила Вальбурга, которая все это время внимательно слушала свекра. - Повторные чары не требовали особых условий, и мой сын обновлял их каждый раз, когда приходил в школу проведать Регулуса, – ответил маг невестке. - Но почему после окончания школы это заклятье не спало и мой сын не смог найти своего партнера? – не сдавалась ведьма. - Мы не можем быть уверенными, что партнер Сириуса учился с ним в школе. У нас нет гарантии, что полукровка с Диагон-аллеи и был тем самым парнем. Мы же прочитали про варианты, когда разница между партнером и анимагом достаточно велика. Так что выбор кандидатов достаточно обширен. - Темный лорд, - прошептала Вальбурга посеревшими губами. - Как вариант, - горько усмехнулся бывший директор. – И наследник рода Поттер, Гарри, тоже подходит. Однако давайте вернемся к тому варианту, что мой потомок учился со своим партнером в Хогвартсе. К тому времени, как он закончил школу, ритуал уже оказал свое пагубное действие и Сириус мог настолько привыкнуть испытывать ненависть к партнеру, что продолжал действовать как по инерции. Также следует помнить, что наш гриффиндорец за столько лет обучения мог настолько настроить избранника против себя, что после школы они могли просто не встречаться. - Но в книге написано, что если анимаг не находит свою пару, то он продолжает жить в родительской семье, помогая и оберегая родных. Но Сириус… – всех присутствующих неприятно поразили нотки боли, зазвучавшие в голосе этой сильной ведьмы. - Сириус убежал от родных, которые не принимали его природу и пытались изменить саму его суть, - тихо произнес Финеас, прекрасно осознавая, что его слова не утешат женщину.- А свято место пусто не бывает, поэтому, не имея возможности наладить отношения с партнером и без поддержки семьи наш наследник нашел себе семью, которая принимала его таким, как есть, со всеми его слабостями и недостатками, семью Поттеров. Вот её он и защищал. В зале воцарилось молчание. Все понимали, что бывший директор прав. - И как теперь помочь Сириусу вернуть его возможности чувствовать партнера? – первая заговорила Ирма Кребб. - Нужно, чтобы он прошел у гоблинов ритуалы, которые снимают все ограничители и восстанавливают природные способности мага, - ответил ей Арктурус. - Но как уговорить моего сына пройти эти ритуалы? – вмешалась в разговор Вальбурга, и все маги прекрасно поняли, что она хотела сказать: Сириус уже настолько не доверял своим родным, что любое их предложение воспринял бы в штыки. - Скажи, что это сделает его сильнее, что немаловажно, если он хочет помочь крестнику победить Темного лорда, - внес предложение Фениас. - Они не смогут победить Темного лорда, - сказал Орион Блек, который несколько мгновений назад появился на своём портрете и услышал только окончание того, что говорил бывший директор. - Силенцио! – выкрикнула Вальбурга, бросая в мужа заклятье онемения. – Остолбеней! Ты не сможешь помешать нам помочь Сириусу. Я поговорю с сыном, и он пойдет к гоблинам. И ты ничего не сможешь сделать. Проговорив это, ведьма исчезла с портрета, за ней последовали и остальные. Никто не попробовал помочь обездвиженному Ориону, прекрасно понимая, что тот может попытаться помешать жене в исполнении её планов. И никто не узнал, что именно хотел сказать отец Сириуса. Что он хотел сознаться в ещё одной своей роковой ошибке, следствием которой и стало бессмертие Воландеморта. часть 11 (105) И маги принялись за дело. Для начала они с помощью магии переправили гриффиндорца на кушетку и, используя заклятия, стали раздевать его. Через некоторое время зельевар, взглянув на друга, заметил, как тот брезгливо смотрит на одежду парня. - Малфой, что не так? – спросил Снейп, перед тем как снова диагностировать состояние парня. - Это просто позор, что наследник древнего рода Поттер должен носить такое рванье, - зло ответил аристократ, отведя наконец взгляд от кучи, лежащей на полу. Снейп ещё раз посмотрел на одежду гриффиндорца, про себя отмечая, что в свое время о таких вещах он мог только мечтать, а потом в голову магу пришла неожиданная мысль. - Ты же видишь старые обноски? - спросил Снейп у друга, проверяя свою догадку. - Да, точно так же, как и ты, - Малфой недоумевающе посмотрел на профессора, не понимая, зачем он задает очевидный вопрос. - В том-то и дело. Я вижу нормальные вещи без иллюзии, - ответил зельедел, понимая, что тем самым он вызовет у друга ещё больше вопросов. И слизеринский декан не ошибся. Люциус ещё раз посмотрел на друга, а потом взмахнул палочкой и произнес отменяющее заклятье. Однако одежда, лежащая на полу, ничуть не изменилась. Снейп тем временем, насылающий на повреждения Поттера очищающие и заживляющие чары, едва сдержался от ухмылки, быстро взглянув на растерянного друга. Ему удалось поставить Люциуса на место, чтобы тот не сильно зазнавался, поэтому Северус не торопился делиться с ним информацией. - И что это должно означать? - заговорил раздраженный Люциус, подходя к кушетке и смотря, как зельедел сращивает поломанные кости гиффиндорца. - Поттер, оказывается, знает весьма любопытное заклятье иллюзии, которое к тому же невозможно снять обычными чарами, - спокойно проговорил Снейп, прежде чем ещё раз наложить на парня диагностические чары. - А… - попробовал было что-то спросить Малфой, но профессор только шикнул на него. Люциус знал, что зельеделу необходимо сосредоточиться, и его сейчас нельзя отвлекать. К тому же аристократ понимал, что сам спровоцировал подобное отношение. Нужно было сразу рассказать другу все, что было ему известно. Зная особенности характера Снейпа, можно было не сомневаться: он ещё не раз припомнит аристократу эту недоговоренность. В это же время Снейп убедился, что никаких других повреждений, кроме покалеченной руки, у гриффиндорца не осталось. Единственное, что вызывало вопросы у слизеринца, зачем Поттеру нужно было в Мунго, ведь с его повреждениями прекрасно справилась бы и мадам Помфри в Больничном крыле. Однако подумать над этим Снейп решил позже, а пока занялся кистью парня. Заклятье, с помощью которого из человеческого тела можно было удалить любую кость, профессор прекрасно знал. Его часто применяли упивающиеся. Смерть человека, у которого моментально исчезала черепная коробка или позвоночник, была весьма болезненной. Само заклятье было легким и не требовало значительных усилий. Выполнив необходимые действия, зельевар, достав костерост и кроветворное, привел гриффиндорца в чувство. - Пейте ваши зелья, мистер Поттер, - Снейп понимал, что в связи с изменившейся ситуацией нужно пересматривать свою манеру общения с парнем, но боялся, что эти изменения могут вызвать у гриффиндорца лишние вопросы. А зная о слизеринской сущности парня, не оставалось сомнений, что со временем тот докопается до правды. А это в свою очередь поставит Драко в весьма незавидное положение. - Спасибо, - тихо проговорил гриффиндорец, не обратив никакого внимания на тон слизеринского декана и внимательно посмотрев на флакончики, одно за другим выпил их. - Поттер, и что вы так внимательно рассматривали? Хотели по цвету определить, те ли зелья я вам дал? - ехидно спросил уязвленный профессор, но тут же оборвал себя. Парень только за последний год выпил столько кроветворного, что действительно мог узнать его по цвету и по запаху. - И зачем вы так рвались в Мунго? Ваши повреждения требовали какого-то особого медицинского вмешательства? – уточнил Снейп. Учитывая события, произошедшие за последнее время, он не мог сбрасывать со счетов тот вариант, что в лежащего перед ним студента могло попасть какое-то хитроумное заклятье, которое он сам не смог бы выявить. - Не мне, - заговорил гриффиндорец срывающимся голосом. – Драко нужно в Мунго. - Теперь на этот счет вы можете не беспокоиться, - слова студента порадовали профессора. Сам того не понимая, парень уже стал заботиться о слизеринце, что являлось прямым свидетельством прогресса в их отношениях. Однако не стоило забывать о состоянии самого гриффиндорца, так что Снейп заговорил снова: - Обезболивающее, как вы уже знаете, несовместимо с костеростом, так что могу вам предложить зелье Сна без сновидений. - Профессор, а вы можете применить Сонные чары? – тихо спросил гриффиндорец, чем сильно удивил преподавателя. - Могу, - профессор ничем не выдал своих чувств и уже достал палочку, однако Поттер остановил его. - Одну минуту, сэр. Добби. В комнате появился эльф, который тут же поклонился всем присутствующим: - Гарри Поттер вызывал Добби? – пропищал домовой, преданно смотря своими большими глазами на парня. - Да. Найди Гермиону и передай ей, что мой утренний подарок был ловушкой. На летном поле на меня напали, - сказал юноша внимательно кивающему эльфу. – Пусть будет осторожна со своим зельем. Домовой кивнул и исчез. В это же время зельедел, который прекрасно слышал все сказанное, подумал, что беспокоясь о безопасности своей подруги, Поттер тем не менее оказал ей медвежью услугу. Подарки, присланные им обоим с утра, были сделаны от чистого сердца. Вот только кто-то воспользовался полетом юноши для воплощения своих темных замыслов. И профессор был уверен в том, кого следовало поблагодарить за произошедшее на поле для квиддича. Догадывался Снейп и об источнике информации Люциуса. Оставалось только выяснить, почему аристократ ещё находится здесь, а не отправился на континент наказывать преступника. Однако, общаясь с Люциусом уже столько лет, зельедел понимал, что тот все расскажет, как только гриффиндорец заснет. - Поттер, вы уже закончили все свои дела? Я могу накладывать чары? – насмешливо поинтересовался Снейп, размышляя о том, что ещё неделю назад не мог и предположить, что станет предоставлять свои покои зеленоглазому недоразумению для выздоровления. - Все, профессор, я готов, - тихо ответил гриффиндорец, закрывая глаза. Слизеринский декан быстро поднял палочку, произнося заклятье, и уже через мгновение парень спал. Мужчина посмотрел на него несколько секунд, а потом призвал плед, укрывая спящего. В комнате тем временем появился домовик, но увидев, что гриффиндорец спит, исчез. Вместо него рядом с двумя креслами возник небольшой столик, на котором стояла бутылка с коньяком, пара бокалов и тарелки с закуской. - Из-за двенадцатилетнего мальчишки такого слугу потерял, - покачал головой Люциус, разливая напиток по бокалам. - А тебе случаем не пора домой? Там у тебя покалеченный сын, – ехидно поинтересовался профессор, беря свой бокал и опускаясь в кресло. - Поттер хорошо поколдовал на поле, останавливая проклятье растворения. Так что целителю нужно только восстановить Драко руку, - услышав о сыне, Люциус сразу стал серьёзней. Аристократ тоже опустился в кресло и продолжил: - Знаю, восстановить отрезанную конечность нелегко, однако у Блеков есть специальный ритуал. Но его можно провести только на рассвете. Профессор лишь кивнул, принимая объяснения аристократа, и пригубил свой напиток. - А ты не спросишь, что все-таки произошло на поле для квиддича, и кто виноват в том, что парни в таком состоянии? – вкрадчиво произнес Люциус, который ожидал, что преподаватель начнет задавать вопросы. - На поле Поттер пошел потому, что увидел что-то в книге, подаренной ему с утра Драко. Твой сын не рассчитывал, что гриффиндорец справится с заданиями так быстро, и что уроки отменят, поэтому и не был готов. Именно потому он отправился в подземелье за метлой. В это время Тео что-то почувствовал и под чарами иллюзии пошёл на летное поле, где уже находился Поттер. Думаю, что в то же время там был и нападавший, вернее, нападавшая, поскольку я ни на минуту не сомневаюсь, что проклятья на летящего гриффиндорца насылала Долорес Амбридж. Заклятье ослепления у неё не сработало, Поттер всегда хорошо умел держать удар, поэтому она и бросила заклятье растворения. Но оно попало в ничего не подозревающего Драко, к тому времени появившегося на поле. Понимая, что твой сын погибнет, ведьма скрылась с места преступления, воспользовавшись порт-ключом, который ей прислали из Франции. Пока все правильно? – насмешливо посмотрел Снейп на застывшего от удивления аристократа. - Вот же слизеринец, - только и смог выдохнуть Малфой, подтверждая тем самым правоту зельедела. - Драко упал с метлы, но, думаю, Тео успел выставить щит, поэтому твой сын и не получил дополнительных травм. Поттеру повезло меньше, однако здесь снова сыграла роль его магическая сила - он смог временно сбросить ослепляющее заклятье и, несмотря на свои повреждения, помочь Драко. Тео же тем временем понял, что нужно сохранить улики против Амбридж и уберечь гриффиндорца от несправедливой расправы, и отправился с помощью порт-ключа домой, прихватив при этом отрезанную руку и метлу Драко. В тот же момент Поттер с помощью домовика отправил моего старосту в Больничное крыло, а к нему сюда прибежала команда почитателей твоего сына во главе с Паркинсон, - Снейп остановился, прервав свой рассказ, и несколько мгновений спустя задумчиво добавил: - Вот только откуда этот мальчишка знал, как помочь Драко, для меня пока не понятно. - Умен, - снова покачал головой Люциус, а потом продолжил: - В этом вопросе меня смог просветить мой целитель. Ты никогда не задумывался, почему Поттеры, аристократы из древнего рода, шли служить в Аврорат? - Тоже мне загадка, - усмехнулся профессор. - Они боевые маги, куда ещё им идти. - Они не совсем боевые маги, - раздался тихий голос мага, появившегося возле кушетки, на которой спал гриффиндорец. – Они всегда были и остаются боевыми целителями.