Возраст ноль

Стремительно наступило лето. Через месяц у меня будет очередной день рождения - пора подведения итогов. А итогов немного. После своего чудесного выздоровления я продолжила занятия магией. Я могу достаточно легко и на небольшие расстояния перемещать легкие предметы: кубики, карандаши, иногда даже книги. Также у меня получилось освоить, как оказалось, весьма полезное для моего гардероба умение: перекрашивать предметы. Мама Молли на радостях решила сделать мне сюрприз - позаботилась об обновлении гардероба. Я давно знала, что она предпочитает из всех цветов красный, розовый и рыжий, в чем смогла убедиться еще раз. Родители и братья о моих успехах в магии догадались еще зимой. Но все отнеслись на удивление спокойно. После болезни, длившейся почти два года и сопровождавшейся сильными магическими выбросами, ничего другого от меня и не ожидали. Как я помнила из книги Роулинг, на одном из первых занятий дети превращали спичку в иголку. Или мои спички неправильные, или нужно еще какие-то слова произносить, или я в трансфигурации не сильна. А так за весь год два события - появление в доме Уизли телевизора и изучение кодекса рода Пруэттов. Что же я хочу получить в итоге? Программа минимум - найти свое место в жизни и помочь по возможности семье Уизли. Что делать, свои. И статус предателей крови меня очень даже беспокоит. А информации катастрофически не хватает. Программа максимум - мир во всем мире. Хотя бы магическом. Потому как жить в эпоху военных конфликтов не хотелось категорически. Обычно дети следуют выбору родителей в вопросе выбора политической силы, которую поддерживать. Вот «религия» моих родителей меня весьма смущает. Вопрос даже не в Гарри Поттере, хотя выбор среды воспитания для ребенка расстраивает. Тем более, что мальчик - наследник магического рода, практически его глава в силу отсутствия других членов рода. Согласно кодексу Пруэттов более странное решение принять было сложно - магического ребенка в период формирования магического ядра оставить без поддержки не только магического источника рода, но и даже взрослых волшебников, да еще поместить в среду, эмоционально агрессивную по отношению к нему. В последнее время великий светлый волшебник Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор зачастил к нам в гости. Чаще без определенного повода, чаю попить, с родителями поболтать. На детей внимания никто не обращал - ходят рядом, играют, занимаются своими делами, телевизор опять же, - гостиная-то общая. Да и родители порой обсуждали между собой эти визиты, не таясь. И далеко не все услышанное мне нравилось. Большинство разговоров были ни о чем - об успехах детей, о каких-то школьных событиях, о преобразованиях в министерстве, о достижениях в маггловском мире. Вот просто нечего директору школы делать под конец учебного года, почему бы, действительно, в гости к бывшим ученикам не сходить. Пообщаться. Причем, в первые пару лет моей жизни я не видела его ни разу. Ну, в то время вроде бы первая магическая война только что завершилась, а, по воспоминаниям родителей, Дамблдор во главе своей полуофициальной организации принимал в ней деятельное участие. Может, ему время было нужно, чтобы разобраться с запущенными делами, - он все же занимал еще три немаленькие должности. Мне не очень нравилась постоянно присутствующая в разговорах безусловная критика старой аристократии, с традициями которой я была знакома лишь благодаря кодексу Пруэттов. Понятия не имела, как на самом деле обстоят дела с «презрительным отношением к прочим представителям магического мира». В кодексе основной акцент был на обязанностях рода перед магией по поддержанию магического источника, а также взаимоотношениях членов рода, и никак не упоминались отношения к другим «представителям». Потом, как мне удалось выяснить путем расспросов родителей, такие важные социальные структуры магического мира, как больница, школа и министерство, существуют за счет средств именно этого слоя общества. Может быть, что это и не так. У меня сложилось впечатление, что родители вообще не задумывались над подобными вопросами. В качестве образца «правильных» современных магов не раз упоминалась наша семья. В чем заключается правильность и полезность нашей семьи для магического общества я так и не поняла. Чьи интересы отражает Министерство, разобраться мне не удавалось. Магические существа - кентавры, вампиры, оборотни, гоблины и т. д. - согласно законам, принятым за последние пятьдесят лет, полноправными членами общества не являлись. Магические рода - по мнению присутствующих, пережиток средневековья. Оставались маги, не относящиеся к магическим родам: магглорожденные, полукровки, не принятые в род, маги в первом-третьем поколении и маги, по каким-то причинам изгнанные из родов. Чего добивались сторонники Темного Лорда в прошедшей войне, я так и не смогла понять. Убийства магглов и магглорожденных группой в несколько сотен магов? В чем смысл? И чему радовались родители, гордо именовавшие себя победителями? Я вообще не понимала, какое отношение к войне могла иметь постоянно беременная на протяжении всего военного конфликта мама Молли? И что семья получила в результате ее окончания? Как-то в разговоре всплыл вопрос о статусе предателей крови, Дамблдор рассмеялся и отмахнулся от вопроса родителей, мол, сколько можно обращать внимание на глупые предрассудки чистокровных снобов, которые скоро вымрут как вид. Будущее за магглами. У меня аж куски текста из прочитанного кодекса перед глазами появились, рассказывающие об истоках магии, магических источниках и обязанностях магических родов обеспечивать их функционирование и защиту. Однажды старый маг изъявил желание пообщаться с такой милой маленькой девочкой. Пришлось идти для официального представления, изображая стеснительность и теснее прижимаясь к маме Молли. Вот делать больше нечего такому занятому взрослому волшебнику, как с детьми своих подчиненных общаться. Хорошо хоть не стал изображать Санта-Клауса и пытаться усадить меня к себе на колени. У меня в прошлой жизни была детская травма, связанная с Дедом Морозом. Как-то накануне Нового года мама заказала вызов Деда Мороза на дом. Он пришел, уселся в комнате на стул, прижал шестилетнего меня к себе поближе, расспрашивал о чем-то, слушал, как я ему стихотворение читаю. А потом, продолжая придерживать меня одной рукой, достал из мешка вместо конфеты или подарка нож и вежливо так попросил маму и бабушку принести ему все имеющиеся дома деньги и ценности. Я даже успела (вернее, в той жизни успел) испугаться до того, как на пороге появились вооруженные двустволкой и чем-то тяжелым дед с отцом. До этого они в соседней комнате играли в шахматы, изначально солидарные в том, что не стоит забивать ребенку голову всякими мифами. Потом дед любил повторять, что не стоит слепо доверять даже добрым персонажам, которые за бородой и костюмом могут «прятать преступные намерения». Через некоторое время разговора ни о чем, я вдруг стала вспоминать какие-то странные вещи: Новый год и оливье, наше посещение Лондона в августе - с чего бы вдруг? Дамблдор при этом внимательно смотрел на меня. Не дав едва появившейся мысли оформиться в связное предложение, я схватилась за голову и, громко заплакав, уткнулась лицом в колени маме Молли. - Что произошло, милая? - перепугалась Молли. - Я не знаю. Я ничего не делала. Просто стояла и смотрела. А потом у меня вдруг заболела голова, - рыдая и захлебываясь словами, пыталась объяснить я. Молли сразу поняла, что произошло и кто виноват в произошедшем. Следующие пять минут директор смог услышать множество добрых пожеланий в свой адрес. Дамблдор, естественно, возмущенно отказался от всего, успокоив женщину и предположив во мне склонность к ментальной магии: оказывается, это я попыталась случайно проникнуть за его ментальные щиты, и головная боль - результат их влияния. Чему бы Молли ни поверила, но осадок от этого события все равно остался. Дамблдор даже стал реже заходить. А мне теперь еще нужно думать о ментальной защите. Моему телу всего пять лет! Что я могу сейчас сделать? Пойти никуда не могу - не ходят дети моего возраста нигде без сопровождения взрослых в магическом мире, даже письмо не написать - наша почтовая сова является ровесницей Артура, мало того, что это самая старая, ленивая и медлительная сова, это еще и самая известная во всей магической Британии почтовая птица: два раза ее привозили Артуру на работу сердобольные граждане, она не раз путала адреса, а могла и вовсе вернуться с письмом назад, так и не долетев до адресата. Мне срочно нужен взрослый! Интересно, чем можно заинтересовать, например, лорда Малфоя, чтобы он хотя бы согласился поговорить с пятилетней представительницей рода Уизли? В итоге я определилась на кандидатурах взрослых магов, с которыми нужно постараться войти в контакт. О Пруэттах я разузнала все от Билла. Из всего рода в живых остался только его глава лорд Генрих Пруэтт - отец мамы Молли и, соответственно, наш дед. Вот только лорд Пруэтт исключил дочь из рода, узнав о свадьбе с мистером Уизли. С тех пор ни с кем из Уизли он не общался. Я полагала, что с лордом Пруэттом я просто обязана была пообщаться хотя бы на тему кодекса его рода. Узнать о Блэках оказалось еще проще. Вечером, сидя в общей гостиной и рассматривая издание «Кто есть кто» за 1973 год, я расспрашивала родителей о представителях родов, упоминание о которых встречала, они охотно отвечали. Леди Вальбурга Блэк в настоящий момент жива и все еще «сидит как паук в своем мрачном логове» по мнению Артура. Теперь было бы неплохо узнать: живой, способный к продолжению рода наследник - достаточный повод для того, чтобы заинтересовать суровую леди? У меня есть информация и крыса. У Блэков, возможно, найдется достаточно сил помочь Сириусу и Гарри. *** Первого августа вся семья Уизли отправилась в Косой переулок делать покупки для Билла и Чарли. Мой «карантин» закончился, за год семья успокоилась и я уже не испытывала гиперопеки родителей. Мама Молли считала, что не стоит переплачивать за мантии у мадам Малкин, если абсолютно такие же вещи можно купить в менее известном магазине в два раза дешевле. Нужный нам магазин находился практически на углу Косого и Лютного переулков, как раз рядом с банком Гринготтс. Мне это показалось добрым знаком. Как только начались примерки, я затерялась среди прилавков с тканями и, быстро выскочив из магазина, побежала ко входу в банк. - Что бы хотела юная мисс? - встретил меня у входа в зал гоблин. - Добрый день, - я решила быть вежливой. - Я бы хотела встретиться с поверенным рода Пруэтт. - А у мисс есть основания требовать встречи с поверенным этого рода? - Я надеюсь, что поверенный непременно разберется в данном вопросе. Меня проводили в другой зал, где через минуту появился второй гоблин, представившийся Харрадом, который пригласил меня в отдельный кабинет. Кабинет не поражал отделкой, как главный зал банка, здесь не было ни одной детали просто для украшения. Вся обстановка была очень скромной, но функциональной. Сначала я попросила Харрада записать одну фразу. Затем представилась и попросила передать лорду Пруэтту этот пергамент с пояснением, что текст был прочитан мной в кодексе его рода, и просьбу об организации личной встречи. Я не была уверена в том, что мне еще раз удастся самостоятельно добраться в банк, поэтому полагала, что, если лорд будет заинтересован во встрече, то сам и придумает, как ее организовать. Харрад некоторое время всматривался в мое лицо, затем достал из ящика стола небольшую металлическую коробочку, похожую на пудреницу или портсигар, и протянул мне: - Мисс, это сквозное зеркало, с его помощью вы сможете всегда связаться со мной, а я - с Вами. Кроме того, зеркало может служить портключом в здание Гринготтса - прямо в этот кабинет. Для перемещения требуется сначала согласовать его со мной, чтобы я разблокировал для Вас возможность перемещения сюда, а затем нажать на вот этот узор и передвинуть его вверх. Повторное использование портключа вернет Вас в предыдущее место. - Спасибо огромное, но Вы не боитесь доверить мне такую ценную вещь? - Я дарю Вам это зеркало. Что-то мне подсказывает, что общение с Вами, юная мисс, будет долгим и интересным. Увидев, что я не знаю, куда мне за неимением карманов или сумочки спрятать подарок, Харрад подарил мне еще и маленький кошелечек, оказавшийся безразмерным. Носилось это чудо на цепочке на шее. Харрад любезно помог зачаровать кошелек и зеркало, используя пару капель моей крови - теперь никто кроме меня не сможет добраться до моей собственности. С одной стороны, я была счастлива, получив свои первые по-настоящему волшебные вещи в мире. А с другой, с чего бы вдруг гоблину делать мне подарки? Разбираться с фактом вопиющей щедрости представителя гоблинской расы я не стала, решив вернуться к вопросу позже. Еще раз поблагодарив за все Харрада, я умчалась в магазин, где все еще совершала покупки моя семья. Как ни странно, но меня не хватились. Вот уж действительно, «у семи нянек дите без глаза». *** Харрад связался со мной на следующий день. Вызов по зеркалу через ткань кошелечка был похож на виброзвонок мобильного телефона. О встрече с лордом Пруэттом договорились еще через два дня в кабинете Харрада. Лорд Генрих Пруэтт оказался седовласым худощавым мужчиной среднего роста, возраст которого я бы определила как чуть за шестьдесят. Как и положено настоящему лорду, весь его облик излучал спокойствие и уверенность, а по его лицу было не прочитать каких-либо эмоций. Хотя, что там положено или нет лорду, я понятия не имела, все же это был первый лорд, встреченный мною в жизни. После того, как гоблин представил нас и прозвучало несколько фраз о здоровье, лорд как будто выдохнул, подошел ближе и, присев, обнял меня. - Неужели это правда? - обратился лорд к гоблину. - Абсолютная. Но, чтобы снять все вопросы, можем провести проверку крови, а уже после этого продолжать разговор. Что он имел в виду, что именно должна показать эта проверка, я не поняла, но возражать против ритуала не стала. Гоблин из своего волшебного - в котором хранятся вещи, вероятно, на все возможные случаи - стола извлек пергамент, на котором уже были проставлены руны, чашу, нож, какие-то кристаллы и несколько флаконов. Смешав в чаше зелья из флаконов, добавив туда немного моей крови, Харрад установил чашу на столе, окружив ее кристаллами. Один кристалл мне дали подержать в руках, который, когда я раскрыла ладонь, сам медленно переместился в чашу. По поднятым бровям лорда Пруэтта, я догадалась, что тот удивлен. По лицу гоблина понять о его эмоциях было сложно, но, по некоторой заминке перед тем, как он продолжил, я догадалась, что что-то его заинтересовало тоже. Тем не менее Харрад продолжил ритуал. Он читал что-то на своем языке, мне показалось, что кристаллы, окружающие чашу, соединились тонкими разноцветными лучиками с ее содержимым, над которым стало увеличиваться облачко энергии, расползшееся по свернутому пергаменту, поднесенному к нему гоблином. Я завороженно следила за происходящим, когда вдруг заметила внимательный взгляд гоблина. - Ты видишь. - Вроде бы утвердительно произнес Харрад. Почему-то мне пришла в голову мысль, что в этот момент он был весьма доволен собой. Ничего спросить я не успела, гоблин переключил внимание на пергамент, расправив его и рассматривая проявившийся текст. Довольный, он протянул его лорду Пруэтту. Из разложенного на столе документа, мне удалось рассмотреть пару строчек: «статус - чистокровная» и «дары: ...», больше не успела, лорд свернул пергамент. Оба мага - гоблин и человек - молча смотрели на меня. - Что все это значит? - Я начала нервничать. - Что все очень хорошо, юная мисс, - ответил Харрад. - Уж не знаю, какими путями, но магии было угодно, что в семье, имеющей печать предателей крови, родился ребенок без этого клейма. Более того, Вы владеете уникальным магическим даром. Вы можете видеть магию. Во время ритуала Вы ведь видели больше, чем чашу и камни, участвовавшие в нем? - Я растерянно кивнула. - Вы ведь и раньше замечали что-либо подобное? - Я думала, что все волшебники так умеют. - Смею Вас заверить, это не так. На территории Британии лично мне известно об одном волшебнике человеческой расы, обладающем похожим даром. Это небезызвестный мистер Гаррик Олливандер, мастер волшебных палочек. - А есть и нечеловеческие маги с таким даром? - ухватилась за его фразу я. - Мне неизвестны способности представителей других рас, но среди гоблинов живет несколько таких магов. - А можно мне будет встретиться с кем-нибудь из них? - Я решила «ковать железо, не отходя от кассы». - Я уверен, что нам непременно удастся решить этот вопрос. - Я была уже уверена, что гоблин улыбается. По одному из самых важных для меня вопросов я узнала, что статус предателей крови - совсем не безобидная вещь, как пытались представить Артур или Дамблдор. Это одно из наказаний, накладывавшихся самой магией, и мои собеседники не могли представить, какое же преступление нужно было совершить, чтобы заработать такой статус, распространяющийся на весь род. Лорд Пруэтт был в ужасе, когда узнал о тайной свадьбе собственной дочери. Ему пришлось отречься от дочери, чтобы наказание магии не поразило и его род. Подобные ритуалы тоже не обходятся без последствий. Через несколько лет погибли его сыновья-близнецы и лорд небезосновательно полагал, что на нем род и закончится. Мое появление давало ему надежду на продолжение рода и, как он выразился, на прощение магии. Печать перекрывала доступ мага к родовой магии, лишала магических даров и препятствовала развитию магической силы. Это клеймо имело свойство передаваться всем, кто имел глупость связать с прОклятым волшебником свою магию. В первую очередь, это были супруги и дети. Если проклятие заслуживал глава рода, то распространялось оно на всех его членов, магический источник рода постепенно затухал, фактически от понятия «магический род» не оставалось ничего, кроме фамилии. В случае Уизли, вероятно, так и произошло. По каким-то причинам печать на моей магии отсутствовала, и, видимо, по причине отсутствия родовой магии Уизли, я получила покровительство родовой магии Пруэттов. Лорд практически сразу высказал пожелание забрать меня из семьи Уизли и воспитывать самому. Вот только сделать это без согласия самих Уизли шансов у него не было. С точки зрения официальных властей Уизли считались благонадежной семьей магов, отец семейства даже был сотрудником Министерства. Решение о передаче опеки должен был тогда утвердить Визенгамот, председателем которого был Дамблдор - учитель, друг и соратник. Впрочем, ни на что подобное я и не рассчитывала. Мне нужен был взрослый маг, к которому можно было бы обратиться за помощью. И мой дед, лорд Пруэтт, замечательно на эту роль подходил. У меня, как и у лорда Пруэтта, было еще множество вопросов. Но пора было возвращаться домой. Договорившись о следующей встрече с дедом, я отправилась портключом домой. Вот за что мне нравится моя семья - пятилетнего ребенка нет дома два часа, а этого никто и не заметил. *** С дедом мы встречались теперь регулярно один-два раза в неделю. О том, когда у него запланированы дела, он сообщал мне заранее, в любое другое время, когда мне удавалось организовать отсутствие опеки, я могла с ним связаться с помощью того же подаренного мне гоблином зеркала и переместиться в банк, где меня уже дожидался лорд Пруэтт. Лорд настоял на проведении ритуалов, обязательных для чистокровных детей моего возраста, часть из которых была проведена в ритуальном зале Гринготтса, другая - в Пруэтт-мэноре. Меня официально приняли в род Пруэтт, покровительством магии которого раньше я пользовалась «с черного хода», почему-то магия посчитала нужным изменить мне имя на Джиневра Молли Александра София Пруэтт-Уизли. Дед с гоблином опять удивленно переглянулись, как я поняла, ничего такого не ожидалось. Имя Александра - привет из моей прошлой жизни, хотя я думала, что давно уже перестала ассоциировать себя с тем, кем я там была. София - одно из родовых имен Пруэттов, как объяснил мне дед. Так что вроде ничего особенно криминального не случилось. И гоблин, и дед считали, что это даже хорошо, что у меня изменилась фамилия - сильнее привязка к роду. Так что теперь с полным правом могу представляться Софией Пруэтт. Здравствуй, еще одна новая личность, это я, твоя шизофрения. Харрад познакомил меня со старейшиной Кровозубом, являющимся магом-видящим. Не знаю, старейшина - должность или статус среди гоблинов, но выглядел видящий действительно старым. Кровозуб подробно расспрашивал меня обо всех необычных проявлениях магии, которые я замечала. Я рассказала о том, как вижу свою ауру, и как она изменилась за последнее время. Оказалось, что те нити, которые так мне не нравились, годам к пяти должны были сформировать на моей магии печать предателя крови. И то, что в таком «нежном» возрасте, когда ее формирование не было завершено, мне удалось их разорвать, было настоящим чудом и удачей, если так можно было назвать сам процесс, затянувшийся на два года. Способности следовало развивать. И гоблин предложил начать меня учить лет в семь. А пока пригласил периодически заходить в гости и стараться обращать больше внимания на окружающую меня магию. Действительно, я почему-то до сих пор не пыталась посмотреть «истинным зрением» на моих родственников или волшебные вещи, которых хватало дома. Лорд Пруэтт сквозь пальцы смотрел на некоторые вещи, связанные с несоответствием моего поведения и возраста. Никакие мои странности не выводили его из состояния благодушной доброжелательности. Когда поднялся вопрос о возможной легилименции со стороны Дамблдора, мне подарили сережки-артефакты, защищающие разум. Счастье, что они были не заметны для окружающих, как бы иначе я объяснила их появление родственникам. Когда выяснилось, что я вполне сносно читаю, мне предложили пользоваться библиотекой Пруэттов и подарили блокнот и ручку, чтобы учиться писать - с перьями и пергаментом моему все еще мелкому телу было трудно справиться. Когда я опасливо призналась, что немного умею колдовать, мне предложили продолжать тренироваться и подарили книжку «Азбука беспалочковой магии». Просьбу организовать мне встречу с леди Блэк дед тоже воспринял спокойно. Только попросил объяснить, что ему сказать леди Блэк о цели этой встречи. В итоге сформулировалось следующее «Я думаю, что у меня есть информация о наследнике рода Блэк, которая могла бы ее заинтересовать». Встреча с леди Блэк состоялась в начале октября. *** Я уже привычно переместилась в банк, откуда в сопровождении деда с помощью уже другого портала оказалась в гостиной Блэк-Холла, особняка на площади Гриммо, 12. Леди Блэк выглядела ожидаемо надменной и гордой представительницей своего рода. Дед говорил, что хозяйка дома в последнее время много болела. Мне она показалась к тому же уставшей и одинокой. Лорд Пруэтт представил меня своей внучкой Софией Пруэтт. По удивленно поднятым бровям леди, я поняла, что она не знала о личности того, кто просил о встрече с ней, так же как и о существовании у Пруэтта внучки. Больше признаков удивления леди Блэк не продемонстрировала. Я долго думала, что именно я могу рассказать этой женщине. Прежде, чем продолжить, я решила выяснить ее отношение к ее старшему сыну и его крестнику. - Прошу прощения, леди Блэк, не могли бы Вы ответить на несколько вопросов? - Давайте сначала посмотрим на вопросы, юная леди. - Будет ли Вам интересна информация о вашем старшем сыне, если она касается его невиновности в том преступлении, в котором его обвиняют. - Определенно, да. - Если информация окажется достоверной, постараетесь ли Вы оказать ему помощь? - Все, что будет в моих силах. - Согласитесь ли вы помочь крестнику Сириуса вне зависимости от того, чем решится дело вашего сына? - Крестнику? Вот как. - Леди Блэк встретилась взглядом с лордом Пруэттом. - Я так понимаю, что речь идет о ребенке Поттеров? Прошу меня извинить, я покину вас на несколько минут. - Хозяйка поднялась и, приказав домовику принести чай, покинула комнату. Когда леди Блэк вернулась, усталости в ее взгляде больше не ощущалось, только решительность. - Я так понимаю, случилось что-то благоприятное? - поинтересовался дед. - У рода Блэк появился официальный наследник. Выяснилось, что несколько лет назад, после ужасной ссоры с сыном, леди Блэк (с молчаливого согласия мужа, на тот момент главы рода) в ярости от его решений и поведения выжгла имя сына с родового гобелена. Леди Блэк даже не задумалась о том, что лишает свой род шанса на продолжение: младший брат Сириуса пропал несколько лет назад и у его матери были все основания полагать, что он погиб, у Сириуса на тот момент детей не было, а будущие дети уже не могли быть наследниками. Сейчас Леди Блэк осталась одна. И она уже давно сожалела о своем необдуманном поступке. Но было поздно. Даже отменить свое решение леди Блэк уже не могла - чтобы принять сына обратно, на это должно быть согласие главы рода, которого не было, а магия рода никого из дальней родни пока не приняла даже в качестве наследника. Неожиданно наследником стал крестник Сириуса, о котором леди Блэк не знала в силу не самых лучших отношений с сыном. Против этого ребенка она не возражала, все-таки наследник Поттеров, к тому же в нем была их кровь благодаря бабушке Дорее Поттер, в девичестве Блэк. Леди Блэк только не понимала, почему тому требуется помощь. - Насколько я знаю, в настоящий момент Гарри Поттер воспитывается в семье у магглов. Что, вероятно, не очень хорошо для развития его потенциала как мага. Мое заявление было встречено молчанием. Взрослые маги обдумывали ситуацию, ее причины и делали выводы. А я рассуждала, не слишком ли странно выглядит в устах пятилетки слово «потенциал». Меня вежливо попросили рассказать все, что я знаю о Сириусе и о Гарри. Я рассказала, что являюсь младшей дочерью Молли и Артура Уизли, которые когда-то были дружны с Сириусом и Поттерами. В семье часто обсуждали события, связанные с их смертью. Молли и Артур не понимали причин предательства Сириуса, но и повода сомневаться в справедливости его обвинения у них не было. Из всего услышанного я сделала вывод что ни суда, ни нормального допроса у Сириуса не было, его отправили отбывать наказание, потому что «его вина была очевидна». При этом все улики были косвенными. А дома у нас живет подозрительная крыса. Ее подобрал один из старших братьев в Косом переулке в ноябре восемьдесят первого года. Впервые я обратила внимание на поведение животного случайно: мы с Роном играли с Коростой в гостиной, и, когда в беседе родителей прозвучала фамилия Поттер, крыса вздрогнула, а затем стала вяло реагировать на нас с братом, как бы прислушиваясь к разговору. Вообще эта крыса внимательно слушает разговоры дома, предпочитая общество взрослых, и я видела, как она читает газету. От еще одного друга Поттеров - Питера Петтигрю остался один палец. А у нашей крысы на лапке как раз одного не хватает. Про анимагов нам рассказывали старшие братья Чарли и Билл, когда делились впечатлениями о школе. С Гарри Поттером все обстояло еще проще: я спросила у мамы и она ответила, что со слов Дамблдора с мальчиком все в порядке, он живет в семье своей тети-магглы. А у меня были подозрения, что маг не должен расти среди магглов. Леди Блэк поинтересовалась о причинах моей удивительной наблюдательности. Ха! У меня же есть алиби - телевизор, а также фильмы и сериалы, Перри Мейсон, Шерлок Холмс и мисс Марпл. Тем более, что не стоит верить мне на слово. Нужно нанять адвоката и поинтересоваться деталями дела Сириуса. Крысу я могу выловить и принести в банк, где ее можно проверить. А с Гарри тоже не проблема: обратиться в маггловское детективное агентство и попросить найти сестру Лилианы Эванс, даты рождения и смерти которой тоже не тайна. *** Операция «Возвращение справедливости» началась на следующий день. Желания откладывать решение вопроса у леди Блэк не было. Лорд Пруэтт азартно подключился. У меня складывалось впечатление, что он чувствует с леди Блэк некую общность: обоим пришлось принимать решение об изгнании из рода собственного ребенка, обоим пришлось принимать последствия этого решения, много лет оба переживали беспомощность последнего оставшегося члена рода и у обоих почти одновременно появился Шанс, упускать который они были не намерены. Мне, как главному специалисту по телевизионной маггловской жизни, и деду, как главной движущей силе, поручили вопрос с поиском Поттера. Дед запасся оборотным и наличными средствами, на меня наложил иллюзию, изменив пол и чуть добавив возраст. Мы отправились в Лондон и в первом попавшемся газетном киоске купили газету с объявлениями. На шестой странице выбрали детективное агентство с веселой рекламой «Мистер Пирс найдет всё, что вы искали, и еще немного больше». Мистер Пирс не видел никаких препятствий к выполнению поручения. Когда мы вернулись через три дня, у нас действительно появилось даже больше информации, чем мы спрашивали. Сестра Лилианы Эванс Петуния в настоящее время имеет фамилию Дурсль, живет вместе с мужем Верноном Дурслем, сыном Дадли и племянником Гарри по адресу Литл-Уининг, Тисовая улица, дом 4. Домохозяйка, член клуба садоводов Литл-Уининга. Далее шла краткая справка на ее мужа и фотографии дома, сада, членов семьи и одной соседки, проявляющей повышенное внимание к их жизни. Мы с дедом были в шоке. Меня добила информация о соседке, добавленная к отчету. А дед, по-моему, сначала не очень-то и верил в благополучный исход поисков. Но вообще-то это мы рано расслабились. Оказывается, мистер Пирс, окрыленный нашей платежеспособностью, прикупил техники для скрытой съемки и уже установил ее в доме и снаружи. И к концу недели нас ждал первый фото и видео отчет о частной жизни заинтересовавшей нас семьи. Тем временем, Леди Блэк решила привлечь к семейному делу родственников в лице мужа племянницы лорда Люциуса Малфоя, человека с огромным количеством связей, и внучатую племянницу Амелию Боунс, заместителя начальника отдела магического правопорядка. Честно говоря, родство с мисс Боунс было еще более дальнее, но кто будет спорить с леди Блэк: сказано племянница, значит племянница. К некоторому сожалению лорда Малфоя лишнего шума решено было не поднимать. На время проведения расследования Сириус Блэк был переведен в министерскую тюрьму. Туда же на следующий день был доставлен его бывший друг, анимаг Питер Петтигрю. Через неделю, после составления и подписания всех документов, включая документ об отсутствии претензий со стороны мистера Блэка по поводу его незаконного задержания, последний был восстановлен в правах честного мага и доставлен к порогу дома на площади Гриммо. На следующий день мисс Боунс опять была вызвана домой к тетушке Блэк. В гостиной кроме Блэков она с удивлением увидела начальника отдела опеки Министерства миссис Даркшоу, лорда Малфоя и адвокатов по делу Блэка мистера Торвуда и мистера Майклса. На повестке дня стоял вопрос об опеке над крестником Сириуса Блэка Гарри Поттером. Все присутствующие ознакомились с отчетом детектива-маггла о жизни сироты в доме его тети. Оправившись от шока, мисс Боунс предложила в течение следующих двух дней организовать проверку предоставленных материалов комиссией от отдела опеки в лице его начальника и двух представителей отдела магического правопорядка. Все доказательства должны быть собраны и задокументированы. После чего, в случае подтверждения фактов недобросовестной опеки, та же комиссия утвердит новых опекунов для мальчика. Если никто не попытается оспорить это решение, то семья Блэков не будет поднимать шум. В адвокатской конторе на всякий случай будут подготовлены материалы для предоставления в суд и в средства печати. Через несколько дней счастливый Гарри Поттер обнимал свою первую игрушку - подарок крестного отца - смешного коричневого медвежонка. Гарри засыпал, лежа в новой постели в своей комнате, и думал, что все-таки он очень счастливый мальчик. Оказалось, что он волшебник, как и его родители. А тетя с дядей злились, потому что боялись: если он начнет колдовать, то сможет сделать что-нибудь очень плохое. Но теперь он будет жить в волшебном доме вместе с волшебниками и сможет учиться магии, когда подрастет. И бабушка Вальбурга, и его крестный отец Сириус даже рады, что Гарри теперь с ними. На следующей неделе, как сказала бабушка, они проведут ритуал, после которого он станет сыном Сириуса, и сможет считать, что у него два папы - Джеймс и Сириус. А потом все вместе они поедут в Италию, потому что им всем нужно поправить здоровье. И там, в другом доме, у Гарри тоже будет своя комната. *** Блэки в полном составе отправились за границу. Леди Блэк с сыном заключили что-то вроде перемирия. По словам деда, тот в шоке, что из всех многочисленных друзей и знакомых поверили в его невиновность и вытащили его из тюрьмы его мать и Люциус Малфой, подключивший свои связи, включая адвокатов. Дед сказал также, что Малфой пообщался с миссис Фигг - той женщиной, что следила за Гарри, - оказывается, регулярных отчетов от нее не требовалось, она должна была связаться с Дамблдором лишь в случае опасности для мальчика. Некоторое время она не будет беспокоиться, что не видит Гарри, - никаких противоречий: она же не видит, что ребенок в опасности. Судя по тому, что ни Уизли, ни Дамблдор, продолжавший иногда заходить в гости, признаков волнения не показывали, все получилось. В пропаже крысы Перси винил питомцев Чарли, хотя Чарли думал, что крыса сбежала, не вынеся издевательств Рона, которые тот наивно считал попытками дрессуры (Рона впечатлила передача про собачек), а мама Молли считала, что пропажа какой-то крысы - не достаточный повод для ссоры между братьями и поэтому они могли бы пойти и совместными усилиями подмести двор. Теперь можно было заняться другими вопросами. Как можно снять метку предателей крови, ни лорд Пруэтт, ни леди Блэк ответить не смогли. И даже сомневались в том, что это возможно. Может быть, гоблины в курсе. Но они молчали. Кровозуб продолжал повторять: «Наблюдай». Вот я и наблюдала. Клеймо предателей крови на ауре выглядит ужасно. Как будто человека уложили на пол, затем встали ему на грудь грязным сапогом, потом отпустили. И вот этот темный грязный вдавленный след так и остался с ним. У детей в этой печати я могу рассмотреть нити, из которых она сплетается. У взрослых она выглядит монолитной, а их аура какой-то потухшей. А ведь я не видела, чтобы родители использовали сложные заклинания. Только бытовая магия по уже готовым формулам вербально и с палочкой. Да и та, судя по состоянию нашего дома, дается с трудом.