Возраст ноль

Вот уже три недели как мне исполнилось десять лет. Сказать, что прошедший год был сложным, - приукрасить правду. В первую очередь это касается отношений в семье. Информацию о возможном способе снятия печати предателей крови Билл принял с мрачной решимостью. Мгновенного результата и легких путей все равно никто не ждал. Но это был хоть какой-то шанс. Билл практически сразу принял решение продолжать этот путь. Он тесно общался с гоблинами и имел ясное представление о том, что такое печать и чем грозит его потомкам. К старшему брату присоединился Перси. Он остро чувствовал отношение окружающих и считал, что наличие подобного статуса помешает ему в карьере. Остальные братья обещали оказывать всевозможную поддержку, но принимать обязательства не захотели. Чарли работал с драконами, которым было глубоко наплевать на наличие метки. Магия драконов создавала в питомнике уникальный магический фон, нивелирующий негативное влияние печати на самого мага и окружающих его волшебников. О продолжении рода Чарли не задумывался, считая, что у него достаточно братьев для рождения следующего поколения Уизли. Близнецы тоже махнули рукой на вопрос, полагая достаточным действие защитного артефакта. Братья планировали специализироваться в зельях и вообще считали, что их совместного уровня магии им хватит. Рон мечтал о квиддиче и боялся ответственности. Претенденты на создание нового рода должны были точно следовать принимаемым обязательствам и доказать, что достойны такого подарка от магии. Опасность ритуала была в его непредсказуемости: решение принимала сама магия. И гарантии, что ритуал создания рода для претендентов не закончится смертью или потерей магии, никто не мог дать. Тем более в случае, когда претенденты имели клеймо предателей крови. Билл официально был принят всеми в качестве будущего главы рода. Ему и предстояло писать Кодекс рода и контролировать его исполнение будущими его членами. Перси решил, что мастерство художника будет полезнее для рода, чем карьера чиновника среднего звена в Министерстве. С родителями вопрос был непростой. Понятно, что сообщить о своих намерениях было необходимо. Отказываться от родителей, будь они магглами или прОклятыми волшебниками, никто не собирался, потому как мальчики не хотели путь по искуплению предательства магии начинать с предательства родителей. Вне зависимости от их поступков и взглядов. А там уж магия пусть сама решает. Разговор с родителями получился непростой. Билл отправил всех разойтись по комнатам, сам усадил их в гостиной и попытался рассказать то, как видят сложившуюся ситуацию их дети и что они с Перси планируют предпринять. Мама Молли плакала, Артур молчал. - Но ведь, если вы хотите создать новый род, это будет предательство рода Уизли, - попыталась возразить Молли. - Мама, рода Уизли нет, - мягко возразил Билл. - То, что мы считаем себя чистокровными и продолжаем отсчитывать поколения, - просто дань тому, сколько поколений назад такой род был создан. Род жив, пока жива его родовая магия, которая отвернулась от нас еще несколько поколений назад. Если все оставить как есть, то, в лучшем случае, через пару поколений семья уйдет из магического мира, лишившись магии. - Но вы же сильные волшебники! - Мама, сильная волшебница у нас одна - Джиневра. Ей доступны магические дары и покровительствует магия рода. Только другого, рода Пруэтт. Разницу, я думаю, ощущают все. - Но как же... Ты же учишься на мастера. Слабым волшебникам такое не дается! - Я могу работать на своем месте и продолжать учиться исключительно благодаря артефакту, ограничивающему влияние печати. На последнем курсе Хогвартса у меня уже были проблемы с магией. Мое успешное окончание школы во многом - память преподавателей о моих заслугах в предыдущие годы. Мистер Флитвик согласился меня взять только после обещания гоблинов помочь мне с клеймом. - Но остальные... - У Чарли своя специфика работы. Его спасает магия драконов. Близнецы резонируют друг другу, да и выбрали направление, где важна не столько магическая сила, сколько изобретательность. У Перси свой путь благодаря его умению обращаться с кистью, а не волшебной палочкой. Рон совсем слабенький. Вспомни, все старшие братья в его возрасте демонстрировали намного более сильную магию. Но мы что-нибудь придумаем. Возможно, в качестве будущей профессии ему придется выбирать квиддич или другое направление, не требующее большой магической силы. Мама, мы не отказываемся от рода, его фактически не существует. И мы ни в коем случае не отказываемся от вас. Вы все равно останетесь нашими кровными родителями. Джиневра половину своей жизни является членом другого рода, и все равно любит вас и остается вашей дочерью. Для родителей непросто было смириться с тем, что для их детей оказалось важным то, от чего они сами всю жизнь отмахивались. Дамблдор пытался отговорить Билла от решения по созданию нового рода, упирая на опасность затеи и абсолютную ненужность этого шага. В ответ тот крайне удивился, что председатель Визенгамота не заинтересован в укреплении магического фона Британии. Более того, Билл не оценил, что родители привлекли к абсолютно внутрисемейному делу постороннего человека. Весь прошедший год домашние боялись сказать или сделать что-нибудь не так. Ничто не помогало сгладить нервную обстановку дома. Хуже всего приходилось нам с Роном. Мы единственные из детей оставались дома. Молли постоянно нервничала, ей постоянно требовалось контролировать наши действия, в любых словах и поступках она искала подтверждение тому, что ее статус фактического главы дома непоколебим. К октябрю дошло до того, что Рон был готов бросаться на стену от отчаяния. Мне было легче. Я постоянно встречалась с дедом и учителями. Да и на внешние раздражители я реагирую спокойнее. Я предложила найти Рону учителя английского языка - дети учились до Хогвартса дома, и у Рона было куда стремиться в смысле грамотности письменной речи. Я надеялась, что занятия три раза в неделю по два часа вне дома помогут брату не только с английским, но и с навязчивой опекой матери. Но Молли, обрадовавшись идее, решила заниматься с Роном самостоятельно все время после завтрака до обеда. Учитывая, что первый крик начинался примерно после четвертой ошибки Рона, а это случалось уже во втором-третьем предложении, благодарен он мне не был. Тогда деятельная я решила найти что-нибудь идеологически верное с точки зрения семьи, но недоступное Молли. Мой выбор пал на маггловский спорт. Маггловская тема плюс физический тонус младшего братика - беспроигрышный вариант, решила я и отправилась в сопровождении деда искать подходящий спортивный клуб. Уговорить родителей было легко. Стоило Артуру увидеть рекламную брошюру спортивного клуба «Виктория», участь Рона была решена, от него требовалось лишь выбрать вид спорта. Мой глупый брат попытался возразить, что никакой спорт не сравнится с квиддичем. - Нет, конечно, если ты не хочешь, то не нужно. Все-таки любой спорт отнимает много времени и сил. Не стоит заниматься по нескольку часов три раза в неделю, если не нравится само занятие. - Сколько, сколько заниматься нужно? - подавился тыквенным соком Рон. - Зависит от вида спорта. Посмотри сам брошюру. В итоге Рон выбрал футбол - это была единственная спортивная секция в клубе, занятия которой проходили по три часа шесть раз в неделю. Сопровождать его в клуб должен был Артур, который легко мог позволить себе ненадолго отлучиться с работы, чтобы отвести, и потом забрать Рона. *** Тем временем решилась судьба еще одного крестража. Снейпу и Блэку удалось взломать защиту крестража, заключенного в перстень Певереллов. И даже аккуратно забрать его для коллекции, не получив проклятия. Также удалось определить, что последний крестраж в настоящий момент находится в Британии. Направление его поисков упорно указывало на Хогвартс. Все шло к тому, что в Запретном лесу скоро несколько вырастет количество грибников. История набирала обороты. Сегодня на платформе Хогвартс-экспресса мы провожали Рона, близнецов и Перси в школу. Гарри я не видела, он предупреждал о планах Сириуса приехать на вокзал еще до 10 часов, обычно в это время на платформе почти никого не бывает. Накануне Дамблдор зашел к нам в гости попросить Молли, чтобы она пригляделась к бедному мальчику Гарри и предложила Рону завязать с ним знакомство еще в поезде. Мама Молли согласилась посмотреть на всех мальчиков, которых встретит на перроне. Рона она ни о чем просить не стала. Мне же брат пообещал, что не станет искать Гарри в поезде, а будет сидеть всю дорогу вместе с Перси в купе и вежливо и доброжелательно общаться со всеми, кто туда заглянет. На платформе мы встретили Малфоев, я подошла к Драко и еще раз напомнила ему, что он не будет задирать моего брата, а, наоборот, постарается, если их сведет судьба, быть вежливым и милым. Вечером у нас дома взорвалась информационная бомба в форме письма от Джорджа и Фреда с вложенными зарисовками авторства Перси. Гарри Поттер в списках поступивших не значился, а Гарольд Поттер-Блэк стал учащимся факультета Слизерин, чему очень радовался его приятель, тоже слизеринец, Драко Малфой. Рональд Уизли о чем-то долго беседовал со шляпой, в результате чего она отправила потомственного гриффиндорца на факультет Хаффлпафф. Что нужно было сказать шляпе, чтобы она сделала для Рона подобный выбор? Я подумала, что неплохо бы написать Доре, в этом году она заканчивала школу и была ученицей как раз этого факультета. Пусть узнает подробности и, вообще, присмотрит за братом. В следующем году остается только мне пойти в Слизерин и ситуация будет достойной истории Хогвартса - представители одной семьи станут одновременно учениками всех четырех факультетов. Невилл Лонгботтом был распределен шляпой на факультет Слизерин. Идя к своему столу, он даже почти не спотыкался. В письме перечислялись еще фамилии - все, что смогли запомнить близнецы. В частности, Гермиона Грейнджер отправилась на факультет Гриффиндор. Под мои радостные визги, как здорово, что благодаря братьям мы сможем теперь сравнивать жизнь в школе уже на трех факультетах, и что Рончик наверняка попросил шляпу поселить его поближе к кухне, мама Молли написала вежливое письмо Рону с поздравлениями. Которое я сама и отправила вместе с письмом Доре, добавив в подарок брату коробку вкуснейших шоколадных конфет. Рисунок Перси с выражением лица Дамблдора после распределения Лонгботтома, отправившегося на тот же факультет, что и Гарри, я оставила себе на память. *** К вечеру следующего дня я получила четыре письма - от Рона и всех школьников-Блэков - с отчетами о своих впечатлениях о начале учебного года, а также допрос от родителей, откуда я знакома с Нимфадорой Блэк-Тонкс. Родители в очередной раз меня расстроили - о моем знакомстве с Дорой они могли узнать только от кого-то, кто присутствовал в Большом зале во время доставки почты, так как письма Рону и Доре принесла одна сова. Братья родителям еще не писали. Не могу представить, что по такому поводу с ними связался кто-то из учителей. Остается Дамблдор. Не видя причин скрывать правду, я призналась, что познакомилась с Дорой на дне рождения у Гарри. Мама Молли была возмущена: - Почему ты не сказала раньше, что знаешь о Гарри! Ты же видела, что и мы, и директор Дамблдор волновались, когда он пропал! - Мама Молли, но вы же сами тогда решили, что отдел опеки наверняка контролирует его жизнь в новой семье. Я спрашивала Гарри, он сказал, что ему все нравится в отличие от жизни у тети. И дед сообщил, что Сириус Блэк его усыновил. Какой был смысл обсуждать это, если у Гарри и так все хорошо, а общаться со старыми знакомыми Блэки не стремились? - Все равно нужно было сказать. - Связаться с Сириусом не получилось и у директора. Что изменилось бы, узнай вы о том, что Гарри с ним? - Это нужно было решать не тебе! Ты не должна была обманывать родителей! - Когда это я вас обманывала? Вы меня даже не спрашивали, знаю ли я что-нибудь о Гарри. И я никогда не говорила, что не знаю. - А в прошлом году, когда возражала против дружбы Рона и Гарри? Ты же настаивала, что никто не знает Гарри и, возможно, Рон сам не захочет с ним дружить. - Мама Молли, я не говорила, что никто не знает Гарри. Я утверждала, что Рон его не знает. И можете бросить в меня камень, если это было не так! - Не играй словами! Ты должна сейчас же рассказать все, что знаешь о Гарри. - Кое-что я действительно могу рассказать. Например то, что Гарри рассказывал о своей жизни у магглов. Он совсем не помнит своих родителей. Зато помнит, что пока его не забрали от тетки, его всю жизнь считали ненормальным уродцем. Кормили через раз и наказывали за чужие поступки и просто так, для профилактики. Его кровать стояла в чулане под лестницей, закрывавшемся на висячий замок. У него не было ни одной игрушки. Одежда и обувь доставались в наследство от брата и были на несколько размеров больше, чем требовалось. Он даже не знал, когда у него день рождения. И даже не был уверен, как его зовут. Семья предпочитала использовать для обращения к нему такие слова как «мальчишка», «урод», «этот». Вас интересуют еще подробности или это было в отчетах миссис Фигг? - О чем ты говоришь? Этого не может быть! И откуда ты знаешь о миссис Фигг? - О миссис Фигг вы сами говорили с директором, когда выяснилось, что Гарри не живет у тети. В том числе и о том, что она должна была следить за ним. А все, что рассказала, я знаю от Гарри. Не думаю, что он меня обманывал. - Если бы Арабелла Фигг заметила плохое отношение к мальчику, она обязательно сообщила бы директору. Возможно, Дурсли скрывали от соседей свое отношение к племяннику? - Что именно? Что его выпускают на улицу исключительно для работы в саду? Или что он одет в обноски не по размеру? Или что он маленький и худой? - Но... Всему этому должно быть объяснение! - Гарри сказал, что ему не нужны объяснения и оправдания. У него есть другая семья, которая его любит. Этого достаточно. Я тоже не хочу искать объяснения. Я рада, что все это в прошлом. Вы просили информацию о Гарри. Этого достаточно? - А с кем еще общается Гарри? - С учениками Хогвартса, вероятно. - Кто еще был на дне рождения у Гарри? - Только его кузены. Дора и Драко. - Малфой? - Угу. - Понятно, почему мальчик оказался на Слизерине! Если он общался с этими снобами! - Насколько я знаю, его приемный отец Сириус - гриффиндорец, а Дора - хаффлпаффка. Шансов попасть на эти факультеты у Гарри было ровно столько, сколько и на Слизерин. Это если следовать вашей логике рассуждений. - Джиневра! Не смей мне дерзить! Это еще только первая степень раздражения. Вторая определяется обращением Джиневра Молли Александра София. Третья - Джиневра Молли Александра София Пруэтт-Уизли. И четвертая - юная леди. Дальше пока не знаю. - Мама Молли, я вовсе не хотела тебя обидеть. Но я не вижу причин для Гарри не общаться с Драко. Они же родственники. - Малфой - темный маг! - Драко Малфой - школьник-первокурсник, который хочет стать колдомедиком. - Который вырастет и все равно станет темным магом! Ты должна пообещать, что не будешь с ним общаться! - Мама Молли, ты же знаешь, что у меня всегда есть свое собственное мнение. Никакие потенциальные темные маги не смогут повлиять на него. Поэтому я не вижу никаких оснований для твоего требования. - Ты еще маленькая девочка. И должна слушаться родителей, которые лучше знают, что тебе нужно делать! И я говорю, что ты не будешь общаться с Малфоем! - Прости, но я не буду давать обещаний, которые не собираюсь выполнять. - Джиневра Молли Александра София! - Хватит! - бессмысленный спор прекратил отец. Артур крайне редко повышает голос. Видимо, его терпение подошло к крайней точке. - Молли, прекрати. Лорд Малфой - единственный, кто помог нам в очень сложной ситуации. И никто из нас не будет провоцировать скандал с его семьей. Тем более, у нашей дочери действительно есть голова на плечах и она сама разберется, кому из знакомых можно доверять. Тем более, они с Драко родственники. - Что ты имеешь в виду? - Заинтересовалась Молли. - Только то, что бабушка Джиневры тоже была Блэк. Следовательно, она, Гарри, Драко и Нимфадора - родственники. А родственников не выбирают. Действительно, не выбирают. Я печально смотрела на Молли. Как же было проще, пока в отношения в семье не вмешивались политические взгляды. И куда нас все это заведет? *** Дамблдор появился у нас через два дня прямо с утра. Я в момент его появления оказалась на заднем дворе дома, где решила и остаться на время его визита, усевшись около стены возле открытой двери. - Молли, спасибо, очень ароматный чай. Ну как, пишут вам мальчики из школы? Вы уже соскучились, наверное? - Спасибо, Альбус. У ребят все хорошо. - А как дела у Рона? У меня все дела, дела, так и не было времени самому поинтересоваться. Жаль, жаль, что он не попал на Гриффиндор. Ну ничего, главное, что он в Хогвартсе. А у нас, в школе, не может быть плохих факультетов. Не правда ли? Надеюсь, вы поддержали мальчика? - Главное, что не Слизерин. - Молли, а вы поинтересовались у Джинни, откуда она знакома с Нимфадорой Тонкс? Я заметил, что ее сова приносит письма еще и Гарри, и Малфою-младшему? - Через лорда Пруэтта, - вставил Артур. - Ах, да. Вам, действительно, сложно контролировать знакомства своей девочки. Но ведь нельзя запретить ей общаться со своим дедом, не так ли? Все же будьте осторожны. Что она знакома с Гарри - это даже хорошо. А вот Малфой. Боюсь, он может оказывать дурное влияние на такую юную мисс, как Джинни. - Да, да, конечно, - я даже представила, как мама Молли усиленно качает головой, соглашаясь. - Директор, моя дочь сама на кого хочешь повлияет. И я не собираюсь запрещать ей писать письма своим родственникам среди Блэков. Джиневра благоразумная молодая леди, у которой к тому же есть семья, чтобы помочь ей выбрать правильный путь в жизни. Я уверен, что могу доверять своей дочери. Лорд Пруэтт никогда не поддерживал Темного Лорда и его последователей. И думаю, что со своей стороны он тоже внимательно следит за всеми, с кем она общается. - Да, конечно, Артур. Ты совершенно прав. Все время забываю, как быстро растут дети. И что ваша Джинни очень рассудительная девочка. Я уверен, все будет хорошо. Но все же присмотрите за ней. Кстати, она ничего не рассказывала о Гарри? - Альбус, Гарри рассказывал, что не был счастлив в семье своей тети. Ты же следил за его жизнью? Это правда? - Молли, я не мог следить за Гарри самостоятельно. Это было слишком опасно, ты же понимаешь. Миссис Фигг жила рядом с Дурслями и постоянно следила за жизнью мальчика. Она не заходила в дом, конечно, но видела, как он играл в саду, регулярно расспрашивала Петунию о его жизни. А иногда Гарри оставляли с ней, когда миссис Дурсль требовалось отлучиться из дома. Я не видел причин волноваться. Миссис Фигг должна была сообщить, если бы Гарри что-то угрожало. Тем более, что на доме Дурслей была кровная защита, установленная Лили. Там он был в безопасности. А понятие счастья относительно. Тем более по сравнению с жизнью у Блэков - Сириус наверняка старался баловать мальчика. - Возможно... - И к чему это привело! Сын Джеймса и Лили на Слизерине. Все-таки Сириус очень безответственный, ему нельзя доверять воспитание ребенка. Я очень волнуюсь за Гарри. - Но теперь уже поздно об этом говорить. Гарри у Блэков... - Я посмотрю, что здесь можно сделать. Если Сириуса признают ненадежным опекуном для Гарри Поттера, может, вы согласитесь принять его в семью? - Да, конечно. Я же предлагала забрать бедного мальчика еще десять лет назад! - Молли, подожди, - не стал молчать Артур. - Директор, я не вижу оснований начинать этот разговор. Гарри носит фамилию Блэк. Наверняка Сириус давно усыновил мальчика. Ни у кого в магическом мире нет права забрать ребенка у отца. Если даже Сириус Блэк не сможет исполнять обязанности по воспитанию ребенка, опека перейдет к его родственникам. Родственников у Поттеров нет. Но есть родственники у Блэков. Например, Малфои. Не лучше ли оставить все как есть и не настраивать ни мальчика, ни его отца против себя? Я просто гордилась в этот момент Артуром. Он крайне редко высказывал мнение, противоречащее позиции Молли. По затянувшейся паузе было понятно, что его собеседники как минимум удивлены. Но не убеждены, как показала дальнейшая реакция Молли: - Артур! Как ты можешь! Если бы речь шла об обыкновенном ребенке. Но Гарри! Он же спаситель нашего мира! От него зависит окончательная победа над Темным Лордом. Который наверняка вернется, в чем уверен директор Дамблдор. Как бы ни было сложно, мы не должны опускать руки! - Молли, директор. Мне кажется, что не опускать руки мы должны были раньше. Например, когда посадили Сириуса. Он совершенно справедливо обижен на нас за то, что мы поверили в его предательство. И Гарри тоже нужно было хотя бы раз навестить и узнать, как он живет у родственников. Почему вы сразу говорите о каких-то радикальных методах? Может, мы должны попытаться наладить контакт с Гарри и Сириусом? Извините, я уже опаздываю на работу. Рад был встрече, директор. - В чем-то Артур прав, - продолжил разговор директор после того, как Артур покинул дом. - Можно попробовать поговорить с Гарри. И через него связаться с Сириусом. Ты не могла бы, девочка моя, иногда узнавать у Джинни о ее переписке с Гарри? И, может быть, у Рона получится все же с ним подружиться. Директор аппарировал прямо из дома. Сегодня в моей картине мира он окончательно перешел «на сторону зла». Молли как будто и не слышала моего недавнего рассказа о жизни Гарри. Несколько слов директора, и доверие к нему восстановлено. *** Первые две недели учебы у ребят прошли практически мирно. Рон все-таки познакомился с Гарри Поттером. Гарри с Драко и Тедом Ноттом делали уроки в библиотеке, когда Рон нашел в себе силы подойти и попросить разрешения присоединиться. - Уизли, а ты не боишься сидеть за одним столом со злыми темными волшебниками? - поинтересовался Малфой. - И в Слизерине за последнюю тысячу лет учились приличные люди, я проверял, - ответил Рон. - Ну, садись, - согласился Драко, - видно, в Запретном лесу единорожка родился, раз Уизли научился не только читать, но и проверять информацию. - Спасибо. Наверное, там еще и у мантикор прибавление, раз уж Малфой стал вдруг вежливым. - Просто я обязательный. Раз уж пообещал твоей сестре быть милым, пока ты сам не начнешь меня провоцировать, не вижу причин не быть им. Рон прислал мне гневное письмо, почему не рассказала ему ничего про Малфоя и Поттера. Но ему, вероятно, было достаточно просто высказаться - ответа он на это письмо не дождался, а следующее было обычным. Удивительное дело, в расписании первый курс Слизерина чаще всего на сдвоенных занятиях попадал в пару к Хаффлпаффу. Близнецы уверяли, что такое случилось впервые на памяти их курса и всех остальных, у кого они успели поинтересоваться, - раньше удовольствие учиться со Слизерином выпадало преимущественно Гриффиндору. Впрочем, особого резонанса событие не вызвало. Уживались факультеты вместе без конфликтов. Хаффлпаффцы были мирными, Рон следовал моим напутствиям и оставался вежливым, а Слизерин по праву считался самым организованным факультетом, управляемым жесткой рукой своего декана. Деканом факультета Слизерин вот уже пятый год являлся учитель зелий мистер Брэберри Бартиан - шестидесятипятилетний маг, мастер зелий, автор двух книг, отец троих детей: двух, десяти и тридцати пяти лет, счастливый муж настоящей красавицы-вампирши и по совместительству друг бывшего декана Северуса Снейпа. Сорок лет назад мистер Бартиан обучался мастерству в одной из известных итальянских семей потомственных зельеваров. Там же он познакомился и влюбился с первого взгляда в милую девушку по имени Морион, которая, к счастью, ответила взаимностью. Вот только Морион оказалась восьмидесятилетней вампиршей, клан которой долго не желал давать разрешение на брак своего птенца с магом-англичанином. Не помогло даже рождение сына. Мистер Бартиан остался в Италии и активно сотрудничал с кланом любимой женщины по профилю своей специальности. Семь лет назад клан, наконец, разрешил брак Морион и Брэберри. А четыре года назад коллега-зельевар Снейп предложил его кандидатуру на роль преподавателя зелий школы волшебников в Британии. Мистер Бартиан наконец-то вернулся на родину, где оставалась его семья - родители и младшая сестра, наконец-то он смог назвать любимую женщину женой, наконец-то он мог совмещать два любимых занятия: преподавание и зелья. Мистер Бартиан был абсолютно счастлив, чем кардинально отличался от своего мрачного предшественника. Со Снейпом раньше они общались преимущественно по переписке. После назначения на должность мистера Бартиана, Снейп в течение недели передавал дела коллеге, потом они также продолжили общение. Мистер Снейп изредка заходил в школу в гости к декану, пугая своим появлением впечатлительных учеников. Несмотря на ощущение всепоглощающего счастья, декан Слизерина был сторонником жесткой дисциплины и любителем слегка циничного юмора. Ко всем факультетам на уроках относился ровно, межфакультетские соревнования считал глупостью, нацеливал своих подопечных исключительно на личностные достижения, был знаком с семьей каждого своего ученика, не только разрешал, но и поощрял регулярные встречи школьников с родственниками, на младших курсах настоятельно рекомендовал родителям проконсультироваться с гоблинами и главами своих родов о предварительном выборе специальности и всегда отстаивал права своих учеников в любых школьных конфликтах. Невилл Лонгботтом, робкий неуверенный в себе мальчик с первого занятия влюбился в зелья, чему не помешал даже взорвавшийся у него котел. Вернувшийся после больничного крыла ребенок на отработке повторил приготовление зелья от фурункулов под личным руководством преподавателя, получил ряд рекомендаций по работе с инструментами и отправился писать бабушке письмо с благодарностью за совет по выбору факультета. А со второй половины сентября помимо увлекательного занятия по отслеживанию жизни в Хогвартсе у меня начались собственные занятия. *** На предстоящий год у меня и у деда были грандиозные планы. Я пpoдoлжaлa yчeбy у Kpoвoзyбa. Наконец, дoлжнa нaчaтьcя yчeбa магии paзyмa. Лopд Пруэтт вдруг peшил, что не мoжeт отпустить меня в тaкoe oпacнoe мecтo как шкoлa, не научив меня хотя бы ocнoвaм caмooбopoны. Пoэтoмy мне пpeдcтoяли занятия с, как пpeдcтaвил ee дед, «oчapoвaтeльнoй дaмoй-вoлшeбницeй, специализирующейся на дaннoм вoпpoce». Занятия гимнастикой тоже остались - мисс Килман решила задержаться в Англии еще на год. Сейчас я ей была даже благодарна, ничем не напоминая того «веселого бегемотика», хотя дед уверяет, что все было не так ужасно. Сам лорд Пруэтт продолжал меня учить традициям и магии рода. Свои проблемы на первых тренировках мисс Килман я вспоминала уже с радостью, когда пришло время занятий «по самообороне». Эта «обаятельная милая женщина», Оливия Трэвис-Хинл, оказалась пятидесятилетней волшебницей со взглядом убийцы, являющейся мастером боевой магии, фантастически владеющей множеством видов холодного оружия. После первого занятия я знала о себе следующее: толку из меня не выйдет - начинать нужно было еще лет десять назад, способностей у меня ноль, удивительно, что меня порывом ветра не сдувает, руки у меня кривые и голова дурная, хотя она думала, что будет хуже. Миссис Трэвис-Хинл решила начать с физической подготовки, обещая добавить через несколько недель работу с холодным оружием и проводником силы. Под холодным оружием, которое она может позволить мне хотя бы подержать в руках, мой тренер понимала ножи. С которыми мне предстояло научиться пользоваться в ближнем бою - хм, т. е. «иметь возможность, используя эффект неожиданности, нанести один удар», понять идею использования их в магическом поединке, а также получить необходимые навыки, «чтобы не уронить себе на ногу, если понадобится дистанционно поразить цель». В качестве проводника силы мастер подразумевала не волшебную палочку - «уронишь еще», и обещала подобрать что-то из артефактов, «более крепко держащихся на теле». Магия разума – одна из сложнейших магических дисциплин, которая доступна весьма малому проценту волшебников. Еще более малый процент из которых значительно развивает свои способности. Под магией разума подразумеваются всевозможные воздействия с разумом и нервной системой живых существ. О магах разума среди волшебников ходит множество историй и небылиц. Главная особенность этой магии, так пугающая волшебников, - она не оставляет следов и последствия ее использования необратимы. В отличие от тех же широко известных и применяемых заклятий забвения и простых ментальных блоков и закладок. Маги разума могут использовать различные ментальные техники, влияющие на разум, включая чтение мыслей и создание ложных воспоминаний и целей. Хорошо обученный маг может полностью «переписать» личность человека. Самым безобидным из умений магов разума является телепатия. А самым страшным по мнению волшебников - магия иллюзий. Иллюзии могут заставить человека поверить в свою смерть. Сильный маг может создать групповую иллюзию, повергающую в бегство армию врагов, обманывая при этом и разум и органы чувств. Мерлин мог бы, наверное. Гарри Поттер, возможно, справился бы с небольшим отрядом. Но они не были магами разума. Я же массовые иллюзии не потяну - не та сила. Максимум два-три человека со средней защитой. И то, наверное, лет через двадцать после начала обучения. Тем не менее, мастер Ноэль Манн согласился стать моим наставником. Из-за страха перед возможностями и безнаказанностью вследствие невозможности доказательства их деятельности, другие волшебники магов разума опасались. Поэтому среди тех не принято было афишировать свои умения, большинство мастеров разума предпочитали оставаться в тени. Публичными фигурами, как правило, являлись старые могущественные маги - старейшины гильдии, которым было уже глубоко безразлично мнение окружающих. Международный суд магов обязательно имел в своих рядах их представителя. К нему можно было обратиться с просьбой о помощи или об обучении мага, обладающего подобными способностями. После подтверждения наличия способностей гоблинами и заключения магического контракта на обучение, учитывающего сохранение конфиденциальности с обеих сторон, ученик знакомился с учителем. Официально Ноэль Манн был колдомедиком и занимался частной практикой на территории магической Франции, специализируясь на расстройствах разума. В политику не вмешивался. Иногда, для души, участвовал в операциях команды наемников, возглавляемой его троюродным кузеном. Среди членов гильдии было престижно получить ученика. Во-первых, учителя назначаются руководителями гильдии и это определенное признание заслуг. Во-вторых, тех, кто решается на обучение данной дисциплине, мало, потому и возможности стать наставником появляются редко. Ноэль, как попросил его называть сам француз, порадовался наличию хоть каких-то окклюментивных щитов у меня. В отличие от миссис Трэвис-Хинл, он предпочитал хвалить даже за незначительные достижения и, вообще, всячески старался повысить мою самооценку. Что радовало. Потому как ученичество вполне могло затянуться на десяток-другой лет. *** Мой самый младший брат привез из школы больше всех впечатлений. Он так и не признался, что наговорил шляпе, чтобы оказаться в Хаффлпаффе. По-моему, он и сам не ожидал такого результата распределения, но, по прошествии года, не жалел об этом. Он познакомился и общался с массой детей с различных факультетов. И даже летом они продолжали обмениваться письмами. Среди его приятелей оказалась и юная гриффиндорка Гермиона Грейнджер - одна из немногих, чье имя я помнила еще из книг Роулинг. С ней Рон чаще всего пересекался, естественно, в библиотеке. Девочка была фанатично увлечена миром книг и совершенно не умела общаться со сверстниками. Количеством поглощаемой литературы она, по признанию брата, напоминала ему меня, поэтому он снисходительно относился к ее манере общения. Гермиона как-то была приглашена Роном в их гостиную, где она попала на вечерний чай, устроенный с помощью хогвартских эльфов, и в руки роновых однокурсниц. Покидала дружный факультет девочка в смятении: было сложно представить такой вечер без радостных криков и споров в ее собственной гостиной; в первый раз с начала учебного года ее волосы были уложены в аккуратную косу, а в руке был крепко зажат пергамент с описанием заклинания для такой прически; и главное - в волшебном мире существовало рабство! К концу недели раздумья Гермионы вылились в создание организации Г.А.В.Н.Э. (Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов), деятельность которой должна была быть направлена на защиту прав домашних эльфов. Первокурсница раздавала желающим значки с символикой организации и агитировала к принятию решительных мер по освобождению эльфов из рабства. Сначала Рон сам пытался доказать бессмысленность ее затеи, затем, по просьбе брата, Гарри попробовал объяснить Гермионе природу домовых эльфов, зависимых от магии хозяина, но девочка все равно не отказалась от своей позиции. Дальше все предпочитали смотреть за развитием событий издалека. Ассоциация составила ряд писем для руководителей школы и различных отделов Министерства, но ответов пока не было. Эльфы тоже косились на девочку с подозрением. Сам Рон был в учебе середнячком: какие-то предметы, особенно трансфигурация и полеты, ему давались легко, какие-то с большим трудом (те же зелья), но в среднем его оценки были «выше ожидаемого». Почему-то среди его приятелей были сплошь «отличники»: Гермиона - с Гриффиндора, с его факультета - Эрни Макмилан и Кассандра Болле, с Рейвенкло - Маршал О'Кифи, после первого курса отправившийся учиться в Дурмстранг, и со Слизерина - Гарри и Драко. Так, вероятно, проявлялась его тяга к знаниям. Еще у брата проявилась тяга к животным: он рассказывал о цербере, полюбоваться на которого успели все первокурсники еще в октябре, об акромантулах в Запретном лесу, с которыми они повстречались на отработке, о драконе лесника Хагрида, за рождением и взрослением которого они наблюдали несколько месяцев, а потом отправили в румынский питомник вместе с друзьями Чарли. Лично меня после всех этих откровений в школу уже не очень-то и тянуло.