не введи меня во искушение

Отец Браун стоял на коленях перед алтарем. Он молился. Но мысли были совсем не о честивом. Он думал о Фламбо. Он не собирался о нем думать, точнее, не так собирался о нем думать. Мысли пришли как бы сами собой. Прося прощения у Господа, Браун почувствовал стыд - ведь он не был честен сам с собой. Глядя, как солнце отражается в золотых кубках, Отец вспоминал улыбку Фламбо, его голос, взгляд. А после, краска залила лицо Отца, и он больше не смог смотреть на иконы: запах французских дорогих духов, колючеватые усы, руки, обжигающие прикосновения... Браун закусил губу, пытаясь молиться, до боли сжимая руки в замок перед собой. - И всегда в постели один... - Я всегда могу поговорить с Богом... - Поговорите со мной... Во рту стало неожиданно горько - ведь он знал, что желал Фламбо. Он хотел, чтобы Фламбо остался тогда. И он остался. Постель не была холодной и... Отец встал с колен, понимая, что просто "тянет резину", и вышел из церкви. Яркое солнце ослепляло, будто так и должно было быть. - За грехи мои... - прошептал Браун, и вздрогнул от руки на своем плече. Он обернулся и... сердце бешено заколотилось, будто кто-то вставил в него ключ и завел. Фламбо улыбался ему своей самой обворожительно улыбкой. - Итак... - прошептал Эркюль, неспешно увлекая за собой Брауна - в глубокую и такую приятную тень высоких деревьев. - Отец... Оставаясь с Фламбо наедине, Браун чувствовал себя уязвимым, он знал, что не сможет устоять перед обаянием этого мужчины. - Итак? - повторил француз, взглядом раздевая дрожащего священника. - Какие еще грехи у вас есть...кроме меня? Браун было открыл рот, чтобы поведать ему, что он всего лишь человек, но замер, переставая дышать - "колючеватые" усы прикоснулись к его верхней губе. Жар снова пронзил его насквозь - меч правосудия божьего! Он вцепился в лацкан дорогого пальто преступника. - Перес... Флам... Прошу... - выдохнул в эти губы Отец, чувствуя, что вот-вот сдастся и продаст душу дьяволу. Этому дьяволу. - Н-нет... - Нет?.. Эркюль отстранился, заглядывая в голубые испуганные глаза. - Не хотите меня?.. Браун не ответил. Конечно же он хотел... - Н-не... - зажмурившись, начал он. Но Фламбо перебил его. - Не врите мне! Вы совершенно не умеете врать. Он скользнул между успешно расстегнутыми тугими черными пуговками. И у Брауна перехватило дыхание. - Н-не... н-не здесь... - заикаясь пролепетал мужчина, пытаясь остановить настойчивые проворные руки преступника. - Но уж точно не в Приходе! - возразил Фламбо, продолжая свое занятие - он ритмично задвигал рукой под черной мантией, заставляя Отца умолять его прекратить. - Прекращу, когда вы предложите свои варианты. - У меня. - слабо пискнул Браун, выуживая, наконец руку Фламбо из своих штанов. - Тогда, вечером, у вас! - широко улыбнулся вор, скрываясь в тени деревьев. Браун еще долго стоял, пока он ушел, пытаясь привести свои мысли в порядок и кое-что еще. Он чувствовал себя предателем в глазах Бога. Он больше не мог молиться.