Артефакт

Здесь на неизведанном пути Ждут замысловатые сюжеты

Алиса случайно бросила взгляд на экраны. Совсем мельком, но то, что она увидела, заставило её подскочить. — Я же говорила ему, что мне не нравится эта идея! Алиса стрелой помчалась в испытательскую. Но она опоздала. Павел уже открыл книгу и неподвижным взглядом уставился на письмена. Проникнуть в испытательскую было невозможно — входы уже были заблокированы, а бомбы, способные уничтожить всех находящихся внутри испытательской, уже были готовы взорваться, если не подействуют парализующие газы. Поэтому Алисе оставалось только ждать и наблюдать за происходящим через прозрачные стены испытательской. Да и не могла она пропустить такое зрелище. Алиса напряжённо ждала, что будет дальше. — Как в его взгляде появится мука, как затем вечно смеющийся взгляд станет свирепым. Как-то, что до этого было Павлом, начнёт бросаться на людей, которые окружили его плотным кольцом по периметру с пулемётами наготове. Секунды тянулись как часы. Она лихорадочно пыталась срочно придумать хоть что-то, но все мысли выталкивались мыслью «его самоуверенность его всё же погубит!» Наконец он поднял голову. Таким движением, словно она стала свинцово тяжёлой. Невидящим взглядом уставился вперёд. И медленно пошёл на того, кто был напротив него. Защитная сетка, которая должна была опуститься на него сверху, почему-то не опускалась — в механизме что-то забарахлило. «Павел» продолжал идти. Окружающим не оставалось ничего другого, как стрелять. Павел упал. Хоть все и понимали, что он погиб не в этот момент, а тогда, когда предложил стать подопытным, который прочтёт надписи, но всё равно всем было очень жаль, что погиб такой молодой, весёлый и добрый парень. Что его методика тоже не сработала. И неудивительно, что не сработала. Обмотка головы фольгой вряд ли могла защитить от влияния тех слов. Но он был очень настойчив. Каким-то образом всех убедил попробовать, наговорил чего-то наукообразного. И вот. Алиса наконец смогла попасть внутрь, упала на колени перед Павлом, стала снимать «шлем». В этот момент «погибший» начал смеяться. Окружающие снова вскинули пулемёты, но Алиса остановила их жестом. — Ребята, всё нормально, патроны всё равно холостые. Ребята в ответ выхватили пистолеты и вопросительно посмотрели на Алису. Она добавила: — Опасности нет, это был просто дурацкий розыгрыш, он ничего не читал. — Совсем ничего? — Только «курочку Рябу», которая вложена в похожую обложку. Это просто муляж. Алиса обратилась к Павлу, к которому вот-вот должна была вернуться способность говорить после смеха. — Я же тебя просила не делать этого, не разыгрывать этот спектакль. А если бы патроны были не холостыми? — Мы не первый год знакомы. Я знал, что ты заменишь их на холостые, зная, что я всё равно попробую. — Ну и чего ты этим спектаклем добился? Прекращения стажировки в Патруле? — Подумаешь. :) Я и сам собирался прекратить стажировку. Всему, что мне было нужно, я уже научился. — Особенно дисциплине и осторожности? Ладно, дома обсудим. Давай собирать наш мусор. Где там твоя «курочка Ряба»? Алиса нашла взглядом книгу, потянулась к ней, но Паша быстрым движением перехватил книгу и спрятал в куртке. — Гераскин? Как это понимать? — в голосе Алисы появился намёк на металлические ноты, что бывало с ней в моменты сильного волнения. — Именно так, как ты и поняла. — Может быть, это какая-то другая книга? Шутка коллег? — Некоторые тоже однажды уже думали, что шутка коллег. И к чему это привело? — Предположим. Но откуда она взялась? Почему оказалась именно у тебя? — А почему именно ты нашла бутылку с посланием от Гермеса на острове Яп? Может быть, это судьба? — А конкретнее? Ты сам нашёл книгу? Или тебе её подсунули? — Я искал сам. Но судя по тому, что нашёл — может быть, и подсунули. Кто-то или что-то. Потом подробнее расскажу. — А как получилось, что ты не прочёл надписи до нахождения нейтрализующего средства? — Очень просто. Я слишком отчётливо ощущал, что ничего открывать и читать не надо. — И ты удержался? Любопытство не толкнуло открыть? — Я бы может быть и не удержался бы. Но это был не тот случай, когда можно не удержаться. На этот раз хотелось просто бежать без оглядки от объекта. И только мысль, что никто не должен это открыть без подготовки, заставила забрать предмет. И доставить его со всеми известными мне мерами предосторожности в испытательскую. — А просто сжечь эту книгу ты не захотел, чтобы проверить средства нейтрализации в испытательской? — Конечно. На случай, если есть копии книги. Кроме того — ты уверена, что эта книга вообще горит? — Ты пробовал сжечь? — Угу. — И не горит? — Не горит. Ни в чём испробованном. -… А поначалу-то ты говорил, что предлагаешь только инсценировку, только с муляжом книги с текстом курочки Рябы! А сам… — А сам усыпил твою бдительность — ты стала волноваться о том, что я добьюсь инсценировки, заменила на всякий случай патроны на холостые. Всё это поспособствовало тому, чтобы я провёл настоящее испытание. — А если бы твои средства нейтрализации не помогли? А патроны-то у наших были холостыми! Или? — Или. Конечно я обеспечил наличие боевых патронов. У пары стрелков. Этого достаточно было бы. — А сетка?.. — Да, я отключил. Иначе она смазала бы весь эффект. — Эффееект? — Мне не хотелось, чтобы какие-то сетки мешали бы тебе добраться до меня. -… Ты уверен, что всё обошлось? Что не будет последствий? — Что я не превращусь в чудовище в будущем? :) :) Поживём — увидим. Если превращусь, то будем с тобой как в сказке — «Е=мс2» «Красавица и Чудовище». Будешь меня спасать. — Так что перечитай сказку. И вспомни, как это делается. Как красавицы спасают чудовищ. — Да уж… Ну, а как тебе удалось нейтрализовать влияние текстов? — Долго объяснять. — У меня есть время выслушать объяснения. — А тебе зачем знать это? Тоже хочешь почитать? — Конечно. Что-то мало читаю в эти недели. И вообще нечестно получается — ты попал в группу риска, а я нет. Если рисковать превращаться, то может быть лучше вместе? — Не лучше. Лучше, когда один страхует. Тем более такой человек, как ты. — Есть основания рассчитывать, что в случае провала затеи ты сможешь выручить. Да и не получится у тебя почитать. — Книги-то уже нет. — Павел жестом фокусника распахнул куртку — книги не было. -… Что за шутки? — Это не шутки. И не фокус. Объекта нет. — Паша… — Это мой секрет. Пока. А про рецепт нейтрализации обязательно объясню. Для этого всё и затевалось. Этот «рецепт» нейтрализации не только мне известен — он записан на разных носителях и хранится у разных людей. А теперь он ещё и проверен. А у всех ли он работает — покажет время, если кто-то снова столкнется с этим явлением. А пока сообщим информацию всем для профилактики. «Если Вы почувствовали то-то, то не открывайте, не приближайтесь и не заходите, а делайте так-то и так-то». У меня есть ещё предположение, как можно расколдовывать уже заколдованных. — Хорошо, конечно, что есть. Проверять его ты, надеюсь, не собираешься? — Не собираюсь, пока не появятся заколдованные. А нарочно никого заколдовывать не собираюсь. — Ты столько времени этим занимался, а мне — ни слова. — Сюрприз хотел сделать. Удалось ведь? P.S. — Не то слово… Но пойми — мне не может нравиться то, что ты идёшь на такой сумасшедший риск. — А были другие варианты? — Можно было хотя бы поискать их. — Ты же не думаешь, что я не искал? Да ладно тебе, Алис. Когда было иначе-то? — Ты прав. Но с каждым разом это… всё более… — Экстремально? — Вроде того. — Не ты ли сама мечтала о приключениях? — Ну разве что ради собственных острых ощущений… А когда кто-то подвергается немыслимому риску, то это уже не до смеха. А знаешь, что меня больше всего обескураживает? — Это то, что тебя всё это, похоже, вообще не тревожит ну ни насколечко. Откуда в тебе столько… ну не равнодушия, а… безмятежности что ли? — Даже не знаю, стоит ли тебе говорить это. — Попробуй. — Да просто даже один твой изумлённый и восхищённый, озабоченный (моим состоянием) взгляд даёт такоооой заряд спокойствия и уверенности в удаче, что хватит на сто проделок вперёд. — Вот-вот. — При всей важности и нынешнего достижения, и предыдущих, есть в них что-то именно от проделок. Мальчишеских. — Заметь — эти так называемые «проделки» — работа ювелирной точности. Хотя… пфф… не ожидал раньше, что придётся заниматься и ассенизаторской работой. Да ещё такой, как в этот раз. Кстати, а какие-нибудь другие слова, кроме «проделки», ты заметила? — Да заметила конечно. — И что скажешь на это? — Что-что… потом что-нибудь скажу. Скажу, что не понимаю этого. — А я могу объяснить. Первое — что-то мне говорит, что ты: а) постараешься сделать всё, чтобы меня вернуть в случае неприятностей, б) что тебе это удастся. — Паша, а если нет? — Что если нет? Не станешь стараться? — Не говори так. Я про другое. — Ну, а про другое говорить нечего. У тебя не может не получиться. — А второе? — А второе… ну… тут что-то такое трудно уловимое. С детства… Какая-то подспудная уверенность в том, что ничего по-настоящему плохого случится просто не может… что бы ни случилось. Что всегда всё по большому счёту останется не просто нормальным, а прекрасным. И по остальным счетам — тоже выправится. — А ты? — Что я? — Ты уверен в твоей неуязвимости? — А я — знаком с тобой. Понимаешь — что бы ни случилось — это уже ничем не отменить и не изменить. Поэтому я навсегда счастлив. Что бы ни случилось.