Цветок лилии

«Дни проходили скоротечно. Вот уже и седьмой настал, а Холмс вовсе не упоминал о деле! Не то чтоб я сомневался в методике моего друга, но он совершенно ничего не делает. Представить только, за все дни ни разу не вышел на улицу! Право же, я тоже уподобился ему…но чисто из лучших намерений, так как боюсь вернуться с прогулки и узнать что мой товарищ отправился на опасное дело в одиночку. Как мне повезло с Мэри, у нее просто ангельское терпение! Однако не стоит переживать, предчувствие мне говорит, что сегодняшней ночью все решится…» Тем же вечером, словно прислушавшись к чернильным строкам дневника доктора Уотсона, судьба преподнесла записку. И Шерлок Холмс, кратко на нее взглянув, сказал немедленно собираться. Двое джентльменов хладнокровно направились в глубину улиц пока освещаемые сумерками.

***

Жители вечернего города довольно быстро пробуждались от дневной суматохи и заполняли улицы смрадом безрассудства, опасности и безысходности. Некоторые проживали такую жизнь, уже не надеясь на частицу светлого и радостного в будущем. Многие все же, кто только ступил на порог, обещают себе вернуться, хотя в глубине души и сами не верят, что это возможно, всё более погружаясь в пучину отчаяния. Однако не все в этот день числились среди сумасбродных людей. Убедиться в этом можно, попав под чары кусочка Азии, что невольно расположился на краю города. С главной улицы лился смех и веселье. Повсюду были развешены бумажные фонари, ярко освещая дорогу на несколько миль. Прилавки забиты разными лакомствами, в том числе и традиционными лунными пряниками, которые несомненно были важнейшими средь остальной выпечки. Друзья понемногу миновали узкие улочки чайна-тауна, ловко маневрируя среди веселящейся толпы. — Праздник середины осени, — сказал Холмс еще не спросившему Уотсону, который чуть было не задел прохожего. Они продвигались дальше, пока не оказались у доков. Здесь же почти все было окутано тьмой, а из звуков присутствовал лишь шум воды, хотя если прислушаться, где-нигде был легкий отголосок наступившего праздника. Холмс спустился в подвальное помещение заурядного с виду дома и постучал в дверь раза два. Ничего не происходило впредь до того как спустился доктор. Дверь со скрипом тяжело приоткрылась, и из нее появилось лицо старичка. Тот вздохнул с облегчением и наконец впустил новоприбывших гостей. Пожилой мужчина почтительно приветствовал поклоном. Рост его был невелик. Одеяние состояло из традиционной рубашки с застежкой по середине с прямоугольным узлом и брюк. Почти лысую голову обрамляла длинная густая коса. Он потер свои руки и один раз щёлкнул пальцами. Тут же подбежала миниатюрная девушка и принялась помогать снимать верхнюю одежду господ. — 小玲，带客人进房间，给他们倒茶。 (Сяолин, проводи гостей в комнату и налей им чаю), — молвил старик девушке, после чего обратился к друзьям на английском. — Прошу следовать за моей помощницей. Я сообщу господину о вашем прибытии. Холмс и Уотсон молча шли за девушкой по коридору, в котором слышались разговоры и иногда смех посетителей, а воздух был пропитан дурманящим запахом. — 你是自愿来到这里的吗？ (Вы находитесь здесь по собственной воле?), — неожиданно спросил сыщик на китайском, к большому удивлению доктора, который теперь удивлённо взирал на друга, что шел перед ним. Молодая особа ничего не ответила, лишь открыла двери и показала жест «входите». После того как друзья расположились за столом, Сяолин робко села за стол и обратилась шепотом, опустив взгляд на руки: — Не должны были прийти в это место. — Вы находитесь здесь по собственной воле? — повторил вопрос детектив. — Господин Бао знать что для нас лучше. — Вас много? — Девушки благодарить господина за его доброту и заботу. Мы не хотеть покинуть это место. — Вы тоже не хотите уйти? Она молчала с минуту, колеблясь ответить. — Нам выбраться нельзя. Девушка встрепенулась и натянула фальшивую улыбку, когда в комнату вошел молодой господин, сзади которого пресмыкался уже знакомый товарищам человек.