***
Здесь пахнет гарью, погнившими страницами книг и пылью. Стеллажи возносятся далеко вверх, и я прохожу между ними, заламывая в предвкушении запястья. Мне остаётся только надеяться, что Люцифер не станет издеваться или не выкинет что-нибудь эдакое, и, конечно, не откажется. Прохожу вглубь библиотеки, направляясь в читальную зону, ведь наверняка он ждёт меня именно там. Навстречу мне идёт смотрительница, и я чуть киваю, но мисс Нерисса лишь кривит губы. Да, Непризнанных здесь не любят. Но в читальном зале абсолютно пусто… и… Девять часов тридцать семь минут. — Ты опоздала, — суровый тон, знакомый голос. — Вообще-то у меня была лекция, и мне повезло, что вообще удалось сбежать, — поворачиваюсь лицом к демону. Люцифер одет как всегда с иголочки. Видимо, сегодня он решил внести изменения в свой повседневный гардероб, ну, или у него праздник, потому как его тело облачила рубашка красного цвета. Но выглядит он не менее выгодно. В радужках его багровых я вижу блики от горящих факелов, а пухлые губы изображают привычную ему ухмылку, и я невинно хлопаю глазами, как бы снимая с себя всю вину. — И вообще, можно было выбрать и другое время для разговора, — смотрю на него исподлобья, оставляя белые полосы на ладонях от ногтей. Взгляд демона становится строже. Густые брови медленно сдвигаются к переносице, он наклоняет голову набок, и при таком свете скулы кажутся острее, а желваки выступают отчётливей. Высокомерно кончиками пальцев поправляет ворот рубашки, рассматривая меня с головы до ног медленно, изучая, и мне становится критично некомфортно. — Решила, что можешь мной командовать? — спокойно произносит он, проводя большим и указательным пальцами по подбородку. — Н-нет, — под его взглядом сжимаюсь, и голос предательски дрожит. Всеми силами возвращаю себе уверенность и выпрямляю спину, чтобы казаться более храброй хотя бы визуально. Уверена, он чувствует все мои эмоции, не прилагая усилий, видит меня насквозь и может в любой момент вытянуть из глубины души моей самые потаённые страхи, а затем использовать их же против меня, если ему вдруг станет скучно, но всё равно цепляю на лицо маску спокойствия. — Я не терплю подобных промахов, — говорит он и складывает руки на груди, — и твоё легкомыслие может сыграть злую шутку, если ты хочешь работать со мной. — Работать? — вздёргиваю правую бровь вверх, и мужчина издаёт усталый вздох. — Чего же ты хочешь, ангелок? Люцифер игнорирует мой вопрос, с хитрой акульей улыбкой обходит меня сбоку, продолжая рассматривать, и останавливается за спиной. Уверена, даже мурашки на шее его зоркий глаз не упускает из виду. Сглатываю ком своих нервов, ощущая, как импульсы чёрной энергии проникают под кожу, как замещают они собою в венах кровь, и я теряю такую необходимую моему организму возможность дышать. Пальцы демона касаются моих волос и перекидывают их на левое плечо. — Так чего же ты хочешь? Я с трудом открываю вмиг потяжелевшие веки, возвращая затуманенному яблочной энергией разуму ясность, провожу кончиком языка по иссохшим губам и закусываю нижнюю, когда чувствую горячее дыхание у своего уха. Я не понимаю, что он со мной делает, и почему моё тело и сознание так на него реагирует, но почему-то даже шелохнуться себе не позволяю, лишь ногтями впиваюсь в кожу ладоней. — Хочу отомстить ему… — шепчу дрожащими губами. Пальцы мужчины очерчивают неровную линию вдоль позвонков от затылка до поясницы, и я вздрагиваю, чувствуя жар его руки через тонкую ткань блузки, а крылья инстинктивно раскрываются. Протяжно выдыхаю, и колени дрожат, а я чувствую кожей ухмылку, от которой мандраж окутывает в свои крепкие объятия. — И что же ты предлагаешь? — шепчет он в изгиб между плечом и шеей. — За этим я и пришла к тебе. Он усмехается. Подушечками пальцев проводит по основанию правого крыла, перья на котором тут же начинают трепетать, создавая шелест, и мурашки не успевают покинуть меня, бегут по каждому участку тела. И во рту смертельно пересыхает. — И как далеко ты можешь зайти? — шепчет прямо на ухо. Запах кислоты яблока и остроты корицы в доле с табаком дорогих сигарет и лёгкого перегара сносит мне крышу. Пернатые за моей спиной точно повиноваться мне не желают, они подвластны только ему, сыну Сатаны, самому могущественному демону, которого я только знаю. Каждый дюйм кожи, где он меня касался, начинает нагреваться, и это отрезвляет. Но за этим следует укус мочки уха и учащение сердцебиения. — Отвечай, ангелок. Прикладываю все оставшиеся силы на то, чтобы шестеренки в голове заработали, закрутились, чтобы я вспомнила вопрос, но горячие пальцы, зарывающиеся прямо в перья у основания крыльев, так нарочно отвлекают меня, что, кажется, демон упивается моей беспомощностью. — Хорошо, я повторю, — шепчет он, и ухо безжалостно горит от его дыхания, — на что ты готова, чтобы Дино испытал ту же боль, те же страдания, что и ты, когда узнала правду? Во мне взрываются хлопушки, конфетти от которых искрами на багровых радужках опаляют моё лицо, когда Люцифер встаёт прямо передо мной, довольно улыбаясь. Хмурюсь, и в висках начинает стучать, а я пытаюсь понять, было ли это внушением. — Зачем ты?.. — Ангелок, не испытывай моё терпение, — недовольно фыркает демон, а желваки на его челюсти намекают на быструю смену настроения, дёргаясь. — Я готова на всё. — Прямо-таки на всё? — елейно интересуется он. — Говори свои условия. Я полностью возвращаю контроль над своим телом, и пелена перед глазами растворяется бесследно, а острота корицы перестаёт обжигать рецепторы. Вишнёвые губы растягиваются в самой хитрой улыбке, и на красных радужках мелькают огоньки азарта. Для него всё это — игра, и я в ней — нажива, но преследуемая им цель мне неизвестна. Люцифер обводит моё лицо цепким взглядом, запоминая каждую промелькнувшую на нём эмоцию. Он очерчивает кончиком языка изгиб верхней губы, чуть задержавшись, и я слежу за этим действием снова, как тогда, в его комнате, сглатываю появившуюся слюну и прикусываю внутреннюю сторону щёк. Демон делает шаг ближе. Небрежным движением тянет ко мне руку, берет пальцами за подбородок, щуря горящие глаза, вертит мою голову по сторонам, словно оценивает внешние данные. Мне это, конечно же, не особо нравится, и я тянусь к его запястью с намерением отстранить от себя, но не успеваю даже прикоснуться. Потрескавшиеся горячие губы накрывают мои, забирают из лёгких воздух, пропитанный корицей, выбивают из-под ног землю и оставляют мазки чёрной краской прямо в сердце, которое я добровольно запечатала жёлтой лентой от чужих прикосновений. Я уверена, что это снова внушение, потому что на трезвую голову ни за что бы не стала отвечать ему. Ему — Люциферу — наглому, самовлюблённому, эгоистичному демону. Языки переплетаются, на вкусовых рецепторах остаются следы кислого яблока, от которого мне бы зубы свело, стоило откусить хоть дольку. Пальцы горячие грубо сжимают челюсть, лишая меня любой возможности отстраниться, но я почему-то и не пытаюсь. Голову кружит, её просто сносит, а ноги, как и крылья, дрожат, и мужская широкая ладонь касается поясницы и прижимает плотнее к напряжённому телу демона, после чего я точно признаю себя умалишённой, продолжая покорно слушаться его. Также резко Люцифер отпускает меня, отстраняется от припухших губ и делает шаг назад, скользя по мне игривым взглядом, пока я пытаюсь прийти в себя, хлопая глазами и чувствуя себя полной идиоткой. — Какого чёрта? — Считай, что сделка закреплена самой надежной подписью. Он смотрит на меня исподлобья, играя красными огоньками в зрачках, опустив подбородок вниз, и поправляет ворот рубашки вальяжно, предоставив мне время на принятие данной информации… Умалишённый здесь, кажется, он. Губы горят, в горле першит так, словно я разом проглотила по меньшей мере полкилограмма сухой корицы, и я затуманенным взглядом слежу за тем, как он вальяжно размещается на углу дивана. Руки раскидывает по спинке и колени раздвигает широко, словно ему… так, хватит. Люцифер ухмыляется. — Ты что, мысли читаешь? — недоверчиво щурясь, я усаживаюсь поодаль от него на другом конце кожаного дивана. — Ну, с учётом того, как горят твои глазки при виде меня, это не обязательно, — насмешливо говорит он. Я игнорирую эти слова, не желая подпитывать своими эмоциями его самолюбие. Мужчина методично постукивает пальцами по спинке, продолжая рассматривать меня, словно я — редкий экспонат. Мне и без того некомфортно, совершенно неуютно, и я не знаю куда деть руки, поэтому рваными движениями вытираю влажные ладони о ткань джинсов, бегая взглядом по пространству. — Перейдём к делу, — привлекает моё внимание демон. — Да, давай, — ёрзаю на месте, что моему собеседнику явно не нравится, и он смотрит на меня укоризненно. — Говори, Люцифер. — Расскажи мне, что у вас было с Дино? Возмущена? Поражена? Я даже не знаю, какое чувство во мне преобладает. Множество всевозможных эмоций сейчас расплываются на моем лице алой краской, когда я вспоминаю самые яркие моменты с ангелом. Опускаю взгляд смущённый, прячу свои румяные щеки за волосами, но глаза демона, кажется, хотят выжечь во мне дыру. — У-о-окер, — мужчина окликает меня, и тут же оголенной лодыжки что-то холодное касается. В ужасе смотрю на свою ногу и вижу, как медленными вращениями чешуйчатый хвост обвивает мою левую икру. Чувствую тяжесть и огромную силу пресмыкающегося, щиколоткой ощущаю мерзкую холодность его тела, и в голову мою приходит мысль, что прямо сейчас я проживаю последние минуты своей второй жизни. Поднимаю ошарашенные глаза к демону, который словно совершенно ничего не замечает и ждёт от меня ответ, а я сама от ужаса уже и вопрос забыла. — Л-люци-ф-фер, что это? — неказисто заикаюсь я, слыша в своём голосе зачатки истерики. — Не отвлекайся, ангелок, — елейно произносит он, бросая короткий взгляд на змею. У меня не остаётся сил, чтобы адекватно воспринимать происходящее, паника захлёстывает меня, точно волна, и я нервно дергаю ногой, бестолково надеясь, что питон слезет с меня. Но хватка становится только крепче. Жмурю глаза и впиваюсь ногтями в край кожаного сидения, понимаю, что икра совсем онемела, и даже слышу лёгкий хруст своих костей, не осознавая, придумала его я или нет. Мои попытки абсолютно тщетны, но я не перестаю дёргаться до тех пор, пока не показывается голова питона. Не имею ни малейшего понятия, откуда во мне появилась эта неестественная храбрость, но я похоронно молчу, когда сердце отбивает последние удары в дикой панике. — Перестань дёргаться, он тебя изучает, — сквозь шум в ушах до меня доносится спокойный голос Люцифера. Раздвоенный язык быстрым движением показывается из приоткрытой пасти питона, а меня буквально всю трясёт. Глаза его ярко-жёлтые с тонкой полоской зрачка смотрят прямо на меня, а я оторваться не могу от этого зрелища. Вспоминаю, как когда-то в детстве видела нечто подобное через стекло террариума, но размер той змеи был в десять раз меньше. А увиденное сейчас… — Из-зучает? — размыкаю прилипшие друг к другу губы. — Да, Непризнанная, и если ты и дальше будешь сидеть, как зачарованная, то я лучше пойду заниматься своими делами, — фыркает демон. Переведя на него взгляд, поражаюсь абсолютному равнодушию в багровых глазах. Внушительных размеров хвост поднимается выше, обхватывая бедро и затягивая туже, и, кажется, кислорода в лёгких совсем не осталось. — Что у вас было с Дино? — повторяет свой вопрос мужчина куда более раздраженно. — Н-ничего, т-тольк-к-ко поц-целу-уи, — продолжаю заикаться, глядя в жёлтые глаза. Кончик хвоста тянется вверх, касается оголённой шеи, и я уже жалею, что не надела водолазку с горлом. Щекотливым движением змей проходит по линии челюсти, и у меня зубы сводит от ощущений. По сравнению с температурой моего тела, питон холоден, точно ледышка на девятом кругу Ада, а чешуйки его гладкие и упругие, как пластик или тонкие стекляшки, и мне вдруг приходит в голову идея прикоснуться рукой к телу пресмыкающегося. Ответом на мою попытку служит шипение. Руку я одергиваю, а мурашки то и дело табуном скачут с головы до пят, парализуя за собой каждый дюйм кожи, и ноги левой я не чувствую вовсе. — То есть, всесвятой Дино не изменил своей благоверной Лилу? — елейно интересуется Люцифер. Постепенно я привыкаю к ощущениям, не забывая о полном дискомфорте, я всё же отвлекаюсь на упоминание любимого ангела, и злость стремительно распускает шипы на стеблях роз, что обвили сердце уже давным-давно. — Получается, что нет, — огрызаюсь бесстрашно, но демон только усмехается. — Может, мы обсудим, каким образом я смогу отомстить Дино, а не об их будущей ячейке общества среди небожителей? — Ты? — выгибает правую бровь изумлённо. — О, ангелок, ты ошиблась, — он встаёт напротив меня. Демонстративно поправляет манжеты рубашки, мельком взглянув на питона, который голову уложил мне на плечо. Юркий язык я вижу боковым зрением и чувствую новую волну вязкой паники, но старательно держу себя в руках, моля Шепфа оставить меня в живых в случае чего… — Испокон веков люди считают, что Дьявол — это истинное зло, верно? Он складывает руки в карманы брюк, смотрит на меня испытующе, а я сижу, как полная идиотка, совершенно ничего не понимаю и пытаюсь вникнуть в суть его слов, но щекочущие ключицу чешуйки отвлекают. — А ангел — добро? — Ну, в общем-то, да, — я знаю, что он видит полное непонимание в моих глазах. — Но демоны не заставляют людей совершать те гнусные поступки и ответственности за их действия не несут. Так почему обвиняют во всех грехах именно нас? — по радужке его глаз проносятся красные огоньки, не предвещающие ничего хорошего. — Люди опираются на то, что сказано в Библии, Люцифер, и они не знают о существовании этого мира и его правилах, просто делят реальность на чёрное и белое, не думая, — я пожимаю плечами, и питон, словно поощряя меня за ответ, уменьшает давление на ногу. — И причём здесь вообще сейчас это? Взгляд его покрывается коркой льда буквально на долю секунды, а затем губы вытягиваются в ухмылку, и желваки на челюстях отчётливо выступают. Мне уже кажется, что я зря ответила на его вопрос, и, может, он вовсе был риторическим, но мысли вмиг покидают черепную коробку, когда тонкий шершавый язык касается моей скулы, и я вздрагиваю, глядя прямо в омуты багровых глаз. — Ангелы! — мужчина всплёскивает руками и отступает на шаг, а голос его громом прокатывается, разрезая тишину библиотеки. — Дети божьи, несущие истину и благодать людям, сострадание и всепрощение! Им молятся, их боготворят, глупые людишки считают, что они оберегают жизни их отпрысков и их самих. «Ангел Христов святой, к тебе припадая, молюсь, хранитель мой святой, приставленный ко мне от святого крещения для соблюдения души и тела меня, грешного», — от язвительности его тона меня передёргивает, а глаза округляются, когда Люцифер вдруг зачитывает несколько строчек из молитвы. Демон горько усмехается и весь дёргается, точно священные писания приносят ему боль. Питон издаёт тихое шипение, а я и шевельнуться не смею, смотря лишь только в его пылающие огнём ярости глаза. — Но на деле эти белокрылые являются пешками в руках моего ненаглядного дедули, которому однажды попросту стало скучно, — улыбка, похожая на оскал, пугает, и он выпрямляется и раскрывает могучие крылья во всю ширину. — Но только подумай, разве ты встретила здесь хоть одного бескорыстного, не меркантильного и абсолютно благородного ангела? — я уже открываю рот, чтобы ответить, но он не даёт мне такой возможности. — Так вот, Уокер, таких ангелов — нет. — Я не совсем понимаю… — Почему ангелов так превозносят, словно только они достойны жить в этом мире? Почему тем, кто отличается от демонов лишь цветом крыльев, позволено абсолютно всё? — он сжимает кулаки до побеления костяшек, и я нервно сглатываю, крутя в голове его слова и откладывая их смысл в ближайшую папку для изучения. — Думаешь, Фенцио не знает о ваших маленьких шалостях? Твоему ненаглядному всё сходит с рук. Он же, мать твою, ангел! Злобный рык вызывает новую волну страха, которая захлестывает меня с головой, и я ёжусь. Воздух становится ещё горячее, но я, обвитая телом питона, словно лежу в холодной могиле, присыпанная землёй. Порываюсь спросить, что происходит с демонами, когда те нарушают Запрет, но не успеваю открыть рот, как Люцифер добавляет: — В то время как демонов за такие выходки могут лишить крыльев, сбросить их на Землю, как лишний мусор. Он раздраженно вздыхает, словно пятилетнему ребёнку объясняет элементарное — прыгать в лужу нельзя. И я прикусываю кончик языка, борясь с желанием закатить глаза и не давая питону повод снова меня сжать. Чувствую холодное касание к шее, оно тянется вниз к груди, но натыкается на край блузки и перемещается к плечу. Я же молящим взглядом смотрю на Люцифера, который снова растягивает лукавую улыбку, глядя на действия пресмыкающегося, и будто бы кто-то на ухо ему шепчет пошлые шуточки. — Леви, достаточно, — командует он, и питон мгновенно реагирует. — На удивление, она достаточно стойко выдержала тебя на себе. — Твой питомец… — шепчу я, наблюдая, как гладкое тело отпускает меня из своих оков. Вытягиваю ноги вперёд, разминая окаменевшие мышцы и облегченно вздыхая. Демон закатывает глаза, а сам же питон располагается на диване рядом со мной, сверкая кончиком раздвоенного языка. — Так вот, Уокер, я — дьявол, само зло, и я хочу всем доказать, что все с белыми крыльями за спиной не такие уж и святые, — мужчина закусывает нижнюю губу, подойдя совсем близко. — Я хочу справедливости. Мне приходится запрокинуть наверх голову, чтобы не прерывать зрительный контакт, и Люцифер опирается кулаками о спинку дивана, вынуждая меня облокотиться на неё спиной. Нос обжигает острота корицы, слюна во рту приобретает кислоту, и губы нагреваются до той же температуры, что и его, а я трусливо поджимаю под себя крылья, ожидая уже чего угодно. — А причём тут я? — «Вы — боги, и все вы — сыны Всевышнего. Но вы, как люди, умираете и, как один из князей, падаете», — вновь цитирует он, говорит вкрадчиво, и тут же поясняет, поймав мой недоумённый взгляд: — Дино — яркий пример для подражания, и я хочу, чтобы он пал, — его лицо совсем близко к моему, — и ты поможешь мне в этом.***
Свежий воздух не расслабляет, ветер не помогает успокоиться, и я, полностью погружённая в мысли, иду по саду, глядя только под ноги и не обращая на редких прохожих никакого внимания. Прикасаюсь подушечками пальцев к губам, которые периодически щиплет, и щёки тут же покрываются румянцем, выдавая вспыхнувшие эмоции. Как я вообще позволила этому демону себя поцеловать?.. Но на фоне всего им же сказанного, это — самое безобидное из произошедшего. И списываю я это на длительное отсутствие мужской ласки, ведь от Дино… «Я хочу, чтобы Дино пал» Прокручиваю в голове слова Люцифера и вздрагиваю. Наверное, это странно и совершенно глупо, но почему-то мне кажется, что я зря заключила сделку с самим, мать его, дьяволом, который до бешенства озлоблен на всех представителей светлой стороны, и ещё куда больше ненавидит Дино, и, я почти в этом уверена, что здесь дело совершенно не в соперничестве за первенство в школе. Ноги сами ведут меня в отдаленную часть сада, где вместе с***
Гомон голосов едва не оглушает, и я переминаюсь с ноги на ногу, совершенно не желая быть на этом занятии по крылоборству. Геральд обводит взглядом всех учеников, демоны без какого-либо стеснения обсуждают какие-то свои темы, а ангелы терпеливо ждут начало занятия. Среди них мой больной разум мгновенно выделяет Дино, который стоит чуть поодаль от основной группы белокрылых и увлечённо говорит о чём-то с Астром. Он полностью расслаблен, улыбается, и глаза его отражают блики яркого солнца. — И сколько ты планируешь пускать на него слюни? — раздаётся за спиной недовольный голос Мими. — Я не пускаю на него слюни, — обиженно фыркаю, оборачиваясь к демонице. — И почему ты не со своими? — Вообще-то, пока ты тут любовалась, Геральд уже разбил нас на пары, и ты со мной, — лучезарно улыбается она, невинно хлопая глазками. Борьба с Мими мне даётся проще, но только потому что она поддаётся и не наносит убийственных ударов крыльями. Пара ссадин на плечах и боках заживут быстро, и я не переживаю на этот счёт, а радуюсь, что хотя бы не оказалась брошена демоницей на землю и что моя одежда не в пыли. Когда бой заканчивается по свистку преподавателя, все ученики разбиваются по тем же группам, и я примыкаю к серой массе Непризнанных и вдруг натыкаюсь на голубые глаза Дино, который с особой нежностью смотрит на меня издалека. Казалось бы, всё действительно так, как и было до того злосчастного вечера, словно это была лишь фантазия, ведь с Лилу он не пересекался ещё ни разу. Покалывание на губах и привкус корицы на кончике языка, смешанный с яблочной кислотой, отрезвляет. Я притрагиваюсь к ним пальцами, и ангел хмурится, видя это, но я быстро растягиваю улыбку и посылаю ему воздушный поцелуй, предварительно убедившись, что на нас никто не смотрит. Губы начинает нещадно жечь, словно к ним приложили раскалённый металл, и я кусаю их от безысходности, пытаясь хоть как-то убрать это неприятное ощущение. Я отворачиваюсь от ангела, совершенно не желая, чтобы он это заметил и, не дай Шепфа, не догадался, а затем осматриваюсь, разыскивая Мими, которой до сих пор обещаю всё рассказать. Но сталкиваюсь взглядом с рубиновыми глазами дьявола и тут же замечаю кривую ухмылку и выступившие желваки на челюсти. Демон явно недоволен, и, я готова поспорить, это и является причиной жжения на губах. Смотрю на него хмуро, сдвинув брови к переносице, а он высокомерно задирает голову и насмешливыми огоньками в зрачках меня одаривает. Да, теперь я более уверена в том, что зря согласилась на эту чёртову сделку. — Разбиваемся на пары с противоположной стороной. Непризнанные борются за ту, к которой планируют примкнуть в конце учебного года, — объявляет Геральд, и тут же начинается суета. Я, уверенная в том, что Мими опять встанет со мной в пару, направляюсь к толпе демонов, но меня останавливает ладонь, сжимающая плечо. По отголоскам дынно-лимонной энергии понимаю, кто стоит за моей спиной, и с улыбкой оборачиваюсь, глядя в голубые глаза и закусывая нижнюю губу. — Будь осторожна, — его голос ласкает слух. — Она непременно будет осторожна, — усмешка звучит с правой стороны от нас. Мы синхронно поворачиваем головы к Люциферу, ухмылка с лица которого не сходит, видимо, никогда, и вся его расслабленная поза твердит о том, что это очередная игра забавы ради. Лицо Дино приобретает грубые черты, он недовольно вздыхает и выпрямляет спину, глядя прямо в глаза сопернику. — Ты не посмеешь встать с ней в пару, — командует ангел, но тот лишь наклоняет голову набок, раскрывая бордовые крылья во всю ширину, и смотрит с притворной заинтересованностью. — С каких это пор тебя интересуют Непризнанные? — А с каких это пор ты так защищаешь Непризнанных? — колкий ответ летит мгновенно, и самообладание Дино даёт трещину. — Неужели у вас чувства? — мужчина театрально прикрывает рот ладонью, изображая глубокое удивление. — Тебя это не касается, Люцифер, — непривычным для себя тоном отвечает ангел, скрипя зубами. А вот я себя чувствую здесь определённо лишней. — Или, может, ты жадничаешь своими игрушками? — недвусмысленно намекает демон, игриво поднимая одну бровь вверх. — Что ты несёшь?! — стоит мне издать звук, как губы обжигает с невероятной скоростью и силой. Они оба игнорируют мою попытку отвлечь их от зрительной драки, и как это получилось в прошлый раз для меня остаётся загадкой. Оборачиваюсь по сторонам, мысленно моля Шепфа, чтобы к нам подошёл хоть кто-нибудь, но появившаяся в поле зрения фигура меня совсем не радует. Ости. Густо накрашенные красной помадой губы изображают кривую линию, уголки рта приподняты в ухмылке, а в зелёных глазах сверкают насмешливые огоньки. Походкой от бедра демоница подходит к Люциферу, кладёт на его предплечье руки, как бы демонстрируя их близость, в которой я, конечно, сомневаюсь, и обводит взглядом сначала Дино, а потом и меня. — Уокер будет в паре с Ости, — заявляет демон, и я поражено приоткрываю рот. — Она ведь у нас ангелок, верно? Дино практически трясёт от бешенства. Его глаза метают молнии, крылья раскрываются во всю ширину, угрожая, и он горделиво поднимает подбородок,