Дино держит дистанцию, не подходит ближе, а по лицу видно — он думает. Уверена, все его мысли о том, успела ли я что-то увидеть или услышать, догадаться об их связи с Лилу, и потому молча ждёт моей реакции. Мне безумно хочется подойти к нему, отвесить хорошую пощёчину и, может, даже дать между ног с колена посильнее, чтобы кровь от одного места к голове отлила, и он наконец-то понял, что играть на два поля — заранее потерпеть поражение. Возможно, Дино, как и мне, навешал на уши лапшу и Лилу, может, она тоже попалась в эти пленительные сети, но ей просто не удалось выяснить подлую правду о нём.
— Почему ты здесь… прячешься?
Изумленно вздёргиваю брови и невольно усмехаюсь такой глупости:
— Что? Прячусь? Не-ет.
Я отмахиваюсь рукой, чтобы выглядеть более спокойной, в то время как внутри бушует буря, апогей бешенства, который я скрываю за фальшивой беззаботной улыбкой. Дино хмурит светлые брови, слегка прищуривает глаза, словно пытается разгадать мои истинные эмоции, но я не даю ему такой возможности:
— Хотела поговорить с тобой.
— Почему с этой стороны сада пришла?
— Чтобы ни на кого не наткнуться по пути.
Он медленно кивает, и повисшая тишина позволяет мне сделать несколько глубоких вдохов. За четыре нешироких шага подходит ко мне, смотрит сверху вниз, так, что у меня невольно колени начинают подкашиваться, а я улавливаю запах его парфюма и едва сдерживаю себя, чтобы не прикрыть в блаженстве веки.
— Ты хотела поговорить о…
— О нас.
Протяжный выдох, кивок головы, а сердце быстрее биться начинает. Фибрами души чувствую его неодобрение, будто он видит во мне обезумевшую от влюблённости пятиклассницу, бегающую за парнем с института и кричащую о своих чувствах, и машинально языком провожу по губам, увлажняя высохшую кожу. Ангел замечает моё сконфуженное состояние и поднимает голову к небу, словно это ему сейчас
так тяжело.
— Давай вечером, здесь, за полчаса до отбоя?
Я досадно прикусываю губу и на выдохе, почти шёпотом:
—
Ладно.
Снова это чёртово «ладно». Криво улыбаюсь, пальцами за спиной перебираю и жду чего-то от него, но мужчина продолжает смирно стоять, только наблюдает за мной, а в глазах его мне не удаётся разглядеть ничего, кроме нервозности. Конечно, приди сюда Лилу, он станет в панике придумывать нелепые оправдания для нас обеих, хоть и, думаю, у него заранее заготовлены и отрепетированы объяснения.
— Тогда до вечера?
— До вечера.
Осознаю, что эту глупую заминку создала я, не уходя и продолжая ждать от него какой-то привычной нежности. Разворачиваюсь к нему спиной, делаю неспешные шаги прочь, а в уголках глаз скапливаются слёзы, и на душе паршиво от всей этой ситуации. Я уже позабыла, зачем вообще шла, мне просто по-женски становится обидно: каждый день я жила какими-то глупыми надеждами и обещаниями, мечтала о чём-то большем, грезила о счастливом будущем… а в итоге я со всей своей фантазией разбилась о серое бытие.
Отойдя на несколько ярдов от
нашей поляны, я перестаю слышать запах его энергии, с первого дня знакомства дурманящий мне голову, и умопомрачительного парфюма с дубовыми нотками. Становится горько, как только я осознаю, что
конец всему, во что я наивно верила, давно уже настал, а я сама же оттягиваю принятие данного факта. Начинаю вспоминать всё с самого начала, думать, не было ли чего-то подозрительного, на что тогда я попросту не обратила внимание, но в голову вонзаются только те кадры, где были озвучены обещания. Помню, когда впервые его увидела, решила, что он очень выгодный
вариант на одноразовый секс. Помню, как при первой моей истерике, когда пришло осознание собственной смерти, он пришёл ко мне и поддержал. Помню, как он помогал мне освоиться, принять этот мир и свою новую жизнь. И вполне очевидный вопрос напрашивается:
Зачем ему это было тогда вообще нужно?
У выхода из сада понимаю, что в раздумьях прошла почти весь путь до школы и даже не заметила этого. На губы так и просится улыбка — ностальгическая, нежная. Я позволяю себе улыбнуться, часто моргаю, чтобы влага сошла с глаз, и слёзы не скатились по щекам на глазах у окружающих, но тут меня окликает хорошо знакомый женский голос:
— Эй! Непризнанная!
Встаю вполоборота к Ости, с головы до ног её осматриваю и невольно прижимаю к спине крылья, видя её сощуренный взгляд. Медленно, словно по подиуму, она подходит ко мне, задирает острый нос и приторно улыбается:
— Обратила внимание, что ты теперь
любимица Люцифера.
Обескуражено округляю глаза. До чего же глупо, что мне расхохотаться во весь голос хочется, так, чтобы подобные Ости, бездумно грезящие о внимании сына Сатаны, уже, наконец, поняли, что между нами никогда ничего быть не может, а такие заявления просто нелепы.
— Что за бред? — усмехаюсь, а девушка только губы в тонкую линию смыкает.
— Разве нет поводов так считать?
Я закатываю глаза и складываю руки на груди. Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться ей в лицо, сохраняю маску равнодушия, но для неё это как красная тряпка для быка — повод зацепиться и облить оппонента всем накопившимся ядом. Краем глаза замечаю, как к нам приближается её подруга-хвостик Кейли, высокомерно поправляя обтягивающую юбку, и на лице её я вижу презрение.
— О, а это же новая
подстилка Люцифера, — усмехается она, остановившись рядом с Ости.
Демоны, стоящие неподалёку, начинают ехидно посмеиваться, а меня откровенно раздражает вся эта ситуация, и держать себя в руках становится труднее. Демоницы елейно улыбаются, им доставляет удовольствие происходящее, где я в роли невинной овечки помалкиваю и едва дышу, лёжа прямо под раскрытой пастью хищников. Прикусываю губу, сдерживая рвущийся поток ругательств, и просто жду, когда они обе насладятся своим положением и успокоятся. Мне скандалы не нужны.
— А ты только с Люци, или, может, мы ещё чего-то о тебе не знаем? — говорит Кейли, под локоть беря подругу.
Прикрываю веки, впиваюсь ногтями в кожу ладоней и медленно выдыхаю в попытке успокоиться и не наговорить лишнего. До общения с Люцифером у меня не возникало подобных сцен, до меня никому не было дела, как выяснилось,
абсолютно никому, включая обманщика Дино.
— Думаешь, секс с ним откроет тебе новые возможности? — заявляет Ости, подойдя ко мне вплотную, а на зелёных радужках загораются яркие огоньки ревности. — Поверь, он выбросит тебя, как ненужную игрушку, раньше, чем ты успеешь это понять.
— Так же, как тебя? — растягиваю губы в улыбке, не сдержавшись.
Со всех сторон слышится улюлюканье, смех и аплодисменты, а я сама пытаюсь понять, как ей удалость так легко вывести меня из равновесия. Демоница чуть приоткрывает рот в недоумении, а Кейли рядом с ней от злости губы кривит, кажется, она готова вот-вот наброситься на меня, стоит только сказать ей «фас».
— Ости, даже не думай, — раздаётся грозный голос за моей спиной.
Чувствую, как яблочная энергия заполняет собой пространство, вижу в глазах девушек подступающую панику, заменившую собой прежнюю самоуверенность, и отчаянно сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться.
Победно.
Разумеется, мне неприятно слышать такие унизительные обвинения, причём совершенно неправдивые, но то, что Люцифер вступается за меня, несомненно вселяет уверенность. Демон ровняется со мной, Кейли тушуется под его грозным взглядом, который и меня заставляет насторожиться, а Ости, не скрывая своей обиды, с вызовом смотрит на него бесстрашно.
— Что, променял
нас на вшивую Непризнанную? — скалится, на боках руки складывая.
— Вас? — он кивает в сторону толпы демонов, говоря не о ней с Кейли, и приподнимает подбородок. — Демоны в школе под моим покровительством, и ты не имеешь права в чём-то упрекать меня.
— Она же…
— И если ещё раз к ней появятся какие-то претензии, будь добра, сообщи об этом мне, — сын Сатаны берёт меня за предплечье, а я в недоумении, словно тряпичная кукла, поддаюсь его хватке. — И прекращай трепать языком обо мне, Ости, в другой раз я не оставлю это без внимания.
Мужчина уводит меня за собой, оставляя демониц и других на поляне в полном шоке, а я семеню за ним, открыв рот, словно на сушу выброшенная рыба. Когда мозг начинает функционировать, я предпринимаю пару попыток вырваться, но Люцифер не позволяет, наоборот, утягивает в сторону заброшенной части школы, не останавливаясь.
— Я не могу так быстро!
— Постарайся.
От его грозного голоса становится не по себе, и я решаю покорно его послушаться. Мне всё ещё обидно из-за слов Ости, но страх перед неизвестностью сильнее, а потому я молчу. Мы доходим до широкого холла, демон останавливается, отпускает моё покрасневшее от сильной хватки предплечье, и я протираю его пальцами, хмурясь.
— И что это был за цирк?
— Можешь спросить у
своей Ости, — фыркаю, не глядя, но слыша, что мужчина ухмыляется.
— Твоя дерзость меня умиляет.
Левую бровь поднимаю, в недоумении смотрю на него и обескураженно повторяю:
— Умиляет?
— Почему ты не с Дино?
Снова игнорирует мою реплику, а его вопрос вызывает смесь эмоций от обиды до негодования, и я досадливо прикусываю нижнюю губу, отпуская наполненную горечью энергию. Но и без этого демон понимает по моему лицу всё, протяжно выдыхает и подходит ближе, оставляя между нами совсем маленькое расстояние.
— Что, не получилось?
— Я говорила, что у меня есть второй план, — мгновенно оправдываюсь, но настрой его не меняется. — Мы договорились встретиться вечером в саду, за полчаса до отбоя.
На багровых радужках загораются искорки, ему нравится эта новость, и я почти слышу крутящиеся в его голове шестерёнки — Люцифер снова придумывает план. На пухлых губах появляется елейная улыбка, я замечаю, что недавнее раздражение ушло, и по сладкому шлейфу корицы определяю дьявольское удовлетворение.
— Расскажи, что ты там задумала.
— В общем, думаю, ему совсем не понравится, если с ним на разговор я приду пьяной, — правая бровь мужчины вздёргивается вверх. — Поэтому просто выпью побольше глифта и пойду выяснять отношения.
Демон складывает руки в передние карманы брюк, исподлобья смотрит и улыбается. Эта улыбка настораживает не меньше, чем его молчание, но я почему-то уверена, что ничего отрицательного в моём плане нет. Хоть я и пытаюсь изо всех сил держаться на стороне ангелов,
тьма Люцифера с момента заключения сделки постепенно захватывает мою душу, а мне остаётся только пытаться сохранить в себе всё светлое.
— Не забывай, что у тебя нет права на ошибку.
***
— Доставай свои запасы.
Мими отнимает кисточку с чёрным лаком от ногтей на правой ноге, поднимает тонкие брови и смотрит на меня в недоумении. Я закрываю за спиной входную дверь, подхожу к её кровати и опускаюсь на пол, прижимая колени к груди, не смотрю на неё, но прекрасно чувствую её спокойствие.
— Хочешь выпить?
—
Надо.
На удивление, она не задаёт вопросов, убирает лак на прикроватную тумбочку и, забавно опираясь на пятки, подходит к комоду. Из выдвижного ящика вынимает две матовые бутылки со спиртным, с характерным звуком вынимает из одной деревянную пробку и протягивает мне, ожидая каких-либо пояснений.
— Мне предстоит разговор с Дино, — не смотря на неё, делаю глоток и морщусь от горького привкуса.
— И что, будешь его злить способом Ади? — демоница усмехается, садится у подушек на кровать, складывая по-турецки ноги.
— Уверена, ему это совсем не понравится.
После повисшего молчания Мими быстро сменяет тему: рассказывает свежие сплетни и новости, делится своими впечатлениями о новых Непризнанных, отмечая какого-то новенького, симпатичного кареглазого парнишку, и также упоминает Амона, который не упускает возможности пригласить её на каждое мероприятие. Лениво разглядываю закат за окном, невольно вспоминаю, как мы с Дино на краю обрыва смотрели на нежно-розовые лучи уходящего солнца и обсуждали какую-то ерунду, и как я наслаждалась его присутствием.
— Не знаю, стоит ли подпускать Амона ближе к себе, — говорит демоница, вырывая меня из калейдоскопа ностальгии.
— А ты уверена в нём? — ноготками постукивая по горлышку бутылки, говорю я, смотря куда-то вдаль облаков.
— Не знаю, — вздыхает, — он, вроде, не дурак, да и бегает за мной уже, кажется, второй десяток лет.
— Доверять демону опасно.
— Зато ангелу безопасно.
Дротик прямо в сердце. Поджимаю губы, понимая, что она права, а идеальная картина выстроенного мною мира постепенно рушится, оставляя огромные дыры. Иронично, что, поверив ангелу, я оказалась преданной им, а с демоном, с тем, кто априори не может быть союзником, обрела совместную цель, нашла общий язык,
поверила.
— Скажи-ка мне, — вдруг говорит она игриво, — а что у вас с Люцифером происходит?
Изумлённо поднимаю правую бровь, поворачиваю голову к ней и ожидаю какой-то конкретики. Разумеется, я прекрасно поняла, о чём она спрашивает, но всем своим видом пытаюсь дать понять, что между мной, обычной Непризнанной, и сыном Сатаны не может быть абсолютно ничего, и потому фальшиво удивляюсь.
— О чём это ты?
— Ой, не включай актрису, — демоница отмахивается и ставит бутылку на пол с собой рядом. — Я видела, как вы друг на друга смотрите.
— Что за глупость?
— Твой молящий взгляд, — шепотом говорит, приближаясь к моему лицу, — и его жадный.
Сердце замедляет ритм, и на секунду я перестаю дышать. Вкус гренадина оставляет на языке следы, Мими буквально накрывает меня куполом своей малиновой энергии и прищуривается, словно выпытывая из меня абсурдное признание.
— Между нами ничего нет и быть не может, — глупо усмехаюсь, но демоница не меняется в лице. — Разве это не очевидно?
— Если бы только Люцифер не смотрел на тебя
так.
Я рвано выдыхаю, словно это поможет сбросить повисшее напряжение, и отвожу взгляд к своим ногам. Мне кажется очень глупой мысль о том, что между мной и Люцифером действительно может что-то быть, учитывая мой и его статус, влияние и положение в обществе бессмертных, где при любом раскладе он будет уважаем и значим, в отличие от меня.
— Чего так напряглась? — усмехается она, шумно глотая алкоголь.
— Ерунду говоришь.
Повисает пауза, позволяющая поразмыслить о её словах. Я вспоминаю каждую встречу с демоном, особенно наше знакомство, каждую его шуточку и пытку над моим воздержанием.
— Знаешь, а я ведь когда-то была влюблена в Люцифера, — насмешливо, словно это ничего для неё не значит. — Но это в прошлом.
— М-м?
— Мы всё детство провели вместе, да, но потом… у него началась своя жизнь после поступления в школу, у меня своя, — демоница с шелестом перьев встряхивает крыльями, дёргая плечами. — Но когда начался
трудный период в его жизни, я была рядом, как друг.
Прикусываю изнутри щёки, пытаясь представить, какие вообще у сына Сатаны могут быть трудности. Он тот, которого боятся, в силах которого сомневаться себе дороже, и который сам уничтожит, кого захочет, стоит лишь слово не так ему сказать. Но спрашивать у Мими подробности совсем нагло, и я тактично молчу. Алкоголь ловко захватывает в свою паутину, с каждой секундой поглощая глубже, и я беспрекословно позволяю себе расслабиться под давлением успокающего разум марева.
— Дам тебе совет, — слегка голову к ней поднимаю, демонстрируя заинтересованность, а она выдыхает так, что сладкий перегар до меня доносится, — не считай Люцифера монстром.
— Разве не он сам хочет им казаться?
— Ему так проще, не более.
Я замолкаю, перевожу взгляд на окно и замечаю, что на небосводе загораются первые звёзды. В ужасе поворачиваюсь к настенным часам, округляю глаза, когда, сфокусировавшись, отсчитываю сорок четыре минуты до отбоя, и поднимаюсь на ноги.
— У меня пятнадцать минут на сборы!
***
Стараясь держать спину ровно, я спускаюсь по широким ступеням крыльца, удачно пробежав мимо преподавателей незамеченной. Едва освещённый двор я миную быстро, постоянно оглядываясь назад, чтобы убедиться, что за мной никто не следит, и скрываюсь в гуще кустов. Поправляю юбку короткого шифонового платьица нервными движениями, вытираю влагу с ладоней о тонкую ткань и пробегаю по узкой тропинке между рядов деревьев. Кто-то быстро ловит меня за предплечье и резким движением дёргает на себя, вынуждая меня от неожиданности громко взвизгнуть:
— Эй!
— Тихо!
Широкая ладонь ложится на мой рот, а я лопатками чувствую мужскую грудь и опускаю раскрывшиеся в испуге крылья, уловив знакомую энергию. Дыхание демона касается моего уха, а затем раздаётся шёпот:
— Надеюсь, ты не будешь тупить, — отпускает меня, и я с укоризненным прищуром оборачиваюсь к нему.
— И ради этого нужно было так пугать?
Сдерживаю желание капризно топнуть ногой и пытаюсь собрать раздваивающееся лицо Люцифера в одно. Приблизившись к моему рту, он шумно вдыхает сладкий запах перегара, на его губах появляется нахальная ухмылка, но я всё ещё негодую из-за его выходки. Скрещиваю на груди руки, а наши носы случайно соприкасаются, вызывая во мне неловкость, чего, конечно, не скажешь о нём.
— Хочу убеди…
— Всё контролировать, — нагло перебиваю, прямо глядя в красные глаза. — Знаю, ага.
— Выпившая Уокер — смелая Уокер, а мне это даже нравится, — усмехается демон, отстраняясь и прикусывая нижнюю губу.
Я медленно втягиваю носом воздух, скольжу цепким взглядом по его лицу, останавливаюсь на приоткрытом рту и невольно задумываюсь о запретном. Писклявый голос разума мне твердит отвернуться и уйти, но я продолжаю смирно стоять и продолжать таять под жаром его взгляда. Проводит языком по губам, так, что едва касается моей верхней, и у меня вдоль позвоночника пробегают мелкие мурашки, а я всем телом напрягаюсь, словно натянутая струна.
— Вижу, ты прилично пьяна, чтобы разносить достоинство святого Дино в пух и прах, — упомянутое имя вынуждает опомниться. — Имей в виду, я буду рядом.
Он отстраняется, ухмыляясь, я хмыкаю носом, поджимая губы и будто расстраиваясь, что минутная близость наших тел закончилась вот так, но мысли об ангеле меня отвлекают. Разговор с Мими и её слова повлияли на то, как я смотрю на наши с Люцифером отношения, и проворные мысли в совокупности с недостатком секса появляются всё чаще, а ещё и то, что с Дино при любом раскладе всё кончено, добавляет им яркости.
Поправляю на правом плече платье, ёжась от прохладного дуновения ветра, и выхожу на финишную прямую к поляне, где меня ждёт ангел, спиной чувствуя наблюдение демона. Пытаюсь вспомнить, бывало ли, что Дино приглашал меня на встречу в такое позднее время, и с ужасом осознаю, что это происходит впервые. Может, он принял решение свести всё на нет, а это будет наш последний разговор об этом…
О нас.
По волнам лимонной энергии определяю, что Дино встревожен, об этом же говорит его поза: он стоит ко мне спиной, сжимает в кулаки руки, а крылья трепещут, шелестя. Услышав мои шаги, он оборачивается, обводит меня взглядом с головы до ног, ища мои эмоции, но выпитый алкоголь блокирует любое проникновение в душу, да и я просто не испытываю ничего, кроме обиды.
— Думал, не придёшь.
Я поднимаю чуть вверх левую руку, смотрю на циферблат белых наручных часов и, сощурившись, отсчитываю двадцать семь минут оставшегося на прогулку времени. Растягиваю губы в самодовольной ухмылке и выпаливаю на выдохе:
— Успела.
Дино хмурится и чуть опускает подбородок, вглядывается мне в глаза и видит плещущуюся бурю эмоций, которую я очень пытаюсь от него скрыть.
— Ты что, пьяная?
— Ну-у, выпила немножко с Мими, — нахально усмехаюсь. — Для храбрости.
Большим и указательным пальцем в воздухе демонстрирую, что якобы выпила чуть-чуть, когда на самом деле я в себя влила целую бутылку, и, каким-то чудом сдерживая рвущуюся икоту, говорю:
— Так что, расскажешь мне, почему же тебе понадобилась па-уза?
Дино обескураженно приоткрывает рот, хлопая густыми ресницами и ища подходящие слова. Мне доставляет удовольствие видеть его потерянным, будто бы он и вправду не ожидал услышать этот вопрос. Глупо.
— Может, поговорим в другой раз, — намекает на моё состояние, и я закатываю глаза.
— Не-ет, мы поговорим сейчас, — нагло указательным пальцем тычу ему в грудь.
Ангел складывает в задние карманы классических брюк руки, наблюдает за моим лицом и шумно вздыхает, а затем тихо, будто надломлено начинает говорить, но я-то знаю, сколько фальши в его
искренних словах.
— Из-за той ситуации на званом ужине у меня появились некоторые проблемы, Вики, — поднимает голову к небу. — Чтобы восстановиться, мне необходимо полностью окунуться в учебу, изучить дополнительный материал и не отвлекаться.
На такую ненужную меня.
Кусаю губу и обхватываю ладонями локти, шепча:
— Наигрался, — не вопрос, утверждение.
— Что? — удивлённо.
— Что есть.
От правдивости своего же утверждения становиться горько, накатывают слёзы, а Дино без замедления замечает блеск в глазах и делает шаг ко мне, берёт лицо в ладони и придвигается ближе.
— Что за глупости ты говоришь?
— Хочешь сказать, твои отношения с Лилу — плод моего воображения?
Отступает, кажется, даже не дышит — я попала в цель, обезоружила. На челюстях проступают желваки, вокруг нас электрическими разрядами потрескивает напряжение, а я открытым ртом втягиваю большую порцию воздуха рывком. На левой щеке остаётся влажный след, но я продолжаю следить за выражением лица мужчины.
— О чём ты говоришь?
Говорю не я — алкоголь.
— О вас с Лилу. Думал, я не узнаю?
— Между нами ничего нет, что за вздор?
Я уже забываю, что мне вообще от него требуется, только лишь желание выяснить всё горит во мне синим пламенем. Не сумев сдержать всхлип, я дрожащими руками провожу по лицу, стираю мокрые дорожки с щёк и смотрю в голубые глаза, надеясь увидеть там хотя бы сожаление.
— Какой же ты ангел, раз продолжаешь так нагло лгать?
— Вики, я не понимаю, о чём ты говоришь! — чуть крылья раскрывает, голос повышая. — Ты знаешь, что нас с Лилу связывает исключительно деловые отношения, не более! Что ты себе напридумывала?
Я истерично усмехаюсь, всплескиваю руками и бесстрашно выкрикиваю громче допустимого:
— То есть трахаешь ты её тоже в деловых целях?!
Пуля в висок долетает, я едва ли не слышу, как брызгает кровь — его самоуверенность. Слышу аплодисменты, затем следует дьявольский хохот, и я играю роль удивлённой, глупой девицы. Люцифер выходит на поляну, хлопая и широко улыбаясь, а Дино мгновенно всем телом напрягается и губы в тонкую полоску стягивает.
— Что ты здесь делаешь?!
— Не мог не присоединиться, — елейно говорит демон, встав рядом со мной, и понижает голос до угрожающего, — к театру
одного актёра.
Ангелу явно не нравится такой расклад дел — он выкидывает вперёд руку, хочет схватить меня за предплечье и, видимо, придвинуть к себе, от демона подальше, но Люцифер не позволяет — закрывает своим крылом, бордовые перья нежно щекочут открытые участки кожи, а я только лишь ресницами глупо продолжаю хлопать.
— Не прикасайся к ней, — рычит Дино, смотря на соперника исподлобья.
— О, только если она будет против.
Кажется, из моих лёгких выбила весь кислород одна только фраза. Мне мгновенно хочется оправдаться, крикнуть, что Люцифер сам ко мне проявляет замысловатый интерес, и что я тут совершенно не причём. Разве что умолчать о своих неприличных мыслях, не выдавая свою натуру.
— То есть, Вики, ты предъявляешь мне за
придуманные тобой отношения с Лилу, а сама, — кивает в сторону сына Сатаны, — таскаешься с ним? Не хочешь ничего мне сказать по этому поводу?
Я округляю глаза такой наглости — он просто переводит стрелки! Немыслимо! Он, ангел, тот, кто не имеет подобного права, просто ищет виновного, отвлекая тем самым от себя! Невероятно!
— Извини, что? — я ошеломлённо усмехаюсь, делая к нему шаг. — Придуманные мной?
Мне хочется врезать ему по лицу, хорошенько приложить крылом по затылку и высказать всё, что я думаю о его
гниющей душонке. Люцифер усмехается за моей спиной, приближается ко мне так, что грудью своей моих лопаток касается, но только сейчас это не вызывает столько эмоций, как совсем недавно — мне просто некогда об этом думать. Я в шоке, я в бешенстве!
— Ты ведь не просто так к ней привязался? — ангел прищуривает глаза, смотрит на сына Сатаны презренно и поворачивается ко мне. — Скажи, между вами что-то есть?
Я уже дёргаю руку вперёд, чтобы на такое бессовестное обвинение ответить ему смачной пощёчиной, обида на ангела клокочет где-то в области горла, и я не контролирую поток слёз. Колени подрагивают, крылья встряхиваются с каждым вдохом, а я чувствую, как Люцифер рукой за талию меня к себе притягивает, прижимает ягодицами к паху и самодовольно заявляет:
— Если я трахнул её пару раз, это не значит, что между нами что-то есть, — лицо Дино багровеет, я вижу, как темнеют его глаза. — Что, дорогой, не знал, что ангелок любит грубый секс, жёсткий, — переходит на угрожающий шёпот. — Так, чтобы горло от стонов сорвать, чтобы ноги дрожали, не знал?
Я перевожу стеклянный взгляд на демона, понимая, что он просто играет свою роль — выбешивает Дино как можно сильнее, но даже на отрезвевшую от переизбытка эмоций голову я не понимаю, откуда он вообще всё это…
— А я вот знаю.
— Ублюдок!
Люцифер отталкивает меня в сторону, а Дино, полностью потеряв над собой контроль и поддавшись
гневу, кидается с кулаками на демона. Всё как в тумане: я почти их не вижу, перед глазами только быстро перемещающиеся силуэты, слышатся глухие звуки ударов, хруст костей и ругательства. Безжизненно на колени падаю, чувствуя себя использованной, ненужной, опустошённой. Лёгким воздуха не хватает, я пытаюсь дышать, но сквозь всхлипы этого не удаётся сделать, и я захлёбываюсь своими же слезами. Прикрываю лицо руками, кусаю губы, язык, щёки изнутри, даже кожу ладоней — не помогает, а затем раздаётся злобный рык демона:
— Ты никогда не достигнешь всего, чего так желаешь, — он прижимает за шею ангела к земле. —
Предателям место во льдах Коцита, ангелок.
Я не вдаюсь в смысл сказанных слов, нахожусь будто в прострации своей разбившейся вдребезги реальности и бессмысленно пытаюсь склеить мелкие осколки, надеясь, что мой мир соберётся в единое целое.
— Уокер! — кричит демон, и я медленно поднимаю голову. — Идём!
Я замечаю, что Дино лежит на земле, его правое крыло неестественно вывернуто, и кажется, будто он совсем не дышит. Страх и ужас накрывают меня с головой, я прикрываю рот ладонью, чтобы не закричать, а Люцифер, цокнув языком, подходит ко мне и рывком за руку поднимает меня на ноги.
— Он у-у-мер?..
— Нет, Уокер, пошли, — устало говорит он, утягивая меня куда-то в сторону.
Я оборачиваюсь на Дино, пытаюсь из-за гущи кустов его силуэт высмотреть, но картинки внешнего мира размазываются, позволяя разглядеть лишь расплывчатое пятно. Не замечаю, как мы доходим до школьного крыльца, как через охрану каким-то образом незаметно проходим, я только пытаюсь не всхлипывать и следовать за мужчиной. По закрытой для студентов лестнице поднимаемся на этаж мужских спален, оказываемся у двери в комнату Люцифера, и он быстро заталкивает меня внутрь.
— Перестань наматывать на кулак сопли, Непризнанная, — бросает раздражённо.
Он уходит к книжному шкафу и достаёт спрятанную там бутылку глифта, на который я, кажется, ещё долго не смогу даже смотреть. К горлу подступает тошнота, дополняя моё и без того отвратительное состояние, и я пустым взглядом прожигаю под ногами пол.
— Он жив?
— Жив.
С фантомной облегчённостью выдыхаю и облокачиваюсь спиной на холодную стену, чувствуя, как недавняя истерика отступает. Люцифер наливает в бокал спиртное с ярким яблочным ароматом и делает несколько глотков, свободной рукой расстёгивая верхние пуговицы на рубашке. Только теперь, когда пелена отчаяния сошла с глаз, замечаю на его лице мелкие ссадины и разбитую губу, и то, как поредело багряное оперение.
— Может, обработать? — я киваю в сторону пореза на челюсти, наверняка появившегося от удара крылом Дино.
— Твоя ангельская личность мне нравится меньше, — хмыкает и пальцем стирает с края верхней губы запёкшуюся кровь.
— А мне твоя чересчур самоуверенная демоническая, — сокращаю расстояние между нами и с негодованием выпаливаю: — какого чёрта ты наговорил Дино?!
Демон самодовольно ухмыляется, ему просто невероятное восхищение доставляет его же выходка и моё полное неодобрение. Я сощуриваю глаза, стараюсь как можно угрожающе выглядеть и чуть встряхиваю крыльями, сжимая кулаки.
— О,
ангелок, ну, гнев придал Дино о-очень много сил, — усмехается он, проводя по губам языком.
Я невольно цепляюсь за данное мне прозвище, и слова Люцифера набатом в голове повторяются:
«Предателям место во льдах Коцита, ангелок»
— Почему ты назвал Дино «ангелок»?
