«Аннейя, для тебя будет особое поручение. Мы перестали получать донесения и поддержку из Винтерхолда. Ходят разные слухи о Корире. Вам нужно проверить, как там обстоят дела, и действительно ли город заняли проклятые имперцы. Возьми с собой того, кому доверяешь. Доложи мне обо всём лично, как только вернешься. Да хранит тебя Талос! Галмар Каменный Кулак» Приказ Братьям Бури, найденный в полевом дневнике Джулии Октавии.
– Ну, хорошо, я примерно понял, что вы намереваетесь делать, – Эдриан сурово взглянул на нас, переодетых в броню мятежников, и устало потер глаза. В его кабинете, расположенном в башне форта Кастав, было промозгло и темновато, огня единственной свечи не хватало, чтобы разогнать холодный мрак. Довакин обошел стол и сел, положив ладони на столешницу. – А если вам скажут снять шлемы? Тогда что? Эрандур – данмер, а ты Джулия... – Октавия! Как тебе вообще такое в голову пришло?! – А что? По-моему отличная мысль! – я приподняла перед Эдрианом шлем, с боков которого свисали две прицепленные белокурые косы. – Безрассудная, идиотская, смертельно-опасная мысль! – высказал довакин, с сомнением поморщившись на мою маскировку. – Как, впрочем, и все наши планы, – подметил Эрандур. – Ты сам говорил, что осада Виндхельма может длиться больше года, а зима уничтожит добрую половину Легиона… Если Туллий думает, что ворота города распахнутся перед ним, стоит ему только появиться на мосту и произнести какую-нибудь пылкую речь перед солдатами, то это вряд ли. – Да! – поддержала я жреца и поставила шлем с косами перед Эдрианом, невзирая на его реакцию. – Тем более, я знаю, как открыть ворота! – Я тоже знаю, как они открываются, – легат отодвинулся на стуле подальше от стола и покосился на шлем. – И вас к ним и на расстояние выстрела не подпустят! Ворстаг там уже две недели, а от него до сих пор нет ни одной хорошей новости! – Ворстаг там? – опешила я. Мы со жрецом обрадованно переглянулись – этот шалопай мог бы посодействовать нашему безумному плану. – А вы думали, что я сижу сложа руки в ожидании осады? – Эдриан кисло улыбнулся. Я заметила некоторое сходство с улыбками жреца. Кажется, довакин чересчур много с ним общался. Столько, что незаметно для себя перенял какие-то жесты и выражения. – Ворстаг проник в ряды Братьев Бури под другим именем, – продолжал он. – Все самые ценные сведения о том, что происходит за стенами Виндхельма, теперь идут от него. – Какой он, всё-таки, изворотливый… гад! – в сердцах прошипела я. – На своих девках натренировался… – Его изворотливость, как ты выражаешься, спасла нас в Маркарте, – Эдриан о корнях моей неприязни к наёмнику мало что знал, поэтому его задели мои слова. – И нас он тоже много раз выручал, – Эрандур встал на сторону довакина. Вот она – мужская солидарность! – И столь же часто втягивал нас в неприятности, – парировала я. – Так же, как и мы его… – жрец продолжил нашу словесную дуэль. Спор о наёмнике грозил затянуться надолго. У меня, как и у моих оппонентов, нашлось бы множество аргументов. Поэтому я решила не подкидывать лишних поленьев в горящий очаг. А мне было, что сказать, но сейчас не место и не время для таких разговоров. Может быть, если мы переживем последнюю битву, то как-нибудь соберемся вместе и посмеемся над случившимися злоключениями. – Итак, как вы намереваетесь проникнуть в Виндхельм? – поинтересовался довакин, не сводя глаз с Эрандура. – Явно не через главные ворота. Это слишком опасно, – ответил жрец. – Проще зайти через портовые и затеряться в Квартале серых. Живущие там данмеры вряд ли донесут на нас Братьям Бури. Подозреваю, в сражение они не вмешаются. – Скорее всего, так и будет, – довакин кивнул. – Ворстаг писал, что все темные эльфы не желают в этом участвовать. Поэтому тамошние норды, особенно рьяные приверженцы Ульфрика из простолюдинов, ненавидят и призывают убивать их. До открытой резни пока не дошло, но напряжение растет с каждым днем. – А как нам найти там Ворстага? Он не поможет нам пройти? – спросила я, чувствуя в сердце теплящуюся надежду. – У него ответственное поручение, – отрезал Эдриан, спустив меня с небес на землю. – Для меня важно, чтобы он продолжал выполнять своё дело. А вы, между прочим, целители, а не шпионы! – Разве это не прикрытие для наших тайных миссий? Если задание Ворстага связано с воротами, то… – Джулия, я не имею права полагаться на случай! – легат повысил голос. – Магия… это, конечно, хорошо. Я видел, на что она способна, но доверять ей полностью… Слова довакина задели меня за живое. В основном потому, что он был во многом прав. Да, ключ однажды открыл дверь, закрытую на засов, и я уверилась, что он сможет открыть вообще все двери в мире. А что если, нет? Но разве можно теперь пойти на попятную, когда уже переоделась Сестрой Бури и на подступах к форту Кастав меня едва не пристрелили легионеры, приняв за врага? – То есть, ты мне не доверяешь? – Джулия, не начинай, – Эрандур мягко положил ладонь мне на плечо. Я сбросила его руку – ненавидела, когда он так делает. Осаживает, как ребенка! А разговор, между прочим, серьезный! – Я говорил не о тебе, – недовольно высказал Эдриан. – А о магии. Может быть, ты уверена в том, что нашла ключ от ворот или какое-то заклинание, но вдруг что-то пойдет не так? Мы должны все учесть, прежде чем бросать людей на верную гибель. – Понимаю, – собрав все бушующие эмоции в кулак и затолкав их куда подальше, я решилась спросить: – Когда состоится штурм? – В следующий морндас, двадцать шестого числа, будет первая атака. Это значит, что у вас ровно неделя, чтобы зайти в город и открыть главные ворота, если у Ворстага ничего не получится, – слова довакина прозвучали для меня, как смертный приговор. Нам осталась всего неделя, а может и того меньше, если «что-то пойдет не так», как лаконично выразился Эдриан.***
Леденящий душу вой раздался справа от меня, из треугольного черного прогала Пещеры Мертворожденного… Я посмотрела на присыпанные снегом черепа у входа, на куст снежноягодника, согнутый ветром и ступила на едва различимую дорогу, которая вела к Виндхельму. Она тянулась вниз по пологому склону и огибала его, сворачивая вправо. Эрандур спускался впереди, прокладывая путь через сугробы. Из его набитого вещами рюкзака торчали рожки Маски Вайла, мои плечи тоже жгло от лямок увесистой наплечной сумки. Без лошадей путешествие стало тем ещё испытанием. Стоило мне сделать шаг, нога тут же увязла почти по колено, и снег засыпался в мой меховой сапог. По телу от ощущения мокрого холода побежали мурашки. Тихо выругавшись, я сделала второй шаг. Кроме жизни мне больше нечего терять, но сюда бы винтерхолдских стражников с лопатами… Ноги с трудом поднимались, вязли и уставали куда быстрее, чем при ходьбе по ровной дороге. Слишком много снега принесла нам недавняя буря. Радовало меня только то, что нам вниз, а не наверх, иначе преодолеть такое препятствие было бы почти нереально. Спуск привел нас в редкий еловый лес. Тропа тянулась между опушкой и крутым склоном. Эрандур остановился, чтобы отдышаться и дождаться меня. У меня от усталости уже заплетались ноги. Я оступилась, зацепившись за собственную пятку и, размахивая руками, как крыльями, влетела в объятия данмера, который, стоя внизу, принялся меня ловить. Мы столкнулись, звонко стукнувшись шлемами, и едва не упали. – Так и войдем в Виндхельм, – произнес Эрандур совершенно серьезным тоном, размыкая объятия. – Не забудь движения рук и тебя точно примут за свою. – Нет, такой пируэт, я уже не повторю, – я рассмеялась. – Идем, а то до темноты не успеем. – И хорошо. Меньше шансов быть раскрытыми, – жрец продолжил возглавлять наше шествие. – Я вдруг подумала об аргонианах, – сказала я, следуя за ним. – Надо их предупредить, чтобы и хвоста из своего блока не высовывали в следующий морндас. Нордов защищают стены, а их нет. А если будут осадные орудия? – сердце сжалось от волнения, но одновременно с тем разум уколола иголочка радости. Ведь Бегущая – убийца Темного Братства, если она погибнет, то будет не так уж и плохо. И в то же время она спасала мне жизнь как минимум дважды, что странно для ассасина. Поэтому предупредить аргониан об атаке имперцев всё равно что вернуть долг. – Тогда сразу отправимся к ящерам. Пересидим день у них и попробуем разведать обстановку, прежде чем ломиться в ворота, – предложил жрец. – Так и сделаем, – как можно не соглашаться с разумными доводами? Пока эта часть плана казалась относительно безопасной. Пики гор почти сливались с серым, медленно темнеющим небом. Было ещё светло, когда впереди замаячили стены Виндхельма. Мрачная, неприступная цитадель Ульфрика, обледеневшая от соленых ветров, терзавших её на протяжений стольких лет, выглядела глыбой обсидиана, брошенной на снег. Эрандур жестом велел мне остановиться, а сам прошел чуть вперед, снял шлем и всмотрелся вдаль. – Вдоль побережья протоптана дорога. Здесь явно ходят патрули! – сообщил он. – Или рыбаки, – у меня ещё получалось сохранять оптимистичный настрой. – Надо спешить. – Нет. Надо помедлить, – жрец вскинул руку. Я замерла, прислушалась. Слабый звон донесся до моих ушей вместе с ветром. Первой мыслью было: «Корень Нирна?» Но этот звук отличался от мистического глубокого звона, издаваемого растением, и водоемов поблизости не было. Казалось, будто где-то задели дверной колокольчик, и эта нота растянулась и повисла в морозном воздухе. – Эрандур… – начала я, обернувшись, разглядев среди деревьев темные валуны вытянутой формы. – Тише! – В каком ухе у меня звенит? – У тебя тоже? – он с интересом посмотрел на меня, пока я, как зачарованная, смотрела в лес. Вокруг камней витали синеватые сверкающие огоньки. За каждым тянулся белый сияющий шлейф, напомнивший мне об аномалиях, порожденных Оком Магнуса. Но не могли же такие аномалии появиться снова, и что-то не припомню подобных звуков, исходящих от магических возмущений. Этот переливчатый звон был даже приятен для моего слуха. – Джулия, медленно отходим, – сказал мне Эрандур. Я не могла отвести взора от подлеска. В надвигающемся мраке сияние становилось всё ярче. Оно двигалось и внезапно обрело очертания призрачной женщины, одетой в лохмотья, похожие на порванное свадебное платье. Видение медленно плыло по воздуху в окружении огоньков, и в сердце закрался такой ужас, словно сама смерть прошла мимо и дыхнула в затылок могильным холодом. Ноги приросли к месту. Я все смотрела на призрачную леди, боясь даже дышать. Мне было страшно, но вдруг очень захотелось последовать за ней. Узнать, какие тайны она прячет среди древних камней. Только рука Эрандура, сомкнувшаяся на моем запястье, выдернула меня из наваждения. – Джулия! – позвал жрец. – Это мать-дымок! Нам с ней не справиться! Видение уплывало в круг валунов, все дальше и дальше от нас, огоньки, весело подпрыгивая в воздухе, летали вокруг неё. Я сделала шаг к лесу, но Эрандур одновременно с этим дернул меня назад. Не удержавшись на ногах, я плюхнулась в сугроб и встряхнулась. – Что со мной? – в голове плавал рваный туман из мыслей. Звон вдруг усилился. Она нас почувствовала. – Надо уходить. Как можно скорее, – Эрандур поднял меня на ноги, наспех отряхнул и снова схватил за руку. – Но ещё не стемнело… – слабо возразила я. Мать-дымок развернулась и возвращалась обратно. – Братья Бури, может быть, нас и не убьют. А это создание точно, – жрец побежал, и мне тоже пришлось поторапливаться. Прицепленные к шлему косы мотались из стороны в сторону и грозили вот-вот отвалиться. Дыхание сбивалось, страх гнал вперед, в очередные тиски между возможностями умереть. Но передо мной бежал Эрандур, и этого было достаточно, чтобы переставлять нестерпимо гудящие ноги. Только остановившись у реки, мы смогли посмотреть назад. За нами никто не следовал, подлесок, валуны и призрачная женщина остались далеко позади. – Ну вот, выбрались… – сказал жрец. – Эй вы! – я готова была поклясться, что пару мгновений назад здесь никого не было, однако прямо на нас смотрел офицер Братьев Бури и десяток мятежников, выстроившихся за его спиной полукругом. Всё время, что мы смотрели в сторону Виндхельма, этот отряд скрывался от наших глаз за скалистым берегом реки. Чуть подальше различались конусы меховых палаток и небольшой костер. – Мы? – переспросила и в ужасе повернулась к Эрандуру. Сумерки ещё не сгустились, и если нас попросят показать лица, то все пропало. Ещё никогда мы не были так близко к провалу! – Ты что, оглохла? Вы отстали от отряда? Назовитесь! – требовал офицер. Даже его шлем из медвежьей головы глядел на меня с уничижающей строгостью. – Кхм.. Я… мы… – Нелмар Освобожденный, – слегка изменив голос, представился жрец. Вышло совсем непохоже. – Аннейя… Я… у нас поручение… – а меня голос подвел. Настолько неожиданно было встретиться с отрядом мятежников, что не получилось сходу придумать связную речь. – Поручение? От кого? – предводитель смотрел на нас с подозрением. Тогда я вспомнила о приказе от Галмара. – Мы разведчики из Винтерхолда, – опередил меня Эрандур. – Нам нужно доставить ценные сведения Галмару. – Тогда какого хоркера вы тут обжимаетесь на берегу?! – рявкнул офицер. – Сразу сказать не могли, салаги?! Мнетесь тут, как девки! Марш исполнять! Солдаты за его спиной загоготали. – Так точно! – я едва не отсалютовала, как легионер, но вовремя спохватилась и сделала неопределенный жест рукой. Вдоль берега мы последовали прочь в направлении Виндхельма, оставив отряд позади. – Джулия, соберись, от этого зависят наши жизни! – напутствовал меня данмер. – Знаю, – хрипя, как загнанная лошадь, отозвалась я. – Но больше не могу идти… – Будь сильной. Осталось ещё немного. От быстрой ходьбы у меня ломило грудь, а во рту скопился металлический привкус. Несмотря на холод, губы пересохли и безумно хотелось пить. Да и перекусить бы не помешало. Правда, при мысли о соленом мясе хоркера пить хотелось ещё сильнее, а снять шлем прямо сейчас, значило, провалить всё дело. Аннейя же заправляла волосы под шлем и правильно делала. Мои косы уже обледенели, но без них точно ничего не выйдет. Я это чувствовала. В доках сгущающиеся сумерки разгонял оранжевый свет горящих жаровен. Когда мы подошли вплотную к стене, Эрандур быстро перелез через парапет, ограждающий пристань, и протянул мне руку. Вдоль пристаней и по улице ходили пятеро патрульных с факелами. У одного из причалов стоял корабль, по палубе которого, несмотря на темноту, сновали моряки с факелами. Оттуда раздавались команды, обильно сдобренные руганью. – Что дальше? – Эрандур повернулся ко мне. – Здесь довольно много стражи. Мы просто так пойдем в аргонианский блок? Это вызовет у них вопросы, особенно если мы оттуда не выйдем. Надо придумать что-то другое. – У тебя много знакомых в Виндхельме? – спросила я. – Ровно столько же, сколько у тебя. – Новый план. Идем в «Белый Флакон». Лавка уже, скорее всего, закрыта… – А алхимик экспериментирует? – Эрандур свернул к лестнице, ведущей к портовым воротам Виндхельма. Я пошагала за ним. Несмотря на онемевшие ступни, хотелось сорваться на бег, но приходилось сдерживаться изо всех сил. Надо идти так, словно этот город принадлежит мне. Словно я родилась в нем, словно не боюсь никого и никогда больше не испугаюсь. Надо идти так, как шла бы по своему дому, где только я – полноправная хозяйка. Выпрямившись и выпятив грудь, я осмотрела лестницу и стены, снасти и бочки с рыбой. Это мои бочки и моя рыба, а на стенах – мои люди. Странно, но портовые ворота не охранялись. Эрандур подошел ближе и положил ладонь на створку. Та, само собой, не поддалась. – Вы что, не знаете, когда открываются ворота? – крикнули нам сверху. – Мы только что из Винтерхолда! – прокричала я звонким уверенным голосом. – Аннейя, это ты? Открыть ворота! – раздалось наверху. – Проклятье, Эрандур! – прошипела я. – Он меня знает! Вернее, знает её! – Это было ожидаемо. – Но что делать? – Он наверху, а мы здесь. Пройдем в направлении дворца, потом свернем на кладбище и выйдем прямо к алхимической лавке, – тихо отозвался Эрандур. Внутри стен заскрежетал механизм, одна створка ворот приоткрылась ровно настолько, чтобы мог пройти человек. За воротами у жаровни стоял стражник, который кивнул нам и продолжил нести свой дозор. Мы, поприветствовав его, проследовали в Квартал серых. Его узкие обледеневшие улочки, перекосившиеся ступени, обшарпанные полуразрушенные дома и оборванные цветные флаги с неясной мне данмерской символикой и раньше нагоняли гложущую тоску, а сегодня особенно. Но зато здесь не было патрулей. Квартал словно вымер – эльфы разумно не высовывались из своих домов, и даже праздные пьяницы, ненавидящие их, не шатались по улицам, выкрикивая оскорбления. Ульфрик и его люди обратили свой взор на имперского дракона, тень крыльев которого уже легла на последний оплот мятежников. Они предпочитали не замечать данмеров. И за все время, что мы шли через Квартал серых, у меня ни разу не возникло ощущения, что я могла бы спокойно жить в этом месте, оттого и не получалось вести себя уверенно. Меня словно проглотило огромное каменное чудище, и теперь приходилось блуждать по его жуткой ледяной утробе. Из тьмы узких улочек нас вынесло к теплому свету огромных жаровен, стоящих на лестнице по обе стороны от высоких ворот. Там же несли караул полдюжины бдительных стражей. И похоже, Аннейя водила дружбу чуть ли не с половиной армии Ульфрика, потому что меня в её обличии снова узнали. – Анн! Ты так быстро вернулась? – Брат Бури с факелом направился ко мне, покинув пост. Я понятия не имела, кто это. Наверное, он ожидал, что будет узнан по голосу, а значит, это был кто-то близкий для Убийцы Волков. Интересно, насколько глубоко он посвящен в детали задания Аннейи? – Да пришлось. Вернулась с дурными вестями, – как можно увереннее выдала я, собравшись с мыслями. – Мы потеряли Винтерхолд. – Что?! Это правда? – он остановился на лестнице, глядя на меня сверху вниз. – Мы с Нелмаром налетели на имперский патруль. От них и узнали, – невнятно объяснила я. – Галмар уже знает? – по этому вопросу Брата Бури я поняла, что ему многое известно. Продолжать этот разговор становилось небезопасно. – Скоро все об этом узнают, – неопределенно ответила я. – Мы направлялись в Храм Талоса, отдать почести всем погибшим, – Эрандур отвлек внимание стражника, последовав в сторону храма. – Талос может подождать, а такие вести ждать не могут, – вдруг сказал Брат Бури. – Об этом нужно немедленно доложить Ульфрику! – Э-э, конечно, но... – на ходу попыталась придумать внятное оправдание, но в голове только беспорядочно метались мысли, а ноги готовы были сорваться на бег. Но если я сейчас побегу, стражник тут же поймёт, что перед ним не Аннейя. – Мы уже не в силах что-либо изменить, и я утратила надежду на победу, – высокопарно выдала я, хоть и не до конца осознавала, что несу. – Поэтому пара минут молитвы станет успокоением для моего объятого… э-э… яростью разума. – Чего? Я сочла последний вопрос, не требующим ответа, и, развернувшись на пятке, поспешила за данмером, который уже ждал меня у дверей Храма Талоса. – Нам обязательно заходить? – шепотом спросила я. – Там же могут быть жрецы! – Заходим! – Эрандур затолкал меня внутрь и закрыл за мной дверь. В Храме Талоса было чуть теплее, чем на улице, и сильно пахло воском от десятков горящих свечей перед алтарем и в светильниках, установленных вдоль стен. Величественный Бог Сражений, склонив голову, смотрел только на поверженного змея у своих ног. Ему не было дела до незадачливых имперских шпионов. Перед ним в ряд стояли четыре скамьи для прихожан. Жрецов я не заметила, вытянутый зал Храма пустовал. – Вот теперь мы точно в ловушке… – прошипела я, чуть не плача. – Тсс! Нас могут слышать, – Эрандур, расправив плечи, последовал к статуе. Присел возле нее на колено и сложил руки в молитвенном жесте. Не знаю зачем, но я сделала то же самое. – Талос, пожалуйста, позволь нам дойти до цели! Помоги нам победить! – попросила я, почти неслышно шепча слова. Ничего не произошло, вряд ли Бог Сражений нас услышал, но нам удалось немного согреться и успокоиться. – Я выйду первым и направлюсь в сторону Квартала серых. Ты покинешь Храм через некоторое время после меня и сразу пойдешь в «Белый Флакон». Поняла? – строго сказал мне жрец. – Поняла. Но не поняла, зачем, – нервно отозвалась я. – Потом поймешь. Главное, выйти быстро. Тот стражник будет ждать, что Аннейя пойдет к Галмару. Когда этого не случится, он поймет, что что-то не так. В это время нас не должно быть в Храме, – Эрандур встал, снял шлем и с вызовом взглянул на Талоса. – Да не оставят меня боги на моем пути! Алтарь вспыхнул холодным сиянием, отозвавшись на слова жреца. Я отшатнулась и села на лавку, недоуменно смотря то на Эрандура, то на статую. Данмер, тем временем, вернул шлем на голову и, словно ничего не произошло, сказал мне: – Когда я уйду, медленно считай до десяти, потом сразу выходи. Я кивнула и проводила его взглядом. Как только дверь захлопнулась, подняла глаза на Талоса и начала считать: – Один… Интересно, зачем нужно считать? – Два… Проклятье, как же тут всё-таки холодно! – Три… За глоток медовухи многое бы отдала. Снять бы дурацкий шлем! – Четыре… Зачем я придумала эту ерунду с косами Аннейи? Да, это помогло пройти за ворота, но, сколько из-за этого будет проблем? – Пять… Что все-таки задумал Эрандур? – Шесть… Клянусь, никогда прежде не видела такую большую статую Талоса! – Семь… Нос чешется. – Восемь… Надо вставать и идти к двери. – Девять… Интересно, под каким именем прячется Ворстаг? – Десять… Почему я до сих пор сижу на лавке? Я вскочила с места и помчалась к выходу, чувствуя, что одна из моих кос вот-вот отвалится. У дверей немного помешкала, потом осторожно приоткрыла её и выскользнула наружу. Эрандур целенаправленно шел к Кварталу серых мимо Братьев Бури, отвлекая постовых у дворца на себя. Стражники, впрочем, были увлечены обсуждением ситуации в Винтерхолде и столпились в кучку вокруг одной жаровни. Мне удалось, выгадав момент, бесшумно прикрыть за собой дверь и юркнуть за угол, оказавшись на пустынном кладбище. Здесь совсем не было сугробов, а черные надгробия и могильные плиты, лежавшие в морозной звенящей тишине, нагоняли излишней жути. Сейчас мертвые пугали меня чуточку меньше, чем живые, поэтому я пробежала через кладбище, свернула на лестницу, ведущую к рыночной площади, и оказалась на рынке, едва не задев головой вывеску «Белого флакона». Дверь лавки уже была закрыта. Я постучалась, но никто не открывал довольно долго. От волнения я начала притаптываться на месте, оборачиваться на пустые прилавки. Как бы сюда не явился какой-нибудь патрульный или очередной знакомый Аннейи! Стучась снова и снова, уже подумывала, не воспользоваться ли своим уникальным ключом. – Квинт… ну же… – Кто там? – спустя время раздался голос подмастерья. – Джулия Октавия. – Кто?! – удивленно переспросил он, приоткрыв дверь. В проёме появилось уставшее похудевшее лицо алхимика, обрамленное бакенбардами, оттого выглядящее еще более изможденным. Он удивленно смотрел на меня, но видел Сестру Бури, оттого в его глазах отражалось сомнение, стоит ли впускать незваную гостью. – Я могу вам помочь? – вежливо осведомился он с дежурной улыбкой, свойственной торговцам. – Кое-чем можешь, – я начала стягивать шлем с головы. Одна коса тут же отвалилась. – Поверить не могу! – Квинт присмотрелся и, узнав меня, отошел в сторону, пропуская меня внутрь. Шагнув в алхимическую лавку, я тут же окунулась в долгожданное приятное тепло, приправленное ароматом сушеных трав и ингредиентов. На алхимическом столе в перегонном кубе кипело готовящееся снадобье розоватого оттенка, стол Квинта был завален расчетами и уставлен подготовленными навесками в чашках. Боги, как давно я не занималась алхимией! После войны непременно вернусь к практике! Квинт испуганно смотрел то на меня, то на чужие косы в моих руках. – Ты что, теперь сражаешься… за этих? – неуверенно спросил он. – Не совсем... Где тут можно переодеться? – Полагаю, мне лучше тебя не допрашивать... – догадался подмастерье. – Как здоровье мастера Нурелиона? – я с опаской посмотрела наверх, боясь разбудить старого алхимика. – Он умер недавно, лавку оставил мне, – скорбно сообщил Квинт. – О, мне жаль, – я опечаленно взглянула на имперца, но, признаться, смерть старого сварливого альтмера не слишком меня огорчила. Квинт выглядел потерянным. Наверное, на него свалилось много хлопот. Повисла неловкая пауза. – Эрандур скоро должен прийти, – сказала, чтобы хоть как-то развеять гнетущее молчание. – Ты сможешь на время укрыть нас? – я поставила на пол свой рюкзак и вытащила кошель, туго набитый сотней золотых. – Денег у нас немного, но неделю проживания оплатим. – Полагаю, что да. Мне как раз нужны помощники для кое-какой работы… Проходи в кладовку, – он жестом указал мне на дверь позади стойки. – Вещи можешь оставить там… Я успела стащить с себя облачение мятежницы, а Эрандур что-то не торопился приходить в лавку. И ночь уж близилась, а данмера всё нет… Не случилось ли чего? – Где же его носит? – гоня от себя прочь мрачные мысли, то и дело поглядывала на дверь. Вскоре постучали трижды. Я только по этому звуку догадалась, что это Эрандур, и встала позади стойки, словно сама собралась встречать покупателей. Квинт взволнованно посмотрел на меня, прежде чем открывать, но моё сияющее выражение лица воспринял верно. – Давно не виделись, друг мой, – улыбнулся он вошедшему жрецу. Тот снял шлем и пожал руку алхимику. – Как ты догадался, что это я? – Почувствовал, – усмехнулся алхимик. – Надеюсь, вы сможете мне помочь, – сказал вдруг он, запирая дверь за Эрандуром. – Проходи в кладовку, там можно снять эту броню… – Чем мы можем помочь тебе? – поинтересовалась я, рассматривая сухие соцветия голубого горноцвета в чашках. – Ульфрик сделал крупный заказ на зелья лечения для армии, – пояснил Квинт, кивнув на алхимический стол. – Мне ни за что не успеть в срок изготовить даже половину заказанных снадобий в одиночку. Мы могли бы помочь друг другу! – Друг другу и врагам заодно? – я скривилась. – Может, наделаем скрытых ядов и подсунем в качестве зелий? – Не глупи Джулия, мы в самом сердце бури, – остудил меня Эрандур, водрузив шлем на полку. – Мы дождёмся Легион и просто откроем им ворота. Наша работа – скрытность, никогда не забывай об осторожности. Что будет, если кто-то выпьет зелье раньше времени и отравится? Квинта тут же убьют, а нас раскроют и тоже убьют. Если нужно, мы сделаем хоть тысячу зелий самого лучшего качества. – Почему? – Знаю, что здесь нет каторги, – от голоса Эрандура у меня побежали мурашки по спине, он говорил тихо и убедительно. – Нет шахты, где заключенные отбывают срок, добывая руду. Но есть пыточные, где ни имперцам, ни данмерам никогда не заслужить милосердия. Вот теперь мне стало действительно страшно. И воображение тут же нарисовало нас троих на дыбе, и раскаленные прутья в руках мастера пыток… – Это так, – мрачно подтвердил Квинт слова жреца. – Простите, я снова не подумала о последствиях. Но осталась всего неделя… – Эта неделя здесь может показаться вечностью. И нужно провести её в полной тишине, вне малейших подозрений. Хватает и того, что Аннейю теперь будут разыскивать. Нас с тобой не должны видеть на улицах! – Не знаю, как вы хотите открывать ворота, но если пересидим осаду или штурм и выживем, то ещё и денег немало заработаем, – оптимистично заметил Квинт. – Но Ульфрик неохотно платит за зелья из казны, он считает, что я, как житель Виндхельма, обязан их ему готовить. – Тогда пусть это сердце бури бьется, – вздохнула я. – До следующего морндаса.