***
Быстрый топот маленьких ног раздавался по длинному коридору замка. Клодия, сжимая в руках маленький блестящий свёрток, бежала по коридору, подпрыгивая от нетерпения. На улице медленно падали пушистые, липкие хлопья снега, оседая на полях и улицах, белоснежным покрывалом. Огромные дома аристократов и небольшие домишки простого люда покрывал, толстой подушкой, белоснежный снег. По заметённым снегом дорогам, проезжали украшенные кареты и повозки запряжённые лошадьми, в гривах которых, блестели красные ленточки, и маленькие, заплетённые в отдельные пряди гривы, серебристые колокольчики, которые на каждом шагу лошадей, звенели тоненькими голосами, вселяя в сердца людей ожидание чего-то нового, счастливого... Всё в воздухе дышало предновогодним счастьем, приятной суетой. Из таверн на весь город разносились запахи запечённых гусей и поросят, на улицах играли оркестры, не обязательно обученные музыканты из консерваторий, но и простые, состоящие из обычного праздного народа. Рабочие люди поскорее заканчивали все свои дела, и бежали в ближайшие лавочки, покупать подарки семье, иногда оббегая весь город за, очень быстро раскупаемыми, шоколадными фигурками для детей. Аристократия же, вела себя более скрытно и сдержанно, покупая подарки семье и друзьям в тайных, доверенных лавках, которые обычные люди не всегда замечали. Но, несмотря на сдержанность, даже на скупых балах чувствовалось новогоднее возбуждение высшего общества. Перепрыгнув через последнюю ступеньку, Клодия мягко опустилась на ковёр и подбежала к огромной ели, стоящей в центре бального зала. Праздничное дерево было украшено пушистыми, сверкающими гирляндами, обвивающими его с низа до верху; ярким, разноцветным серпантином, словно чешуйками рассыпавшимся на дерево, застряв средь игл; сверкающими на мохнатых лапах, игрушками старыми и не совсем, но очень красивыми. Верхушку ели, украшала яркая звезда, сияющая белым светом изнутри. Она, словно яркое чудо, вселяла даже в самое холодное сердце, дух Нового Года. Клодия осторожно положила сверкающий свёрток к остальным подаркам, сложенным под елью. Подарки были большие и маленькие, в коробках и свёртках, от родных и дальних родственников. Но одного подарка не хватало... — Клодия, эй! — окликнул я девочку, медленно зайдя в зал, и мысленно сжавшись. Несмотря на моё долгое пребывание в этом доме, который уже по праву считался моим, такие огромные помещения меня всё ещё напрягали. Ну не люблю я эту громадину! Но, это хотя бы лучше, чем в поместье родителей, там вообще заблудиться можно... — Женя? — Клодия резко повернулась, отчего кудряшки на её головке, смешно подпрыгнули. Я подошёл к ели, и неловко пробормотал, почесав затылок: — Ты... Положила подарок, верно? Девочка утвердительно кивнула, а я вздохнул. До празднования Нового Года оставались часы, а я так и не придумал подарка для Алекса! Как я мог так облажаться! Для Клодии у меня сразу нашёлся подарок. Сказки. За несколько долгих дней рукописи и с помощью и мастера по изготовлению обложек для книг, мне удалось сотворить увесистую книгу сказок, которые так любила девочка. Конечно, это не сравнится с той махиной -- пушистым единорогом, храпящим в стойле на заднем дворе, подаренным кем-то из родственников Алекса, но тоже ничего. — Ты не придумал подарок для папы? — догадалась девочка, нахмурившись, отчего её брови забавно выгнулись. Я опечаленно выдохнул и кивнул. Смотря на сияющие огоньки ели, я пробормотал: — Я совершенно не знаю, что ему подарить... В голове не было никаких мыслей. Конечно, я знал, что любит Александр. Дорогие вина, красивые цилиндры, обязательно украшенные семейной подписью изнутри, рисунки Клодии... Но вот что из этого я мог подарить? В цилиндрах я не разбирался, в винах тоже! Рисунок что-ли ему подарить? Девочка задумалась. Медленно покачав головой, он произнесла: — Лучший подарок тот, что идёт от всего сердца! Она посмотрела на меня, ожидая, что я что-то пойму, и я понял! От сердца... А кто у нас разбирается в делах сердечных? Маги! Мне нужен Енор, точно! — Клодия, ты гений! Я срочно побегу к Енору! Папе ни слова! — возбуждённо крикнул я, выбегая из зала. — Эй, зачем тебе к Енору, Женя? — удивлённо крикнула мне вслед девочка, но я уже убежал на ходу обгоняя, спешивших украсить всё поместье, слуг, и молясь о том, чтобы Алекс не вернулся домой с города раньше, чем я думаю. Конечно, можно было бы взять экипаж и я бы успел вернуться до приезда Алекса, но разве это интересно? Забежав в свою комнату и сбросив одежду, я слегка поёжился. В поместье систему обогрева ещё не придумали. Раскрыв огромные двери балкона, я вновь почувствовал приятную волну мурашек, разбегающихся по всему телу. Уже через секунду, я взмыл в небо, ныряя в пушистые облака и играючи стряхивая пушистые шапки с деревьев. Летать мне нравилось, но зимой это было проблематично. Снег то и дело застилал глаза, а также, отражая лучи яркого солнца, слепил как прожектор. На землю нельзя было без опаски взглянуть. Добравшись до дома, я вновь поскользнулся на огромном балконе, и, растянувшись на скользком мраморе, шумно выдохнул. И в поместье родителей эта привычка была со мной. — Анни! То-то я услышал, как что-то упало! Так и подумал, что это ты! — выбежав на балкон, со смешком проговорил Линтон, неся в руках плотное покрывало. — Очень смешно, — буркнул я, вернув себе прежний облик и закутавшись в тёплое покрывало. Несмотря на всё, оказаться снова дома было несколько приятно. Всё-таки за столько времени я успел привыкнуть к этому месту, и, переехав к Алексу, иногда скучал по нему. Спустя пару минут, когда я оделся и Линтон убедился в том, что я не замёрз, мы шли по коридору поместья в сторону комнатушки Енора. — Отец уехал за подарками в город, около часа назад. Надеюсь, он не забудет, что нужно вернуться к шести часам, чтобы мы поехали к вам на празднество, — с беспокойством произнёс Линтон, потирая вспотевшие от волнения, ладони. — Да ладно тебе, чтобы он хоть раз что-то забыл? Скорее планета сойдёт с орбиты... — фыркнув, отмахнулся я. Линтон слегка округлил глаза и пробормотал: — Что? Я мысленно хлопнул себя по лбу. Чёрт их разберёт, что они тут уже знают о планетах, а что нет... — Конец света, говорю, скорее настанет, чем отец что-то забудет, — произнёс я, и Линтон отмахнулся, рассмеявшись. — Боги с тобой! Конец света... Дойдя до двери Енора, Линтон остановил меня за плечо и тихо прошептал: — Он не хочет отмечать Новый Год. Я так же тихо спросил: — Почему? Линтон покачал головой. — Он не отвечает, скрывает что-то. Душа Енора потёмки... Но не для меня, подумал я и решительно отворил дверь, проходя внутрь. Комната Енора осталась неизменной: всё те же склянки и пробирки на полках, странные зелья в баночках и в пузатом котле, огромные летучие мыши, словно сталактиты, свисающие с потолка. Разве что в углу притаилась куча хвороста для розжига, и стол для обработки дерева. Старик обнаружился за столом, в довольно подавленном состоянии. Склонив голову, он молча смотрел пустыми глазами на булькающее зелье в котле, и вздыхая, помешивал то длинной ложкой. — Енор? — осторожно окликнул его я. Старик всё так же молча помешивал отвар, не обращая на меня внимания. Я подошёл ближе и присев на лавку, осторожно тронул его за плечо. — Егор? — тихо прошептал я, и старик тут же вздрогнул, как от удара плетью. Пустые, белые глаза открылись и старик, повернувшись ко мне, тихо произнёс: — Аа, это ты, Женя. Зачем ты здесь, когда должен быть в поместье Эстервилла? Я качнул плечами и обратившись взглядом к многочисленным шкафам в комнатушке, произнёс: — Я... Думал ты подскажешь мне подарок для Алекса. Ничего не идёт в голову... Енор шумно поднялся с лавки, опустив ложку на стол. Подойдя к шкафам, он окинул полки, наполненные разными вещами, взглядом, и произнёс: — Можешь взять что-нибудь у меня, если что-то понравится. Я благодарно кивнул, и спустя пару минут, откопал среди вещей, увесистые часы, с золотой гравировкой, и блестящим цеферблатом. Такая роскошь точно порадовала бы Алекса! — Подарок должен идти от сердца, — как бы невзначай произнёс Егор, не отрывая взгляда от зелья в котле. Я вздохнул. Уже второй раз да день слышу это. Но разве это не от сердца? Вроде красивый подарок, и я хочу его подарить... Внезапно очнувшись от своих проблем, я спросил: — Почему ты не хочешь отмечать Новый Год? Старик шумно выдохнул, и фыркнул. — Просто не хочу, — буркнул он. Отложив часы на столик, я скрестил руки на груди и требовательно повторил: — А всё таки, почему? Ответь. Старик ещё раз фыркнул, и осмотревшись по сторонам, словно опасаясь подслушивания, тихо произнёс, словно каждое слово причиняло ему боль: — Это... Словно напоминание... О том мире, понимаешь? О том, что я... Мы! Потеряли... Я растерянно заморгал. С момента, как я попал в этот мир, я старался не думать о том, что потерял. Это было очень сложно, ведь каждый день, чувствуя счастье рядом с Алексом и Клодией, я чувствовал вину за то, что бросил свою семью там, в том мире. И пусть Анни заменил меня и для всех них, я не пропал, это чувство по прежнему было со мной. — Я думал... За все проведённые тобой годы в этом мире, ты уже... Не сильно скучаешь, — медленно проговорил я с некой печалью в голосе. Енор покачал головой. Небрежно кинув какой-то фрукт в зелье, он едва слышно вздохнул и замолчал. В комнате повисла тишина, нарушаемая бульканьем котла и хрипящим дыханием старика. В этой тишине я понял, что совершенно ничего не знаю о Еноре. Буквально ничего. Кроме того, что он из моего мира и за этот год, его часто замечали у озера, откуда я прибыл. — Енор, слушай... А как ты попал сюда? — осторожно спросил я, заглянув в лицо старика. Тот как-то ссутулился и проворчал: — Это не интересная история... Я покачал головой и снова уставился на него в ожидании. Спустя пару минут, он неохотно произнёс: — Ну как, как... Как ты, через озеро... — Что было до этого? — не дав старику вновь замолчать, спросил я, подперев щёки руками. Тот замялся и пробормотал: — Что было то... Давно это было. Жил обычной жизнью, не совсем хорошей, правда... Он замолчал, и я устало выдохнул. Мне что, клещами из него слова вытаскивать? — А дальше? — А что дальше? Молодой был, глупый. Потащили меня друзья на озеро это окаянное, там и провалился, — быстро произнёс старик, отводя взгляд. Я внимательно посмотрел на него, и утвердительно произнёс: — Ты чего-то недоговариваешь. Егор, я тебе не враг, расскажи мне. Я ведь знаю, что ты часто бываешь на озере. Ты... Ищешь путь обратно? Енор как-то зло отвернулся, и шумно выдохнул, а я, медленно, осознавая происходящее, пробормотал: — Или ты нашёл путь, но тебя туда не пускают... — Да! Да! Все так... Молодец, Анни! Раскрыл мою тайну! — внезапно сорвался старик, громко стукнув кулаком по столу. Его глаза словно запылали белоснежным пламенем, а лицо, словно начало приобретать хищные формы. Я отшатнулся, в растерянности смотря на Енора. Он был так зол, но в тоже время, очень расстроен. Что же с ним произошло? Старик, поняв, что перегнул палку, тяжело опустился на лавку, и закрыл лицо ладонями. — Прости, прости... Я... Просто очень расстроен... Я не хотел... — тихо прошептал он, слегка дрожа от переполнивших его чувств. Осторожно присев рядом, я успокаивающе произнёс, дотронувшись до его плеча: — Если это больная тема, то лучше не нужно, я... — Нет, я расскажу, — не дал мне закончить фразу, старик. Решительно подняв голову и смотря куда-то в темноту стены, он произнёс: — Плата оказалась слишком высока. Это озеро... Оно видит твою душу, все твои поступки, от светлых, до самых низких и мрачных... — Какова была плата? Старик усмехнулся и взглянув на меня, произнёс: — Ты. Я в удивлении и непонимании приподнял брови. — Твоё счастье, и не только твоё. По правде, многих... Я был обязан помогать всем, кто попросит помощи, чтобы искупить свои грехи в том мире и озеро позволило мне вернуться домой. Но ему всё мало... — пояснил старик, отворачиваясь. Я шумно вздохнул. Вот почему он так часто приходит к озеру. Но, за столько лет неужели он не искупил свою вину, какой бы она не была? Не долго думая, я задал этот вопрос Енору. Тот усмехнулся. — Я не сразу понял, в чём моя судьба в этом мире. После своего появления здесь, я попал в одну разбойничью шайку, потом, в услужение к богатому графу, а после... Это неважно, Женя. Главное, что я не всегда был таким... История Енора затягивала. Мне так и хотелось узнать каждую крупицу его жизни здесь, да и не только здесь. Но время поджимало, нужно было возвращаться. Но, заметив одну важную деталь, я не мог не спросить: — Ты бы не рвался так в наш мир, если бы кого-то там не оставил, верно? Ты... Хочешь вернуться к ней, или к нему... Старик горько усмехнулся и качнул головой. — Ты сообразительный парень, Женя. Да, я оставил там кое-кого. Несмотря на всё мои ошибки, пьянство, разгульный образ жизни, безответственность, в моей жизни был просвет, — старик глубоко вздохнул, и шумно сглотнув, продолжил, хотя его голос уже дрожал, как сухой лист на ветру, — Здесь, время течёт иначе. Быстрее чем в нашем мире. Из-за своей личной пытки, я вынужден безучастно наблюдать за ней, за её жизнью в том мире. За тем, как она взрослеет, заводит семью, плачет и грустит, живёт своей жизнью, с мыслями о том, что я бросил её... Старик прервался, шумно всхлипнув. Внезапно встав и вытащив из одной из книг скомканный, тёмно-синий листок бумаги, он показал его мне. Это была маленькая лошадка оригами, сделанная явно детскими руками. Эта вещь была словно наполнена любовью и заботой. Я буквально чувствовал, как от этого незамысловатого подарка, веяло очень сильными чувствами. Проведя по пожелтевшей бумаге дрожащими пальцами, Егор выдохнул: — Она подарила мне его в мой последний день, перед тем, как я ушёл на озеро. Моя дочь... Со мной не вышло так, как с тобой, Женя. Я попал сюда в своём теле. Понимаешь, что это значит? Я медленно пробормотал: — Она думает, что ты её бросил... Старик шумно выдохнул, вытерев лицо ладонями, смахивая выступившие слезы. Он выглядел таким беззащитным и убитым горем, что мне самому стало плохо. Я почти чувствовал его боль и глубокое отчаяние. Мне стало не по себе. Внезапно, за окном проехала карета и звук от бубенчиков, вплетённых в гриву тройки, словно разбудил меня. Вздохнув, я встал и решительно произнёс, смотря в окошко на пушистые хлопья снега, оседающие на землю: — Енор, ты сделал много чего хорошего в этом мире. Что сказать, ты помог не только мне, но и Алексу, и Клодии. И много кому ещё! Я не знаю, чем ты таким вызвал недовольство этого глупого озера, но мы всё исправим! Старик поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Его пустые глаза блестели от слёз. А во мне, словно вспыхнуло что-то. Что-то, вселившее в меня надежду и решительность. — Я помогу тебе. Вместе мы справимся, поверь мне. Найдем путь. Да хоть горы перевернём, но ты увидишь свою дочь, это я тебе обещаю! — решительно проговорил я, и одним махом, открыв окно в коморке. — Что ты творишь, безумец! — поёжившись от холода, воскликнул старик. В комнатушку, словно живой, тут же влетел дух Нового Года. Со всеми своими запахами: свежей хвои елей, сладких пряников, душистых венков, вечнозелёной омелы, ароматных гусей. Звон от бубенцов, шумные голоса праздного народа, тут же наполнили тёмную комнату старика. — Пора проснуться, Енор! Новый Год - время чудес, что в нашем мире, что в этом! Так поверь в это. Позволь чуду свершиться! — воодушевлённо воскликнул я. Он должен, должен поверить мне. Я обязательно помогу ему, верну домой, чего бы это мне не стоило! Но он должен поверить не только в меня, но в себя. Загореться надеждой и верой в чудо. Старик замер, словно очень давно не чувствовал духа Нового Года. Его глаза медленно наполнялись чем-то новым, ярким, праздничным. Шумно вздохнув морозный воздух, он внезапно улыбнулся, и рассмеялся. — Да, Женя. Я... Я чувствую это. Я верю! Верю! — быстро пробормотал он, словно загоревшись надеждой изнутри. — А, и ещё одно, — пробормотал я, вспомнив о подарке. Старик посмотрел на меня в молчаливом вопросе, и я кивнул на его стол для дерева. — Можешь научить меня вырезать фигурки из дерева? — спросил я, и старик, хитро прищурившись, и улыбнувшись, произнёс: — От сердца... — От сердца, — кивнул я, положив дорогие часы обратно на полку. Пару минут, мы вместе смотрели на предновогоднюю суету на улице, а после, старик, в своей обычной манере, весело пробурчал: — Теперь давай закроем окно, а то холодно...***
Поместье словно светилось изнутри ярким светом и празднеством. Весёлая музыка наполняла главную залу, по которой медленно кружились красивые пары, а представители старшего поколения с улыбкой смотрели на бал, попивая светлое вино из бокалов, и шумно поздравляя всех и вся с Новым Годом. Притащив старика с нами, я оставил его любоваться праздничным убранством поместья, и поспешил к Алексу. Тот обнаружился у столиков в углу зала, завязывая на голове Клодии, распустившийся бант. — Анни, вот ты где! — радостно воскликнула девочка, вырвавшись из под рук отца, и обняв меня за ноги. Я, весело усмехнувшись, тихо ей прошептал. — А подарок я всё-таки придумал... Девочка заговорщически приложила пальчик к губам, и нарочито громко, произнесла: — Я пойду потанцую ещё немного! — с весёлым смехом девочка убежала, скрывшись среди толпы. Алекс улыбнулся и подойдя ко мне, привлёк меня к себе за талию. Я вновь смутился, когда почувствовал нежный поцелуй на своих губах. Всё-таки я ещё не привык к таким нежностям. — Я тебя сегодня целый день не видел. Конечно, не считая утра... — прошептал он мне в губы с ехидной усмешкой. Усмехнувшись в ответ я произнёс, протягивая ему свёрток, что держал в руках. — Я слегка был занят этим подарком. Александр бережно принял свёрток и развернув его, достал маленького деревянного дракона, немного грубовато вытесенного мною, из небольшого полена. — Он не очень красивый, кривой вот здесь, но я попытался, вообщем. От сердца... Я... — мои сбивчивые оправдания были заглушены неожиданным объятием. — Он прекрасен, спасибо, — искренне восторженно произнёс Алекс, отстраняясь и бережно проводя пальцами по неровной поверхности дракона. Счастье приятной волной разбежалась по телу и я счастливо улыбнулся. — А теперь, самое время для твоего подарка, — с улыбкой произнёс Алекс, внезапно взяв меня за руку и куда-то ведя. Когда мы оказались в его кабинете, я ахнул. Столько подарков я ещё не видел. — Половина из этих подарков сделанны моими руками для тебя, — смущённо пробормотал мужчина, пряча занозенные ладони в карманы пиджака. Я усмехнулся. Мысль о дереве пришла не только в мою голову. — Откроешь? — предложил дракон, несколько волнуясь. — Конечно! — с радостью ответил я, и, не отпуская руки мужа, кинулся к подаркам...***
Старик молча стоял на балконе, почти не чувствуя морозного воздуха. Яркое солнце поднималось из-за горизонта, освещая своим тёплым светом спящий город. Енор с грустью посмотрел на чернеющий лес, словно сквозь сухие ветки, в глубине леса, видя озеро. Глубоко вздохнув, он опечаленно склонил голову. Новый Год прошёл и то, окрылившие его чувство надежды и веры в чудо, улетучивалось с каждой секундой. Надежда вновь казалась призрачным бредом... — Я слышал, что рядом с горами, под землёй, близ поместья графа Винтера, обитают грифоны. Они очень мудрые создания, и к ним часто обращались путники между мирами, — внезапно произнёс голос за спиной старика. Тот обернулся и увидел Алекса. Мужчина медленно подошёл к перилам балкона и продолжил: — Грифоны могут знать, как помочь тебе, Енор. А муж графа Винтера, знает где их найти. Старик с надеждой взглянул на графа. — Грифоны? Разве они не вымерли? — Из искали в лесах, в горах, но не под землёй. Они живы, — с улыбкой произнёс Александр. — Когда отправляемся? — напугав старика своим проявлением, спросил я, сонно потирая глаза. — Нет, погодите, так же нельзя. Нужен план, список действий... — пробормотал Енор в растерянности оглядываясь по сторонам, не веря в то, что у него появился шанс. — Нужно сделать первый шаг, друг. Пора уже вылезти из своей каморки, — хлопнув старика по плечу, ободряюще произнёс граф Эстервилл. Мы с надеждой взглянули на Егора и тот, сдавшись под нашим натиском и может, необоснованным оптимизмом, кивнул и пробормотал, обратившись задумчивым взглядом к горизонту: — К грифонам...