Заново.

Заново, все заново. Македонский в очередной раз на коленях. в этот раз - перед Хранителем Времени. Ему удалось найти его в одну из последних ночей перед выпуском. Не веря своему счастью, ангел схватил его за край жилетки, не давая уйти. Это ведь лишь очередная легенда Дома, так ведь? Должна была быть... Но вот он, вроде даже из плоти и крови. Хмуро оглядывается на ошарашенного юношу и нетерпеливо постукивает пальцами по трубке. - Могу я... Голос не слушается, он едва пробивается воздухом из легких, но старик и без слов его понимает. Еще один за шестеренкой. Крылатому страшно. На Изнанке - Волк. В Наружности - Бритоголовые. Раньше оставался лишь один выход, но он дважды не смог. И вот такая удача. Трусливый побег? Возможно. Но кому какое, к черту, дело? Может быть, это действительно единственный для него способ избежать смерти. Вопросы обязательного теста пройдены, и шакалье обличье раздосадовано ползет за мешочком, побрякивающим металлом. Ангел почти не дышит. Ему до сих пор кажется, будто все это сон. И лишь холодный металл касается его истерзанных рук - туман трубки старика заполняет все вокруг. Македонский прижимает заветную деталь механизма к груди и ревет навзрыд, согнувшись над полом. *** Ангел открывает глаза. В нос ударяет терпкий и влажный запах. Сквозь челку просвечивает слишком много зеленого цвета. Сначала даже кажется, будто кто-то в шутку нацепил на него очки Рыжего. Тут прохладно. Смутно ловя остатки сновидения, Мак приподнимается на кровати и замирает полусидя. Скрип пружин играет эхом у него в голове. Его кровать никогда не скрипела. почему-то ему так отчетливо кажется. Оглядывается, зябко ежится - тут прохладно. И осознает, что он в родном Гнездовище. Практически все птицы еще мирно спят, а он привык подскакивать на рассвете. И почему же он так твердо уверен, что его кровать раньше не скрипела? Поднимается, идет ставить чайник. Старается бесшумно. По пути подбирает мелкий мусор и опавшие листья. Вместе с чаем готовит Ангелу лекарство. Вспоминает как забавно было осознавать, когда его приняли в Третью, что теперь на одну стаю их, ангелов, уже целых два. Он ловит на себе слишком уж пристальный взгляд двух пар одинаковых глаз. Каждый раз от этого мурашки. Ему кажется, что сиамцы знают о нем гораздо больше, чем он сам. И опять становится страшно. За окном холодает, практически на днях должны вернуться кошки.