***
Дазай, спускаясь вниз, поднёс свои пальцы к лицу и отчётливо услышал смесь запахов мяты и сирени. Всего одного лёгкого прикосновения было достаточно, чтобы остался яркий след, который и не собирался выветриваться. Сразу вспомнилось то, какими на ощупь были волосы Достоевского — гладкие, рассыпчатые, но мягкие, и Дазай постарался прогнать все ненужные мысли, снова усиливая едкий запах корицы. Нужно было перебить хотя бы едкую мяту. Дорога до города заняла больше времени, чем в прошлый раз — из-за плохой погоды и пробок. Казалось, к вечеру гроза переберётся и в пригород. В центре города машин было ещё больше, и Дазай выругался, закатывая глаза. Поэтому, пока дождь прекратился, он припарковался и решил дойти до нужных магазинов пешком. Купив всё нужное себе и то, что просил Фёдор, Дазай отправился обратно к машине, чуть морщась от начавшегося дождя. На выезде из Йокогамы снова были пробки, и это очень раздражало. Он скучающе смотрел в окно, пока машины почти стояли, на унылый пейзаж и разошедшийся дождь. Похоже, он правда уже не успевал вернуться вовремя, но уже не слишком переживал об этом. Взгляд случайно зацепился за нечто взъерошенное и мокрое, сидевшее на обочине у длинного каменного забора. Дазай посмотрел на поток машин, потом снова в окно и всё же вышел на улицу, когда машины снова встали. Около минуты у него ещё было. Дазай порадовался, что парковка в особняке закрытая, иначе бы он точно промок под дождём, который преследовал его от самого города. Время уже было послеобеденное, поэтому он решил сразу направиться в своё крыло, чтобы положить вещи, а заодно отдать Фёдору альбом и шоколад. Он только надеялся, что за время отсутствия никому был не нужен, и что сейчас никого не встретит. Но его встретил Достоевский, который как раз спускался с виолончелью. По дороге он встретил Ацуши на втором этаже и немного с ним поболтал. Оказалось, если не держаться волком, становится не так сложно общаться с кем-то. При виде Осаму он улыбнулся, словно действительно его ждал. Хотя почему «словно»? Он действительно его ждал. Дазай сначала вздрогнул, а когда понял, что перед ним Фёдор, заметно успокоился. Заметив, что тот забрал инструмент, он чуть улыбнулся. — Вы уже закончили? Держать в одной руке два пакета, а вторую руку держать у груди, чтобы удержать непонятное чудо, предположительно оказавшееся котом, под пальто, было не слишком удобно. — Да, а… — Фёдор растерянно наблюдал за ним, — что вы делаете? — Только вернулся. Кстати, вот то, что вы просили, — он протянул ему пакеты, кивая на тот, который для Фёдора. — Вы же к себе возвращаетесь уже? Дазай явно не слишком хотел надолго задерживаться в коридоре, но Достоевского старался не торопить. — Да, спасибо, — Фёдор поудобнее перехватил инструмент и забрал пакет, — вы что-то там прячете? — Вы очень проницательны, — Дазай улыбнулся и пошёл по коридору дальше в сторону их комнат, — у меня есть кое-что ещё для вас, но ваши руки уже заняты. — Пойдёмте скорее, — Фёдор поспешил к своей комнате, стараясь не выронить ничего. Дазай шёл за ним, сохраняя дистанцию, а перед тем, как зайти в комнату, мельком осмотрелся, чтобы убедиться, что их никто не видит. После он дождался, пока Достоевский освободит руки. Тот торопливо поставил вещи на пол и закрыл за ними дверь. — Что там? — Надеюсь, у вас нет аллергии, — Дазай дал ему в руки лопоухого котенка, который уже успел высохнуть за время дороги и теперь стало ясно, что его короткая шёрстка, пусть и всклокоченная местами, имеет нежно-персиковый цвет, который был на спинке темнее, чем на груди и кончиках лап, а оранжевые глазки зверька были словно накрашены чёрной подводкой. Фёдор глупо захлопал глазами, держа на руках животное. — Ой… — только и сказал он растерянно, начиная поглаживать испуганное новым местом и запахами существо. — У меня нет аллергии… А его не выгонят? — Если будете хорошо за ним приглядывать — нет. Если что, я чего-нибудь наболтаю, — негромко начал говорить Дазай. — Вам теперь хотя бы не будет так скучно одному. — Точно, — он, кажется, всё ещё не отошёл от шока, — спасибо… Нужно хотя бы с горничной договориться, а то ещё расскажет… — Я договорюсь. А то вы, наверное, её только запугаете… — Дазай с некоторым удовольствием наблюдал за растерянным выражением его лица. — А это мальчик или девочка? — Фёдор осторожно прижал котёнка к себе. — Он, наверное, ещё и голодный… У вас есть молоко? Или что там пьют коты… — Не знаю, — Дазай сам на секунду растерялся, потому как забыл проверить пол котёнка. — Пол проверишь попозже. А по поводу еды: если ты ещё не успел пообедать, есть повод заглянуть на кухню. — Не успел… Но я не умею проверять пол котов… Да, и ему же писать куда-то надо… — Почему ты умный там, где не надо, но не в таких вещах? — вздохнул альфа, а потом разъяснил: — Пол можно определить, заглянув ему под хвост. Этот котёнок не настолько маленький, чтобы совсем непонятно было. А под лоток можно выделить любую ненужную коробку, наполнив её песком или землёй. На первое время. — На первое время… А потом? — Фёдор аккуратно отцеплял от себя когти. — И я знаю, что нужно смотреть под хвост, но я не знаю как различать эти… — Потом мы заглянем в зоомагазин. Не знаю, когда ещё получится, — ответил и переключил внимание с Фёдора на котенка. — Эти?.. Ты не знаешь, как выглядят половые органы? — У котов — нет, — он снова отцепил когти от одежды, — я же их никогда не видел. Дазай смотрел на него долго, пытаясь понять, насколько он серьёзно это говорит, и даже склонил голову набок. — Ну что вы так смотрите, я их правда не видел, — нахмурился Достоевский, успокаивающе гладя животное. — Что, даже на картинках в учебниках? Или в фильмах про дикую природу? Они же не инопланетяне в конце концов, — Дазай тихо хихикнул — Не смейтесь надо мной! — воскликнул Фёдор, невольно ударяя по Осаму волной феромонов мяты с примесью бергамота. — Я правда не понимаю в этом ничего! Альфа прокашлялся в кулак, подавляя очередной смешок. Хотя из-за феромонов стало менее весело, хотя бы потому, что он снова уловил бергамот. Отняв кулак от лица, Дазай протянул руки, чтобы забрать котёнка, а сам использовал лёгкий запах шоколада, чтобы Фёдор немного успокоился и не разбушевался. — Давай, я сам проверю. От запаха шоколада Достоевский действительно немного успокоился и уже без лишних эмоций отдал Дазаю животное. — Его же ещё помыть надо… Дазай взял котёнка в одну руку, а второй задрал его хвост, после чего невозмутимо заявил: — Мальчик. Только тогда вернул котёнка Фёдору. — Ага, — Достоевский снова прижал комочек к груди, — значит проблем с течкой не будет. — Зато начнет метить, — вздохнул Дазай и тут же хитро улыбнулся: — Знаешь, что тогда нужно делать? — Кастрировать?.. — Верно! — Ох… Мне не позволят… — Не беспокойся, это будет ещё нескоро. Кто знает, что изменится за полгода, — Дазай наконец снял с себя расстёгнутое пальто. — Думаешь… — Фёдор в волнении закусил губу, — мне удастся отделаться от этой семейки? — В любом случае, сейчас пока рано об этом думать, — Дазай невольно слегка усилил лёгкий шоколадный запах. Фёдор почувствовал, как с каждым вдохом к нему приходит успокоение. Он даже почему-то подумал, что рядом с Дазаем ему комфортно и хорошо. — Ты прав, я пока не должен загадывать наперёд. — Вот и отлично, — Дазай взглянул на свои часы. — Я пойду пока… через полчаса буду ждать вас. Не очень хорошо, что вы пропустили обед. — Не волнуйтесь обо мне, — Фёдор мягко улыбнулся, — я позабочусь о себе. — Спуститься всё равно нужно, — Дазай кивнул на котёнка. — Пока вас самого не попытались съесть. Фёдор хихикнул. — Да уж. Но сначала я его вымою. — Тогда через полтора часа. — Хорошо. Спасибо за шоколад. Дазай только кивнул и покинул комнату, направляясь к себе. Только сейчас он начал ощущать усталость, которая навалилась из-за бессонной ночи и долгой поездки. Фёдор за эти полтора часа искупал котёнка, расчесал и высушил, и, сделав кучу фоток, отправил несколько Оде по электронной почте. Хотелось похвастаться таким подарком хоть кому-нибудь. А ещё он одним махом съел шоколадку, уложил дитё спать и вышел из комнаты, ничем не выказывая своего внутреннего подъёма. На вид он был спокоен, только настроение более-менее было хорошим. Дазай, как и ожидалось, уже был готов сопровождать его. — Простите, если заставил долго ждать. Дазай качнул головой, мол, не страшно, и направился вместе с ним на кухню. Из-за непогоды многие были в особняке, поэтому было оживлённо — у персонала было много дел. — Вы не устали? — Достоевский медленно шёл за ним. — Если только немного. А что? — альфа тоже немного замедлил шаг. — Выглядите сонным. Или, может, мне кажется. — Наверное, выгляжу. День какой-то слишком долгий… — Завтра будет хуже… Но вы не волнуйтесь, вы справитесь, я знаю. — Ого, — улыбнулся Дазай и посмотрел на него, — вы что, пытаетесь меня подбодрить? Или себя успокоить? — Я спокоен, — Фёдор пожал плечами, — я редко нервничаю. Уже привык. Чаще я злюсь, но это происходит сразу после того, как на меня подействует раздражитель. Но я не нервничаю. Мне ни к чему накручивать себя. — Вы меня не слишком успокоили. Ваши проблемы с агрессией тоже… проблематичны. — Это не проблемы, — Достоевский надулся. — Почему? Вы вредите себе, — Дазай постарался заметить это как можно мягче. — Чем? — Мне правда нужно сказать об этом? — Это не вред. — А что же тогда? — альфа подошёл немного ближе к нему. — Успокоение. Да и делаю я это редко. — По вашим рукам оно и видно, — заметил Дазай с лёгким сарказмом, но тут же нормальным тоном добавил: — Я не собираюсь осуждать вас за это в любом случае. — Звучит неубедительно. Альфа покачал головой. — Это не решит вашу проблему. — У меня нет проблем. — Вы думаете, я отстану от вас? — Дазай улыбнулся. — Ну, а какое вам до меня дело? Если так посмотреть, мы совершенно чужие люди. — О, вас это останавливает? Тогда мы можем стать друзьями, чтобы вы не задавались подобными вопросами. — Вам оно надо? — Фёдор склонил голову набок, улыбаясь одними губами. — Я просто проблемный подросток, рано или поздно вы закончите свою работу и уйдёте. А мне с этим жить. Зачем? — А мне, значит, не жить с этим? Или, по-вашему, дружба бывает только в одну сторону? — Нет, поэтому и спрашиваю: зачем оно вам? — Разве нужны причины, чтобы подружиться с кем-то? — когда они дошли до кухни, Дазай открыл перед ним дверь. — Да и что плохого в этом? Дружить с кем-то весело. И интересно. — Это… Звучит очень неожиданно. Мне казалось, я вас бешу. — Что? Это же я вас бесил. — Но это было только сначала, потому что вы шутили на больные темы. А потом, кажется, начали недолюбливать меня уже вы. Точнее не потом, а с самого начала. — Мне не за что вас недолюбливать, — Дазай вздохнул, — вы даже хороший и… как бы это сказать… прикольный. Между репликами он посмотрел, чтобы никого поблизости не было, и пошёл в сторону холодильника. Фёдор осторожно последовал с ним. — Вы сейчас не шутите? — Вроде бы нет, — Дазай осторожно посмотрел на него. — Я понимаю вашу подозрительность, но… мы уже разобрались с тем, что я не причиню вам вреда, и с тем, что вы меня не раздражаете. Хотя иногда меня забавляют перепалки с вами… не в плохом смысле и не плохие перепалки. Вы, наверное, понимаете. — Я… Кажется, понимаю. А вам понравился завтрак? — Понравился, — Дазай всё же открыл холодильник и отдал Фёдору пакет молока. — Спасибо, — на автомате ответил тот, принимая молоко, — а что вы ещё любите? — Из еды? — альфа посмотрел, что там ещё лежит более-менее подходящее для кота. — Да. Я… хочу есть, — смущённо пробормотал Достоевский, — поэтому мы могли бы попросить приготовить то, что вам нравится. — А если это не понравится вам? — Дазай наконец-то закрыл холодильник и осмотрелся, но теперь на предмет наличия дежурного по кухне или ещё кого-то, кто здесь заправляет. — А вы мне расскажите. — Я не фанатею от еды, но мне нравятся блюда с морепродуктами, например, лапша вок. А ещё я люблю пиццу с ананасами, — внезапно добавил Дазай, вспомнив о ней. — Оу… А я не пробовал. А давайте закажем? — у Достоевского загорелись глазки, как у щеночка, которому показали косточку. — Что? Пиццу? — Дазай удивлённо посмотрел на него. — Да. С ананасами. Альфа задумался над этим. — Вы думаете, сюда можно заказать пиццу? — А почему нельзя? — удивился парень. Дазай чуть склонил голову набок, задумываясь. Вообще-то, Мацумото совсем ничего не говорил о таких ситуациях, даже в контракте о заказывании пиццы не было ни слова. — Хорошо, — ответил он наконец, — но только нам придется ждать около часа, а поэтому сейчас вам всё равно нужно будет что-нибудь поесть. — Ну… Я умею готовить бутерброды… — неловко предложил Фёдор. — Давайте лучше попросим что-нибудь с обеда — Не хочу объедки, — скривился Достоевский. — Так говорите, как будто вам подадут то, что соскребли с тарелок, — Дазай тихо усмехнулся. Всё же, наконец увидев кухарку, Дазай обратился к ней и попросил подать то, что собираются подавать на предстоящий полдник. Довольный тем, что его послушали, Фёдор незаметно улизнул, чтобы накормить котёнка. Он-то потерпит, а вот животное нет. Дазай сел за стол, дожидаясь, пока кухарка всё сделает, а сам тем временем листал список ближайших пиццерий, подперев голову рукой. Скоро Фёдор, накормив котёнка, почти также незаметно вернулся и устроился напротив Осаму. — Ну что там? — нетерпеливо спросил он. Тот показал ему экран телефона, где стояла галочка, говорившая о том, что заказ принят. — Ого, круто! — парень чуть в ладоши не захлопал, но благоразумно сдержался. — А скоро будет? — Примерно через минут сорок, — альфа положил телефон на стол. — Нужно будет выйти к посту охраны, забрать. — Заберёте? — он скорее на автомате покрутил серёжку в правом ухе. — Заберу, так уж и быть, — кивнул Дазай. Фёдор улыбнулся, снова сдерживая порыв обнять его. Вот он дурак. Ода же говорил ему попытаться с этим парнем подружиться, а он начал в самый важный момент попытки сдавать позиции. Дурак. — Вы вообще когда-нибудь ели пиццу? — Дазай сложил перед собой руки, изучая эмоции собеседника. Всё же, Фёдор был очень милым, когда улыбался. Тот только отрицательно качнул головой. Вдаваться в подробности ему не хотелось. — Как скучно вам, аристократам, живётся, — альфа подпёр голову рукой, вздыхая. — Сказал аристократ, — Фёдор отзеркалил его жест. — Бывший, — негромко поправил тот, — отказался от всего ради фастфуда и пиццы с ананасами. — Не удивлюсь, если официальная версия для прессы так и звучала, — вздохнул Достоевский. Дазай заулыбался на этих словах: — Кто знает, кто знает… — Не говори, что… Альфа тихо засмеялся, а потом так же негромко ответил: — Может быть, я как-нибудь расскажу об этом — Буду рад услышать, — Фёдор улыбнулся и, расслабившись, перешёл к неформальному стилю общения: — а что ещё любишь есть из вредного? — Чипсы с крабом, — ответил он без раздумий, — о, и ещё лапшу быстрого приготовления! — А давай купим? — Если ты себе подхватишь гастрит, меня не погладят по головке, — всё так же тихо, усмехаясь, подытожил альфа. — А мы им не скажем, — улыбнулся Достоевский. — Посмотрим. Всё же я понимаю твой интерес к жизни простых смертных. Он поблагодарил дежурного, который поставил наконец перед ними полдник. — Думаю, если бы они узнали об этом, то не оценили бы этот интерес. — Вы можете сойти за мальчика-хикку, никто и не узнает, что вы богатенький, — Дазай проводил краем глаза отходящую от них прислугу. Говорить в присутствии других следовало осторожнее. — Разве я похож?! — возмутился Фёдор. — Одеть вас поскромнее — и будете похожи — Звучит, как сюжет заурядного фильма. — Иногда мне кажется, что вся жизнь звучит так, — Дазай наконец взялся за еду, задумавшись над этими словами. По ощущениям он будто находился в каком-то романтическом комедийном детективе. — В таком случае, моя жизнь — это комедия чёрного юмориста, — Фёдор приступил к еде. — Но только от неё никому не смешно будет, даже самим чёрным юмористам… — В таком случае, этот юморист, очевидно, лох в своём деле. — Абсолютный, — альфа тихо хихикнул, — не отвлекайтесь. — Я так наемся и не смогу съесть пиццу. — Тут совсем мало еды. — Я не умею есть много. — Хорошо. Главное, не умрите от голода за эти сорок минут, — вздохнул Дазай, чуть улыбнувшись, и перестал болтать. — Я могу продержаться в сознании без пищи около двух недель, — похвастался Достоевский, — сорок минут для меня ничто! — Это вредно для организма, — Дазай покачал головой. — За сорок минут не умру, — фыркнул Достоевский. — Но вы сегодня только завтракали, это было утром, а сейчас почти шесть, — Дазай мельком посмотрел на часы. — Вы утрируете, — Фёдор показательно съел немного, — я не умру от голода, видите? — Ещё две ложки, и я поверю, — Дазай закончил со своей порцией и отдал посуду, потом скрестил руки на груди. Фёдор закатил глаза и буркнул: — А потом вы говорите, что это не похоже на заботу альфы о своём омеге, — и съел ещё порцию еды. — Никогда не заботился об омегах, — покосился на него Дазай, — понятия не имею, о чём вы. — Звучит как вызов, — хмыкнул Достоевский, — хотя мне-то что, я не омега. — А что, только омеги заслуживают заботы? Фёдор стушевался. — Ну… Нет, наверное… Просто остальные могут сами позаботиться о себе. — Это всё стереотипы, — отмахнулся Дазай. — Не только пол является показателем уровня самостоятельности, что-то зависит и от самого человека. Разве это не очевидная вещь? — он всё ещё смотрел на парня выжидая, пока тот съест последнюю порцию. — Не слишком. Тем более, если говорить обо мне, с детства мне внушали, что я почти не отличаюсь от омег. Разница лишь в том, что меня и самого могли женить на омеге. Так что, я даже не думал об этом. Просто не хотелось думать, полагаю, — он всё же съел последнюю порцию и отодвинул тарелку. Есть внезапно перехотелось. — Некоторые омеги могут задать жару не только в постели, так что не все они такие уж слабые и пугливые. Но я вас понимаю, — после этого альфа отдал и его посуду, а затем сам встал из-за стола, — так часто бывает, но с возрастом, думаю, вы сами решите, как себя чувствовать и преподносить. Хотя, наверное, вы уже понимаете. — У нас не такая большая разница в возрасте, но говорите вы так, будто мне три, а вам пятьдесят, — дельта тоже поднялся. — Сколько мне, по-вашему, лет? — спросил Дазай немного обиженно, направляясь на выход из кухни. — На вид около двадцати двух, — честно ответил Фёдор. Тот задумчиво посмотрел на него, решая, сказать правду или нет. По документам, по которым он устраивался, ему было уже 27, но это конечно, было неправдой, а вот Фёдор был близок. — Ну допустим, вы почти правы. Но я и не говорю так, будто вам три, и не отрицаю, что вы уже могли дорасти. — Возможно. Но если следовать вашим словам, моя роль слишком очевидна, чтобы её не понимать. — Я хотел сказать, что… вам не нужно сравнивать себя с омегами, вот и всё, — Дазай чуть пожал плечами, — даже если вам что-то подобное внушали с детства. — Какая разница, если в этой семье моя роль в любом случае будет такой? — Вы собираетесь всю жизнь провести в этой семье? — Я не думаю, что смогу в какой-то момент изменить это, — уклончиво ответил Фёдор, на деле лукавя. Он-то как раз собирался в определённый момент всё изменить. — А как же то, что вы говорили о деньгах? — спрятал тот руки за спиной, идя чуть позади него. — Это же шутки, — отмахнулся Фёдор. Альфа чуть сощурился, потом улыбнулся. — Да ну. Слишком хороший вариант для того, чтобы быть шуткой. — Вам так кажется. Я не тот человек, который сможет это провернуть. — Вы правы, — после недолгого раздумья ответил Дазай, продолжая слегка улыбаться. — Вряд ли у вас вообще что-нибудь получится… если вы слишком слабы… — Совершенно верно, — кивнул Достоевский, — я недостаточно силён, чтобы что-нибудь сделать в этой ситуации. Конечно, он не верил, что Дазай действительно так думает о нём, но если в этом убедить окружающих, никто не будет его ни в чём подозревать. — Точно милая принцесса, которую нужно спасти, — альфа с мечтательной миной сложил руки на груди, проговорив это всё слащавым голосом. — Вот и буду ждать рыцаря, — дельта кокетливо подмигнул Дазаю и грациозно прошёл мимо, испуская сладкий аромат сирени. Тот чуть нахмурился и немного отстал, пытаясь избавиться от этого запаха и проигнорировать. — А вы не боитесь, что дракон убьёт этого рыцаря? — спросил Дазай тихим голосом, наклонившись к нему, после того, как догнал и поравнялся с ним. — Убьёт и убьёт, — махнул тот рукой, — значит недостойный был рыцарь. — А кто по-вашему дракон: я или Киёхару-сан? От этого тоже многое зависит. — Что же от этого зависит? — Фёдор хитро прищурился. — Как это «что»? Многое. Например, если драконом буду я, то принца вы точно не дождетесь. — Если драконом будете вы, я даже и ждать никого не захочу. Альфа негромко и легко засмеялся, не отвечая на эту реплику. — Хм… Значит, пусть будете вы драконом, — продолжал Достоевский. — Меня это более чем устраивает, — ответил тот с наигранной серьёзностью. — Договорились, о благородный дракон! — Заметьте, вы сами на это согласились. Когда они наконец дошли до их крыла и подошли к комнате Достоевского, телохранитель остановился и посмотрел на время. — И что будет после моего согласия? — Буду ещё усерднее охранять вас, конечно же. — Хм… Ну что ж, это неплохо. — Через сколько мне зайти к вам? — Дазай быстро переключился на серьёзный лад. — Сразу, как привезут пиццу. — Как пожелаете, — тот невольно склонил перед ним голову. — Хороший дракон, — Фёдор не удержался и похлопал телохранителя по голове. Он слабо вздрогнул от этого жеста и хотел было что-то сказать, но резко передумал, оставив это как-нибудь на потом. Выпрямился и отправился к себе. Фёдор не стал ничего говорить, только хмыкнул и тоже ушёл. Нужно было ещё проследить за котёнком.***
Зайдя к себе в комнату, Дазай сделал глубокий вздох, стараясь избавиться от прицепившегося запаха сирени и ощущения чужой руки на своей голове. Всё же, стоило быть аккуратнее, но действовал и говорил Дазай раньше, чем думал. Они ведь знакомы не так уж долго, а он уже начал привязываться к Фёдору. Сразу после этого Дазай почувствовал вибрацию своего личного телефона и немного удивился, что Рампо звонит так рано, но видимо тому было, что рассказать, поэтому следовало сразу ответить ему. — Привет трудящимся! — гордо провозгласил Рампо. — Как жизнь? Дазай возвёл глаза к потолку и немного жалобно проскулил: — Мне пиздец, понимаешь? — Что уже случилось? — Он слишком милый, и я не могу вести себя серьёзно, — ответил тем же тоном, но уже тише и тут же, поняв, что Рампо явно по делу позвонил, уже серьёзно спросил: — Что ты хочешь мне рассказать? — Хотел сказать, что нашёл твоего клиента, — ответил тот, пробуя молочнокиндерное варево, — но сначала расскажи, что там с милотой. Он что, такой, как наш Кенджи-кун? — Что ты за сплетник такой? Ещё шантажируешь меня, это нечестно, — Дазай прошёл в комнату и сел в кресло, что стояло у окна. — Почему сразу сплетник?! — возмутился Рампо. — Мне в личных целях! — Каких это таких личных целях? — Чтобы знать. — Ладно-ладно, но я не знаю, как это объяснить… и сегодня я привез ему котёнка, — Дазай опять заговорил тихо, но задумчиво. — О, уже и подарки даришь? — ухмыльнулся Рампо, закидывая в горячий шоколад орешки в глазури. — У него всё равно скоро День рождения. — Когда? — загорелся Эдогава. — Одиннадцатого. — Всего-то… А он знает, что это на День рождения? — Нет. Заранее же ничего не дарят — Ты сама логичность, Дазай-кун, — съязвил Рампо, — но ближе к делу. Твоего клиента зовут Ода Сакуноскэ. Работает в районе Минато. Ему двадцать семь. С твоим Достоевским до сих пор поддерживает связь. — Не знаешь случайно, какими делами он сейчас занимается? — сразу переключился на серьёзный лад Дазай. — Сейчас какая-то мелочь вроде кражи телефона или кошелька, — беззаботно отмахнулся Рампо, — но примерно полгода назад, когда твоё дело ещё было под юрисдикцией другого района, он пытался выбить разрешение его вести. Район-то как раз их был. В итоге, начальник не выдержал и передал дело другим, то есть нам. Конечно, официальная причина другая, но все мы понимаем, что к чему. Вот так вот. — Интересно, нарыл ли он что-нибудь неофициально, — произнёс задумчиво Дазай. — Нужно будет встретиться с ним, вдруг он что-нибудь да знает. — Вообще-то так нельзя, но я попросил Фукудзаву достать мне досье на него. Как достанет — отправлю, — он снова с наслаждением отпил свой шедевр кулинарии, — ох и задал ты мне задачку с этим Одой… — Извини. Но если он что-то знает, это может хорошо помочь. — Да уж… — вздохнул детектив. — Тем более, учитывая, что он пытался судиться с семьёй Мацумото, вероятно что-то да нарыл. И может быть, немало всего. Так что упускать такой шанс нельзя. — Но у него ничего не вышло. Так что и нам нужно быть осторожнее с этим. — Будет неприятно, если они с помощью денег и нас смогут поставить раком. — Я что-нибудь придумаю на этот случай. — Ага, — Рампо, даже слышно было как поднялся, и начал наливать молоко в посуду, чтобы снова вскипятить для приготовления шоколада, — ну удачи, а то у меня тут дела. Дазай тихо хихикнул, слушая, чем он там занимается. — Спасибо, тебе тоже. И приятного аппетита. — Ага, — отозвался тот и отключился. После этого Дазай убрал телефон и пошёл забирать пиццу. На посту охраны у ворот сегодня дежурил молодой парнишка, с которым было приятно иметь дело, Дазай даже немного заболтал его, потом прихватил заказ и ушёл. Хорошо хоть что пока дождь прекратился на время, но на улице уже знатно стемнело, и разгуливать там не хотелось. Вернувшись к себе и сняв верхнюю одежду, Дазай спокойно постучался к Достоевскому. Фёдор, успевший к тому моменту задремать, вскочил с постели, чуть не падая и тихо выдохнул. Было совсем немного неожиданно. Он оглянулся в поисках котёнка и, найдя того на своей подушке, отозвался: — Кто там? — Всего лишь я, — тот убрал за спину одну руку — Оу, проходите, — Фёдор завозился, выбираясь из одеяла. Уснуть не сняв серьги было, пожалуй самой плохой идеей. Теперь у него болела щека, в которую впивалось украшение. Дазай вошёл в комнату и закрыл за собой дверь, а после поставил на стол коробку с пиццей. — Вы спали? — Ага, — Фёдор растёр щёку, на которой отпечаталась серёжка, — а вы? — он зевнул. — Не-а, — чуть улыбнулся тот, наблюдая за ним. — Это пицца? — Фёдор переключился на коробку и всё же вылез из-под одеяла. Резко захотелось есть. И немного пить. — Проницательно, — альфа открыл коробку. — А для неё нужна посуда? — Нет, её едят руками, но можно и вилкой. Но мы не будем есть вилкой, это скучно — Хорошо, — кивнул Достоевский, — а пить с ней что можно? — Что угодно. — Тогда, может, попросить принести чай? Дазай кивнул и после этого покинул комнату, чтобы попросить об этом кого-нибудь. Фёдор хотел его остановить, потому что мог бы и сам, но не стал, а поднялся и подошёл к коробке, рассматривая еду. Он знал, как выглядит пицца, но сейчас всё равно смотрел на неё, как на нечто диковинное. Было интересно даже просто увидеть её по-настоящему, так сказать, вживую, не то, что ещё и попробовать. Альфа вернулся только минут через десять-пятнадцать и поставил перед ним поднос с чаем. — Спасибо, что позаботились об этом, — улыбнулся Достоевский, — можем есть? — Да. Приятного аппетита, — тот сел на свободный стул у стола. — Вам тоже, — Достоевский осторожно взял один треугольник, рассматривая его, примеряясь как лучше сьесть. А потом осторожно откусил с острого конца. Оказалось внезапно вкусно. Дазай прежде чем начать есть, наблюдал за его реакцией на это. Всё же, любителей гавайской пиццы он встречал крайне редко. — А это вкусно, — поделился Фёдор, — она вся такая вкусная? — Зависит от того, что вы любите. Пицца разная бывает. Вам туда могут и салат «Цезарь» положить. Он, наконец, тоже взял себе кусок. Фёдор скривился: — «Цезарь» с тестом… Альфа тихо сдержанно хихикнул. — Да, своеобразно. Но это уже особое изощрение, самые популярные и стандартные, так скажем, пиццы — вполне нормальные. — А давайте как-нибудь сбежим и поедем в пиццерию! — сверкая глазами предложил Фёдор, запихивая почти половину куска в рот. — Я подумаю над этим. Достоевский улыбнулся, кивнул, проглатывая пиццу, и быстро запихнул в рот остаток. Свою половину он съел очень быстро, даже чай остыть не успел. Альфа молча ел и иногда поглядывал на него. Он и сам давно не ел всякую вредную еду, поэтому пицца казалась вкуснее, чем обычно. — А говорили, что едите мало, — он чуть улыбнулся, закрывая пустую коробку. — Просто она очень вкусная, — пояснил Достоевский, принимаясь за чай, — честно говоря, я бы тоже отказался от наследства, чтобы иметь возможность есть пиццу. Альфа снова тихо засмеялся, а потом заметил: — Но если у вас много денег, вы можете купить много пиццы. Притом ещё и хорошей. — Да, тоже верно, — согласился Достоевский, — главное, чтобы не застукали. — А как же итальянцы-аристократы? — Боюсь, они едят более изысканную еду. — Но, а как же пицца? Знаете, есть очень дорогая пицца. — Всё равно не думаю, — покачал головой Достоевский. — Вам нужно срочно в Италию. — Звучит как шутка, — хмыкнул Фёдор. — Я серьёзно! Ведь там точно приготовление пиццы — целое искусство. — Ладно, вы правы. Альфа снова тихо хихикнул, а после поднялся из-за стола и прихватил коробку. — Я так понимаю, что на ужин вы уже не пойдёте? — Верно. Я хочу поиграть немного. — Хорошо. Тогда до завтра, — он чуть склонил голову, прежде чем уйти. — До завтра, Дазай, — Фёдор улыбнулся, — попрощайся с мистером котом. Дазай чуть улыбнулся, умиляясь этому, но коту всё же махнул рукой и только после этого вышел. Тихо закрыл за собой дверь, а когда выкинул коробку, вернулся к себе. С одной стороны было немного жаль, что этот день закончился, но уже хотелось, чтобы наступил следующий.