Грани темноты

В день помолвки Фёдор выпил двойную дозу сильнодействующего успокоительного, поэтому волнения почти не чувствовал. Улыбался он вяло, из-за лекарства, но со стороны это выглядело умиротворённо, поэтому подозрений не вызывало. Разве что перед самым началом, когда уже одетый и причёсанный Достоевский стоял у двери, ведущей в зал, он почувствовал, как его пальцы начинают подрагивать, но постарался успокоить себя тем, что это не конец света, и медленно вышел к гостям, шествуя прямо к жениху. Киёхару был одет безупречно, и свои длинные волосы собирать на стал, оставив их лежать на плечах. Когда Фёдор вышел к нему, галантно взял его за руку. — Вы прекрасно выглядите, — альфа позволил себе сдержанную улыбку. Он практически и не думал о Фёдоре после того разговора, опасался лишь, что тот может что-нибудь выкинуть. Но, вроде бы, Фёдор выглядел на удивление спокойно. — Благодарю, — Фёдор улыбнулся в ответ, стараясь вложить в эту улыбку всё очарование, на которое был способен в таком состоянии — гости не должны ничего заметить. — Вам тоже очень идёт этот костюм. Киёхару повёл его за собой в самый конец зала, чтобы произнести перед гостями речь, но пока они шли, решил уточнить у Достоевского: — Не желаете что-нибудь сказать присутствующим? Фёдор прекрасно понимал, что сказать что-нибудь связное он вряд ли сможет, поэтому пробормотал: — Прошу меня простить, Киёхару-сан, но я не оратор. — Всё в порядке, я могу справиться один. Главное, сохраняйте благопристойный вид. Привлекая внимание гостей к ним, Киёхару демонстративно надел на палец Фёдора кольцо, а после показательно нежно накрыл его руку своей и начал толкать речь о том, как он рад этому союзу. Однако, ни слова о бизнесе он не произнёс. На удивление, слов нашлось много, даже в адрес Фёдора — в основном о том, какой он замечательный. А когда Киёхару закончил, к ним начали подходить люди с поздравлениями. Дазай всё это время стоял в районе периметра зала, где была и другая охрана. Слушать речь оказалось увлекательно. Каким же красноречивым пиздоболом оказался такой душнила как Киёхару, было просто удивительно! Выслушивать и эти слова, и лживые поздравления от партнёров Киёхару для Фёдора оказалось неприятно. Дельта улыбался, даже старался делать это естественно, но мысленно он с такой же улыбкой разбивал об пол череп своего будущего мужа. Методично и без осечек. Всё это время Киёхару держал его за руку, чтобы контролировать, если вдруг что, его действия. В основном он перетягивал все разговоры на себя, чтобы к Фёдору было не так много внимания. Фёдор и не собирался вырываться, отстраняться, или делать ещё что-либо. Лекарство, которое он принял, не давало мыслям о бунте оформиться, поэтому Достоевский просто улыбался, не собираясь ни двигаться, ни даже говорить что-либо, что могло бы подставить Киёхару и всю семью Мацумото. Выловив момент, Киёхару отвёл жениха немного в сторону, туда где на них не будут особо смотреть, и тихо прошипел, наклонившись к нему: — Господин Достоевский, может быть, вы хотя бы будете иногда для приличия кивать головой? Фёдор поднял на него преувеличенно изумлённый взгляд: — Я недостаточно хорошо показываю насколько мне плевать? Как жаль... На самом деле, он не собирался дерзить, просто так получилось. — Можете показывать это в другом месте, — сдержанно ответил Киёхару, внутренне раздражаясь. Фёдор на это фыркнул: — Как жаль, что в данный момент мне приходится находиться в том же месте, где используете кислород вы. — Неужели вы настолько глупы, что не можете хотя бы пару часов вести себя так, как требуется? — на лице Киёхару появилась тень раздражения. Достоевский устало выдохнул: — Это вы не можете держать себя в руках. Я просто немного завис, а затем подшутил над вами, но вы уже начали распространять ауру агрессии. Может быть, вам стоит пропить курс успокоительного? — Я сам разберусь с тем, что мне пить. Вы ведёте себя как ребёнок даже на таком мероприятии. Будьте серьёзнее, — Киёхару немного успокоился и снова поцеловал его в лоб, зная, что их видят, а затем закончил сквозь зубы: — И тогда будете хорошим мальчиком. Фёдор, тоже прекрасно понимая, что их видят, уложил голову ему на плечо: — Косточку дать не забудь хорошему мальчику. — О, не беспокойтесь, вы получите её чуть позднее, — Киёхару отстранил его от себя и повёл обратно к гостям. Было очень сложно не закатить глаза после такого, но Фёдор сдержался. Он понимал, что Киёхару снова не отпустит его от себя, пока не закончится церемония. И уж напиться сейчас ему точно не позволят. Да и не хотелось. Фёдор только беспомощно оглянулся на стоящего довольно далеко от него Дазая, хотя и понимал, что тот ничем ему не поможет. Киёхару продолжил общаться с гостями и держал Фёдора при себе, следя, чтобы тот не пил. Общаться с пьяным Фёдором в прошлый раз ему совсем не понравилось. Во второй же раз — не хотелось совсем. Вечер был утомительным, но иногда выдавалась возможность немного отдохнуть от пристального внимания гостей. Одним из таких моментов Киёхару воспользовался и увёл Фёдора в сад, не забыв накинуть на его плечи пальто. За это время Достоевский откровенно заскучал, так что выход на воздух был ему в радость. То, что Киёхару вдруг решил сменить локацию, его насторожило, но выбора всё равно не было. Только оказавшись в саду он понял, насколько всё же пиджак из гипюра непрактичен. Даже когда ты в пальто. Киёхару остановился, когда они зашли в беседку, и развернувшись к Фёдору лицом, взял его одной рукой за подбородок. — Вам, наверное, не помешает подышать свежим воздухом и проветрить голову. Достоевский одним точным и довольно звонким хлопком убрал его руку от своего лица. Взгляд, которым он пронзил мужчину, был холоднее морозного воздуха. — Вам, очевидно, тоже. — Почему же? — Киёхару посмотрел на него, гордо задрав подбородок, но попытки снова притронуться к русскому пока что не предпринял. — Неужели вы не позволите своему будущему мужу прикоснуться к вам? — Вот именно, будущему, — подчеркнул Фёдор, — а пока что не распускайте руки, господин Мацумото! — О! Вот как? Что же, разве вы настолько приличный? — Я давал поводы усомниться в том, что я приличный молодой человек? — Что вы, в последнее время вы ведёте себя хорошо, — Киёхару всё же снова подцепил его за подбородок, на этот раз посильнее надавив на него феромоном, чтобы не вырывался. — А вы, я погляжу, любитель БДСМ? — Достоевский действительно больше не дёргался, хотя было немного больно от того, как его держали, — «Хороший мальчик», «хорошо себя вели»... Надеетесь получить в постели роль daddy? — последнее слово он произнёс с безупречным британским акцентом. Киёхару был возмущён таким заявлением. У него и мыслей-то подобных не было! И откуда только сам Фёдор такого нахватался? — Полагаю, мне придётся подобрать для вас кляп получше, раз уж вы не умеете следить за своим языком. — По вам видно, что вы только и мечтаете заткнуть мне рот, — фыркнул Фёдор. — Я и не скрываю, — альфа наклонился к его уху и тихо произнёс: — В любом случае я знаю, что сможет немного усмирить вас. — И что же? — с вызовом вскинулся Достоевский. Киёхару молча быстро наклонился к его шее и впился зубами в то место, где обычно оставляют метки. До этого он делал подобное лишь один раз, и действовал больше на инстинктах, но зато действенно и достаточно болезненно. Фёдор дёрнулся, когда чужие зубы впились в его шею, упёрся рукой в плечо Киёхару, затем почувствовал, как от места укуса по телу разливается необычное тепло, замер. От мысли, что его всё же укусили, хотелось сорваться с места и убежать далеко-далеко, но от самого действия тело перестало его слушаться. Видимо, так это и действовало обычно, только он об этом не знал. Рука, которой укушенный упирался в плечо мужчины медленно сползла вниз, а губы сами прошептали тихое: — Отпусти... Тот было скользнул рукой вниз, обнимая жениха за талию. Однако услышав шёпот, медленно разжал зубы, решив, что этого вполне достаточно на первый раз. Придерживая Фёдора за подбородок, Киёхару взглянул на метку и остался вполне этим доволен. Несколько секунд Фёдор приходил в себя, затем, как в бреду, коснулся шеи, ощупывая укус. Было больно. — Что вы себе позволяете? — он взглянул на будущего мужа со смесью ненависти и презрения. — Всего лишь то, что должен, — как-то беззаботно отозвался Киёхару, а потом усмехнулся: — Мне ведь можно! — Нельзя. — С чего бы это? — Я запрещаю. — Уже поздно что-то мне запрещать, дорогой мой господин Достоевский, — Киёхару поцеловал его в лоб и наконец-то отпустил. Фёдор долго терпел эти поцелуи, каждый раз стараясь не реагировать на них слишком остро, но сейчас его переполнял праведный гнев, а успокоительное начинало прекращать действовать, поэтому единственное решение, которое пришло Фёдору на ум... От пощёчины, которую он отвесил своему жениху, у того даже голова мотнулась в сторону. — Не смей прикасаться ко мне, пока не научишься выключать лицемерного ублюдка хотя бы когда мы наедине! — с этими словами он развернулся в сторону выхода из беседки. Киёхару положил руку на щёку, пытаясь осознать, что вообще произошло. Было больно. И от этого его самого переполнила злость, однако он был воспитан в духе того, что нужно сдерживать свои эмоции, поэтому даже не стал пытаться догнать Фёдора. Возможно, он заслужил? Киёхару фыркнул и про себя подумал, что он всего лишь старался быть вежливым, и ни капли не лицемерил. Успокоившись, он привёл себя в порядок, но пока не торопился назад. Не хотелось появляться на людях с красной щекой. В дом Фёдор вернулся достаточно быстро, а вот в зал он идти не спешил. Сначала он решил посетить уборную, чтобы там в зеркале рассмотреть новую метку. Увиденное ему не понравилось. Волосами это прикрыть не выйдет, а вот внимание точно привлечёт. Ещё и стоять после укуса стало сложнее. Фёдор не знал, у всех так бывает или нет, но факт оставался фактом: ноги его почти не держали. Поэтому он позволил себе наглость — в своём шикарном белом костюме осесть на пол, всё ещё держась руками за раковину. Ну вот за что ему это всё? В одиночестве Фёдор в уборной был недолго — вскоре туда вошёл довольно симпатичный и смазливый омега. Он был моделью, и вряд ли Фёдор видел его раньше, но зато омега уже не впервые видел Фёдора и хорошо был знаком с Киёхару. Ещё в зале дельта привлёк его внимание не только как жених Мацумото, но и своим отрешённым видом. Омеге показалось, что что-то с этим парнем не так, и этим можно бы было воспользоваться. С одной стороны им двигал научный интерес, а с другой — желание поднасолить Киёхару, с которым у него когда-то были тёрки. Омега изящно подошёл к Фёдору и положил свою аккуратную ручку на его плечо. — С вами всё в порядке? От чужого прикосновения Достоевский вздрогнул и почти мгновенно поднял голову, глядя на незнакомца. Обычно к нему не подходили незнакомые люди, если это не нужно было его приёмным родителям, а тут... Парень был омегой, так что вряд ли его подослали Мацумото. — Да, всё хорошо, — сдержанно ответил Фёдор, прикидывая свои шансы подняться. — Я могу вам помочь, — омега потянулся, чтобы помочь ему подняться, а потом сокрушённо произнёс: — Неужели Киёхару-кун сделал вам что-то неприятное? — Вы знакомый Киёхару? — спросил Достоевский, не торопясь принимать чужую помощь. — Да, — омега убрал за ухо светлые волосы и тихо фыркнул: — Мы дружили в детстве. — Вот как... — Фёдор опёрся руками о край раковины и всё же поднялся, пускай и медленно, — вы можете не волноваться, со мной всё в порядке. Просто голова закружилась. Омега заметил свежую метку на его шее и сразу понял, в чём причина. Всё-таки его самого не один раз помечали. — Да? Извините тогда за беспокойство. Я понимаю, как это бывает неприятно, — омега кивнул на его шею. Фёдор рефлекторно прикрыл метку ладонью. — У меня это впервые, — он улыбнулся в попытке перевести разговор на шутку. — В таком случае, поздравляю с посвящением, — омега поддержал его настрой и отозвался даже весело, — ничего страшного, вы привыкнете. — Надеюсь, не придётся, — буркнул Фёдор, а затем быстро поправился, — я могу ошибаться, но возможно мы истинные. Мне так кажется. А если это так, то придётся лишь дождаться гона. То, что омега приравнял его к себе подобным, Достоевского слегка выбесило. — Ох, это же Киёхару-кун, — вздохнул омега, едва не закатывая глаза, и показывая то ли сочувствие, то ли недовольство, а потом тихо осторожно начал: — Знаете... многие альфы ужасно своенравны и эгоистичны, мне нередко приходилось терпеть нежелательные метки, хорошо, что от природы у вас больший выбор, чем у меня. Но если вы захотите отвадить их от себя, то я мог бы помочь в этом... — Что вы имеете в виду? — настороженно спросил Достоевский, всё ещё не отнимая руки от метки, — вы усомнились в наших с Киёхару чувствах друг к другу? Нельзя было попасться на лжи, особенно если этого человека подослали Мацумото. — Я просто знаю, каким лицемером бывает Киёхару-кун. Не буду лезть в ваши отношения, но решил, что вас может заинтересовать моё предложение. — Возможно, — уклончиво ответил Фёдор, — в зависимости от того, что вы хотите предложить. Омега подошёл к нему поближе, мягкой лапкой положил ладошку на его плечо, наклонившись к Фёдору, и тихо заговорил: — Есть одни интересные подавители... Они действенно блокируют выработку феромонов, и со временем запах пропадает. У альф сразу отбивает всякий интерес. — Если говорить о Киёхару... — Фёдор отвёл взгляд, — мой запах ему и без того не особо нравится... — Вы пахнете изумительно, — признался омега, немного смущённо опуская взгляд, сам же он практически никак не пах, его запах был цветочным, но разобрать, каким именно, уже было трудно. — Не знаю, с чего вы это взяли. Вряд ли бы он прямо вам сказал... Фёдор призадумался. С одной стороны, возможно, он говорил правду, но с другой... — Абсолютно все альфы, так ведь? — Да. Но это касается и всех остальных полов, которые могут заинтересоваться вами, — омега снова поднял на него свой выразительный взгляд и машинально постучал изящными пальчиками по его плечу. — Вам не о чем переживать. Я, например, принимаю его редко, просто чтобы значительно ослабить свой запах, но не убрать совсем. Тем более вы не омега, а значит передозировку будет трудно получить. Достоевский сомневался. Если омега сам принимал препарат, а это чувствовалось, то вещество должно быть безопасно, но с другой стороны было страшновато. Что если это не поможет? — И какова цена вопроса? — спросил Достоевский, пряча руки в карманы. Раковина была мокрой, поэтому перчатки намокли и кожа под ними неприятно зудела. Омега отстранился и улыбнулся, а потом протянул ему свою визитку с номером. — Предлагаю первый блистер из трёх таблеток бесплатно, а там договоримся. У вас точно найдутся деньги, — омега подмигнул ему: — Я не тороплю. Звоните, если надумаете. Фёдор, как и положено по этикету, посмотрел на визитку некоторое время, затем спрятал в карман. — Я подумаю. — Удачи вам, — прежде чем выйти, омега добавил: — Всё-таки Киёхару-кун не пара вам. На этом он вышел и тихо закрыл за собой дверь. На всякий случай осмотрелся, чтобы убедиться, что никто его не видел. После этих слов Фёдор почувствовал себя морально разбитым. Да, Киёхару ему не пара, но разве это волнует тех, кто решил всё за него? Он вздохнул. Оставалось придумать где взять денег. Решение Фёдор, можно сказать, принял.

***

Следить за омегой оказалось не так уж просто, так как он почти никак не пах, но Дазай хорошо успел запомнить все коридоры в этом доме, поэтому ему не составило труда предположить его примерный путь. С самой вечеринки в доме Мори Огая он не ожидал, что увидит этого омегу снова, поэтому в этот раз был внимателен к его передвижениям. Хорошо, что теперь Дазай мог сойти за обычную патрульную охрану, что впрочем, было правдой. Фёдор вышел из туалета почти сразу после своего нового знакомого. Теперь его белый костюм во многих местах намок и выглядел непрезентабельно, поэтому Фёдор решил, что пока что стоит исчезнуть где-нибудь, чтобы никто не увидел его в таком неприглядном виде. Если омегу Дазай ещё ожидал увидеть выходящим из туалета, то Фёдора следом — не особо. Вид у того был, мягко говоря, не слишком праздничный, но зато стало ясно, что скорее всего, между этими двумя был разговор. И что в результате не произошло ровно ничего хорошего. Дазай немного помедлил, но потом с легкостью нагнал Фёдора в коридоре. На Дазая Фёдор отреагировал достаточно остро. Сначала отскочил в сторону, взглянув со смесью удивления и лёгкого испуга, затем немного расслабился, постаравшись повернуться так, чтобы не было видно метки. — Что-то произошло? — Эй, тихо, — Дазай примирительно вскинул руки и окинул его обеспокоенным взглядом, только убеждаясь, что что-то произошло, и он уже начинал догадываться по состоянию Фёдора, что именно. — Это ты мне скажи, что произошло. Киёхару всё же поставил метку? Достоевский прикрыл глаза и медленно кивнул. — Да, поставил. — Что было потом? — не унимался Дазай. — Ничего. Он просто укусил и отпустил меня, — Фёдор сказал только полуправду, но всего Дазаю знать было не нужно. Дазая не слишком удовлетворил подобный ответ, и он нахмурился. С другой стороны, услышать такой ответ тоже было неплохо — значит, если Фёдор не врет, Киёхару ему больше ничего не сделал. — Ты не собираешься спускаться обратно? — Для того, чтобы спуститься, я не слишком хорошо выгляжу, — покачал головой Достоевский. — Я понимаю. Но ты ведь идёшь сейчас к себе? — Не знаю, — Достоевский прислонился к стене, — разве важно куда идти? Альфа остановился напротив, глядя на него с сожалением, хотя начинал испытывать раздражение от всей этой ситуации. — Конечно важно, — тихо выдохнул он, — тебе нужен отдых... — Сейчас мне нужно хотя бы привести себя в порядок, — Фёдор всё же решил пойти к себе. — Как ты себя чувствуешь? — альфа аккуратно взял его под локоть. — Ноги не слушаются, — признался Фёдор, послав Дазаю слабую благодарную улыбку. От Фёдора ярко пахло имбирём, и совсем немного отдавало мёдом, что раздражало ещё больше, но Дазай старался всеми силами это игнорировать, потому что это раздражение совсем было некстати. — Тогда тебе точно не нужно возвращаться, — в таком случае альфа не стал отпускать его, только взял под руку покрепче. — Киёхару будет злиться, если я исчезну с такого важного мероприятия, — Фёдор неосознанно прижался к нему ближе. Хотелось, чтобы вместо имбиря с мёдом к нему снова прицепилась корица. — Какая разница, будет он злиться или нет? — Дазай не удержался и тихо фыркнул, не имея ничего против близости Фёдора. — Не хочу, чтобы укусил снова. Или хуже... — Думаешь, он решит тебе мстить? — посмотрел на него альфа. — Приём закончится, и ему будет не перед кем цирк разыгрывать. — Ну не скажите, метку-то он поставил, — Фёдор открыл дверь своей комнаты, — спасибо, что сопроводили. — Тебе ещё нужна помощь? — Дазай остановился, но пока не торопился его отпускать. — Нет, думаю, я сам справлюсь, — Фёдор снова слабо улыбнулся, — да и вам, наверное, неприятно находиться рядом со мной. — С чего ты это взял? — Дазай вздохнул. — Наверняка вас отталкивает то, чем я пахну сейчас. Это нормально. Альфа аккуратно притянул его поближе к себе и ненавязчиво приобнял, поглаживая по спине. Почему-то сейчас слишком хотелось стиснуть Фёдора в объятиях, и он, с трудом удержавшись, позволил себе только это. — Ты ведь в этом не виноват, — сказал он тихо, вдыхая медовый запах на волосах. — И это не причина не помогать тебе. Всё же, в теории ему казалось, что должно быть проще. На самом деле от запаха Киёхару, смешавшегося с мятой и сиренью, сводило зубы от раздражения, и Осаму уже не мог точно понять, кого пытается убедить своими словами: Фёдора или себя. — Не повод, конечно, просто если тебе неприятно... — он вздохнул, — это отвратительно. Достоевский удобно устроился в объятиях Дазая, никоим образом не желая выбираться из них. Это было приятно, хотя бы потому, что Дазай очень уютно пах корицей и шоколадом. — Отвратительно только то, что делает Киёхару, — Дазай немного успокоился, ведь на Фёдора он и не злился и не он был причиной внутреннего раздражения его альфы. — Ты мне не неприятен. — Я это и имел в виду, прости, что выразился невнятно, — Фёдор уткнулся носом в чужой пиджак, — спасибо, что не отвернулся от меня. — От тебя невозможно отвернуться, — Дазай чуть улыбнулся и осторожно погладил его по голове. — Ответь мне на один вопрос, только честно. — На какой? — Достоевский неосознанно потянулся за лаской. — Что от тебя хотел тот омега в уборной? Вы ведь наверняка поговорили, и он когда вышел, был каким-то слишком уж довольным, — Дазай пока не стал убирать руку, видя, что это нравится Фёдору. — Он... — Фёдор сглотнул, — он увидел, что я сижу на полу и предложил помощь. — Ему так понравилось поднимать тебя с пола? — уточнил альфа с явным скепсисом. — Нет... — Фёдор попытался отстраниться, — он просто знакомый Киёхару... Дазай не стал его удерживать и позволил отстраниться. — Ты чего? — Если я расскажу тебе всё, ты не позволишь мне сделать то, что я задумал. Дазай хмуро на него посмотрел. Такое заявление его ещё больше насторожило, но он быстро нашёлся с ответом: — Давай ты сейчас приведёшь себя в порядок и отдохнёшь, а я зайду к тебе после приёма, и мы устроим информационный обмен. Идёт? Фёдор задумчиво нахмурил брови, закусил губу. На самом деле, ему хотелось спросить у кого-нибудь совета, но мог ли он довериться Дазаю? — Хорошо, — Фёдор кивнул, — ладно, я согласен. — Спасибо. Тогда договорились, — Дазай едва заметно улыбнулся, — до встречи. На этом он, наконец, покинул его и направился обратно, в главный зал. Приём был в самом разгаре. Фёдор действительно прождал Дазая до самого конца приёма. Он даже не сменил мокрый костюм, просто снял серьги и лёг в постель. Метка на шее неприятно зудела, но когда он попробовал оттереть её мочалкой, что было довольно глупо, то ожидаемо, не вышло ровным счётом ничего. Фёдор обрызгался парфюмом, но противный запах имбиря он всё равно слышал. Дазаю врать тоже не хотелось. В конце концов, он обещал подружиться с ним, а с друзьями лучше быть честным.

***

Весь оставшийся приём Дазай осторожно присматривал за тем омегой, а иногда за Киёхару. Эти двое даже пару раз пересеклись, но диалоги между ними совсем не клеились. Мацумото даже не пытался найти Фёдора, просто отвечал всем, что у того был трудный день, и он решил немного отдохнуть. Ему самому было легче — не нужно ни за кем приглядывать и бояться быть опозоренным. Когда все уже начали разъезжаться, Дазай немного потрепался с коллегами, а после ушёл наверх и постучался к Фёдору. — Входите, — тихо произнёс Фёдор, надеясь, что это Дазай, а не слуги. Тот молча вошёл в комнату и запер за собой дверь, на ходу снял пиджак и повесил его на крючок у входа. Только потом прошёл и оседлал стул рядом с постелью Фёдора. — Почему ты не переоделся? — альфа сложил руки на спинке стула и положил на них голову. — Нет настроения, — дельта сел на постели, — он меня не искал? — Не заметил, чтобы его сильно волновало твоё отсутствие, — чуть пожал плечами телохранитель. — И хорошо. — Но мне кажется, господин Мацумото не слишком доволен ситуацией, — Дазай тихо вздохнул. — Ещё бы он был доволен, я отвесил Киёхару пощёчину. — Вряд ли Мацумото-младший будет о таком рассказывать кому-то, — ответил Дазай, а потом вдруг удивлённо спросил: — Подожди, ты правда его ударил? — Да, — серьёзно ответил Фёдор, — я ударил его по лицу. — Надеюсь, хорошо ударил, — Дазай чуть улыбнулся. — Неплохо, — ухмыльнулся Фёдор. — Молодец, — альфа довольно и немного злорадно сощурил глаза. — Он заслужил. Но ты же пришёл сюда не за этим... — Да, я помню. Кто начнёт? — Ты. Дазай тихо усмехнулся. В принципе, можно было даже и не спрашивать. Он понимал, что придётся рассказать Фёдору немного о своём расследовании. Это было небезопасно, но это лучше, чем позволить Фёдору наделать ошибок. К тому же, тот уже и так знал то, чего знать было не положено. — Если кратко, то дело в том, что этот юноша был и на приёме, который проходил в доме у Мори. Он вёл себя подозрительно, и его запах был не таким, каким должен быть. Поэтому я проследил за ним и выяснил, что он из тех, кто распространяет один нелегальный препарат. По сути, этот препарат и есть та причина, по которой я здесь. Фёдор слушал его внимательно и хвалил себя за то, что не стал отталкивать Дазая. — Раз ты здесь, значит этот тип опасен? — спросил он, кусая костяшки пальцев. — Омежка нет, но препарат — да. Так он всё же предложил его тебе? Достоевский кивнул: — Видимо, я плохо играл свою роль. На этих словах Дазай слегка насторожился. — Почему? — Потому что он понял, что у нас с Киёхару проблемы в отношениях. Даже так и сказал — «он вам не пара». — Думаешь, он не блефовал? — Дазай немного задумался, вспоминая, что ещё Фёдор сказал о том, что омега знаком с Киёхару. — Не знаю. Возможно они с Киёхару просто не ладят. — Мне так тоже со стороны показалось... Что ещё он тебе сказал? — Что первый блистер из трёх таблеток бесплатный, — Фёдор постарался припомнить что ещё говорил омега. Дазай кивнул. Насколько он знал, у омег с третьей таблетки начинало развиваться привыкание, поэтому чаще всего они шли дальше. — А про действие? — Что я перестану пахнуть и остальные полы потеряют ко мне интерес, — Фёдор прокусил палец до крови и не заметил этого, пока на белые брюки не упала рубиновая капля. Фёдор тихо выругался. Дазай пронаблюдал за ним, а после встал за аптечкой. — И всё? А об остальном не говорил? — Сказал, что и сам принимает. — По нему заметно, — Дазай вернулся обратно и поставил открытую аптечку на столик, потом протянул Фёдору руку. — Но там кроме запаха ещё есть побочные эффекты. — Какие? — заинтересовался Фёдор. — Давай руку, — попросил Дазай, прежде чем ответить. — Тебе не противно держать в своих руках такие кисти? — Уж кого-кого, а меня такое не отталкивает... Дельта посмотрел на него недолго, затем протянул руку, начиная кусать палец на второй. — Так что за эффекты? Дазай стал аккуратно стирать свежую кровь с пальцев, где-то убрал ту, которая уже начинала подсыхать. — Они постепенно теряют запах, потом у них сокращается период течки. Со временем она просто становится реже, а в итоге пропадает, как и запах, — избавившись от крови, Дазай стал мазать его пальцы заживляющей мазью. — Догадываешься, к чему это приводит? — Нарушение работы гормональной системы с последующим бесплодием и вероятной онкологией... в худшем случае, — предположил Фёдор, исходя из своих знаний в области медицины. — Пять баллов, — Дазай чуть улыбнулся и достал из аптечки пластыри, которыми стал заклеивать пальцы Фёдора. — Если остановиться на определённом этапе, есть возможность оправиться, не без медицинской помощи, конечно. Но эти таблетки быстро вызывают сильное привыкание, остановиться трудно, поэтому есть вероятность откинуться либо от ломки, либо пока какой-нибудь орган не откажет. Наркотик, в общем. — И не побоялся же втюхивать такое мне, — дельта отгрыз заусенец на пальце. — Наверное, хотел насолить Киёхару или проверить, как это будет работать на дельте. — Я вижу, мой пол очень популярен, — Фёдор убрал руки за спину, — все хотят заполучить. — О, не то слово! Ты хотел согласиться? — Честно говоря, да, — сознался Фёдор, — я не совсем хорошо подумал. — Я так и думал, — Дазай тихо усмехнулся и попросил: — Давай вторую руку. — С ней всё хорошо. — Я видел, что ты содрал заусенец. Так что давай. — Почему ты так много видишь? — закатил глаза дельта, но руку всё же протянул, — а ты не знаешь как обрабатывать метки? Всё же, это укус, а человеческие укусы заживают долго и болезненно. Дазай сначала начал так же обрабатывать все остальные пальцы. — Можно попробовать мазью от синяков или ушибов, — произнёс он немного задумчиво, ему самому не приходилось сталкиваться с подобным. — А в аптечке есть? — с надеждой спросил Фёдор. — Я посмотрю, — Дазай кивнул, — когда закончу с твоими руками. Он начал заклеивать пальцы и на второй руке, даже те, которые более-менее зажили. Фёдор наблюдал за его действиями, думая о чём-то, затем сказал: — Он дал мне свою визитку. Я мог бы помочь арестовать его. — Соглашайся, — согласился Дазай, не отвлекаясь. — Если хочешь помочь, будет полезно сделать несколько записей телефонных разговоров. Только с арестом ты немного поторопился. Омежка тут не самое главное зло. — Мацумото, да? — Фёдор задумчиво взглянул на него. — Поэтому ты здесь? — Над Мацумото стоит кто-то ещё. По возможности хотелось бы посадить всю верхушку в первую очередь. Потому что если начать с их пешек, то это даст время сбежать крупным шишкам. — Выходит, я тебе всё это время не давал толком развернуться... Что ж, я позвоню ему. Только спешка ни к чему, а то можно спугнуть. — Я выяснил за это время больше, чем ожидал. Не без помощи, конечно, но всё-таки, — Дазай закончил с последним пальцем, заклеив даже большой, а потом стал рыться в аптечке. — И да, я с тобой согласен, нужно быть аккуратным. Раз ты согласен, то я расскажу тебе, как мы поступим. Достоевский на этих словах полностью превратился в слух. — Купишь у него парочку доз, а потом скажешь, что хочешь стать партнёром. Вряд ли ему это понравится, но твоё положение будет непререкаемым аргументом — у тебя нет денег, но ты нуждаешься в них. Омега сам давил на то, что Киёхару тебе не пара, так можно в этом подыграть. Таким образом, ты сможешь выйти на того, на кого он работает. У меня есть предположения на этот счёт, но так будет возможность раздобыть доказательства его причастности. Главное, чтобы Мацумото не узнали об этом. — Осталось придумать, где взять деньги на покупку первых доз, — Фёдор прищурился, продумывая все варианты. — Ты вернул Киёхару карточку? — Дазай вытащил более-менее подходящую мазь из аптечки. — Нет, — дельта качнул головой, — пока ещё нет. — В таком случае есть два варианта: либо ты её вернешь и попросишь наличку на личные нужды, либо оставишь её себе и просто взломаешь его мобильный банк. — Второй мне нравится больше. — Ты точно сможешь? — Дазай встал со стула, отодвинул его в сторону и сел на кровать рядом с Фёдором. — Смогу. Это несложно. — Тогда будь осторожнее, чем в прошлый раз, — альфа мягко убрал в сторону растрёпанные волосы Фёдора, чтобы осмотреть метку. — Не волнуйся об этом, — дельта наклонил голову, показывая отметину. Альфа аккуратно нанёс прохладную мазь. — Спасибо, что решил помочь. Ты уверен, что хочешь быть причастным к этому? — Меня уже втянули в это, — вздохнул Фёдор, — выбора мне не оставили. — Ты мог и отказаться... — Дазай мягко втёр мазь и убрал её назад в аптечку. — Не мог. В конце концов, ты говорил, что можешь помочь мне, так почему бы тогда мне не помочь самому себе? — В таком случае, я надеюсь, что всё пойдёт хорошо... — альфа поднялся и убрал аптечку на место. — Если что-то пойдёт не так, меня максимум запрут где-нибудь, а вот тебя... Но, думаю ты не спалишься Дазай в ответ тихо усмехнулся: — Да, будет полный провал... Надеюсь, теперь получится справиться быстрее. — Не волнуйся об этом, я всё сделаю правильно, — Фёдор распустил волосы и тряхнул головой, чтобы расправить их, — я не так глуп, как кажется. — Раз ты не так глуп, то переодевайся и ложись спать, — Дазай чуть улыбнулся, наблюдая за ним. — Мне ещё банк Киёхару взламывать, — Фёдор зевнул, — сейчас идеальное время, он не заметит ничего, потому что устал. — Не забывай и о том, что ты тоже устал. — Для меня усталость мало значит, — Фёдор постарался стереть со штанов кровь, но естественно, ничего не добился, — я могу долго протянуть без сна. — Я не сомневаюсь, что можешь, но это вредно, и в том состоянии, в котором ты сейчас, ты можешь допустить ошибки, — скрестил руки на груди Дазай, наблюдая за ним. — Ты мне не мамочка, — нахмурился Фёдор. — А кто? — Телохранитель. — Вот именно. — И что? — И то, — Дазай ответил ему в его же детской манере, и вздохнул. — О, ками-сама! Почему ты такой упёртый... — А почему я должен беспрекословно подчиняться? — Я ведь не прошу тебя прислуживать мне или идти работать в шахты, а просто рекомендую отдохнуть после тяжёлого для тебя дня, чтобы потом ты не чувствовал себя ещё хуже, чем сейчас. — Я нормально себя чувствую. — Ещё полчаса назад ты едва стоял на ногах. Ты уверен? — Какое тебе дело до моего самочувствия? Если так печёшься за своё дело — хорошо. Но я не уверен, что дальше будет такое же удачное время для этого. — Успокойся, я всего лишь уточняю. Если уверен в себе, делай всё сейчас. В конце концов, разве тебя бы остановили мои слова? — телохранитель мягко потрепал его по волосам, прежде чем развернуться к выходу и снять свой пиджак. Фёдор только глаза закатил, но за компьютер действительно садиться не стал. В какой-то мере, Дазай всё же был прав. Альфа попрощался с ним, раз тот решил не отвечать, и отправился к себе. Нужно было ещё отправить отчёт о сегодняшнем дне, пока время не совсем позднее. Спать Фёдор действительно лёг. Правда, после того, как позвонил Оде и пожаловался на будущего супруга. Он поймал себя на мысли, что в последнее время слишком часто звонит Сакуноскэ, тем более слишком часто всхлипывает в трубку. Зато спать Достоевский лёг почти сразу после разговора со своим бывшим телохранителем. И даже несмотря на то, что уснуть до будильника почти не получилось, Фёдор всё равно был рад, что Ода смог понять его.