Грани темноты

Закончить все домашние дела у Дазая получилось быстро, он даже успел заглянуть в участок ненадолго, а на обратном пути заехал за шоколадом и в аптеку за таблетками. Ощущения были такими, будто ему не двадцать три, а уже глубоко за сорок. Казалось, проблем становится только больше, в лице Коё, например, но по поводу неё он решил пока что ничего не делать. Кто знает, когда они ещё встретятся и вряд ли это будет скоро. Но держать её под наблюдением стоило, раз она имела бизнес в фармацевтике. Дазай вернулся уже после ужина, чувствуя себя ужасно усталым после прошедшего дня. После душа он переоделся и лёг в постель, какое-то время прислушиваясь к гудящим ногам. Судя по времени, Фёдор должен был как раз скоро ложиться спать, поэтому у Дазая был выбор — побеспокоить его или нет. Немного отдохнув и подумав, он решил, что сейчас всё равно не будет искать информацию о Коё, а если ляжет спать, вряд ли уснёт из-за волнения о том, как прошёл день у Фёдора, и не собираются ли Мацумото хоронить младшего сына. Хотя, конечно же, на последнего ему было глубоко плевать. Дазай всё же встал и вышел из комнаты, а потом тихохонько постучался к Фёдору, чтобы случайно не разбудить, если тот всё же лёг спать пораньше. От стука Фёдор вздрогнул, потому что хоть в душе и ждал Дазая, всё же не верил, что тот вернётся так рано или решит зайти к нему. Поэтому, если это не Дазай, это мог быть только Киёхару, а общаться с ним ему не хотелось. Он отложил кисть и тихо спросил: — Кто там? Дазай по привычке спрятал руки за спину, но сразу представился. Фёдор, бросив художественные принадлежности, бросился к двери и открыл Дазаю. Наверное, он выглядел глупо в глазах Дазая, когда поступал так, но очень уж трудно было себя остановить, когда казалось, что само сердце рвётся наружу, к двери, и за дверь, чтобы упасть прямо под ноги своему... любимому. Даже не сдерживая сияния в глазах, он улыбнулся Дазаю и смущённо произнёс: — Привет... — Привет, — Дазай чуть склонил голову набок, внимательно разглядывая его, — я тебя не сильно потревожил? — Нет, всё хорошо, — парень отошёл в сторону, пропуская его. — Войдёшь? — Спасибо, — Дазай зашёл в комнату и положил на его стол две плитки шоколада, а ещё новую баночку снотворного. — Всё хорошо? — Да, всё даже более чем хорошо, — довольно провозгласил Фёдор, затем припомнил, что синяк после утреннего выпада Киёхару всё же остался, поэтому спрятал руки за спину, — он предложил мне обоюдный игнор. — Это прогресс, — альфа тихо фыркнул и уселся на край стола, — ты что-то натворил? — Не знаю... — паренёк отвёл взгляд, — в начале дня я сказал ему что помечу его вечером, а после сменил тактику и начал вести себя как примерный мальчик. А после я пролил на его брюки воду и в конечном итоге он сказал это. — Ну, вроде бы ничего страшного, — если это было всё, то можно было выдохнуть с облегчением и немного успокоиться, к тому же по виду Фёдора можно было убедиться, что он в порядке. Хотя бы не пытается закрываться и ведёт себя сговорчиво. — Ага, — Фёдор улыбнулся, — говорю же, всё в порядке. — Ну как я могу тебе не поверить, когда ты так улыбаешься! — Дазай вздохнул, а потом прищурился для вида и спросил: — Кстати, ты ведь не ходил на ужин, да? — От тебя ничего не скроешь, да? — хмыкнул Достоевский. — Да. Именно так, — деланно сурово Дазай скрестил руки на груди. — Ну, я не хотел при них есть. Ладно, это неважно! Расскажи про свой выходной. — Расскажу, — Дазай кивнул. — Но я так устал и ещё ничего не ел с самого утра, поэтому нам нужно спуститься на кухню. — Ты совсем болван? — без лишних эмоций уточнил Достоевский. — Даже я пообедал! — Не ругайся, — Дазай закатил глаза, но всё равно улыбнулся, — у меня было много дел, поэтому сначала не было времени, а потом я об этом забыл. — Мы сейчас же идём ужинать, — парень взял со стола заколку и, на скорую руку собрав волосы, направился к двери, незаметно прихватив с собой шоколад. Дазай слез и пошёл за ним, а когда они вышли в коридор, чуть наклонился к нему и тихо спросил: — Надеюсь, ты не собираешься есть на ужин один только шоколад? — Нет, не собираюсь, — ответил Фёдор и, повернувшись к Осаму, произнёс с ухмылкой, — и вообще, я сам приготовлю нам ужин. И ты, поверь мне, после него не захочешь ничего другого. — Ты разве умеешь готовить? — альфа тут же чуть отстранился от него. — В чём подвох? — Почему в моих словах должен быть подвох? — нахмурился Фёдор. — Как ты смотришь на пасту? — Хорошо смотрю на что угодно, если ты правда не спалишь всю кухню. — Я не настолько не приспособлен к жизни, — фыркнул Достоевский и, отвернувшись, продолжил путь, мысленно негодуя, почему это все ищут подвох в его действиях? — Ну, тогда я рад, — Дазай тихо хихикнул, и добавил примирительно: — Не обижайся. — Я не обижаюсь, я удивлён, — пояснил Достоевский, — но это ерунда, — он толкнул дверь кухни, — то, что я никогда не готовил что-нибудь не значит, что я не знаю рецепт и не видел, как это делается. — Ты прав, — Дазай зашёл за ним, радуясь, что уже достаточно поздно, и на кухне никого уже давно нет, — но, например, чтобы принаровиться резать продукты и правильно обращаться с плитой нужна практика. Тебе может казаться, что всё идет по плану, а потом у тебя может загореться масло. — В таком случае, ты мне поможешь, вот и всё. — Хорошо, я с радостью, весь твой. Командуй. Фёдор заставил Дазая вскипятить воду и подержать в ней свежие томаты, а сам принялся резать лук. Получалось не слишком быстро, но Фёдор был дотошным, поэтому, хоть и медленно, но нарезал он его хорошо. Потом они с Осаму поставили вариться спагетти, а Достоевский занялся приготовлением томатного соуса к пасте. В общем и целом, они потратили не так много времени, как ожидал Фёдор, но в конце он остался собой доволен. Разве что руку порезал немного. Он подал пасту, натерев сверху сыр и поклонился Дазаю, сложив руки на восточный манер, лодочкой перед грудью: — Приятного аппетита. Дазай хоть и владел некоторыми кулинарными навыками, готовить не слишком любил, потому что скучно было. Но оказалось, что готовить с кем-то намного занятнее. А ещё было интересно понаблюдать за тем, как это всё делал Фёдор. Позволить ему использовать возможность получить новый опыт и навыки оказалось хорошей идеей. — Спасибо, — Дазай так же серьёзно склонил голову, — это уже выглядит аппетитно. — Главное, чтобы ещё и на вкус вышло нормально, — улыбнулся Фёдор и, взяв палочки в руки, попробовал первую порцию. Оказалось, он не безнадёжен. — И тебе приятного, — ответил Дазай, прежде чем тоже взяться за еду. Только сейчас он почувствовал, насколько проголодался за день, но паста оказалась вполне вкусной вообще, в целом, даже если бы он не был голоден, как собака. Фёдор вдруг что-то вспомнил и, вскочив из-за стола, на скорую руку сделал им чай со льдом и листиками мяты, к сожалению сушёными, но с пастой было самое то. Дазай пронаблюдал за ним, не отвлекаясь, а потом заметил: — У тебя под вечер поднялось настроение? — Вроде того, — улыбнулся Фёдор, — нравится? — Да, получилось очень неплохо для первого раза, ты молодец. И спасибо за чай. — Спасибо, — юноша смущённо опустил взгляд и быстро запихнул в рот еду, чтобы скрыть смущение, Дазай с легка улыбнулся, мельком наблюдая за ним. Фёдор больше не отвлекался и Дазая не отвлекал. Он терпеливо ждал пока тот поест и скажет ему как там прошёл их день. После того, как они поели, собрал посуду и загрузил её в посудомойку вместе с тем, что они использовали во время готовки. С этим он справился быстро и сел на место допивать холодный чай. — Теперь расскажешь? — с энтузиазмом поинтересовался Достоевский, отламывая от шоколадки несколько долек и протягивая Дазаю. Дазай кивнул ему в знак благодарности, а потом заговорщицки спросил, щурясь: — Ты знаешь, кто такая Озаки Коё? Фёдор задумался ненадолго, затем неуверенно качнул головой: — Я слышал это имя, но лично не знаком. — Сегодня днем она приезжала к Мацумото-сану, и у неё сломалась машина, поэтому я помог ей добраться до города, — Дазай подпёр голову рукой, однако говорил всё ещё не слишком громко. — Мы неплохо пообщались. — Она интересный собеседник? — спросил Фёдор, кусая шоколадку и наслаждаясь её вкусом. — Более чем. По крайней мере, вела себя она не так высокомерно, как многие аристократы рядом со своими слугами, — Дазай отпил немного чая. — Но она близкий партнер Мацумото, и это не слишком желательное... общение. — Думаешь она?.. — неоднозначно протянул Фёдор. — С учётом того, что она — глава фармацевтической компании, вполне вероятно. Но я не знаю, чего от неё можно ожидать, — Дазай слегка устало вздохнул. — Ну, может она не такая и плохая, — с надеждой сказал Достоевский. Неопределённо пожал плечами, Дазай вернулся к чаю, потом снова сказал: — Потом я заехал домой и в участок. И в магазины. На этом всё, получился выходной от одной работы для всякой другой работы, — он усмехнулся. — Лучший отдых — это смена деятельности, — авторитетно заявил Достоевский. — Тоже верно. Но я на работе устаю меньше, чем в этот выходной, — тихо хихикнул Дазай. — В таком случае, завтра на работе отдохнёшь. Я как раз собрался игнорировать завтрак, обед и ужин в кругу семьи, меньше работы. — Спасибо. Ты настолько не хочешь видеть Киёхару? — Да, настолько. — Полностью согласен с тобой, — допил чай. — Тебя не запрягли «семейными» делами? — Нет, пока не трогают. — Тогда я могу немного напрячь тебя? По делу. — Я слушаю, — Фёдор подобрался, показывая, что действительно слушает. — Раз уж ты разобрался с картой, можешь уже назначить вторую встречу нашему дорогому омеге-наркоторговцу. — Когда? — с деловитой готовностью откликнулся Фёдор. — Можно на этих выходных или в пятницу. Как тебе удобнее. — Хорошо, — юноша кивнул, — от меня нужно всё то же, или что-то ещё? — Ничего нового. Купишь дозу, расскажешь, как тебе в прошлый раз понравилось, мягко намекнёшь, что в твоем положении собирать такие суммы сложно... ну и всё. Справишься? — Думаю, да, — кивнул Фёдор. Дазай мягко улыбнулся. — Спасибо. Ты позвонишь сам или мне побыть рядом? — Если в этом нет необходимости, я справлюсь сам. — В таком случае удачи, и будь осторожнее, — Дазай допил свой чай и посмотрел на время. Теперь спать не слишком хотелось, куда приятнее было находиться с Фёдором. — Я буду внимателен, — кивнул Достоевский, всё ещё сияя глазами, — спасибо за заботу. — Я бы сказал, что это моя работа, но мы с тобой теперь, в каком-то роде, напарники, — альфа слегка улыбнулся. — Наверное, — Фёдор пожал плечами, в душе встрепенувшись от этого «напарники». — Так и есть, — сощурился Дазай. — Тебе виднее, — дельта флегматично жевал шоколадку. — О Ками-сама, я глубоко расстроен твоим безразличием! — Дазай наигранно-тяжело вздохнул. — Прости? — юноша склонил голову к плечу. — Какой реакции ты ожидал? — Не такой холодной. Где же азарт, Фёдор Достоевский? Это же такая романтика, адреналин в конце концов, — Дазай эмоционально взмахнул руками и прижал их к сердцу. — Я никогда не был чьим-то напарником, так что для меня это понятие довольно эфемерно, — Фёдор мысленно отругал себя за то, что, кажется, огорчил Осаму. — Ну ладно, — всё же сдался Дазай, и снова вздохнул, — не так уж давно мы напарники, чтобы ты успел этим проникнуться. И, кажется, тебя это наоборот только заставляет волноваться лишний раз. — Нет, я спокойно реагирую, — возразил Достоевский. — В первый раз ты переживал, — негромко заметил Дазай — Я не переживал, — стоял на своём Фёдор. — Что ты предложишь мне за моё молчание? — деловито начал Дазай. — Какое молчание? — изогнул бровь Достоевский. — За то, чтобы я не припоминал тебе тот первый звонок, конечно же. Хотя, я бы и так не стал этого делать в плохом ключе, но раз ты отрицаешь факты... — О каких фактах речь? — О том, что ты много нервничаешь, и по тебе это видно, что бы ты там ни говорил, — Дазай слегка улыбнулся, прикрыв рот рукой. — Но я надеюсь, что в целом всё пройдёт спокойно и в дальнейшем. Погони, перестрелки и прочие криминальные разборки это конечно занимательно, но не в нашем случае. — Я не нервничаю. — Как скажешь, — улыбка Дазая стала шире. — Почему ты такой противный? — поморщился Фёдор. Альфа тихо и довольно усмехнулся на такую маленькую странную победу, но ответил уже серьёзно и честно: — Просто хочу знать, когда тебе требуется больше внимания, или максимально огородить от того, что тебе неприятно. Не обижайся. — Я не обижаюсь, — он действительно не понимал, почему Дазай так часто просит не обижаться. — Тогда замечательно, если не обижаешься. — Не обижаюсь. Всё хорошо. — Верю-верю. Но надеюсь, ты в любом случае понял мой посыл. — Я всё понял, — вздохнул тот, — пожалуйста, не беспокойся. — Спасибо, теперь не беспокоюсь. — Я рад, — улыбнулся парень, — спасибо, что составил компанию. — Это тебе спасибо, что решил меня накормить чем-то нормальным, — детектив поднялся из-за стола и собрал пустые стаканы, чтобы помыть их уже вручную. — Звучит так, будто я забочусь о тебе. — Пытаешься. Это очень мило, — Дазай тихо хихикнул, включая воду. — Ладно, я забочусь о тебе. Потому что ты обо мне заботился и я тоже хочу. Ну и... — он смущённо занавесил лицо волосами, — мне нравится это... На этих словах Дазай едва не разбил один из стаканов. Конечно, это было всего лишь совпадение! Это средство для мытья посуды слишком скользкое. — Обычно люди... считают это геморным, — Дазай смыл мыло с несчастной посудины. — И ты тоже? — Фёдор сжал под столом свои домашние штаны. — Мне трудно заботиться о людях, поэтому я никогда этого не делал, — выключил воду и стал вытирать посуду, прежде чем убрать. — Но о тебе заботиться оказалось... нетрудно. В психологическом плане, я имею в виду. Мне даже нравится. — О, значит в самом начале ты был таким колючим потому, что боялся, что это будет неприятно? — Я тогда не думал, что выглядел колючим, — Дазай тихо хихикнул и убрал посуду, потом вернулся к нему, но за стол не сел. — Просто сначала было трудно определить, что допустимо, а что нет, тем более, ты и сам не слишком шел на контакт. И изначально я собирался заботиться о тебе немного... поверхностней. Пойдём? — Пойдём, — кивнул Достоевский, поднимаясь, — а почему ты изменил решение? — Потому что узнал тебя получше и понял, что во-первых, этого будет недостаточно, а во-вторых, со временем оказалось, что тянет заботиться о тебе как-то само собой, — Дазай направился на выход с кухни и открыл перед Фёдором дверь, а потом устало вздохнул. — Как-то не так прозвучало, конечно... не знаю, как это объяснить. Фёдор лишь засмеялся в ответ на это: — Мои слова тоже, наверное, так звучали. В любом случае, мы ведь друзья, что может быть не так? — Да, но это прозвучало так, будто я одержимый маньяк, — Дазай тоже слегка улыбнулся от его смеха. — А вдруг, ты и правда маньяк? Заботишься обо мне, чтобы потом изнасиловать. Закормишь шоколадками, например? — Если я закормлю тебя шоколадками, то нас максимум что будет ждать, это поход к дерматологу. Ну или к диетологу. Может быть и к аллергологу. Какое уж там изнасилование... — Изнасилование шоколадом, — серьёзно заявил Фёдор. — Почему у тебя постоянно это на уме? — покачал головой. — Потому что я боюсь, что это случится, — он перестал дурачиться и спрятал руки в карманы, — и не шоколадом. — Я же говорил, что не сделаю этого. Я даже руки ни разу не распускал, — Дазай немного обиженно надулся, но на самом деле ему было просто интересно, что скажет Фёдор. — А если ты не сделаешь, но сделает... Ну, например Киёхару? — Это уже больше вероятно, чисто теоретически. Но разве он бы этого не сделал раньше, если бы правда хотел? — Я не знаю, — Фёдор покачал головой, — иногда мне кажется, что если бы я не начал угрожать ему в машине, он бы зашёл дальше, чем просто расстёгнутые брюки. — Так подожди, что ты сказал? — альфа слегка нахмурился. — А? — Фёдор повернулся к нему, затем вдруг вспомнил, что не описывал произошедшее, и мысленно хлопнул себя по лбу. — Я ведь не рассказывал, что именно произошло, да? — Ну, теперь рассказал, — слегка холодно заметил Дазай, стараясь не показать своего раздражения, но потом уже более-менее спокойным тоном заметил, продолжая путь: — Если угрозы перестанут действовать, просто переходи к делу. Не пожалеешь. — Пока что мне ничего не угрожает, раз он решил игнорировать меня, но опасения есть. В любом случае, я прислушаюсь к твоему совету. — Киёхару не слишком честный человек, поэтому всё равно будь осторожен в своих действиях, если правда боишься этого. Я только не понимаю одной вещи... — Какой же? — Если ты настолько этого опасаешься, то зачем тогда ты откровенно лапал его за столом? — Чтобы позлить, конечно, — как маленькому объяснил Фёдор, — как правило я в такие моменты не слишком рационально мыслю и желание выбесить сильнее меня. — Хорошо, что ты хотя бы понимаешь это и признаёшь. — А чего в этом такого-то, чтобы ещё это и не признавать? — То, что ты заведомо знаешь, чем это может обернуться, и боишься последствий. Кто вообще будет так рисковать? Тем более, ради какого-то мимолётного удовлетворения. — Я. Я буду. — Это того не стоит, — Дазай слегка покачал головой. — Стоит. По крайней мере именно из-за этого он перестал садиться рядом со мной, а после и предложил игнорирование. Один раз можно потерпеть ради этого. — Или просто договориться словами через рот. — Ты опять меня поучаешь, — цыкнул Фёдор. — Извини, — Дазай снова вздохнул, а потом пояснил: — Просто не слишком понимаю твои методы, вот и всё. Вернее, я могу дать им оправдание и объяснить, но... всё равно не понимаю. — Я не просил ни оправдывать их, ни объяснять, ни принимать, — фыркнул Достоевский, — ты спросил, почему я так говорю, я ответил. — Я и не собирался этого делать, — снова слегка холодно отозвался Дазай, — но тебе нужно понять, что твоя тактика неправильная, потому что вредит тебе же. Ты ведь вернёшься к ней, если Киёхару снова сделает что-то, что тебе не понравится. — Может и вернусь, но к остальным это не имеет ни малейшего отношения. — Снова ты за своё... — Прости, — Фёдор не говорил как тот, кто действительно сожалеет обо всём. Поняв, что от него снова пытаются отмахнуться, Дазай тяжело вздохнул и, немного подумав, обнял Фёдора со спины, обвивая руками за шею. Благо, рост позволял. И уткнулся лицом в его макушку. — Ну почему ты такой... невозможно упрямый, — сказал тихо на выдохе. На самом деле раздражал его в этой ситуации только Киёхару, а за Фёдора было как-то больно. И если раньше это чувство было почти неощутимым, то сейчас от него слегка болели рёбра. Фёдор замер, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Совсем как тогда в машине, только сейчас было приятно. Он вздохнул и прикрыл глаза: — Ну, а каким мне быть? Дазай чуть опустил голову, утыкаясь уже куда-то между своим плечом и его шеей. — Если тебе не всё равно до того, что я делаю для тебя, — начал он говорить совсем тихо, словно через силу, — то я прошу тебя, будь осторожнее. Пожалуйста. Иначе всё будет зря. Фёдор судорожно вздохнул, оттого, что прекрасно понимал о чём Дазай говорит. Было немного больно оттого, что тот действительно делает для него слишком много. Вдруг он не заслужил всего этого? Он осторожно взял Дазая за руку и слегка сжал: — Я понял тебя. Лучше не привлекать внимание лишний раз. Так? Дазаю крайне не хотелось давить на жалость и пытаться манипулировать Фёдором, в его жизни этого было много когда-то, и ему самому было от этого тошно, но сейчас он говорил искренне, пусть и с трудом. С какой-то стороны он ведь озвучивал вполне реальную перспективу. — Так, — на выдохе ответил Дазай, успокаиваясь от его жеста. — Мы должны справиться с этим. — Хорошо, — кивнул Достоевский, невольно прижимаясь щекой к шевелюре Дазая, — я понял. — Ты не отмазываешься? — Дазай не стал поднимать голову, чтобы Фёдор не отвернулся. — Нет, — юноша качнул головой, отстраняясь, — ты прав. Это может навредить не только мне, но и делу. Дазай понадеялся, что Фёдор не передумает в скором времени. Всё же, если он действует на эмоциях... Но Дазая успокаивал немного тот факт, что Фёдор хотя бы выслушал его и, вроде, даже принял. Из-за того, что Фёдор отстранился, Дазай сам тут же отпустил его, ругаясь на себя за очередной порыв чувств, на поводу у которых он пошёл. Не стоило так делать, тем более, если это по каким-то причинам не нравится Фёдору. Достоевский едва смог успокоить сердцебиение от нахлынувших так внезапно чувств. Всё же, Дазай вызывал в нём слишком много эмоций. Слишком. Он едва заметно выдохнул и отпустил чужую руку. — Нам не стоит задерживаться в коридоре. — Прости, ты прав, — тихо ответил Дазай и пошёл дальше, но вскоре спросил: — Мне остаться с тобой, пока ты не заснёшь? Он постарался сам немного отойти от этого и успокоиться. Терять самообладание ему не хотелось. Да и нельзя было. В последнее время нервы слегка шалили, и он подумал, что стоит слегка увеличить дозу антидепрессантов, хотя и не был уверен, что дело в них. Может быть, причина только в его собственных чувствах к Фёдору? Вернее, в их наличии вообще. — Если ты не слишком устал, — согласился Достоевский. — Не слишком, — альфа даже слегка улыбнулся, наконец, потому что начал более-менее успокаиваться. — В таком случае, буду рад, — Фёдор улыбнулся, — но ты тоже должен лечь рано. — Всё будет зависеть от тебя. — Ах, опять ответственность, — дельта всплеснул руками затем нервно хихикнул, — но если ты не ляжешь вовремя, я укушу. — А как ты узнаешь, если заснёшь раньше? — сощурился Дазай, заходя вместе с ним в комнату. — Утром определю, по кругам под глазами. — Это не показатель, — альфа вздохнул. — В твоём случае — да. — Мало ли, вдруг я лягу рано, а они всё равно появятся? Давай ты будешь кусаться небольно? Альфа, пока ждал его, сел на край постели, а затем лёг на спину, раскинув руки в стороны. — Ладно, я легонько, — юноша скрылся в ванной. Дазай только тихо усмехнулся и продолжил его дожидаться. Спать и правда не очень уж хотелось, но и делать что-то было ужасно лень. На кухне они провозились дольше обычного, поэтому время уже было ближе к двенадцати. Закончив вечерний туалет, благоухающий и довольный Фёдор, вышел из ванной, принял снотворное и плюхнулся в кровать. — Всё, видишь, я ложусь. Я тебя не обманываю. Пока Фёдора не было, Дазай успел за это время выключить свет и включить ночник, а когда тот лёг, сел рядом с ним. — Вижу-вижу, — он слегка улыбнулся. — Всё в порядке? — Да, — паренёк довольно потянулся, как сытый сонный кот, разве что не выпуская когти, если бы они у него были, чтобы радостно поцарапать что-нибудь, — всё замеча-ательно. — Прекрасно, тогда я могу со спокойным сердцем разрешить тебе уснуть, — Дазай смотрел за этим с каким-то умилением, и потом всё же погладил его по голове. В первую секунду Фёдор сжался от этого жеста, но после расслабился и даже потянулся к руке, довольно щурясь. — А раньше не со спокойным сердцем разрешил бы? Даже не собирался в таком случае убирать руку, продолжая медленно поглаживать и иногда убирать волосы в сторону. — И раньше разрешил бы, но только если тебя ничего не беспокоит и ты не станешь просыпаться ночью. — О, вот как, — Фёдор улыбнулся, — ты действительно заботливый. — Наверное, скоро ты устанешь от этого... — Нет! — юноша вскочил в испуге, и обхватил его за шею руками. — Я не устану, не прекращай так делать! Дазай вздрогнул от неожиданности и даже немного растерялся, не особо понимая, насколько Фёдор серьёзно. — Ты... что, правда этого боишься? — альфа даже погладил его всё-таки по спине. — Не боюсь, просто не прекращай, — он прижал Осаму к себе. — Не прекращу, — тот даже и не пытался выпутаться из его объятий. — По крайней мере буду очень стараться. — Спасибо, — Фёдор уткнулся в его шею, мысленно ругая себя за такой порыв. Нельзя же так. Сначала альфа напрягся от такого жеста, от него слегка перехватывало дыхание, но потом быстро расслабился, привыкая. — Ну всё... всё хорошо, ложись, — ответил он спокойно и тихо, наоборот, только зарываясь пальцами в его волосы и поглаживая. — Пообещай, что ляжешь спать и не проснёшься как обычно за полтора часа до меня, — дельта отстранился и взглянул ему в глаза. — А во сколько мне тогда просыпаться? — Дазай слегка удивился и даже не стал отводить взгляд. — Вместе со мной. У меня есть будильник. Дазай только улыбнулся такому порыву, и уткнулся лбом в его плечо, кивнув. В этот момент Фёдор казался ему особенно чудесным и милым. Фёдор опешил от этого, судорожно вдохнул и погладил Осаму по голове. Какой он, всё-таки, хороший. — Спасибо, — ответил он наконец и поднял голову, — а ты точно проснёшься по будильнику? — Да, точно. — Ну смотри, а то останемся без завтрака! — Не останемся. — Хорошо, попробуем, — юноша снова чуть улыбнулся. — Ложись. Дазай лишь кивнул, отстраняясь и ложась. — Спасибо за всё! — произнёс Достоевский. Дазай опять слегка кивнул и сказал: — Тогда завтра выходи сразу, как соберёшься. — Хорошо, — Фёдор зевнул, — спокойной ночи. — Приятных снов, — ответил Осаму почти шёпотом. Фёдор улыбнулся и закрыл глаза. Теперь можно спать спокойно. Дазай посидел с ним ещё немного, а когда понял, что Фёдор заснул, поправил ему одеяло и выключил свет. Его всё ещё немного смущало то, что Фёдор решил немного изменить режим, но отказать ему не мог и подумал, что, может, это и вправду хорошая идея. Вернувшись к себе, он сразу лёг спать. Всё же усталость за день взяла своё, и заснул Дазай очень быстро. *** На следующий день Фёдор связался с омегой и тот назначил встречу через несколько дней. К назначенному времени Фёдор был на месте, нервно поправлял серёжку. Вторую он пока не носил из-за того, что ухо он всё же покалечил, и теперь оно долго заживало. Клуб на этот раз был другой, но не менее убитый, чем тот, в котором они были в прошлый раз. Он сидел, как и тогда, в углу, ожидая прихода, как он узнал, Мисимы Юкио. Таково, как оказалось, было имя омеги. Было немного волнительно. В клубе было довольно много людей, поэтому затеряться в толпе было очень просто, чем Юкио и пользовался. К тому же, совсем слабый запах феромонов помогал ему скрываться. Поэтому он незаметно оказался рядом с Фёдором, но на этот раз предпочёл присесть на подлокотник, а не на колени к Фёдору. — Вы прекрасно выглядите, господин Достоевский, — промурлыкал омега, мягко погладив его по плечу. — Если бы не вы, я бы выглядел гораздо хуже, — улыбнулся Фёдор, не обращая внимания на чужую руку, хотя это и было не слишком приятно. — Оу, что вы, — омега прикрыл улыбку свободной рукой, якобы смущаясь, — я рад, что вы снова пришли ко мне. — После того, как я увидел эффект, я не мог поступить иначе, — Фёдор улыбнулся. — Даже вам хватило той дозы, чтобы ощутить его? — Юкио слегка удивился. — Я почувствовал его лишь после третьей таблетки, но оно того стоило, — кивнул Фёдор. — Я рад, что на вас оно так действует, — омега скользнул рукой по его груди и всё же пересел к нему на колени, чтобы незаметно оставить дозу в кармане джинсов. Да и, что там, ему и просто нравилось заигрывать с Фёдором, хотя он уже практически не мог различать феромоны и поддаваться их влиянию. Фёдор ухмыльнулся и жёстким властным движением притянул его к себе, целуя, будто так и положено. Он недолго поиграл, нетерпеливыми движениями лаская гибкое тело, а после сплёл их пальцы, сжимая между ладонями деньги и таким образом передавая их Мисиме. И лишь после этого почти сразу отпустил его, старясь выглядеть как можно более естественно после этого. Омежка тихо и довольно простонал от этого и улыбнулся, когда его отпустили, но почти сразу прильнул обратно к Фёдору, убирая деньги себе в карман. — Господин Достоевский, может быть, заранее выберем дату нашей следующей встречи? — спросил он ласково и ненавязчиво, наклонившись к его уху. Фёдор понял, что это как раз тот момент, которого он ждал. — Боюсь, это будет не совсем возможно. — Да? — казалось, Юкио совершенно искренне расстроился и даже отстранился, глядя на него и убирая за ухо прядь своих светлых волос. — Почему же? — Моё положение в семье очень... сложное. Мне было довольно трудно собрать ту сумму, которую сегодня мне пришлось потратить, — он вздохнул, — вероятно, я не смогу делать это регулярно. — Вот как? В таком случае... ничего страшного. Я буду ждать вашего звонка, — омега чуть улыбнулся. Фёдор кивнул: — Всего хорошего. — До встречи, — Юкио на прощание игриво чмокнул Фёдора в щёчку, а потом всё же наконец слез с его коленей и исчез в толпе. Фёдор выдохнул, наконец расслабляясь. После этого поцелуя хотелось помыться. Он посидел ещё немного, думая над тем, насколько хорошей идеей будет отделить от блистера несколько таблеток и спрятать, а после всё же попробовать? В его положении это действительно могло быть спасением, независимо от последствий. Возможно, так даже лучше. Меньше хлопот доставит. В итоге решив, что лучше подождать, потому что даже месяц может решить всё, он поднялся и направился прочь. Если бы не Дазай, он бы даже не раздумывал, но из-за того, что он испытывал к этому мужчине, он совершенно не желал его огорчать. Дазай наверняка разочаруется в нём, если Фёдор не будет сильным, как прежде и сдастся. *** Всё это время Дазай дожидался его на улице, прислонившись к машине и спрятав нос в шарфе. День сегодня был особенно холодным, ночью даже обещали снег. Выбраться из особняка на этот раз они смогли полулегально, объяснив всё тем, что Фёдору необходима тёплая одежда к зиме, а ехать днём они не могут из-за количества уроков. По крайней мере, сейчас им можно было не переживать о камерах. Тем не менее, Дазай всё равно чувствовал себя слегка встревоженно. Фёдор вышел довольно скоро. Он переживал только о том, не слишком ли замёрз Осаму, пока ждал его. Подойдя, он ободряюще улыбнулся, показывая этим, что всё прошло удачно, и протянул руку, чтобы поправить чужой шарф. Он съехал, и наверняка Дазаю дуло. Дазай тихо выдохнул, не мешая манипуляциям Фёдора, и почти сразу почувствовал себя спокойнее. Наконец-то они закончили. И, кажется, Фёдор начал входить во вкус. — Ты быстро учишься, — заметил альфа, едва заметно улыбнувшись в ответ, — молодец. — Это было немного... противно, — признался Достоевский, — мне пришлось его поцеловать. В целом, он выглядел неплохо. По крайней мере, не было видно, что ему и правда было неприятно. Но это лишь потому, что сам Фёдор пошёл на уловку и на секунду представил, что было бы, если бы на месте Юкио был Дазай. Он наверняка был бы не таким гибким и податливым, но от этого только приятнее. У него сильное стройное тело, особенно ноги... Фёдор подумал о том, как эти ноги могли бы сжимать его бёдра и решил, что больше об этом думать не надо. А Дазай немного удивлённо на него посмотрел, не сразу даже веря, что Фёдор правда пошёл на такое. Хотя, после его выходок с Киёхару, можно было даже не удивляться. — Чёрт, а ты всё-таки куда более талантливый актёр, — Дазай тихо присвистнул. С одной стороны он почувствовал легкий укол ревности, но был в состоянии адекватно смотреть на ситуацию и понимать, для чего это всё делалось. В таком случае Фёдор правда заслуживал похвалы. Особенно, если сам Юкио оценил этот жест как проявление симпатии. — Ты действительно так думаешь? — юноша неосознанно расправил плечи после этих слов. — Почему нет? Соблазнение это ведь неплохой рычаг давления, но не все могут решиться на это, ещё и справиться, — детектив слегка пожал плечами. — Я всего-то деньги так передавал, — вздохнул Фёдор, — но если ему понравилось... — То что? — То это может помочь делу. — Мне нравится ход твоих мыслей, но... вдруг этот омега тоже играет? — Дазай спрятал руки в карманы. — Безусловно, его флирт неискренний, но мне этого и не нужно. — Главное, чтобы это не он использовал тебя. — Я покупаю у него наркотик, он уже меня использует. — Это самое безвредное, честно говоря. Ты не замёрз? — Почти нет, — покачал головой Фёдор, — только руки чуть-чуть. — Может быть, заедем куда-нибудь? Погреться. Хочешь кофе? Или горячий шоколад? — А претензий из-за этого не будет? — Почему должны быть? Мы поехали абсолютно законно. — Ну, мы, всё же, вернёмся позже, — дельта неуверенно подышал на руки, в попытке их согреть. — Думаешь, они сидят и считают каждую секунду? — альфа осторожно накрыл его руки своими, отмечая, что они и вправду холодные, а Дазай успел согреть свои в карманах. — Кстати, ты уверен, что тебе не нужны перчатки потеплее тех, что у тебя есть? — Вероятно нужны, — кивнул Фёдор, — думаешь, магазины ещё открыты? — Сейчас только восьмой час, поэтому должны быть открыты. — Тогда давай, — Фёдор улыбнулся ему. Дазай отпустил его руки и открыл перед ним дверь машины, а после и сам сел за руль, быстро завёл машину. В ней было куда теплее, потому что салон не успел остыть после прошлой поездки, и от этого стало хорошо. Фёдор забрался на заднее сиденье автомобиля и удобно устроился там, намереваясь поспать. И намерения эти ему вполне удалось воплотить.