Sugar

— Я представляю себя на вашем месте и думаю, что мне было бы очень трудно выбрать кого-то среди таких странных людей как.. Валерий, Полина и Константин.. — Сергей поправил очки на своем лице, садясь удобнее в кресле. Смех гулом прокатился по залу, окутывая его со всех сторон. Шнуров встал со своего месте и, повернув голову в сторону Валерия, многозначительно улыбнулся ему. Мужчина вскинул брови вверх, позволяя ухмылке появиться на своем лице. Его взгляд невольно скользнул ниже, упираясь в длинные ноги Сергея. Тёмно-синие узкие брюки идеально подчеркивали его упругую, как Валерию показалось, задницу. Ему захотелось подняться с места, прервать съёмки, подойти к Шнурову и содрать с него это чёртовы брюки. А затем развернуть спиной к себе и трахнуть прямо на этом красном кресле, оттягивая его за волосы, прижимаясь губами к шее, мягко накрывая его пах рукой и слушая громкие стоны.. Но он лишь запрокинул голову вверх и, широко улыбнувшись, скрестил ноги, дабы не позволить никому увидеть ничего лишнего. Того, чего здесь и сейчас не должно было произойти, но раз произошло, то Валерию срочно нужно попросить перерыв. — Я бы смотря на них подумал: "а что они могут мне дать?" — Шнуров повернул голову к сцене, улыбаясь участнику. — Вот эти три замечательных артиста.. — Тебе ничего, — Валерий вклинился посреди монолога Сергея, вновь окидывая певца взглядом, — а ему – все. Дыхание Шнурова вмиг перехватило, тяжело сжимая лёгкие и заставляя зажмуриться. Непонятный и абсолютно необоснованный укол ревности пронзил его сердце в самый неподходящий момент. А самое главное – к самому неподходящему человеку. Хотя об этом Сергей уже давным давно не думает. Валерий, если можно так назвать, его предмет воздыхания. Что-то невероятно хрупкое и нежное. То, что хочется защитить от всего, тот, кем хочется любоваться. Тот, кто обладает невероятной улыбкой и глубоким взором красивых серо-зеленых глаз. Владелец длинных пальцев и стройных ног, прямой спины и армейской выдержки.. Ему нравилось любить Сюткина, и нравилось, что все это взаимно. Нравилось засыпать и просыпаться с этим мужчиной каждый день. Нравилось готовить ему завтрак в постель, нравилось целовать перед началом эфира, нравилось целовать в уборной в перерывах между съемками, нравилось убегать от толпы поклонников и скрываться в темной подворотне, позволяя ему прижать себя к стене и оставлять багровые следы на тонкой коже. Нравилось смотреть фильмы с ним, притаив дыхание, когда он начинает гладить широкой ладонью бедро Сергея. Певец мог часами описывать счастливые дни, проведенные вместе с Сюткиным, не останавливаясь ни на минуту, но сейчас не было времени. Оставшийся выпуск будто бы тяжкий груз свалился на его плечи. Даже не смотря на то, что Сергей первым начал язвить, хотелось обидеться и уйти плакать. Ну как же.. самому Шнурову ничего не даст он.. ещё как даст. С такой мыслью певец дождался окончания съёмок. Прозвучал сигнал, оповещающий съемочную площадку о перерыве. Сюткин мгновенно сорвался со своего места, стремительно покидая помещение. Его направление сейчас варьировалось между уборной и собственной гримеркой, и все же выбор пал на последнее. Опустив голову вниз так, чтобы ни один человек не смог увидеть его эмоций, Валерий быстрым шагом шел к пункту назначения. Несколько раз он обратил внимание на силуэт, движущийся вслед за ним, не меняя траектории, но отбросил все мысли на этот счёт — сейчас не до того. Сергей подорвался с кресла в ту же секунду, выбегая из зала и стремительным шагом настигая Валерия. Он подхватил того под руку, заволакивая в светлое помещение, на двери которого висела табличка с надписью "Сюткин". Быстро провернув ключи в двери и отбросив их на ближайшую ровную поверхность, он прижал недоумевающего мужчину к стене, продавливливая колено меж его ног. Валерий чуть приоткрыл рот в беззвучном стоне, напрягаясь так, что шея покраснела. Певец превзошел все ожидания московского стиляги. Растрёпанные седые волосы спадали на хмурое лицо, прикрывая выразительные карие глаза, а рука сжималась на шее Сюткина, не позволяя сделать ни одного лишнего движения. — Сука ты, Валера. — Констатировал певец, ослабляя хватку и позволяя музыканту вырваться. Тот, как оказалось, и не пытался. — В чем дело? — Валерий вопросительно поднял брови, обхватывая запястья Сергея ладонями. Он попытался наклониться вперёд и коснуться своими губами губ певца, но не смог. — Ты заставил меня хотеть тебя весь выпуск, — злобно рыкнул Шнуров, сильнее надавив на горло, — всего одной ебаной фразой.. Блять, одной! — Так в чем же проблема? — Валерий хитро облизнул нижнюю губу, прикусывая ее. — Или ты уже расхотел меня? И все так же одной фразой.. Что ж за фраза такая? Он вытянул подбородок вперёд, касаясь им щеки Сергея. — Ты сказал, что ничего мне не дашь, — и снова приступ ревности. Глупо, блять, как же глупо! — ты сказал, что дашь этому мудаку все, а мне – ничего. Я.. Весь вечер после той фразы хотел выброситься в окно или трахнуть тебя. Сюткин неожиданно прижался пахом к мужчине вплотную, игнорируя сжимающиеся на своей шее пальцы. Шунров простонал, ощущая на своем бедре твердый член Валерия, скрытый тонкими брюками. — Прости меня, Серёж, — он погладил певца по щеке, вдыхая такой родной запах, — прости, я дурак.. Но такой влюбленный... Сергей прервал мужчину, отталкивая его руки от своего лица. Сильнее вжав Валерия в холодную стену, он накрыл его губы своими. От такого напора с уст музыканта слетел тихий стон. Валерий ответил на поцелуй, проникая глубже, проходя языком по зубам Шнурова. Сергей, вернув инициативу в свои руки, грубо стянул с Сюткина серый пиджак и отбросил в непонятном направлении. Очки и порванная рубашка полетели следом. Питерский певец за каких-то десять секунд стянул с мужчины классические брюки и опустился перед ним на колени. Не успев сказать ни слова, Валерий лишь протяжно простонал, зарываясь рукой в волосы Шнура, когда тот обхватил своими грубыми губами его твердый член.

***

— Ты ведь не думаешь что я простил тебя? — довольный певец шел по осенней аллее, держа под руку своего подхрамывающего мужчину, и улыбался предстоящей ночи.