***
— Эй, Гарри, как ты тут? — Питер с широкой улыбкой вышел из лифта, надеясь увидеть одного красивого блондина на пороге, но его встретила пустота. На секунду растерявшись, он прошёл вглубь пентхауса, минуя прихожую и пустую кухню. Свет от рождественской елки освещал ему путь сквозь тьму комнат. — Гарри? — Питер оглядел гостиную и наконец заметил блондинистую макушку, выглядывающую из-за спинки дивана. Он с улыбкой подошёл ближе, уже наверняка зная, что Гарри спит. Питер осторожно присел в ноги к спящему. Он хихикнул, глядя на аляпистые носки с бабочками, красовавшиеся на ногах Гарри. Любовь Гарри Осборна к ярким «детским» вещам была очаровательна. Питер позволил себе полюбоваться спящим парнем ещё немного, прежде чем выйти из гостиной. Гарри выглядит таким изможденным, что казалось кощунством разбудить его. С тех пор, как Нормана отправили в тюрьму, Гарри, казалось, начал спать ещё хуже прежнего. Питер пообещал самому себе сделать все возможное, чтобы помочь ему почувствовать себя комфортнее. Он прошёл в свою комнату, которую использовал крайне редко, потому что, очевидно, Питер оккупировал спальню Гарри. Питер снял с плеч рюкзак и поспешно вынул из него тяжелый сверток коричневой оберточной бумаги. Хоть у Гарри и не было привычки рыться в чужих вещах, Питер спрятал сверток под кроватью, чувствуя, будто хранит государственную тайну. Уже с чистой душой он переоделся в мягкое худи, первые попавшиеся штаны и вышел из комнаты.***
Прикосновение руки вырвало Гарри из сна. Он одеревенел, захлестнутый паникой: сердце бешено застучало в ушах, а по спине прошел холодок. Осборн съежился в ожидании удара, зная, как Норман ненавидит, когда сын засыпает в его присутствии. Он так привык просыпаться от оглушающей боли в голове, что бездействие напугало его еще больше. Однако даже спустя несколько минут ничего не произошло. Гарри нерешительно приоткрыл один глаз. Встретивший его тёплый взгляд разительно отличался от взгляда Осборна-старшего. Это помогло Гарри вспомнить: Норман был в тюрьме, и никто не причинит ему вреда. Это был всего лишь Питер. Гарри выдохнул и похолодевшими пальцами схватил Паркера за руку. Тишина между ними вовсе не была неловкой, давая Гарри время успокоить дыхание и наконец как следует поздороваться Питером. — Привет, — прошептал Гарри охрипшим ото сна голосом. Он оглядел Питера: несменный румянец на его щеках, взъерошенные кудри и воротник худи, незаметно сползающий с плеча, и почувствовал, как уголки его губ расползаются в несмелой ухмылке. Образ замахивающегося для удара отца постепенно вытесняется из его сознания теплом их сцепленных рук. — Привет, — ответил ему Питер с нежной, но виноватой улыбкой. Он зарылся пальцами в спутанные блондинистые волосы, заставив Гарри замурлыкать от удовольствия. — Прости, что напугал тебя. — Все в порядке, я в порядке. Гарри не торопился сесть, смотря на Питера снизу вверх. Ласковые движения пальцев посылали волны тепла от макушки дальше по всему телу, и Гарри угрожал окончательно расплыться по поверхности дивана. Впрочем, он не был против. Однако уже через минуту его желудок протестующе заурчал, что заставило Гарри покраснеть, а Питера рассмеяться. — Что думаешь насчёт ужина? Я еще не ел, хотел подождать тебя. — Это было бы замечательно. Если я не поем в течении получаса, мой желудок начнет поедать сам себя, — он застонал, и Питер снова захихикал. Он помог Гарри подняться с дивана и, придерживая Осборна за талию, повел их к кухне. После ужина, состоявшего из еды на вынос (против чего Гарри нисколько не возражал, он обожал этот ресторан), пара снова переместилась в гостиную. Пока Гарри был в душе, Питер приготовил им тарелку попкорна и присвоил себе право выбирать фильм. Гарри не сомневался, что сегодня они будут пересматривать Рапунцель или Холодное Сердце, как и много вечеров до этого. Последнее, что он помнил — это губы Питера на его виске и пожелание доброй ночи. Это был хороший день.***
Гарри проснулся от чувства, что что-то щекочет его нос. Он фыркнул, оглушительно чихнул и разлепил глаза. Солнце едва пробивалось сквозь плотную ткань штор, редкие лучи освещали хаос, который они с Питером устроили на постели. Их ноги переплелись, Питер лежал, скрючившись в три погибели и уткнувшись в шею Гарри лицом (именно его кудри щекотали Гарри нос). Сам Осборн по привычке лежал неподвижно и прямо, и лишь одна рука нашла свое место на пояснице Питера. Он хмыкнул, позволив себе еще немного понежиться, слушая размеренное Питерово дыхание. Все его волнения по поводу подарков улеглись. Спустя какое-то время Питер пошевелился, глубоко выдохнул, обдав шею Гарри теплым дыханием и посылая мурашки по его коже. Паркер сонно заморгал, что Гарри, честно, находил безумно очаровательным, и наконец посмотрел на Осборна. Его хриплый голос заставил Гарри покрыться мурашками еще больше прежнего. — Эй, — прошептал он. — Эй. Гарри казалось, что он парил — так окрыляло чувство, поселившееся в его животе и проявлявшееся румянцем на щеках. Ему не потребовалось особого приглашения, чтобы оставить поцелуй на губах все еще сонного Питера. Легкими, словно бабочки, прикосновениями губ к коже он спустился к уху, обвел линию подбородка и снова вернулся к носу, чмокнув самый кончик. Питер издал что-то среднее между кряканьем и писком, незаметно для Гарри подтянулся на локтях, и поцеловал его сам. Из постели они выбрались нескоро. Питер готовил им с Гарри завтрак, и мысли о сегодняшнем пробуждении никак не покидали его. Гарри всегда был ласковым типом, он нуждался в прикосновениях и с готовностью отвечал на ласку (даже самую незначительную), и Питер был более чем рад удовлетворить эту потребность. — Так какие у тебя планы до вечера? — Гарри вошел в кухню, поправляя свою футболку, «одолженную» у Питера. Паркер же все еще был в пижаме, и подобные мелкие различия между ними казались ему чем-то особенным. Он ухмыльнулся. — Ну, у меня они определенно есть. Только вот это сюрприз, знаешь ли, — Питер протянул парню кружку с кофе, а сам приложился к черному чаю. От кофе его, к сожалению, тошнило. — Ну, тогда я весь в ваших руках, мистер Паркер. Веди меня куда угодно, — пробормотал он и улыбнулся Питеру. Осборн принялся за приготовленные Питером блины и благоговейно застонал, заставив того ласково закатить глаза.***
Питер привел Гарри на каток в Центральном Парке. Не обращая внимания на вялые протесты парня, Паркер вручил ему коньки и потащил на лед. — Это будет весело, вот увидишь, — щебетал Питер, проталкиваясь через толпу желающих попасть на лед. Гарри умолчал о своем неумении кататься на коньках, не желая расстраивать Питера. По крайней, мере он постарается не впечататься лицом в лед в первую же минуту. Они ступают на лед, и в то время как Питер, казалось, без проблем скользил по нему, Гарри пришлось неловко идти вразвалку, чтобы не упасть. — Видишь, у тебя уже получается! Еще немного, и ты сможешь покатиться, — гордый взгляд Питера наполнил Гарри какой-то решимостью, так что в следующее мгновение он сосредоточился на ногах Паркера и том, как он отталкивается от поверхности. Когда он собирался повторить за парнем, кто-то в стороне закричал им «Осторожно!». Мужчина из толпы мчится на Питера, так что все трое падают на лед: мужчина на Питера, Питер на Гарри, а спина и задница Гарри встречаются с землей. Ему повезло опереться на локти и не ударится головой, иначе одним сотрясением не отделался. — Боже, вы в порядке? Нам так жаль, — к ним подбегает женщина, кажется, знакомая мужчины, налетевшего на них, и помогает троице подняться. Гарри заверил их, что все в порядке (за исключением нескольких ушибов и синяков), и пара, еще раз извинившись, укатилась к выходу из катка. — Ты хочешь поехать домой? — Питер смотрел на него со своим обыкновенным обеспокоенным выражением лица. Гарри ухмыльнулся ему, стараясь не морщиться от боли в копчике. — Знаешь, я бы лучше прогулялся пешком. Питер засмеялся и, поцеловав Гарри в румяную щеку, повел его к выходу.***
Уже в пентхаусе они отогрелись в ванне и, обработав как следует все синяки Гарри, (Осборн делал вид, будто не краснеет, когда Питер целовал каждый его ушиб и царапину) они переместились на кухню, чтобы приготовиться к Рождественскому ужину. Все необходимое было мудро закуплено Питером заранее, так что им не пришлось лишний час толкаться в очередях в супермаркете. Когда индейка отправилась в духовку, и им оставалось только ждать, Гарри протянул Паркеру руку. — Не соизволите ли вы потанцевать со мной, мистер? Питер, моющий в это время посуду, недоуменно моргнул и смущенно улыбнулся. Он обтер руки полотенцем, и принял протянутую ему ладонь. — Почему бы и нет? Играющая на фоне тихая музыка оказалась как раз кстати. Гарри положил свободную ладонь на Питерову талию, и закружил его по кухне. Гарри прекрасно знал, что Питер был полным профаном в танцах, но это не мешало им обоим получать удовольствие от процесса. Может, Питер и наступил ему пару раз на ногу, но никого это не волновало. Когда дело дошло до куплета, Гарри начал подпевать, а за ним песню подхватил и Питер.Baby, I'm dancing in the dark, with you between my arms Barefoot in the grass, listening to our favorite song When you say you in that dress, looking so beautiful I don't deserve this, darling, you look perfect tonight
Песня закончилась, как и их танец, и они просто остались стоять в объятиях друг друга, наслаждаясь каждой секундой происходящего. Всю идиллию нарушил громкий писк печи, оповещающий о готовности индейки. Не сговариваясь, они оба подбежали к печи. Ужин был замечательным. Они не стали переодеваться, просто сев за стол в уродливых рождественских свитерах, подаренных Мэй. Это было уютно и так знакомо: только они вдвоём. Гарри казалось, что его лицо скоро начнёт болеть от счастливой улыбки. Уставшие после долгого дня, они загрузили посуду в посудомойку и отправились спать. Тело Гарри потяжелело от усталости, а синяки все еще немного ныли. Питер прижался к его груди и засунул свои голые ступни Гарри под бедро, довольно ухмыляясь. Прямо перед тем, как заснуть, Питер прошептал: «С Рождеством, Гарри.» Осборн с трудом заставил себя ответить: «С Рождеством, Питер.»***
Утром их разбудил звонок. Первым проснулся Гарри, — громкий рингтон с легкостью прервал его чуткий сон. Гарри толкнул рядом лежащего Паркера. — Питер, там твой телефон. Кто-то звонит, — Питер застонал в подушку. — Какого черта кто-то звонит утром в Рождество? Просто сбрось звонок, это не так сложно. Гарри протянул руку к тумбочке, которая, казалось, стояла в тысяче метров от кровати. На экране высветилось фото Мэй и Питера. Гарри принял вызов, тщетно надеясь что это был не видеозвонок. Заставка тут же сменилась изображением улыбающейся Мэй. — С Рождеством мальчики! — её голос звенел от счастья. — Только не говорите мне, что вы все еще спите. — Хорошо, не скажем, — Питер подкатился ближе, почесывая затылок. — С Рождеством, тетя Мэй. — Посмотрите кто проснулся, — Гарри со смешком поцеловал Питера в щеку. Тот заворчал. — Позитив Мэй даже мертвого поднимет, — женщина засмеялась, и, настоятельно посоветовав (скорее уж приказав) им выбираться из кровати, отключилась. Питер попытался снова заснуть, но заметивший это Гарри легонько ущипнул парня за бок. Питер взвизгнул и толкнул оппонента ногой. В ответ Осборн защекотал Питерову пятку. Тот тут же начал смеяться и молить остановить «пытку». — Хватит, я встаю! Довольный собой, Гарри отправился умываться. После ленивого завтрака из остатков вчерашнего ужина настало время дарить подарки. В то время, как Питер ушел в свою комнату, Гарри ждал на диване и теребил хаотично обернутый в подарочную бумагу пакет. Сколько бы он ни старался подражать людям из интернета, у него не выходило обернуть подарок так же аккуратно и элегантно. Питер буквально впорхнул в комнату с улыбкой, способной затмить солнце. Он плюхнулся на диван и протянул Гарри что-то квадратной формы с бантиком из бечевки на верхушке. Его лицо так и кричало о нетерпении увидеть реакцию Осборна на подарок. Гарри принял его с благодарной улыбкой. Он хотел отдать свой подарок в ответ, но Питер попросил Гарри открыть первым. За слоем крафт-бумаги оказалась книга — простой темно-синий томик, но что-то подсказало Гарри открыть ее. «Альбом наших воспоминаний» гласили слова на первой странице, написанные очень знакомым косым почерком. Гарри принялся листать страницы, и при взгляде на фотографий из начальной школы у него перехватило дыхание. Каждая страница была украшена: рисунками, аппликациями и разными наклейками. Гарри обнаружил фотографии с их свиданий, сделанные как им, так и Питером. А о существовании некоторых он даже и не подозревал: на одном фото он спал на чьих-то коленях, на другом стоял спиной к камере напротив окна. — Когда же ты все это сделал? Улыбка Питера не дрогнула. — Каждый раз, когда мне хотелось запомнить какой-нибудь момент, я фотографировал. Гарри почувствовал, как глаза начинает щипать от слез. Он притянул Питера к себе для крепких объятий. — Спасибо, мне это ужасно нравится. Спасибо. — Не за что, милый. Гарри шмыгнул носом и отложил книгу подальше. Теперь он был ещё более неуверен в своем сюрпризе: ведь Питер так постарался, а он. Гарри вручил Питеру свой пакет (на самом деле уже его), а Питер вытащил на свет ярко-красное большое худи. — Я знаю, что это не так хорошо, как твой подарок, но надеюсь, что тебе понравится. Ты часто мерзнешь, поэтому я взял ту, что потеплее. И твой любимый цвет — красный. Оно сохраняет мягкость и не катается. Питер надел худи на домашнюю футболку, выглядя при этом невозможно счастливым. — Если ты сейчас же не замолчишь, я обижусь. Это чудесный подарок, Гарри. Спасибо. Тепло прилило к его щекам, а счастье грозилось вырваться громким криком. Он ответил на счастливую улыбку Питера собственной. — Я люблю тебя, — сказал он, глядя в большие карие глаза. — Я тоже тебя люблю, милый.