***
Дорога оказалась неблизкая — ехал Антон чуть больше трех часов без перерыва, снова загоняя коня. Тот уже недолюбливал своего хозяина. Вскоре Антону открылась поляна, на которой действительно стояла высокая, скрытая деревьями и высокими зарослями плюща, башня, с обильной растительностью на стенах. Быстро привязав коня к ближайшей ветке, Антон, проверив кинжалы и меч, быстрым шагом направился к строению. Слухи не врали — даже намека на вход не было. При этом башня была достаточно широкой, чтобы в ней можно было бы жить. К тому же, Антон мог поклясться, он видел какое-то движение наверху. Под самой крышей располагались большие окна, с ракурса Антона, совершенно целые. Найдя наиболее заросшую часть башни, Шаст, мастерски орудуя кинжалами и многочисленными выступами в стене башни, начал свое восхождение. Вообще Антон не любил высоту и тем более карабкаться куда-то. Но порой интерес перевешивал здравый смысл, и сейчас он вовсе не чувствовал себя неуютно. Как он будет спускаться, Шаст еще не думал. Окно действительно оказалось целым, к тому же открытым. Антон ухватился за подоконник, на котором, к его удивлению, оказалось довольно чисто, ни следа пыли. Подтянувшись, Шастун ввалился в убранную комнату, судя по обстановке — какую-то гостиную. — Черт, — сквозь зубы прошипел Антон, — это все-таки чье-то жилище. — Кто вы такой?! — раздался сбоку мужской голос. Шастун резко обернулся, натыкаясь взглядом на бледного юношу, который крепко держал в руках заряженный арбалет. Антон поспешил поднять руки, завороженно глядя на хозяина башни. Юноша был прекрасен. Голубые глаза угрожающе сверкали, покрасневшие от напряжения пальцы крепко сжимали арбалет. На юноше была не завязанная белая рубашка, так что открывался вид на подтянутый торс, усыпанный родинками и синяками на боках. Затем были черные узкие штаны, которые лишь подчеркивали тонкие ноги. Обуви на нем не было. — Отвечай немедленно! — голос юноши сорвался на крик. — Я… путник. Простой путник. Очень любопытный путник, мне стало интересно, что же находится в этой башне! — быстро протараторил Антон. Юноша хмыкнул, сдув с глаз упавшую челку. — Так я тебе и поверил. Что тебе нужно? Изобретения моей матушки? Ее заклятья?! — Твоя матушка — ведьма? — Не прикидывайся! Быстро отвечай, зачем ты сюда залез, а не то я выстрелю! — вопреки словам, голос у юноши подрагивал. Антон вздохнул, делая шаг навстречу. — Я правда не знал, что тут кто-то живет. Позволь мне загладить свою вину, и я тут же исчезну! Юноша отшатнулся от него, сильнее вцепляясь в арбалет и, запнувшись о порог, он с грохотом навернулся, случайно делая выстрел. Болт пролетел мимо уха пригнувшегося Антона, врезался в стоящую позади книжную полку, ломая ее надвое. Антон бросился ему на помощь — парень упал совершенно неудачно, рассекая себе руку о торчащий из шкафчика колышек. Белая рубашка тут же пропиталась кровью. Отстегнув меч, Антон подскочил к нему, сразу же задирая рукав. Юноша зашипел, пытаясь дернуться, но Шастун резким движением прижал его к полу, обнажая рану. Парню не повезло — крови было много. — Черт, — Антон дернул себя за рукав, сильно перебинтовывая рану, — есть какие-нибудь медикаменты? Стоит ее продезинфицировать. — Пусти меня! — крикнул юноша, кривясь от боли, пытаясь при этом вывернуться, — это все из-за тебя! — Где аптечка? — В комнате матушки, вторая полка, — буркнул он, снова пытаясь дернуться. Антон отпустил его, отходя на пару шагов. Парень, стараясь не опираться на больную руку, встал. — Поможешь? — неожиданно сказал он. Антон с готовностью кивнул. Юноша пошел в небольшую комнату, почти все пространство которой занимала кровать. Подойдя к резной тумбе и открывая ящичек, он закопошился в ней. — Ох! Посвети, а? Свечка на полке. Антон заторможено подошел ближе. Второй ящик находилось внизу, так что парню пришлось нагнуться, а через узкие, почти ничего не скрывающие штаны, четко были видны очертания красивых ягодиц, заставивших кровь отлить от мозга. Шастун опустил почти истлевшую свечу вниз, сосредоточил свой взгляд на не менее красивом профиле. За то, что он не пропустил довольно меткий удар в голову, Антон потом еще долго благодарил своего учителя по боевым искусствам, чисто на рефлексах перехватывая руку со сжатым в кулаке мешочком с монетами. Это оказалось несколько сложнее, чем предполагал Шастун — юноша был неожиданно сильным. Но против опытного Антона шансов у него не было. Повалив его на кровать, Антон сжал его руки. — Так, — выдохнул он, смотря на перекошенное от ярости, но все еще прекрасное лицо, — я просто уйду. Я клянусь, я не знал, что здесь кто-то живет. — Никуда ты не пойдешь, — прошипел парень, — матушка должна тебя увидеть! Повязка из его рукава покраснела полностью. Антон решил больше не рисковать жизнью парня, чтобы он не отвлекался на него, а занялся раной, поэтому быстро спрыгнул с кровати и бросился к окну, на ходу доставая кинжалы. Но юноша, шипя от неприятных ощущений в руке, вскочил. — Стой! — заорал он, бросаясь к окну, из которого Антон уже успел выпрыгнуть, зацепившись кинжалами, и даже сползти достаточно низко, — Вор! Ты поплатишься! Антон молча продолжил спуск, когда через несколько секунд снова раздался пробирающий до мурашек свист. Шастун прижался к стене, чуть было не сорвавшись от испуга. Болт пролетел мимо, а в окне раздался крик ужаса. — Фух, — выдохнул юноша, отбрасывая арбалет, — ну вернись, — его голос звучал жалостливо, — а то меня матушка убьет. — Скажешь ей, что я оказался сильнее, — крикнул ему в ответ Антон. — Я все равно подвел ее, — горько произнес он. — Слушай, я правда не знал, что тут вообще кто-то живет… — А сейчас расскажешь всем вокруг, и они узнают об этом! — А если я поклянусь, что не расскажу? — Антон нашел более менее широкий выступ и завис там, продолжая разговор. — Матушка говорит, что никому снаружи верить нельзя. — Ну твоя матушка тоже может заблуждаться. Вот я, например, если бы хотел, мог бы уже тебя обезвредить и украсть все, что мне надо было, когда ты руку поранил. А вот, видишь, вместо этого сбегаю. А ты меня уже второй раз чуть не убил! Молчание было недолгим. — Ладно, — пробурчали сверху, — поднимайся обратно, я пришью рукав. — Ага, разбежался, — хмыкнул Антон, — чтоб ты меня снова вырубить попытался. Поклянись, докажи, что слова внутри чего-то стоят! — Клянусь, что я тебя не трону, — недовольно ответил парень, — поднимайся. — И чем клянешься? — Своим именем. Антон уже влезал обратно. Внутренний голос, который упорно твердил, что это очередная ловушка, был побежден банальным желанием увидеть юношу еще раз. На него не набросились, и Антон даже смог спокойно забраться на подоконник. Парень стоял чуть поодаль, неотрывно смотря на него. — Как тебя зовут? — спросил Шастун. — Какая тебе разница?! — Я — Антон, — Шаст дружелюбно протянул руку для рукопожатия. Юноша смерил ее подозрительным взглядом. — Арсений, — он осторожно пожал ее, постоянно боясь подвоха. Рука у него оказалась шершавая, но приятная. — Можно Арс. Сеня только если нарушу клятву. — Приятно познакомиться! — Сними рубашку, — приказал Арсений. Антон повиновался без вопросов. — Ты так и не обработал рану, — напомнил он. — А, да, — Арс недовольно посмотрел на повязку, закидывая рубашку на плечо и отходя к той самой второй полке, с первого раза доставая аптечку. Размотал рану и профессионально провел ваткой, измазанной чем-то зеленым. Перевязал обратно уже не пропитанным кровью рукавом, а вполне хорошим бинтом, быстрыми и отточенными движениями. Испорченный рукав он откинул на пол. — Никуда не уходи! — прикрикнул он, когда Антон попытался выйти в ту гостинную, куда он влез в первый раз, — на месте стой, чтобы я тебя видел! Антон с готовностью замер, любуясь юношей. Тот этого откровенно не замечал, доставая из той же полочки набор для шитья. Затем он вскочил, выбегая из комнаты. — Мне идти с тобой, чтобы быть на виду, или продолжать стоять истуканом?! Арсений задумался на несколько секунд. — Со мной иди, — решил он, пропуская Антона вперед, — вон в ту комнату. — Как скажешь. А можно вопрос? — Ты его уже задал. — А как вы из башни выходите? Твоя матушка изобрела, наконец, телепортацию? — Нет, хотя она и пыталась, — Арсения передернуло от каких-то неприятных воспоминаний, — у нее есть свои, немагические способы отсюда выходить. А я… никогда не покидал ее пределов. — Что? — Антон остановился, оборачиваясь, — ты серьезно? То-то я думаю, ты такой бледный! Но почему? — Потому что нечего там делать, снаружи. Матушка ходит товарами закупаться, а меня не пускает, — голос Арсения звучал грустно, но он быстро взял себя в руки, снова напуская недовольный вид, — чего застыл? Иди давай! — То есть вообще никогда? — продолжал допытываться Шастун, — даже просто тут, по полянке погулять, цветочки пособирать? — Нет, — буркнул Арсений, — не понимаю, зачем. Цветочки у меня тут и свои есть, в горшочках растут. Мне хорошо. — Да как так можно?! — возмутился Антон, совершенно теряясь, — сидеть в четырех стенах, видеть постоянно одно и то же? — Ну почему одно и то же? — усмехнулся Арс, — пару месяцев назад мы обновили интерьер, раскрасили стены по-новому. Действительно, вся башня была разукрашена в яркие цвета и рисунки — потолок был раскрашен под небо, причем сиреневое с большими кучевыми облаками. Стены изображали необыкновенные деревья, о существовании которых Антон знал лишь из книжек. Видимо у Арса тоже такие книжки были. — Но ведь… — Закроем тему, — небрежно бросил Арсений, — мне нельзя выходить из башни. — Почему? — Слишком много вопросов для того, кто просто мимо проходил. — Ну знаешь, нечасто встречаешь того, кто ни разу не был просто на улице и по своему желанию сидит в четырех стенах! — С чего ты взял, что по своему желанию? — еле слышно проговорил Арс, беря белую ткань и делая на ней необходимые мерки. — Ладно, не хочешь рассказывать, я не буду доставать, — вздохнул Антон, которого буквально распирало любопытство, — а я, понимаешь, сам путешественник. — Да? — мигом обернулся Арсений, в его голубых глазах появился неподдельный интерес, — и много ты где был? Антон не стал язвить, с чего этому башнеседу это интересно, а честно рассказал все, что успел повидать за время его вообщем-то короткого путешествия. Видя, с каким восхищением его слушают, сердце сжалось от жалости — чтобы Арсений ему не говорил, а выйти он хочет. — Хочешь, я принесу тебе свою коллекцию разнообразных амулетов? Я покупаю по одному самому интересному в городах, как сувениры. — Ну этого добра у меня навалом, — хмыкнул Арсений, — у матушки полным-полно всяческих магических штучек. — Не уверен, что у этих амулетов есть хоть какой-то эффект, — с сомнением заявил Антон. — Ну, а вот у моих есть, — гордо заявил Арсений, вскидывая длинную иголку, которой он, за время рассказа, успел сшить новый рукав и сейчас пришивал его к рубашке, — например это — не просто иголка. Обработанная в специальном растворе, смеси матушкиных травок, она никогда не колет своего владельца, предупреждает, если нитка запутается или закончится и… Арсений оказался очень разговорчивым, потому что с иголки он каким-то неведомым образом перескочил на разнообразную кухонную утварь, потом на свои собственные цветы, краски, фигурки. Арс оказался просто мастером на все руки, казалось, что нет хоть чего-то, чего он не умеет или не знает, потому что потом он заговорил про литературу. Антон очень старался показать и свой интеллектуальный уровень, но быстро понял, что выпендриться перед Арсом не получится. Впрочем, болтать с ним было восхитительно — если Антон счел его красивым, когда он напряженно стоял с арбалетом, то сейчас, расслабленный, смеющийся со странных, неожиданных шуток, он затмевал всех дам и кавалеров, коих Антон повидал во дворце достаточно. Никто из признанных красавцев и красавиц не сравнился бы с улыбающимся Арсением, который рассуждал о том, каково землеройкам, если вдруг роясь в своих подземных ходах они встречают кротов. — Ну-с, готово, — Арс встряхнул рубашку, протянув ее Антону, — можешь одеваться. — Благодарю, — зашито было добротно, — слушай, может я тогда тебе полочку помогу починить? Которую ты разбил из-за меня? Арсения передернуло, он с недовольством посмотрел на разбитую деревяшку и валяющиеся на полу книги. — А ты умеешь? — с сомнением спросил он, — ты ведь принц, вас такому разве учат? Антон испуганно замер. — Откуда ты знаешь? — У тебя герб на рубашке вышит был, — развел руками Арсений, — матушка говорила, что такое есть только у принцев. — Кхе, — Антон даже подавился. — Либо ты ограбил принца, своровав его рубашку, — продолжил Арсений, как ни в чем не бывало. — Нет! Я действительно Антон Шастун! — Значит, ты правда настоящий принц? — Арсений восхищенно улыбнулся, — а скажи что-нибудь по-королевски! — А? — растерялся Антон. — Ой, извини, ты наверно не можешь не в замке? — Арс мило покраснел, — я просто никогда не видел принцев! Только читал, но там вы были описаны совершенно по-другому! Не похож ты на принца. — А каким я должен быть? — заинтересовался Шаст. — Ну, ты должен задирать нос, — Арсений вскинул голову, — ходить только так, будто бы палку проглотил и не снимать корону! А еще говорить так мудрено, чтобы только избранные подданные тебя понимали. — Ну… впрочем все верно. Это я, скажем так, нетипичный принц. — Ой! — Арсений испуганно прикрыл рот рукой, — если ты принц, значит я должен вести себя как-то подобающе… — Расслабься, ты все делаешь правильно, — ласково улыбнулся Антон. — Правда? Я рад, — Арсений горделиво посмотрел на него, а затем в глазах снова зажегся интерес, — а расскажи, каково это — жить во дворце? Антон был поражен — людей активнее и любознательнее он в своей жизни не встречал. Арсений успел завалить его тысячей вопросов, при этом починить полочку (Шастун пытался помочь, но понял, что единственная помощь от него — не мешаться), прибраться, вкусно накормить Антона, при этом постоянно шутя — Шаст никогда не смеялся так часто и так громко. — Можно я все же приду завтра? — с робкой надеждой спросил Антон, когда уже ближе к вечеру он собрался уходить. Арсений замолчал, отводя взгляд. Раздумывал он долго. — Наверно, лучше не стоит. Матушка вернется не скоро, но… мало ли. Не хочу, чтобы она что-то с тобой сделала, — тихо сказал он. — Но я ведь ни в чем не виноват, — удивился Антон. — Да ей на это плевать, в башню никому нельзя приходить, будь ты хоть король! — Арс вздохнул, — так что прощай, Антош. — Но я ведь могу прийти, когда твоей матушки нету? Ты просто подашь мне знак, если она будет тут! — Антон схватил остаток от белой ткани, из которой теперь был сделан его рукав, — повяжешь это на окно, я сразу же пойму! Арсений не сказал да. Но и не сказал нет, что заставило Антона еле сдерживаться, чтобы не завопить от счастья. В углу блеснул меч, но Антон не стал говорить об этом, находя повод, чтобы точно вернуться. Он протянул руку для рукопожатия. Арсений протянул свою ладонь, осторожно пожимая ее. А затем не разжал, как и Шаст. Прикосновение затягивалось. — У тебя красивые руки, — неожиданно сказал он, — и кольца. У меня тоже кольца есть, матушка любит мне их дарить. — Покажешь мне их завтра, — Антон подмигнул ему, собираясь отойти к окну, но Арс его остановил. — Пошли, спущу тебя, — улыбнулся он. Оказалось, около одного из окон был пристроен специальный лифт, по которому ведьма и забиралась в башню. На вид он был очень хлипкий, но Арсений с уверенность заявил, что вес Антона он выдержит. — Ну, прощай, — вздохнул он. — Пока, — улыбнулся в ответ Антон, — я покричу завтра. Арсений снова не ответил, нажимая на рычаг. Странная конструкция медленно спустилась вниз. Вернувшись в таверну, Антон разочаровал Сережу, который уже всерьез настроился на то, чтобы увидеть что-то необычное. Не был недоволен только Дима — Антон оплатил проживание на целую неделю, никому ничего не объяснив. На утро, попрощавшись с Матвиенко и Добровольским, Антон вновь поспешил к башне. Внимательно оглядев окна, не заметив и признака белой тряпки, он поспешил громко крикнуть. Сначала ответом было молчание, и Шаст всерьез начал сомневаться, что Арсений захочет его видеть. В самых расстроенных чувствах, он уже шел к лошади, когда из окна башни был вытащен и спущен лифт. Антон даже подпрыгнул от радости. Он всю ночь нормально уснуть не мог — ему снился Арсений, к его большому счастью, приличный. Настоящий, не фантазия Антона, Арсений был еще прекрасней. На этот раз в черной рубашке (которую, будь Антон королем, он бы запретил первым же указом), и во всех тех же узких штанах. — Ты ведь за мечом пришел? — вместо здрасте спросил Арс. — Именно, — Антон выпрыгнул на пол, тряхнув сумкой, — я принес амулеты! — Что ж, матушка всегда приходит вечером, — улыбнулся Арсений позволяя парню буквально вбежать сразу же на уютную кухню. — Вот! — Антон гордо выложил на стол три деревянных кружочка. Арсений скептично на них посмотрел. — И все? — Ну, я пока только начал свое путешествие, — развел руками Шаст, смотря на свои сокровища, — Гомель, Бжег, да Бремен, мой путь был недолгим. Зато уже столько впечатлений! Арсений уселся на стул, рассматривая кружочки. На одном из них были изображены довольно корявые животные. Арс хихикнул. — Такое ощущение, что осел ест кота, пока собака ублажает петуха. И для чего этот амулет? От косоруких мастеров? — От неудач, — хмыкнул Антон, который купил его исключительно из-за тандема собаки и петуха. — Слышал чего-нибудь о «Бременских музыкантах»? Арс слушал с интересом, периодически поднося чего-нибудь вкусного к столу — печенье, конфеты. Рука у него, судя по всему, зажила окончательно. Антон рассказывал, говорил много, что мешало откровенно любоваться на парня, сидящего напротив. — А почему они музыканты? — поинтересовался Арс, — они ведь даже не спели ни одной песни! — И может хорошо, что не спели. Представь, как звучали бы кот, собака, петух и осел? — Им надо было брать к себе медведя, чтобы он всем слушателям перед концертом на уши наступал, — важно заявил Арсений. Антон хихикнул. Он вообще много хихикал, по поводу и без, просто потому, что это говорил Арсений. — А это из Гомеля? Они все еще мусолят ту историю с крысоловом? Даже я о ней знаю! — Ну, у людей горе. — Так это было пятьдесят лет назад! — Зато в Гомель теперь приезжают спросить, а правда ли. Амулетик вроде как от крыс, прикинь? Арсений рассмеялся, рассматривая уже более профессионально вырезанную дудочку. — А Бжег я знаю! У меня матушка туда постоянно за красками ходит. — Оно и видно, что ты много краски расходуешь, — заметил Антон, рассматривая стены на кухне. Насколько он успел осмотреться, разукрашена была вся башня, от пола до потолка. — Ну, а чем еще заняться, чтобы от одиночества с ума не сойти, — вздохнул Арс. — Удивительно, что у тебя нету домашнего животного. — Не готов я еще заменить Аркашу, — больше про питомцев Антон не расспрашивал. — Да, это из Бжега, с ярмарки. Там такая постановка красивая ставилась, я у этих же артистов и купил амулетик. На счастье, говорят, в любви, по мотивам постановки. Что б ты понимал, в постановке в конце оба влюбленных умерли. — Иронично. Они разговорились на тему пьес о любви, их трагичности и комичности. Арсений, с самого начала производивший впечатление начитанного человека, оказался просто библиотекой с кучей собранных, разрозненных знаний, который он с удовольствием вывалил на Антона, а тот только и рад. Он не понимал порой и половины сложных шуток Арса, но всегда смеялся с самой интонации, или после того, когда ему их пояснят — Арсений вовсе не обижался, если шутку у него переспросить. Смущался, но не обижался. Разумеется, Антон пришел снова. Меч на этот раз он забрал, хотя повод о том, что он забыл свою вещь и не пригодился. Теперь он приходил просто так и уходил до заката — Арсений все беспокоился, что его увидит матушка-ведьма. Он ее откровенно опасался, не пускал Антона в лабораторию — единственное не разукрашенное место в доме. Зато в остальном Арсений абсолютно ничего от Антона не скрывал, почти сразу же показав все свое многочисленное творчество. Он рисовал — не только на стене, но и на бумаге, причем рисовал красиво, но понять, что изображено было невозможно — необычные животные, которых рождала безудержная фантазия Арса, пейзажи, натюрморты, на которых почти всегда были совершенно, на первый взгляд, не вписывающиеся детали. Он вышивал — в основном всякие узоры и веселые картинки. Антон присвистнул, увидев его огромную коллекцию самых разнообразных цветных носков. И даже вырезал по дереву. Заявив, что он сделает амулетик Шасту даже лучше, чем уже купленные, Арс не соврал — прямо при Антоне он выпилил из деревянного кружочка красивую башню, ориентируясь на довольно плохонький эскиз — башню он видел только по заклинанию своей матери. Коллекция Антона пополнилась. Они разговаривали, смеялись, Шаст впервые помогал кому-то по хозяйству. Совершенно не смотря на то, что Антон принц, Арс запрягал помогать то с готовкой, то с уборкой — Шастун с радостью делал то, о чем его просят. Единственное, что его смущало — он однозначно чувствовал к Арсению гораздо больше, чем простое влечение. Антон никогда раньше не влюблялся настолько сильно, никогда раньше не чувствовал себя так легко и свободно рядом с каким-то человеком. Арсений был другим, по-хорошему странным, он отличался от всего мира. Как ему признаться в своих чувствах, парень понятия не имел. И был готов откладывать это настолько, насколько это было вообще возможно. К его счастью, Арсений оказался гораздо более расторопным. Антон обернулся — сзади, звякнув подносом, подошел Арс, неся две кружки ароматного кофе, такого, какого даже во дворце не подавали. Арс пил только крепкий черный кофе, но Антону постоянно разбавлял его самыми разными специями. Вкусно получалось не всегда, но Антон пил всё. Они уселись прямо на окне — сначала Антон до усрачки боялся за Арса, когда он чуть ли не свешивался вниз, но вскоре смирился с этим, замечая, что такое же счастье в глазах он видел, только рассказывая о своих путешествиях. Как бы Арсений не пытался отмазываться, выйти он хотел мучительно, и постоянное сиденье на окне хоть как-то этому помогало. Арс поставил поднос, прыгнул на окно, свесив ноги вниз. Помимо кофе там стояла большая коробка с травками — Антон вызвался помочь их разобрать. Арсений знал название каждой, сортируя их как лечебные, волшебные и просто случайно залетевшие листья. Такие он откладывал в отдельную кучку, без объяснений, зачем они ему понадобились. Пока Арс бегло сортировал, Антон разглядывал каждый, чуть ли не тыкая листьями в глаз, чтобы рассмотреть хоть какие-то различия. Арсений поднял взгляд и неожиданно рассмеялся. Ласково посмотрев на ничего не понимающего Антона, он осторожно провел пальцем по его лбу, убирая листья. Шастун замер, забыв как дышать. Арсений наклонился к нему — он был так близко, что Антон мог услышать его частое дыхание. Смотря прямо в глаза, он окончательно похищал душу Шастуна, а тот был не против ради них отдать не только душу — весь мир вокруг. — У тебя глаза цвета луга. Мне часто снится, как я по нему гуляю. Знаешь, — Арсений говорил шепотом, проводя пальцем от лба, до скулы и щеки, — я всегда мечтал пробежаться по траве, что даже рассыпал зелень матушки, когда она ушла. Было колюче. Настоящая трава тоже колется? — Нет, — выдавил из себя Антон, — поляны разнообразны, как и растения, каждое уникально. Но на лугу под этой башней трава мягкая, как шелк. Арс горько вздохнул, без опаски смотря вниз. Антона мутило от одного взгляда просто в окно. Поэтому он смотрел исключительно на Арсения. Парень же, тем временем, взял кучку ненужных листьев и резким движением сбросил ее с окна, смотря как листья подхватывает ветер и уносит их вдаль. Выглядел он таким несчастным, что Шаст не выдержал. — Хочешь, я свожу тебя вниз? — Антон тоже коснулся его щеки, прося Арса вновь посмотреть на себя. — Мне нельзя выходить из башни, — упорно повторил он. — Но почему? — с отчаяннием спросил Антон. — Есть вопросы, в которых с матушкой лучше не спорить, — Арс отстранился, и Шастун с сожалением убрал ладонь. — Уже вечер, тебе пора. Матушка может прийти в любую секунду. — Ты каждый день так говоришь. — Антош… — Иду, — Антон вздохнул, слезая с подоконника, — но я все равно приду завтра. — Я буду тебя ждать, — еле слышно сказал Арсений, тоже слезая, придерживаясь за руку Шастуна. Антон был свидетелем, как Арс спрыгивал или просто слазил оттуда без чьей-либо помощи. До лифта они дошли в молчании, раздумывая над чем-то. Антон усиленно думал, как ему уговорить Арсения спуститься вниз — ловить периодически обреченные вздохи, когда он сидит у окна или слушает очередной рассказ Антона, стало просто невыносимо. Арсений думал о чем-то своем, понять его было просто невозможно, да и Антон не пытался. Арсений — сюрприз, вечная загадка, что он скажет или сделает в следующую секунду предугадать было невозможно. Копаться в нем, постоянно находя нечто новое — Антон был готов делать это всю свою жизнь. Арсений, подняв лифт и перетащив его наружу, замер, обернувшись к Антону. Шастун заметил, что он напряжен — таким он видел его в самую первую их встречу. — Антон, — от такого голоса побежали мурашки, и далеко не приятные, — ты, наверно заметил, что я… не всегда понятно выражаю свои эмоции. Ты — второй живой человек, которого я вижу в своей жизни, а из книг я, конечно, подчерпнул кое-что, но порой я все равно ловлю твой недоуменный взгляд. Прости за это. — Арс… — Подожди. Так вот, я читал достаточно много литературы разного содержания, в том числе любовные романы. Много любовных романов, — Арс усмехнулся, — матушка всегда говорила, что подобные книги далеки от реальности, так что я прошу тебя остановить и объяснить мне кое-что. Если я постоянно хочу тебя коснуться, слушать, ты мне снишься и занимаешь все мои мысли, значит ли это, что я в тебя влюбился? Антон выпучил глаза, не веря своему слуху. Арсений испуганно отошел назад. — Я опять что-то не то сказал? — растроенно пробормотал он. — Арсений, ты, — Антон попытался подавить улыбку, но не вышло. Смех казался совершенно неуместным и невежливым, но радость, охватившая Шаста, просто не давала ему реагировать нормально. Арс, ожидаемо, смутился. Антон не стал говорить что-то — сумев справиться с самим собой, он подскочил к нему, осторожно целуя Арсения в губы. Он не спешил, не давил, позволяя парню привыкнуть, осознать и либо ответить, либо отвергнуть. Арсений поддался, целуя неумело, боязливо, полностью доверяя себя в руки Шаста. И Антон сорвался — прошедшие дни казались вечностью, жизнь до Арсения — дурацким сном, а сейчас он наконец проснулся от волшебного поцелуя. Прижимая Арса к себе, он подхватил его за талию и поднес к стене, нависая сверху, трогая, трогая все, до чего мог дотянуться. Стараясь избегать, пока что, откровенных ласк, он зарывался в волосы, гладил спину, грудь, живот и плечи. Арсений терялся, он касался робко и неуверенно. Оторвавшись наконец от таких сладких губ, Антон быстро спустился по шее. Арс выдохнул. — Это значит, ты тоже меня любишь? — А как написано в твоих книжках? — жалкая секунда, за которую Антон произнес эту фразу, показалась вечностью, так что парень вернулся к бледной коже. — Ну в тех, о которых я имел ввиду, о таком точно не писали, — ухмыльнулся Арсений, отрывая парня от себя. Антон посмотрел на него загнанным взглядом, — уже вечер, тебе пора. — Да, — сказал Антон, тяжело дыша, — я приду завтра же, слышишь? Арсений с мягкой улыбкой кивнул. Антон прыгнул в лифт — конструкция опасно зашаталась, но Шастуну было плевать — он напоследок быстро чмокнул Арса в щеку. Со счастливой улыбкой он несся обратно в таверну, почти не говорил с подозрительно смотрящим на него Димой, сразу же закрывшись в комнате. Уснуть он не мог почти всю ночь. По разным причинам. Но на следующее утро Антона ждало горькое разочарование — на окне блеснула белая тряпка. Принц долго смотрел на нее, но вскоре заметил, как ею ему помахали — уходи, мол. Шастун поблагодарил высшие силы за свое волнение — решив собраться с силами, он посмотрел наверх, заметив условный знак. Все это время он о нем даже не вспоминал. Ускакав как можно скорее, чтобы не подставлять Арсения перед матушкой, Антон закрылся в своей комнате. Как долго мать Арсения будет в башне? Сколько ему ждать встречи? Антон изнывал от неизвестности. Еще, совершенно некстати, появилась кощунственная мысль о том, что Арс просто передумал о своем признании или еще хуже — Антон отпугнул его своим рвением. Так что теперь белая тряпка будет висеть там всегда, пока Шастун наконец не сдастся. Антон гнал эту мысль прочь, но без Арсения все самое худшее всплыло в его голове. В итоге решив, что даже при самом плохом варианте он не сдастся, пока с Арсом не поговорит. Каждое утро на протяжении трех дней он упорно ездил к башне, и каждый раз обламывался о кусок белой ткани, разбивающий надежды. Решив, что просто так ему сидеть невыносимо, Антон съездил в близжайшую деревеньку — милое, сытое и гостеприимное местечко. В деревеньке, пока он расспрашивал у местных, чего бы еще красивого глянуть поблизости (а в мечтах свозить и Арса), его заприметила старушка, местная ведунья. Добрая бабушка безошибочно поставила Антону диагноз — любовь, а к тому же любовь к разным магическим сувенирам и за легкую помощь — нарубить дров - подарила ему два парных обережка на веревочках, со странными символами. Объяснив, что символы с древнего языка означают замочек и ключ к замочку, она добавила, что обережки сохраняют возлюбленых ровно настолько, насколько сильна их любовь. — От проклятий они защищают, милок, — беззубо улыбнулась старушка, — токмо от проклятий. Коли попадется колдун злобный, так они и помогут. В наших-то местностях колдунов и нету, только ведьма в башне живет, да она широкой души женщина. Так что нам оно не нужно, а тебе, страннику, да возлюбленной твоей в других местах, менее приветливых, пригодится! Искренне поблагодарив добрую бабушку, Антон попытался аккуратно распросить ее о ведьме и башне, но тут все оказалось бесполезно — старушка знала не больше других местных жителей. Ведьма — прекрасная женщина, периодически помогает деревеньке своими заклинаниями, да магическими предметами, взамен деревня ее кормит. Причем подмечали люди, что ест ведьма за двоих, но о втором жителе в башне никто ничего не слышал. — А вообще появилась она тут недавно, — вспомнил староста деревеньки, — всего восемнадцать лет назад поселилась в старой заброшенной башне. Переделала в ней там чего-то, перестроила, слышно было долго, как камень о камень стучал. А с тех пор она частенько сюда ходит. — Насколько часто? — Раз в неделю точно. Успокоившись, что на неделе Арса он точно должен увидеть, Антон поспешил обратно — темнело стремительно, и пусть все вокруг твердили, что тут безопасно, он не летучая мышь, чтобы видеть в темноте. В трактир посетители то приезжали, то уезжали — один Антон поселился там настолько долго. Он даже успел познакомиться с детьми трактирщика — очаровашкой Савиной, и совсем малюткой Теодором. Катя частенько оставляла ему еду прямо в комнате — возвращался Антон поздно, а если в зале сидела шумная компания, и Шастуну хотелось побыть в одиночестве, то Позовы легко пускали его на кухню. Болтать с ними было одно удовольствие. Сегодня однако оба были заняты — нагрянул большой и шумный отряд, за которым был нужен глаз да глаз. Антону спать не хотелось, а вот выпить пива очень, так что он подошел к стойке, за которой уже сидела полноватая женщина в плаще. — Здравствуйте, — вежливо попривествовал ее Антон. — Привет, — ответила женщина приятным низким голосом, — тоже раздражают эти пьяницы? — Не то слово. — Грустно, когда тебе самому не с кем выпить, да? — хохотнула она. — Давно уже не было подходящей компании. Хозяева этого заведения чудесные люди, но страшно занятые, а других знакомых у меня тут нету. — Лолита. — Антон, — они пожали друг другу руки, — выпьем за знакомство? — Ты мне нравишься все больше. Катенька! Милая! — Да, госпожа? — Катя быстро подбежала к стойке, бегло кивнув Антону. — Подай мне и этому очаровательному молодому человеку по кружке вашего замечательного пива! — Сию секунду, — Катя действительно метнулась очень быстро. — Блять, я люблю тебя! — воскликнула Лолита, после первого же глотка пива, — только у вас подают такую вкуснотень! Когда-нибудь я выпрошу у вас рецепт! — Увы, это семейная тайна, — вклинился подошедший Дима, весь красный от постоянных перебежек от одного края стола, к другому, подавая то одно, то второе, то третье. Компания ела много, а пила еще больше. — Ну так это не проблема. Уж подожду лет шестьдесят, когда я стану привлекательна для Тео, и наконец буду пить пиво литрами! Антон прыснул, Позовы на это внимания не обратили, вздрогнув одновременно, когда один из мужчин неосторожно махнул рукой, роняя кувшин. Пиво, которое там было, мигом растеклось по полу. — Проклясть его? — тут же спросила Лолита. — Сейчас узнаем, — на полном серьезе ответил Дима, подходя к компании, прося возместить убытки. Затем абсолютно спокойно кивнул Лолите. Мужик, разбивший кувшин, тут же вскочил, начал бегать туда-сюда и орать от ужаса. Лолита на него не смотрела, Антон напротив, с интересом ждал, чем же все это закончится. Дима тем временем о чем-то говорил с самым трезвым из всей компании. Тот стремительно бледнел, потом краснел и снова бледнел. Отдав увесистый кошель Дмитрию, он уселся за стул. В этот же момент орущий мужик отрубился. — Опять разводишь всех, что они больны? — недовольно спросила Катя. — Слышишь этот звон? Думаешь это деньги? Нет, это твои новые бусы и серьги. И даже платье, — улыбнулся Дима, уходя в подсобку. — Повезло тебе, Катька! — хохотнула Лолита. Катя лишь улыбнулась женщине и поспешила скрыться вслед за мужем. Антон догнал ее, извинившись перед Лолитой. — Значит, это ведьма? Давно вы ее знаете? — Да, я как за Димку вышла, она уже сюда часто ходила, — ответила Катя, — вообще она тут редкая гостья, только если в Бжег направляется за чем-нибудь. Далеко она от этих мест живет наверно. — А Димка ее как давно помнит? Лет восемнадцать есть? — Да, он еще мальчишкой был, когда она впервые появилась. Она хорошая, Лолита, мы с нее даже денег не берем. А она нам помогает если что. У меня даже магическая иголка от нее есть. — Длинная такая, белая? Которая пальцы никогда не колет? Катя кивнула, удивленно покосившись на Антона. — А ты с ней знаком? — Было дело, — Шастун хмыкнул. Лолита цедила пиво, не обращая на них внимания. Поблагодарив Катю, Антон уселся рядом с ней. — А я вот, знаете, тоже долго тут живу, — начал он разговор, — и просто обожаю Позовых! Такая они семья чудесная! — Соглашусь, Антоша, — Шаста от этого обращения передернуло, — каждый раз, как я тут бываю, у меня прямо глаз радуется. — А вот у меня не так было, — Антон притворно вздохнул, но уже под шофе, Лолита этого не заметила, — я с детства мечтал путешествовать, но мои родители упорно меня не пускали, представляете! — Видимо у них были определенные причины! — не раздумывая отрезала ведьма. — И если вы сбежали из дома, то я советую вернуться немедленно. — Ни в коем случае, мои отец с матерью оказались достаточно разумными, чтобы признать, что я уже могу исследовать этот мир самостоятельно и меня вовсе не надо держать под надзором. — Что ж, — грустно улыбнулась Лолита, — порой ты бы и рад осчастливить своего ребенка таким подарком, да только понимаешь, что не можешь. Антон помолчал, раздумывая, как лучше развить эту тему, но женщина, допив очередной бокал, продолжила сама. — И самое ужасное, что желание то в принципе осуществимое, лишь с небольшими ограничениями. Но об этих ограничениях ты сказать не можешь — боишься. Боишься так сильно, что делаешь своего ребенка несчастным, — голос ее звучал тоскливо, Антону даже стало ее жаль, — но ты точно знаешь — без правды грусть временна, а с правдой он будет несчастен всю жизнь. Она встала и нетвердой походкой отправилась в комнату. Антон не стал ее преследовать, раздумывая над услышанным. Лолита уехала еще раньше, чем проснулся Антон, а он вскочил с первыми лучами солнца. Разузнав, сколько она будет ехать до Бжега и поняв, что у них с Арсом есть еще минимум две недели. Но стоило ему вскочить на коня, как из таверны вышел еще один человек, уже знакомый Шасту. — Паша! — радостно крикнул он. Добровольский сонно обернулся и расплылся в улыбке. — Шастун! Рад видеть! Ты до сих пор здесь? — Как видишь, — улыбнулся тот. — Видимо есть что-то в этой башне, что ты до сих пор уехать не можешь, — заметил Паша, седлая коня. — Да, в этой башне есть нечто манящее, — мечтательно улыбнулся Антон, предвкушая будущую встречу. — Красавица? Которую охраняет ужасное чудовище? Антон не ответил, уклончиво пожал плечами. — Красавец? — ехидно ухмыльнулся Паша. Антон вздрогнул, чем вызвал смех у графа. — Да ладно, серьезно? Красавчик в башне? А Сережа сразу сказал, что ты из этих! — Не думал, что Матвиенко такой проницательный. — Он говорит, что у них в княжестве пусть и нет чудовищ, зато таких как ты навалом — не карается никак. Антон задумался на секунду. — Охраняет его не совсем чудовище, я бы даже сказал, вообще не чудовище, но из башни он не выходил ни разу. — Серьезно? Ужас какой. — Слушай! — Антон резко обернулся к нему, — а ты ведь можешь мне помочь! — Я с тобой красавчиков спасать не буду, я честно признаюсь, что твоего не совсем чудовища я уже заочно боюсь. — Да не спасать, а просто на улицу вывести. На один денек. Ну помоги, Паш, — Антон жалостливо на него посмотрел. — Ну… не знаю. Это точно безопасно? — Сто процентов. Все еще бурча по дороге, Добровольский помочь согласился. К большому облегчению Шаста белой тряпки на окне не было. — Арс! — заорал он, — я тут друга привел! У меня для тебя сюрприз! Спусти лифт! — Кто это? — крикнули ему с окна. — Друг! Спусти лифт, я все объясню! Арсений медлил какое-то время, но кабинку все же спустил. Паша боязливо в нее забрался. — Какая ненадежная херня. — Не трави душу, — вздохнул Антон, которого каждый раз трясло на подъемах и спусках в этой штуковине. Арсений недовольно покосился на Пашу, отстраненно встретив Антона. Но Шастун ликовал. — Так, Паша, ты выходишь, Арс, ты сюда. Объясняй быстро, как у тебя тут все работает, и поехали вниз! Арсений потрясенно замолчал. Паша тоже. — Антон, ты же знаешь, что мне нельзя. — Я точно знаю, что от того, что ты выйдешь за пределы башни, ничего плохого не случится. Я проконсультировался с одним знакомым колдуном, нету таких проклятий или болезней. Так что забирайся. За Пашу можешь не переживать, он человек надежный. Правда, Паш? — Угу, — неуверенно кивнул Добровольский. — Арс, — Антон ласково улыбнулся, — я обещаю, я ни за что тебе не наврежу. Все будет хорошо, доверься! Какое-то время Арсений молчал, но наконец интерес пересилил, и он долго и тщательно объяснял Паше, как пользоваться лифтом, куда в башне можно ходить, куда нельзя, чем тут можно заниматься, а чем нет. Лекция была утомительна, но лишь проведя ее, Арсений наконец забрался в лифт, дрожа как осиновый лист. — Ну удачи вам там, — хмыкнул Паша, нажимая на рычаг. Лифт отправился вниз. Арсения трясло тем сильнее, чем ближе они были к земле. Антон крепко обнял его, успокаивающе поглаживая по плечу. Когда конструкция ударилась о землю, Арсений замер, даже дышать перестал. Антон быстро перебрался из лифта, протянув Арсу руку. Но он не шевелился, смотря на поляну странным взглядом. — Идем, Арс, — Антон крепко сжал его ладони, подтягивая его к краю лифта, — давай. Вот она, наружа! Арсений не засмеялся, двигаясь как кукла. Усевшись на перила лифта, он потянулся самыми кончиками пальцев до травы. Коснувшись ее, он тут же отдернул ноги. — Арс? — забеспокоился Антон, но парень уже повторил попытку, на этот раз задержав ногу на подольше. Потом осторожно поставил вторую, встал. — Мягко, — удивленно произнес он, смотря под ноги. Медленно, будто бы боясь спугнуть это, как сон, он зарылся пальцами в травинки. — Действительно, как ковер, — он глупо хихикнул. Потом рассмеялся, громко, весело, падая на колени и зарываясь в траву уже руками, с детским писком падая на спину, раскинув руки. Антон с глупой улыбкой смотрел на то, как Арс носится по всей поляне, ложась у каждого цветочка, разговаривая с ним, трогая. Смотрел, как он катается и кувыркается по траве, потом неожиданно пошел колесом, но быстро оставил эту идею: неровная земля — не лучшее место для трюков. Потом на Антона высыпался ворох вопросов, ни на один из которых он не мог дать вразумительного ответа. Ну откуда он мог знать, где здесь муравейник. Арсений нашел его сам и минут пять просто глазел на ползающих туда-сюда муравьишек, с детским восторгом смотря на то, как эти насекомые удобно разместились по его руке. Зрелище, на вкус Антона, такое себе, но Арсений был так счастлив, что ему даже тоже захотелось попробовать. Антон не знал, где находятся гнезда у голубогрудых синиц, он вообще не знал о существовании голубогрудых синиц. Арсений, который с минуту не решался потрогать дерево, вскоре лазал по всем дуплам, в поисках непонятно чего. Он копался в земле, перемазавшись полностью, а потом отмывал руки в ручейке, который протекал тут же в лесу. Антон за ним не успевал — вот Арсений смотрит на какую-то птичку, вот он уже где-то под кустом разглядывает гусеничку, а вот он просто носится с визгами по лесу, прыгает через ручеек. Один раз Антон на полном серьезе его потерял. Пересравшись, он начал его активно звать и над головой раздался смех. Затем прямо перед лицом Шаста возникло лицо Арса — Антон завизжал. Арсений только весело смеялся, держась ногами за ветку, вися вниз головой. — Ты с ума сошел?! — Я думал увидеть белок. Представляешь, как было бы здорово увидеть белочку! Или бурундука! Или куницу, прикинь, куницу! — Ты их всех испугал своими криками, — буркнул Антон. — Это ты тут громко визжишь, — Арсений показал ему язык и подтянулся, вновь принимая нормальное положение. Оказавшись на земле, он снова радостно подпрыгнул, бросившись Антону на шею. Шаст, который уже успел смириться, что сегодня Арсению не до него, был этим приятно удивлен. Арс даже подарил ему полный благодарности поцелуй, когда резко оторвался от разомлевшего Антона и с криком: «Смотри, это же мох!» бросился к очередному дереву. Антон выдохся к середине дня. Арсений к вечеру выглядел едва ли не бодрее, чем с утра. Набрав кучу сокровищ: разнообразные палки, камешки, пара шишек, грязный и растрепанный Арс собрался обратно в башню. Антон доковылял следом. — Подожди, — выдохнул он, когда Арс уже собрался звать Добровольского, — у меня для тебя есть подарок. — Еще один? Антон улыбнулся, доставая обереги-медальоны. — Мне сказали, это для влюбленных. Какой тебе больше нравится? — Вот этот, — руки у Арса были заняты, поэтому в понравившийся медальон он ткнул носом. Антон хихикнул, надевая его на шею. Арсений дернул плечами, без слов прося спрятать подарок под рубашку. Затем они в два голоса стали звать Добровольского. Паша поднял их тут же. — Судя по тому, что я слышал, прогулка удалась, — усмехнулся он. — Еще как! — как Арсений не сорвал сегодня горло — загадка. Он попытался пожать Паше руку, но тот отстранился. — Извини, — Арс быстро убрал черные ладони за спину и попешил в комнату, отнести бесполезное барахло. Паша проводил его странным взглядом. — Вот, держи, — Арсений быстро вернулся с водой, — а то у тебя, наверно, во рту и крошки с утра не было? — Нормально, — небрежно махнул рукой Антон, живот которого скрутило в узел от голода. — Спасибо вам. И тебе, Паш, за то что согласился… — Да не за что. Ну, мы пойдем, — Антон с удивлением покосился на Добровольского. Арсений же в его торопливости ничего странного не заметил, чмокнул Антона в щеку и, еще раз благодаря их обоих, спустил вниз. — Ты чего это? В башне нашел что-то странное? — заволновался Шаст. — Ты вкурсе, что у них там есть темница? — сразу же спросил Паша. Антон пораженно покачал головой. — Башня старая, была перестроена, может это остаток от старой постройки. — Вот только слой пыли там не похож на многолетний, я бы сказал, темница довольно чистая. Со смазанными цепями и ужасными царапинами на стене. Твой любимый не рассказывал тебе, зачем им это помещение? — А где оно находится? — осторожно спросил Антон. — Не поверишь — в шкафчике в лаборатории колдуна или ведьмы, который живет там. Причем чтобы открыть вход, нужно еще потрудиться. — Возможно Арс и не знает о темнице… Стой, ты рылся в лаборатории?! Я надеюсь, ты ничего не трогал?! — Расслабься, я был осторожен, как мышь. Мне твой Арсений весь мозг пропесочил, чтобы я туда не лез. — И ты полез. — Не люблю, когда мне что-то запрещают, — ухмыльнулся Паша, — выдыхай, я к магическим штучкам почти не прикасался. Только к книжкам. Есть там парочка интересных. — Слушай, а ты не мог бы… — И завтра в башне посидеть? Да запросто! — легко согласился Паша. Антон опешил. — Я же говорю, есть там несколько занятных произведений. Не смотри так, не магических, пусть твой Арсений будет спокоен. Но успокоился Антон только тогда, когда на следующий день Арс легко принял Пашу в башню, не предъявляя никаких претензий. — Готов? — улыбнулся Антон, смотря на светящегося парня. Арс быстро кивнул, вскакивая в лифт. На этот раз он был в обуви и с корзинкой, в которой была еда. Арсений уже не так сильно носился по округе, сосредоточив все свое внимание на лошади. Антон всегда оставлял коня подальше, и вчера они про него совершенно забыли. На этот раз Арсений не отходил от него ни на секунду, завороженно разглядывая животное. Резвый реагрировал на Арса неожиданно спокойно, как и конь Паши — нравился он животным. — Смотри! — радостно крикнул он, когда Резвый съел траву у него с ладошки. — Он у меня конь разборчивый, не каждому позволяет к себе лезть, — Антон погладил Резвого по гриве, благодаря за сдержанность. — Вблизи он еще прекрасней, — Арс восхищенно коснулся носа, — а можно забраться? — Конечно! — Антон схватил коня за узду, — сейчас покажу. Получилось не с первой попытки — то ли из Шаста учитель был так себе, а то ли Антон специально не давал нормальных советов, чтобы сполна налюбоваться на шикарный вид того, как Арс пытается взобраться, закидывая наверх ногу. Сегодня он снова забыл про Шаста — тот его ни в чем не винил, но порой желание коснуться так и распирало изнутри. Наконец усевшись на коня, Арсений испуганно схватил вожжи. — И что дальше? — Сиди спокойно и не нервничай — лошади такое чувствуют, — Антон еще раз погладил Резвого и потянул его, заставляя сдвинуться. Арс тихо пискнул и захлопал бы в ладоши, если бы до побеления костяшек не вцепился в вожжи. Однако быстро расслабился, крутя головой, при этом закружилась она у Антона, смотрящего за ним. Пытался дотянуться до веток, что с его ростом было довольно просто. Антон поджал губы. Конь смешливо на него покосился — а на что ты расчитывал, хозяин? Тебя он видит каждый день, а тут для него все в новинку. И Антон то согласен, но все равно немного грустно. Возможно Арсений умел читать мысли — если не Шаста, то коня, потому что волос Антона коснулись его пальцы. Арс хихикнул, поглаживая их. Антон упорно делал вид, что этого не замечает. — Так забавно на тебя смотреть отсюда. Даже на коне сверху вниз не посмотришь! — Я смотрю, тебя все равно так и тянет повыше, — заметил Антон. — Я просто сравниваю небо. Представляешь, оно ведь одинаковое, что с земли на него смотри, что с высоты башни! Я даже как-то раз на крышу выбирался, все равно одинаковое! Прикинь, какие там расстояния! Нет, Антон не прикидывал. Он вообще ни о чем думать не мог, когда пальцы Арса буквально чесали его за ухом. Он чувствовал себя котом, которому уже давно не давали ласку. — Ты же научишь меня кататься? — спросил Арсений, к большому разочарованию Шаста, убирая руку. — Конечно. Смотрю, ты быстро принял, что можешь выходить на улицу. Арсений улыбнулся как-то грустно, Антон тут же пожалел о сказанном. — Когда матушка вернулась, я в очередной раз спросил, почему мне нельзя выйти из башни. Она так и не ответила, мы сильно поругались, но так ни к чему не пришли. Но матушка была так непреклонна… я искренне не понимаю, почему. «Без правды грусть временна, а с правдой он будет несчастен всю жизнь» — пронеслись в голове слова Лолиты. Что она имела в виду? Имеют ли ее слова какое-то отношение к темнице? Антон терялся в догадках. То, что что выходить из башни опасно — полнейшее вранье, он понял сразу. Вот только зачем оно нужно? А самое несмешное, что Антон, точно так же, как и сама Лолита, боялся рассказать и о встрече, и о своих догадках Арсу. Боялся, что не увидит больше у него той безмятежной радости в глазах, счастливой улыбки. Умом Антон понимал — нельзя ничего скрывать от человека, если это непосредственно с ним связано, а сердце замирало, когда Арс крутил головой в поисках поющих птичек. Ну не мог он решиться. По крайней мере, пока не будет знать больше. Он попросил Пашу попытаться разузнать хоть что-нибудь о назначении темницы — вдруг у этого чересчур любознательного графа получится. — Я достану ее, когда она вернется, — твердо заявил Арсений. — Да, непременно. На следующий день они исследовали скалу. Ну как исследовали: Арсений все пытался забраться по выступам повыше, а Антон бегал внизу, страховал этого безбашенного. — Тут жук! — Арс подтянулся, чтобы лучше видеть очередное насекомое, — большой и желтый! И жужжит! — Замечательно. За что ты держишься? — Антон с ужасом смотрел на его шевелящиеся ноги. — Он несет палочку! Жук несет палочку! Зачем интересно? — Чтобы сделать тебе опору! — Да чего ты волнуешься, ты же меня поймаешь, если что. Поймаешь же? — Конечно, — возмущенно ответил Антон, — но я просто не хочу, чтобы ты падал. — Даже если я свалюсь, жук с палочкой того стоил, — гордо заявил Арс, перепрыгивая на следующий выступ (во время этого маневра Антон успел поседеть). — Юноша, а у вас родня — не горные козлы? — Неа, — ответил довольный собой Арсений. — Значит ты горный баран! Будь осторожней, пожалуйста! — Расслабься, — крикнули ему в ответ. Наконец, когда Арсу вроде как надоело лазать по скале, и Антон уже собрался выдыхать, произошло следующее. — Я не могу слезть, — вопреки этому заявлению Арсений довольно улыбался. Он находился в паре метров над землей, Антон все рассматривал его прикольные носки — с вышитыми огурцами и помидорками. — То есть как? Вон же выступ! — Он слишком далеко. Так что лови меня! — Арс… — Антон предупреждающе отошел. — Хочешь, чтобы я спрыгнул просто так? — Только на счет три, — Антон попытался раскинуть руки, чтобы точно поймать этого придурка. По другому он его называть не мог. Арсений осторожно присел, нагнулся и прыгнул, падая точно в объятия. Антон крепко схватил его, прижимая свое сокровище к себе. Стоило ему коснуться Арса, как синонимы к слову придурок появились сами собой. — Тебе не тяжело? — шепнул Арсений ему на ухо, обхватывая его и руками, и ногами. — Я тебя больше никуда не пущу. Ты опять залезешь куда-нибудь и будешь меня пугать! — Потому что ты такой милый, когда волнуешься, — хихикнул Арс, целуя его в нос. Антон открыл рот, чтобы возмутиться, но его снова поцеловали, на этот раз в лоб. Ну как тут злиться? Арсений был далеко не пушинка, пусть иногда он и казался тоненькой палочкой, подобное впечатление было обманчиво — он вполне мог составить конкуренцию Антону в равной борьбе: они не проверяли, но Шаст был в этом уверен. — Ладно, спускай, — Арс легко спрыгнул с него, но объятий не распустил. — Тебе очень идет загар, — рубашка Арса закатилась, оголяя закрытое до этого бледное плечо. — Правда? Видимо солнце меня любит, раз я до сих пор не сгорел! — У него не было другого выбора. Тебя можно только любить, — выпалил Антон, совершенно не думая. Арсений стеснительно улыбнулся. — Значит ты — солнце? — И я буду светить только для тебя. — Нееет, — протянул Арсений, — свети уже для всех. Для жучка с палочкой особенно! — он рассмеялся, заметив недовольное лицо Шаста. Но протянуть объятия подольше Арс не дал, поспешив вновь в сторону леса. Знав бы заранее, что он будет там вытворять, Антон бы взвалил его на плечо и утащил подальше, на безопасную полянку. Арсений забрался на дерево с легкостью, Антон даже моргнуть не успел, как он, прямо как в первый день, свесился с ветки вниз головой. — Поцелуемся так? — хмыкнул он. — Это неудобно, — недовольно бросил Антон, все же подходя в нему. Арсений покачнулся, впечатываясь в него губами. — Действительно неудобно, — заявил Арс, спрыгивая вниз, делая кувырок. Антон раздраженно вздохнул, но был проигнорирован — Арсений уже забрался на следующее дерево, перемахнув с него на следующее. При этом у него хватало наглости звать его с собой! — Ты взобрался на башню, а на дерево залезать не хочешь? — удивленно спросил Арсений. — Оно нас двоих не выдержит, — с сомнением сказал Антон. — Да брось, — Арс прыгнул, ветка зашаталась. Схватившись за ствол, он осторожно улегся на нее. — Я не буду учить тебя кататься на коне, — заявил Шаст, недовольно смотря на него. — Почему? — растерялся Арсений. — Потому что ты тут же начнешь вытворять там свои любимые трюки! Свесишься с коня, как я тебя ловить буду? — Вот так? — Арс с готовностью опустился, вновь оказываясь напротив лица Антона. — Ты не баран. Ты мышь летучая! — У меня даже клыки есть, — Арс быстро вытащил их, выпучив глаза, — где моя свежая кровь? Ой! — ему на лоб упал подаренный Шастом медальон. — Поправь, а? — Сядешь нормально, сам и поправишь! — Ну Антоооош, — отказать ему было невозможно, Шастун осторожно убрал деревяшку с глаз, заправляя ее обратно под рубашку. — Ух ты! — неожиданно воскликнул Арс, выглядывая из-за Антона. — Что там? Опять мох? — Олень! — Арсений принял нормальное положение, усевшись на ветке. Антон схватил его за ногу. — Настоящий олень, — восхищенно прошептал он. Антон оленя видел — на охоте вместе с братьями. Мероприятие ему это не нравилось. Здесь же оленя надо было еще разглядеть из-за плотных кустов, Шасту были видно только рога. — А прикинь, я сейчас подойду ближе, и он признает меня! И я стану королем оленей! Благородным не по крови, но по призванию! — Ты лучше его не спугни своим шепотом! Но олень уже сорвался, скрываясь в чаще. Арсений проводил его восхищенным взглядом. Паша оказался таким себе шпионом — за пять дней он ничего не выяснил. Ему было не тягаться с Арсением, который, помимо того, что изучил наверно каждый уголок территории неподалеку от башни, но еще и заметил странный выбор книг Паши. — Зачем ему книга о сексе? — удивленно спросил он, когда они спустились вниз. Антон, как раз вылазивший из лифта так опешил от вопроса, что случайно упал. Арс прыгнул следом, помогая ему подняться. — Что еще за книга о сексе? — пораженно спросил он. — Там описывается, как лучше всего доставить партнеру удовольствие, всякие позы. Я заметил, Паша каждый день ее читает. Там же половину без очень хорошей растяжки одного из партнеров не сделаешь! — А у тебя как с растяжкой? — Антон постарался прикусить себе язык до крови после этого вопроса. Арсений ухмыльнулся, молча вставая на голову, раскрывая при этом ноги в шпагате. Сделав полный круг, он опустился, спрашивая взглядом: достаточно? Антон забыл о существовании слов. — Трава, кстати, все-таки немного колется. Если чего и пробовать, то только с пледом, — заметил он. — А мы, это, будем пробовать? — замялся покрасневший Антон. — Ну да, — Арсений удивленно посмотрел на его реакцию, — я об этом мечтал еще когда читал одну книжку, где это так вкусно описывалось… не ту, которую читает Паша, более скучного рассказа про секс и придумать скучно. Нуднейший талмуд! — Ты же понимаешь, что это несовместимые вещи? — Тебе дать почитать? Антон быстро покачал головой, хотя внутри ему было даже интересно. Арсений пожал плечами. — Как хочешь. Там картинки прикольные. — А твоя матушка не против, что ты такие книжки читаешь? — не выдержал Антон. — Не-а. Она в этом плане довольно свободная, — улыбнулся Арс, — даже объяснила кое-чего… я не понимаю, почему ты так смущаешься?! Это просто секс, взаимное удовольствие. Я даже не забеременею! Антон не ответил, понятия не имея, что ему вообще говорить. — Ты меня любишь? — спросил Арс с улыбкой. — Очень, — пробормотал Антон. — Ну и в чем тогда проблема? Где, кстати, тот твой цветочный луг? Как думаешь, там будут бабочки? Антон как рыба открыл и закрыл рот, поражаясь умению Арса скакать с темы на тему. — Я спрошу у Паши, чего он там вычитать хочет, — сказал он наконец. — Да ладно, пусть уже дочитает, ему там немного осталось, — благодушно махнул рукой Арсений, — он прикинь, закладку оставляет, думает, я не замечу! Да любое отклонение книги под неправильным углом в лаборатории выбивается. Благо, он ничего такого там не трогает — какие-то матушкины счетные записи, да эту книжку. А я ведь просил! — Ну Паша такой человек, любопытный, — хмыкнул Антон, — а ты вообще часто в лабораторию заходишь? — Нет, матушка не разрешает. Так, пыль протираю, да не магические учебники почитываю, в ее эксперименты не лезу. «Значит, о темнице ты, скорее всего, не знаешь. Странно конечно». Сосредоточиться Антону на его размышлениях не дал идеальный тандем — Арсений и цветы. И бабочки, за которыми тот усердно гонялся. На следующий день Арс немедля потащил его туда же. Антону оставалось только поспевать за ним, не понимая, чем же вызвана такая спешка. Сегодня у него в руках была большая корзинка, которая периодически неприятно задевала Антона по ноге. — Ну что, — Арс достал из корзинки большой плотный плед, расстилая его на полянке, и баночку с непонятным содержимым. — ты готов испробовать что-нибудь из той книжки? Голос его подрагивал от нетерпения. Антона же наоборот, подобная спешка немного испугала. — Я бы для начала хотел испробовать что-то более классическое. Это, понимаешь, мой первый раз, и… — Да пожалуйста, — Арс даже подпрыгнул, подскочив к Антону. Тот отшатнулся. — Что-то не так? — растроенно спросил Арсений. — Нет, просто, — Антон вздохнул, — это все слишком неожиданно. Да и средь бела дня, на открытой поляне… — Ты оленей стесняешься? — Жуков с палочкой! Арс, просто… давай не так быстро. — Ну ладно, — тот отошел, потянувшись к пуговицам на рубашке, медленно расстегивая их. Кого Антон пытался обмануть, он мечтал об этом с первой встречи. Просто хотелось растянуть этот момент как можно дольше. Шаст приблизился к нему, помогая расправиться с пуговицами, периодически сдерживая Арса, который опять начинал мельтешить. Наконец поняв, чего добивается Антон, Арсений показал себя во всю, медленно стянув с него рубашку, выцеловывая каждый миллиметр. Шаст глухо стонал даже от таких незамысловатых ласк. — В той книжке тоже говорили, что поначалу спешить не надо. — Видишь, какая она полезная, — хмыкнул Антон, ловя губы напротив. Не переставая целоваться, он уложил его на плед, раздвинув ноги. Арс с готовностью подался назад, потянувшись к штанам, но Антон мягко убрал его руки, возвращаясь к шее, спускаясь к плечам, груди. Особенно сосредоточившись на соске, он обвел языком вокруг, чувствуя, как грудь Арса под ним трепещет. Положив ладонь на выступающий сквозь просторные штаны стояк, Антон улыбнулся, поглаживая член. Арс заскулил, выгнувшись, но Шаст быстро убрал руку. — Издеваешься? — прошипели ему на ухо. — Чшшш, подожди немного, — Антон чмокнул его в щеку и вновь спустился вниз, закидывая одну ногу себе на плечо, целуя в косточку на лодыжке. Второй рукой же он переключился на второй сосок — Арс млел под его прикосновениями. Налюбовавшись достаточно, Антон наконец стянув с Арса штаны. Парень лежал под ним, его лицо по цвету напоминало согнутый от пледа мак, так удачно растущий рядом. — Там в баночке — смазка. Она… нужна короче. — Как скажешь, — выдохнул Шастун, беря вязкую смесь на пальцы и сразу же проводя ими по члену Арса. Тот задышал чаще, активно толкаясь. — И туда! — Арс раскрылся сильнее, проводя рукой между ягодицами. Антон послушно повторил его движение, размазывая смазку. Неуверенно обведя плотное кольцо мышц, он осторожно ввел туда один палец. На удивление, вошло легче, чем он ожидал. Арс закусил губу, замерев на месте, давая полную свободу действий. Антон сосредоточенно вводил один единственный палец, надрачивая второй рукой. Видимо, Арсений был не столь невинен, как хотел казаться — это было явно не первый раз, когда в него входили пальцами. Поэтому Антон не стесняясь добавил еще один. А потом еще. — Гхм! — Арс резко выгнулся, — да, вот так! — Так? — Антон повторил движение под нужным углом. — Да, — выдохнул он, насаживаясь уже сам, — Почему ты сам уже не аааах! Арсений, который был всего на десять сантиметров ниже Антона (по сравнению с остальными — ерунда), который даже с раненной рукой чуть было не вырубил его, сейчас казался таким хрупким и маленьким, что у Шастуна пережимало где-то в груди. Какой там трахать — хотелось целовать каждый сантиметр, Антону казалось, он кончит только от прерывистого дыхания под ним. Но Арс требовал, и Шастун не мог не подчиниться. Должен же принц исполнять волю любимого народа… Стянув наконец надоевшие штаны, Антон провел ладонью уже по собственному стояку, который возник, стоило Арсу расстегнуть верхнюю пуговицу, обнажая часть ключиц и повести плечом. — Готов? — тихо спросил он, целуя низ живота. — Давно уже, — Арсений самостоятельно закинул ноги склонившимуся Антону на плечи, но тут же пожалел об этом — Шастун переключился на них, пройдясь губами и языком по острым коленкам. Вошел он внезапно, напряженно следя за реакцией — Арсений выгнулся, закрыв глаза от нахлынувшего блаженства. Пусть это и его первый раз с живым человеком, точно не первый опыт пихания чего-то в себя, насколько Шастун разбирался в теме. Сначала Антон снова пытался себя сдерживать, двигался плавно, неспеша, но стонущий и хныкающий Арсений побуждал двигаться быстрее, резче — ответом ему служили обрывки слов благодарности, разрозненных признаний, странноватых комплиментов — все это Антон очень хотел запечатлить в своей памяти, каждую секунду, но Арс не давал сосредоточиться. И Шаст забил, отдаваясь моменту. Кончили он почти одновременно — Антон еле успел выскользнуть из него, изливаясь на землю рядом. Арс же запачкал и плед и их двоих, о чем, впрочем, нисколько не сожалел. Завалившись на плед, Антон тут же притянул Арса к себе, утыкаясь в его макушку. Тот с удовольствием прильнул к его плечу, дыша в шею. — Ты прекрасен, — шепнул Антон. — А ты потрясающий, — хихикнул Арс, — представляешь, в той книжке еще рассказывалось, что можно член в рот брать. И на лицо садиться! — А ты говоришь, книжка скучная! — То, что я описал тремя словами там описано тремя абзацами, где все органы названы на латыни! Автор этой книги — какой-то монах-извращенец! Антон рассмеялся, прижимаясь ближе. — Я люблю тебя, — шепнул он. — Очень сильно. — Там рассказывалось, что после секса нужно говорить важные признания, — снова хмыкнул Арс. — Вот видишь, я эту книгу не читал, а уже все делаю правильно. — Ты просто в душе и есть тот монах, — улыбнулся Арс, но тут же посерьезнев, проникновенно смотря в глаза, — Антош, я не знаю, как мне передать то, насколько сильно я тебе благодарен. Я и мечтать не мог, что когда-нибудь я выйду из башни просто так, буду лежать с дорогим мне человеком рядом после, прости, охуенного секса. Я тебя так сильно люблю. Спасибо тебе, за то, что ты есть.***
Счастливый Антон вбежал в таверну и резко остановился, как истукан — за стойкой сидела уже знакомая ему женщина. — Ты чего застыл в дверях? — спросил Паша, подныривая под рукой. Антон молча кивнул в сторону вновь пьющей Лолиты. — Это она. Ведьма из башни, мать Арса. — Оу, — Паша поднял брови, — хорошо, что я успел дочитать, Ляся будет рада… — Антоша! — Лолита заметила его, отсалютовав бокалом пива. Тот сдавленно ей кивнул. — И чего делать будешь? — тихо спросил Паша. — Поговорю с ней. — твердо заявил Антон. Добровольский зашипел ему на ухо, попытался остановить, но Шаст был неумолим. Оставлять Арса он был больше не намерен. — Добрый вечер, — вежливо кивнул он, присаживаясь рядом. — Знаешь, что я узнала, Антоша, — Лолита говорила вроде бы любезно, но чувствовалось в ее интонациях нечто жуткое, — ты же тут уже столько времени живешь, каждый день уезжаешь куда-то, а вечером непременно возвращаешься. Уж не в башню ли ты наведываешься? — О, так вы знаете. Замечательно, — ухмыльнулся Антон. Лицо ведьмы было нечитаемым, — да, я наведываюсь. К Арсу. И вот в последние дни я даже помог ему спуститься вниз, представляете? Выйти из башни. Лолита вскочила. Она не угрожала, не замахивалась, но Катя все равно вскрикнула, а все вокруг напряглись. Паша кинулся на помощь, потом вновь отбежал в угол, решая, лучше ли позвать подмогу, или сила ведьмы переоценена. — Выйдем? Ни к чему выносить сор из избы, — спокойно сказала она. Антон, поколебавшись, кивнул. Паша хлопнул его по плечу в знак поддержки, Дима с Катей проводили настороженными взглядами. — Итак, — они отошли к конюшням, — ты ездил к моему сыну. И даже вытащил его из башни. Где он сейчас? — Ждет вас внутри. Без разговора с вами он никуда не уедет. Несмотря на то, что вы его обманывали, он все еще вас любит. — Хоть что-то хорошее. И что тебе нужно от моего сына? — Я люблю его, — просто ответил Антон. Лолита рассмеялась. — Ой неужели? Мало того, что ты — парень, но тут ладно, я ведьма немолодая, многое на своем веку повидала, но любовь слишком редкое явление! — Если кому в этом мире и должна достаться такая любовь, то именно Арсу, — спокойно заявил Антон. Лолита задумалась. — Что ж… допустим. Но ты не думал, что я не просто так запрещала ему куда-то выходить? — Думал, — признался Шаст, — я и верю, что вы делали это неспроста. И я сделаю все, чтобы Арс мог нормально выходить из башни! — Ну да, я не смогла, а ты, малец, чего-нибудь да придумаешь. Я покажу, — Лолита ухмыльнулась, замечая удивление на лице Антона, — да, покажу, вот только потом ты ускачешь отсюда как можно дальше. — Ни за что! — Ты сделаешь это по своему желанию, — усмехнулась Лолита, делая шаг навстречу. Антон отшатнулся, но было уже поздно: женщина произнесла заклинание, и мир вокруг погрузился во тьму.***
Антон очнулся в лесу, неподалеку от башни. Солнце заходило за горизонт — значит он точно проспал минимум сутки. Сев на землю, он бегло себя осмотрел — ни царапины, только замерз от длительного лежания на земле. Даже голова не кружилась — Антон был относительно бодр и полон сил. Вскочив, он обнаружил, что лежит всего в нескольких метрах от поляны, на которой стояла башня, скрытый от нее кустами. Не раздумывая ни секунды, он бросился туда. Внизу уже стоял спущенный лифт, на который Антон взобрался — лифт тут же тронулся наверх. Крики ничего ему не дали — в ответ было лишь молчание. У окна Арса не было, лишь Лолита, презрительно на него смотрящая. — Где он? — спросил Антон, готовый хвататься за меч. — Сейчас узнаешь, — грустно усмехнулась ведьма, — ты испортил мне сына, Шастун. И чего тебе, принц, в своем родном замке не сидится? — Где он?! — Идем. Лолита привела его в лабораторию, властным жестом усадив на стул. Антон напряженно озирался, пытаясь понять, куда она могла деть Арса. — Прежде чем отвести тебя к моему сыну, я расскажу тебе одну историю. Жила-была семья: муж-башмачник да его жена, жили они в простом городишке, жили не бедно, но и не богато. Только с соседством им не повезло — рядом с ними был дом ведьмы с ее личным садом. Разумеется, их двоих очень интересовал этот сад — что там растет у ведьмы? И вот, беременная его жена разглядывала сад через дырку и заметила листья салата, и, видимо, он ее так привлек, что она вынудила мужа собрать этот салат, чтобы потом его съесть. Признаюсь, никогда его сама не пробовала, но наверно он был настолько вкусен, что муж наведывался в сад к ведьме постоянно, обрывая листья. А ведьма, дура, на зайцев думала, — Лолита горько рассмеялась, — и вот, совершенно случайно, она увидала, как ее сад обворовывают. Устроила скандал, судебное разбирательство, но все это было просто мелочью с тем, для чего был этот салат. Есть его, тем более беременным женщинам, чревато ужасными последствиями. Уж не знаю, как сложилось здоровье жены, но мальчик у них родился такой, что весь город слышал крики ужаса матери и повитухи. Если бы я не вмешалась, мы бы с тобой тут не сидели, его убили бы на месте. Мальчика я пожалела, взяла себе на воспитание, даже сумела помочь ему… насколько получилось. А ведьма я сильная, так что теперь к своей изначальной форме он возвращается только в первое полнолуние месяца. Всего на одну ночь, но дай бог пережить кому-нибудь это время! Из-за этого проклятия с рождения, я не выпускала его из башни. Итак, ты все еще хочешь его увидеть? Антон молчал, обдумывая услышанное. — Значит то, что чудовища берутся от экспериментов колдунов — правда? Лолита хмыкнула, не ответив. — И Арс там, — Шаст кивнул в сторону шкафа, — из-за вас сейчас… — Из-за меня? — возмутилась женщина, — я никого специально этим салатом не кормила, он для других целей предназначался! — Не важно, — Антон вскочил, — и расколдовать его никак нельзя? Ну там всю ночь рядом провести, может поцеловать, я не знаю! — Юноша, я восемнадцать лет пытаюсь. Если бы это было возможно, будь уверен, я бы уже об этом знала! — Лолита вскочила следом, — Ты еще хочешь с ним быть? С тем, кто периодически превращается в монстра? — Это ничего не меняет. — Сейчас изменит. Дверца в шкаф открылась сама собой, и Антон влетел в нее, одновременно теряя все оружие, какое у него было. Дверь захлопнулась, оставляя его в темной сырой комнате. Позади раздался утробный рык. Шастун медленно, стараясь не делать резких движений развернулся. Черты Арсения угадывались еле-еле — темные спутанные волосы, большие мертверцки бледно-голубые глаза, нос-кнопкой. Огромная пасть с двумя рядами острых, как ножи, зубов, по подбородку стекала слюна — монстр бесновался. Его держало широкое кольцо за талию — теперь понятно, откуда на боках были синяки. Плечи стали шире, а руки вывернулись под неестественным углом с длинными загнутыми когтями, которыми можно было бы одним ударом проткнуть Антона насквозь. На увеличенных мускулистых ногах такие же скрюченные когти. На удивление, на Арсе была одежда — простая ночнушка, которая даже на увеличенном теле не разорвалась. Монстр неотрывно смотрел на Антона, проведя длинным языком по губам. Шаст задрожал от ужаса. — Арс, — тихо сказал он, вжимаясь в дверь. Грудь грело что-то, но Антона это мало волновало. Чудовище запищало — громко, оглушая Антона на несколько секунд, и рвануло прямо на него, но цепь не дала, пугающе звякнув. Не сумев добраться до Шаста, чудовище упало на колени, но тут же принялось вырываться, усиленно борясь с железом. — Арс, это я, Антоша, — Антон сам не понимал, зачем это говорит, но молчать просто не мог — смотреть на такого Арсения было больно почти физически, хотя он до него еще не добрался. — Ты же меня не тронешь, правда? — неуверенно спросил он, смотря на то, как монстр стачивает когти о пол, пытаясь дотянуться до него. — Ведь где-то там, внутри тебя есть тот самый, мой Арс. Арс, которого я очень люблю. Грудь грело все сильней, Антон недовольно почесал ее и заметил, как глаза Арса на секунду странно зажглись, и чудовище замерло, смотря на Шаста как-то загнанно. Дернувшись в очередной раз, оно упало на колени, оперевшись о руки и заверещало, громко и отчаянно, быстро отлетая обратно к стене, специально ударяясь о нее и скребя когтями по железу, создавая просто отвратительный звук. — Арс? — Антон отлип от двери, — Что происходит? Это нормально? — Какого хера?! — раздался сзади громкий голос Лолиты, — Что ты сделал?! — Не знаю, я просто… — Антон сжался, когда Арс жалостливо завыл, выгибаясь дугой, в очередной раз ударяясь головой о стену. — Он же убьется! Антон и сам это понял, когда Арс снова начал бесноваться. Подскочил на чистых рефлексах и желании спасти, помочь. — Арс, посмотри на меня, — ласково попросил он, усаживаясь рядом. На него посмотрели голубые глаза, в который плескался животный страх и некая осознанность — Антону показалось, что он его узнал. Завыв громче, Арс снова забился, так что Шасту пришлось отрывать его от стенки. Это дейтвие монстру не понравилось — он замахнулся, и будь Антон чуть помедленней, рассек бы глаз, а так попал лишь по лбу и брови. На ранение Шаст внимание не обратил, а вот Арс видимо испугался только сильнее, потому что снова попытался пробить самим собой стену, раскинув руки в стороны. — Чшшшш, — Антон схватил его за плечи, но Арс дернулся и пришлось отпустить, отъехав назад, — ты меня слышишь? Ты меня понимаешь? Арс? Ему не ответили, но монстр замер, перестав себя калечить. Из его глаз потекли слезы. — Он тебя понимает? Как? — под ухом опять возник голос Лолиты. Антон недовольно отмахнулся, сосредоточившись на дрожавшем Арсении. Медленно, будто через силу, он оторвал руку от стены и осторожно потянулся ею к Антону. Но тут же одернул, осознанно смотря на нее. Шаст старался не дышать, чтобы не мешать. Возможно поэтому он и успел в самый критический момент перехватить руку Арсения, когда тот уже почти полоснул самого себя по горлу. — Нет! — закричал он, одергивая острые когти от бледной шеи, — Арс, это только на одну ночь! Одну ночь переждать, и все будет как прежде. Арсений опасно щелкнул зубами, и тут же заскулил, поток слез усилился. — Я не дам тебе навредить: ни тебе, ни себе. Обещаю, слышишь, — проникновенно шепнул Антон, смаргивая кровь, текущую из раны. Арс сполз вниз, на пол, свернувшись в клубочек, отворачиваясь к стене. Антон с тревогой смотрел за ним, опасаясь очередной попытки прикончить самого себя, даже не думая, что на него самого могут напасть. Осторожно проведя по волосам, и получив в ответ тихий всхлип, Антон начал гладить его по голове, шепча какие-то слова, успокаивая, обещая и клянясь. — Тебе придется многое объяснить мне, мальчик, — когда Арс окончательно успокоился, под ухом опять раздался голос Лолиты. — У меня есть идея, — быстро шепнул Антон, доставая одной рукой теплый медальон. Понятия не имея, как ведьма их видит, он покрутил его повсюду, не отрывая второй руки и взгляда от сжавшегося Арса. — В деревне подарили. — Хм, — Лолита вздохнула, — вполне возможно. Древняя руна, сделано правильно. Видимо вы очень сильно друг друга любите, по другому он бы не сработал — только связь между возлюбленными позволила тебе достучаться до Арса. Сейчас он усиленно борется с монстром и, видимо, побеждает. — Я в нем и не сомневаюсь. Он сильный, он справится, — ласково улыбнулся Антон. — А это значит, что мне придется ему все рассказать, — обреченно произнесла ведьма, — давай, выходи оттуда. Обработаю твою рану. — Нет, — ответил Антон. — Ты с ума сошел? — Я докажу вам, что мы можем с этим справиться, всю ночь. Что Арса можно выпустить из башни. — Ты совсем того?! Эта деревяшка может в любой момент перестать работать, а если она сорвется с шеи? Тут он на цепи, на которой чар столько, что она ослепит, если применить заклинание поиска магии! — Не мешайте, пожалуйста, — скривился Антон, возвращаясь к заволновавшемуся Арсу. Лолита кричала еще какое-то время, но потом махнула рукой, позволив Шастуну остаться. Просидеть всю ночь в одном положении, ни на секунду не сомкнуть глаз, чтобы постоянно помогать Арсу своей верой и поддержкой сдерживать монстра оказалось тем еще испытанием, но Антону на это было все равно. Они справились, они выдержали. Арс тихо вскрикнул, выгнулся, напугав Антона до усрачки — всю ночь он так и пролежал, забившись в угол. Но это просто было обратное превращение — наступил рассвет. Арсений спал, под его глазами залегли темные круги, да и сам он выглядел изнеможденным. Счастливый Антон провел по его вернувшимся губам, коснулся заново изменившихся пальцев, беря за руку. В подвал вошла Лолита. — Иди спать, — шепотом сказала она, отцепляя Арса, — вы оба устали. — Что с ним будет? — Будет долгий и крепкий сон. Иди-иди, ляжешь в гостиной. Антон все равно проводил Арса, которого Лолита несла как перышко, до его комнаты, и лишь потом завалился на кровать, отрубаясь мгновенно. — Мам? — шепнул Арс слипшимися губами. Лолита вскочила, принося водички. — Как спалось, сынок? — неловко спросила она. — Мне снился такой странный сон, — Арсений взялся за раскалывающуюся голову, — будто бы я монстр, который очень хочет убить все живое, а там Антон, и я… это ведь просто сон, да? Мам? Антон не стал слушать дальше, перевернувшись на другой бок. Это был не его разговор. С Арсом все в порядке, значит можно спокойно спать. В очередной раз он проснулся от осторожных прикосновений по лбу. Арсений быстро одернул руку и испуганно сглотнул, смотря на Антона. — Привет, — Шаст весело улыбнулся, — Сеня. Арс непонимающе хлопнул глазами пару раз. Антон засмеялся, хватая его руку и припадая губами к костяшкам пальцев — самым обычным, родным и любимым. — Прости. — Не смей извиняться. Ты не виноват, ни в чем. — Но я ведь… Антон вскочил, затыкая его поцелуем. Арс попытался отстраниться, но Шаст не дал, прижимая к себе за спину, стараясь не касаться талии. — Все хорошо, — сказал он, наконец отрываясь. Арсений смотрел на него так счастливо, что все тревоги прошедшей ночи исчезли вмиг. Лолита недовольно на них покосилась, но ничего не сказала. В путь они отправились только через три месяца — не отпускала их Лолита просто так. С трудом сумев примириться, что всю жизнь от него скрывали проклятье, и даже простить свою приемную мать, Арс не мог уехать от нее просто так. Лолита улучшила медальон, надолго не собиралась отпускать Арсения далеко от башни, но вдвоем ее убедить удалось. Второе и третье полнолуние прошло куда лучше — Арсений не ранил ни себя, ни Шаста, сразу сжавшись в углу, позволяя Антону себе помочь. Улучшенные медальоны сработали. Антон свозил Арса и в деревню, и в таверну, где он мигом понравился Диме с Катей и их детям, и даже в Бжег — прыгающий по мостовой парень привлек внимание всех жителей. На счастье Антона там была ярмарка, на которой Арсений самолично выскочил на сцену танцевать и мигом завоевал публику. И лишь когда на коне он держался более менее уверенно, когда сдал довольно сложный экзамен Лолите по местности, тому, как в любой момент вернуться обратно в башню, что делать в разных критических ситуациях, и даже по общению с людьми, собрав кучу вещей, из которых Антон выложил половину за ненадобностью, они тронулись в путь. Прощание выдалось трогательным, Антон не вмешивался, придерживая лошадей. Выпустив наконец сына из объятий, Лолита, смахнув слезы, последний раз пожелала им удачи. Арсений, быстро отогнав набежавшую грусть расставания, запрыгнул на коня (Антон не ошибался — выделываться Арс начал еще на первом уроке). — Ну что, едем? — радостно спросил он. — Едем, — улыбнулся Антон. У них впереди — большой мир, полный приключений и опасности, долгая дорога, наполненная любовью и страхом, радостью и грустью. Но они оба знали, что преодолеют все, пока они вместе.***
В небольшую лавочку посреди Армавира — столицы княжества Армавир, в лавочку, в которой продавались, сувениры, амулеты, волшебные приблуды, куклы и картины, нагрянул с очередным визитом князь. Сережа вошел в лавку, бегло посмотрел на склонившихся в поклонах подданных и подошел к уставшему продавцу с мешками под глазами. — Здоров, Арсюх, — он облокотился на прилавок. — И тебе доброе утро, Сергей Борисович, — кивнул Арсений, выдавая сдачу очередному покупателю. — Не забыл? Завтра ждем вас на балу — прибудут Паша с Ляйсан. — Да? Как чудесно, — улыбнулся Арс, почесывая отросшую бороду, — давно мы их не видели. — Вы же придете? Вдвоем? — Пока рассчитываем на это, — кивнул Арсений. Армавир — княжество беззаботное, веселое и маленькое. Люди тут жили соответственные — постоянные ярмарки, праздники, веселье, гораздо более свободные отношения, нежели в других княжествах и странах, и полнейшая пофигистичность. Ну открыл принц вместе со своим мужем в столице лавочку, торгует он там, дружит с князем Матвиенко — кому-какое дело, своих забот хватает. Объездив уйму мест, и сейчас периодически выезжая путешествовать, Антон и Арсений не нашли себе лучшего пристанища. Плюсом шло то, что до башни, из которой Лолита никак не хотела переезжать, было всего две недели пути, так что ездили они туда три раза в год. Лестница заскрипела, и в лавку вошел Антон — сонный, уставший. — Привет, Сень, — хмыкнул он. Арсений вздрогнул, обернувшись, но не заметив никаких новых царапин или синяков, успокоился. Они так и не нашли способ снять проклятие полностью, зато с годами Арсений вел себя все осознаней, монстр внутри побеждался гораздо проще — любовь крепла, становясь прочной связью. Они уже не могли представить жизни друг без друга, да и представлять не хотели — не нужно было. — Не шути так, — буркнул Арс. Антон поцеловал его в висок, подходя к Сереже. — Слушай, а Димки не будет? — Неизвестно, он не отвечает, — пожал плечами Мативиенко, — видать опять работы много. — Ну будем надеяться, что вырвется, — улыбнулся Арсений. — Да уж, я соскучился, — хмыкнул Сережа. Они сдружились все вместе уже позже, когда по дороге Антон с Арсом пересеклись с Матвиенко, который как раз возвращался с гостей. Дима же, запомнив скептичного постояльца, выпросил у одного из путников череп чудовища, напугав Сережу так сильно, что потом пришлось его долго отпаивать знаменитым пивом Позовых. — К матери твоей поедем сразу после бала? — спросил Антон, когда Сережа распрощался, направившись по своим делам в городе. — Да. Только жалко, подарок так и не выбрали, — вздохнул Арс. — Да брось ты, не нужны ей твои подарки. — Антош, — закатил глаза Арсений. Шаст пожал плечами, вертя в руках письмо от своих родных. Очередное приглашение на званый ужин. Подобное он игнорировал, примерно представляя, что будет на этом ужине происходить. Арса он со своей семьей познакомил бегло, даже не оставшись в замке ночью — заметил хищный взгляд отца, который не поверил ни слову Антона о том, что это просто друг — Арс тогда актерствовал не особо. Это сейчас он чуть ли не в каждом представлении на главной площади появиться старается, срывая бурные овации. — Опять пишут? — Арс обнял его сзади, рассчитав последнего покупателя. — Не парься, очередной ужин. — Может, лучше съездить? Антон отрицательно покачал головой. Арс настаивать не стал, целуя в плечо. — Все прошло хорошо? — тихо спросил он. — Как обычно. По-другому быть не могло. Поцелуи стали более настойчивыми, Антон весело улыбнулся, оборачиваясь. Арсений хитро прищурился, тут же колюче целуя в губы. На сегодня лавочка была закрыта — им вдвоем нужно было расслабиться после вчерашней ночи. И жили они долго и счастливо.