Он пишет дворовые песни

Пик проснулся от того, что его кто-то гладил по голове. Приоткрыв глаза, он увидел какую-то пепельноволосую женщину, с тёмно-серо-голубыми глазами и чертами лица похожую на Зонтика. Смуглая кожа и чуть узковатые глаза, как у Клео, больше укрепляли теорию, что это мать Трефовых. Она перебирала спутанные клоки волос Пикового, второй рукой осторожно их распутывая. Пик никогда не чувствовал подобного. Он не мог описать этих чувств, хотя одно он точно мог сказать - половина его головы не чувствовала те мочальные клоки волос, которые неприятно дергались при каждом вздохе. Сейчас ничего такого не было. - Какая мать может подымать руку на своё чадо?.. - Прошептала женщина, беря откуда-то с пола тряпку. Убрав тряпочку со лба мальчика, она заменила её новой - холодной и пахнущей чем-то непривычным. Для фиолетововолосого это и взаправду всё было неожиданно - его никто не ударил, новые запахи, ощущения, он не чувствовал себя трупом и не было никаких оров и грохотов. Только играние на арфе где-то вдалеке. - Он пришёл уже в норму? - Послышался голос серой мыши. Не монотонный и без нотки гордыни, а обеспокоенный и очень эмоциональный. - Мам, я же тоже за него беспокоюсь... - Мальчик подошел к кровати и обнял пепельноволосую со спины, грустным взглядом смотря на фиолетововолосого. - Уже лучше, но у него столько неправильно сросшихся костей, гематом, синяков и царапин разной степени запущенности... Ты хоть вспомни, когда мы ему рану на спине обрабатывали - там гноя на чайную ложку хватило... - Женщина продолжала осторожно, ноготками, распутывать волосы Пика. - А как там с Эмилией? - Клео отошла от неё, чтобы поиграть на арфе и как-то отвлечься. - Сообщил Куро. - Сейчас с ней сидит Зонтик, он уже поменял её бинты. - Мальчик сказал это и дотронулся до руки Пика. - Его пульс стал более рваным... - Сообщил он. - Я сейчас принесу таблетки... Можешь пока расчесать его? - Блондинка встала и, поправив тонкую оправу серебряных очков, пошла куда-то. Сероволосый кивнул и закрыл за матерью дверь. На замок. -Ты думаешь, что я не заметил, что ты слушаешь нас? - Куромаку сел на нагретое место. - Пик, я не настолько туп, чтобы этого не заметить. - Подросток сложил руки на груди. - С каких это пор ты так ко мне относишься? - Садясь в кровати спросил Пиковый. - Мы не пара, не друзья... - Куромаку взял расчёску в руки и приблизил её к голове бывшего одноклассника. Фиолетововолосый схватил бывшего друга за запястье, не подпуская расчёску к своим волосам. - Не расчёсывай меня! - Прорычал парень. - Как скажешь, но иначе это продолжит моя мать. - Пожал плечами Куромаку. - Завались. - Пиковый снял с себя тряпку и кинул её на пол - в таз с водой. - Где моя сестра? Мы сейчас же уходим. - Не спеши - Клео рассказала нам всё, теперь ваших родителей лишат родительских прав и мой отец заберёт вас под своё крыло. - Это не твоё дело, мышь. - Пик схватил Куромаку за грудки, притягивая к себе. - Тебя вообще не должно волновать, что у нас в семье, понял? - Куро, у вас там всё нормально? - Обеспокоенный голос женщины заставил обоих подростков обернуться. - Куромаку, почему дверь закрыта!? - Блондинка уже переходила на истерический писк. - Всё в порядке, мам. - Откликнулся Куро, смотря в карие глаза с каймой по краям золотого цвета. - Пик уже в норме, мы хотели бы поговорить наедине. - Куромаку. - Чуть более строго сказала женщина. Пиковый отпустил сероволосого, складывая руки на груди, следя за ключом, который поворачивался в замочной скважине. - Здравствуйте. - Кивнул фиолетововолосый, смотря, как мать Трефовых обеспокоенно смотрела на сына и на него. - Прошу прощения, что заставили вас беспокоиться. - Ничего страшного, как ты себя чувствуешь? - Та мило улыбнулась, садясь на стул. - У тебя достаточно сильные побои и парочка серьёзных травм. Голова не болит? Нигде ничего не беспокоит? - Женщина начала гладить Пика по голове, иногда запутываясь в жёстких колтунах. Куромаку как-то странно на это смотрел, но ничего не сказал. - Спасибо вам, всё в порядке, я привык к таким травмам. - Улыбнулся парень, смотря прямо в серо-голубые глаза. - Мои родители начали меня избивать еще с рождения - матери очень нравилось смотреть, как я падаю из люльки и со стола. - Усмехнулся он. Женщина внимательно его слушала, начиная смотреть всё более сочувствующим взглядом. Это было в новинку - на него не смотрели свысока, без отвращения или страха. Только сочувствие и желание как-то помочь. Фиолетововолосый отвёл взгляд, начиная чувствовать себя неловко. Куромаку кривовато улыбнулся, смотря из-за спины матери. Рогатый поднял на него глаза, смотря в пыльно-серые глаза Куромаку. Он тонул в них. Эти пятьдесят оттенков серого сводили его с ума - в этих глазах хочется захлебнуться, смотреть в них вечно и что бы они никогда не смотрели на кого-то другого. Пик чувствовал это однажды - когда-то давно... *** - Сука. Ёбаный рот. Я угроблю Феликса за столь глупую шутку! - Ромео дёргал рукой, пытаясь оторвать её от своего причиндала. Член и ладонь отказывались расставаться, а при попытке их отрывания член горел огнём боли. Розововолосый зло схватил правой рукой телефон, начиная гуглить, как отклеить клей-момент от кожи. "...Посыпьте кожу солью и немного потрите, чтобы клей отстал от вашей кожи..." Чуть начав раздраженно рычать, он встал и пингвинчиком пошёл к своему столу. Правая рука плохо слушалась, ибо делать левше что-то правой рукой - достаточно глупая идея. Парень начал копаться в своих ящичках стола, радуясь что только неделю назад Феликса отселили от него (Иначе бы младший снял это на телефон и ещё долго шантажировал брата на конфеты и гуляния с ним, а не с девушками). Найдя морскую соль для ванны, Ромео немного отсыпал из бутылки себе на член, жмурясь от немного неприятных чувств в уретральном отверстии. Покапав водой из кувшина с цветами он принялся водить по руке, что получалось всё более безболезненно. - Как же это унизительно! - Вымученно прошептал подросток, радуясь, что такая ситуация произошла, пока он был не с девушкой. В какой-то момент орган встал, и Ромео устало застонал, смотря в потолок. Накинув халат, он побежал в ванну. Быстро подставив под холодную воду причиндал и начиная водить рукой по стволу, одновременно доставляя себе удовольствие и вымывая соль. *** Хелен сидела за столом и смотрела, как Вару бегает и приносит ей одежду. - Я не думаю, что тебе что-то подойдет из этого... - Он потёр шею, смотря на стопку одежды, рассчитанную на парня выше Хелен на двенадцать сантиметров и более худого в руках. - Возможно, я могла бы подшить их, но у меня не очень хорошо получается. - Беловолосая взяла какую-то огроменную толстовку. - Вару... Я не совсем понимаю смысл такого дизайна одежды. - Она повернула свело-зелёную толстовку спиной к себе. - И зачем тут капюшон? Материал достаточно тонкий, но при этом полностью закрытый и огромный в покрое, эта водолазка для таких же людей, болеющих фотодерматитом? - Спросила девочка. - Слушай, для своих ебучих шести лет ты слишком умная. - Вару поражался уму и словарному запасу Хелен. Ромео, конечно, говорил литературными словами, не любил маты и предпочитал быть достаточно вежливым (все эти понты, кстати, исчезали во время драк или наедине с Пиковыми). Феликс был более современным в этом плане - иногда грязно ругался, любил поговорить тинейджерским сленгом, хотя при маме старался себя сдерживать. А тут... Вдруг появилась малолетняя девочка, которая не то что литературными, парень даже не знал, какими словами она говорит. - Так, я так понимаю, это странное заклинание под названием фотодерьмо - твоя непереносимость на солнце? - Кудрявый облокотится об угол и хихикал, смотря как аристократка разглядывает ярко-жёлтую кофту с половыми мужскими органами. - Именно... - Девочка на вытянутых руках, держа двумя пальчиками за плечи одежду, брезгливо её разглядывала и оценивала. - Я так понимаю... Что ВСЁ современное общество построено на туалетном юморе и на гениталиях? - Изогнула она бровь, беря чёрную водолазку с белой надписью на груди "Х_Й" - Да, и это круто. - Пожал плечами кудрявый. - Крикни "Пизда" на всю улицу и ты популярный челик с блока. - Блондин подошел к Хелен и, взяв её за руку, потянул на себя, как бы попросив встать. - Что-то не так? Мне перестать задавать вопросы и критиковать твой вкус? - Изогнула девочка бровь. - Не, хочу измерить твои параметры и сходить купить ткани, или стащить из клуба занавеску. - Мальчик достал из кармана сантиметровую ленту и принялся за брание мерок. - 52 см, запиши это на листочек, окей? - Попросил Вару, переходя с талии на грудь. - Знаешь, если твоя жопа будет примерно такой же, то я нарекаю тебя доской и идеальным прямоугольником. - Захихикал парень. Хелен сама улыбнулась. Кудрявый поднял свой взгляд, смотря на белокурую - никто никогда не смеялся над его шутками, обычно все кричали или огрызались на него, а тут искренний смех... - Кто бы говорил. - Улыбнулась Червовая, перекладывая свои перебинтованные руки на худые и тонкие плечи Пикового, осторожно их сжимая. Парень улыбнулся, поняв, что они достигли точки "Приятели". - Слушай, ты это... Ну блядь... Что там обычно говорят после неправильных поступков? Прости? Ну, что украл тебя и приложил об пол... - Замялся веснушчатый. - Мда.. Сорьки, я реально никогда не извинялся, это для меня в новинку. - Он закусил губу, начиная измерять бедра Хелен. - Я говорил, что ты чёртов прямоугольник? - Захихикал парень, записывая своим неровным почерком цифры - 55 см. По сравнению с ровным, элегантным и с завитушками почерком Хелен, буквы Вару выглядели очень бедно и криво - они все куда-то прыгали, сильно клонились вправо или влево, они то были узкими, то широкими - аж на сантиметр. - Вару, прости за столь дерзкий вопрос. - Белокурая отдёрнула ногу от узкого луча солнца, который пробрался через зашторенную часть окна. - Но почему ты пишешь, как курица лапой? - Девочка осторожно взяла листочек (на самом деле, это перевёрнутый на чистую сторону чек) и принялась читать цифры и буквы-"Талия 52 см, грудь 57 см, бедра 55 см".- Можно, я попрошу тебя написать весь алфавит? - Пишу я хуёво в связи с тем, что мои родители - уроды, из-за которых я научился писать только в третьем классе. - Кудрявый сжал ручку в руках, аж до побеления костяшек. - Попросить ты всегда меня можешь, но вот буду ли я выполнять? - Он поправил очки и, кинув шариковую ручку на стол, ушёл из кухни, прикрыв за собой дверь. Аристократка ещё долго смотрела на сочетание двух разных миров: Хелен - девушка из приличной семьи голубых кровей. Старшие братья всегда окружали её заботой и пониманием, всегда её поддерживали, даже если она была неправа. Мать и отец делали всё для детей. Её родители сильно переживают за любимую дочь, закрывая её под замок от внешнего мира. В то время как Вару рос в не самой благополучной семье, в обстановке вечного соперничества между ещё двумя детьми. А судя по его многочисленным синякам, царапинам и ожогам на запястьях, его часто использовали в качестве груши, а по отчётливым синякам в виде руки на шее и спине , его ещё и использовали в грязных вещах. Хелен была очень культурной и сдержанной, мило улыбалась и красиво, нараспев и тонко, говорила. У Вару же был грязный, даже можно сказать, лексикон сапожника, он не очень следит за языком, громко и противно хихикает, а его голос похож на карканье ворон. Он говорил быстро и более шипящими буквами. На кудрявом была просто уйма побоев, которые ярко контрастируют с его чуть желтоватой кожей, с кучей веснушек по всему лицу (особенно на носу и скулах, которые выглядывают из-под очков), так же пятнышки расположились на костяшках рук и на шее. У парня песочные, почти белые с желтоватым отливом волосы, которые красивыми и объёмными кудрями подпрыгивали при каждом шаге на его голове. Он никогда не снимал свои зелёные очки, с чуть более тёмным оттенком спирали. У него были пухлые и мягкие на вид губы, яркого розового оттенка. Хелен же была вся белоснежная - мраморная кожа без синяков и царапин, никаких от слова совсем шрамов (хотя, после того, как Вару буквально проволок её по всему городу, у неё появились мелкие царапинки и синяки на щиколотках и плечах), волосы на её теле (за исключением головы) не росли. У неё были шикарные тонкие руки, с длинными и ухоженными пальцами. Её руки не держали ничего тяжелее, чем книга. Волосы длинные и белые - как девственный снег в первые дни зимы. Они мягкой волной обнимали её шею, некоторые пряди спадали на лицо, закрывали плечи и щекотали копчик. - Чем я вообще занимаюсь? - Она положила чек на стол и пошла в комнату, где предположительно был Вару. Мальчик и вправду оказался там, и что-то чиркал в тетради. По всему полу были раскиданы учебники, которые он, видимо, вывалил из рюкзака, который сейчас валялся на кровати. Он яро орудовал карандашом, иногда размазывая большим пальцем свои старания. Видимо, мальчик не заметил и не услышал, когда Хелен вошла, ибо он тихо всхлипывал, покусывая заушники от очков, которые сейчас были сняты. Беловолосая осторожно подошла, смотря через плечо, что рисует Вару. На тетрадном листочке в клеточку была нарисована Хелен, не очень четко но узнаваемо, с разными причёсками и в разных нарядах. Некоторые зарисовки были зачёркнуты с припиской "ГОВНО". Видимо, парень выбирал, что сшить, и так, чтобы Хелен сильно не выбивалась из толпы. Да и к тому же, длинные волосы подходят не ко всем нарядам. - У тебя красиво получается... - Прошептала Хелен, упираясь руками в свои колени. Блондин вздрогнул и, зажмурившись, резко встал, одновременно с этим на рефлексах давая кулаком в лицо напугавшей его причины. Девочка наоборот - упала, хватаясь за челюсть. Хелен сжалась, прижимая худые ладони к месту ушиба, тихо шепча. - Так вот что чувствуют герои книг, когда их бьют... - Криво улыбнулась беловолосая, пытаясь показать, что всё в порядке. Поняв, что у Вару не было времени натянуть очки, она открыла глаза, смотря вверх - на... Золотистый затылок и спину в рубашке Ромео... Вару быстро убирал рисунки и натягивал очки. - КТО, БЛЯДЬ, ВООБЩЕ К РЕБЁНКУ, КОТОРЫЙ ЖИЛ С РОДИТЕЛЯМИ ВНЕ ЗАКОНА, ПОДХОДИТ БЕСШУМНО СЗАДИ И ГОВОРИТ ШЁПОТОМ НА УХО!? - Орал кудрявый, поворачиваясь к белокурой. - ТЫ, БЛЯДЬ, ВООБЩЕ МОЗГАМИ ДУМАЕШЬ, ИДИОТКА!? ТЕБЯ ВООБЩЕ ТВОИ ЕБАНУТЫЕ РОДИТЕЛИ ИЛИ ПИДОРАСЫ-БРАТЬЯ НЕ УЧИЛИ, ЧТО ПУГАТЬ НЕЛЬЗЯ!? - Всё орал во все гланды Пиковый. На Хелен впервые кричали. Никогда. Никто. Не кричал на неё. Она не слышала своё имя в негативном ключе. Её только хвалили и нежно звали. Да и руку на неё не подымали. Острая и горячая боль расплывалась по лицу, она чувствовала, как к месту удара подливала кровь. - ТЫ ЕБАНУТАЯ! ЧОКНУТАЯ! - Парень сжал кулаки, из-под его очков потекла слеза, которую он быстро смахнул. Вару выбежал из комнаты, убегая в ванну. - Что?.. - Девочка смотрела в пустоту, пытаясь понять смысл сказанного. "Блядь, идиотка, ебанутые, пидорасы..." повторяла в голове она. Новые и незнакомые слова, смысл которых она так и не понимала. Судя по всему - это какие-то отрицательные слова. И, видимо, говорились, как оскорбление. Возможно, ей стоит запомнить их? Девочка повернула голову на выход, смотря в зеркало в коридоре. На щеке появился огромный синяк. Челюсть очень болела. Особенно задние молочные зубы. На удивление она не чувствовала обиды иди злобы. Когда Ромео отказался делится с ней конфетами, Хелен в первые почувствовала что такое "Обида". Девочка не разговаривала с ним тогда еще три недели, пока розоволосый не извинился. Сейчас-же ощущения отличались, хотя беловолосая понимала что она должна обидеться или оскорбится. Было детское любопытство. Вару сжался в комок, подперев спиной дверь ванны, он вжимался в тёмный дуб, шепча одно "Я как они". Мальчик уткнулся глазами в коленки, чтобы джинсы впитывали слёзы. Он до хруста сжимал свои пряди волос, кусая свою ногу до крови. Очки лежали в раковине, под струёй воды. Поток воды громко шумел, маскируя всхлипы, хлюпанья носом и шёпот. Стук в дверь. - Вару? - Хелен говорила в замок двери, чтобы лучше было слышно. - Откроешь? - Она повторила стук. Когда одна из служанок сказала Хелен, что она приёмная и очень долго ей приводила факты, то девочка также закрылась в кладовке, отказываясь выходить. Тогда отец также сидел под дверью. - ПРОВАЛИВАЙ! - Гаркнул охрипшим голосом мальчик. - ТЕБЕ БЫЛО МАЛО!? - Он повернул голову, смотря снизу вверх на девочку, которая открыла дверь и сейчас садилась на колени, крепко обнимая мальчика. Вару на несколько секунд перестал дышать. Его никогда не обнимали. Во время секса или прелюдий, но это были другие объятия-Крепки, когда в спину впиваются ногти, а от пальцев остаются синяки. Эти-же были более нежные и эмоциональные. Они казались более интимными. Подросток прижался к девочке, сжимая в руках свою кофту на ней и утыкаясь в тонкое плечико. - Дура, ебучая дура! Не смей так больше делать! - Я тебя прощаю. - Лукаво улыбнулась Червовая, предполагая, что это были извинения. Они просидели так ещё в течении пятнадцати минут, пока Хелен не задремала - её организм отключился, начиная успокаивать офигевший мозг, который так много боли получил за один день. Вару уже более-менее успокоился и, взяв маленькое и хрупкое тело на руки, пошёл в спальню. Осторожно уложив девочку на кровать, он плотно закрыл шторы. Написав своим неровным почерком "Пошел в магазин. Меня небудит день, может, неделю", он натянул новый свитер с толстовкой (ибо куртка была вся в дырах из-за того, что он час на ней вёз по асфальту тридцати семи килограммовую девочку), закрывая входную дверь на ключ. *** - ГДЕ ОНА!? - Визжала голубоглазая блондинка, разбивая вазу путём кидания хрусталя с размаху на паркет. Мужчина с русыми волосами сжимал в руках бутылку с сорокалетним виски, который ему привёз на рождение дочери его брат. - КАК ВЫ ВООБЩЕ МОГЛИ ПОТЕРЯТЬ ЕЁ!? КАК ХЕЛЕН СМОГЛА ВЫБРАТЬСЯ!? ЕЁ ОКНА НЕВОЗМОЖНО ОТКРЫТЬ! - В сантиметре от лица горничной. - Глория, как ты можешь быть НАСТОЛЬКО тупой!? - Хозяйка особняка дала пощёчину бедной девушке, которая запищала. - Хелен в жизни не разбивала ничего. - Феликс и Ромео быстро спустились на звон стекла. - Матушка, что происходит? - Ромео обеспокоенно посмотрел на Глорию, которая обычно укладывала его спать. - П-почему ты подняла руку на неё!? - Подросток быстро подбежал к своей любимице, осторожно осматривая её щёку холодными руками. - П-пап? - Трясущемся голосом Феликс позвал отца. Тот поднял взгляд на младшего сына. - Ты н-никогда не пил в-виски без сок-ка... - Он подошел к отцу, осторожно пытаясь убрать стеклянный широкий стакан из больших и чуть грубоватых ладоней. Маленькие и пухленькие ручки Феликса только раскачали тёмную жидкость в стакане, которая выплеснулась на четверть и попала на рукава рубашки русоволосого. Феликс никак на это не отреагировал, начиная откровенно кричать. - ПАП, ПРОШУ! ПРЕКРАТИ ПИТЬ! - Мужчина взмахнул рукой, и златоволосый мальчик отправился в полёт аж до входной двери. - Ромео, отпусти её, она не достойна жизни. Я отправлю её в ад за такое провинение. - Ромео сдерживал руки матери за запястья. У мальчика было достаточно опыта по сдерживанию девушек за запястья, кто бы мог подумать что обычные позы в сексе могут так помочь? - Матушка! - Крикнул мальчик, зло смотря в нежно-голубые глаза матери. - Одумайся, что произойдет, если ты угробишь ни в чём невинную девушку! - Он посмотрел на отлетевшего в сторону Феликса. Глория вжалась от страха в стену, шепча молитву. - ЭТА ТВАРЬ ПОСМЕЛА НЕДОЗАКРЫТЬ ОКНА ХЕЛЕН ПОСЛЕ ТОГО КАК МЫЛА ИХ, И ТЕПЕРЬ НАША ДОЧЬ В РУКАХ КАКОГО-ТО НАСИЛЬНИКА! - Ромео немного был в шоке, чем воспользовалась его мать, начиная бить всем, что попадалось под руку, служанку. Та только кричала, прося пощады. - Мэм, окно было взломано, через забор пробрались через прутья, а лица той девочки было не видно, так же как и каких-то черт лица. Сначала она была в капюшоне, а потом, когда она осматривалась, перед камерой пролетела птица. С других ракурсов было видно только её кудрявые волосы. - Кейл стоял в дверях, держа идеальную осанку. Мужчина посмотрел на Феликса и подошел к нему. - Вам не стоит лежать на холодном полу. - Он поднял блондина. - Вас провести в вашу комнату? - Цвет волос. - Прошептал Феликс, пускай догадка была бешеной, но он должен убедится. - Феликс, Ромео - идите в свои комнаты. - Потребовал отец. - Вы всё ещё наказаны. - Простите? - Не понял дворецкий. - Какой цвет волос у той девочки? - Повторил, но более громко и чётко, Феликс, не обращая внимания на пьяного отца. Глория лежала кровавым комком на полу, беззвучно плача. Мать Червовых взяла стакан из рук мужа и выпила его залпом. - В темноте было не очень хорошо видно, но судя по всему светлый. - Ответила блондинка, опираясь о плечо мужа. - Ром, ты тоже подумал о нём? - Младший посмотрел на брата, который уже что-то яро писал в телефоне. - Возможно, ибо Зонтик написал, что Пиковые у них, за исключением Вару. - Сообщил розововолосый. - Эмма сказала Клео, что тот ушёл куда-то, но в доме его не было. - Что Пиковые делают у Куромаку и Зонтика!? - Не понял мальчик. - Какие-то семейные проблемы и смерть матери Эммы, я не очень понимаю из-за того, что он говорит на разных заимствованных словах, которых я не знаю, и видимо он очень сильно паниковал и продолжает это делать. - Можно нам посмотреть на видео? - Спросил Феликс. - Пап, мы правда можем помочь! - Я СКАЗАЛ - ИДИТЕ В СВОИ КОМНАТЫ! - Гаркнул мужчина. Мальчики быстро побежали на второй этаж, прятаться от гнева отца. *** Пик сидел за обеденным столом, сжимая в кулаке ложку. Эмма уже спокойно ела, иногда прерываясь на короткие беседы с отцом Клео. Блондин внимательно слушал обратные речи от брюнетки, улыбаясь. - Пик, ты не любишь рыбные супы? - Спросила Клео, немного напрягаясь от гипнотического взгляда Пика на суп. - У меня и Вару на него аллергия, как и на суши. - Сообщил парень, продолжая гипнотизировать чуть дымящую жидкость. Суп в ответ как будто сжался, боясь грозного взгляда ярко-золотых глаз. Зрачок стал мелкой точкой, а оправа карего цвета как будто вообще исчезла. Куромаку чуть напрягся, вспоминая, как однажды после именно этого взгляда его выкинули в окно второго этажа (к счастью, он свалился в сугроб, но заболел он тогда знатно). Зонтик помнил этот взгляд, но только из-за панических атак, ибо бить "Такое отродье как ты, которое даже лишний писк боится издать" он считал слишком низким для себя. - Пик... - Эмма боялась за Клео, из-за чего сжала её колено под столом. Старший Пиковый мог очень сильно покалечить кого угодно. Он не боялся ничего, кроме своих родителей, и то с помощью них он иногда проверял своё бессмертие. - Пик, держи себя в руках... - Я спокоен, женщина. - Прорычал тот в ответ, подымая глаза, полные ненависти, на сестру. - Точнее, я был спокоен, пока ты не начала говорить. - Серебряная ложка в его кулаке превратилась в крючок. - Милый, у нас не принято ломать ложки, и особенно кого-то оскорблять. - Сероволосая женщина принялась гладить Пика по волосам, пытаясь его успокоить. - Мэм, я вам не советую трогать его, когда он в ярости. - Эмма отодвинулась на стуле, готовясь хватать свою девушку и убегать как можно быстрее. Куромаку сжал в руках салфетку, смотря, как его мать гладит по голове Пикового. Куромаку никогда не гладили по голове, только хвалили и хвастались при гостях "- Наш сын, будучи шестнадцатилетним, заканчивает школу. - Гордо улыбаясь и обнимая старшего сына за плечи, говорила сероволосая женщина." *** - Ничего себе, - Закивали гости, начиная смотреть на мальчика, как на породистого пса. Да, впрочем, это всегда и было обыкновенной выставкой - В сливках общества было святым делом натыкать своим детищем, показывая, как в свой год он уже Моцарта пропукать может. Парень поправил двумя пальцами очки, смотря своим пустым взглядом в никуда. Он просто манекен. Ещё чуть-чуть, и он может уйти делать уроки... Совсем чуть-чуть помучается, и он может уйти делать уроки за брата, чтобы успокоиться. Зонтик стоял рядом с отцом, перебирая в пальцах среднюю часть духового инструмента. В это время мужчина со светло-золотыми волосами завязывал хвост младшему чаду, шепча на ухо, что у него всё получится. Зонтик играл на флейте с пяти, из-за чего им особо не погордишься (хотя, его мать всё равно смогла просунуть ребёнка на подиум, ведь с комплекцией и волосами Зонтика его выдавали за девочку, чем постоянно пользовались в рекламном агентстве, а его красоте завидовали даже профессиональные модели). Зонт знал, что он уникален ничем, кроме ангельского голоса, который просто божественно сочетался с идеальным французским. - Et c'est mon plus jeune fils - Parapluie (И это мой младший сын - Зонт). - Менее парадно представила женщина голубоволосого на родном французском, от волнения. - Вы назвали сына "Зонт"? - Изогнул бровь один из гостей. - А разве ему не подходит? - Грозно спросил русский генерал. Гости притихли и уселись за стол, готовясь слушать ребёнка. Куромаку сел рядом с родителями, но развернулся и, чуть улыбаясь для поддержания брата, легонько кивнул. Зонтик сделал глубокий вдох, начиная немного трястись. Облизав губы, он слабо улыбнулся, прикрывая глаза и, поднося дульце ко рту, начал смотреть в отражения огоньков люстры. Бледные пальцы быстро начали "танцевать" по клапанам. Играл он где-то минут пять, но даже этого короткого времени хватило, чтобы его волосы, которые только недавно отмылись от краски Вару, начали выпадать из хвоста. Одна за другой, пряди начинали мешать игре, из-за чего сероволосая девушка начала краснеть, понимая что гости тоже слышат, как испортился звук. Зонт был готов сделать что угодно - хоть выйти сейчас в платье, но хоть бы этот позор кончился! Он пару раз играл не те ноты, но делал вид, что всё так и должно быть, два раза он дул слишком сильно, из-за чего звук тоже портился. "Я ничтожество. Я ни на что не способен. Вару всегда был прав. Я никогда не буду такимже хорошим сыном, как Куромаку."-Это всё что крутилось в голове, пока на глазах наворачивались слёзы. Сероволосый старший брат заметил, как идеальная осанка младшего испортилась, и он подошёл к Зонту, начиная повторно собирать его волосы красной лентой в хвостик. Мать прожигала в сыне дырку, говоря ему взглядом, что после окончания банкета Куромаку ждет трёпка. Отец же улыбнулся, расслабляясь - "Пока они вместе, им ничего не страшно" всегда говорил он. Клео улыбнулась, смотря на нежные прикосновения Куромаку к чуть голубоватым прядям Зонтика. Младшего успокоила нежность брата. На щеках появился румянец благодарности, играть он стал более уверенно. - Могу ли я пригласить вас на танец? - Куромаку протянул руку Клео, указывая глазами на Зонта. - Всегда к вашим услугам. - Поняв намёк, она встала, поправляя длинную тёмную юбку, беря брата одной рукой за плечо, а второй сжимая ладонь. Тёплая и чуть грубоватая рука брата легла на талию. Вальс. Просто вальс. Эти двое всегда были в паре, но танцевали они только вальс. Танго, медленный фокстрот, медленный вальс, квикстеп - ничего из этого. Только венский, классический вальс. Их мать сжала в кулаках свои волосы, понимая, что дети окончательно её опозорили. - Для своего юного возраста у Клео шикарные движения, не находите, коллеги? - Вдруг подал голос генерал, смотря на своих детей. - А Куромаку? Вы видели, как этот юнец так хорошо ведёт сестру, у него тяжёлая рука и острый ум, уверен, что он будет особенно популярен среди девушек! - Мужчина подмигнул гостям. - Может, скоро наш сын приведёт одну из ваших дочерей свататься? - Генерал отводил внимание от детей, чтобы Зонт мог в какой-то момент замолкнуть и убежать в сад вместе с сестрой и братом. - Согласна, думаю, ваш сын будет просто шикарным мужем! - Заулыбалась темноволосая дама. - Моя дочь так нам уши прожужжала Куромаку, что мы уже полностью уверены - она в него вцепится и никому не отдаст. - Ох, моя дочка вообще только ради него начала учить научные какие-то там темы для профессионалов, цитирую, "Чтобы он не подумал. что я дура". - Засмеялся жирный мужик. Куромаку всё слышал, а Клео ещё и видела этот потемневший серый цвет его глаз - брат зол. - Ох, а мой сын мне так долго рассказывал про Клео, они будут прекрасной семьёй - мой мальчик тоже увлекается Египтом, а вы бы слышали, как он на арфе играет! - Говорила страшная, как инжир, женщина. Клео помнила это пацана - знал о Египте столько же, сколько Куромаку о поцелуях. А старший брат в это время был очень зол. Подросток впился пальцами в талию сестры, немного замедляя их танец. - Ох, наш мальчик так хорошо ей подойдёт - уверен, у них будет много хороших детишек. А моя дочь вашему Зонтику хорошо подойдёт - бойкая, шустрая, остра на язык. - Ещё страшная, а уровень её развития сильно уступает даже Вару. - Фыркнул старший, радуясь в мыслях, что у братца громкая игра. - Они говорят о нас, как о псах, - Решила высказать недовольство синеволосая. - Кому какая порода получше будет, у кого какие щенки выйдут... - Она остановилась, беря Зонта за руку и убегая в сторону сада. Взрослые уже разговорились, и их уход никто не заметил. Куромаку шёл следом, стараясь не смотреть на взгляд матери. *** - Хочешь, я прикажу, чтобы тебе сразу подали десерт? - Женщина гордилась, что смогла распутать полностью волосы фиолетововолосого, без помощи ножниц. Хотя, вымыть их от этой пыли, сала и каких-то мелких мёртвых жучков было трудно. Жёсткие и сухие волосы доходили ему до лопаток, почти как у Зонта, из-за чего Пик сразу собрал их в очень высокий конский хвост, чтобы ни одна прядь не выпала. - Или, может, ты хочешь вина? У нас французские правила, так что вам разрешено по бокалу вина, хочешь? Красное, белое? Сухое, полусухое? Может, ликёра? Или хочешь коньяка? Думаю, мой муж не будет против немного поделиться с тобой. - Спасибо, но я не пью. - Подросток поднял глаза, случайно посмотрев в глаза Куромаку. Сероволосый смотрел на него в ответ, с какой-то завистью и ненавистью во взгляде. - Сигареты и траву - да, но от алкоголя меня воротит, хотя просто за компанию выпить могу. - Продолжил он. - Ох, ну, может, тогда хочешь салатика? - Француженка буквально смахнула со стола тарелку с супом, подставляя свою - нетронутую с салатом. - Или может ещё курочки? - Спасибо, я наелся. - Пик встал из-за стола, вцепляясь мёртвой хваткой в запястье Эммы. - Нам уже пора, думаю, отец нас обыскался. - Чего?.. - Брюнетка принялась бить брата по руке, вцепляться в край стола и барабанить его своими берцами по ногам, но всё было тщетно. - Милый, ты, наверное, не понял - вы останетесь у мен... - Женщина замолчала под злым взглядом мужа. - У нас, - Практически прошипела она. - Куромаку, Зонтик станут твоими братьями, а Клео - второй сестрёнкой. - Улыбалась сероволосая, поправляя очки. - У меня есть отец и брат, мне вполне этого хватает. - огрызнулся в ответ фиолетововолосый. - Мне насрать, что вы там хотите, я не буду с вами нежен и мил, если вы привыкли к приличию и подлизыванию друг другу жоп - то в нашей семье принято избивать и доминировать. - Эмма укусила брата в плечо. - Ах ты... - Он тряхнул её в руках. - ЕСЛИ ТЕБЕ НРАВИТСЯ, ЧТО ТВОЮ ДЫРКУ ПОСТОЯННО ИМЕЕТ АЛКОГОЛИК-НАРКОМАН, ТО МНЕ НИХУЯ ЭТО НЕ ПО НРАВУ! - Закричала девочка, вжимаясь в столешницу. - Ты была рождена для той же роли, что и мы с Вару - быть послушными детьми и потом перенять дело родителей. - Подросток никак не отреагировал на то, что Куромаку встал из-за стола, а Зонт запищал и зарыдал. - Это ты был рождён для этой роли, но никак не она. - Клео разбила салатницу об голову Пикового, смотря как парень поворачивается, чуть покачиваясь, и в конечном итоге падая на пол, потеряв сознание. Девочка держала в руках остатки тарелки, чуть подкашиваясь в ногах и со страхом в глазах, она смотрела на тушу парня. - Я его что... У-убил-ла-а-а? - У синеволосой девочки закатились глаза и она упала в обморок. - Клео! - Отец быстро вскочил, беря дочь на руки. - Хельга! Воды - живо! - Гаркнул он слуге. Зонт трясся от панической атаки, не в состоянии вообще что-либо сказать. *** Вару шел по улице, пиная камни носком ботинка "Прости, отец, я решил сбежать из дома, а потом понял, насколько это было глупой идеей и вернулся. Прости, отец, я хотел сбежать из дома, а потом понял, какая это глупая идея и решил вернуться" повторял про себя мальчик, сжимая в карманах толстовки ключи от домофона. Он уже предвкушал, какую трёпку ему даст мать, а о том, как сильно будет гореть его задница? Отец же даже не даст притронуться ремнём - сразу разложит на столе! Кудрявый старался об этом не думать, но нельзя убежать от реальности. Вот уже парк, значит, ещё чуть-чуть, и он дома... В ужасном пятиэтажном доме советского строения, без отопления и лифта. Где тараканы с мизинец, а крысы жрут котов. Где в подвале трахаются бомжи, в подъезде устраивают тусы наркоманы, которые нюхают клей, и где на третьем этаже живёт семья из барыги нелегальным оружием и проститутки, и у этих двоих есть трое детей - мальчик-борец, которого готовили с ранних лет на арене, младшая дочь очень хорошо умела торговаться, а средний сын иногда танцевал на шесте, зарабатывая тем самым на траву, и именно сейчас именно этот средний сын шёл именно к этому дому, чтобы потом пойти именно на третий этаж в ту сраную квартиру, которую он называл домом. - Чего?.. - Вару остановился, в шоке смотря на машины полиции и скорой помощи. - Эй! - Мальчик пытался отпихнуть санитаров, чтобы посмотреть, что происходит. - Куда пошёл? - Его кто-то схватил за шиворот. - Как же вы, мелкие, уже задрали, проваливай домой! - Сказал мужчина, держа кудрявого. - Я домой вообще-то и пришёл! - Рыкнул в ответ блондин, начиная вертеться. - Я из пятнадцатой квартиры второго подъезда! - Ох ты ж, блядь... - Мужчина опустил Вару на землю. - Слыш, Миха - тут один из детей того мужика, который свою жену пристрелил! - Гаркнул он, продолжая держать кудрявого за капюшон толстовки . - Чего?.. - Повторил парень, начиная вырываться. - Пустите! Блядь, я хочу к папе! - Начал кричать блондин. Вару закинули в машину полиции, закрывая дверь. Мальчик тут же начал барабанить по стеклу, истошно крича, чтобы его выпустили. - Итак, твоё имя? - Спросила уставшая рыжая девушка, что находилась за решёткой на переднем сидении машины. - И давай без истерик и криков, это уже пятое убийство за сегодня. - Мне насрать, я не буду ничего говорить! - Вару забрался на сиденье с ногами, вытирая об него ноги. - Слушай, - Девушка повернулась и приложила наручники к решетке. - Я понимаю, что ты не хочешь в детдом, но блядь - а я не хочу лишится этой работы, и если ты не будешь идти на контакт, то тебя сразу посадят в обезьянник, пока не приедет кто-то из родственников, которых у тебя нету. - Девушка прищурилась. - Намёк понятен? - Кудрявый кивнул, вжимаясь в тёмную обивку. - А сейчас ты мне говоришь свой возраст, полное имя, сколько детей было в семье, чем занимались твои родители и где находится клуб твоего отца. - Она достала диктофон, включая его. - Пошла нахуй, не сдам батю! - Вару плюнул в рыжую, но та успела спрятаться за сиденьем. - Всё, ты меня достал, мелкий. - Она нажала на какую-то кнопку и решётка медленно поднялась вверх. Быстрым движением она схватила блондина за руки и принялась их скреплять наручниками. - Это последнее предупрежден... - Мальчик со всей силы дал ногой ей по лицу. Девушка выбила головой стекло, её диктофон упал на колени кудрявого, а сам Вару быстро побежал в парк, сжимая в руках маленькую чёрную коробочку с предположительными ответами на вопросы. "- Блядь, блядь, блядь, блядь..." Он повернул голову, смотря на мужчин, которые за ним бежали. "- Где-то тут был пруд, если спрыгну в него, то собаки меня не найдут..." пронеслось в голове. Пруд был прямо под ногами. Раздался громкий всплеск воды и маты, лай собак смешивался с громкими звуками сирен. - БЛЯДЬ, ОН ЖЕ ЩА УТОНЕТ! - Кричал кто-то, пока кудрявый сжимал в зубах диктофон и грёб ногами по течению. Конец августа, холодрыга, ни один нормальный человек не будет плавать или тем более отправлять свою собаку за ним. И Вару это знал. Он прекрасно понимал, что сейчас умрёт от холода или от глубины реки, которая впадала в огромнейшее озеро. Парень старался глубоко дышать носом, очки куда-то смыло, а руки в наручниках ничего не чувствовали - они онемели. Кудрявый видел перед собой мелкий водопадик. Лететь надо было всего-то шесть метров, вроде выживет. Ускорив движение ног, Вару чувствовал, как сделал в воздухе кувырок. *** Хелен сидела на кровати, прижимая коленки к груди, смотря на записку перед собой. "Пошёл в магазин. Меня небудит день, может, неделю" Прошел всего-то день, а Вару всё не было и не было. Девочка, конечно, понимала значение слов "Не будИт день, может неделю" но ей всё равно было страшно - этот кудрявый подросток был единственным, с кем она увиделась за все эти годы, что её держали взаперти. Именно этот паренёк смог вытащить её из дома, именно этот блондин протащил её через весь город, чтобы просто поиздеваться над её братьями... И именно Вару сейчас пошел в магазин, чтобы у Хелен было разнообразие, ведь сам Пиковый мог прокормиться одной пачкой чипсов и молоком неделю. Беловолосая вытянула одну ногу, смотря на синяки и царапины от "переезда". Вару помазал их йодом, из-за чего на коже сейчас были коричневые пятна, которые сильно контрастировали с белоснежной кожей. Девочка посмотрела на подушку, которую она задела ногой. Хелен зачем-то её повторно пнула, и под ней что-то зашуршало. - Не поняла... - Взяв мягкую перьевую подушечку в руки, аристократка принялась её проминать, ища источник шуршания. В самой середине что-то отчётливо издавало этот противный звук. Хелен принялась снимать наволочку, из которой выпал какой-то пакетик с... Это чай? Сушёная трава в пакетике, жёлто-зелёного цвета, мелко нарублена. - Ни разу не видела такого чая... - Червовая открыла полиэтилен, немного высыпая себе на ладонь немного сушёной травы. Девочка осторожно, на кончик языка, взяла просто ради пробы. - Это марихуана? - Хелен помнила этот вкус из-за матери, которая иногда приносила варенье из конопляных шишек и семян. Решив больше не трогать "чай" беловолосая закрыла пакет и засунула его обратно в наволочку. На протяжении всего дня она просто склеивала корочки учебников Вару и осторожно приводила их в порядок - подклеивала чайными пакетиками (спасибо Ромео и Феликсу, которые её этому однажды научили), стирала со страниц карандашные переписки и убирала с портретов каракули. Некоторые страницы и вовсе приходилось склеивать или утюжить кастрюлей с кипятком. Ближе к вечеру девочка мыла ванну, попутно оттирая с плитки плесень. Хелен вообще не понимала, почему Вару не сделал это раньше? Парень привел всё в порядок, сделал пригодным для жизни, но чисто как для туристического места обитания. Хотя, возможно, он собирается жить на два дома?.. Беловолосая посмотрела на полки - дохлые тараканы, запылённые бутылки из-под шампуней, одна несчастная заплесневелая мочалка и резиновая уточка в идеальном состоянии. Уже ночью Хелен самостоятельно накипятила воды и уже сейчас сидела в ванной, отмачивая грязные ноги. Руки были сожжены из-за химических средств, а ступни проколоты из-за разбившегося стакана, который Червовая очень долго вытаскивала из своих ног. Утром, пока учебники еще высыхали, девочка пыталась открыть дверь или докричаться до кого-то, но, как и говорил Вару - её никто не услышал. Пустота... Из окна был виден целый город, который был абсолютно пустым. Как будто кто-то создал целый мир, но забыл добавить людей и животных. Хотя пару раз она видела чьи-то силуэты, которые разжигали огонь и скидывали в него что-то в чёрных пакетах, вонь была просто ужасной. Пару раз девочка даже слышала шаги за дверью. Радуясь и думая что это Вару, она подбегала к двери, бросая все свои дела. Шаги останавливались, прямо около замочной скважины. Чем-то шуршали и потом удалялись. "- Возможно, это те люди, о которых говорил Вару?" спрашивала сама себя белокурая. *** Клео лежала в своей кровати, пока под её боком мирно листала ленту соц. сетей Эмма. Брюнетка была в спальной рубашке и коротких шортах, вся чистенькая, без серёжек и своего любимого ошейника, без кучи браслетов и рисунков на руках. Без макияжа... Без зализанной набок причёски... Натуральная красота Эмилии. Которую видела только Клео. - Добрый вечер. - Улыбнулась Пиковая, замечая на себе влюблённый взгляд. - Ты упала в обморок, и тебя отнесли в кровать. - Брюнетка убрала телефон, переворачиваясь на бок, начиная убирать с лица своей девушки волосы. - Ещё я тебя помыла, высушила, расчесала, переодела и намазала маской из авокадо. - Нежно говорила девочка. - Эмми, ты у меня просто самая лучшая... - Клео осторожно чмокнула "Эмми" в губы. - Ой, хихи. - Трефовая тихо засмеялась в ладошку, смотря на остатки зелёной маски на лице Эмилии. - Тфу, блядь! - Брюнетка принялась отплёвываться. - Какая же это феерическая хуета! - Девочка встала и направилась в ванную комнату, чтобы смыть с себя позор упущенного момента романтики. - Ну простиии! - Жалобно и сдерживая смех прокричала Клео. - Я забыла про неё! - Увидев фак, который показала ей её девушка, у Трефовой отказали тормоза и она засмеялась. Громким, высоким и даже немного противным смехом, который раздражал её мать и который не очень любил Куромаку (у старшего очень чувствительные перепонки). Синеволосая всегда старалась не смеяться, как-то подавлять смех не очень приятными воспоминаниями, ей приходилось носить маску взрослого, лицемерного человека. С Эммой же она могла отпускать всё - начиная со смеха и заканчивая поеданием макарон прямо руками из тарелки. - Ты же знаешь, что я ненавижу эту хуету! - Прокричала брюнетка, оттирая со своего лица зелёную жижу. Клео уже умирала от смеха, пачкая попутно маской подушку. *** Пик смотрел в потолок, пытаясь особо не замечать боли в голове. Его куртка с сигаретами была от него всего в трёх метрах, но голова просто гудела. Подросток повернул голову, смотря на свою косуху. Потрёпанные джинсы, аккуратно сложенные и чистые, были на стуле рядом, вместе с заштопанным свитером и водолазкой. Кеды выкинули, ибо их было безвозвратно вернуть. Его мать убили. У него больше нету мамы... Да, эта женщина разрешала его насиловать, иногда спивала его, пыталась продать, использовала как заработок денег. Но все равно в груди что-то тянуло... В дверь постучались, отвлекая от мыслей. - Я войду? - Куромаку приоткрыл белоснежную деревянную дверь. - А что будет, если я отвечу "нет"? - Голос был как будто не своим - Пик старался не напрягать голосовые связки, из-за чего голос был рокочущим и более низким. - Тебя же это не остановит, уж я-то знаю. - Смешок. Куромаку и Пик были хорошими друзьями в начальной школе, этих двух невозможно было рассадить или заставить хотябы отойди друг от друга дальше чем на метр. Они всегда что-то обсуждали и были готовы сделать друг для друга что угодно. Эти двое даже приходили вместе, и под кабинками туалета ждали друг друга, продолжая разговор. Делили еду, часто сидели во дворе школы и пока Пик подтягивался на турниках, Куромаку делал за них домашнее задание. На следующий день Пиковый уже прикрывал Трефового, разукрашивая об асфальт лица обидчиков. "Сила есть, а ум ща придёт" смеялись над ними. Парни только отшучивались, говоря, что вместе любые горы свернут. *** - Итак, Куромаку... - Пик сидел за директорской дверью, не понимая, почему его друга вызвали - идеальная успеваемость, прекрасный внешний вид, за что его могли вызвать? - Я понимаю, что тебе очень нравится компания твоего друга Пикового, но тебе не кажется, что он тянет тебя ко дну? - Простите? Я вас не совсем понимаю. - Нервный смешок Куро. Пик мог поклясться, что сероволосый сейчас перебирал в пальцах конец своего пиджака. - Всё ты прекрасно понимаешь. - Грустный вздох, шуршание каких-то бумаг, хлопок по столу. - Вот это - твоя успеваемость в начале вашей дружбы с Пиком, и абсолютно пустые бланки замечаний и расплачивание за ваши шалости. - Ещё шорохи бумагами. - А вот это - твои последние оценки. - Я словил эти тройки абсолютно заслуженно, я не выучил стихи и теоремы, Пик тут совсем не причём! - Начал тараторить Трефовый. - Почему вы все к нему так пристали?! ПРЕКРАТИТЕ ПЫТАТЬСЯ НАС РАЗЛУЧИТЬ! - Перешел на ор серый. Он резко вскочил и выбежал. Прижавшись к Пику, он зарыдал, шепча, что хочет в гаражи, сидеть на старых покрышках, бегать в компании Пика по крышам, быть в компании любящей семьи, пускай и не биологической, и потом не уходить туда, где на него будут кричать. Пиковый обнял друга в ответ, прижимая его к себе. Подняв серого на руки, фиолетововолосый побежал к выходу из школы. Не обращая внимание на крик завуча, не слыша оры охранника. Он просто бежал, крепко прижимая к себе самое хрупкое и лучшее, что у него есть. - Что ты делаешь? - С заплаканными глазами, без очков, прошептал Куромаку, смотря, как из школы орёт директор. - ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ ОСТАНОВИШЬСЯ - Я ВЫЗЫВАЮ ВАШИХ РОДИТЕЛЕЙ! - Орал он. - П-пик... - Куромаку, со страхом в глазах, повернул голову лучшего друга к себе. - Остановись и спусти меня... - Он продолжал второй рукой сжимать кофту друга, значит, это просто страх, который скоро уйдёт. - Если я это сделаю, то тогда мы не успеем поесть пирожков. - Но Пик всё же остановился, переходя на лёгкий бег. - Ну раз всё так серьёзно, - Мальчик прикрыл глаза и улыбнулся, устраиваясь поудобнее на чужих руках. - Тогда не останавливайся. - Последнее он прошептал, понимая, что сегодня будет лучший день в его жизни. - Как скажете, мой кардинал. - Заулыбался Пиковый, переходя обратно на быстрый бег. Куромаку никогда не мог объяснить такой скорости Пика - фиолетовый мог бежать с гончими собаками наравне и не очень-то и запыхавшись. Нет, он конечно знал о родителях своего друга, но всё же! Приоткрыв один глаз, он быстро его закрыл, сильнее прижимаясь к Пику - дома, остановки, деревья и парк проносились с неистовой скоростью. Парень слышал, как им кричат в след прохожие, как бабушки проклинают их и как собаки лают вслед, иногда даже пытаясь их догнать. Сероволосый невольно сжал водолазку друга, прижимаясь к его груди и сгибая ноги сильнее. Он выглядел, как маленькая принцесса на руках своего принца, который уже видел вдалеке такую знакомую, родную и самую лучшую пекарню-кафе в городе. Куромаку чувствовал запах Пика - самый лучший запах. Табак, алкоголь, пыль, гель для душа, немного пота и... Куро никогда не мог объяснить или дать какие-то определённые характеристики этому запаху - только мелкие нотки кислоты и мяты, которые раздражали рецепторы. Все, пожалуй, без исключений, в окружении Трефового ненавидели этот запах. "Он воняет нищетой", "Бомжара", "Когда он вообще в последний раз мылся!?". Но для сероволосого это был самый лучший и любимый запах, который он ни с чем не спутает. Сероволосый осторожно потянулся руками дальше - к фиолетовым волосам. Спутанным, на ощупь, как солома, крашеным волосам, которые были смертью для любой расчёски. Куромаку никогда не откажется их вытирать после бассейна. Пик невольно улыбнулся, чувствуя как Куромаку ощупывает его и в откровенную нюхает. - Куро, ты опять. - Прошептал Пиковый, замедляясь. Вот он - фургончик, даже можно сказать, домик на колёсах. Он всегда открыт, и из него пахнет травами и какими-то странными свечами. Этот фургончик будет вечно припаркован около двухэтажного здания, которым заправляет семейка из матери-растоманки, отца-буддиста и их двух сыновей - старший Данте и младший Габриэль. Данте, начинающий философ, который уже потягивал кальян, был на год старше ребят. В отличие от своей матери, Дантес (полное имя мальчика) не очень любил дреды, но зато красил волосы в ярко-красный. Обычно подросток носил свободные халаты или натягивал шорты с футболками, когда выходил с друзьями прогуляться. Габриэль, брюнет с двумя "эльфийскими" ушами из-за микро-штанг в хрящах, отличался своим любопытством и такой же доброжелательностью, как и у его матери. Если его старший брат уже знал, чего он хочет от жизни, то сам Габри ничего не знал. Он просто был любопытным и забывал информацию за два дня, из-за чего Пик и Куромаку знакомились с Габри по два раза на неделе. Кто бы вообще мог подумать, что у негритянки и китайца могут получится такие красивые дети? Габриэль был особо красивым, и из-за него часто приходили девочки (которые потом расстроенные уходили, понимая, что этот "эльфийский придурок" ничего не понимает), любоваться смугловатым узкоглазым брюнетом, с белоснежной красивой улыбкой и певчим голосом. Худой и достаточно высокий для своего возраста мальчик обожал сидеть на крыше с братом и пить чай, попутно плетя фенички и слушая песни родителей в фургоне. Данте же не предпочитал худобу и был достаточно упитанным, хотя он прекрасно бегал (что доказал опыт Куромаку, когда на Данте навешали сосисок и отправили в забег до ближайшего приюта для собак) и любил подымить в небо, развлекая разговорами посетителей. Куромаку и Пик были их единственными друзьями, которые носили парням учебники, помогая получать хотя бы базовые знания. В расплату за просветление и хорошую дружбу, в кафе у Пикового и Трефового были бесплатные заказы и вечный ночлег, которым они иногда пользовались. - Куро, ты опять меня нюхаешь и трогаешь. - Усмехнулся фиолетововолосый, опуская друга на землю. - Прости. - Серый виновато покраснел, потирая шею. - А вон и Габриэль. - Куромаку помахал рукой мальчику, который сидел на крыше и пускал мыльные пузырики в городское небо. Заметив двух друзей, Гэб залез с крыши фургона в окно кафе, выбегая им на встречу. - Пхаха, ты сейчас меня повалишь. - Заулыбался сероволосый, гладя брюнета по спине. "Эльф" прижался к другу, звонко смеясь. - Я так рад вас видеть! - Сообщил он. - Мне позвать Данте? - Мальчик спрятал руки в фенечках и браслетах за спиной, смотря чайными глазами на двух друзей. -Не стоит, мы сейчас всё равно в кафе пойдем. - Ответил Пик, похлопав Габриэля по голове. Шатен кивнул и убежал внутрь, сообщая матери, что их друзья пришли. Куромаку вдохнул запах свежей выпечки и трав, блаженно прищурив глаза. - Здравствуйте, тётя Оити! - Кивнул Куромаку, смотря на женщину двадцати восьми лет с разноцветными дредами и одеждой из конопляных ниток. Стройная негритянка замешивала тесто для новой порции пирогов, если верить надписи, написанной от руки на железном тазу, в котором было тесто. Та улыбнулась, кивая на потолок, как бы говоря, что муж и старший сын сейчас на втором, жилом, этаже. - Я тут посижу, потом к вам приду, хорошо? - Спросил Куро, садясь за столик перед стойкой, за которой мать Данте и Габриэля мяла тесто. - Хорошо. - Улыбнулся Пик, снимая кеды и в носках подымаясь по деревянной лестнице наверх. На стенах были картины, что нарисовали друзья семейки, и фотографии из разных мест, где побывали растаманы-буддисты. Пик всегда поражался - как можно жить, вечно переезжая куда-то? Хорошо, что сейчас родители Данте поняли, что у ребёнка есть стимул из друзей, и что лучше пожить в городе. Не очень чистом, не очень приятном для негритянки, но что уж поделать, если для ребёнка это счастье? На втором этаже сидело двое - брюнет отец и красноволосый Данте. Оба были в просторных халатах, сидели в позе лотоса и медитировали. Пик постучал костяшкой пальцев по косяку, боясь всё испортить. Отец семейства никак не отреагировал, а вот Данте тут же открыл глаза и встал, улыбаясь. - Опять будем обсуждать, что Куромаку от тебя отдаляется? - Лукаво улыбаясь, спросил молодой философ. - Ты, как всегда, прав. - Вздохнул Пик, доставая из заднего кармана сигареты и закуривая прямо в помещении. Сколько раз уже Пик обкуривался в хлам и приходил рыдать в Данте? Пожалуй не сосчитать. Куромаку мог только гадать, что эти двое вечно обсуждают на крыше фургона, пока он и Габриэль занимаются математикой. - Я не понимаююю! - Простонал "эльф", начиная биться головой о край стола. - А ты вспомни. - Аристократ начал гладить друга по голове. - Это не так уж и сложно! - Нет, сложно! - Мальчик уставился в цифры и буквы, смотря на них самым злым и печальным взглядом, которые он только мог показать. Данте устроился на фургоне, прикрывая глаза и слыша, как Пик закрыл окно. Фиолетововолосый присел рядом, беря дыма побольше в лёгкие. Аккуратно взяв за подбородок Данте, он приблизил свои губы к его, выдыхая дым в чужой приоткрывшейся рот. - Это тебе не трава, чтобы "паровозиком" курить. - Усмехнулся красноволосый, приоткрывая глаза. - Пх, сам запрещаешь мне, - Затяжка. - Курить твои травы, - Выдох в губы. - И сам ещё возмущаешься. - Смешок. - Всему своё время, всему своё время. - Подросток положил ладонь на запястье друга, смотря на него из-под прикрытых век. - Тащи кальян или просто самокрутку. - Усмехнулся Пик, выдыхая в чужой рот повторно. Именно в такие моменты он понимал - это, пожалуй, что-то интимное, даже более личное, чем секс. Именно в такие моменты они открывали душу, ничего не скрывали и даже могли начать целоваться просто чтобы попробовать новый метод курения или попрактиковаться. Молодой бунтарь знал - для ребёнка буддиста и растаманки это обычное дело, но, судя по рассказам его отца, Данте выбирал друзей очень тщательно и Пику посчастливилось быть его лучшим другом. Данте улыбнулся и встал, выдыхая остатки. Открыв окно, он встал практически раком, чтобы не залезая в дом, достать кальян. Пик только наблюдал за открывшимся видом - физика делала своё и очерчивала упругие ягодицы. - Итак. - Игриво прошептал Пиковый, зажимая сигарету в зубах и начиная сминать два полушария. - Не ожидал вас увидеть тут, а вы не знаете - Данте где? - Данте сейчас закончит с кальяном и обо всём с вами поговорит. - Повиляв из стороны в сторону бёдрами, сообщил в ответ красноволосый, как бы озвучивая свои ягодицы. - Делу время, потехе час. - Блядь, ты же понимаешь, что мы конченные придурки? - Вдруг засмеялся в голос Пик, отходя от друга, садясь на место. - Сука, как же это по гомосятски. - Он, продолжая улыбаться, наигранно скривился, начиная вытирать руки о джинсы. - О нет, я трогал мужскую задницу! - Театрально всплакнул Пик, начиная опять смеяться. - В тихом омуте черти водятся. - Сказал Данте, заливая в колбу кальяна воды. *** Пик вернулся из воспоминаний, подымая глаза на Куромаку, который стоял прямо перед ним - в ночнушке, весь растрёпанный и... Это вещи Пиковых? - Эмма и Клео уже ждут вас внизу. - Сообщил сероволосый, в открытую кидая в бывшего друга одеждой и рюкзаком с едой и сигаретами. - Проваливайте. - Со слезами на глазах сказал он. - До появления Клео и тебя в моей жизни всё было просто шикарно. - Трефовый даже трясся от... Злости или боли?.. - Но потом появился какой-то ублюдок, который постоянно бегал к этому наркоману-недоучке и который мешал мне в достижении целей и постоянно держал меня за своей спиной, считая, что я какой-то слепой котёнок. - Сквозь зубы прошипел подросток. Как долго эта злоба копилась в нём? Да и можно ли это вообще назвать злобой? Куромаку и не очень-то знал, как выплёскиваться в такие моменты. - Постоянно, постоянно мы ходили вместе, но только из-за тупого мнения и той подставы ты меня бросил! - Куро снял с себя очки, вытирая слёзы. - Почему? - Прошептал сероволосый. Пик долго смотрел на эту странную картину, пока просто не встал, от боли шипя, и не обнял Куромаку. - ПРОВАЛИВАЙ! - Вдруг закричал мышь, отталкивая от себя бывшего одноклассника. - ПРОСТО УЙДИ! Я НЕ ЖЕЛАЮ ТЕБЯ ТУТ ВИДЕТЬ! - Он перевёл дух и раскрыл дверь, указывая на неё второй рукой. - Это моя территория.