Он пишет дворовые песни

-Твою сучью мать... - Эмма потеряла дар речи. - Это... Пик-Это полноценный пи. -Кринж! - Закрыв рот брюнетки, Клео перебила её. - Эмми хотела сказать что это кринж, но как по мне каре... Прекрасно тебе подходит! Да и еще с этой розовой кофточкой-Просто суперски! - Кивала синеволосая, прибывая в шоке от картины что она видела. -Слушай, какого черта в свои шесть ты такая лгунья и подхалимка? - Подросток упал на спальное место, раскинув руки. -Приходится выживать в мешанине из лицемерства, нелогичности в миксе с моим возрастом и детством. - Пожала плечами Клео. - Кто-бы только знал как мне трудно быть такой взрослой... - Она села на край дивана, осторожно протягивая наманикюренную пухленькую ручку к лицу Пика. -Даже не думай, крашенная ты сучка. - Не открывая глаз холодно прорычал парень, хлопая своей рукой по руке девочки. -Ты вообще-то тоже крашенный. - Захихикала Эмма, обнимая ноги Клео. -Может ляжем спать? - Чувствуя начинание ссоры, предложила Трефовая. *** Пик не мог уснуть уже долго. Часы, что стояли около большого телевизора перед диваном, показывали пять утра. Сев, он потянулся. Под боком сопела сестра и Клео, они мило спали в обнимку пуская слюни на подушки. Поправив одеяло на девочках, подросток спустил ноги на пол. Немного потупив в ковер парень встал, суставы заболели сопровождая боль адским хрустом. Встав фиолетоволосый потянулся, разминая затекшую спину. Потянувшись и зевнув, он подошел к окну-Непривычная тишина, с редкими звучаниями моторов провоцировали в нём не пойми откуда взявшуюся агрессию. Где сейчас его брат? Кудрявый вообще жив? Как там Куромаку? Он волнуется? Мысли о Трефовом закатали в горле какой-то узел, ком который невозможно проглотить, который до боли и слёз рвет глотку и не даёт дышать. Сглотнув слюну Пик начал тихо одевать свои джинсы, не очень-то хочется светить потасканными боксерами в чужом доме. Еще посмотрев в пустой и какой-то спокойный двор, фиолетоволосый понял-Он задыхается. Ему катастрофически не хватает кислорода, ком становился все больше, начиная душить. Открываться окно не хочется, слишком долго его не использовали. Схватившись за горло парень поспешил на кухню-Там был балкон и он явно открывался. В тишине спящей квартиры громко раздался скрип дверь на балкон, холодный осенний воздух холодом ударил по легким. Дышать всё тяжелее и тяжелее. На глазах появляются слезы, пальцы пытаются размять ком сквозь кожу. Нехотя рука потянулась к карману, извлекая потрепанную жизнью пачку сигарет, что перед побегом старший отнял у Вару. Спички, что лежали на подоконнике, зашуршали в руках. Легкая вспышка и запах гари, табак начинает неприятно оседать на небо, зубы и язык. С каждым вдохом едкого токсина ком рассасывается, дышать становится легче. *** Вару идет на музыку из зала. Цой до звона в ушах резал уши, одновременно доводя до музыкального оргазма. Он сыграл его всего раз, а эта маленькая девчушка смогла подобрать его на слух. Тонкие пальцы пережимали струны. Бледная, почти мраморная, кожа выглядела шелком в лучах теплых оттенков заката, что выглядывал из-за не до конца закрытых штор. Белые, как девственный и только-только выпавший снег, волосы плавной волной падали на острые голые плечи, платье нежно розового цвета расстегнуто, падая с острых детских плеч. Глаза прикрыты, ресницы на просвет кажутся на столько длинными, что Хелен при желании может на них улететь. Пухлые губы, все искусанные, сжались в одну тонкую линию, выдавая как девочке сложно. Кожа, на которую попадал солнечный, пускай уже и не такой яркий, свет сильно шелушилась, хотя яркие и заметные красные пятна и трещины из которых мелкой росой появлялись капельки крови только делали Хелен более... Настоящей? Натуральной? нет... Живой. -Но если есть в кармане пачка... - Тихо пела девочка. -Сигарет. - Голос, что раздался из-за спины, напугал её из-за чего она чуть не выронила смычок. - Значит, всё не так уж плохо. - Кудрявый кинул чехол от потасканной, и где-то даже немного кусками по краям отколотой, гитары около фортепьяно, а сам подошел к подоконнику, сел на него и продолжил прокуренным и охрипшим голосом петь в дуэт с Хелен, отбивая ритм и тут-же начиная добавлять в её соло уличную музыку, превращая этот маленький концерт в дуэт. - На сегодняшний день, - Она осторожно приоткрыла глаза, смотря на кудрявого. Злотоволосый прикрыл глаза, его тонкие и все в шрамах пальцы перебирали струны, зажимали аккорды. - И билет на самолёт с серебристым крылом. - Она улыбнулась. Не свой фирменной полу-улыбкой, а яркой, неумелой улыбкой во все молочные зубы. - Что, взлетая, оставляет земле лишь тень... - Кивнул Вару. -Лишь тень... - Эхом отозвалась аристократка. *** Куромаку лежал на спине, сложив руки на животе и смотря в потолок. Он ужасный брат. Помог сбежать тем, кого полюбила его мать. Он помог сбежать родной сестре. Нет. Он выгнал тех кого любила его мать, и родную сестру. Он выгнал того, кого любил больше жизни. Того, из-за кого дыхание тяжелело, хотелось распустить галстук и прикрыть лицо рукой. Из-за кого сердце начинало пропускать удары, а в животе появлялся какой-то странный комок. -И где они сейчас?.. - Он повернул голову к окну. Шторы не были закрыты, что позволяло ему смотреть на звезды. *** -Не беспокойся! - Пик держит его за руку, осторожно показывая куда надо наступать что-бы не упасть. -Пик, это бессмысленно на все сто процентов! - В панике тараторил Куромаку, боясь упасть. Нога соскользнула с кирпича, и он чуть было не упал, но крепкие и сильные руки его схватили под талию. -Говорил-же, дурашка-"Не беспокойся". - Нежный голос обжог щеку, скулу и ухо. Этот рокочущий голос сводит с ума. Хочется ударить длинноволосого в грудь, убежать и сгореть со стыда, а потом воскреснуть как феникс-Собраться из пепла, лишь-бы снова почувствовать этот поцелуй-Никотиновый, чуть грубоватый. Ощущать эти тонкие потрескавшиеся губы на своих мягких и обкусанных. Слизать кровь их трещин, чуть оттянуть верхнюю губу и провести языком по чуть желтоватым клыкам. Прижаться тонкой грудью к его широкой и большой, чувствовать его сердцебиение через свитера, куртку и плоть. Хочется зарыться руками в эти колтуны, водить по такой чувствительной шее, чуть сжать холку и греть руки об тепло его тела. Хочется его чувствовать. Что-бы убедится что это не сон. Что Куромаку и вправду убежал из дома ночью, что-бы сейчас стоять в объятиях самого сексуального и до сумасшествия крутого парня. Что-бы смотреть в его черные как смола глаза, в которых отражаются звезды. Не видеть этой складочки между бровями. Ведь Пик не злится. Пик не скалится. Пик не хмурится. Пик улыбается, и нежно утыкается носом в сгиб между шеей и челюстью, осторожно целуя оставляя легкий черкаш от крови из трещин. Небо просто восхитительно, и сейчас падают звезды. Пиковый знал что Трефовый мечтал это увидеть. Что ему понравится подарок на их годовщину. И что за это он получит лучший подарок в ответ-Его улыбку и детское счастье, ту искорку в глазах которую взрослые так тушат взрослением и обязанностями. Хочется видеть свою Курочку, а не Куромаку. Свою маленькую Курочку, который пугается громких звуков, хватается за его руку прижимается и прячет лицо. Как засыпает на его плечо в метро, тихо посапывая и пуская слюни, как потом краснея поправляет очки и вытирает тыльной стороной руки с подбородка остатки дорожки. Пик хочет вечность видеть как сероволосый выглядит живым и настоящим. Хочет видеть того, в кого влюбился и кого любит, а не того кому хочет набить ебальник за чрезвычайные выёбывания. Куромаку и Курочка-Два разных человека, с абсолютно идентичной внешностью. Только если первый выглядит как президент, с скучными серыми глазами, то второй весь взъерошенный, какой-то слегка обдолбанный, с улыбкой от уха до уха, с съехавшими очками и пыльно-голубыми глазами, похожими на небо перед дождем...