С лепестками помертвели мои усталые мечты.

Забавно: влюбиться в девушку, которую знаешь от силы день-два, настолько, что бы помогать ей даже после собственной метафорической смерти. Да, забавно. Забавно. Он медленно распадается на тысячи пикселей и ему это больше не кажется особо забавным, скорее преисполненным иронии. Уехал прямо в собственную могилу в попытках убежать от скучной серой жизни, а луч солнца, что мог бы развеять её, сам проводил его в последний путь. До чего по поэтичному печально, хотя сам он никогда не любил излишних драм. А ведь она ещё и выбила у него обещание вернуться. Интересно, можно ли сказать, что он его выполнил? Она вроде бы засчитала. Жаль правда, что вернулся он не на долго. И технически не вернулся. Его тело мёртво, а разум поглощён. Мошенница здорово переменилась с их последней встречи, пусть он был весь этот путь с ней, всё равно не может перестать удивляться. Наконец скинула амплуа розовой пай-девочки. Даже гордость берёт. Она и раньше была достаточно боевой, но видеть, как она по-глупому напролом стремится к цели и без стеснения пререкается с Курьером до болезненного в несуществующем сердце приятно. Она выросла — если так конечно можно сказать про двадцатилетнюю тупицу без тормозов. По правде как-то неловко влюбиться в девушку на три года старше тебя, аж просыпается какая-то чуждая ему подростковая неловкость. Действительно, она умеет приносить краски в жизнь. Взять хоть подношение: когда они вылезли из сейфа их лица были как у манекенов, только какая-то искра надежды на дне глаз выдавала в них жизнь. А сейчас они жарко спорят с полным света лицами, взбудораженные воссоединением. Ожившие. Будто бы наконец ставшие людьми, а не просто сбежавшим лабораторными крысами. И все благодаря ей. Воистину удивительная акудама, не правда ли? Да. Поразительная. Лучик света ставший солнцем. Солнцем, что светит ему в его последние секунды, пока он распадается в небытие. Забавно, он более не способен осязать или просто чувствовать, но Лицо почему-то приятно греет её свет.