❅❅❅
24 декабря, 16:50. С наступлением вечера небо окрасилось в морозный сиреневый цвет, в кристальных окнах города в последний раз сверкнули лучи закатного солнца. У высокой панорамы стоял Шедоу и сквозь стекло наблюдал за рыжими бликами, скользившими по белому снегу и металлическим сводам, до тех пор пока не растаяли в сумеречной тьме. Ловя последние искры уходящего света, в его глазах блеснул жёлтый солнечный зайчик — слуга любопытства и заложник напускной серьёзности. — Так зачем мы здесь? Он перевёл взгляд на напарницу, которая в тот момент взяла с полки хрустального ангела и повернула его в ладони, принявшись разглядывать каждую грань. Она не отрываясь ответила: — Чтобы выбрать рождественские подарки. — И всё? — А ты ждал чего-то большего? Развернув тонкими пальцами картонную бирку, Руж прочла глазами цену и на миг задумалась, вероятно высчитывая свою выгоду. В магазине с тихим треском зажглись потолочные лампы, разогнавшие вечерний мрак и позволившие ей рассмотреть товар лучше. Она повертела фигурку снова. Снова предалась размышлениям. Затем щёлкнула крошечный переключатель, и игрушка вспыхнула бледным голубым светом. Пробормотав что-то вроде «батарейки покупать не надо», она довольно кивнула и вручила ангела своему другу, в то время как сама направилась к следующему стеллажу. Ёжик даже не успел заметить, как держал в руках новое ёлочное украшение. — Но ты вызвала меня для важной миссии. — Разве покупать подарки близким не важно? Брось, по-другому тебя не вытащить из дома. Позади вдруг послышался дребезг: очевидно, из-за того, что какая-то молодая пара опрокинула на пол витринный бокал. И хоть из всех посетителей наиболее чутким слухом обладала летучая мышка, от этой неприятности поморщился и поджал уши именно Шедоу. С глубоким вздохом восстановив спокойствие, он сказал: — И на то есть причины, Руж. Не могла для такой ерунды позвать Омегу? — Он оказал бы хорошую услугу, но и разнёс бы полмагазина за один поворот плеч… Не в обиду Омеге, но мне нужна помощь более ловкого друга. Держи! Она протянула ему очередную блестяшку, но не нашла опоры. Покачала игрушкой в воздухе, а когда почувствовала, что её рука по-прежнему была занята, то повернула голову в его сторону и встретилась взглядом с парой негодующих рубиновых глаз. Он ведь и шагнул назад только для того, чтобы она оторвалась от витринных полок и наконец обратила на него внимание. Заметила его недовольство. От него буквально исходили волны раздражения: он уловил шлейф её дерзости. Она же уловила ноты его протеста. Руж наклонила голову набок, чтобы смахнуть с себя нагнетённое им напряжение, но Шедоу повторил её жест с точностью шлифованного зеркала и не дал её взгляду уйти. Он не планировал ей уступать. Не в том случае, когда его согласия даже не спросили. «Вовремя же включил упрямство…» — мышка понимала, что избежать переговоров ей не удастся. Хоть она была права на счёт своего напарника (без веской причины его действительно было невозможно вытащить в свет), но хитрость — это не тот подход, который пришёлся бы ему по душе. Уловки всегда вызывали у него отторжение, какими бы безобидными или шуточными они ни казались на первый взгляд. И порой было удивительно то, что столь категоричный и до мозга костей совестливый парень имел близкие отношения с самой строптивой ловкачкой во всём мире. Хотя… — Ну пожалуйста, — вдруг сказала Руж, уступив в этой игре в гляделки. Нахальность вмиг стёрлась с её лица, и от неё как бы повеяло тонкой, чуткой аурой симпатии. Казалось, её глаза сверкнули тихими огоньками новогодней гирлянды. И вот оно. То, что заставило Шедоу моргнуть, словно он едва проснулся от долгого сна. Какой-то маленький штрих в её образе, который каждый раз пробуждал его от душевной летаргии и колыхал странное чувство в груди. Её непозволительно милая улыбка. Шедоу и раньше замечал, что Руж каким-то образом меняла его: могла повлиять на настроение, прогнать тревожные мысли, втянуть в очередное безумное приключение, в которое он сам никогда бы не попал, но рядом с напарницей не отказывал себе в возможности повеселиться. В этой мышке определённо была заложена какая-то сила, способная его изменить, как будто какой-то ключ. Ключ от его живой сущности. Но если раньше он только подозревал об этом, то сейчас, получив прелестную улыбку в свою сторону, он отчётливо ощутил в себе невольный сердечный порыв, нанёсший удар по его прагматичности. «Нечестно…» — мысленно протянул он, смекнув, что отказать её улыбке был не в силах. — Ладно, я остаюсь. Но только чтобы удержать тебя от ближайшего ювелирного. — Тогда держи меня крепче, — довольно подмигнула она и протянула игрушку, которая на этот раз очутилась в его руках.❅❅❅
Спустя два часа странствий по торговому центру Шедоу полностью ощутил на себе, что значит быть настоящим мужчиной: пакеты уже не помещались в его руках, и часть из них была перекинута через правый локоть. Его же спутница кружилась около витрин лёгкой пушинкой, так и норовя подлететь к заветным драгоценностям, выставленным на прилавках мерцающими рядами. Однако её вовремя ловил Шедоу. Иногда она сама задерживалась рядом с ним и брала под руку, когда они проходили мимо магазинов с петардами и салютами — по одному задору в его глазах было ясно, чем могло закончиться его знакомство с искристым порохом, — и тогда парочка мирно вальсировала в обратном направлении. Порой шпионка пряталась за его спиной, если не хотела любезничать с кем-то из своих клиентов, мелькавших на горизонте. И ждала, прижавшись к нему, пока он не говорил, что угроза миновала. Или тут же могла исчезнуть из виду, стоило ему отвести взгляд на одно мгновение. Но с каждым движением она втягивала его в свой собственный мелодичный ритм, который привёл их к очередному павильону. — Такое ощущение, что ты решила затариться подарками на два года вперёд… — пробурчал он, пытаясь вместить все покупки в камеру хранения. — А как ты думал? Нелегка она — жизнь знаменитости! — ответила она, деловито поместив руку на бедро. — Мне нельзя обделить вниманием ни одного поклонника, каждый должен получить что-нибудь приятное под Рождество. — Значит, большинство подарков здесь для посетителей Клуба Руж? — М-хм. — А ты уверена, что соблюдаешь субординацию? Я бы ещё понял за украшения, статуэтки, но вот свитер и чулки… Руж молча улыбнулась на его замечание. — Ты должна в точности знать размер девушки, которой планируешь это подарить, — продолжая заталкивать пакеты в несчастный ящик, с силой выдавил он. — И ещё попасть в её вкус: у вас же, женщин, так заведено? Звучит как смертельный риск даже для тебя. Замкнув железную дверцу, Шедоу с облегчением выдохнул и повернулся к летучей мышке. И если до этого она находила в себе силы, чтобы сдерживаться, то, получив прямой взгляд от своего друга, она буквально взорвалась смехом, запрокинув голову назад. Снежные кудри колыхнулись вместе с тем, как стройные плечи подпрыгнули вверх. — Ты что, правда не понял? — прекратив хихикать, она положила руку на грудь и успокоила дыхание. Через пару секунд поправила воротник пальто, словно сдержанная леди, и продолжила: — Дорогой мой, я купила эти вещички себе. Осознание того, что его провели в такой мелочи, мигом пронзило сознание ежа. Шалость не вызвала в нём особой злости: только его спутница могла столь изящно обвести его вокруг пальца, а затем ласково назвать «дорогой» или «милый» и лишить его последнего права на неё сердиться. Но оставлять её проделки без внимания он тоже не был намерен. Стоило ей признаться, как он прищурил глаза и притянул её за локоть: — В сделку это не входило, — случайно выдав слабую, явно приглушённую улыбку, предъявил он. Вроде бы пытался состроить серьёзную морду и пустить фирменный взгляд с недовольной алой искрой, но нагонять напряжение было уже бесполезно: обоих давно разморило от душного, тёплого воздуха торгового центра, сплошь прогретого батареями и пропитанного рождественским чудом. А потому его претензия обрела скорее игривый характер, чем угрожающий. — Извини, не удержалась. Накажешь меня как-нибудь позже, — предложила она тоном, беспечным до неприличия, уловив его смягчившийся настрой. — Будь осторожнее, Руж. — А ты не своди с меня глаз, — произнесла она в то маленькое расстояние, что было между ними. — Идём уже! Не успел он разжать хватку на её рукаве, как она рывком шагнула назад и увлекла его за собой. И похоже, что Шедоу воспринял её слова слишком буквально: следуя за ней вглубь магазина, он и вправду не смотрел по сторонам. Всё так же протискивался сквозь густую толпу покупателей, но глядел только вперёд. Чувствовал не столько толкотню посетителей, сколько то, как она сжимала его ладонь и прибавляла темп, желая вытянуть их обоих из давящего скопления. И так словно… было легче. И эта лёгкость отразилась в его спокойном дыхании, когда двое наконец достигли свободного стеллажа, а затем поглотила его полностью, прокравшись в самые глубины мыслей. Как будто вокруг не было суеты. Он и не собирался пускать её в своё сердце, он намеренно видел другое. Отворачиваясь от вопящих детей, голдящих около прилавков транжир и прочих раздражителей, он переводил взгляд на подругу и обретал безмятежный покой. Иногда даже засматривался на то, как она с ювелирной тщательностью выбирала украшения. Или же замечал, как она подносила какую-нибудь вещичку к груди, со временем привязываясь к ней, будто выбирала подарок кому-то близкому. Или провожал взглядом её ловкие движения, когда она приставала на носочки, а затем легонько махала крыльями, чтобы дотянуться до самой верхней полки — пусть он и предлагал ей свою помощь, — и брала искусными пальчиками хрупкую звезду, после чего бережно опускала её на свой уровень. Видя её подход к Рождеству, эту отчасти детскую деловитость и приятную охваченность праздником, эти движения, наполненные не вездесущей суетой, а торжественностью и аккуратностью, он чувствовал что-то особенное. Её действия не раздражали. Она сама его не раздражала. Поэтому они и были напарниками, верно? Она определённо наполняла обстановку вокруг себя чем-то необычным, слегка дурманящим, свойственным только ей, тем самым, что заставляло воспринимать время иначе, что меняло реальность через отношение к ней, что делало любые испытания проще — из миссии в миссию он сам убеждался в этом всё сильнее. «Может, успешное выполнение задачи требует концентрации на ней?» — всплыло в его голове, словно вывод. Если бы Руж умела читать мысли, то наверняка бы стукнула его по лбу за то, что он размышляет настолько сложно. Пусть сама суть и была верна: ему казалось, что он был готов выдержать даже такое тяжкое мучение, как шопинг, только если она останется рядом. И никто другой их не потревожит. Не будет иметь значения. Если бы такой привилегией обладали все ежи в том магазине…❅❅❅
— Сильвер, да сколько можно? Я не собираюсь оббегать все магазины по третьему кругу, пора бы уже определиться, — в нетерпении притопывая левой ногой и вглядываясь в запястье, как будто там были невидимые часы, сказал Соник. — Ты не представляешь, насколько важен этот подарок. Одна промашка будет стоить мне жизни, я не могу ошибиться. — Ух, мрак какой… Неужели она настолько придирчивая, что может тебя испепелить? — Что ты! Нет! — выставив руки вперёд, возразил серебряный ёжик. Наивный до вселенской катастрофы, он даже не понял, что его друг так шутит. — Дело в моих намерениях. То, что я подарю, должно быть для неё идеальным, в точности подходящим её тонкой натуре. — А ты обернись в подарочную бумагу и сядь к ней под ёлку! Уверен, Блейз сразу всё поймёт, — ухмыльнулся Соник и потёр перебинтованный нос, что заставило его шикнуть от боли. — Соник, я серьёзно. — Как и я! Мы столько времени бегали по торговому центру, а ты только и делал, что пожимал плечами. Такими темпами мы и до закрытия не успеем. Ну-ка пойдём! Герой неистово рванул с места и, потянув товарища за собой, направился к противоположному концу магазина. Едва вписавшись в первый поворот, двое чуть не снесли искусственную ёлку — Ты чего? И к-куда? — еле поспевая за темпом сверхзвукового, удивился Сильвер. — Для начала, нам нужно выбраться из отдела велосипедов. Чтобы выразить твои намерения, куда больше пригодятся всякие… уютные штуки! Точно! Раз ты сам толком не знаешь, какую вещицу хочешь подарить Блейз, то я тебе помогу, ускорю процесс! — Ты весьма выручишь, — хоть и обрывочно, но с благодарностью пропыхтел Сильвер. — Да брось, я и сам хочу скорее отсюда свалить. Терпеть не могу шопинг: хоть бы один указатель поставили! Здесь хуже, чем в Зоне Лабиринта! Синяя молния прошмыгнула сквозь несколько рядов, заставив полки дрожать от ударной волны. Взгляд Соника заметался в разных направлениях, пытаясь зацепиться за карту магазина, стеллаж со скидками, либо симпатичную консультантку юного возраста, из-за чего ему вместе с попутчиком еле удавалось избежать столкновений с прохожими. Когда же он сосредоточился и направил взгляд вперёд, то встретился с надписью «Всё для Рождества» и сбавил ход. Народ заметно участился в том отделе. Сонику приходилось выглядывать из-за чужих спин и быть на чеку, в совершенной готовности в последнюю секунду поймать игрушку, выпрыгнувшую с витрины и устремившуюся к полу. В половине таких случаев, к счастью, помогал и Сильвер, мастерски использовавший телекинез. Только вот идеального подарка для своей подруги он не нашёл до сих пор — даже переловив столько разных товаров, многие из которых были желанными сюрпризами для кого-то среди посетителей. Герои лишь завернули за очередной стеллаж. Теперь Сильвер внимательно изучал отдел с шерстяными изделиями, размышляя, может ли пламенной принцессе вообще стать холодно. Тем временем его путеводитель неустанно вглядывался вдаль, желая обнаружить выход из бесконечного магазина. Его уже начинала одолевать тоска, как вдруг на вид попались два знакомых маленьких пятна: одно было бело-малиновым, другое — чёрно-красным. — Поверить не могу! Дарки прямо по курсу! — Думаешь, они могут помочь? — В них и сомневаться не стоит. Эта команда знает, как найти выход из любой ситуации, — вслед за этими словами Соник набрал воздух в лёгкие и звонко крикнул: — Эй, ребята! Услышав знакомый голос, летучая мышка встрепенулась и приветливо посмотрела в его сторону. Чёрный ёж же фыркнул и возмущённо закатил глаза: соперник объявился слишком не вовремя и грубым рывком вытолкнул его из того тихого, тайного, иллюзорного мира, в котором он недавно укрылся наедине с милой сердцу напарницей. Вместе с громким выкриком в его слух прорезался и весь посторонний шум мегацентра, перемешанный с бряцанием вещей, смехом и нытьём людей и эхом праздничных песен, слова которых были даже неразличимы, а напоминали гулкое мычание. Всё это нахлынуло на него волной, не дав ему шанса собрать по крупицам былое спокойствие. — Привет, Руж! Выглядишь неотразимо, как и всегда, — синее бедствие подкралось к ним непозволительно быстро и первым делом обратилось к летучей мышке. — Спасибо, — кокетливо улыбнулась она и положила шарф, который ранее изучала чуть ли не до каждой петли, на ближайшую полку. Она решила отвести всё внимание собеседнику, устремившему в неё пытливый взгляд. Тем не менее, тесный зрительный контакт тут же заставил её кое-что заметить и прикрыть рот ладонью: не то от удивления, не то от смеха. Она спросила настолько прилично, насколько хватило сил: — Соник, что у тебя с носом? — Ох, сегодня утром в Саду Чао выдалась необычная смена. Один малыш перед сном насмотрелся «Чао в космосе» и решил всерьёз полунатить, задав тяжёлую трёпку мне и Эггману — тот пытался пробраться к нам в костюме Санта-Клауса, додумался же… Было весело, но вот теперь хожу весь красивый, блистаю. Не переживай, нос не сильно болит. — Доктор жив? — вмешался Шедоу, задав вопрос хриплым басом. На фоне лёгкого женского хихиканья он прозвучал в особенности недружелюбно. — Спрашиваешь! — ни разу не отреагировав на его враждебность, продолжил Соник. — Видел его в травмпункте, когда мне морду перебинтовывали, заодно поздравил его с наступающим. Этот усатый гений гораздо крепче, чем кажется. Вслед за этим Шедоу скрестил руки на груди, не удостоив ответ Соника никаким комментарием, даже ни единой эмоцией на строгом отрешённом лице. Видимо, все его внутренние силы уходили на то, чтобы терпеть присутствие заклятого друга, ворвавшегося в его планы так же неудачно, как звон будильника врывается в приятный предутренний сон. И неустанно трещит, тарахтит над душой целыми минутами, разгоняя грёзы до самых последних ускользающих клочьев… В это же время слева от Соника раздался осторожный кашель Сильвера, намекнувший, что тот сильно увлёкся своей историей. Он же повёл ухом и сразу обо всём вспомнил. — Ладно, теперь перейду непосредственно к делу. Видите этого бедолагу? — он указал на Сильвера, который неловко помахал им рукой. — Парень ищет подарок своей подружке, но при этом у него самые серьёзные намерения. Настолько серьёзные, что мы битый час шатаемся по магазинам и ничего не покупаем, потому что ничего якобы не подходит. А нам бы хотелось покончить с этим до закрытия… Может, вы что-нибудь посоветуете? — Ой, мальчики, вопрос элементарный! Попросите Шедоу остановить время, тогда вы запросто всё успеете, — хитро ухмыльнувшись, предложила Руж. Двое ежей в искренней надежде повернулись в сторону Шедоу. — Нет, — отрезал он. Двое ежей в пошатнувшейся надежде повернулись в сторону Руж. — Руж, пощади! Мы понятия не имеем, что нравится девушкам, дай хоть зацепку! — Так уж и быть, под Рождество я благосклонна. Есть несколько универсальных вещей, о которых мечтает почти любая женщина, и с ними нельзя прогадать. К примеру, это роскошные бриллианты. «Бриллианты — лучшие друзья девушек», вы ведь слышали об этом? — О, да, я знаю эту песню, — поддержал Соник. — Но боюсь, что драгоценные камни напомнят ей о долге… — заметно загрузился Сильвер. — А ты выбираешь подарок для Блейз, хм? — будучи мастерицей в делах сердечных, Руж будто бы знала об этом наперёд и сейчас лишь довольно прищурилась. — Что ж, тогда представим другой вариант. Порой для девушки важен не столько подарок, сколько эмоции, полученные от сюрприза и романтической обстановки. Поэтому ты мог бы пригласить Блейз в ресторан и устроить там праздничный вечер для вас двоих. Думаю, она будет рада расслабиться и остаться наедине с кем-то близким. — Точно, пригласи её в Olive Garden! Я слышал, там подают шикарные спагетти! — снова подхватил её мысль синий герой. — Идея отличная, ребят… — Сильвер в замешательстве почесал затылок, — но мы вроде как договорились с ней, что отметим уже у меня дома. После такого признания челюсть отвисла у всех: и у Руж, и у Соника, и у Шедоу, который, как казалось, вообще не принимал участия в их беседе. «Рождество можно отметить наедине с кем-то близким?» — промелькнуло у него в голове ещё ранее: после той рассудительной речи напарницы, которую он с упоением слушал до каждого слова, пусть и не показывал интерес внешне. «Так Рождество отмечают вместе с кем-то близким!» — грянуло в его мыслях после заявления Сильвера, и внезапно он ощутил, как внутри него что-то переменилось. Неведомый процесс, к которому вели бессчётные предпосылки того вечера, был бесповоротно запущен. — Хочешь сказать, принцесса империи Сол согласилась покинуть свои покои и провести Рождество в твоём доме?.. — в недоумении уточнила мышка, на что получила утвердительный кивок. — Сильвер, у меня хорошие новости для тебя. Можешь особо не заморачиваться насчёт подарка, — сказала она с уверенной улыбкой. — К-как это? — Для неё куда важнее провести время с тобой, чем получить от тебя дорогую вещь. Всего лишь позаботься о том, чтобы вечер был уютным для вас обоих, а в завершение подари ей что-нибудь значимое. Даже простой поцелуй под омелой сгодится в таком случае, только не торопи события. Страж будущего застыл с бледным румянцем на щеках. — Но мы же… — Спасибо, Руж, мы всё поняли! Будем у тебя в долгу! — перебил его Соник и уже приготовился бежать навстречу разгадке. — Не стоит, для меня это сущий пустяк. Кстати, атмосферные вещички есть в соседнем отделе, бегите лучше туда. Стоило ей указать пальцем, как герои скрылись за длинным рядом различных принадлежностей. И хоть агенты вновь остались одни и Шедоу видел перед глазами только ту, которую и желал видеть, что-то неумолимое захватывало всё его сознание. Наверное, это было последствием того, как спешно закончилась случайная встреча. Или могло быть осадком внезапной перемены, настигшей его планы. А может, это было отличительной чертой парня, вечно преданного цели, назначению и миссии — не что иное, как бездушное, механическое предвосхищение конца. Что бы ни происходило с ним, каким бы увлекающим и приятным это ни было по ощущениям, рано или поздно в разум совершенной формы жизни прокрадывалась едкая мысль: «Чем это закончится?» Какое значение обретёт, когда прекратится? А главное, как именно прервётся? Вот, что скрывалось за этим коротким вопросом, чуждым любому наслаждению. Его тревога, его предрасположенность к тому, что всё ускользнёт из его рук и любое добро останется лишь колким, тоскливым воспоминанием в дальних закромах души. Их вечеру ведь суждено завершиться — и что тогда? Всё тепло, умиротворение, очарование, которое затмило его напряжённость и придирчивость к жизни — всё это начисто исчезнет, и он останется совершенно один? Тогда зачем ему было позволено испытать всё это, и… Его размышления прервались одним звонким щелчком. Подруга заметила, как у него помутнело лицо, и решила вернуть ему чувство реальности. Реальности с ней. — Эй, не хмурьтесь так, мистер Гринч! — Я не мистер Гринч, — ожидаемо фыркнул он на её шутку. — Тогда улыбнись, милый, и прогони уже свои волнения, — она плавно шагнула к нему и нежным, заботливым движением накинула на его плечи красный шарф. — Всё-таки впереди нас ждёт Рождество! «Нас…»