Чайная терапия

      Бывает погода плохая. Бывает – отвратительная, когда страшно нос из дому высунуть. И так, мягко говоря, не очень-то хочется, а когда с неба хлещет стылая сырость – уж точно придумаешь сто и одну причину остаться сегодня дома. Благо припасы ещё не закончились, а больше-то и выходить особо незачем.       Эрвин сидел на бугристом диване, рассеянно уставившись на экран планшета. Можно сказать – не на планшет смотрел, а приблизительно в его сторону. Мысли разбегались, уворачивались при попытке ухватить хотя бы одну и насильственным образом додумать до конца. Слова и кадры на экране мелькали перед глазами, не оставляя в сознании никакого следа. И почему-то ничего не было слышно. Йегер сначала машинально прибавил громкость на планшете, а потом сообразил, что наушник просто мирно свисает на проводе к полу.       А впрочем, чихать на эти новости. Если на душе просто стандартно паршиво – они лучше не сделают. А если на душе… вот как сегодня – тем более.       Эрвин давно знал за собой эту беду: ну да, накатит, иногда после какого-то триггера, увидишь что-то, услышишь… Не с той ноги встанешь… да. Чаще всего вообще непонятно с чего. Усталость жить, чтоб её… И сиди, уговаривай сам себя, что это пройдёт, не раз уже проходило и снова пройдёт, и это вот «Никогда ещё так паршиво не было, на этот раз точно всё…» уже звучало в голове сотни раз и ещё столько же прозвучит… Когда справишься, сам над собой поехидничаешь, как обычно.       Если справишься. А ты справишься, потому что – нельзя же, чтобы какой-нибудь бедолага с оторванной рукой – в смысле, с повреждённым протезом, конечно, – пришёл-приполз под дождём к мастеру Йегеру, а никакого мастера Йегера тут и нет. Закончился весь. И кто тогда бедному зайчику лапку пришьёт? Никто, правильно. Так что дедушке Эрвину никак нельзя заканчиваться. Эти-то, которые приползают сюда с оторванными лапками, никогда ведь не закончатся…       Йегер отложил планшет. Экраном вниз. И сел прямо.       В комнате было темно, но не до полной непроглядной черноты. Время шло к полуночи, но какое-то зарево с улицы через окно всё же проникало, высвечивая знакомые предметы обстановки… да так, что лучше бы не высвечивало. Протезы, сложенные на полках и на рабочем столе, вывешенные на крюках под потолком, вдруг стали казаться конечностями и другими частями тел людей. Отрезанными-вырезанными, пусть аккуратно, возможно, даже под наркозом… Но всё же из живых тел.       Эрвин выругался, сам не понимая на каком языке, поднялся с дивана и заковылял в кухонный уголок в закутке мастерской. Налил воды в чайник. И замер, опершись на стол и слушая шум и шипение нагревающейся воды.       Когда в чайнике заклокотало, Йегер полез в шкафчик за заваркой… И ещё раз выругался, теперь уж точно по-немецки. Вот и повод выйти на улицу. Чай заканчивается. На одну заварку осталось. Ну на две, мы люди не гордые… А без чая – грустно жить на свете.       Заварив чай, Эрвин оставил его настаиваться, отвернулся от стола… И замер на месте, сипло втянув в грудь воздух. Отскочил бы, если бы было куда.       У дивана кто-то стоял. Ладно… что-то стояло. Потому что «кто-то» не стал бы так неярко, но отчётливо светиться в темноте.       – Я напугал вас, простите, – сказало светящееся «что-то» приятным мужским голосом. – Я не очень хорошо умею рассчитывать конечную точку и постоянно вываливаюсь не совсем туда, куда собирался. Проблема недостаточности практики. Хотел, как нормальный человек, постучать в дверь, а вышло вот так… Меня зовут Орсо Грано. Я не привидение. – Судя по голосу, нежданный визитёр улыбался. Эрвин наконец разглядел у испускающего слабое белое свечение, почти лишённого красок силуэта лицо – и прищуренные усталые глаза, и падающую на лоб прядь волос, и улыбку – доброжелательно-ироничную, одним уголком губ.       – А кто тогда? – вырвалось у Йегера, и он, не удержавшись, нервно хмыкнул. Вопрос – верх гениальности, что тут ещё скажешь.       – Хороший вопрос, – «не привидение» улыбнулся чуть шире. – Подробно объяснять слишком долго, проще сказать так: я бывший человек. – При этих словах Эрвин вздрогнул и непроизвольно глянул в сторону рабочего стола и полок с протезами. – Нет-нет, ваша ассоциация неверна. Хотя… Отчасти – возможно. Мне тоже пришлось умереть, чтобы стать сильнее. – Незнакомец, повернув голову, проследил взгляд Эрвина. – В итоге я – бывший человек, который походит на привидение и обладает способностями небольшого такого, не слишком продвинутого божества. Как-то так.– Он виновато развёл руками. – Правда – слишком долго объяснять, да попытка объяснить ещё и может вылиться в теологическую дискуссию, а оно вам надо в этот поздний час?       – Не знаю, – Эрвин немного расслабился – совсем немного. Если предположить, что перед ним не галлюцинация, то этот Орсо вроде бы не собирается причинять вреда. А то давно бы уже причинил. Что время-то зря тратить? – С хорошим собеседником я поговорил бы и о теологии, почему нет?       – Это было бы забавно, кстати, – Орсо кивнул, – попытаться выяснить, как изменились взгляды на мироустройство с точки зрения теологии за прошедшие годы и с учётом произошедших событий. Но, к сожалению, мне нельзя задерживаться надолго. Во-первых, материализация модели с переносом не только в пространстве, но и во времени всё-таки очень энергозатратна, и мне потом попадёт за расточительность. А во-вторых, – он улыбнулся иначе – мягко, чуть виновато, – меня потеряют и будут беспокоиться. И опять же попадёт.       – Вам повезло, – заметил Эрвин, – что о вас есть кому беспокоиться.       – Это точно. Хотя иногда это накладывает сильные ограничения… Но это неважно. На самом деле я пришёл к вам потому, что как раз та, кто обо мне беспокоится, попросила меня об этом. Сама она так далеко не ходит – её появление в месте, где её не должно быть, может непредсказуемо повлиять на равновесие в точке выхода. Не всегда, знаете ли, удобно быть божеством более продвинутого уровня… Так вот, она – её зовут Ольга, – передаёт вам привет, поздравления с Новым годом… – На этих словах Эрвин вздрогнул и машинально глянул на лежащий на диване планшет. Новый год? – да ладно, не настолько же он одичал… Или настолько?       Всё возможно, ладно, всё с ним возможно. Может, и мелькало что-то по этому поводу в новостях. А он проигнорировал. Как информацию, не несущую практической пользы. А на даты и дни недели ему давно уже было плевать.       Значит, новый год. Ну ладно. Что ж, а может, он будет лучше старого. В детстве все на это надеются – и иногда ведь срабатывает. Вырастают – и надеяться перестают. А зря. Возможно, сами, добровольно отказываются от этой таинственной магии, которой обладают все дети – способностей «божества средней руки» от рождения. И больше уже не могут своей волей менять мир к лучшему.       – Я принёс вам подарок, – Орсо шагнул вперёд и протянул на ладони пакетик из коричневой упаковочной бумаги. Эрвин ошеломлённо взял пакетик – лёгкий, что же там такое может быть?..       – Травяной сбор с нашей родины, – пояснил Орсо. – Чай. Очень полезный. Он поднимет вам настроение и придаст сил. Душица, чабрец, бадан, лист малины, ещё кое-что по мелочи. Вам эти названия мало что скажут, но, поверьте, у нас этими травами и не такую хандру изгоняют. И телесные, и душевные хвори лечит. Пейте на здоровье. И хорошего нового года. А мне пора. Приятно было познакомиться.       Силуэт Орсо буднично, без каких-либо спецэффектов исчез. Эрвин моргнул несколько раз – после разглядывания светящейся фигуры темнота стала казаться непроницаемой. Через десяток секунд очертания знакомых предметов начали прорисовываться, и Йегер сделал несколько неверных шагов вперёд. Дошёл до рабочего стола, включил лампу. Упал на стул, дал пакетику соскользнуть с ладони на столешницу и принялся озираться по сторонам, цепляясь взглядом за знакомые до последней царапины на стене детали обстановки.       Ему почему-то очень хотелось, чтобы это оказалась не галлюцинация. Чтобы всё это произошло на самом деле, и наутро он не обнаружит, что это был просто сон.       Допустим, что в мире существует что-то такое, о чём Эрвин просто не знает, ни малейшего понятия не имеет – в силу ограниченности опыта, недостаточности образования, низкого уровня доступа… Мало ли. Предположим.       А как насчёт материального доказательства?       Он нерешительно взял в руки пакетик, слегка сжал. Что-то там внутри шуршало, похрустывало… Развернул закатанные края, открыл. Осторожно понюхал.       Пахло незнакомо – и знакомо. Свежо – и уютно. Будоражаще – и успокаивающе. Горько – и сладко. Эрвин глубоко вдохнул несколько раз – и неожиданно сам для себя заулыбался. Определённо, этот чай способен если не вылечить любую хворь, то уж точно поможет от неё отвлечься. Из пакетика пахло чистейшим воздухом, высоким синим небом, поросшими травой склонами, белеющими на горизонте ледяными шапками величественных гор, хрустально-прозрачной ледяной водой. Жизнью, надеждой, дружеской поддержкой. Чай, настоянный на надежде и вере в то, что ты не один, что кто-то в мире беспокоится о тебе, переживает, что тебя долго нет, и по возвращении закатит тебе за это взбучку…       Эрвин, улыбаясь, вернулся к кухонному столу, снова включил чайник и достал из шкафчика вторую кружку. Выливать собственный чай – непозволительное расточительство. Но его можно выпить и позже, пусть и холодным. А сейчас – пора отпраздновать внезапное наступление Нового года чаем от привидения, которое – не привидение, а божество, или вовсе бред или галлюцинация… А впрочем, какая разница, кто принёс подарок, если этот чай заварится как надо…