Мой младший

Яну казалось, что он выбрался из засасывающего болота на твердую землю. Да, все сделано за чужой счет, но нависший долг не казался катастрофой. Ян был уверен, что сможет вернуть семье Иво все до последней монеты, поэтому решил сосредоточиться на сегодняшнем дне. А день был прекрасным. Артур смог удержаться на ногах, а врачи дружно твердили о хороших перспективах полного восстановления. Просто нужно поработать и придерживаться инструкций. Видя счастливую улыбку Арта, Ян и сам был счастлив. Он даже не подозревал, что способен на такие эмоции. Болезнь и смерть матери, авария и инвалидность Артура, постоянное безденежье, вечные подработки, вечные проблемы, которые валились на голову, давали слишком мало простора для позитивных эмоций. Сейчас у Яна даже слегка кружилась голова от ощущения внутренней легкости. Хотелось свернуть горы или хотя бы попрыгать на месте, как ребенок. В общем, в голову лезли самые разные, порой безумные мысли. Но Ян привык сдерживаться, привык прятать все в себе, потому что никому из посторонних не интересны его проблемы и тревоги. Всем, кроме его старшего… Но Ян не мог пересилить себя, не мог открыться целиком и полностью, боясь ошибиться. А еще он боялся того, что творится с его чувствами. Он никогда не заводил отношений, никогда не ходил на свидания, никогда не влюблялся. Это казалось таким неважным и ненужным, отбирающим время и силы, но именно поэтому он был не готов к тому, что вдруг проклюнулось в его зажатой в тиски долга душе. Да еще к кому?! К старшему, к Мистеру Идеальность, к ПАРНЮ! Нет, Яну всегда было наплевать на то, кто там с кем и где, но он никогда не думал, что окажется одним из тех… капризов природы. Возможно, он просто принимает свои чувства и эмоции за привязанность к едва ли не первому человеку, который старался понять, принять и помочь? И Люк просто нравится ему, как человек, как возможный хороший друг? А на его тело просто приятно смотреть с эстетической стороны? Пусть так и будет! Пожалуйста… Ян сам не понимал, какие высшие силы молил, но внутри что-то мелко подрагивало, словно перед прыжком со скалы в неизвестную воду. — Опять ты хмуришь брови, — рука Арта сжала его ладонь. — Все будет хорошо теперь. Я помогу тебе вернуть долг. — Дело не в деньгах, — вздохнул Ян. — Расскажи мне. Кажется, мы довольно близки, чтобы ты наконец мог мне довериться полностью. — Я даже не знаю, что рассказывать, — покачал головой Ян. — Все это время я чувствовал себя жутким эгоистом, последней скотиной, взвалившей на плечи ребенка свои проблемы, — опустив голову, сказал вдруг Арт. — Ты ведь не знаешь, сколько раз я думал о том, что зря мучаю тебя, заставляю заботиться обо мне, терять годы так быстро проходящей юности… Ты ведь ничего в этой жизни не видел, пропустил столько всего того, что делают твои сверстники. Ты ничем мне не обязан, но я малодушно принимал твою заботу, твои жертвы… — Какие жертвы, Арт? Что я пропустил? Гулянки с друзьями? Выпивку, сигареты, танцульки в клубах? Секс с доступными девчонками? Дурные подростковые метания? Кажется, я в некотором роде преуспел в них, — Ян негромко рассмеялся, подкатывая рукав выше и демонстрируя тату. — Мне кажется, даже хорошо, что я был занят делом, а не тратил впустую время. И я не жалею, что провел эти два с половиной года, помогая тебе. Кто знает, что бы из меня выросло без контроля матери и… без тебя. Хоть мы и ругались чаще, чем мне бы этого хотелось, но я никогда не думал о тебе как о помехе или обузе. В некотором роде твоя болезнь помогла мне стать таким, какой я есть. — Ты замечательный сын, — с немного виноватой улыбкой сказал Арт. — Но мне хочется, чтобы ты был счастливым, а не угрюмым букой. Я хочу, чтобы ты расслабился и занялся чем-то таким, что принесет радость тебе лично. — Вот начнешь опять ходить, и я пущусь во все тяжкие, — Ян похлопал отчима по бедру. — Буду зависать в клубах, снимать девчонок… Почему ты ржешь? Артур закрыл ладонями лицо, но его смех невозможно было спрятать. И Ян широко улыбнулся в ответ. — Надеюсь, ты действительно будешь снимать девчонок, — отсмеявшись, более серьезно сказал Арт. — Что ты имеешь в виду? — занервничал Ян. — Это ты сам себе должен ответить. Я назову только одно имя… — Молчи! — Ян поднялся и прошелся по палате. — Хорошо. Я не буду называть имен, но хочу сказать тебе: не отбрасывай в сторону чувства только потому, что они кажутся тебе ошибкой. Жизнь такая короткая и такая непредсказуемая. Посмотри на меня. Я в своей жизни потерял слишком многое только потому, что боялся, — Арт осторожно поднялся, садясь на кровати. Ян поспешил подложить под его спину подушку и задержался, когда Арт усадил его рядом. — Ты когда-то спрашивал меня, как мы с твоей матерью встретились. Сейчас я вижу, что нужно рассказать тебе свою историю, чтобы она стала тебе уроком. — Не уверен, что хочу это услышать, — вздохнул Ян, но останавливать Артура не стал. — Я родился в очень богатой семье. Не буду говорить тебе фамилию, это сейчас совершенно не важно. Уже давно не важно, — Арт прикусил губу, а потом продолжил. — Я был тем самым типичным представителем «золотой молодежи» в самом негативном ее проявлении. Меня избаловали деньги и власть родителей, которые, скорее всего, таким способом пытались компенсировать свою вечную занятость. Увы, для нашего круга подобное не удивительно. Большие деньги и большой бизнес требуют постоянного внимания и контроля. Поневоле приходится чем-то жертвовать. Чаще всего жертвуют близкими, детьми, например. — Не могу представить тебя испорченным мажорчиком, — Ян смотрел на Арта с большим удивлением. — Тебе повезло, что ты не видел меня в то время, — Артур рассмеялся. — Мне иногда становится стыдно за то, что мы творили, пользуясь бесконтрольностью и безлимитностью банковских карточек. К двадцати годам не было ни одного порока, который бы не был мной испробован. Хотя нет, убивать и грабить я не пробовал. Признаюсь, мы действительно были дурными и опасными для себя и окружающих. Для себя — в первую очередь. Я успел вовремя остановиться, потому что, при всех своих недостатках, зачатки разума еще сохранялись в моей голове. Арт взял с тумбочки воду и попил, смачивая пересохшее горло. — Наверное, твой отец хотел, чтобы ты помог ему с бизнесом? — Конечно. Он не сильно напирал, так как видел мою незрелость. Но отцу удалось встряхнуть меня, когда он на семейном совете объявил своим наследником моего дальнего кузена, который, в отличие от меня, вел себя безупречно. Он закончил универ и стажировался в фирме отца, помогая в работе. Конечно, это взбесило меня и привело в чувства. Отец сказал, что даст мне шанс, если я возьмусь за ум, — Артур криво улыбнулся. — Я оставил свою дикую стаю и вернулся в университет, который довольно неплохо закончил. Гордыня толкала меня вперед, я должен был превзойти своего кузена, который стремительно поднимался по карьерной лестнице. Он действительно был лучше меня во всем, хотя я старался догнать и перегнать его. Артур замолчал, задумчиво глядя перед собой. Ян не стал нарушать тишину, молча ожидая продолжения. Для себя он решил, что нужно будет поискать информацию про Артура… Вот только вряд ли у него осталась прежняя фамилия. — В своих бесконечных кутежах мне было все равно, с кем трахаться, — Артур заговорил, заставив Яна вздрогнуть. — Девушки, парни, взрослые женщины… В любых сочетаниях… Но я никогда никого не любил, даже себя самого. Представь себе, каково было мое удивление, когда я понял, что смотрю на своего кузена не только как на досадную помеху, не только как на конкурента за внимание отца, но и… Я хотел его ударить и поцеловать, уничтожить и сдаться на его милость, я ненавидел его до темноты перед глазами за то, что он вызвал во мне эти ненужные чувства. А еще больше я возненавидел его тогда, когда он понял все и… ответил мне. — Вы встречались? — Ян сжал пальцы в замок, нервничая все больше. — Это сложно было назвать отношениями. Мы ругались и мирились, дрались и занимались сексом. Я продолжал ненавидеть его и любить одновременно. Мы держали все в тайне, понимая, что ничем хорошим это не закончится, — Артур горько засмеялся. — Мы уже не были детьми на тот момент и трезво оценивали все перспективы. — И чем все закончилось? И при чем тут моя мама? — Твоя мать… Я часто ходил в ресторан, где она работала. Она всегда приветливо улыбалась и разговаривала со мной, если у нее было свободное время, — улыбка Арта преобразила его осунувшееся лицо. — Я знал, что она живет только с сыном, тяжело зарабатывая себе на жизнь, но мне нравилось то, что Лиз никогда не унывала. — Да, мама такая, — Ян немного грустно улыбнулся. — Она знала о наших с кузеном отношениях. Не знаю, как она поняла, может, мы были неосторожны, — Артур задумчиво посмотрел в окно. — Но не она рассказала о нашей связи моему отцу, я это точно знаю. Однако он узнал, и скандал был неизбежен. Мой… мой любимый твердо стоял на своем, защищая наш выбор, а я… Я вдруг испугался. Не за себя, а за него, потому что мне отец не сделал бы ничего плохого, а вот ему… И я отступился. Порвал с ним и уехал на два года из страны. Но потом мне пришлось вернуться… на его свадьбу. Под давлением семьи он вынужден был жениться. Отец сказал мне тогда, во время празднования, что фирму возглавит мой брат, так как я оказался трусом и слабаком. Еще он сказал, что готов был дать нам шанс, если бы мы оказались тверды в своем желании быть вместе. Но я сбежал, желая сделать, как лучше, — Арт потер ладонями лицо. — То есть… — Да, я сам все разрушил. Мой любимый человек даже не посмотрел в мою сторону при встрече. Я напился и тайком ушел. Долго шел пешком, потом куда-то ехал, потом снова шел. Оказался в каком-то незнакомом районе и долго сидел на ступенях дома. Как оказалось, дома твоей матери. Она вышла, собираясь идти на работу, и увидела меня. Скорее всего, я выглядел так жалко, что ее доброе сердце не выдержало. Она отпросилась с работы и возилась со мной весь день, приводя в чувство и вправляя мозги. Я поселился в крохотной квартирке и пытался собрать себя в единое целое. Мой последний разговор с отцом поставил окончательную точку в наших отношениях. По сути, я оказался никому не нужным. — Я помню тот период. Мама была чем-то сильно взволнована и периодически уходила из дома по выходным, чего раньше не делала, — Ян покачал головой. — Я любил ее, можешь мне поверить. Любил всем сердцем, — Арт посмотрел Яну в глаза. — Это уже была не первая любовь, которая едва не разрушила меня. Это было что-то совершенно другое. Она сама предложила мне пожениться и усыновить тебя официально. Я не понимал, зачем ей это, но был слишком сильно признателен, чтобы отказать. Ради нее я готов был измениться, и я это сделал. Мне кажется, твоя мама скрывала какую-то тайну, но она до последнего вздоха хранила ее, хотя как-то раз сказала, что сделала правильный выбор, оформив меня твоим официальным опекуном. — Она, скорее всего, уже знала, что болезнь прогрессирует, — Ян ссутулился. — Знала и сделала все, чтобы обезопасить меня, так как другой родни у нас, по сути, нет. — Я даже сейчас счастлив знать, что она настолько сильно верила в меня. Даже тогда, когда я сам в себя не верил. Но Лиз не знала, что я не оправдаю ее надежд. Вместо помощи я принес тебе только дополнительные заботы. Но я все же хочу вернуться к тому, ради чего рассказал тебе свою неприглядную историю. — Я тебя понял, Арт, — Ян поднялся и прошелся по палате. — Ты хочешь сказать, что нужно не бояться и не отступать, даже если все вокруг против. — У меня такой умный сын, — Арт засмеялся и поманил Яна к себе. — Обними меня, я давно хотел об этом попросить. Ян с готовностью обнял его, чувствуя, как глазам становится горячо. *** И хотя Артур был во многом прав, Ян все равно сомневался в себе. Что, если он сам себе придумал, что Люк ему нравится? Что, если он неправильно понял Дэна? Что, если Люку он неинтересен в роли… кого? Любовника? Партнера? Да черт побери! Если бы Лукас дал хоть какой-то знак, Ян, возможно, рискнул бы. Все равно терять ему нечего. В тишине темной спальни негромко звякнул телефон, принимая сообщение. Сердце вмиг заколотилось, когда Ян увидел знакомое имя. Luke: «Спокойной ночи». Можно ли это считать знаком? Ян засмеялся и сразу умолк, зажмуриваясь изо всех сил. А все потому, что следом за пожеланием спокойной ночи пришло второе сообщение. С фотографии на него смотрел широко улыбающийся Люк со смешным хвостиком надо лбом. Загипсованной рукой он показывал знак «виктори», и это сказало Яну значительно больше слов. Не сдавайся и станешь победителем.