Свобода равенство блядство

У Лин и утренних подъемов была взаимная антипатия. Хотя стоит отдать ей должное – собиралась она довольно оперативно. Одежду Дойл приводила в порядок еще вечером, а отточенные скилы в макияже и рука, что привыкла к подобному цирку и поэтому даже не тряслась, позволяли хуячить ровные стрелки за считанные минуты. Собственно говоря, начался бы ядерный апокалипсис – Лин бы в первую очередь бросилась спасать свою подводку. Школьная форма в Хоге блондинке сначала не очень понравилась. В Ильверморни ученики носили более изящную версию, что была максимально удобной: пиджачки-брючки-юбочки-рубашечки (на такую сейчас фапают современные школьницы, посмотрев «Элиту»). Мантии же среди американских школьников считались чем-то старперским. Поэтому когда Лин начала одевать свою, черную с зеленым, она поняла, что старость застукала ее уже в ничтожные четырнадцать лет. К счастью, потом немного приунывшая, но не теряющая надежды, Дойл попыталась спасти этот фатальный образ, дополнив его сетчатыми колготками под юбку, черными туфлями на шпильках и комплектом украшений – серебрянным кольцом и серьгами из изумрудами, которые ей так предусмотрительно подарил папа на прошлое Рождество, – и, Мерлинова борода, все получилось на высшем уровне. «Пять баллов, Лин, пять баллов, – думала девушка, попутно забрасывая учебники, пергамент и перо с чернилами в сумочку немалоизвестного люксового магловского бренда, – ты проебала на это минут пятнадцать, если не больше. Какая же ты, блять, молодец». А вот Дестини просыпалась еще дольше: последние десять минут она бормотала что-то о метлах, котенке и горячем чае. Когда эта дамочка наконец-то вышла из душа, оделась и навела марафет, Линнет с удивлением обнаружила, что они придут на завтрак вовремя. Вот так сюрприз, ахуеть не встать. Судя по всему, начало утра не совсем задалось не только у Линнет с Дес. В слизеринской гостиной они встретили мальчишек. Более-менее бодро выглядели только Эдриан и Грэхем. Последний сразу взял Лин под руку и утащил в сторону Большого Зала, где уже мирно завтракали ученики со всех факультетов. – Я готов убить за чашку крепкого кофе кого угодно и прямо сейчас, – выдохнул Маркус и потер виски. – Ты мой хороший, если убьешь Маккошку, к которой нам с Перегрином и Дес валить сразу за полчаса, я тебе еще и расцелую, – промурлыкал четвертокурсник Блетчли, сложив губы бантиком. – У меня, Лин, Монти и Терри первый урок у Флитвика. Тебе он понравится, он крутой, – заверил Линнет Эдриан, вовремя увернувшись от какого-то первокурсника из Гриффиндора, что на всех парах ебашил на завтрак. – Эти мелкие тараканы задолбали, – возмутился Деррек, – даже мы, пожилые ветераны, не можем спокойно ходить по коридорам школы. По очереди согласившись со всем, что было сказано выше, ребята зашли в зал. Как и ожидалось, за столами присутствовала уже минимум половина Хога. Поэтому Лин даже и не удивилась, когда на нее, все еще вальяжно ступающую под ручку с Монтегю, уставились сто пар глаз, стараясь изучить ее внимательнее, чем вчера за ужином. Она и сама скользнула взглядом по комнате, почему бы и нет. Если им можно на нее пялиться, значит Дойл сделает тоже самое. Ее внимание привлек шатен из Пуффендуя, что вчера залипал на нее – вроде бы Диггори, как его называл Флинт, а так же два поразительно схожих рыжих парня и еще один, с макушкой цвета шоколада. Последние трое сидели за гриффиндорским столом. Рыжие близнецы похоже были как раз теми «ушлепками Уизли», которых вчера так искусно крыли матом ее новые друзья. Пока что Лин не могла сказать, что в Хогвартсе было много красивых мальчиков, но такие как Диггори, Эдриан и неизвестный брюнет-гриффиндорец явно выделялись из толпы. Как только блондинка с компанией подошла к своему столу, где-то из рядов когтевранцев раздался свист и улюлюканье. Молча закатив глаза и состроив самое стервозное ебало, которое вообще имелось в ее арсенале, Лин заняла свое место. – Забей, Лин, просто забей. Они от этого еще больше беситься начнут. – прошептал Терри. – Пусть члены «Клуба девственников до тридцати лет» не думают, что они очень крутые. Все равно на матче или на занятиях у Снейпа надерем их жопы. – Лин кивнула, соглашаясь с ним. – Хигги, бери выше: у них в тридцать только первая девушка появиться. Резиновая. Или воображаемая. Дункану Инглби только такая и светит. Я кстати давно подозревал, что у него шиза, – также перешел на шепот Эдриан, улыбаясь и сверкая всеми тридцати двумя зубами, – а обратили они на тебя внимания потому, что ты новенькая, ничего о них не знаешь и выглядишь потрясно. Мне очень нравятся твои сережки, – добавил он. – Спасибо, это подарок от папы. – Будешь писать ему письмо сегодня? – поинтересовалась Дес. – Конечно, после уроков, чтобы сказать ему, что со мной хорошо. – У тебя есть своя сова? – Да. Она уже давно в совятне. – Тогда отлично. До скорого, солнышко, я на урок Маккошки! – Лин чмокнула Дес в щечку и та отправилась вместе с Майлзом и Перегрином, что уже ждали ее у выхода из Большого Зала. – Ну че, пойдем и мы? Флитвик это конечно не Макгонагалл, но опаздывать не стоит, – сказал Эдриан.

* * *

Лин остановилась за пару метров от двери в класс чисто ради того, чтобы поправить сережку. Ее спутники внутри уже занимали места. Напевая в голове строки из своей любимой песни и параллельно посматривая на себя в маленькое зеркальце, она начала соображать только тогда, когда какой-то парень изящно влетел прямиком в нее, хотя планировал, вообще-то, сразу в дверной проем. – Блять, – вырвалось у Лин, которая уже приготовилась рухнуть на пол, как мешок с картошкой, мысленно жалея, что обула шпильки. Но в один момент она поняла, что чья-то сильная и в тоже время приятная рука держит ее за талию, тем самым не давая упасть. Картина маслом, ей-богу. – Прости, – сказал бархатный, слегка хриплый голос. Лин осторожно открыла глаз, затем второй. «Бинго, Дойл, тебя чуть не сбил с ног тот симпатичный брюнет из Гриффиндора. Как же ахуенно начинается день», – подумала она, приподнимая бровку и смотря в лицо своего «спасателя». – С тобой все хорошо? – спросил он. – Я в норме, – безэмоционально ответила Лин. Она осмотрела свои туфли и зашла в класс, усаживаясь возле Пьюси. – В тебя только что уебался сам Оливер Вуд. Мальчик-картинка, спортсмен и главный сердцеед Гриффиндора, – констатировал тот. – Да, а также капитан их команды. Вы вчера говорили. – Точно. Спустя минуту в классе появился сам профессор Флитвик. Несмотря на его нестандартный внешний вид, Лин сразу поняла, что к преподаванию своего предмета он подходит ответственно и с душой. – А-а-а, мисс Дойл! Приятно видеть новое лицо на занятиях, особенно когда в характеристике из прошлой школы у этого человека стоит «Превосходно» по моему предмету, – улыбнулся декан Рейвенкло. Эдриан смотрел на нее с выражением глубокого ахуя на лице. – «Превосходно», Лин? Ну ты даешь! Что еще такого я о тебе не знаю? – Действительно, мы знакомы два дня, чего же еще такого ты обо мне не знаешь? – ухмыляясь прошептала Лин. – А если серьезно, то я также владею легилименцией, окклюменцией, немного невербально колдую и интересуюсь темными исскуствами. Из-за этого некоторые в Ильверморни косо на меня смотрели, – призналась блондинка. – Е-е-ебать, женская версия Эдриана обнаружена. Вам стоит сразиться на дуэли. Только вот у нашего красавчика с невербальной магией делишки обстоят хуже. Но легилимент он от бога, – добавил Монтегю, что сидел сзади них. – Ну че, принцесса, будем теперь сглазы да заговоры вместе на пуффендуйцах и грифферах испытывать? – подмигнул Пьюси. Лин лишь рассмеялась в ответ. – Я очень рад видеть вас всех, полных энтузиазма и желания учиться, здесь в моем классе. Этот учебный год хочу начать из изучения того, что в трудные времена может спасти вашу душу. В прямом смысле этого слова. Возможно кто-то знает, о чем речь? Да, мисс Дойл? – Мне кажется, вы имеете в виду заклинание «Экспекто патронум». – Верно. И для чего же нам использовать его в жизни? Кто может захотеть лишить нас души? – Патронус используют против дементоров. Они ведь питаются нашими положительными эмоциями. А патронус – так называемый щит из этих же положительных эмоций. Чтобы призвать его, нужно вспомнить момент, когда вы чувствовали себя особенно счастливыми. Он появиться в облике животного: у каждого оно разное. Также патронус можно использовать для передачи посланий. – Это и правда так. Может быть, вам известны случаи, когда патронус волшебника менял свою форму спустя какой-то период времени? – Он может меняться через некоторое время после эмоционального потрясения или испытывания очень сильных чувств. Например, потеря родного человека, или кого-то, кого ты любишь, либо наоборот – влюбленность... – Отлично, десять баллов Слизерину за такой исчерпывающий ответ! А можете ли вы, мисс Дойл, призвать патронус на практике? Лин мысленно улыбнулась. Она-то может, да и ее репутация в глазах сокурсников после первых принесенных очков росла в геометрической прогрессии. Девушка закрыла глаза и приготовилась опять окунуться в омут своих детских воспоминаний. – Доченька, ты только посмотри, как тебе идет это платье! – с восхищением произносит Иванна Дойл, наблюдая за сверкающими глазками своей дорогоценной малышки. – Праздник, праздник к нам идет, – поет Лин, прыгая по просторной гостиной в их пентхаусе на Манхэттене. Они с мамой очень похожи внешне. Серебристые платья, светлые волосы, миловидные лица. Только вот у Иванны туфли на шпильках, а у Линни – балетки. Детка держит в маленьких ручках новый домик для кукол, что еще несколько часов назад лежал тщательно упакован под елкой. – Милая, – нежно обращается женщина к своей дочери, – хоть ты уже получила свои подарки от Санты, я хочу передать тебе кое-что от себя. Лин заинтриговано смотрит на маму, отложив в сторону игрушку. Иванна тем временем достает из шкафа крошечный сверток и разворачивает его. На ее ладони оказывается небольшой кулон в форме лисьей головы. Замерев на месте, Линнет наблюдала, как переливаются янтарь, сапфиры и алмазы в столь изысканной ювелирной работе. – Когда-то он принадлежал мне. Сейчас я передаю его тебе. Надень это, и никогда не снимай. Он зачарован: ты его не потеряешь и кулон не украдут. Пока ты его носишь, какая-то часть любого вреда, нанесенного тебе – неважно, проклятие или бытовой ожог – бесследно исчезнет. И будь, как эта лиса: хитрой, сообразительной, не бойся защищать то, во что веришь, и тех, кто тебе важны. Помни, что твоя семья – не только мы с папой, но и те люди, которые в сложную минуту всегда подставят свое плечо. Семья – это кровь. А кровь гуще воды. Мерлина ради, помни, Лин, помни... – Экспекто патронум! Из палочки Линнет хлынул серебряный поток, а затем перед глазами всего класса постала большая гордая лиса, которая согнула лапы в прыжке. – Мисс Дойл, это ведь превосходно! Еще пятнадцать баллов Слизерину! – зааплодировал профессор. – Благодарю, сэр, – улыбнулась Лин, касаясь через рубашку кулона, все еще спокойно висящего на ее тонкой шее. «Помни, помни...», – гудело у нее в голове. Она прекрасно все помнила.

* * *

– Это было очень круто, – заорал Теренс, как только они вышли из класса, – кто б подумал: лиса! – Да, а у тебя, Терри, есть еще три дня, чтобы научиться делать так же. Не нам же с Лин одним весь год зарабатывать очки для Слизерина, – ухмыльнулся Эдриан, который также получил пятнадцать баллов за успешную демонстрацию своего патронуса – волка. Больше никто из присутствующих на занятии гриффиндорцев и слизеринцев не умел его вызывать. У Монтегю при такой попытке появился лишь небольшой щит из сияния. Остальные лекции тоже прошли хорошо. Лин немного удивилась, когда поняла, что школьная программа Хогвартса слегка отстает от ильверморнийской. Но это ей даже на руку. На Трансфигурации с Гриффиндором они обращали пауков на броши, а на Истории магии с Когтевраном изучали восстание гоблинов. На этом предмете Лин особо не обращала внимания на преподавателя, но конспект писала. Самопишущим пером. А почему бы и нет? У нее были дела поважнее. Они с Эдрианом по очереди пробовали защитить свой мозг от легилименции друг друга. Получалось неплохо. – Дай пожалуйста свой конспект, Линни, – блондинка протянула пергамент парню, и тот моментально удвоил его. – А эти лохи пусть дальше сами строчат, – подытожила Лин, кивая на сидящих напротив когтевранцев.

* * *

– Ну и как тебе первый день, Линни? – спросила Дестини, сидя за обедом возле подруги. – Отлично, – ответила та, – даже домашки на завтра немного задали. А ты как? – На Зельеварении котел Энтони Рикетта из Пуффендуя взорвался сразу возле Дес, поэтому она и ее рубашка – не очень, – ответил вместо нее Перегрин. – Может мне настучать по котлу этому Энтони Рикетту? – вмешался Маркус, недовольно поглядывая на стол Пуффендуя. – Уже все сделано. Пока этот черт выходил из подземелья, мы ему чесотный порошок за шиворот сыпанули, – просиял Майлз. – Больше того, его еще ждет отработка у Снейпа. Только вот как он туда через час пойдет с целой пачкой порошка под мантией, я не знаю. – Пизда котенку, – ядовито улыбнулся Марки, – вы, парни, сегодня прям отличники. Сколько баллов из Пуффендуя за это снял наш красавчик? – Двадцать, не меньше. – И это только первый день... Неудивительно, что в соревнованиях за Кубок Школы они каждый год последние. – Да ты что, Марки, главное ведь участие, а не победа, – начал дразниться Эдриан под общий хохот всего слизеринского стола.

* * *

«Привет, папа, у меня все хорошо, нет, чудесно. Я на Слизерине! Если честно, я никогда не сомневалась, что попаду именно на твой факультет. Меня отлично приняли здесь: я уже как своя. Школьная программа довольно легкая, часть из этого я изучала в Ильверморни в конце прошлого года. Я уже заработала баллы за правильные ответы. Также я хочу пройти отбор в сборную факультета по квиддичу. А как дела у тебя? Вместе с ответом пришли мне, пожалуйста, тот пустой черный альбом, что лежит на полке в моей комнате, и умоляю, не забудь подлить мой кактус. Он на подоконнике. С любовью, Лин» Линнет закрыла баночку с чернилами. Ей нужно поспать. Завтра важный день.