Вир Унда

В тот день с самого утра у него было неспокойно на душе. - Чего не спишь? Он резко распахнул глаза, и его недоуменный взгляд уткнулся в ее покрытый пушком и мелкими завитками подсвеченных лунным светом волос затылок. Каким, интересно, образом она это поняла? - А ты? - по обыкновению тут же парировал он. - Проснулась, как только ты перестал храпеть, - не оборачиваясь, хмыкнула Бетти, подтягивая его обернутую вокруг ее талии руку вместе с одеялом повыше, к груди. - Я ж теперь, можно сказать, без этой колыбельной не засыпаю. И соседи, наверное, тоже. Притянув ее к себе еще чуть крепче, Аберфорт громко фыркнул. Бетти постоянно над ним подтрунивала, но на нее он будто физически не мог обидеться по-настоящему. Ей было дозволено все - шутить, подзуживать, называть его упрямым козлом, командовать и распоряжаться в Кабаньей голове - даже расчесывать его волосы! Все то, что до зубного скрежета раздражало Аберфорта в других людях, в Бетти он любил особенно. Ведь с ней ему не нужно было притворяться добрее и чутче, чем он был на самом деле. С ней он мог не беспокоиться по поводу сказанного - из всех людей почему-то только Бетти всегда понимала, что именно он хотел сказать, только она не придиралась к каждому его слову. С Бетти было просто и приятно. Она никогда не сидела на месте, не умолкала ни на минуту - напевала, когда все темы и местные сплетни были исчерпаны - и Аберфорт с облегчением пользовался удобной возможностью не отвечать или отвечать односложно. Бетти нисколько не смущало говорить за двоих, тогда как он за двоих молчал, и эта гармония со временем стала ему дороже привычного одиночества. Но сегодня даже приятные звуки ее голоса и соблазнительно-уютное тепло мягкого сонного тела не смогли прогнать глодавшую его как пес кость тревогу. - Я к себе, - спустя минуту бросил Аберфорт, решительно поднимаясь с кровати и нашаривая брюки на полу рядом. - Сейчас? - привстав на локте, удивилась Бетти, покосившись на часы. - Брось, Берти. Оставайся до утра. Мэри спит так, что Банши не докричится, а мальчики придут из школы только после обеда. Да и к тому же они наверняка обо всем догадываются. Незачем нам таиться. - Я не поэтому, - мотнул головой он, натягивая рубашку через голову. - Надо подумать. - Ну раз так! - протянула Бетти с притворным удивлением. - Случай редкий, так что ты, уж конечно, постарайся. Ничуть не обидевшись, Аберфорт сунул босые ноги в ботинки, обошел кровать и склонился, чтобы поцеловать ее в мягкую, пахнущую полевыми цветами щеку. - Не перетрудись! - шлепнув его ниже поясницы на прощание, она с блаженством повалилась обратно на подушки, распластавшись по кровати звездой. Покинув ее дом, расположенный на противоположном от Кабаньей головы конце Хогсмида, Аберфорт зашагал по пустой, погруженной во мрак улице, и холодный ветер мгновенно сдул с него последние остатки тепла, оголив дурное предчувствие как отлив - обломки корабля. Аберфорт никогда не был суеверным, не верил, что Судьба, Бог или какой бы то ни было еще Высший разум, существуй он, сподобился бы посылать мелким букашкам-людям какие-то там знаки и сигналы. Но сегодня места себе не находил. Что-то плохое случится. Его взбудораженные нервы уловили движение впереди еще до того, как глаза смогли различить бегущую навстречу, низко припав к земле, тень размером с кошку. Замерев, Аберфорт сощурился. Он знал всю местную живность от собак до коров лучше, чем соседей, а этот силуэт был ему незнаком. На Ингрид не похоже. Да и та сейчас должна быть в лесу на охоте, как обычно. Спустя мгновение он с облегчением узнал животное. Куница. Неужто почуяла курятник Бетти? Но еще через мгновение та, сверкнув нехарактерно зелеными глазами, совершила длинный дугообразный прыжок, в завершении которого на пыльную обочину ступила уже не куница, но высокая зеленоглазая ведьма. - Э… Перенелла? - опешил Аберфорт. Уж кого-кого, а мадам Фламель в Хогсмиде он ожидал увидеть в последнюю очередь. И это - оставляя без внимания ее совершенно внезапные анимагические способности. - Прости, если напугала, - кратко кивнула та, пристально оглядывая пустынную улицу, - но в текущей ситуации лучше перестраховаться. - В какой еще ситуации…, - непонимающе нахмурился он. Тревога подскочила в нем как крышка на бурлящем котле. - Вы ищете Альбуса? Он, наверное, в школе. Мы не виделись сегодня. - Альбус у нас. То, как она это сказала… Аберфорт не назвал бы себя близким другом Фламелей, но страх, так явно проступивший в глазах шестисотлетней ведьмы, говорил сам за себя. Так что, когда Перенелла протянула ему руку, Аберфорт схватил ее, не раздумывая, и в следующий миг они оказались в неярко освещенной спальне. Альбус лежал на кровати, обнаженный по пояс. Неподвижный и очень бледный. И будто какой-то… высохший. Внутренности Аберфорта словно намотало на кулак. - АЛЬБУС! - он в панике рванул к брату, но пальцы Перенеллы железной хваткой сжались на его предплечье. Она предупредительно помотала головой. - Он жив. Лишь теперь Аберфорт заметил Фламеля, хлопочущего над братом, сосредоточенно колдуя и одновременно помешивая зелье в маленьком серебряном котле, и съежившегося у изголовья кровати комком огненных перьев Фоукса, не мигая наблюдающего за каждым действием мага. Ни тот, ни другой, не обернулись на крик Аберфорта. - Что с ним? - спросил он упавшим голосом. - Гриндевальд, - ответила Перенелла без лишних деталей. Да те и не требовались. Этот… Эта мразь!.. Не существовало подходящих слов, чтобы описать, как сильно он ненавидел этого человека. Крепко сжав кулаки, так что неровно оструганные ногти впились глубоко в мозолистую кожу ладоней, Аберфорт выдавил, едва не рыча от бессильной злобы: - Как это случилось? - Насколько нам известно, Гриндевальд взял заложников в Лондоне и шантажировал Министерство, потребовав, чтобы Альбус пришел безоружный. И Альбус, разумеется, так и поступил. Неисправимая, безмозглая идиотина! Аберфорт готов был отхлестать Альбуса по лицу, но вместо этого осторожно приблизился к кровати и коснулся его бледной руки. Та была ледяной. Ему даже показалось, что… Но нет, грудь Альбуса вздымалась и опускалась, медленно, как у глубоко спящего. Опустившись на колени, Аберфорт обхватил ладонь брата своими, чтобы согреть. В последний раз они держались за руки в день, когда Альбус забрал его из Азкабана. Аберфорт старался по возможности не вспоминать тот непродолжительный и одновременно бесконечно долгий эпизод своей жизни, но будто заякоривающее в реальном мире тепло ладони старшего брата, ведущего его прочь из камеры, помнил особенно живо. Насилу сглотнув ком в горле, Аберфорт шепотом спросил: - Что с ним теперь будет? - Пока еще не берусь судить, - впервые подав голос, вздохнул Фламель, отправляя в полураскрытый рот Альбуса каплю какой-то кроваво-красной микстуры. - Масштаб последствий станет яснее, только когда он очнется. Такого рода проклятья обычно невозможно обратить, к тому же оно было чрезвычайно мощным... Альбусу очень повезло, что Фоукс, судя по всему, принял основной удар на себя, - Николя почтительно кивнул фениксу, а тот сочувственно покосился на Аберфорта. - Признаться, я понятия не имею, как действует магия фениксов. Но так или иначе, если бы не Фоукс, Альбуса уже не было бы с нами. - Спасибо, - сдавленно прошептал Аберфорт обоим, сжав руку брата, и уронив голову на кровать. Они с Альбусом, слишком разные и слишком упрямые, никогда не были особенно близки, еще даже до смерти родителей и Арианы. Но при мысли о том, что он мог потерять старшего брата, Аберфорта сковывал пронизывающий ужас. С куда меньшим страхом он согласился бы лишиться руки или ноги, да что уж там, головы! Но не Альбуса. Не последнего члена своей катастрофически уменьшившейся семьи. Он вскочил на ноги так резко, что едва не ушиб руку Перенеллы, в тот же самый момент потянувшейся, чтобы ласково потрепать его по макушке. - Куда собрался? - недовольно потирая запястье, успела одернуть его мадам Фламель у порога. - Я убью его! - ударив кулаком в дверь, кровожадно прорычал Аберфорт, смаргивая красную пелену перед глазами. - Вот это вряд ли. Прости, Аберфорт, но Гриндевальд тебе не по зубам. К тому же ты понятия не имеешь, где его искать, - безжалостно отрезвила та, и дверь перед ним безапелляционно захлопнулась. И прежде, чем Аберфорт нецензурно возразил, продолжила. - Но ты прав. Этому необходимо срочно положить конец. Раз Гриндевальд попытался убить Альбуса, он не остановится ни перед чем, чтобы закончить начатое. Такие как он просто не умеют проигрывать. Так что у нас нет другого выбора, - говоря это, она обращалась уже не к Аберфорту, но к стоящему к ней спиной мужу, и у первого создалось впечатление, будто возобновился многие годы назад прерванный разговор. - Я помню, что обещала тебе, но, клянусь, я сделаю это! С твоим одобрением или без него! Аберфорт не имел никакого представления, о чем зашла речь, но вперился в лысеватый затылок Фламеля ровно с тем же пылким отчаянием. Николя молчал некоторое время, продолжая помешивать зелье, распространяющее по комнате горький аромат трав и толченых скарабеев - запах, который ни с чем не спутаешь. Затем положил серебряный ковш на специальную подставку и обернулся, решительный и непоколебимый. Жуткий. Сделав шаг назад, Перенелла предупредительно материализовала в пальцах палочку: - Никки, пожалуйста! Мы не можем потерять еще и… - У тебя есть все, что нужно? - холодно блеснув линзами очков в золотой оправе, спросил он. С заметным облегчением она кивнула. И добавила: - Да! - будто боялась, что он передумает. - Могу начать прямо сейчас! Вернувшись обратно к зелью, Фламель бесстрастно изрек: - Начинай.

***

- Это что, ЕГО волос?! - охнул Аберфорт спустя пять минут, когда они с мадам Фламель поднялись в ее оранжерею и выкопали небольшой, обтянутый подозрительной толстой кожей сундучок из клумбы с зубастой геранью. В сундуке оказались: пучок перьев и высушенных птичьих лап, кости и пара черепов мелких животных, вытянутый футляр, моток вонючей, явно пропитанной чем-то бечевки и пара неказистых кукол, сплетенных из нее же. И светлый золотистый волос, который Перенелла ловко наматывала на шею одной из них. - Но откуда он у Вас? - Я храню его уже много лет, - туманно усмехнулась та, завязывая кончики волоса и выдвигая секретный ящичек из-под дна сундука. В нем, ударяясь друг о друга, как галька зашелестели маленькие пуговки, бусины, камушки и бисер. Пораздумав с минуту, ведьма выбрала два - синий и голубой. - Как раз для подобного случая. - О. - Не волнуйся, все твои волосы при тебе, - вставив камушки между нитями в голову куклы на манер глаз, насмешливо хмыкнула Перенелла, заметив, как он опасливо запустил пятерню в свою нечесанную гриву. А затем резко посуровела. - Это темная магия, Аберфорт. По-настоящему темная. Я обучилась ей во время нашего с Никки путешествия в Новый свет пару веков назад, чтобы уметь исцелять вызванные ею увечья. Или, по крайней мере, частично обращать нанесенный вред. Это очень древняя магия, по большей части аффективная, а потому невероятно «въедливая». Но, самое главное, так как после мы с Никки искоренили это учение отовсюду, где только смогли, помимо меня в мире остались, пожалуй, сущие единицы сведущих в ней магов. А, значит, Гриндевальд не сумеет спастись. Не в этот раз, - ее зеленые глаза полыхнули как у кошки. - Он поплатится за то, что сделал! Но только, Аберфорт… Альбус ни в коем случае не должен об этом знать. Ни слова. - Уж я-то точно не скажу! - фыркнул тот, тут же злорадно поинтересовавшись. - А как Гриндевальд умрет? - Быстро. Но не настолько, чтобы не успеть это осознать. Глядя, как она с явной осторожностью достает из вытянутого футляра длинную толстую иглу, похожую на портняжное шило, Аберфорт подумал, что давненько не слышал ничего приятнее. - Не знаю, как Альбуса, а меня это вполне устраивает. - Вот и славно, - хмыкнула мадам Фламель и, гортанно запев что-то на незнакомом языке, без лишних прелюдий с размаху воткнула иглу аккурат между голубым и синим глазами.

***

Foals - 10,000 Feet

Так мягко. Каждый его шаг по пружинящей земле заставлял густой молочно-белый туман слегка расступаться, оголяя сочные стебли трав. Но, стоило отнять подошву, и тот тут же стекался обратно, не позволяя оставить и малейший отпечаток. Так странно. Ступая сквозь туман, упоенно касаясь кончиками пальцев склоненных колосьев и стеблей, Альбус впервые задумался о том, как долго уже идет. И насколько бесконечен этот устремляющийся в туманный горизонт луг. Что это вообще за место… Где я? Едва эта мысль коснулась его сознания, как впереди в зеленом море трав мелькнула тропа, а свет, льющийся с затянутого неба, будто стал менее рассеянным. Хмм. Завертев головой, Альбус не нашел ни одного ориентира, ни одной детали, которая намекнула бы, где он находится. Местность была не то что незнакома ему, но будто лишена всякой индивидуальности. Впрочем, потерянным Альбус себя не ощущал. Скорее, ему было любопытно. Интересно, я здесь один? Стоило выйти на тропинку, и он почти сразу же заметил словно соткавшуюся из тумана фигуру, идущую ему навстречу. Хоть одиночество не пугало его, встретить другого человека было приятно, так что Альбус ускорил шаг. Вскоре он разглядел в силуэте молодую женщину, легкое белое платье и стянутые лентой волосы которой мягко развевались на ветру. Вскинув руку, Альбус поприветствовал ее. Она дружелюбно помахала в ответ. - Здравствуйте! - когда между ними осталось несколько шагов, улыбнулся он. - А Вы не подскажете, где мы наход…, - и, сделав еще шаг по инерции, застыл, будто пораженный заклинанием паралича. В детстве ее каштановые волосы были тронуты рыжиной куда меньше, чем у братьев, а сейчас стали даже еще темнее, но большие серые глаза обволокли Альбуса прежней нежностью. В них больше не было страха, робости или вины - только радость, свет и бесконечная любовь. Она была совсем взрослая, но в остальном все та же. Милая Ариана. Его ноги подкосились, и Альбус рухнул на колени, сдавленно застонав. Она опустилась рядом, аккуратно подоткнув подол платья, и, протянув руку, ласково коснулась его щеки. - Ты так похож на отца с этой бородой. От звука ее голоса, родного, но почти забытого что-то в Альбусе сломалось. Задыхаясь, он крепче прижал ее ладонь к своему лицу. - Прости… пожалуйста, прости… я так виноват!.. - Мой глупый старший братец, - с доброй укоризной покачала головой Ариана. - Неужели ты правда думал, что я виню тебя в чем-то? Любого из вас? Если кто и виноват, то я сама. Я так хотела помочь, хоть раз быть полезной!.. И если уж на то пошло, - подцепив прибившуюся к платью травинку, она подула на нее, и та обернулась крошечным зеленым колибри, зависшим в воздухе между ними, - ни о чем не жалею. Как же чудесно было видеть ее такой! Знать, что магия для нее больше не проклятье, не самый страшный кошмар, но нечто столь же естественное, что и дыхание. Взрослая и уверенная. Ариана была именно такой, какой и должна была быть, и, отпустив ее руку, Альбус спешно утер глаза: - Все равно. Я обязан был заботиться о тебе, но вместо этого думал только о себе самом. Я должен был… - Нет, не должен, - неожиданно твердо возразила она. - Ты сам был ребенком. Неопытным, влюбленным мальчишкой, на которого слишком рано свалились совсем не детские испытания. Чем это справедливее того, что случилось со мной? Нет, я никогда не винила тебя, Альбус. Ни тогда, ни тем более сейчас. Протяжно вздохнув, он склонился перед ней, обхватив ее талию и уткнувшись лицом в ее колени. - О, Ариана… ты, правда, в порядке? - Правда, - весело шепнула она, с материнской лаской потрепав его макушку. - Здесь у меня все замечательно. И я рада, что теперь у меня есть возможность сказать, как сильно я горжусь тобой. Тем, каким серьезным, важным профессором ты стал. - Ой, да брось! - приглушенно отозвался он, почувствовав, как губы сами собой расплываются в широкой счастливой улыбке. Он успел забыть, но в детстве, еще до инцидента, именно Ариана, обладая необычайной живостью характера, шутила в семье чаще всех. Так они и сидели, не двигаясь - лишь пальцы Арианы играючи перебирали его рыжие пряди - и молча наслаждаясь вновь обретенным обществом друг друга. Альбусу давно не было так хорошо и спокойно. Разве что Хогвартс давал похожее ощущение, но здесь все было даже… Тут мысли Альбуса вернулись к тому, с чего начали. - А где мы вообще? Пальцы Арианы замерли в его волосах: - Не знаю. А как тебе кажется? Нехотя отстранившись, он задумчиво окинул взглядом все доступное взору пространство. К этому моменту туман немного отступил, и сквозь белую пелену виднелся скалистый, поросший вереском хребет Бен-Круахан, напоминающий бок уэльского зеленобрюхого дракона, а еще - синее зеркало вытянутого озера. - Да это же Насыпное нагорье! - с внезапным озарением ахнул Альбус, поразившись тому, что не узнал места детства сразу. - Точно, вон спуск к пристани! - Значит, мы дома, - светло улыбнулась Ариана, оглядывая пейзаж так, будто впервые его увидела. - Здорово! Родители будут рады, что ты выбрал это место. Затаив дыхание, Альбус взволнованно на нее воззрился: - Они… - Тоже здесь, да, - чуть смущенно кивнула она, заправив темную прядь за ухо. - И очень хотели прийти, как и Дерек, но по традиции встречает всегда кто-то один. Так что уступили мне. И Дерек тоже! - обрадовался Альбус, а потом вдруг вспомнил нечто крайне важное. Самое важное. Словно капля чернил, попавшая в графин с водой, оно омрачило его радость. - Так значит, я… действительно умер? - в памяти всплыли контрастно яркие, колкие обрывки воспоминаний. Театр, заложники, фанатичный поцелуй. Камень. Тьма. - Черт! Да еще так глупо! - простонал он, крепко стиснув виски. - Ох, Ариана, я так облажался!.. Выдал Геллерту палочку, и теперь он точно спровоцирует войну между маглами! Мерлин! А что теперь будет с Аберфортом?! Нет! - он помотал головой с нарастающим ужасом. - Нет-нет-нет! Как же так! Я всех подвел!.. - Неправда. Ты еще успеешь все исправить, - Ариана мягко отняла его руки от висков и прижала к своим губам. - Я уверена. - Но как я что-то исправлю?! Ведь я мертв! - Не совсем, - чуть отведя взгляд, будто к чему-то прислушиваясь, улыбнулась Ариана, и в ее больших серых глазах мягко всколыхнулась грусть. - Признаться, отчасти мне жаль это говорить, но, кажется, твое время еще не пришло. Он очень не хочет тебя отпускать. - Что?! - совершенно растерялся Альбус. Она снова любовно провела по его щеке, в то время как туман за ее спиной резко затопил и склон Бен Круахан, и луг, и озеро, оставив лишь их двоих посреди белоснежного ничего. - Ариана? Я не понимаю… - Позаботься об Аберфорте, - шепнула она и тоже растворилась в пустоте.

***

О, Мерлин великий! Что с ним?.. Нет, я сам… Как он?.. АЛЬБУС!!! - Не кричи, Берт, - поморщившись, прохрипел он. Голова гудела неимоверно, правое запястье жгло будто каленым железом, к тому же, разлепив веки, ему пришлось инстинктивно сощуриться, прежде чем он понял, что не солнце слепит его, а жаркое золото перьев. Распластавшись на его груди, Фоукс жался к нему изо всех сил, не то грея, не то обеспокоенно прислушиваясь к медленным ударам его сердца. Черные глаза-бусины впивались в Альбуса горячим, любящим приветствием. Он с трудом поднял налитую ожоговой пульсацией руку, чтобы коснуться хохлатой головы. Фоукс… - Я и не кричу, - привычно огрызнулся Аберфорт, а запоздало осознав, что старший брат пришел в себя, бросился к нему на кровать, прервав их с Фоуксом интимный момент и вообще едва не придавив возмущенно вскрикнувшего беднягу. - АЛ! АЛЬБУС! ЭЙ, ОН ОЧНУЛСЯ! Спустя мгновение за рыжими космами практически задушившего его объятиями Аберфорта Альбус различил как никогда встревоженные лица Фламелей в домашних халатах. - Альбус?! Как себя чувствуешь? - осведомился Николя, окидывая его с головы до ног бесцеремонным взглядом целителя. - Как будто выбрался из могилы, - сдавленно просипел тот. - Если только Аберфорт не решил закончить начатое. Только тогда Берт выпустил его из объятий, окатив отборнейшей бранью, которая совершенно не вязалась с тем, как шумно он высморкался, отойдя на другой конец спальни. Освобожденное место у кровати незамедлительно занял Фламель, без лишних расспросов принявшийся обследовать состояние Альбуса с помощью невербальных заклинаний. Не решившись прерывать его, тот встретился взглядом с Рене. - Что произошло? Как долго я был без сознания? - Почти два дня, - с готовностью ответила она, и Альбус заметил синяки у нее под глазами, хотя обычно шестисотлетняя ведьма выглядела свежо как альпийское весеннее утро. - Пока ты находился в лечебном сне, нам удалось почти полностью восстановить события того вечера. Мы не знаем только, куда ты трансгрессировал из Ковент-Гардена... Но сюда тебя принес Фоукс, - она благодарно провела ладонью по алым хвостовым перьям, разметавшимся по одеялу в ногах Альбуса. - Ты был на грани смерти. - Проклятье мгновенной смерти, - досадливо вздохнул Альбус. - Оно было на кольце, а я его не заметил. - То есть ты хочешь сказать, что это не Гри… - Но КАК?! - всплеснул руками Николя, перебивая жену, чего обычно никогда себе не позволял. - Альбус? Это же невероятно мощная темная магия. Как ТЫ мог ее не заметить? - Я просто…, - Альбус готов был провалиться от смущения и стыда. - Сам не знаю, Николя. Это ужасно глупая, дурацкая ошибка. - Которая едва не стоила тебе жизни, - вернула инициативу мадам Фламель. - Но погоди. Разве не Гриндевальд проклял тебя? Ну, если подумать, то, конечно, он. - Да, но опосредованно. Хоть я и пошел в Ковент-Гарден без палочки, у меня был план, - оправдывался он не то перед Фламелями, не то перед самим собой. Неясно, кто еще был разочарован в нем сильнее! - Я, разумеется, не собирался сдаваться просто так. Хотел лишь подыграть, а потом…, - тут он вспомнил главный свой провал. Тот, перед которым меркла даже его почти-смерть. - Я…, - сглотнув, он потупился на свои ладони. - Я так виноват… Я рассказал Гриндевальду, где Палочка. Она наверняка уже у него, и теперь он может сделать все что угодно! В том, каким мрачным взглядом обменялись Фламели и как замер изваянием в углу Аберфорт, Альбус отчетливо уловил тяжелое эхо чего-то недосказанного. - Что?! - чувствуя растекающееся по телу как холодный пот дурное предчувствие, спросил он, переводя взгляд с одного на другого. - Что-то уже случилось? Не сказав ни слова, Николя вернулся к склянкам с зельями, теснящимся на прикроватной тумбочке. Нахмурившись, Аберфорт сунул руки в карманы. И только Рене присела на краешек кровати Альбуса, ласково похлопав его по бедру. - Тебя, милый, никто не винит. Уверена, если б не ты, кто-нибудь из заложников точно бы пострадал. - Что он сделал?! - его сердце билось тяжело, как в вязком желе. - Рене? Скажите мне! Она вздохнула: - На следующее утро после захвата театра Гриндевальд явился на заседание Международной конфедерации в Осло, - и поджала губы. - И?! - едва не кричал Альбус. Зажмурившись, Рене помотала головой и выудила из кармана халата сложенную страницу Le Maître Mot. Альбус взял листок дрожащей рукой.

КРОВАВАЯ РЕЗНЯ В ОСЛО

Экстренное собрание Международной конфедерации магов по вопросу возросшей угрозы Статуту о секретности обернулось настоящей трагедией после того, как на закрытое мероприятие проник Геллерт Гриндевальд. «Это был самый страшный день в моей жизни! - не скрывая слез, призналась мадемуазель Уврар, одна из немногих выживших очевидцев. - Он что-то говорил, кричал, что мы ведем волшебников к гибели, а потом вдруг… выхватил палочку и начал убивать всех вокруг. Мне повезло, потому что мой сосед и коллега, месье Делакур, упал на меня, и я не могла двинуться, и, наверное, Гриндевальд решил, что я мертва…» «Мясорубка, - так описывает случившееся месье Вербеек, прибывший на место в числе первых авроров и на момент интервью находящийся в больнице Акерсхус с тяжелым ранением. - Когда мы вошли в зал заседаний, Гриндевальд уже перебил почти весь состав членов Конфедерации. Всюду была кровь. А он стоял посреди и смеялся. Мы попытались схватить его - нас было человек семь - но он будто был неуязвим. Никому из нас не удалось его даже задеть. А потом он закричал, и… мертвые восстали. Все до единого. Я… никогда ничего подобного не видел…» К сожалению, данные о том, что Гриндевальд создал инферналов (Инферналы - оживлённые с помощью заклинания тела умерших, см стр 5), действительно подтвердились. Издательство выражает соболезнования семьям погибших, чьи тела были столь вопиющим образом осквернены, а также горячую надежду, что Гриндевальд как можно скорее понесет соответствующее наказание за свое злодейство. Ниже приведен полный список жертв... К горлу Альбуса подступила тошнота. Дрогнув, газетный лист выскользнул из его пальцев. Значит, он нашел Палочку… И решил устроить демонстрацию силы? Ну конечно, ведь теперь у него все Дары. И армия инферналов в придачу. В совершеннейшем потрясении Альбус сдавленно простонал: - Что я наделал… - Ты здесь совершенно не при чем! - тут же рявкнул Аберфорт, угрожающе шагнув к его кровати. - Даже думать не смей! - Не при чем? Берт, да ведь это благодаря мне он заполучил Палочку! - захлебнулся тот, горестно помотав головой. - И Камень он тоже наверняка забрал, отправившись на мои поиски! Получается, они все погибли из-за меня! Понимаешь? Я сделал только хуже! - Это не так, - аккуратно складывая газету, возразила Рене. - Не забывай, что ты спас всех тех людей в театре. Без тебя их бы… - Гриндевальд не стал бы никого там убивать, - гневно отрезал Альбус, страшно злясь на самого себя и на эти неловкие попытки его утешить. - Он лишь хотел заманить меня в ловушку, и я пошел, так как был самонадеян и глуп. Думал, что после нашей последней встречи он сильно сдал, и решил, что смогу легко его поймать. Мерлин! Да я просто дал ему все, что он хотел! - Ты пытался его остановить, и едва не умер, - упрямо пыталась возразить мадам Фламель. - Ты… - Попался дважды за один вечер, - пылая от стыда и гнева, Альбус спрятал лицо в ладонях. - Мне нет оправданий. - Нет, все совсем не…, - вдруг всхлипнула та, впервые на памяти Альбуса позволяя себе так расчувствоваться, но твердая рука Николя, легшая на ее плечо, оборвала ее возглас. - То, что ты перечислил, несомненно, правда, - спокойно согласился он. - Весьма недальновидно с твоей стороны было недооценивать Гриндевальда. И тем не менее не стоит перекладывать всю ответственность на себя. Убийство - это всегда личный выбор, который Гриндевальд сделал задолго до того, как обрел Старшую палочку. - Но возможность убивать массово предоставил ему я. Я дал ему в руки оружие, Николя! Ох… я-то надеялся, что если не пойду за Палочкой, если она упокоится вместе со своим хозяином, цепочка смертей оборвется. Но лучше бы я ее забрал! - ему казалось, что он абсолютно все сделал неправильно, везде ошибся. - Или вообще никогда не узнал, где она! - Тогда бы несчастный Эткинд остался умирать в одиночестве и боли, - с печальной укоризной напомнил Фламель. - Ты скрасил последние минуты измученного старика. Пожалуйста, не обесценивай этот поступок. - Но разве одна жизнь стоит многих? - вскинув голову, вызывающе потребовал Альбус. - Посмотрите мне в глаза и скажите, что это так! - Ты начинаешь, сам того не замечая, рассуждать как Гриндевальд, - наколдовав жене платок, неодобрительно нахмурился Николя. - Ни одна жизнь не стоит другой, Альбус. Торг здесь неуместен. Да, конечно, все это так, но!… - Боюсь, правильный выбор почти никогда не кажется таковым с самого начала, - добавил Фламель, уловив его сомнения. - Даже самые мудрые из нас никогда не могут с полной уверенностью сказать, к чему приведет то или иное решение. Но доброта и милосердие никогда не происходят зря. Так что не жалей о своем выборе, Альбус. И никогда не гонись за могуществом и властью. Они сами найдут тебя, если окажешься достоин. Альбус и до этого нередко ощущал себя ребенком рядом с Фламелями и их шестисотлетней мудростью, а теперь и вовсе готов был кричать и буйствовать, посылая к чертям их сочувствие и безусловную правоту словно буйный подросток. Николя мог твердить что угодно, но сейчас ничто не могло переубедить его в том, что произошедшее - целиком и полностью его вина. Геллерт убил их, но это я допустил это. Весь этот ужас - на моей совести. Воображение рисовало лицо Гриндевальда, победно хохочущего во главе покорной армии мертвых волшебников, тех, кто еще недавно пытался ему помешать. Правое запястье жгло неутихающей болью, и хоть сквозь плотный слой бинтов ничего не было видно, Альбус знал, что в данную минуту где-то там Гриндевальд находится в смертельной опасности. И впервые в своей жизни по-настоящему, абсолютно искренне пожелал человеку самой жуткой, самой мучительной смерти. Перебивая тьму кровожадных мыслей, Альбуса вдруг накрыло что-то мягкое и теплое - это Фоукс снова с довольным видом устроился у него на груди. Тот благодарно зарылся пальцами в ало-золотые перья, жар которых отозвался пульсирующей резью в запястье. - Спасибо. Ты снова меня спас, - тихо шепнул он в хохлатую макушку, и, заклекотав, Фоукс покачал головой, будто говоря “о чем речь!” Скрип стула заставил Альбуса очнуться и заметить, что Фламели ушли, решив, видимо, что с него на сегодня хватит, и в спальне остался только Аберфорт, грозно восседающий на стуле у самой двери как гринготский тролль-охранник. - Иди-ка ты тоже спать, Берт, - мрачно хмыкнул Альбус, догадавшийся, в чем цель этого дежурства. - Не сбегу я за Гриндевальдом. Вы наверняка спрятали мою палочку еще надежнее Старшей. - Ага, как же! - сварливо фыркнул тот. - Знаю я тебя. На ногах стоять не может, а уже бежит спасать мир. Нет уж. Лежи и поправляйся. Пусть авроры бегают за этим подонком. Это их работа. Забавно, что Аберфорт сказал то же, что и он Патриции перед Ковент-Гарденом, хоть и по совершенно другой причине. Тут Альбус вспомнил нечто важное. - Берт! - Мм? - убедившись, что тот действительно не пытается сбежать, Аберфорт чуть съехал на стуле, вытянув ноги в пыльных ботинках, и скрестив руки на груди. Сердитый и упрямый как и всегда. Альбус хотел было рассказать ему, что видел Ариану и то, какой взрослой она стала, но в последний момент передумал. Аберфорт заслуживал этой встречи куда больше, чем он. - Ну, чего? - Спасибо, что остался со мной, - вместо этого тихо шепнул Альбус. Встревоженные синие глаза Аберфорта раздраженно обвели потолок. - Ой, да спи уже! Уткнувшись носом в перья Фоукса, Альбус закрыл тяжелые веки и последовал его совету. Жар феникса успокаивал, усыплял, но даже его целительное воздействие не могло до конца унять боль и гнетущие мысли. Что же мне делать, Ариана? Ты сказала, что я могу все исправить, но как?..

***

На том роковом заседании Конфедерации не было представителей Германии и Австро-Венгрии, так что эти страны не торопились присоединяться к коалиции против Гриндевальда и выдавать расположение Нурменгарда, но даже они явно чувствовали себя уже не так уверенно, как до трагедии в Осло. А, учитывая, что с того печального дня Гриндевальд не предпринимал больше никаких мало-мальски заметных действий, обезглавленная Конфедерация магов, да и весь магический мир вообще замерли в напряженном ожидании - каждый ждал следующего шага от другого, каждый надеялся, что проблему Гриндевальда разрешит кто-то другой. Альбуса подобное совершенно не устраивало. Так что, более менее придя в себя к концу недели и получив заветное письмо из Министерства, он первым делом отправился на Даунинг-стрит, 10. Как самый обычный магл, с той лишь разницей, что его имя появилось в списке запланированных встреч буквально за час до нее, приведя доселе невозмутимого секретаря в немалое замешательство. Премьер-министр Великобритании, лорд Герберт Асквит, надо отдать ему должное, оказался человеком куда более железной выдержки, чем его секретарь. По крайней мере, когда резное пресс-папье из розового мрамора на его глазах превратилось в меланхоличного фламинго, тут же испражнившегося на стол, реакция министра была вполне себе сдержанной. Он лишь молча выудил из кармана пиджака платок, чтобы вытереть подаренную королем ручку. Взмахом палочки вернув все как было и убрав все лишнее, приготовившийся к паническим воплям Альбус услышал лишь спокойное «И сколько вас таких?», после чего понял, что имеет дело с человеком логики и холодного рассудка, и без промедлений ввел министра в курс дела. - Я уже давно располагаю сведениями о наращивании военного потенциала странами Тройственного союза, - задумчиво произнес Асквит, вычерчивая ручкой на бумаге ряды квадратов и ромбов. - Но теперь, зная о Вас и… ваших, дело, конечно, принимает совсем иной оборот. Этот Гриндевальд, насколько, говорите, он опасен, мистер Дамбледор? - Дамблдор, - мягко поправил Альбус, все еще поражаясь его выдержке. - Крайне опасен, но Гриндевальд - не Ваша забота, лорд Асквит. Придя сюда сегодня, я не ставил перед собой цель переложить на Вас наши проблемы, но от имени Министерства магии предупредить о них. А также сделать первый шаг в установлении будущих отношений между двумя Министерствами. Я искренне убежден, что Великобритания, как и вся остальная Европа не может позволить себе разрозненность перед лицом грядущих событий. Настало время действовать сообща. - Что ж, Вы кажетесь мне разумным человеком, мистер Дамблдор, - после пары минут раздумий и еще одного ряда ромбов кивнул премьер-министр и, поднявшись со стула, протянул ему руку. - Передайте Вашему Министру, что я готов с ним встретиться. Только пусть, пожалуйста, запишется на прием обычным образом. Мой секретарь готов подать в отставку из-за своей ошибки, а я без него как без рук. Альбус, разумеется, передал эту просьбу дословно, хоть и не верил, что нынешний министр, будучи магическим снобом, ею воспользуется и сумеет переступить через себя и начать с Асквитом диалог на равных, но свой долг здесь считал исполненным. И уж никак не ожидал, что его первая в жизни дипломатическая миссия закончится повышением. А точнее - избранием президентом Международной Конфедерации магов. Альбус даже не знал, что вошел в список кандидатов! В атриуме Министерства его обступила толпа репортеров. - Мистер Дамблдор! Мистер Дамблдор! Какой была Ваша реакция, когда Вы узнали об оказанном Вам доверии? Вы, наверное, хотите сказать, о поспешно скинутых на мои плечи проблемах? - Удивлен, конечно, - кратко ответил Альбус, с вежливой улыбкой ища глазами свободный проход к лифтам. - Не думал, что обычный учитель удостоится такой чести. - А что Вы думаете о своем назначении на фоне трагедии, произошедшей в Осло? Вас это не пугает? Каким будет Ваше первое заявление на новой должности? Намереваясь уже ускользнуть в ближайший лифт, Альбус вдруг замер. Взглянул на многоликое, щелкающее камерами, щетинящееся волшебными перьями, жадное до каждого его слова репортерское чудовище. Решение пришло к нему моментально. - Как новый глава Международной Конфедерации магов я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор вызываю Геллерта Гриндевальда на дуэль.