***
Мысли лихорадочно бились в тесной клетке черепа. Если они знают про Империус, все кончено! Альбуса запрут в Азкабане до конца жизни - и это в лучшем случае. Меня же… Хотя погодите. Чего это я? Запрокинув голову, Геллерт с нескрываемым облегчением рассмеялся. - Мистер Гриндевальд! - вспыхнув, оскорбилась Боннакорд, которую столь бесцеремонно перебили. - Я тут пытаюсь зачитать Ваши права! - Да делайте, что хотите, - отмахнулся Геллерт, смеясь не над ней, но над собственной глупостью. Когда это он успел стать таким мнительным? - А Альбуса вам все равно не видать. Только урок его драгоценный испортите. Нурменгардские авроры, маячащие за спиной Главы Конфедерации, мрачно переглянулись. Уверенность же самой мадам Боннакорд осталась непоколебимой: - Смею Вас заверить, ни одному волшебнику, даже такому могущественному как Альбус Дамблдор, не под силу… БАБАХ! Авроры хорошо постарались, восстанавливая стену башни, снесенную взрывом Морриса. Что, впрочем, не помешало той вновь разлететься на куски, сметенные в сторону легко, будто детские кубики. Поднявшееся облако каменной пыли окрасилось вспышками нескольких заклинаний, вылетевших из аврорских палочек, но вместо того, чтобы поразить смутный крылатый силуэт в образовавшемся проломе, те вдруг сетью разноцветных молний разбежались по полусфере вокруг своих же творцов. - Какого черта?! - заорал Хенкель, и следующее же его заклинание, отскочив от вывернувшегося наизнанку щита, хлестнуло его промеж глаз. Охнув, он грузно осел на одного из своих коллег. - Я бы не советовал так делать, - осаждая пыль, вздохнул Альбус, приземляя Шаттен подле неверящего своим глазам Геллерта. - Я лично связал Protego falciparum этой камеры со всей остальной охранной системой замка, так что они способны выдержать значительное магическое воздействие. Oh. Mein. Gott. Никогда в своей перенасыщенной жизни Геллерт не видел ничего восхитительнее, чем Дамблдор, читающий лекцию аврорам верхом на фестрале, в развевающейся на ветру мантии и с птенцом-Фоуксом в люльке на груди. Он даже не сразу осознал, что все еще сидит на полу в позе лотоса и с отвисшей напрочь челюстью. - Надеюсь, Вы отдаете себе отчет в том, что делаете, мистер Дамблдор? - опомнившись первой, строго спросила Боннакорд, опуская палочку, пока попавшие в ловушку вместе с ней авроры опасливо “прощупывали” щит Альбуса, убеждаясь в его словах. - Если раньше Вы еще могли рассчитывать на снисхождение суда - помня о Ваших заслугах, я лично настояла бы на этом - то теперь сами же вырыли себе могилу. - Боюсь, мне не оставили выбора, мадам, - с сожалением покачал головой Альбус, протягивая руку Геллерту. - Либо побег, либо казнь. А мы с мистером Гриндевальдом можем еще оказаться весьма полезными. Ведь правда, Геллерт? - Ты чертовски прав! - воскликнул тот, вскакивая на ноги, невесомый от переполняющего его восторга как воздушный шар. Даже в самых смелых своих мечтах он не представлял ничего и близко подобного Альбусу Дамблдору, собственноручно сметающему стены его темницы, дерзко бросая вызов всему миру ради него! И вместе с ним. - Так что же? - переводя взгляд с одного на другого, звенящим голосом поинтересовалась Боннакорд, темные брови которой уже почти слились в одну ломаную линию. - Мне считать это объявлением войны? - Как раз наоборот, - направив палочку на Геллерта, Альбус выполнил несколько замысловатых мановений над мельхиоровыми браслетами на его запястьях. - Мы исчезнем. Не доставим больше никаких проблем. - Боюсь, у Вас закончился кредит доверия, чтобы Ваши обещания имели какой-либо вес, мистер Дамблдор. - Я понимаю, поэтому… С лязгом и грохотом оковы слетели на пол. Кто-то из авроров несдержанно выругался. Завороженно уставившись на протертую кожу полегчавших запястий, Геллерт почувствовал, как Альбус бережно берет его за руку, и поднял взгляд. Ярко-синие глаза прожигали. Эбеновая палочка мягко коснулась груди: - Геллерт Лиутберт Гриндевальд, клянешься ли ты, что оставишь попытки обрести мировое господство и впредь никогда намеренно не заберешь чужую жизнь? Ах ты ж черт! Когда-то давно Геллерт пообещал себе, что ни за что не окажется по ту сторону Непреложного обета - одного из самых отвратительных способов ограничить свою свободу. Удивительно, как все его принципы в конечном итоге разбиваются о спокойную просьбу Альбуса. Но раз так, Дамблдор… - Я поклянусь в чем угодно, - коварно ухмыльнулся Геллерт, сощурившись на того снизу вверх, - но только если ты, Альбус, немедленно меня поцелуешь. Можно было даже не смотреть на авроров, чтобы увидеть, как их перекосило, когда, с укоризненной усмешкой покачав головой, Альбус склонился и, притянув Геллерта за затылок, протяжно поцеловал его. Тому пришлось встать на цыпочки, а затем смахнуть упавшую рыжую прядь Альбусу за ухо, лишь бы только зрители ничего не пропустили. - Клянусь, - мурлыкнул Геллерт, разрывая поцелуй, и их по-прежнему сцепленные руки обвила пламенная цепь Непреложного обета. Тяжесть осевшей на сердце клятвы была не из приятных, но он подсластил себе пилюлю, запрыгнув на Шаттен позади Дамблдора и крепко прижавшись к нему всем телом, по-хозяйски стиснув талию. Едва пришедшему в себя после магического нокаута Хенкелю, кажется, снова подурнело. - Вы же понимаете, что это абсолютно ничего не меняет? - строго поинтересовалась совершенно не впечатленная Боннакорд, с которой Фогель перед уходом, похоже, поделился всеми своими догадками. - Куда бы вы не направились, вас не оставят в покое. Весь волшебный мир станет искать вас. Спрятаться будет негде. - Само собой, - кивнул, выпрямляясь, Альбус. Триумфально выглядывая из-за его плеча, Геллерт старался запомнить малейшее выражение на лицах авроров, дабы потом еще не раз вспоминать этот славный момент. От невероятности происходящего по телу носились мурашки. Кожистые крылья Шаттен расправились, вновь подняв пыль. Рука Альбуса легла поверх его скрещенных на талии рук. - Но мы все же попытаемся! И в следующий миг желудок Геллерта привычно ухнул вниз, оставляя там же бессильно негодующих авроров и руины опостылевшей башни. Лес, горы, темная громада Нурменгарда - в головокружительном подъеме они унеслись прочь вихрем крыльев и рыжего пламени дамблдоровых волос. И его собственного ликующего хохота.***
По пути они сделали лишь одну остановку, чтобы поменяться местами. Геллерту хотелось вести Шаттен лично, и, отнюдь не являясь фанатом воздушных передвижений, Альбус с удовольствием уступил ему, заботливо укутав полами своей мантии, хоть обоих давно грели его терморегулирующие чары. Они почти не говорили. За несколько часов обменялись лишь парой фраз и дюжиной поцелуев, а все остальное время Геллерт молча правил Шаттен, удобно откинувшись на Альбуса, устроив голову на его плече. Счастье затаило дыхание. А на закате копыта Шаттен бесшумно коснулись земли на пустынном пляже где-то на севере Италии. - Это же…, - забыв обо всем на свете, Геллерт спрыгнул на песок, с наслаждением зарывшись в него пальцами ног. Далее членораздельных слов у него не осталось. С горящим нетерпением взглядом обернувшись на Альбуса, он получил одобрительный кивок и без раздумий рванул навстречу тихо шелестящим волнам, на бегу скидывая одежду. - Kluge Schatten, gut gemacht*, - потрепав фестрала по гриве, похвалил Альбус, с улыбкой наблюдая, как Гриндевальд исчезает в морской пучине. Это было незаконно, неправильно, очень-очень плохо. Но как же чертовски хорошо было видеть Геллерта вновь свободным. * - Умница, Шаттен, молодец (нем.) Впрочем, стоило ему спешиться, и о себе возмущенно возопила поясница, сразу же вызвав ряд вопросов к способности Геллерта так бойко передвигаться! Тем не менее, первым делом Альбус окружил местность маскирующими и маглоотталкивающими чарами. Этого, учитывая несколько заклинаний-обманок, которые он оставил по пути, должно хватить, чтобы сбить авроров со следа. Освобожденная от седоков и не менее утомленная путешествием Шаттен, мотнув головой, зашагала к кромке ближайшего леса, так что Альбус решил, что пора позаботиться и о Фоуксе. Бедный малыш - с перерождения прошла какая-то пара дней, и он все еще был неокрепшим птенцом - а все же отдал последние силы, чтобы перенести Альбуса из Хогвартса в Нурменгард. Так что сейчас ему требовались тепло и покой. Выудив из нагрудного кармана мантии тонкую кожаную визитницу, Альбус бросил ее на песок там же, где стоял, и коротко взмахнул палочкой. Визитница дернулась, пошла рябью снятых чар и обернулась низкой и совершенно непримечательной палаткой. Альбусу пришлось согнуться едва ли не пополам, чтобы войти в нее, зато внутреннего пространства благодаря мастерским - его собственного производства, разумеется - чарам Незримого расширения хватило бы на целый коттедж. В общем-то, это и был коттедж со спальней, кухней, гостиной, лабораторией, библиотекой и двумя кабинетами на втором этаже. Ну и, конечно же, с любимой золотой жердочкой Фоукса. - Сладких снов, - шепнул Альбус, осторожно перенося феникса из люльки на ложе из тлеющих углей и присыпая его маленькое с пеньками зачаточных перьев тельце пеплом. Что-то проклекотав в ответ, тот сунул золотой клюв поглубже под крыло и тут же крепко уснул. Альбус же сбросил с себя мантию и ботинки, закатал рукава рубашки - в отличие от австрийских Альп здесь уже вовсю царило лето - и сел, вытянув ноги, снаружи у палатки. И принялся ждать. Пусть его нестерпимо тянуло присоединиться к Геллерту в прохладе морских волн, он не хотел отнимать у него эти сладкие мгновения свободы и упоительного уединения. Впрочем, долго ждать не пришлось. Геллерт вышел из воды подобно греческому богу. По крайней мере, так подобную сцену представил бы Альбус. Подобрав по пути раскиданную одежду, он швырнул ее на песок рядом с Альбусом: - Вода - высший класс, - смахнув мокрые волосы, довольно оскалился он, обрызгав Альбуса каплями морской воды, скатывающимися по его обнаженному телу, искря в лучах закатного солнца. - Ты разве не хочешь окунуться? - Может, позже, - улыбнулся тот, откровенно любуясь представшим перед ним видом. За прошедший год Гриндевальд от нечего делать натренировал мускулатуру, о которой от природы худощавый Альбус мог только мечтать. И теперь вкупе с напоминающими прожилки мрамора шрамами на груди его и без того отлично сложенная фигура напоминала статую еще сильнее. А Альбус с недавних пор стал неплохо разбираться в скульптуре. - Многое теряешь, - для Геллерта его поедающий взгляд, разумеется, не остался незамеченным, но удостоился лишь кривой самодовольной ухмылки. Затем он вопросительно кивнул на палатку, в полузавешенном проходе которой виднелись комнаты и веревочная лестница на второй этаж. - Уважаю твой размах, но откуда ты вообще ее взял? Я думал, ты еле ноги унес из Хогвартса. - Так и есть, я не успел даже заскочить в кабинет, - с сожалением вздохнул Альбус, вспомнив о любимой паре ботинок, оставшихся у кровати. - Просто я давно уже ношу ее с собой. Палатку и все, что внутри. - Насколько давно? - стрельнул взглядом Геллерт. - С того дня как ты очнулся. Я знал, что это лишь вопрос времени, когда мой Империус ослабеет, и за нами придут, так что подготовился зара… В следующее мгновение, не успел он опомниться, как был повален на песок и пленен самым решительным образом. Конечно, Геллерт и не догадывался, насколько давно Альбус спланировал их побег. Как не знал и о том, как часто за эти годы подвергал свой план сомнению. Но сейчас, скользя пальцами по влажным волосам и соленой, нагретой солнцем коже, ловя ртом сбивчивое горячее дыхание, не жалел абсолютно ни о чем. Пылким, порывистым - именно таким и должно было быть Геллерту Гриндевальду, которого он любил всем сердцем. Свободным. - По…погоди, - насилу оторвавшись от все более и более требовательных губ, Альбус высвободил левую руку, чтобы приманить из палатки длинную узкую коробочку. - Есть еще кое-что. - Ну что? - нахмурился Геллерт, нехотя прерывая поцелуй. Однако, почти тут же его лицо прояснилось. - Это…? Да, это была она. Осиновая палочка с сердцевиной из сердечной жилы дракона. Пятнадцати с четвертью дюймов. Хлесткая и жесткая. На щеках Геллерта проступили желваки. И хоть его голодный взгляд не отрывался от давней боевой подруги, притронуться к ней он не спешил. - Полагаю, она теперь твоя, - скривив губы, словно раскусив горчинку, наконец, хрипло выдавил он. - Вот и нет, - улыбнулся Альбус, подталкивая коробочку к нему ближе. - Сдается мне, она не засчитала ту нашу дуэль. Ведь ты по сути сдался. Так что… Ноздри Геллерта хищно раздулись - пожалуй, возвращение магии было единственным, что могло сейчас отвлечь его от Альбуса - и он схватил палочку, не раздумывая. - Scheiße! - вместо приветствия та ударила его ощутимым разрядом электричества, весьма недовольная, что он так долго отсутствовал. Зашипев сквозь стиснутые зубы, он на мгновение зажмурился, но когда распахнул веки, его глаза горели точь-в-точь тем же энтузиазмом, что и в то их памятное лето. Вскочив на ноги и натянув на себя брюки, Геллерт скомандовал: - Дуэль, Дамблдор! Ты, я. Прямо сейчас! Признаться, такого поворота Альбус не ожидал. И совершенно не горел желанием самоутверждаться за его счет: - Не думаю, что это будет честно. Ведь ты давно не колдовал, - приподнявшись на локте, уклончиво отозвался он. - Что, боишься, Дамблдор? - насмешливо поддразнил Геллерт, поигрывая палочкой на свой давний манер, хоть и куда менее ловко. - Понимаю. У тебя так долго не получалось меня превзойти, а уж проиграть мне сейчас было бы несмываемым позором. Не то чтобы Альбуса это по-настоящему задело. Но этот вызывающий тон... - Только если ты настаиваешь, - пожал плечами он, неспешно стряхивая с одежды песок и будто бы нехотя вооружаясь. Они встали вдоль берега в нескольких шагах друг от друга. - Готов? - Всегда! - фыркнул Гриндевальд, и в следующий миг в Альбуса штопором устремились две молнии атакующих заклинаний. Приятно удивленный тем, что Геллерт все еще способен на подобное, Альбус, тем не менее, отразил обе атаки без малейшего труда, едва шевельнув палочкой. Медленно. Следующая атака не заставила себя ждать и являлась комбинацией уже совершенно других заклинаний, но по-прежнему не дотягивала до уровня, на котором Альбус вынужден был бы сражаться в полную силу. Слишком медленно, дорогой. Пожалуй, он мог бы закончить эту дуэль одним заклинанием. Но зачем портить Геллерту все веселье? Заняв фирменную стойку Николя, Альбус сосредоточился исключительно на парировании и трансформации летящих в него атак, не атакуя в ответ, но и не сдавая позиции. Его замысел, разумеется, не укрылся от заядлого дуэлянта. - Вы посмотрите! - сощурился Гриндевальд, азартно обстреливая его заклятиями. - Альбус Само снисхождение Дамблдор! Думаешь, я тебя не достану?! - Ты, конечно, можешь попробовать, - премило улыбнулся Альбус, ленивым взмахом превращая оглушающее заклинание противника в облако мыльных пузырей. Вошедший в раж Геллерт как заведенный метался почти уже у самого его носа, пытаясь пробить его оборону и так, и эдак, но все его старания были напрасны. Альбус не пропустил ни одно заклинание и не сдвинулся ни на шаг, оставаясь непоколебимым как вековое дерево под порывами ураганного ветра. А вот Геллерт, в конце концов, пропустил одно из своих же, отраженных Альбусом заклятий. По давней традиции заклинание-подножку. - Уй! - драматично вытянув пятку, он с размаху плюхнулся в песок у самых ног противника. - Scheiße! - Ты в порядке? - без особого успеха сдерживая смех, поинтересовался Альбус, склоняясь над ним. Оскалившись, Геллерт вдруг схватил его под коленями, и, потеряв равновесие, пойманный врасплох Альбус благополучно повалился рядом и был тут же скручен и обездвижен: - Кх.. тьфу! - и к тому же набрал полный рот песка. - Геллерт! Ээй! - Ты же сам сказал, что дуэль не будет честной, - злорадно усмехнулся тот, победоносно усаживаясь на него сверху, покрепче перехватив заведенные за спину руки. - Ну вот и все, профессор Дамблдор. Придется признать свое поражение. Не то чтобы положение Альбуса было таким уж безвыходным. Машинально он успел прикинуть пару способов освободиться, однако остаться плененным соответствовало его текущим интересам в гораздо-гораздо большей степени. - Позволишь ли ты принять его с достоинством? - сдув рыжую прядь с лица, лукаво скосил глаза он. То, насколько Гриндевальду нравилась эта маленькая игра, уже чувствовалось сквозь тонкую ткань брюк. - О, я очень на это надеюсь, - хмыкнул Геллерт, медленно следуя кончиком волшебной палочки вдоль позвоночника Альбуса, отчего его одежда расползлась в стороны двумя половинами словно разрезанная ножницами. Ночной бриз захолодил взбудораженную касанием палочки, а затем и горячих губ кожу. По-прежнему удерживая его, Геллерт неспешно спустился поцелуями к его пояснице, и Альбус невольно выгнулся ему навстречу, мгновенно потеряв всякий разум…The Neighbourhood - A Little Death
Вязкая теплая жидкость выплеснулась на его ягодицы, заставив вздрогнуть - Геллерт, разумеется, не забыл нужных заклинаний - и хотя за прошедший год они не раз овладевали друг другом, их поспешный, дабы вдруг не застали авроры, секс не шел ни в какое сравнение со скопившимся, почти звериным желанием, от которого воздух между ними густел и плавился как в доменной печи. Геллерт еще даже не взялся за него всерьез, но искусавшему губы Альбусу уже казалось, что он вот-вот взорвется, лопнет как перегретый, переполненный паром котел. - Мм, задница у тебя точно такая же как в семнадцать, - жарко прохрипел Геллерт у самого его уха, проталкиваясь сантиметр за сантиметром. - Восем… надцать…, - со стоном поправил его Альбус, и хищный смех Гриндевальда утонул в его волосах. Впрочем, подобно неопытным подросткам они не учли лишь одно - многострадальные локти и колени Альбуса, нещадно истерзанные песком. И нет, он и не подумал попросить Геллерта остановиться, но их окрепшая за минувший год мысленная связь не позволила утаить проблеск резкой боли. Тут же замерев, Геллерт бережно перевернул его на спину, подстелив их разбросанную повсюду одежду, и склонился за виноватым поцелуем: Прости. Теперь Альбус мог видеть мерцающее первыми звездами небо, освещенную лунным светом половину его лица и одинаково черные глаза - пронзительную смесь нежности и тлеющей похоти. А сквозь пульсирующие мысли Геллерта - себя. Распаленного, чувственного, удивительно хрупкого и невообразимо могущественного, родного, но все еще непостижимого. Совершенного. Он закинул ноги Геллерту на талию, и, уловив его намек, тот с небольшим, особенно приятным усилием вошел снова, вырвав из его уст гортанный стон. Так хорошо? Вместо ответа Альбус крепко обвил его шею, завладев его ртом: А разве я велел тебе останавливаться? Губы Гриндевальда самодовольно скривились сквозь поцелуй.***
Вдали над морем кричали чайки. Тихо потрескивал костер. Теплые пальцы Альбуса приятно скользили по груди, следуя за ветвящимися линиями розоватых шрамов. Уткнувшись в его шею, Геллерт вдыхал слабеющий запах секса, соли и медово-солнечный аромат самого Альбуса. Он был бесконечно, безоговорочно счастлив. Разве что урчало в животе. - Момент, у меня тут есть кое-какие припасы, - издав веселый смешок, Альбус приманил из палатки суму, в которой нашлась лишь бутылка десертного вина, мешочек пересохших сухофруктов и пакет неизменных лимонных леденцов. - Гм... - Типичный Дамблдор! - рассмеялся Геллерт, привстав на локте, чтобы поцеловать его озадаченное лицо. - Ну, когда-то нам хватало и этого, - виновато поморщился тот. - А сейчас хватит и меньшего, - все еще смеясь, подмигнул Геллерт, откупоривая бутылку. Оказалось, что смоченный вином инжир - отличное лакомство. По крайней мере, когда им с рук кормит Альбус Дамблдор. - Сладкий, - игриво скалился Геллерт, облизывая его липкие от вина пальцы. - Кажется, я пьян, - улыбнувшись, признался Альбус, отчего-то краснея. Изогнув светлую бровь, Геллерт недоуменно воззрился на него снизу вверх: - Ты же выпил едва ли пару глотков! - Знаю… Ты крепче любого вина. Таким он был всегда. Предусмотрительным и осторожным с одной стороны, и немыслимо откровенным и отдающимся - с другой. - Альбус, ты такой… такой Альбус, - обреченно вздохнул Геллерт, перехватывая его вновь потянувшуюся к инжиру руку и зацеловывая ее и особенно нежно - почерневшие и негнущиеся пальцы. - Я всякий раз думаю, что уже не смогу любить тебя сильнее. И всякий раз ошибаюсь. - Я тоже…, - мгновенно переняв его трепет, прошептал Альбус, - …всегда любил только тебя. - Ал…, - Геллерту не хватало ни дыхания, ни слов, любовь переполнила его настолько, что стало практически невыносимо, и спустя мгновение в воздух вскинулась осиновая палочка. Сияющим серебром с ее кончика сорвался крылатый силуэт. Кружа на фоне темного неба, он завладел Альбусом без остатка. Поднявшись на колени, не помня себя, он восторженно протянул руки навстречу патронусу, и, с готовностью спикировав вниз, тот приземлился на его предплечье, тут же распушившись, расправив крылья и хохолок, показывая себя во всей красе. Выпендрежник. - Я же говорил, что у тебя птица! - очарованно ахнул Альбус, проведя пальцами над невесомыми бестелесными перьями. - Почему же ты не показывал его раньше? - Честно говоря, я всегда его стыдился, - сконфуженно признался Геллерт. - У тебя-то феникс. А у меня дурацкий попугай. - Какаду! - восхищенно перебил его Альбус, в то время как патронус, явно рисуясь, повис на его руке вниз головой, раскачиваясь и безмолвно что-то горланя. - Обожаю какаду! Они такие красивые, умные, веселые! - Ну, как скажешь, - скрывая облегчение, тихо фыркнул Геллерт. Больше секретов от Альбуса у него не осталось.***
Костер уже догорал, когда на горизонте зарозовела тоненькая полоска рассвета. Сидя на песке плечом к плечу, они встречали новый день так же, как когда-то встретили новое столетие. Вместе. И так же как и тогда у них были грандиозные планы. Мы сможем оставаться в убежище Фламелей столько, сколько захотим, - мысленно рассуждал Альбус, не желая нарушать царящее умиротворение звуками голоса. - Это самое безопасное место в мире. Да и Фоукс быстрее окрепнет на родине. А вот Шаттен пустыня вряд ли придется по вкусу, - усмехнулся, не отрывая взгляд от моря, Геллерт, расслабленно поглаживая его по бедру. Значит, надолго мы там не задержимся, - согласился Альбус, зная, что тот непременно заметит вопросительную интонацию в его мыслях. У него, разумеется, уже имелись кое-какие наметки на будущее, но он не давал им развитие без согласования с Геллертом. Я много думал об этом еще в Нурменгарде, - признался тот, и в его мыслях слышались отголоски колебания. - Ал, я… не могу допустить еще одну мировую войну. Если мои пророчества что-то значат, я просто обязан, нет я… попросту не в праве остаться в стороне, понимаешь? Я должен сделать хоть что-то! Попытаться еще раз! Знаю, ты вряд ли это одобришь, но я… Ничего другого Альбус и не ждал. Прошедшие годы и пройденные испытания не изменили Гриндевальда ни капли. Тот остался все тем же мечтателем, мальчишкой, страстно желающим изменить мир к лучшему. Наверное, именно это он в нем и любил. Залюбовавшись профилем Геллерта, сияющим на фоне розовеющих облаков, Альбус поцеловал его в плечо: - Я тоже немало думал об этом. О нашей давней мечте. В тот раз у нас ничего не вышло. Мы были юны, наивны, чересчур самонадеянны, но теперь... Мне кажется, теперь у нас вполне может получиться. Голубой и синий глаза Геллерта вспыхнули, будто впитав все краски рассветного неба: - Серьезно? Ты правда… Это же отлично, Альбус! С тобой все обязательно … Энтузиазма у него по-прежнему было не отнять. Да и план, как оказалось, был готов во всех деталях. На секунду прикрыв глаза, Альбус улыбнулся 18-летнему себе. А затем повалил Гриндевальда на песок, вновь не оставив между ними ничего кроме мыслей. И яркого золота горящих меток. Нет, опасность им не грозила. Просто Владыка вод, в конце концов, получил свое.Ki:Theory - Do you believe in magic