Topaz and Cornflower

И без того невзрачный город казался ещё серее из-за снегопада. Хлопья снега падали на грязные крыши и превращались в такую же коричневую слякоть, как внизу, под копытами лошадей и колёсами повозок. И только желтоватое сияние свечей, пробивающееся на улицу сквозь грязные окна магазинов, немного разбавляло городской пейзаж цветом. Всё говорило о том, что весна в этом году наступит поздно. Население городка в основном составляли фермеры, но, оглядывая расступающихся перед ним людей, Геральт отметил, что не все прохожие были простыми крестьянами: в толпе часто мелькали одежды с дорогой выделкой и мехом. Тяжёлый, холодный воздух был пропитан запахом множества одеколонов; прислушавшись к окружающим, ведьмак уловил по меньшей мере четыре разных говора. Он знал — это хорошие признаки. Окружающая атмосфера немного давила на него, но в пределах привычного. В торговом городе, куда стекались люди со всех концов света, наверняка найдутся желающие заплатить ему за работу. Геральт спешился, убедился, что утопец, привязанный позади седла к Плотве, остался на месте. Придерживая лошадь за поводья, ведьмак приблизился к ближайшей придорожной лавке. Женщина, стоявшая за прилавком — бета, подметил Геральт — явно не обрадовалась его появлению. — Прошу прощения, — произнёс Геральт. Он постарался звучать как можно более дружелюбно, но, судя по тому, как женщина побледнела, у него не особо получилось. Он бросил эту затею. — Где я могу найти наместника? Бета метнула взгляд в сторону утопца, безвольно свисавшего со спины Плотвы, а затем посмотрела в жёлтые глаза Геральта с узкими зрачками. В волосах ведьмака виднелись кусочки кишок, принадлежащих утопцу. — Вниз по улице, — выдавила она из себя, — по левую сторону на углу будет таверна. — Спасибо. Геральт негромко цокнул языком, и Плотва последовала за ним по улице.

***

Люди редко радовались появлению ведьмака, как обрадовался ему наместник. Он оказался бетой, как и женщина на рынке, но присутствие Геральта, казалось, ничуть не стесняло его. Радость наместника была вызвана по большей части новостью о смерти утопца, который сожрал трёх фермерских дочек и на которого начали жаловаться местные жители; но лучше так, чем откровенное недоверие и вежливая обходительность. Геральту наместник не понравился. — Конечно, я заплачу, — взволнованно проговорил тот. Он торопливо огляделся по сторонам, нашёл колокольчик. Когда он позвонил, двери в залу сразу же распахнулись и внутрь церемонно зашли слуги. Они побледнели, когда Геральт вежливо им кивнул. Наместник не прекращал улыбаться. — Любезные, предупредите Бартека, что я кое-кого к нему направлю, хорошо? Слуги кивнули и поспешили убраться восвояси. Геральт нахмурился. — Кто такой Бартек? Наместник махнул рукой: — Старый приятель. Я попрошу его о небольшом одолжении для тебя в качестве благодарности. Но каким бы талантливым Бартек ни был, я уверен, услуга, которую ты оказал этому городу, не окупится одними его талантами. Вот! — он протянул Геральту мешочек с оренами. Ведьмак принял его. — Думаю, этого хватит. Судя по весу, монет там было меньше, чем Геральт обычно запрашивал. — Не совсем. Наместник легко рассмеялся. — Приходи завтра, если по-прежнему будешь считать, что получил недостаточно! В дверях снова появился слуга и поклонился. — Готово. — Ах, да! — наместник просиял. — Прекрасно. Геральт, было очень приятно познакомиться с тобой. Ведьмак промолчал, понимая, что не может ответить тем же. Слуга быстро выпроводил его на улицу, где морозный воздух ожидаемо атаковал снова. Они направились в сторону дома, примыкающего к особняку наместника так близко, что это заставило Геральта задуматься: какие именно отношения связывали наместника и его так называемого приятеля? Очевидно, они были куда более близки, чем тот хотел показать. — Бартек всё объяснит, — откланялся слуга, как только дверь дома открылась. — Приятного вечера. Геральт раздражённо повернулся в сторону открывшейся двери. И сразу же отступил. Из помещения тепло пахнуло весной, ванилью и цветами; сквозь этот аромат пробивался удушающий, затхлый запах страха. Низкий голос заставил ведьмака опомниться от потрясения. Запахло мокрым гравием — в дверном проёме появился альфа, чем-то напоминавший Геральта, но на голову ниже и более плотный. На нём был горчичного цвета шарф, покоящийся на дорогих одеждах. Перед тем как заговорить, альфа бегло осмотрел Геральта с ног до головы. — Полагаю, ты и есть Геральт из Ривии. Геральт дрогнул. Напряжение в его теле продолжало возрастать, доходя до предела: на улицу продолжал пробиваться нежный запах омеги. Испуганной омеги. — Что всё это значит? — глухо спросил он. Бартек вздохнул. — Мой добрый друг наместник снова оказался без средств, поэтому попросил меня о небольшом одолжении. Что ж, выходит, тебе очень повезло! В отличие от меня. — Что. Это. Значит? — повторил ведьмак. — Оставшаяся часть твоей платы, — ответил Бартек. — Заходи, не стесняйся. Геральт осторожно шагнул в тускло освещённую комнату. Запах стал сильнее, а Бартек продолжил говорить. — Я приобрёл этот прекрасный экземпляр совсем недавно, — пояснил он, проводя толстыми пальцами по своим редеющим волосам. — Просто прекрасный! Поначалу он может показаться немного диким, но я, как эксперт, вижу в нём большой потенциал, — проворчал он, качая головой. — Если бы мне дали поработать с ним ещё пару недель, то он стал бы моей лучшей сделкой за всё время, помяни моё слово! Геральт нахмурился. Его глаза сузились: — Сделкой? Бартек без стеснения разглядывал ведьмака. — Это уже неважно… Надеюсь, ты оценишь проделанную мной работу, — он кивнул. — Следуй за мной. Помещение по ходу их движения становилось темнее, а запах усиливался — до тех пор, пока не стал совсем невыносимым. Бартек остановился и развернулся к Геральту; за его спиной находилась массивная деревянная дверь, оснащённая железными замками. Некоторое время он возился со связкой ключей, привязанной к его поясу, после чего, продолжая ворчать, повернул ключ в замке. Когда дверь со ржавым скрипом отворилась, цветочный аромат омеги вперемешку с запахом горя практически сбил ведьмака с ног. Горячий озноб пробежал по его коже. Внутри зародилось отвращение к человеку, который, ссутулившись, стоял позади него за дверью. Острое ведьмачье зрение быстро привыкло к темноте; осмотрев комнату, Геральт почувствовал, как у него скрутило живот. Ведро. Подстилка из соломы. Ни одного окна. И одинокая тёмная фигурка, забившаяся в угол комнаты. Бартек приблизился к ней, та сжалась ещё сильнее. Мужчина схватил фигурку за запястья и, звеня цепями, поставил её на колени, не обращая внимания на вырвавшийся у неё болезненный стон. Он расстегнул наручники, которые с помощью цепи приковывали омегу к стене. Чем больше Геральт наблюдал за происходящим, тем дурнее ему становилось. Омегой оказался парень, худющий чуть ли не до обморока. Ведьмак увидел выпирающие косточки на его истончившихся, натёртых наручниками запястьях. Каштановые волосы прямыми и слегка волнистыми прядями обрамляли его лицо… — Бартек, — подал голос Геральт, — почему он в наморднике? Бартек закончил с цепями, и те со звоном упали на пол. — Ах, да. Как я уже сказал — поначалу он был немного диким. Сучёныш чуть не вцепился мне в глотку. Он поднял пленника на ноги; омега едва на них удержался. Он издал слабый, болезненный стон, от которого даже у ведьмака сжалось сердце; Бартек же просто пропустил его мимо ушей. — Что ж, — проговорил он, — отдаю его тебе. Он подтолкнул омегу в сторону Геральта, тот подхватил его. Кожа у молодого человека была горячей и воспалённой. — Как я уже сказал — я с ним не закончил, так что оставшееся на тебе, — Бартек принялся загибать пальцы: — Снимай намордник только во время кормёжки, а после сразу одевай обратно. Корми, только если он хорошо себя ведёт, но не перекармливай. Физический контакт лучше свести к минимуму, за исключением тех случаев, когда это необходимо, — он кивнул. — Вообще, он послушный. Болтает многовато, если есть возможность, но его запросто можно её лишить. Геральт не мог вымолвить ни слова. — Да, кстати! — Бартек щёлкнул пальцами. — Чуть не забыл. Его зовут Данделион. При этих словах омега дёрнулся, и запах страха в комнате стал ещё ощутимее. Бартек усмехнулся, взял омегу за подбородок и приподнял его лицо. Данделион снова едва слышно заскулил. — Надеюсь, ты окажешься достаточно хорош для Геральта. Не подпорти мою репутацию. — Руки, — прорычал ведьмак. Бартек изогнул бровь. — Инстинкты? Уже? Он присел, чтобы оказаться с омегой на одном уровне. — Данделион, это ведьмак. Ты ведь слышал о ведьмаках, не так ли? Тот испуганно кивнул. — Что ж, — пробормотал Бартек, — даже не хочу представлять, что он с тобой сделает, если ты будешь плохо себя вести. А ты? — Довольно, — прервал его Геральт. — Пора. — Конечно, конечно, — отозвался Бартек, выпрямляясь. — Вот. Ключ от его намордника. Геральт взял его, сунул в карман и, удерживая сопротивляющегося омегу, покинул дом.