— Куда подевались все хорошие люди? В основном на кладбища. —
Император Ужаса Третий Злобный, Многозначительный.
Первая нежить, которую я уложила, оказалась лишь началом — самой слабой, но с каждым мгновением из воды появлялись всё новые и новые мертвецы, и борьба в грязи становилась всё более утомительной. Я не была уверена, что именно произойдёт а реальном мире, если я умру здесь, но последние слова Блэка теперь казались скорее предупреждением, нежели сарказмом. Одно из порождений подошло достаточно близко, чтобы дотянуться до моей руки, но это было до смешного медленно — хоть что-то — поэтому я просто отрубила ему голову, успев широко размахнуться. Плоть и кости разлетелись, как перезревший инжир, и тварь отправилась обратно в Преисподние, погрузившись в воду. Я бросила взгляд за спину и поморщилась, увидев, что даже этих нескольких мгновений было достаточно, чтобы остальные ублюдки подобрались ко мне. Их должно быть, как минимум пятьдесят? И болото, казалось, было намерено извергать толпы нежити каждый раз, как только я моргну, так что я определённо не могла позволить себе увязнуть. Во рту всё ещё оставался привкус тухлой воды, и я сплюнула в сторону, пока взбиралась на кочку, ища выход из этой передряги — почему-то у меня было такое чувство, что если я залезу на дерево и закрою глаза... то ничего не изменится. Я всё ещё не выпускала из внимания то строение вдалеке. Оно было похоже на башню, хотя я и не видела, насколько оно было высоким. Что я могла видеть, так это то, что холм, на котором она стояла, находился за пределами болота и был чист от моих друзей-зомби. «Возможно, это ловушка, — подумала я, — но всё же лучше, чем быть растерзанной толпой стонущих идиотов.» Краем глаза я заметила какое-то мелькание и чуть не вздрогнула: что-то пыталось схватить меня за ногу. Острие моего меча перехватило запястье на полпути, и я удивлённо моргнула, увидев, как нежить с воплем отпрянула. Я… не могла этого сделать. Я, конечно, была быстра, но точно знала свой предел — я убеждалась в нём заново с каждым новым набором синяков в Яме и была знакома с ненавистным мигом, когда ты видишь приближающийся удар, но знаешь, что твоей хвалёной скорости недостаточно, чтобы блокировать его. И сейчас был один из таких моментов. Но, вместо обычного, моё тело отреагировало мгновенно, без единого сердцебиения между осознанием необходимости двигаться — и самим движением. — Имя, — прошептала я, немного испугавшись. Я ещё даже не была Оруженосцем, не буду им ещё какое-то время, если правильно поняла суть того, что сказал Блэк, и уже могла делать подобные вещи? Неудивительно, что герои, как говорят, захватывают целые крепости, заполненные солдатами, не задумываясь. Неудивительно, что злодеи нападают на целые группы героев. Впереди уже поднимались силуэты, преграждая путь к холму в попытке удержать меня в окружении, так что я спрыгнула обратно в болото и двинулась дальше. Зомби, который почти поймал меня, был совершенно безмолвен: он вынырнул из воды без единого звука и не предупредил, прежде чем нанести удар. А если добавить к этому тот факт, что он пытался замедлить меня вместо того, чтобы убить? Это означало, что они становились умнее в процессе — чем дольше я здесь пробуду, тем тяжелее придётся. «Это также означает, что моя душа ведёт себя, как сука», — проворчала я про себя. Я продиралась сквозь грязь так быстро, как только могла. Здесь уже было всего по щиколотку, так что я была немного быстрее своих преследователей — хотя и не настолько далеко, чтобы почувствовать себя комфортно. Ещё один поднялся из грязи справа от меня, так что я нырнула за дерево, чтобы получить немного форы. Я подумала, что со стороны выгляжу довольно нелепо. Даже ускорившись, я двигалась гораздо тяжелее, нежели идущий по твёрдой земле, и медлительная нежить была угрозой не только из-за их количества — не совсем та борьба, о которой пишут эпические стихи. Мне, казалось, целую вечность удавалось избегать этих тварей, прежде чем я поняла, что играю им на руку: мне приходилось прилагать больше усилий, чтобы обойти их, чем ввязываться в драку, о чём уже свидетельствовали струйки пота, стекавшие по моей шее. Выплюнув одно из самых грубых проклятий, подслушанных в доках, я расправила плечи и врезалась прямо в группу волочащихся порождений, преграждавших мне путь. Я вонзила острие короткого меча в горло ближайшего, и он рухнул, когда я выдернула клинок, но двое других уже были на мне. Нечто похожее на женщину в какой-то момент впилось зубами в мою руку, и я, зашипев от боли, сбила её с ног, ударив по виску рукоятью меча, изо всех сил пытаясь удержать последнего свободной рукой. Зомби сдалась, хотя успела несколькими оставшимися гнилыми зубами прокусить мою плоть. Можно ли заразиться от видения Имени? Боги, я надеялась, что нет. Отсечение протянутой руки последнего немёртвого было делом пары размеренных взмахов, когда я нырнула вокруг женщины, пытавшейся укусить меня во второй раз, и затем путь был достаточно расчищен для меня, чтобы протиснуться. Чуть выше по склону валялось упавшее дерево, что позволило мне увеличить расстояние между нами, когда я взобралась на него, хотя дерево было мокрым, а опора шаткой. Бросив взгляд на холм впереди, я поняла, что уже на полпути к цели, поэтому стиснула зубы и вернулась к делу, не переводя дыхания. Рана от укуса на моей руке пульсировала, и это укрепило моё решение больше не ввязываться в драки. Я не привыкла сражаться с несколькими противниками, и не могла позволить себе получать ранение каждый раз, сталкиваясь со стаей. Я продолжала рубить одиноких немёртвых, ныряя и петляя между деревьями, всегда следя за холмом — последнее, что мне было нужно, это заблудиться в этом проклятом болоте. Один из них выскочил из-за дерева, и прежде, чем я вонзила меч в его грудь, расцарапал ногтями моё лицо. Легко отделалась, но мне очень повезло, что он не попал выше: я раньше дралась с заливающим глаза кровотечением, и это всегда превращалось в неразбериху из-за плохого обзора. Чем ближе я подходила к холму, тем меньше становилось земли, в которой обитали немёртвые. Кусты попадались всё реже и реже, а потом они и вовсе исчезли. К тому времени, как вода сменилась на мшистую мокрую землю, болотного кустарника уже не было видно. Опустившись на колени, я прислонилась к дереву и на мгновение закрыла глаза — Боги, как же я устала. Поединки в Яме не шли ни в какое сравнение. Я дралась только один раз в день, и бои никогда не длились так долго. Противники были более опасны, но они никогда не подавляли численностью. Если бы сегодня я хоть раз поскользнулась в воде, всё было бы кончено. — Чтоб меня, — прошептала я. — Плачущие Небеса, я надеюсь, что Добрая Половина не собирается устраивать драку. Я заставила себя подняться и подождала ещё несколько мгновений, чтобы отдышаться. Теперь я была достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть и холм, и башню на нём. Белый камень не был мне знаком, он поднимался всё выше и выше — дальше, чем я могла видеть сквозь верхушки деревьев. Хотелось надеяться, моя душа не настолько тупа, чтобы устроить мне изнурительный подъём по лестницам, тянущимся во всю эту высоту, хотя, учитывая то дерьмо, через которое она заставляла меня проходить до сих пор, я бы не рассчитывала на это. Теперь, когда земля была в основном твёрдой, путь с окраины болота стал быстрее — я долго обходила несколько прудов на случай, если там что-то скрывалось, но, честно говоря, я была слишком счастлива, что меня не преследует хренова орда нежити, чтобы действительно жаловаться на скуку. Первое удивление я испытала, когда наконец выбралась из-за деревьев: башня высилась до самого неба, и… соединялась с раскинувшимся вверху на многие мили городом. Всё было перевёрнуто вверх тормашками, а самые высокие каменные шпили, казалось, парили в воздухе. Один только взгляд на эту штуку порождал зуд в ногах, рождённый моим старым страхом высоты. Даже когда я приблизилась, контура камней, из которых была сложена башня, рассмотреть не получалось — на первый взгляд она казалась монолитом. Посередине виднелся зияющий дверной проём, возле которого совершенно неподвижно стояла пара рыцарей в доспехах. Когда я подошла ближе, то увидела, что доспехи пусты и сделаны из чего-то похожего на серебро. Я приподняла бровь, увидев это. Серебро? Это был самый глупый выбор металла, который мог прийти в голову, чтобы выковать доспехи, за исключением, может быть, золота — это мягкий металл, любой более-менее приличный клинок прорезал бы его. Однако алебарды, которые они держали в руках, выглядели стальными, и это была уже совсем другая история. Осторожно, всё ещё держа меч в руке, я следила за их оружием и рискнула сделать шаг между ними. Тотчас же алебарды опустились, преграждая мне путь. — Ну, — задумчиво произнесла я, — вот тебе и лёгкий путь. Надеюсь, моя проклятая душа немного более оригинальна и не станет повторяться очередным бесконечным потоком вас, ребята. — Тебе не нужно сражаться с ними, — прервал меня голос. — Просто оставь эту… штуку снаружи. Прямо в проёме стояла женщина, и уже во второй раз я увидела свою более зрелую версию. На этот раз у неё не было шрама, а вместо доспехов — чистые белые одежды. Её волосы были коротко подстрижены, что никогда не шло мне, но очень шло ей: ее лицо было более зрелым, щёки несколько впали, а нос казался аккуратнее. Она смотрела на мой меч так, словно он был использован при убийстве её большой горячо любимой семьи. — Выкуси! — решительно ответила я. — Я не собираюсь отдавать его, пока у тебя есть твои маленькие друзья с алебардами. Мой новый двойник нахмурилась: — У меня нет оружия, и они останутся снаружи, — ответила она. — И я должна поверить тебе на слово? — Если хочешь войти в башню, — сказала она, и я узнала этот тон. Я сама частенько использовала его, когда давала потенциальной угрозе понять, что не собираюсь отступать. Стоило ли так рисковать? Я не знала, насколько трудно будет усмирить рыцарей, и сейчас была не в лучшей форме — пульсация на руке, где меня укусили, была постоянным напоминанием об этом, не говоря уже об усталости во всём теле. Болотная сука назвала эту половинку меня Доброй, так что, может быть, стоило рискнуть. И всё же… движением быстрее, чем сама смогла отследить, я пронзила ближайшего рыцаря через нагрудник, пригвоздив его к удивительно мягкому камню позади него. Я отступила назад, мирно подняв руки, в то время как второй рыцарь поднял свою алебарду. — Безоружная, видишь? — сказала я женщине с улыбкой. Старший двойник нахмурилась, но кивком согласилась и отступила в сторону, дав мне войти. Внутри башни было пусто, если не считать единственного места для сидения в центре зала: старое корявое дерево, светло-коричневое и хорошо отполированное. Однако незаполненности не ощущалось — стены были покрыты разноцветной мозаикой. Они изображали ежедневные сцены из того, что я считала своей жизнью — уроки в приюте, вечера в Гнезде, даже драки в Яме. Стены башни уходили ввысь, оканчиваясь захватывающим дух видом города, который я мельком видела раньше снизу. Зуд вернулся, но я подавила его с лёгкостью, потому что имела практику: эту фобию я уже преодолела, и у меня не было намерения позволить ей снова вползти в мою жизнь. С определённого места стены оставались пустыми, и я решила, что они предназначены для будущей части моей жизни. Я прищурилась, пытаясь разглядеть одну из сцен наверху, которую не могла узнать — освещение внутри было недостаточно хорошим. Но у меня был проводник. — Вот эта, — сказала я, указывая на предмет моего любопытства. — Что она изображает? Другая девушка бросила на меня равнодушный взгляд: — В тот раз ты подглядывала за Дунканом Бречем сквозь щели, пока он переодевался. Я усмехнулась: — И это послужило поводом изобразить целую сцену? Не так уж он хорош собой. Добрая Половина, казалось, не разделяла моего веселья: она проигнорировала меня и направилась к стулу, осторожно претендуя на место и оставляя меня стоять поодаль, как проситель. Я вздохнула. Стоило ли надеяться, что она не будет такой же гадиной, как другая. — Ну, — проворчала я, — выкладывай. Первую я заколола за то, что она стала спорить с тем, насколько мягкосердечной я была. Какой повод предоставишь мне ты? — Какие цели мы преследуем, — спокойно поправила двойник. — Всё, что ты видишь здесь, всё, через что ты прошла до сих пор, — это исходит от тебя. Мы озвучиваем твои сомнения, не более того. — Значит, это я несу ответственность за этих дьяволовых зомби? — пробормотала я. — Это совершенно новый уровень ненависти к себе. Девушка в белых одеяниях невесело улыбнулась: — У тебя есть убеждение, что ничего стоящего нельзя получить легко. Твоё приключение на болоте — отражение этого. Интересно, но пришла я сюда не для лекций. Если бы я хотела, чтобы мне читали нотации, я бы села в кабинете Матроны и сказала ей, что дралась в Яме. — Поразительная проницательность, — сказала я без обиняков. — Просто всё меняет. А можно теперь уже покончить с этой частью видения? Вспышка гнева промелькнула в её глазах, и я была почти довольна, что вывела её хоть на какие-то эмоции, кроме снисхождения. — Хотелось бы надеяться, что ты отнесёшься к судьбе своей души чуть серьёзнее, Кэтрин Обретённая, — прогремела она, и её голос эхом отозвался в пустой башне. — Я бы отнеслась к этому серьёзнее, если бы имела уверенность, что та информация, которую я узнала здесь, хоть что-то значит, — ответила я, наслаждаясь тем, что сохраняю спокойствие перед лицом её гнева. — Но это не так. Это просто рутинная работа, которую я должна сделать, прежде чем вернусь к сознанию и продолжу жить своей жизнью. — Да, — ответила она, заставляя себя вернуться к подобию спокойствия. — Твоя жизнь. Как злодейки на службе у Империи Ужаса Праэс. Я нахмурилась: — Такой был план, — напомнила я ей. — Теперь я просто могу пропустить несколько шагов, имея Имя вместо того, чтобы медленно подниматься по служебной лестнице в легионах. — Если ты не понимаешь, как принятие Роли меняет всё, — сказала она, — тогда ты дура. Ты связываешь себя со Злом. Для поддержания его законов, отстаивания его стороны. — Хочу напомнить, — проворчала я, — что законы Империи — единственные законы на данный момент. И давай не будем притворяться, что я всерьёз собираюсь отстаивать то, что мне не по душе, потому что, если ты действительно часть этой самой души, то должна знать это очень хорошо. Двойник наклонилась вперёд, в её глазах мелькнул отсвет пламени: — Есть ещё один закон. Тот, которому тебя учили в Доме Света. Делать добро. Отстаивать правду. Защищать невинных, сражаться за правое дело. — Ты хочешь, чтобы я стала героем, — поняла я. — Это… не думаю, что у меня хватит слов, чтобы объяснить тебе, насколько глупа эта идея. Давай на минуту забудем, что моё тело находится в непосредственной близости по крайней мере от двух Бедствий, хотя этого должно быть достаточно само по себе. Герои всё время пытаются освободить Кэллоу, Тупая Половина. Это не работает. Я сделала шаг вперёд и продолжила: — Они пытаются, и максимум что у них выходит — это встряхнуть какой-нибудь город на юге. А потом они умирают. Ассасин приходит за ними, или Легионы, или, я даже слышала, что Блэк сам уложил нескольких. Некоторые даже не успевают попасть в Кэллоу, до того, как их ловят. — Ты уже здесь, — ответила она. — Ты знаешь Лауэр, знаешь свой народ. Всё, что им нужно, это кто-то, кто поднимет знамя, и они сплотятся. — Народ взбунтуется, — поправила я. — И они будут рассеяны. Представляю, как могуче и праведно моя голова будет торчать вместе с их головами над городскими воротами. — И это твой ответ? — прорычала она. — Это слишком сложно? Слишком трудно не стать ещё одним орудием Империи вместо того, чтобы поступить правильно? — Я как раз за то, чтобы поступать правильно, — решительно ответила я. — До тех пор, пока это не превращается в глупость. Это не сказка, тупица. Мы здесь живём. Если мы облажаемся, умрут реальные люди, и мы умрём вместе с ними, ничего не добившись. — Лучше ничего не делать, чем делать плохие вещи, — сказала она мне. И вот тут мы расходимся. Та, другая, в болоте, думала, что достаточно просто убить всех, кто заслуживает смерти, но это был детский образ мышления. Всегда будет больше таких людей, как Мазус, больше мелких тиранов, опьянённых властью и жадностью. Просто убрать их недостаточно: нужно изменить систему, стоящую за ними, механизм, который позволил им подняться так высоко. Эта же решила, что достаточно просто быть Доброй. Что если ты поступишь правильно, то в конце концов победишь, злодеев отправят собирать вещи, и все будут радоваться. В реальной жизни всё совсем не так. Иногда ты не можешь победить Зло, и единственный способ изменить ситуацию — это быть терпеливым и умным. — Ничего не делать хуже, чем быть Злой, — сказала я ей, шагая вперёд. — Убивать людей из-за того, что ты не идёшь на компромисс, хуже, чем быть Злым. Я собираюсь изменить порядки — возможно не все, но многие. И если это означает, что мне придётся испачкать руки, я смогу жить с этим. Мне не нужно быть хорошим человеком, чтобы сделать мир лучше. Она открыла рот, но я уже была на ней, и мои пальцы сомкнулись вокруг её горла. — Хватит, — прорычала я. — Ты сказала достаточно, и мы закончили.☠
Во второй раз за два дня я проснулась в незнакомой мне комнате. Надеюсь, обморок не станет частым обстоятельством моего пребывания в Империи, потому что это уже не модно. Кровать, в которой я лежала, больше подходила для семьи из четырёх человек, чем моему тощему тельцу, и, судя по ощущениям, я была укрыта настоящими шёлковыми простынями. Ну вот. Мы ведь далеко от приюта, правда, Кэтрин Обретённая? Я вздохнула и позволила себе на мгновение расслабиться, откинув голову на подушки и отказываясь открывать глаза. Я чувствовала себя… удивительно хорошо, если не считать тупой пульсации в том месте, куда меня укусили во сне. Мои чувства обострились, как будто я по-настоящему хорошо выспалась, а не прошла через видение Имени сомнительного символизма. Через несколько вдохов новизна этого ощущения исчезла, и я заставила себя подняться, напугав слугу, прибиравшего у окна, куда просачивалось солнце. Молодой человек, кэллоу, если судить по тону кожи, и одетый в дворцовую ливрею. — Леди Обретённая, — поклонился он с таким видом, словно его поймали с рукой, засунутой в кувшин мёда. — Тысяча извинений, я не хотел вас будить. — Леди Обретённая, — повторила я, несколько озадаченная. — Подумать только. Если бы я знала, что всё, что мне нужно, чтобы стать дворянкой, это заколоть кого-нибудь во сне, я бы сделала это гораздо раньше. Слуга выглядел несколько встревоженным, хотя и старался не показывать этого слишком явно. — Лорд Блэк распорядился, чтобы его известили, как только вы проснётесь, миледи, — сказал мужчина, не отрывая глаз от пола. — Я прошу вашего позволения сделать это. У ванны для вас приготовлена одежда. Ванна? Я не ожидала, что так скоро утону в роскоши, но я точно не жалуюсь. — Иди, — я рассеянно махнула рукой, — и сделай это, раз приказали. Слуга снова извинился и, поклонившись, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. — Леди Обретённая, — повторила я, посмеиваясь про себя. Название больше походило на дурную шутку, чем на что-либо другое. Обретённая — это не настоящее имя, это определение, что шлёпали рядом с именем сироты в гроссбухе, когда нас подбрасывали. Превратить статус найдёныша в имя с титулом — всё равно что надеть пальто на свинью. Манящее упоминание о ванне, заставило меня встать на ноги, соскользнув с кровати с ещё одним легким вздохом удовольствия. Мне действительно нужно было подумать о том, чтобы заиметь такие простыни, если обоснуюсь где-нибудь, пока буду Оруженосцем. Я босиком подошла к окну, стянула промокшую от пота рубашку, в которой меня уложили спать, и бросила её на пол. Я никогда не носила нагрудные повязки: не была достаточно пышной, чтобы нуждаться в них, так как кто бы из моих родителей ни был деорайт, он проклял меня своим типично худым телом. Мои родители, да. Я уже давно не вспоминала о них. Я понятия не имела, кем они были — всё, что мне было известно: что они были, — поскольку в Доме для Трагически Осиротевших Девочек не было записей, куда я могла бы заглянуть. Правда, меня подбросили после Завоевания, так что, скорее всего я не была ребёнком погибшего солдата. Из окна открывался прекрасный вид на ухоженный сад со скульптурными изгородями и экзотическими цветами. Несколько садовников уже работали, но мне было всё равно, если кто-то из них заглянет в окно: в общежитиях было так мало уединения, что я давным-давно преодолела свою застенчивость. Я задумчиво провела пальцами по оконным стёклами, наслаждаясь тем, как цветное стекло окрашивает мои пальцы в зелёный и красный цвета. Импортное, должно быть. Гильдия стеклодувов такой работой не занималась, так что, скорее всего, оно было из Принципата. Слуга упомянул о наставлениях моего новоприобретённого учителя, которые тот должен был передать мне, когда я проснусь, так что через мгновение я двинулась к двери напротив кровати. У меня никогда раньше не было возможности оказаться в настоящей ванной, так что я хотела использовать её по максимуму. Другая комната была обшита деревянными панелями и белым мрамором, а посередине располагался большой бассейн, похожий на ванну Миезана. Ха. Не думаю, что они были популярны здесь до прихода праэс. Я окунула палец ноги в воду и обнаружила почти кипяток. Я приподняла бровь: надеюсь, что для поддержания такой температуры было использовано какое-то заклинание, потому что иначе это была бы чудовищная трата древесины. Я выскользнула из брюк и выбросила их за дверь. Под водой находились мраморные скамейки, поэтому я скользнула на одну из них и прислонилась спиной к краю ванны — она явно была построена для людей выше меня, потому что вода доходила мне до шеи. Горячая вода казалась лучшей вещью в мире, после последних напряжённых дней, и я окунулась в неё, просто чтобы почувствовать, как она обволакивает и расслабляет. Я вынырнула немного поодаль и оказалась лицом к лицу с подставкой, полной маленьких стеклянных пузырьков. Они были полны солей и масел: я схватила ближайший и вытащила колпачок, поднеся его поближе, чтобы понюхать. Что-то травяное. Может быть, лаванда? Я никогда по-настоящему не интересовалась травами. Я пожала плечами и вылила немного на спину, втирая, и пролила немного в воду для лучшей оценки. Через несколько мгновений от меня положительно разило этой дрянью, так что я, скорее всего, немного переборщила. Я снова окунулась в воду, чтобы смыть её, ещё немного времени провела, моясь и фыркая от удовольствия, и, наконец, тщательно ополоснув волосы, решила, что на сегодня этого вполне достаточно: обещанная одежда лежала на другой стороне ванны, аккуратно сложенная, и я поплыла в том направлении. Вытянув себя наружу, схватила разложенное рядом бельё, с любопытством разглядывая то, что мне дали: толстые кожаные штаны, сшитые из шкуры неизвестного мне животного, и белая шерстяная рубашка. Новым дополнением была толстая стёганка, которая, казалось, доходила мне почти до колен: я несколько раз видела, как сержант Эбеле входила в таверну в такой же. Она называла это акетоном — Легионеры носили их под кольчугой, чтобы не натирало. Похоже, скоро я получу доспехи. Его было удивительно легко надеть, так как я могла затянуть шнурки спереди без чьей-либо помощи. «Было бы немного абсурдно для Оруженосца требовать своего собственного оруженосца»,— подумала я, фыркнув. Когда я вернулась в спальню, то обнаружила там ещё одного обитателя: Блэк, лениво листая книгу, развалился на богато украшенном кресле возле процеранского бюро, которого я ранее даже не заметила. Увидев меня, он поднял бровь. — Тебе идёт, — заметил он. — Сейчас лето, — буркнула я в ответ. — Я сварюсь заживо. Мгновение спустя гадкое воспоминание всплыло в памяти, и я обвиняюще ткнула в него пальцем: — Ты… негодяй. Ты ранил меня. Он, казалось, задумался на мгновение, прежде чем невинно пожать плечами: — Совсем немного. Я никогда не хотела расквасить кому-то харю больше, чем этому человеку в тот момент. — И это весь ответ? — прорычала я. — Немного? — Если тот факт, что ты не бьёшься в агонии и кровь не течёт из твоих глаз, является показателем, — сказал он, — то это был полный успех. — Были и такие варианты? — тихо спросила я. — Ты мог бы упомянуть об этом раньше. — Да, — честно признался он. — Мог бы. Грёбаные злодеи. Даже если формально я теперь одна из них, грёбаных злодеев. — Просто чтобы убедиться — болото и орды немёртвых, это тоже нормально, верно? — спросила я, присаживаясь на край кровати. Его бровь поднялась ещё выше. — Болото? Необычно. Я сам прошёл через лабиринт. Впрочем, мне говорили, что испытание приспосабливается под человека. Боги, это было немного удручающе: лучшее, что моя душа могла придумать, когда дело дошло до видений Имени, — это грязная вода и зомби. — Я бы счёл за благо, что твой опыт носит скорее воинственный характер, — сказал Блэк. — Способности твоего Имени, вероятно, связаны между собой. — Ну, это уже кое-что, — проворчала я. — Правда, я не чувствую каких-то изменений в себе, вероятно, это означает, что я ещё не Оруженосец? — Ты примерно на полпути продвинулась к этой цели, насколько это вообще возможно измерить, — ответил он. — Есть и другие претенденты, но вряд ли хоть один из них достиг того же. — Другие претенденты? — настороженно переспросила я. — Закрой глаза, — приказал Рыцарь. — Сосредоточься. Ты должна почувствовать что-то в глубине своего сознания, как будто кто-то наблюдает за тобой. Я повиновалась. В первые несколько мгновений ничего не происходило, но через некоторое время появилось… ощущение. Оно не совпадало с описанием Блэка, скорее, как зуд, который не был физическим ощущением на коже, но всё же оставался вполне реальным. Я нахмурилась и попыталась отогнать это чувство, и внезапно оно развернулось передо мной. — Ещё трое, — сказала я, открывая глаза. — И ещё кто-то четвёртый, кто сильно отличается от этой троицы. Он что-то пробурчал в знак согласия и добавил: — С этого момента старайся держать руку на пульсе этого чувства как можно дольше. Я нахмурилась: — Зачем? Он улыбнулся: — Потому что с этого момента все четверо захотят тебя убить.