— Ах, но поражение всегда было частью моего плана!
Еще одна славная победа Империи.—
Император Ужаса Раздражающий, Странно Успешный
Мы закончили со стандартной прелюдией в стиле я-убью-тебя, нет-я-убью-тебя, так что теперь пришло время перейти к поножовщине. Признаться, это была моя любимая часть, особенно когда я не изображала героиню. Этот жалкий мешок самодовольства бил хорошо, но это вовсе не означало, что Небеса торжественно обещали ему победу. Если я начну рубить конечности, он вряд ли разразится гневной тирадой о том, что Зло всегда проигрывает. Как однажды узнал старый добрый Вилли, это не всегда было правдой. Иногда Зло выхватывало воскрешение в последний момент, топтало череп Добра и после этого отправлялось танцевать с симпатичной рыжей девушкой. Возможно, победа не такая, какой её представляли себе Боги Внизу или среднестатистический Император Ужаса, но я не собиралась брать жизненные уроки у людей, которые считали план невидимой армии хорошей идеей. Всадник, казалось, не утруждал себя теми же трюками, которые использовали его приспешники, пересекая склон на пути вниз быстрее, чем я считала возможным. Мне пришло в голову, что почти у всех, с кем я сражалась, была кавалерия, в то время как мне приходилось иметь дело со стаей злобных гоблинов, что показалось мне довольно несправедливым. Прежде чем я смогла продолжить сокрушаться об этом, мне пришлось обнажить свой меч и приготовиться к удару. Было бы ошибкой думать о Всаднике как о простом улане. Во-первых, у его смертоносного единорога фактически было второе копьё, торчащее из его лба. Кроме того, в отличие от большинства всадников, убийство скакуна вряд ли сильно замедлило бы его. То, как он представился, заставило меня предположить, что он каким-то образом связан с состоянием всадника, но я сомневалась, что отсутствие лошади выбьет его из боя. Существа, которые представлялись с причудливыми титулами, обычно обладали силой, позволяющей подкрепить их. Или так, или они умирали рано и плохо. Спокойным взглядом и с твёрдой рукой, я наблюдала, как наконечники копья и рога приближаются ко мне. Копьё представляло большую опасность: не похоже, чтобы единорог мог резко крутануть рогом для второго удара, как только он пройдет мимо меня. По крайней мере я на это надеялась. Глубоко вздохнув, я сбалансировала равновесие, чтобы иметь возможность броситься вперед, не упуская ни секунды, как раз перед тем, как Всадник оказался в пределах досягаемости. Рог, под который я нырнула, копьё, которого я едва избежала — оно оцарапало мой левый наплечник, — и я попыталась скользнуть под единорога, чтобы вспороть ему брюхо. Древко копья ударило меня прямо в переносицу, сбив с ног и заставив выругаться. Я перекатилась в сторону, но недостаточно быстро: единорог обрушил на меня свои копыта, пытаясь проломить мой доспех. Ну хотя бы сейчас моя броня была чем-то большим, чем дорогим мёртвым грузом, поскольку это легко могли быть мои рёбра. Я ненавидела ломать рёбра — часто осколки попадали мне в лёгкие, и в итоге я кашляла кровью. Я успела отбить в сторону острие копья, до того, как оно пронзило моё горло, и перекатилась, прежде чем единорог смог продолжить разбирать по частям мою броню. Эта тварь была чересчур кровожадной. Конечно, я уже несколько лет не была девственницей, но мне казалось, что этот факт не стоило принимать так близко к сердцу. — В своё оправдание могу сказать, — выдохнула я, сумев подняться на ноги и поспешно отступив от взмаха копытом, — что он был демонически красив… Ты что, скотина, не веришь в истинную любовь? Лошадь-убийца не была впечатлена моей романтизацией, если судить по тому, как она пыталась лягнуть меня. У Всадника же, то немногое, что можно было разглядеть на его лице, было лишено выражения; он плавно изменил захват и обрушил копьё на мою голову. Это произошло слишком быстро — пока я обходила его лошадь стороной. Он помял мой шлем, что было гораздо более приемлемой потерей, чем мой череп. Я зря плохо отзывалась о своих доспехах — беру назад свои слова. Второй удар я парировала, но его хватка снова сместилась, и он ловко вывернулся, выбив меч из моей руки. В этот раз нанести урон ему не удалось. Если я не хочу закончить жизнь трупом в дорогой броне, мне придётся сменить ритм. Прежде чем третий удар — на этот раз выпад — смог отбросить меня ещё дальше от выгодной позиции, мне удалось вернуться к единорогу. Как и следовало ожидать, он возразил против такого положения вещей и с ржанием сделал шаг вперёд, чтобы проткнуть моё горло своим рогом. Я уже была безоружна, но у меня имелись две свободные руки. Мои руки в перчатках сомкнулись вокруг рога, и я резко развернулась. «Упор на ноги, Кэт, » — напомнила я себе. Прежде чем Всадник смог нанизать мой позвоночник на острие копья, я наполнила свои конечности силой и потянула. На одно восхитительное мгновение я подняла единорога, размахивая им, как какой-то дико взметнувшейся булавой, пока он не стал вертикально над моей головой. В этот момент рог треснул. «Это был не самый лучший мой план, — подумала я. — Похуже словесной перепалки с Наследницей в Башне, но удачнее, чем идея отпустить Уильяма в Саммерхолме». Я поспешно отскочила в сторону, краем глаза заметив, как Всадник грациозно спрыгнул со своего скакуна. В тот момент, когда я поднялась на ноги, то нацелила руку на поверженного единорога — который выглядел так, как будто сломал ногу при падении, что с моей точки зрения было неплохо — и повернула запястье. Запасной нож выстрелил, как стрела, вонзившись ему прямо в глаз. Мастерящая, ты королева среди гоблинов. Не могу поверить, что я спорила с тобой о том, что второй нож — это перебор. Я отступила назад и подняла свой меч, поправляя плащ на шее. — Для протокола: я не прочь убить единорога, если он косо на меня смотрит, — объявила я. Всадник равнодушно взглянул на своего мёртвого коня. — Достойное усилие, — признал он. — Жаль, что бесполезное. Я сделала паузу на мгновение, слишком много язвительных ответов вертелось у меня на кончике языка, чтобы я могла остановиться на одном, и тут же мне пришлось отскочить, когда он попытался пронзить меня насквозь. Я удивлённо моргнула: он был быстр на единороге, но это был новый уровень — быстрее, чем даже солдаты иссушенного дерева, а они были на целую лигу выше меня. Значит, это было свойством фейри? Колдовство, хитрости и быстрота. Не очень хорошо с точки зрения выносливости, но если они убьют тебя до того, как это станет состязанием на выносливость, то вряд ли станет проблемой. Фейри были бы бесполезны, как сиськи на воробье, если бы они когда-нибудь попытались создать стену из щитов, но ведь они никогда и не сражались таким образом. Их манера боя была похожа на сражение с армией стрелков — все они были магами, с ударным костяком позади них. Это был неудобный противник для Пятнадцатого или даже для Легионов Ужаса в целом. С мечом в руке я молча обошла Всадника. Еще одно мерцание, и острие выскользнуло из моей руки, оставив длинную царапину на стали — я попыталась поймать древко свободной рукой, но он слишком быстро отдёрнул его. Ладно, похоже, что уловками я ничего не добьюсь. Мне следовало бы сократить дистанцию, но я опасалась приближаться так близко к существу, которое намного быстрее меня — с копьём или без него. Я поморщилась, поняв, что придётся принять удар — можно было воспользоваться моментом его атаки, если бы он не попал куда-нибудь слишком смертельно, и пока его оружие было в моих кишках, оно не могло быть использовано для защиты. Я скучала по тем дням, когда на первых этапах обучения мои боевые стратегии включали в себя нанесение удара не мне, а моему противнику. Шагнув вперёд, я не сводила глаз с копья. Это оказалось ошибкой: всадник убрал руку с древка, и через удар сердца в меня врезался порыв леденящего ветра. Я упёрлась ногами, но этого было мало: ветер усилился, и я взлетела вверх, словно подброшенная невидимой рукой бога. Мир закружился вокруг меня, но я сумела сосредоточиться на окружающем пространстве, чтобы заметить четыре дротика тёмного льда, образующие неправильную ромбовидную форму передо мной. «Там, где я буду очень скоро, » — оценила я со странной ясностью. И можно было поспорить — то, что сделало этот лёд темнее, позволит ему пробить мой доспех. Что ж, этого нельзя допустить. К счастью, у меня были несколько трюков, которым я научилась после Льеса, и которые мне ещё предстояло испытать. Моё Имя вспыхнуло, как это бывало всякий раз, когда я создавала копьё теней, но я выбрала что-то более… осязаемое. Темнота собралась в круглый щит прямо на моей траектории, и я крутанулась так, чтобы врезаться в него ногами. На ощупь он был не таким устойчивым, как земля, но сойдет. Я позволила своим коленям согнуться, когда ударилась о щит, и оттолкнулась в противоположном направлении. Первый ледяной дротик скользнул по краю моего горжета, и я поморщилась. Падая, я полуобернулась и увидела, что два других снаряда пролетели мимо. Однако последний удар был направлен прямо в центр моей спины, что не радовало. Я сформировала шар тени в своей ладони, когда он приблизился, и в последний момент выстрелила прямо в острие — дротик разлетелся на осколки при попадании, и я приготовилась к предстоящему повторному знакомству с землей. Ага, как же. Вместо этого, развернувшись, я встретилась лицом к лицу с Всадником с полупрозрачными крыльями, вырастающими из его спины, как раз в тот момент, когда его копьё пробило пластину доспеха, прикрывающую мой живот. Я ахнула от боли, согнувшись на острие, и он вырвал его, не теряя ни секунды. Оттолкнув меня, он сам отлетел назад, и я приземлилась, истекая кровью, на землю. Мои колени подогнулись, и я неуклюже осела. — Восстановление, — прохрипела я. Ничего не произошло, и накатила паника. — Восстановление, — повторила я. Я поняла, что аспект сработал. Просто медленно. Рана начала затягиваться со скоростью улитки, и я чувствовала, как она вытягивается из этого сгустка силы гораздо глубже, чем следовало бы. Дерьмо. Блэк предупреждал меня, не так ли? Заимствованная сила всегда обращена против своего пользователя. — Ваше непонимание собственных аспектов — это чудо, на которое стоит посмотреть, — прокомментировал Всадник. Мгновение, и он оказался передо мной, выставив вперед ладонь. Я заставила себя уйти с траектории порыва ветра, шипя от боли в моей медленно закрывающейся ране. — Ваше Имя трижды одарено, — сказал он, лениво кружа вокруг меня. — Трижды может быть использована ваша украденная сила, от заката до рассвета. Что ж, это было полезно знать. В идеале до того, как я дважды подверглась нападению, но лучше так, чем никак. — Спасибо за подсказку, — проворчала я. — Раз уж мы об этом заговорили, я полагаю, вы не потрудитесь рассказать мне о своих гнусных планах? Я приготовилась к ещё одному зажигательному раунду Кэтрин-пытается-не-умереть, но атака так и не последовала. Всадник дёргался, его рот скривился от дискомфорта. — Поскольку вы всё равно умрёте, — неохотно сказал он сквозь стиснутые зубы, — я мог бы даже раскрыть глубину вашего провала. Подожди, что? Это никогда не срабатывало. Даже с Наследницей, а она жила ради этого. Правда, не было похоже, что он хотел мне что-то рассказать. — Этот бой — всего лишь отвлекающий манёвр, — продолжал Всадник. — Вам суждено тратить время и умирать здесь, в то время как настоящее сражение ведётся в Творении. Масего как-то рассказывал мне, что Аркадия работает по другим правилам, чем Творение. Я только притворялась, что слушаю, когда он говорил о том, как это повлияло на законы мира, управляющие течением времени, что, по-видимому, было ключевым элементом. Когда-нибудь мне действительно пришлось бы изучить это, но один момент стоил того, чтобы вернуться к этой теме. Аркадия была во многих отношениях более грубой, чем само Творение. В Творении правилами историй были связаны только Имена, но в Аркадии всё было историей. Вот почему изменения были предсказуемы — история менялась в соответствии с текущими действиями: я стояла перед врагом, явно побеждавшим меня, на его милости, и только что побудила его позлорадствовать и раскрыть свои планы. Что он и сделал. Даже если не хотел. — Увы, я в отчаянии, — цинично солгала я. — О, горе мне. Зачем тебе делать что-то настолько ужасное? Всадник выругался на языке, который я едва могла разобрать. — Если Лето воюет, то должна и Зима, — сказал он. — Границы были истончены, войско было собрано. Я прищурилась на него. — Ты сумасшедший, — медленно произнесла я. — Тебе… это никогда не сойдет с рук? Фейри посмотрел на меня, потом на мёртвого единорога. Последовал долгий момент молчания. И… он убежал. Просто побежал так быстро, как только могли его маленькие волшебные ножки. Я нахмурилась, подняла руку, сформировала копьё теней и ударила ему в спину. Всадник снова выругался, хотя ему удалось избежать большинства повреждений — я лишь зацепила его плечо. Однако это могло оказаться большей проблемой, чем я думала: одно из его крыльев появилось, а затем исчезло. Ха. Так вот на что похоже быть героем! Неудивительно, что они всегда были такими самоуверенными. Я догнала его через несколько мгновений. Несмотря на то, что какая-то неосязаемая волна обернулась мне на пользу, он не стал медленнее. Копьё элегантно оказалось возле моего меча, но вместо того, чтобы позволить ему отбросить меня назад, я протиснулась поближе. Он выставил ладонь, но я была не в настроении повторять приключение с полётом и ударила его кулаком по руке, что хоть и не было самым элегантным решением, зато с громким хрустом сломало несколько его пальцев. Всадник повернул ко мне своё раненое плечо, и тут же возникло крыло. Меня отбросило назад, как будто в меня ударил взрыв чистой неоформленной магии — мои случайные спарринги с Масего показали во всех неприятных деталях на что это похоже, — но я ухитрилась развернуться и использовать инерцию, чтобы нанести удар. Я рубанула его по локтю, прорвав деревянную и обсидиановую чешую, прежде чем мне пришлось поднять руку, блокируя взмах древка. Я чуть не сделала замечание о том, как мы поменялись местами, но в последний момент прикусила язык: злорадство было для дилетантов, и здесь, в Аркадии, могло иметь очень серьёзные последствия. Моя перчатка наполовину смялась, но не смягчила боль, когда я снова замахнулась и ударила его по лицу. Он отпрянул, и мой меч снова опустился. На этот раз перерубленная прямо через локоть конечность шлёпнулась на землю. Отсутствие крови немного отталкивало, но я не сбилась. Я пнула его ногу, одновременно ударив в грудь рукоятью меча, но слишком поздно поняла, что это не сработает против такого противника. Его здоровое крыло вспыхнуло, возвращая его на ноги, и он вонзил острие своего копья мне в грудь. Боги, к этому моменту я уже была практически одета в металлолом. Даже зная, чем это закончилось для Изгнанного Принца, я испытывала искушение приобрести зачарованные доспехи. Возможно, мне не надерут задницу, если я воспользуюсь ими разок. Я снова пустила в ход рукоять меча и ударила по его рукам. Фейри выронил копьё. В мгновение ока в его руке сформировался меч изо льда, но в ответ в моей сформировался шар теней: я протаранила насквозь заклинание, рассеяв его прежде, чем оно смогло сформироваться должным образом. Послышалось бормотание, и в струях кристально чистой воды из обрубка появилось предплечье взамен отрезанного. Что ж, пошла тактика истощения. В ответ я нанесла смертельный удар, и одна из сторон моего меча врезалась сбоку ему в шею. Брызнула чешуя, и он упал: я отступила назад, чтобы изменить свою стойку для более глубокого удара. Оба крыла вспыхнули, и прежде чем я успела снова ударить его, он взмыл в небо. Дерьмово. Я решила, что если он сможет отрастить руку обратно, то сможет исправить и то, что я сделала с плечом. Я оценивала, насколько возможно было бы создать серию теневых платформ для преследования — не очень, это съело бы мои резервы. Вдруг я не поверила своим глазам — верёвка зелёного дыма метнулась по воздуху, и обвилась вокруг ноги фейри. Всадник рубанул по ней другим ледяным мечом, но тот просто прошел насквозь, пробив его сапоги и ничего не сделав с дымом. Который был резко натянут мгновением позже, ударив фейри о землю, как падающую звезду. Хакрам лениво подошёл к нему, и несколько раз с большим энтузиазмом вонзил свой топор в череп врага. Я повернулась, чтобы посмотреть на Масего, который небрежным жестом развеял зелёную дымовую веревку. — Кэтрин, — поприветствовал он меня. — Я вижу, ты всё ещё жива. — Возможно, это мой лучший навык, — ответила я. Темнокожий маг моргнул. — Кэтрин, вообще-то ты умирала. Даже года не прошло, — сказал он. «М-да… опозорилась, » — подумала я, кашлянув. — Вы разобрались со своими противниками? — спросила я. — С большинством, — ответил Хакрам, вытирая пот со лба, когда присоединился к нам. — Некоторые сбежали. Похититель победы, одними губами сказала я ему. Он ухмыльнулся в ответ, не раскаиваясь. — Я хотел взять пленного для допроса, но они не были склонны сотрудничать, — сказал Подмастерье. Я взглянула на труп Всадника. Если бы мы были втроём, нам, возможно, удалось бы поймать его, хотя, учитывая, насколько он был опасен, это было бы рискованно. Вероятно, к лучшему, что орк о нём позаботился. — Я кое-что вытащила из него, — сказала я. — Вся эта драка была приманкой. Они хотят, чтобы мы бродили по Аркадии, пока они готовятся к штурму Марчфорда. — Я так и подозревал, — пожал плечами Масего. — Мы больше не в осколке. Я нахмурилась. — Как ты это понял? — спросила я. — Во-первых, мы не окружены снежной бурей, — сказал он. — И я больше не чувствую границ осколка. Мы в Великолепной Аркадии, это точно. Я вложила меч в ножны, пытаясь скрыть своё удивление. Он был прав насчет метели. Вокруг было ветрено, но видимость была ясной. Даже не заметила. Когда двигаться стало легче, я была сосредоточена на драке и, должно быть, подсознательно списала это на то, что моё Имя решило проблему. — Он сказал ещё кое-что, что стоит внимания, — сказала я. — Что-то о том, что и Зима должна воевать, если Лето воюет. Хакрам выглядел слегка огорчённым, да и я чувствовала себя примерно так же: мысль о том, что существует ещё одна порода таких же парней, жаждущих нашей крови, не вызывала энтузиазма. Масего, естественно, выглядел довольным — не ему придётся восстанавливать город, который был разрушен, развращён демонами, покрыт льдом и горит. Хотя мне уже было всё равно, что этот список становился всё длиннее. — Это многое объясняет. Дворы Аркадии названы в честь времён года, но они не имеют ничего общего с теми же временами года в Творении, — рассуждал Подмастерье. — Рассматривайте их скорее как состояния ума. Когда Зима и Лето становятся двумя противоборствующими дворами, это означает, что Аркадия находится в самом противоречивом состоянии. — Если они злятся друг на друга, — сказал я, — почему Зима делает себя моей проблемой? — Симметрия, Кэтрин, — с энтузиазмом произнес мужчина в очках. — Если Лето воюет с врагом за пределами Аркадии, Зима должна делать то же самое. Я бы сказал, что за этим вторжением нет личной вражды, сомневаюсь, чтобы фейри действительно могли воспринимать что-то лично. Более слабая граница в Марчфорде просто сделала его очевидной целью. — Перестань так радоваться существам, пытающимся убить нас, — попросила я и беспокойно поёрзала. Тогда, в Лауэре — заседание Правящего Совета было отложено, чтобы обсудить инцидент в Дормере: горстка Летних фейри устроила там беспорядок, хотя и небольшой. Картина, которая складывалась воедино, мне совсем не нравилась. — Насколько вероятно, что дворы могут быть нацелены на одного и того же врага? — спросила я. Масего моргнул. — Невозможно, — сказал он. О, хорошо. Это ещё больше усложнило бы ситуацию… — Хотя, конечно, с точки зрения фейри, ни один народ, в нашем понимании, не будет считаться «одним и тем же врагом», — рассеянно добавил он. — Делая различие в значительной степени академическим. Не бей его, — сказал я себе, — он пока ещё нужен тебе, чтобы выбраться из этого места. — Ты должен был начать с этого, чернокнижник, — сказал Хакрам весёлым тоном. — О, — сказал Масего. Он укоризненно посмотрел на меня. — Это был очень плохо сформулированный вопрос, — сказал он. — Остановись, пока не ляпнул лишнего, — посоветовала я. — Хорошо. Ладно. Так что Зима будет продолжать атаковать столько, сколько это будет делать Лето, и мы понятия не имеем, почему они атакуют и даже кого конкретно. — Если бы я пытался подкинуть тебе проблем и понимал образ мыслей фейри, — сказал Хакрам, — я бы спровоцировал войну с Летом, зная, что Зима будет вынуждена отразить это действие. Скорее всего, в Марчфорде. Я вздохнула: — Наследница. Это действительно звучало как раз в её духе. Как наместница Льеса, даже если бы Лето воевало конкретно с её городом, я всё равно была бы вынуждена защищать её от последствий её же действий. Это был мой долг как члена Правящего Совета, а в её городе вдобавок было полно кэллоу. Тем временем мне пришлось бы иметь дело с нападением на мои владения со стороны совершенно другого двора, подрывающим силу Пятнадцатого и одновременно вынуждающим меня использовать другие средства для борьбы с Летом. Это была сложная многоходовка с огромным потенциалом неприятных для меня последствий, которая была её хлебом с маслом. Демоны раздери, она действительно могла пойти на всё это. Я сжала и разжала пальцы. — У Зимы есть фейри-босс, верно? — обратилась я к Масего. — Король или королева, да, — согласился он. — Если я буду бить его, пока он не умрёт, это будет похоже на решение проблемы, — проворчала я. — Если Зима перестанет нападать, то и Лето тоже должно будет это сделать, не так ли? Круглолицый маг нахмурился. — Я не уверен, — признался он. — Возможно. Как бы то ни было, Кэтрин, если ты попытаешься сразиться с правителем двора, тебя убьют. Эти существа квалифицируются как боги по большинству показателей. — Смерть никогда раньше не останавливала меня, — заметила я. — На этот раз нам не хватает ангелов, которых можно ограбить для воскрешения, — сказал Хакрам. — Кэт, нет необходимости заниматься этим в одиночку. Это многовато для нас. Башня должна вмешаться. «Если Малисия вмешается, то я негласно признаю, что Правящий Совет не сможет управлять Кэллоу без её помощи, » — подумала я. Я прикусила губу. Мне нужно было бы ещё раз подумать об этом. — Сначала мы выберемся отсюда, — наконец сказала я. — Масего, ты сказал, что мы больше не в осколке. Означает ли это, что мы не можем уйти тем же путём, которым пришли? — Нам понадобятся врата, чтобы пройти через них, или довольно могущественный фейри, чтобы открыть путь, — сказал он. — Тогда делай своё дело, — сказала я. — Где ближайшие ворота? — Объясни мне фейри, Подмастерье, — пробормотал он. — Найди мне врата, Подмастерье. Знаешь, я мог бы прямо сейчас анализировать карманное измерение. Они никогда ни о чём не просят. Как только он начал чертить руны в воздухе, Хакрам прочистил горло. Я посмотрела на него, потом в ту сторону, куда он указывал. Насколько хватало глаз, простирались заснеженные холмы, изредка встречались заросли мёртвых деревьев и несколько далёких гор. Но теперь там добавилась тропинка, вымощенная льдом. Она змеилась по холмам к тому, что выглядело как сверкающий город. — Минуту назад этого там не было, — сказала я. — Минуту назад мы не искали врата, — сказал Подмастерье. — Боги, я ненавижу это место, — выругалась я. Я посмотрела на дорогу, которая начиналась на вершине холма прямо за нами и выглядела такой нетронутой, как будто её только что построили. Насколько я понимала, так оно и было. — Мы не воспользуемся ею, — сказала я. — Это оскорбительно очевидная ловушка. Хакрам весело похлопал меня по плечу. — По ней было бы легче идти, чем по снегу, — скромно пожаловался Масего. — Тебе не помешало бы размяться, — сказал Адъютант, подталкивая его локтем. Я моргнула. Если Хакрам был рядом с ним, то кто же тогда был… Я потянулась за своим мечом, и кто-то засмеялся. — Вы все ужасны, когда дело касается выживания, — весело сказала мне Лучница, держа руку на моем плече.