***
Ганс ловко подкинул блинчик вверх. Благополучно перевернувшись в воздухе, тот приземлился обратно на сковороду. Через пару мгновений Ганс снял его и, выключив плиту, совсем отошёл от неё. Честно говоря, он был рад так неожиданно появившейся незнакомке, ведь один из его друзей мог избавиться от ужасного проклятия, но… с другой стороны, чтобы убедиться, что она подходит кому-то из их числа, все были должны показать свои знаки. В этом и заключалась главная его проблема. Ганс тяжело вздохнул. Встав на носочки, он потянулся за банкой варенья. Девушка была сластёной, ему захотелось сделать для неё что-то вкусненькое. Когда банка была почти у него в руках он… резко уменьшился до размеров гнома. — Ты снова ушёл! — немного недовольно прозвучало за его спиной. —Правда? Я подумал, что больше не нужен вам, а обед сам себя не приготовит. — Он разворачивается к голосу лицом, губы растягиваются в милой улыбке. — Ты не мог бы отвернуться? Джек вопросительно смотрит на него. — Мне нужна банка с верхней полки. Закатив глаза, Джек всё же послушно отворачивается. И тут же они оба обретают свой прежний вид. Заполучив банку, он вновь увлекается готовкой. Джек усаживается рядом, внимательно наблюдая за ним. — Pourquoi? — через некоторое время всё-таки задаёт он свой вопрос. — Что «почему»? — Ганс делает вид, будто без понятия, о чём сейчас пойдёт речь. — Почему ты никому не показываешь свой знак?.. — Если так интересно, мог бы скрыться за своим плащом и посмотреть, — немного резко звучит в ответ. — Ты оскорбляешь меня, я никогда не поступлю так со своим другом! Обиженно вздернув нос кверху, Джек покинул кухню. Проводив его взглядом рыжий устало опустился на стул. Это была чистая правда. На самом деле за прошедший год никто не видел знак, которым был «награждён» Ганс. Можно было подумать, что если он её прячет, то значит, отметина и правда ужасна. Но нет, это был обычный полумесяц. Почему же тогда Ганс так старательно скрывал его от всех? Ответ на этот вопрос был очень прост. Прост до невозможности и до невозможности сложен. У Джека на шее был точно такой же знак.***
— Поэтому Ганс и Джек отправятся на озеро Отчаянья. Тройняшки осмотрят пещеру Страха. Я же с Туфелькой отправлюсь на проспект Золотого Гуся. Артур стоял с указкой у карты, раздавая всем указания. Мерлин сидел напротив него, недовольно дуя губы. Наконец он не выдержал и вскочил со своего места: — Зачем? — В каком смысле «зачем»? — не менее эмоционально прозвучало в ответ. — Чтобы помочь найти отца Туфелек! — Или для того, чтобы остаться с ней наедине?! Она же ясно сказала, что таких знаков у неё на теле нет! — Или есть. Просто она постеснялась показать его мне при всех! — Если она постеснялась, то где, по-твоему, он находится? Артур густо покраснел, а Ганс тихо засмеялся. — Я думаю, что на спине! — сказал Пино — Я считаю, что на животе, — произнёс Ноки — Я предполагаю, что на ягодице… —сболтнул Кио. Всё гномы тут же устремили свои взгляды на Кио, тот, недоумевая, в чём дело, переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что он такого сказал, чтобы вызвать у всех столь бурную реакцию. Несколько минут друзья провели в звенящей тишине. Затем раздался тихий, но звонкий смешок, за ним второй. Комната затряслась от смеха всей команды. — Ладно, — наконец успокоившись, Мерлин вытер выступившие слёзы. — Пора бы уже на боковую, завтра нас ждёт трудный день.***
Следуя плану Артура, утром гномы разошлись по тем местам, которые им раздал меченосец. Дома остались лишь Мерлин и зайка. Ганс и Джек медленно брели к озеру. Каждый из них думал о чем то своём. Рыжий шёл, подняв голову высоко вверх — он наслаждался красотой леса, ведь новая жизнь с её постоянными заботами, проблемами и стрессами порой настолько утомляет, что возникает отчаянное желание вырваться из этой суматохи, прогуляться по тихой улочке или побродить в одиночестве по городу, чтобы привести в порядок душу и мысли. Все эти многовековые дубы, молодые клёны, кусты лещины… растут тут и другие деревья, которые наполняют воздух свежестью и прохладой. Здесь просто неописуемо красиво как в весеннее время, так и летом, когда во всю буйствуют разноцветные краски. Куда ни посмотри, везде сказочно красиво. Хоть они и прожили последний год в лесу, насладиться прелестями этого особо не удавалось. Их больше заботили поиски красавицы, а не красота, окружающая их. И вот наконец они прибыли к озеру Отчаянья. Ну… как озеро. Больше всего оно было похоже на болото. Болото… Олицетворение сырости, безнадежности и гибели… Тихое коварство. Влажная почва обманчиво пружиниста и предательски ненадёжна. Шёлковая трясина навсегда заключит в свои смертельные объятия. Всего один неверный шаг, и уже нет возврата… Но есть совсем другие болота. Красивые. Невероятные. Они зовут, влекут, очаровывают, покоряют. Цветут мхи. Поют кузнечики. Шелестят травы. Болото вовсе не безнадёжно в своей неминуемой гибели. Болото живёт своей особенной, тайной, скрытой от непосвященного взгляда, жизнью. Живёт, чтобы потом умереть. Возрождается, чтобы снова кануть в вечность. И в этом его невероятная сила. — Je suis fatigué¹, — опустившись на траву, произнёс Джек. — Тогда устроим привал. Голоден? — Ганс, сняв со спины щит-сковородку, присел рядом. — Было бы неплохо перекусить. Открыв сумку, Ганс начал доставать из неё припасы, которые захватил из дома. — Я соберу хворост, — поднявшись, блондин направился в сторону виднеющегося недалеко лесочка, там можно было набрать веток для костра. Рыжий проводил его немного печальным взглядом. Всю дорогу до озера Джек не проронил ни слова, он все ещё обижался на то, как ему ответили, и всем своим видом подчёркивал это. Да Ганс и сам уже жалел о том, что грубо ответил ему. Они и правда неплохо ладили, но Ганс никогда не думал, что Джек считает его своим другом. Ведь друг — это не просто красивое слово. Это родственная душа, лекарь, психолог и помощник в одном лице. В их же случае всё было не совсем так. Хоть они и проводили много времени друг с другом, делились чем-то сокровенным всё же редко. Он тряхнул головой, отгоняя от себя все эти мысли. Желание рассказать всё здесь и сейчас вспыхнуло в нём с новой силой. Он встал на ноги и уже было направился в ту сторону, куда несколько минут назад ушёл Джек. Но его отвлёк непонятный звук, раздавшийся у самой кромки воды. Развернувшись, Ганс подошёл к краю берега, присев на корточки, он вгляделся в глубь воды. Ничего, кроме своего отражения, он там не увидел. Вы только посмотрите на него. Рыжий, весь в веснушках, неказистый парень. Не красавчик и не урод, что-то среднее между этим. Ганс оглянулся. Джек уже возвращался с охапкой хвороста в руках. Вот чьей внешности можно было позавидовать. Даже оставаясь зелёным гномом, он продолжал следить за собой, это было довольно забавно. Вновь кинув взгляд на свое отражение, Ганс занёс руку для удара. Пусть Джек найдёт себе такую же идеальную принцессу, как и он сам, снимет наконец с себя проклятие и будет счастлив, а он будет наслаждаться каждым моментом, которые они проведут вместе. Удар разнесся по округе громким шлепком. Отражение на воде пошло рябью. Улыбнувшись сам себе, Ганс начал вытаскивать руку из воды, но она будто застряла в ней. Приложив усилия, он попробовал вновь, но ничего не помогло. По телу прошла дрожь. Парень почувствовал, что его ладони коснулось что-то холодное. Ухватив его за руку, оно утянуло его под воду. Это было так неожиданно, что Ганс толком и не сообразил, что с ним произошло. Вопреки всему, он не почувствовал страха. Взяв себя в руки, рыжий попробовал плыть, но это получалось у него плохо, будто он был не в воде, а в густом желе или в патоке. Вода давила всё сильнее и дышать становилось трудно. По привычке он хотел было вздохнуть, но вместо воздуха в лёгкие потекла вода. Неужели это конец для него? Пусть так, он прожил достойную жизнь, ему не о чем жалеть. Разве что… Веки потяжелели и закрылись, в лёгких совсем не осталось кислорода, сейчас он навсегда станет частью этого озера. Очнулся он уже на берегу. Джек сидел рядом на корточках и с силой бил его по щекам, в попытке привести в сознание. Он выглядел довольно обеспокоенно, если бы Ганс не знал его, то бы подумал, что тот переживает. — Мне больно. Ганс перехватывает чужую руку, когда тот заносит её для очередного удара. Он приподнимается с земли, занимая сидячее положение. — Как же я напугался! Возвращаюсь я с хворостом, ты у воды, но стоило мне отвернуться — и тебя уже нет! Ты зачем подошёл к озеру? — Ганс слегка отстранённо слушал, как его отчитывают. Он ещё задержится на этой земле. — Как ты меня вытащил? У меня не получилось плыть в этой воде. Гансу не хотелось бы обидеть Джека, но стройное тело того вряд ли бы вытащило его тушку из этой пучины. — Это же озеро Отчаянья, — блондин смотрит на него с подозрением. До конца ли очнулся его друг или же он всё ещё прибывает в забытье? — Мне было нечего бояться. В нём тонут только те, кто поглощён переживаниями. Минуточку! Ты не мог плыть?! Джек с непониманием уставился на него. Рыжий молча смотрел в ответ. В его глазах проносилась тысяча мыслей. Неужели его друга поглощало отчаяние, а он ничего не замечал, а если бы сейчас он просто не успел и Ганс утонул… он бы себе этого никогда не простил. — Ганс что-то случилось? Ты можешь рассказать мне обо всём! — Об этом не могу… — Нет же, доверься мне хоть раз в жизни! Я же твой друг… Ганс вглядывается в его зелёные глаза и не видит там ничего, кроме искреннего желания помочь. Да и пускай! Он не сделан из железа, сейчас не самое идеальное время для раскрытия тайн, но и вряд ли бы оно когда-нибудь наступило. — Знаешь, я больше не буду скрывать это. Пусть ты будешь ненавидеть меня, но, по крайней мере, перед смертью мне не о чем будет жалеть. — Idiot², — с лёгкой улыбкой произносит блондин. Тяжело вздохнув, Ганс встаёт на ноги. Вода потоком стекает с его одежды, от этого кожа покрывается мурашками. Не особо приятно. Расстегнув пуговицы, он медленно стягивает с себя китель. — Извини, — тихо шепчет он и поворачивается к нему спиной. Глазам Джека предстаёт его спина. Обычная на первый взгляд спина с россыпью веснушек на плечах, небольшим шрамом на пояснице и полумесяцем под лопаткой. И что же такого он хотел ему показать? Чего он так боялся?.. Подождите, полумесяц? Такой же, как и у него. Рука невольно потянулась к шее. Он молчал и от этого молчания с каждой секундой на душе у рыжего становилось только хуже. В голове проносился ворох мыслей, но ни одна из них не была хорошей. Как же поступит Джек? Что скажет? Что сделает?.. Наверняка тот возненавидит его. Он зажмурился, ожидая приговора. Парень поднимается на ноги и делает шаг навстречу Гансу. Вопреки всем страхам того, он целует чужой знак и тут же крепко прижимает к себе. Ганса накрывает волной непонимания, он ожидал какую угодно реакцию, но не такую. Вырвавшись из хватки, он отходит на пару шагов. С недоумением уставившись на блондина, он может выдавить из себя лишь его имя. — Джек?! — Ой, прости, я просто heureux³. — Почему? — Потому что моя вторая половина не какая-то непонятная принцесса, а ты, мой дорогой друг. Джек медленно подходит к нему и берёт за руку, притягивая к себе. Он нежно обвивает талию руками, немного наклоняется и наконец касается его губ своими, нежно целуя. Ганс, настолько ошеломлённый таким поворотом событий, не сразу въезжает в суть происходящего, но всё же берёт себя в руки и отвечает на поцелуй. Он длится не долго, буквально пару мгновений. Разорвав его, Джек не выпускает рыжего из своих объятий. — Почему ты молчал всё это время?.. — задаёт он свой вопрос, но ответа на него не ждёт. Ганс знает. Поэтому не издаёт ни звука.