моя аддикция ║ my addiction.

Я хочу быть твоей. Когда пламенное солнце уйдёт в закат, возьми мои оледеневшие от летнего ветра запястья, сожми покрепче и не отпускай. Подушечками пальцев очерти аквамариновые нити, что связывают между собой нечто большее, чем простое жизнеобеспечение. Оставь на моей щеке влажный поцелуй после молочного коктейля и обними за шею, пока я буду весело рассказывать тебе о новых созвездиях на ночном небосводе. Мы можем выпить листового чая или же погулять во дворе, любуясь цветущей сиренью - всё это маленькие моменты, которые вместе представляют из себя что-то определённо большое. Настоящее. Наше. Четыре слова. Три вздоха. Две души. Одна жизнь. Кристина. Лунный свет попадает в полуоткрытую комнату, тщетно пытаясь отыскать меня меж пролёжанных подушек дивана. Я вытягиваю руку в сторону и потягиваюсь, широко зевая. Сон одолевает меня уже примерно минут двадцать, но я отчетливо чувствую, что у меня не хватит сил на то, чтобы подняться и приготовиться ко сну. Кажется, алкоголь действительно играет со мной дурную шутку и хорошо дает о себе знать: сон, так или иначе, определенно уйдет на второй план. Главное не сдаться. Подняться, переодеться и свалиться обратно. В горле пересохло, поэтому я несколько раз провожу языком по губам, оглядываясь в поиске воды. На тумбочке возле дивана стоял стакан с минеральной водой, и я жадно накидываюсь на него, словно вижу такое чудо впервые. О да, Кристина, сейчас это именно то, что доктор прописал. Браво. Мой разум допускает пару моментов из клуба, но я тут же откидываю их из головы, когда он добирается до линии под названием «Джоана Бианчи Акоста». К чертям эту эпопею, её язык и руки на моих бедрах – всего лишь минутная слабость, которой я не должна была поддаваться. В любом случае, мы захотели – мы обе получили желаемое, так что винить себя в чем-либо я уж точно не собираюсь. Я подпустила ее к себе слишком быстро. Да, замечательное алиби, мисс Пена. Вы полностью оправданы в глазах закона этой квартиры. Хочется завести с собой какой-нибудь очередной откровенный монолог – так сказать, разобрать тараканов в голове, но всё тщетно. Мысли рождаются одна за другой и мне трудно уловить поток собственных страхов, окунаясь в них, как в омут с головой. Нахожу в себе силы встать и переодеться в домашнюю одежду. Пальцы ловко цепляют лямки платья, и я с удовольствием скидываю его с себя, натягивая сверху лишь привычную бесформенную футболку для сна. Заплетаю волосы в небрежный хвост и бреду в ванную, чтобы смыть остатки сегодняшнего вечера. Кто упросил меня пить? Никто. Кто напился? Я. Все как всегда. На зубок, по полочкам. Что за концерт я устроила перед Джоаной? Почему вообще позволила этому всему опрокинуть меня буквально во всех смыслах? Я не должна была лезть в душу к человеку, который вот-вот закончил отношения, не разобрался в своем прошлом, а уже предложил мне «строить что-то вместе». Какой же это ебанный бред. Мне нужно держаться от нее подальше. Настолько, насколько это вообще возможно. Но только не сегодня. Именно с этой мыслью я прислушиваюсь к стуку двери, который нарастал с каждым разом. Через пару секунд в мою дверь буквально барабанят, и я, громко вздыхая, надеюсь, что мне всё-таки причудилось. К сожалению, нет. — Открывай! Кристина! — только не это. Мои ладони устало закрывают лицо, и я отчаянно качаю головой, надеясь, что все это мне лишь причудилось. Не может быть такого. Она не могла просто взять и заявиться сюда, словно ничего и не было — прийти, чтобы сказать мне что-то на подобии «Эй, крошка, все нормально. Я здесь и сейчас никого другого не существует для нас». Каких нас? Их никогда и не было. Вся эта муть была лишь сказкой в моей голове, которой я, минуя свою дурость, с удовольствием поддалась. Как можно взять и позволить себе закрутиться в подобном флирте и полноценно считать это чем-то большим? Оснований не было. Никаких планов — мы просто существовали вместе. Скрашивали одиночество друг друга, тщетно рассчитывая на какие-либо привилегии. Полная идиотка, Кристина, прими мои поздравления. Добро пожаловать в клуб разбитых сердец. — Я не уйду отсюда, пока ты мне, блять, не откроешь! — она рассержено пинает дверь, которая изрядно шатается сквозь ненадежные петли. — Немедленно открой! Не всегда мы получаем то, что хотим. Мои руки нервно теребят края футболки, и я неосознанно одергиваю ее вниз, пытаясь унять какое-то напряжение, сковывающее низ моего живота. Блядская пародия на жалкое существование без этой черноволосой, что атаковала меня в первый же день. В тот самый, когда я напрочь забыла обо всех, кроме нее. Это был день, когда я погибла и позволила себе ожить за две минуты. — В таком случае, тебе придется ночевать на улице. — я тяжело вздыхаю и убираю стакан в раковину, чтобы случайно не задеть его. Мало ли, что может случиться. Лучшее, что я могу сейчас сделать — просто забыть о её существовании. Да, это будет чертовски правильным и нужным сейчас решением. — Выйди и поговори со мной. Ты ведешь себя, как чертов ребенок. — слышу, что ее нервы уже на пределе. Какая жалость. Постучи ножками от злости и хмыкни носиком. Я задумчиво пинаю ногой блестящую подушку, что валялась у меня под ногами. Сердито гляжу на входную дверь и отворачиваюсь, зная, что просто обязана не открывать ей. Абсолютно. Хотя бы из какого-то принципа. Слишком много моих первых шагов – слишком мало отдачи. Сейчас я поняла, что мне нужно держаться от нее подальше. Без шансов. Я не стучусь в закрытые двери. И ей не советую. — Ты не можешь находиться по ту сторону двери вечность. Рано или поздно, тебе нужно будет выйти из дома, и я тебя достану. Хоть сколько здесь простою, мне вообще поебать. — она фыркает, и я буквально слышу, как гремит что-то стеклянное. Целеустремленно, однако. Я измученно вздыхаю и в моменте подхожу к входной двери, словно намереваясь впустить внутрь человека, которого одновременно так желаю и так не хочу видеть. Одна часть меня кричит о том, что я должна открыть ей, чтобы мы обо всем поговорили, а вторая твердит, что это все было лишь игрой, которая не стоит и капли моего внимания. Эти параллели уже изрядно подзаебали. — Уходи. — Нет. – ответ не удивляет. Перипетии судеб всегда приводят к одному и тому же слагаемому, если оно того стоит. Наша с Джоаной жизнь была похожа на какой-то цирк – кажется, роль клоуна здесь передавалась по наследству. — Спокойной ночи. — отрезаю, окончательно прерывая диалог. Апатия съест нас на поздний ужин и даже не подавится. Мои нервы уже сдают, и я устало плюхаюсь на диван, зная, что она до сих пор не отошла от двери. Да и волновать меня это особо не должно – если хочет стоять – пусть стоит, ради Бога. Это ее абсолютный выбор и я к нему не имею никакого отношения. Удобнее устраиваюсь на мягкой поверхности и закрываю глаза, представляя, как с утра у меня будет кружиться голова. Прекрасное чувство, а главное – многообещающее. Пусть всё идет так, как должно. С этими мыслями я чувствую, как веки тяжелеют и слегка улыбаюсь, наконец-то проваливаясь в сон. — Ай! Блядская тумба. Я резко дергаюсь от громкого удара и буквально подлетаю с дивана, что будит меня от крепкого сна в ту же секунду. Какого черта творится? Мой взгляд устремляется вперед, и я замечаю Джоану, сидящую передо мной на кухонном стуле, которая злобно потирает своё колено. Ее иссиня-черные волосы были собраны в низкий хвост, а на пальцах выигрышно блестели перстни – все было как раз в стиле Акосты. Словно по зову, она поднимает свой взгляд на меня и ослепительно ухмыляется, откидываясь на спинку стула. Мне интересно, она всегда сидит так в развязку, именуя это своей фирменной позой или этот фарс только при мне происходит? Тем не менее, как она здесь оказалась? — Как ты пробралась внутрь? Она смеется, захватывая губами зубочистку с соседней тумбочки. Её глаза упрямо смотрят сквозь меня, а я всё еще пытаюсь понять, чем я так согрешила, когда она появилась в моей жизни. — Ты сама меня пустила, разве не помнишь? Я удивленно смотрю на нее, сомневаясь в том, спала ли я вообще. Может быть, я лунатила? Нет, я определенно не могла открыть ей дверь в любом состоянии: сонная или нет, но здравый рассудок у меня присутствует. Конечно же, не всегда, но в большинстве случаев точно. — Что? — переспрашиваю, строя из себя дурочку. — В жизни бы так не сделала, я спала… и… Джоана снова ухмыляется и одним движением резко двигает стул ко мне, пересаживаясь ближе. Её лицо тут же становится на одном уровне с моим, и она медленно наклоняется, заправляя прядь моих волос за ухо. От ее рук веет холодной ночью, что свидетельствует о том, что она действительно пришла совсем недавно – иначе давно бы уже согрелась. Однако, зная, что сердце этой девушки – сплошная Антарктида, то я совсем не удивлена, что мороз добрался и до конечностей. — Шучу, ангелочек. Ты бы видела своё лицо. — снова этот тихий, бархатный смех. — Под ковриком хранить запаску не советую – мало ли, знаешь, кто в дом захочет пробраться. — Например, ты? — я возмущенно спрашиваю, понимая глупость своего положения. — У меня будет свой. Мысленно ударяю себя по лицу и ругаюсь, что могла допустить такую оплошность. Я была абсолютно уверена, что уже давно забрала оттуда ключи, но, оказывается, это была лишь догадка в моей больной голове. Первым же делом перепрячу его в надежное место. С возмущением протягиваю руку Джоане, ожидая, что она отдаст мой ключ. Та непонимающе смотрит на меня, словно не понимая, о чем я ее прошу, тогда мне приходится говорить. — Ключ. — А ты немногословна, милая. — она шепчет, словно нас кто-то может услышать. — Как же ты стонала под моим языком пару часов назад? Чувствую, как лицо тут же заполняет краской, когда Акоста медленно переворачивает мою ладонь и оставляет мягкий поцелуй на тыльной стороне вместо того, чтобы отдать мне ключ. Органы внутри меня переворачиваются, и я хочу захныкать вслух, когда она тут же возвращается на свое место. Раз начала, то продолжай. — Мне нечего тебе сказать, Джоана. По-моему, мы уже все обсудили. — я буквально втискиваюсь спиной в диван, стараясь казаться менее заметной под напором этих глаз. Господи, помоги мне пережить эту ночь. — Прости меня, малыш. Я была неправа, но ведь ты так нужна мне, знаешь? Все эти недомолвки между нами заставляют моё сердце разбиться. Джоана Бианчи Акоста была уязвима: мгновенно пала предо мной, склонившись пополам, словно взывая к чему-то свыше. Её пальцы предательски подрагивали, а взгляд устремился вперёд, прожигая во мне дыру. Она ненавидела в себе любой намек на слабость, но обнажила свои раны для меня. — Твоё сердце? Разве оно у тебя вообще есть? — я спрашиваю, не ожидая серьезного ответа, но, тем не менее, имею в виду именно то, что говорю. Раз, два, три. — Да, моя красивая. Как ты можешь сомневаться в наличии того, где ты живешь? — шах и мат. Сам дьявол ослепительно улыбается, и я интуитивно щурюсь, словно она могла придумать что-нибудь менее слащавое, а главное – правдивое. Нет, меня ты не проведешь. — Я думаю, тебе лучше приберечь свои речи для той самой рыжеволосой девушки с фотографии. Как ее там звали? Эльза? Элеанора? — я язвлю, наблюдая, как в карих глазах загорается огонь. Правильно, дорогая, пусть в твоих зрачках хоть черти пляшут, все равно им не достать моих демонов. Переиграю, взбудоражу, уничтожу. — Элиза. — она поправляет меня сквозь стиснутые зубы. — Да хоть сама королева. — Ты язва. — А ты лгунья! Джоана сжимает кулаки и шипит, прищуривая глаза. Зрелище не из самых приятных, но я гордо вскидываю подбородок, показывая, что меня это ни капли не пугает. Пусть попробует меня устрашить, да хрен получится. — Рекомендую не бросаться такими словами, миледи. — она предупреждает, разжимая пальцы. Ох, нет, дорогая, я только начинаю. — Бросаться словами? Например, как ты сначала говоришь мне, что я никто, далее резко заявляешь, что и жизни без меня не видишь, а потом вышвыриваешь из машины, как надоевшую игрушку? — я рычу, выдвигая корпус вперед. — Это ты, блять, называешь, не бросаться словами, Джоана? Если она думает, что может применить на мне свои качели – это, ебать, неправда. Я не позволю сначала возвышать меня, а затем игнорировать и кинуть в лужу, как ненужное отребье. Хватит с меня подобных игр, и даже наличие моих чувств к ней не отменяет глубину идиотизма ее поступков. — Да ты нужна мне, ебанный рот. Тебя элементарно просили не лезть в мою голову и не выбивать из меня то, что тебе совсем не нужно знать! Она измученно снимает с себя кожу, показывая мне свои самые больные места, а я с размаху бью в них. — Ах так, да? Классно делаешь, Акоста. Именно так и строятся отношения – на секретах и том, что «мне не нужно знать». — я вспыхиваю, всплескивая руками в воздухе. Пауза. — О каких отношениях речь, Кристина? На секунду останавливаю себя и позволяю утонуть в этом кареглазом омуте. Мои пальцы вмиг леденеют, когда я чувствую, как кровь перестает поступать к остальным органам. Меня кидает в дрожь, а губы предательски подрагивают, когда я переспрашиваю то, что слышала довольно отчетливо. — Что? — я переспрашиваю, убежденная, что мне послышалось. — Мы не в отношениях. — она устало заявляет, словно бросая мне нож под ребра. Всё внутри меня обрывается. Я падаю, но она меня уже не ловит. — Выметайся. — Чего, блять? — Акоста вскакивает со стула и размахивает руками перед моим лицом. Взглядом указываю на дверь и безразлично пожимаю плечами, чувствуя, как внутри меня сгорает абсолютно каждая частица. До последних сил держу себя в руках, пока не срываюсь на крик. — Что слышала, пошла отсюда! Видеть и знать не хочу тебя, Джоана Бианчи Акоста! Она мне не нужна, она никто, она не существует. — С ума сошла совсем, Кристина? Держи себя в руках или я распущу свои. Оставь свои предупреждения для малолеток у клуба. — Давай, ты же можешь надрать задницу всему миру, так давай, покажи на мне! Это же так классно, иметь силу и кичиться тем, что можешь что-то решить благодаря ей. — я пылю, гневно хватая ее за локоть. — Давай, что ты стоишь? По крайней мере, часть меня верила, что она не причинит мне физической боли. Однако, в моральной ей точно нет равных. — Я говорю не об этой силе. Я вопросительно смотрю на нее, яростно переводя дух. Моя грудная клетка поднимается и опускается с учащенным ритмом, словно я только что пробежала сто километров без остановки. Нет, даже двести. Она тут же подхватывает меня на руки и уносит к дивану. Молниеносно оказываюсь сверху и переношу ее руки на свою талию, зная, что там для них самое идеальное место. Джоана в порыве целует меня, и я невольно стону, чувствуя, как она приятно закусывает нижнюю губу. Мы выглядели, как ебанные сумасшедшие, но нам это даже нравилось. Я знала, чем это кончится и на правах сегодняшней ночи решила сделать это прощанием. Мои руки находят верхние пуговицы её рубашки, пока губы беспокойно исследуют белоснежную шею. Чувствую изрядно сбитый пульс и воспринимаю это как положительный ответ, невольно постанывая прямо над ухом Джоаны. Она точно сведет меня с ума. Кажется, мне это только нравится. Я медленно останавливаю её, оглядывая похотливым взглядом. — Так рьяно доказываешь, что ты актив? Тогда ляг под меня и докажи это ещё раз. Громко. — я сладко растягиваю слова, ожидая, что будет дальше.