***
Одежда была быстро скинута и брошена на пол крошечной уборной автобуса. Шнайдер и Пауль стояли друг перед другом, лаская кожу друг друга, торопливо целуясь и не переставая пререкаясь. — Все прошло очень гладко, Пауль. Теперь они абсолютно ничего не подозревают. — Шнайдер покрывал шею партнера горячими поцелуями. — Мне очень жаль, но я не могу сейчас нормально думать. — Он прижался ближе к Шнайдеру, позволив эрекции опуститься на бедро. — О, я чувствую! — Шнайдер опустил руку ниже, схватил твердый член Пауля и начал медленно поглаживать его. — Нам нужно начать мыться, иначе мы останемся без душа… совсем, — задыхаясь от грубых ласк, Пауль втянул Шнайдера в очередной горячий поцелуй. С огромными усилиями они оторвались друг от друга и втиснулись в крошечный душ. Горячая вода приятно действовала на два разгоряченных тела. Пауль схватил кусок мыла и начал намыливать Шнайдеру спину, добавляя немного больше поглаживаний и ласк в этот процесс, иногда «случайно» прижимаясь своей затвердевшей плотью к заднице Шнайдера, заставляя его громко выдыхать и вздрагивать. Вскоре он закончил, и Дум развернулся. Теперь Шнайдер помогал Паулю, если это можно было назвать помощью. Он снова целовал его, слегка покусывая влажную кожу, не оставляя на ней следов. Его рука путешествовала по телу любовника, спускаясь к соскам, животу, лаская кожу вокруг возбужденного члена. — Шнайдер… сделай что-нибудь. Я не могу вернуться вот так… — скулил Пауль. Он мгновенно развернулся, и Шнайдер упал на колени, без колебаний взяв в рот покрасневший кончик головки его члена. Пауль прикусил губу и, схватив копну синих волос, толкнулся внутрь манящего рта. Шнайдер позволил ему это, расслабляя горло и вбирая в себя всю длину, пока его нос не прижался к паху. Обхватив большими руками бедра Пауля, он начал медленно покачивать головой, посасывая член. Вскоре вторая рука отчаянно схватила его за волосы, и тело под его ладонями напряглось в оргазме. Через мгновение Шнайдер отпустил чувствительный член и, тяжело дыша, прижался лицом к основанию бедра Пауля. Его собственная тяжелая эрекция ныла и требовала внимания. Пауль поманил его, чтобы он встал, после чего положил руку на его требующий внимания член, сразу задавая быстрый ритм. Вскоре Шнайдер начал тихонько постанывать, двигая бедрами в такт движениям по члену, и после нескольких толчков успел кончить до того, как в дверь ванной постучали. — Ну же, пташки! Здесь очередь, если вы забыли! — Это был Рихард. В его голосе слышалось раздраженное нетерпение. Это только заставило парней рассмеяться и обменяться последним поцелуем, прежде чем они выключили воду и, обсохнув, вышли из душа.***
Рихард посмотрел на мужчин, выходящих из уборной. Они выглядели слишком счастливыми для людей, которые (с неохотой) делили крошечное пространство, и слишком красными для эффекта от горячей воды. И слишком синими для… стоп, что? Рихард моргнул и сосредоточился на ногах Пауля; улыбка расползлась по его лицу. На маленьком гитаристе были шорты с длинными синими полосами, стекающими по его ногам. — Если тебе нужен совет по краске для волос, которая не оставляет пятен, просто спроси меня, Шнай. Шнайдер в замешательстве проследил за взглядом Рихарда, взглянул на ноги Пауля и застыл в ужасе. Резкое «блять» слетело с его губ, и он быстро отодвинулся от маленького мужчины, пытаясь избежать неминуемой ярости. Пауль снова начал краснеть, на этот раз от стыда и гнева. — Кристоф. ШНАЙДЕР! — Он быстро двинулся к мешкам, лежащим на полу, что-то ища. Тем временем Тилль поднялся со своего места, все еще смеясь над только что произошедшей сценой, и подошел к Рихарду. — Не возражаешь? Рихард покачал головой. Тилль мягко улыбнулся и обратился к Флаке и Олли: — Мы с Рихом идем следующими. Прошу, не дай молодоженам поубивать друг друга. Пауль громко зашипел на эту просьбу и с громким «АГА!» вытащил из одной из сумок машинку для стрижки волос. Тилль вздохнул и жестом пригласил Рихарда первым пройти в комнату. Раздеваясь, они слышали шарканье ног в автобусе и громкие разговоры. — Эй, Шнайдер, Шнайдер, иди сюда! — Отойди от меня!!! — Оооо, ну что же ты, это не повредит. Просто быстрый вжик — и все. — Не трогай мои волосы, Ландерс! Похоже, зрители начали волноваться, потому что третий голос, принадлежащий Олли, присоединился к беспорядку. — Бросьте, ребята, в этом нет необходимости. —Нет никакой необходимости в его дурацких синих волосах!!! — Вчера ты был в восторге! — Еще вчера никто не знал, что мы трахаемся, Шнайдер!!! Жужжание машинки для стрижки волос вызвало еще больший переполох. Даже Флаке присоединился к спору. — О, да ладно вам двоим. Мы знали это уже давно. Вы оба очень плохо скрываетесь. — Эй… — Пальцы Рихарда погладили щеку Тилля, возвращая его внимание к главному. — Думаешь, они знают о нас? — Тилль поймал руку Рихарда, быстро поцеловал костяшки пальцев и направился в душ, включив воду. — Не знаю. Я не думаю. Эти два громких идиота хорошо отвлекают интерес. Рихард ухмыльнулся, вспомнив все приглушенные стоны и поцелуи, которые разделяли Шнай с Паулем, считая, что их никто не слышит и не видит. Он присоединился к Тиллю под теплой водой, натираясь мочалкой. Вода была уже не такой горячей, как он ожидал, но и не холодной. Он почувствовал, как руки мягко потирают его спину, и расслабился от этого прикосновения. В душе он удивлялся их тайному времени наедине. Тилль действительно хорошо скрывал свои чувства от глаз публики, когда хотел. И не только в сокрытии чувств… Тепло быстро разлилось по телу Рихарда, и он обернулся. Руки обвились вокруг шеи Тилля, и он притянул его в нежном поцелуе. Тилль немедленно вернул его, обняв Рихарда в ответ. Тилль был увлечен многими вещами. Музыка, ремесло, любовь… Впрочем, последнее было не для публики. Мысль о том, что он единственный, кому посчастливилось увидеть, как Тилль Линдеманн страстно влюблен, каждый раз приводила Рихарда в трепет. И он никогда не хотел видеть, как она закончится. Его руки двинулись ниже, лаская широкие плечи, к мускулистой груди, но ему не позволили зайти дальше. Тилль схватил его за запястья и покачал головой. — Не здесь, Рихард. Он хотел бороться с Тиллем, убедить его, что он не против секса в такой банальной обстановке, но огонь в зеленоватых глазах Тилля заставил его остановиться. Он знает этот взгляд. Это значит, что позже его ждет что-то получше. Рихард кивнул и просто наклонился для еще одного медленного поцелуя. Они быстро закончили принимать душ и вышли, став свидетелями немой сцены. Шнайдер и Пауль сидели в разных концах автобуса, и напряжение между ними ощущалось на физическом уровне. Рихард вопросительно поднял бровь, глядя на двух долговязых мужчин, сидящих на диване посреди всего этого. Они оба пожали плечами и покачали головами, не смея сказать ни слова. Тилль тихо засмеялся и что-то прошептал Рихарду на ухо, а Олли и Флаке быстро удалились в ванную. — Я захвачу кое-какие вещи. Встретимся снаружи. Рихард вздрогнул от глубокого голоса и кивнул, выходя из автобуса. Его мозг напомнил ему об их недавнем разговоре, об озере, которое Тилль нашел недалеко от их остановки. Идеальное укрытие. Рихард понял, к чему он клонит, и улыбнулся про себя.***
Флаке больше никого не ждал, по крайней мере в ближайшее время. Хватит с него этих идиотов. Он просто хотел принять душ— разве он слишком много просил? Он сбросил одежду на пол и без какого-либо подтверждения со стороны Олли заполз в крошечное пространство, включив воду. Сначала было довольно тепло, но через минуту стало совсем холодно. — Чертовы… яйца… — прошипел Флаке. Он повернулся, чтобы схватить мыло, но тут же подпрыгнул от удивления, увидев Олли, намывающегося у дальней стены. — Когда ты прокрался сюда?! — Флаке взвизгнул и схватил мыло. — Сразу после тебя? — Олли приподнял бровь, не понимая, как Флаке не заметил двухметрового мужчину, «прокравшегося» в крошечный душ. — Эти ублюдки истратили всю горячую воду! Зачем им вообще вода?! — Флаке кипел от злости. Олли кивнул в его сторону в молчаливом вопросе, не помочь ли ему со спиной. Флаке покачал головой: — Нет, не отвечай. Наверное, помочь. Я не хочу, чтобы от нас пахло друг другом. Вода была совершенно ледяной, и Флаке затрясло от холода. — Ты же знаешь, что от такого душа можно подхватить воспаление легких! И это все еще довольно высокий риск летальности даже с современной медициной! Он принялся намыливать волосы шампунем, не переставая говорить. — Хотя, честно говоря, когда я был молод, мы иногда принимали такие ванны. Горячая вода тогда была проблемой, но я никогда не жаловался! Раньше мы ходили в местные бани, это было настоящее чувство единства! В наши дни люди забыли, что такое сплоченность. Когда Запад вошел в нашу жизнь… Когда Флаке вымыл голову и открыл глаза, Олли уже одевался. И снова он удивился, насколько молчаливым может быть этот человек. — Я уйду, если тебе нужно… личное время. — Он произнес это без единой эмоции на лице, просто объявил, закрывая за собой дверь ванной. Наконец Флаке выключил воду и посмотрел на себя. А нужно ли ему побыть одному? Это была довольно напряженная неделя, и он уже давно не держал в объятиях девушку. Он закрыл глаза, чтобы попытаться вызвать какие-нибудь образы в голове, чтобы увидеть, поможет ли это ему, но единственное, что он увидел, были синие ноги Пауля, и осознание поразило его. Он вдруг развернулся и выскочил из душа, торопливо одеваясь и снова закипая от гнева.***
Флаке наконец вышел из ванной и обнаружил Пауля, лежащего на диване в объятиях Шнайдера, и никого вокруг. Они лениво целовались на солнышке, светившем в окно, не обращая никакого внимания на новую компанию. Флаке кашлянул, чтобы привлечь их внимание, и неловко огляделся. — А где все? — Рихард с Тиллем ушли, как только вернулись из душа. Они что-то говорили об озере, я не слушал. Пауль в ответ пожал плечами. — А Олли? — Я думал, он с тобой? — На этот раз ответил Шнайдер. «Отлично», — подумал Флаке и потопал к выходу. Ни покоя, ни уединения, ни горячей воды, ни приличной компании! — Я иду гулять! — Перед уходом Флаке огрызнулся, но из глубины автобуса никакой реакции, не считая копошения и вздохов, не последовало.