Одним вечером, когда весь пол залит цветными пятнами, один священник сидел в исповедальне. Между прихожанами гуляли легенды об этой церквушке: будто бы за наиболее слабыми душами наблюдал сам дьявол. Исповедуясь, они слышали будоражащий голос. Молитва с этих уст звучала, подобно ножом по стеклу, вводила в состояние первобытного ужаса. Мантрой звучали грехи и искушения, пока человек не выбегал из этого ужасного места. В таких случаях всегда неподалёку находился святой отец Генри.
Его день был тяжёлым на насыщенные истории сокрушающихся душ. Чужие мелочные проблемы были подобны каплям, медленно стучащим по лбу, - ужасная ежедневная пытка. Он, как и некоторые служители его времени, большинство времени уделял наукам, иногда прибегая к основным обязанностям.
Святой отец услышал движение за плотной тканью: анонимная исповедь была далеко не редкостью. Люди не могут обнажить тяжкие грехи свои, когда Господь смотрит на них через чужие глаза. Оба колена незнакомца опустились на скамью, что означало готовность. Генри глубоко вдохнул и своим мягким голосом начал:
- In nominee Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen...
Его любили прихожане за понимание и бесстрастные, далёкие от осуждения интонации, добрый взгляд и сияющие умом глаза. Сам он был хорошо образован, всегда умел поддержать разговор и в мирской жизни: за это его уважали и те, кто был склонен к атеизму.
По ту сторону ткани послышалось тихое шипение, а следом прозвучал грохот двери, открывающую исповедальню со стороны священника. Генри был ужасно напуган звуком, но не личностью, которая злобно смотрела на него.
- Сколько ещё раз нужно повторять о том, что я не переношу эту молитву? Вы прекрасно знали обо мне, но решили поиздеваться. Поражаюсь чёрствостью Вашей души…
Мужчина в своей обычной манере поднял нос, выказывая своё возмущение и обиду. Но в то же время ухмылка, сверкающая острыми зубами, становится всё более заметна на его бледном лице. Тёмные волосы напоминают целый ночной лес, своевольный; они почти касались плеч.
- …но и радуюсь! Моя компания на Вас плохо влияет – это так очаровательно. Позвольте…
Щёк служителя еле ощутимо коснулись губы в приветственном жесте. Ответного жеста не последовало.
- А Вы в свою очередь не желаете преобразиться в хорошую сторону? Неужели Вас не трогают все эти случаи возвращения поглощённых грехами людей к чистейшей жизни?
- Нет, как и Вас, святой отец, - мужчина глянул в сторону освященной воды, - Простите меня за небольшую сегодняшнюю шалость: я не смог стоять в стороне, пока Вы молчали.
- Animum rege, qui nisi paret, imperat*. Если Вы хотите выходить на волю, то убедительно прошу Вас следовать этому, - Генри улыбнулся, - Деяния той девушки были ужасно гадки, но она пришла раскаяться, а Вы её сломили.
Голос священника еле слышим на расстоянии в пару шагов от него. Любой вошедший мог бы подумать, что тот тихо разговаривает сам с собой, что не было далеко от правды.
- Я ужасно устал от обязанностей служения в этот день. Признаюсь, мне следовало бы держать Вас в узде, но то сладостное чувство помогло мне держаться до конца дня, - Джекил открыл небольшую бутылочку, которая являлась ёмкостью для лекарств, - Помните слова, сказанные мной ранее – от них зависит наше благополучие, Эдвард.
Генри, заткнув нос, осушил бутылочку и огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Мужчина взял его за руку, повернул к себе, а вторая рука прошлась по светлым волосам, отчего они темнели. Движение позволило расслабиться и прикрыть глаза, предвкушая густую на события ночь. Глаза открылись: тело больше не подчиняется его воле.
Всё было подобно вспышке молнии в темнейшем ночном поле. Теперь Хайд главенствует над телом. Он встал со скамьи: его движения были мягкими и со своей какой-то неповторимой грацией и лёгкостью. Его задачей было быстрее добраться до кельи незамеченным и переодеться.
На пути его заинтересовал сосуд с освящённой водой. В комнате было достаточно света от луны, чтобы мужчина взглянул на своё отражение в ней. Вода отражает дьявольский огонь в глазах, выставляет наружу в более ярких красках его уродство, присущее демонам.
- Мне так к лицу это одеяние, - мужчина провёл пятернёй по своим жёстким волосам, - Вам не кажется забавным факт того, что единственный священный атрибут в церкви – вода. И та стремится от Вас убежать, постепенно испаряясь.
Он пошёл дальше. А через полчаса выглядел ничем ни примечательным жителем для города: его могли принять за очередного высокомерного ребёнка какого-то аристократа.
***
Это ночь засияла новыми красками, когда, проходя по обычной улице, мужчина увидел горевший дом с несколькими деревенскими вокруг. Их лицо было искажено яростью.
- Очередная выходка слепой веры в свои какие-то идеалы. Не находите какие-либо сходства с Вашей службой? Люди творят ужасные вещи за благородными мотивами; ещё хуже, когда подстраивают их же для своего удобства.
На эти слова в голове возник знакомый голос:
- Вы думаете верно, но радикально. Неужели пытаетесь зацепить мои сомнения и унести на свою сторону. Среди толпы безумцев может быть много благородных людей, которые посвящают свою жизнь другим службе человечеству, - на это мужчина усмехнулся, отчего кто-то из толпы обернулся, а после, побледнев, ушёл в ночные улицы. Туда же последовал и демон.
- Вы меня раскусили. Впредь мне стоит тщательнее подбирать слова, чтобы Вы, мой дорогой Генри, всё больше склонялись ко мне, - после этих слов он ускорил шаг, следуя тенью за своей жертвой, - так накажем того, кто очерняет нашу репутацию своим поведением.
Это не было вопросом, к тому же и спрашивать демону не нужно было, поскольку он и без того знал ответ.
Жертва была загнана в узкий переулок без единого фонаря.
- Плохое место он выбрал для того, чтобы скрыться: от божественной кары не спрячешься так просто, - с этими словами он побежал.
Прыжок – следом раздался вскрик, который быстро погас после удара ножом в горло. Удар ногой по голове обездвижил жертву, а следом в дело пошла трость. Мужское лицо превратилось в мясную труху: позже это доставило проблемы служителям закона.
Лицо Эдварда расцвело наслаждением от превосходства над чужой душонкой. Одежда сокрыла тело преступника от следов крови, но заставила взглянуть на себя, уже когда душа жертвы летела в ад.
- Ах, надеюсь, что Вас достаточно освежила такая ночная прогулка. Свежий воздух мысли в порядок приводит, к тому же, я убеждён, Вы оставили оковы стресса в своём теле, - во время этих слов Эдвард обнажил свою ладонь, чтобы оставить свой дьявольский знак.
***
Всё раннее утро Генри провёл за молитвой, пребывая в ужасе от прошлой ночи. Большинство известных ему святых услышали мольбу осквернённой души: он хотел бы в это верить.
